Читать книгу: «Истории и мифы мира титанов. Всё, что нужно знать об Атаке титанов», страница 3

Кстати, помимо Асгарда с его стеной, выстроенной великаном, города в «Атаке титанов» также напоминают одно местечко на западе Баварии, а именно город Нёрдлинген.

Фотография Нёрдлингена с высоты, Wolkenkratzer, 2016

Примечателен он тем, что, во‐первых, построен внутри метеоритного кратера, из-за чего выглядит как очень правильной формы круг, будто бы стена его была построена раньше самих домов; а во‐вторых, в нем сохранилось очень много фахверковых домов.

Фахверк переводится как «ящичная работа» – типичная для крестьянской застройки многих европейских стран техника, заключающаяся в создании деревянного каркаса, заполняемого камнем или кирпичом с цементным раствором. При этом выведенные на поверхность стены балки не белились в конце известью, а оставались темными, в отличие от самой стены.

И в манге, и в аниме отчетливо заметно сходство Сигансины, где родились и выросли главные герои, с Нёрдлингеном. И там и там очень много фахверковых домов, а также крыш с оранжевой черепицей. Кроме того, если посмотреть на Сигансину сверху, можно заметить, что густонаселенный город почти не распространяется за пределы внутренних стен, по крайней мере такой плотной застройкой. Даже подземный город бедняков и маргиналов, в котором вырос Леви, тоже был выстроен в форме круга. Точно то же самое мы видим на примере Нёрдлингена. Разумеется, в наше время город сильно разросся, но его исторический центр до сих пор стоит узнаваемым особняком, так что, вполне возможно, именно его обликом вдохновлялся Исаяма при создании архитектуры маленьких городков Парадиза.

Еще одной интереснейшей отсылкой к Йотунхейму стал замок Утгард, в котором держали оборону главные герои, окруженные титанами Звероподобного со всех сторон – там, где Имир раскрыла свою истинную личность, чтобы защитить свою подругу Кристу. Дело в том, что крепость Утгард в мифологии – очень непростая вещь. В первой части «Младшей Эдды», «Видении Гюльви», она описывается как город в Йотунхейме, но в мифе «Путешествие Тора в Утгард» предстает как мир отдельный, в котором отсутствуют корни Иггдрасиля, связывающие между собой другие миры, и даже боги-асы над Утгардом не имеют власти.

Вообще útgarðar переводится с древнеисландского как «внешнее отгороженное пространство; окраинная земля». То есть как нечто обособленное и самобытное, внешнее по отношению к Мидгарду – срединному отгороженному пространству, где живут люди. Как будто бы Исаяма дает читателю очередной намек на существование внешнего мира и человечества, обитающего там, причем не только названием замка, но и тем, что в его закромах герои находят рыбные консервы, подписанные этикеткой на непонятном языке. Пару раз в интернете я натыкался на мнение о том, что в тексте на этих баночках можно различить скандинавские руны, но нет. Ни в манге, ни в аниме на этой банке не было рун, а только самобытные знаки, не имеющие аналогов в реальности.

Слева: кадр из 4‐й серии 2‐го сезона. Справа: глава 38

Откуда в замке оказались эти консервы? Могли ли их принести с собой Райнер и компания, когда пытались пробраться на территорию стен? Или же это были запасы, сохранившиеся еще с тех времен, когда народу Парадиза не стер память титан Прародитель? Вопрос остается открытым, но в любом случае этот эпизод оставляет подсказку, что замок Утгард как-то связан с внешним миром, что соответствует скандинавской мифологии.

Интересный факт: Имир разоблачила себя перед Райнером согласно психологическому эффекту, принцип работы которого использовался в реальном мире в контрразведке. Называется он «эффект Струпа». Лица, жившие под прикрытием в другой стране, могли прекрасно знать свою легенду и быть чертовски аккуратными в своих действиях, но их выдавала неконтролируемая реакция на небольшой – казалось бы, несложный – тест. Человеку, которого подозревали в шпионаже в пользу другого государства, давали лист с перечислением цветов на его родном языке, который он, согласно легенде, знать не должен. Слова были написаны другими цветами, чем те, что назывались в тексте буквами. То есть слово «желтый», к примеру, могло быть написано красным цветом. Если озвучивание цветов, которыми были написаны слова, вызывало сложности, это, в свою очередь, выдавало знание шпионом языка.

Однако же вернемся к Утгарду. Этим замком в мифах правил Утгарда-Локи – великан, решивший подвергнуть испытаниям явившихся к нему в гости Тора, Локи, парня Тьяльви и девушку Рёскву. Кстати, имя хозяина замка буквально переводится как «Локи Внешних земель». Чтобы его не путали с асгардским Локи. Да, Локи, который бог обмана, оказался тезкой Локи, который «Утгарда» и правил одноименным замком. И это было бы забавной шуткой, если бы не было предметом глубочайших исследований скандинавоведов. Не углубляясь чрезмерно в материал, который еще не до конца изучен, должен сказать, что на данный момент ряд исследователей, например, Габриэль Турвиль-Петре, считает, что исландский скальд Снорри Стурлусон пересказывает народную сказку. Эта история претерпела изменения и потому отличается от первоначального мифа, в котором Утгарда-Локи был самим Локи, изгнанным из Асгарда в Утгард. Именно поэтому в мифе он ведет себя с гостями как бог обмана, но в изложении Снорри в числе спутников Тора есть и оригинальный Локи!

Сам же миф в исполнении Снорри довольно любопытен, ведь поначалу выглядит как бесконечное унижение зазнавшегося Тора, а оканчивается суровым панчлайном! Но по порядку. Во время путешествия на восток Тор, Локи, а также слуги Тора Тьяльви и Рёсква встречают великана Скрюмира, который просится пойти с ними. Исполин берется нести весь провиант попутчиков, ссыпанный в один его мешок, а когда приходит время встать на ночлег, Скрюмир заваливается спать и говорит, что он-то на диете, но остальные могут насладиться трапезой. Тор попробовал развязать узлы, но не смог, ведь мешок был завязан волшебной веревкой. И тогда он… нет, секундочку, мне просто интересно, вот как бы вы поступили в этой ситуации? Наверное, разбудили бы великана, спросили бы: «Эй, че за фигня?» – и попросили расколдовать мешок, правильно? Как поступил Тор? Ну разумеется, решил размозжить великану голову молотом! Он постоянно в мифах так решает все вопросы!!! Более того, в этот раз он заблаговременно натянул на себя пояс двойного урона Мегингъёрд, чтобы уж наверняка. И, взобравшись на скалу рядом с головой великана, три раза обрушил молоток на темечко. Но великан, проснувшись, подумал, что на него упал желудь, да и уснул обратно. Наутро он сообщил попутчикам, что их пути расходятся, но в замке Утгард им не стоит баловаться, ведь хозяин замка – парень хмурый и незатейливого Торова юморка не поймет. На том и распрощались.

Явились путники в замок, а там пиршество великое и на двух длинных лавках вдоль стола сидят люди «росту немалого». Подошел Тор к конунгу местному – Утгарда-Локи – и приветствовал его. Тот лишь посмеялся над гостем и сказал, что представлял Тора выше ростом. Также конунг говорит, что в его владениях каждый мастер в каком-то искусстве, и предлагает гостям проявить себя. Тогда Локи сказал, что быстрее всех на свете ест и пьет! Его противником в состязании выбирается Логи. Сели Локи и Логи напротив друг друга, а между ними поставили тазик оливье корыто с мясом. По команде оба начинают есть и вскоре встречаются носами ровно на середине тары, вот только Логи, кроме мяса, сожрал еще и кости, и даже само корыто, чем Локи похвастаться не сумел.

Утгарда-Локи лишь посмеялся над гостем и спросил у Торова слуги Тьяльви, в чем он считает себя лучшим. Парень ответил, что он бегает быстрее всех на свете, и тогда конунг вызвал ему в противники маленького худенького юношу по имени Хуги. Три раза пробегали они, и три раза Хуги с легкостью обгонял Тьяльви.

Тогда в соревнование вступил сам Тор, и ему предложено было для начала выпить из огромного рога конунга. Утгарда-Локи похвалялся, что здесь все выпивают его с одного глотка, разве что некоторые с двух, а уж три глотка никому не потребны, чтобы рог осушить! Прильнул к нему устами Тор, да сколько ни пил, так и не смог выпить. Рог все равно полным оставался. Тогда предложил хозяин замка Тору поднять его любимую черную кошку, с чем могут справиться в его стране даже дети. Кошка была огромной, и как ни старался Тор оторвать ее от земли, она только выгибала спину. В итоге он сумел поднять лишь одну ее лапу. И тут-то Тор… признал поражение с честью и… ох, о чем это я. Ну конечно же нет. Проиграв два раза подряд, Тор рассвирепел и вызвал хозяина и его людей на бой. Но Утгарда-Локи только посмеялся ему в лицо и сказал, что в победе над таким малюткой нет никакой чести. Разве что старая няня Элли станет для Тора достойным противником. И Тор… вступил в битву со… старушкой. М-да. Но даже ее он не смог одолеть и в конце битвы пал от усталости на одно колено.

Наутро Утгарда-Локи накормил гостей и проводил их по дороге из замка, но перед самым расставанием открыл им правду. «Теперь вы покинули мой замок, и никогда больше не войдете в него, и я никогда не впустил бы вас, если бы я знал вашу силу заранее», – сказал Утгарда-Локи. Признался он и в том, что сам скрывался под личиной Скрюмира, и не смог Тор развязать мешок, потому что не было у того шнура ни конца, ни начала. Признался, что три удара молота Тора едва не убили его, и лишь в последний момент успевал он уворачиваться, и показал три огромные ямы, оставленные в земле ударами Мьёльнира. Противником Локи же в состязании пожирания мяса был сам огонь, ибо «Логи» на древнескандинавском значит «пламя». Противником Тьяльви в скорости была мысль, ибо это и значит «Хуги». Конец рога, из которого пил Тор, Утгарда-Локи опустил в море, и даже несмотря на то, что Тор не сумел его выпить, он испил достаточно, чтобы создать приливы и отливы. Кошкой, которую он не сумел поднять, был сам мировой змей Ёрмунганд, и все были в ужасе, когда Тор смог поднять лапу, поскольку Тор на самом деле поднимал опоясывающего землю змея к самому небу. Имя же старухи, с которой Тор боролся, «Элли» значило «старость». А ее никому еще не удавалось побороть. В конце Утгарда-Локи говорит, что для всех будет лучше, если они больше никогда не встретятся. На что Тор пожимает руку и… о боже, что я говорю! Нет, Тор сразу же хватает молот и пытается проломить голову собеседнику! Опять!!! Но ему не удается, потому что таинственный чародей и мастер иллюзий растворяется в воздухе.

Сверху: глава 41. Снизу: кадр из 5‐й серии 2‐го сезона

И пусть события 38‐й главы «Замок Утгард» с первого взгляда не сильно похожи на сюжет этого мифа, но все же происходящее в замке сражение напоминает испытание персонажей. Вот только испытание заключается не в проверке силы и скорости. Испытание, которое придумал для героев Звероподобный титан, куда более психологическое, ведь он проверял, готовы ли они ради собственного выживания раскрыть карты раньше времени. Наслав на замок не засыпающих ночью титанов, он ждал, превратятся ли Райнер и Бертольд на глазах у своих мнимых товарищей с Парадиза. Именно поэтому он с таким любопытством оглядывается на замок, взобравшись на стену. Он следит за действиями героев пристально. Ждет, главным образом, превращения Бертольда, взрыв которого мог бы в одно мгновение решить проблему подступающих титанов, и, как мы узнаем из будущих событий, пережить взрыв его превращения способен был лишь Райнер из-за своей брони. Интересно, что Бертольд все-таки решился на превращение в этой ситуации, но только тогда, когда из-за действий Имир начала рушиться вся башня. За мгновение до ее появления на вершине башни для спасения своих друзей он подносит руку ко рту, в точности как Эрен, собирающийся пролить свою кровь и превратиться в титана. В самый последний момент именно он был готов избежать смерти ценой жизней всех своих друзей. Кстати, в аниме этот момент тоже не ушел от цепкого взора режиссера Араки Тэцуро, который едва ли не покадрово перенес его на экран.

Иггдрасиль

Разумеется, мы не можем не поговорить и о той отсылке, о которой сразу думают, когда говорят о заимствованиях из скандинавской мифологии. Вы готовы? Задние ряды, наберите воздуха в грудь. Верно, это Мировое древо aka Иггдрасиль!

В мире Исаямы существуют Пути, визуально напоминающие огромное светящееся древо, стоящее где-то в параллельной реальности посреди бесконечных барханов. Это «дерево» на самом деле является пучком определенных связей, подключающим всех потомков Имир к ней самой и этому самому измерению. Именно по этим Путям элдийцу, превращающемуся в титана, поставляется вместе со вспышкой света новое титаническое тело. Кости, плоть и сила приходят по этим Путям, формируя тело титана. Но это еще не все. Именно по этим Путям между когда-либо жившими потомками Имир устанавливается ментальная связь, позволяющая видеть воспоминания друг друга. Конечно, сильнее всего эта связь между родственниками (как Эрен и Гриша Йегеры) или же наследниками одного и того же титана (как Армин и Бертольд), но тем не менее и другие потомки Имир могут получить через Пути дополнительную информацию, чем особенно славился Атакующий титан. Его сила заключалась в том, чтобы видеть и прошлое, и будущее одновременно. Именно поэтому Филин говорит Грише Йегеру: «Если хочешь защитить Микасу и Армина…», хотя в то время они еще даже не родились, но информация о них передалась Филину в прошлое. Я уж не говорю о том, как Эрену удавалось именно при помощи Путей влиять в прошлом на чистых титанов и даже на предыдущего владельца силы Атакующего – своего отца.

Иггдрасиль тоже связывает, но только не людей, а целые миры, что располагаются вокруг него, в единое Творение! Сам же Иггдрасиль, согласно мифологии, – это самое большое и могучее из всех деревьев, его ветви простираются над всем миром и достигают небес. Корни дерева поддерживают его и также тянутся чрезвычайно далеко: «Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень – у асов, другой – у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму» [Младшая Эдда, 32]. Но не только этой транспортной функцией обладает Иггдрасиль. Для того чтобы подробнее разобраться в предназначении дерева, необходимо сначала выяснить этимологию его названия.

Дело в том, что многие наименования в скандинавской традиции являются кённингами, то есть иносказательно-поэтическими определениями отличительных черт объекта. Так вот слово yggdrasill зачастую переводится как «конь Одина». Такая интерпретация возникает потому, что drasill означает «лошадь», а Ygg(r) – одно из многих имен Одина, значащее «злодей». «Старшая Эдда» описывает, как Один принес себя в жертву, повесившись на дереве, – наиболее вероятно, что этим деревом и был мировой ясень. «Лошадь повешенного» – это часто используемый в других текстах кённинг виселицы, и поэтому «виселица Одина», возможно, превратилась в выражение «конь Одина», которое затем стало названием всего дерева [Simek].

Кённинг – это фигура речи в виде иносказательного оборота, составное слово, которое использует образный язык вместо более конкретного однословного существительного. Кённинги тесно связаны с древнескандинавско-исландским и древнеанглийским аллитерационным стихом. Кённинг состоит из двух частей: базового слова (также известного как заглавное слово) и детерминанта. Например, базовым словом кённинга íss rauðra randa («сосулька красных щитов», то есть меч) является íss («лед, сосулька»), а детерминантом – rnd («обод, ободок щита, щит»). Вещь, человек, место или существо, к которым относится кённинг, известны как его референт. Кённинги могли быть развиты в длинные, а иногда и яркие метафоры: tröddusk törgur fyr […] hjalta harðfótum – «щиты были повержены твердыми ногами рукоятей (лезвий меча)»; svarraði sárgymir á sverða nesi – «море ран (крови), брызнувшее на мыс мечей (щитов)».

Тут необходимо заметить, что Один, помимо прочего, почитался как бог мертвых. Недаром он собирал в своем личном чертоге Вальгалле лучших земных воинов после их погибели, чтобы те до самого Рагнарёка оставались при нем. Казнь через повешение считалась ритуальным убийством во славу Одина. Таким образом душа казненного напрямую попадала в чертоги этого бога. Одина также называли «Владыкой Виселиц» и еще более необычным титулом – «Бог Повешенных» [Jonsson, 94]. Из-за девятидневного повешения на Иггдрасиле его часто воспринимали скальдические поэты еще и как жертву. Одним из имен Одина было Ханги («повешенный») [Jonsson, 136]. Из всего этого можно заключить, что Иггдрасиль (как и другие деревья, на которых вешали людей, принося их в жертву Одину) является путем транспортировки душ, помогающим доставить их в загробные чертоги богов.

«Самопожертвование Одина», Уильям Гершом Коллингвуд, 1908

Многие знают, что в Вальгаллу викинги попадали, только если умирали с оружием в руках, но на самом деле это довольно-таки поздний конструкт. Изначально человек, проживший достойную могучего воина жизнь, мог рассчитывать на попадание в ряды небесного воинства эйнхериев Одина вне зависимости от того, как именно ему случилось погибнуть. Например, Рагнар Лодброк, брошенный англичанами в яму со змеями, умирает далеко не почетной смертью, но все равно уверен, что попадет в Вальгаллу, о чем и заявляет в своих последних словах: «Мы рубились мечами. Я пятьдесят раз был в великих побоищах с острыми мечами. Рано начал я воевать, и думаю, нет между народами конунга, более меня славного. Теперь боги меня зовут; не жалуюсь на смерть», «Поспешим прочь отсюда! Домой зовут Валькирии (девы воинские), посылаемые нам Одином на поле брани из палаты, убранной светлыми щитами. Весело буду я с богами пить мед на первом месте. Миновались часы жизни. Улыбаясь умру». Рагнар умер мужественно и славно – и после того был вытащен из змеиной ямы [Фрюкселль, 262].

В «Атаке титанов» мы видим, как даже давным-давно умершие владельцы силы титанов являются благодаря Путям на помощь героям, возвратив под свой контроль собственные титанические тела, воскрешенные Эреном. Это в очередной раз показывает, что связь с элдийцами не растворяется даже после смерти, а их отпечаток, или даже души, продолжают жить в том самом потустороннем мире Имир, где и сходятся все Пути. Судя по всему, именно благодаря этим Путям многие из разведкорпуса тоже ощущали на себе внимание павших товарищей, в том числе и в конце перед Леви, Жаном и Конни являются их бывшие сослуживцы – павшие друзья из разведкорпуса, включая Сашу, Ханджи и Эрвина Смита. Ведь все они также были элдийцами, а потому однозначно имели связь с Путями.

Помимо этого, сходство с Иггдрасилем есть и у огромных древ, под одним из которых в глубоком озере нашла Многоножку еще в юности Имир. Даже сама эта Многоножка напоминает уже упомянутого нами дракона Нидхёгга, который обитал в корнях мирового древа, согласно мифологии. Второй раз подобным древом становится уже в конце манги то самое, под которым был похоронен Эрен. Пережив катаклизмы, войны и гибель человеческой цивилизации, древо осталось могучим и высоким, а под ним в земле образовался точно такой же грот, который много веков назад обнаружила в лесу Имир. Учитывая идентичную рисовку, справедливо было бы полагать, что именно это создание, которое слилось с Имир, даровав столь желанную ею силу, и стало стимулятором роста дерева в обоих случаях.

Кроме того, Многоножка не погибла, даже когда сила титанов исчезла из этого мира. Это также доказывает тот факт, что в черновике 139‐й главы «К дереву на том холме» можно увидеть зачеркнутую Исаямой реплику Леви «Титаны исчезли», ведь мангака планировал вернуть Многоножку на последних страницах, закольцевав историю.

Этим автор намекает на то, что сама жизнь бессмертна, несмотря на все ужасы войны, которые обрушиваются на нее раз за разом.

Зик Йегер называет эту Многоножку самой жизнью: «Давным-давно, когда в мире ничего не существовало, кроме материи, из нее образовывалось бесчисленное множество неведомых существ, которым удалось выжить и развиться. Сейчас они известны нам как само понятие “жизни”».

Думаю, для вас не секрет, что и в скандинавской мифологии весь мир, а вместе с ним и все живое было создано из тела одноименного великана. В то же время сам Имир, он же Бримир или Аургельмир, произошел из холодных брызг Эливагар – реки, существовавшей в начале мира, в которой тепло зародило жизнь. Об этом в третьей песне «Старшей Эдды» говорит Вафтруднир: «Брызги холодные Эливагара йотуном стали; отсюда свой род исполины ведут, оттого мы жестоки» [Младшая Эдда, 22].

«Один, Вили и Ве создают мир», Лоренц Фрелих, 1908

Глава 122

Сходство как будто бы довольно очевидное. Девочка Имир из манги получает силу титана (то есть великана) после того, как объединяется с таинственной сущностью, являющейся источником жизни. Так же, как и Имир появился из капель реки, ставшей источником жизни на земле. Кроме того, потом великана Имира убивают три божественных брата, положив конец первобытному правлению расы гигантов, и становятся первыми из асов (по крайней мере, по версии Снорри, автора «Младшей Эдды») – это Один, Вили и Ве.

Слева: глава 122. Справа: глава 139.5

Именно они из его плоти создали землю, из его крови – море и озера, из его костей – скалы, и так далее вплоть до того, что из мозгов они сделали тучи. В «Атаке титанов» три дочери Имир – Мария, Роза и Сина – были вынуждены пожрать тело собственной матери после ее смерти, что и стало началом «нового мира». А именно мира, в котором появился целый народ титанов.

Набросок Хадзимэ Исаямы

Кстати, история Одина, Вили и Ве тесно переплетена с первыми людьми – Аском и Эмблой. Начинается она с того, что Вили и Ве вместе с Одином убивают Имира и создают из него мир. Это деяние положило конец первобытному правлению гигантов над людьми, за что Одина, Вили и Ве считают первыми из асов, как по фактическому старшинству, так и по иерархическому значению. Все они братья, и Один из них самый старший брат, Вили – средний, а Ве – младший. Первые же люди, Аск и Эмбла, как считают исследователи, появились в древнегерманских мифах из ясеня. Более того, в своем исследовании сравнительных доказательств происхождения человечества от деревьев в индоевропейском обществе Андерс Хултгорд отмечает, что «мифы о происхождении человечества от деревьев или древесины, по-видимому, особенно связаны с древней Европой, Индо-Европой и индо-европоязычными народами Малой Азии и Ирана, напротив, в культурах Ближнего Востока демонстрируется почти исключительно тип антропогонических историй, которые выводят происхождение человека из глины, земли или крови посредством божественного акта творения» [Hultgård, 62]. Именно этот ближневосточный вариант мы и видим в «Атаке титанов», где Имир формирует тела титанов из местного песка. Точно так же она восстанавливает тело пострадавшего в сражениях Зика. Но вернемся к Аску и Эмбле. Согласно девятой главе «Младшей Эдды», три брата – Вили, Ве и Один – однажды гуляли по пляжу и нашли там два дерева. Они взяли эти деревья и из них создали первых людей – Аска и Эмблу. Один дал им дыхание жизни, Вили дал им движение и разум, а Ве дал им внешний облик, речь, слух и зрение. Далее три бога дали им одежду и имена. После этого Аск и Эмбла стали прародителями всего человечества и получили дом в стенах Мидгарда [Скандинавские сказания]. Кстати, в Сёльвесборге, Швеция, есть даже статуя Аска и Эмблы, за авторством Стига Бломберга, установленная в 1948 году.

«Рагнарёк», Йоханнес Гертс, около 1888