Читать книгу: «Бессердечные изгои. Бесчувственный Казанова», страница 2

Риггс округлил глаза, и у меня возникло чувство, что его средства или их отсутствие здорово его заботили.

– Ты самая мелочная, стервозная и злобная женщина, которую я встречал, а я повидал немало.

В животе будто ползали ядовитые змеи. Обычно меня ничем не прошибешь, но впечатление Риггса обо мне задело, потому что… ну, потому что я была вполне с ним согласна.

– Просто уйди, Риггс. – У Гретхен сорвался голос. Она безжизненно опустила голову, словно обмякнув. – Помогать ты мне не станешь, и от тебя сейчас никакого толку.

– Не нужно просить дважды. – Он сунул ноги в грязные армейские ботинки и закинул старый рюкзак на плечо. – Удачи.

Риггс умчался, оставив нас стоять, как на дуэли.

Может, это и была дуэль. Может, между мной и Гретхен Битти всегда шла дуэль.

Правда, теперь одно можно сказать наверняка.

Она знала, что мой пистолет заряжен, взведен и готов к выстрелу.

Глава 3. Риггс

Эммет Стос – тупица.

Это не только мое мнение, а факт. Еще один не слишком забавный факт: этот тупица – мой начальник.

Ирония в том, что мне не нужен начальник. Или работа, если уж на то пошло.

Перед тем как сыграть в ящик, дедушка оставил мне модную империю стоимостью в миллиард и триста миллионов долларов, восемьсот миллионов из которых обналичены. Я не просто богат, а неприлично богат. Из числа тех богачей, которых ненавидели из принципа. Но поскольку я вырос среди состоятельных людей и наблюдал, как сильно деньги развращают душу, то отказывался поддаваться их соблазну. Видите ли, люди не знали, что на свете нет ничего скучнее, чем быть миллиардером. Ты всю жизнь скачешь с одной ярмарки тщеславия на другую. Ставки всегда невысоки. Исход и успеха, и неудачи всегда одинаков. И лучше не будем упоминать о людях, которые липнут к миллиардерам, как угри к акулам. Питаются остатками их добычи.

Именно поэтому я всегда жил, будто нищий.

Деньги – отличная замена счастья, но разница неизменно ощутима, потому как деньги, в отличие от счастья, все время боишься потерять.

Как правило, я гордился своим решением жить как обычные люди. А сегодня хотел врезать себе за это.

– Риггс, нужно, чтобы ты остался после совещания. – Эммет постучал ручкой по блокноту, сидя в другом конце конференц-зала. – Я должен обсудить с тобой кое-что важное. Возможность, какая выпадает раз в жизни. Поблагодаришь потом.

Ага, держи карман шире, болван.

Я редко присутствовал на ежемесячных редакционных собраниях журнала Discovery, предпочитая путешествовать по миру и заниматься непосредственно фотографией. Иногда я показывался в главном офисе между командировками, но не часто. У меня мурашки от замкнутых пространств.

Я кивнул и снова посмотрел на телефон. Гретхен со вчерашнего вечера забрасывала меня сообщениями, умоляя помочь в ситуации с ее личной помощницей. Я ей сочувствовал, но не настолько, чтобы жениться на незнакомке. Тем более на той, что говорила и вела себя, как злодейка из «Гарри Поттера».

Поппинс оказалась не только ужасной переговорщицей, но к тому же грубой, властной и заносчивой. Хотя была знойной. Тут надо отдать ей должное. Впрочем, Каролина Рипер⁵ тоже, но я не хотел совать в него свой член.

Гретхен:

Нам нужно срочно поговорить.

Гретхен:

Как она смотрит на меня на работе, Риггс. Ты бы видел. Уверена, она уже договаривается, чтобы продать нашу историю.

Гретхен:

Я сегодня даже не могла сосредоточиться на дне рождения Лирик.

Гретхен:

Подумай, пожалуйста. Тебе даже не придется с ней видеться. Все будет только на бумаге. Она проводит бо́льшую часть своего времени, пытаясь поднятья в социальных кругах Нью-Йорка и скупая подержанные дизайнерские сумки. Как та фальшивая наследница из документалки. Только не такая утонченная.

Во имя нашей страны я надеялся, что работа в должности пресс-секретаря Белого дома дастся Гретхен лучше, чем попытки навязать мне эту женщину. Мое желание снова встретиться с Поппинс стремительно упало ниже нулевой отметки.

Убрав телефон, я сосредоточил внимание на кучке бездарей, которые работали в журнале Discovery.

Все расселись вокруг стола и обсуждали, какую тему выбрать для первого номера в следующем году.

– Йемен сейчас самое перспективное направление, – предложила Хармони, арт-директор. – Отправь туда Риггса и Стивена. – Стивен – всемирно известный журналист, но не из тех, кто тащился от собственной работы.

– Мысль хорошая. – Эммет подался вперед и что-то записал в своем блокноте. Он был похож на бухгалтера Эдварда Каллена. Болезненно бледный, с покрасневшим глазами и с залысинами до самого Уругвая. – Но у меня для Риггса другое предложение, так что давай узнаем, свободен ли Фред для фотосъемки. Кто-нибудь еще?

Если я не задерживался в Нью-Йорке дольше двух недель, то был вполне доволен жизнью. Мое отвращение к моногамии касалось не только общения с людьми. Оно также распространялось на города, штаты, еду, музыку и телевидение. Мне нравилось все менять.

– Собрание окончено. – Эммет, считавший себя харизматичным, постучал по столу детским пищащим молоточком.

Все высыпали из зала.

Эммет повернулся ко мне и сразу перешел к делу.

– Аляска, – объявил он.

– Добыча золота. Первые поселенцы. Сара Пэйлин.

– Что? – нахмурился он.

– Я думал, мы играем в ассоциации.

– И зачем мне это? – Эммет захлопал глазами, явно сбитый с толку. Я упоминал, что этот человек напрочь лишен чувства юмора?

– Так что с Аляской? – вздохнул я.

– Я хочу, чтобы ты туда поехал. – Он развалился в кресле, выпустив своего внутреннего итальянского гангстера из фильмов восьмидесятых.

– Нет, – невозмутимо ответил я.

– Будь другом, Бейтс. – Эммет сел прямо, за наносекунду перейдя от решительности к нытью. – Ты еще даже не выслушал мое предложение.

– Мне это и не нужно. В моем коротком списке мест, куда я никогда не поеду, значится одно – и это Аляска.

– Прежде чем ты примешь решение… – Эммет закрыл блокнот. – Это отличная возможность и для тебя, и для журнала. Мы работаем вместе с новой стриминговой платформой Planet-E над съемками документального фильма о сердце Аляски. Он может принести нам премию «Эмми», Риггс. Продюсер занимался «Легендой о китах», тем фильмом о китах в неволе. – Он пропустил мой отказ мимо ушей и все равно озвучил свое предложение.

– Тот, который разгромили в рецензиях, назвав рупором нефтяных компаний? – Я приподнял бровь. Они с Гретхен – тандем, созданный в пиар-аду. Вместе они не смогли бы даже лед продать обитателям преисподней.

– Тут другое дело. – Эммет раздраженно отмахнулся. – Его никто не финансирует.

– Черт, Эм, уломал так уломал. Всегда мечтал о малобюджетном фильме, спродюсированном никчемной продажной шкурой.

Сразу после мечты стать космическим ковбоем, разумеется.

– Ты попадешь в самую гущу событий. Речь о восьми месяцах непрерывных съемок…

– На, купи себе ватные палочки. – Я бросил пятидолларовую банкноту на стол, а затем встал и убрал бумажник в задний карман. – У тебя проблемы со слухом. Я уже сказал: я туда не поеду. Ни на восемь месяцев, ни на восемь минут.

Эммет резко отпрянул, будто я его ударил.

– Продюсерская компания сообщила, что им нужен именно ты. Назвали это обязательным условием…

– Стоило сперва переговорить со мной.

Он закрыл рот. Но тут же открыл его снова.

– Есть какая-то конкретная причина, почему тебя отвращает сама мысль об Аляске?

– Есть, – невозмутимо ответил я. – И тебя это, черт побери, не касается.

Каждый наш с Эмметом разговор заканчивался словесной перепалкой, в которой он оказывался в нокауте. Признаться, у него были весомые основания меня ненавидеть. Во-первых, я переспал с большинством его сотрудниц, что, хоть и не этично, но не запрещено, поскольку я не прихожусь им начальником. А во-вторых, я ясно дал понять, что считаю его мудаком. Всеми средствами демонстрировал ему, как сильно его недолюбливаю, разве что не набил соответствующую татуировку на лбу.

– Видишь ли, у меня было предчувствие, что ты попытаешься отвертеться от этого задания. – Эммет со вздохом включил ноутбук. – Поэтому я решил заглянуть в твой контракт с журналом Discovery. – Повернул его экраном ко мне. – Вот наш стандартный договор, который ты подписал. Я отметил важную часть. Здесь четко сказано, что выездные сотрудники освобождаются от командировок только по состоянию здоровья, религиозным убеждениям и/или семейным обязательствам. Все твои коллеги состоят в браке, воспитывают детей и не могут уехать. Так что, если не планируешь в ближайшее время устроить похороны или свадьбу, ты связан с нами законными обязательствами.

– В таком случае я увольняюсь.

Я всегда мог перейти в National Geographic. Я работал на журнал Discovery только потому, что в нем больше нагрузка, а значит, больше путешествий.

– Ага. – Эммет пролистал контракт, самодовольно ухмыляясь. – Я предвидел такую реакцию. Сошлюсь на пункт 41с. Поскольку наши проекты длятся по несколько месяцев, а иногда и лет, то по условиям предусмотрено уведомление за тридцать дней. Можешь сегодня передать заявление об увольнении, но мы начинаем съемки фильма об Аляске уже через две недели, поэтому твоя мечта никогда там не бывать, к сожалению, не осуществится.

– Я не полечу на Аляску, – резко повторил я.

– У тебя нет выбора. – У него покраснели уши, а нос начал подрагивать.

Я язвительно усмехнулся.

– Подай в суд.

– С радостью! – Эммет захлопнул крышку ноутбука. – То, что ты миллиардер – отличный стимул. Как тебе известно, печатным изданиям пришел конец. Как и твоей карьере, если решишь разорвать контракт.

Я весь напрягся. Да как, черт возьми…

Видимо, вопрос отразился у меня на лице, потому что ответ последовал незамедлительно.

– Нечего так удивляться, ты вызвал большой интерес у компании. Особенно у наших сотрудниц. – Он уперся локтями в стол и уставился на меня с нескрываемым удовлетворением. – Несколько месяцев назад я задался вопросом: почему Риггс никогда не просил прибавки? Ты, несомненно, наш самый признанный фотограф с самым богатым опытом и доверием среди широких слоев населения. Но даже не снимаешь жилье в городе. Мы отправляем твои чеки и налоговые декларации на абонентский ящик. Я поинтересовался твоим финансовым положением. Решил, что так легкомысленно относиться к своей зарплате может только тот, кому она не нужна. И начал понемногу копать. Это было несложно. Discovery доступна большая часть информации о тебе.

Я сел обратно. На скулах заходили желваки.

– Ты следил за мной.

Эммет высокомерно надулся.

– Не льсти себе. Бо́льшую часть информации я нашел в интернете.

– Лгун. Обо мне не упоминали в прессе, – процедил я сквозь зубы. Мой дед об этом позаботился, чтобы меня защитить. Известность – ужасная штука. Он не желал такой участи единственному внуку.

– В целом, да. За исключением одной публикации. И ее оказалось достаточно. В текущих обстоятельствах мне не помешают лишние деньжата, когда я выиграю дело. Уверен, не нужно и говорить, что у нас все очень плохо в финансовом плане. Каждый год наш бюджет сокращается, – мрачно сообщил он, взмахнув рукой. – И в моем распоряжении уже есть целая команда юристов. Можно заодно прибегнуть к их услугам.

– Есть только одна проблема. – Я почесал подбородок.

Эммет взял чашку кофе и сделал глоток. Этот парень даже пил с пафосным видом.

– И какая же, скажи на милость?

– Я женюсь. – Я откинулся на спинку кресла и одарил его своей самой высокомерной ухмылкой. – У меня есть невеста. Сорваться и улететь почти на год? – хмыкнул я. – С ней я не полечу. Она с характером. – Если «с характером» означало «неуравновешенная», то я попал в точку.

– У тебя? – Эммет расплескал кофе, в панике подавшись вперед. – Невеста? С каких пор?

– Примерно с часу ночи минувшего дня. – Я почесал подбородок, наслаждаясь его страданиями, хотя придется щедро за это заплатить. – Видимо, это судьба, Эммет, но я нашел свою единственную.

– Это так…

– Романтично? – предположил я.

– Удобно. – Он надулся, как девчонка-подросток, которой только что сказали, что она не сможет увеличить грудь на шестнадцатилетие. – Я тебе не верю.

– Ты ранишь меня, Эммет. Я думал, мы доверяем друг другу. – Я поморщился, изображая страшное огорчение.

– Если это правда, значит, ты вообще больше не можешь летать в длительные командировки за границу. Ни в Йемен, ни в Боливию, ни на Сейшелы. Так? – спросил он, проверяя меня.

Ладно. Вероятно, я не до конца продумал операцию «Насолить Эммету». Но отступать уже слишком поздно. Даже если придется сделать немыслимое.

– Максимум на две недели. – Я добродушно усмехнулся, зная, как это сводит его с ума. – Дольше без нее не могу.

Я, правда, забыл, как ее зовут, но это все семантика.

– Значит, откажешься от разнообразия? – Он не сводил с меня глаз. – Это на тебя не похоже.

– Она того стоит. – Кем бы ни была эта вымышленная дама.

– Расскажи мне о своей таинственной возлюбленной.

Мне пришлось соображать на ходу, поэтому мысли, само собой, устремились к единственной женщине, которая просила моей руки.

– Она работает в новостной индустрии, – задумчиво сообщил я, пытаясь вспомнить, какой была Мэри Поппинс. – Умная. Эксцентричная. Ходячий секс. – Если речь про секс в миссионерской позе в темноте, пока оба участника размышляют о погоде. – Англичанка.

– Англичанка? – повторил Эммет, глядя на меня с неподдельным удивлением. – Такое выдумать слишком сложно. Обычно ты не запоминаешь даже цвет волос, что уж говорить про национальность. Хочешь сказать, что ты правда обручен?

Видимо, да, черт подери, и все благодаря тебе, тупица.

Я кивнул.

– С настоящей женщиной?

– Ага.

Я мысленно отметил, что надо выяснить, какие обращения она предпочитает, если встречу ее снова. Впрочем, она никогда не узнает, что я поженил нас ради собственной выгоды.

– И мы сможем увидеться, познакомиться с этой твоей воображаемой англичанкой? – Эммет описал ручкой круг в воздухе.

– Вживую. – Я встал и убрал телефон в карман. Лучше уйти, пока он не начал задавать неудобные вопросы о ней. Да и вообще любые.

– Как зовут девушку? – Эммет не прекращал сверлить меня уничтожающим взглядом, пока я шел к двери. – Хочу навести справки. Ну знаешь, проявить должную осмотрительность, раз на кону такие деньги.

Я резко остановился.

Дидре или Дарлин? В имени точно была буква «д».

– Дезире. – Черт. Точно не оно.

– Красивое имя, – скептически отметил Эммет и вкрадчиво повторил: – Дезире.

Итак, вторая мысленная заметка: сказать этой, как ее там, чтобы сменила имя, если хочет получить визу.

А еще: неужели я теперь всерьез подумывал о том, чтобы жениться на этой сумасшедшей девице? Видимо, подумывал, поскольку она как раз такая женщина, которая, несомненно, скажет Эммету, что мы не женаты, если он однажды ее найдет.

– А фамилия? – не отставал он.

– Дальше потребуешь номер ее страховки и страницу в википедии? – Вместо того чтобы отвечать на его вопросы, я решил, что лучшая защита – это нападение. – Я не собираюсь афишировать ее частную жизнь, лишь бы ты мог поразвлечься.

– Не волнуйся, я намерен провести тщательную проверку, чтобы убедиться, что у Дезире есть красивая, нормальная, настоящая фамилия. И очень скоро.

Зная тебя, не сомневаюсь, что ты приставишь ко мне частного детектива, как только я выйду за порог.

– Она существует, – процедил я, разозлившись. – Так что с этим проблем не будет.

– Что ж. Дай знать, когда запланируешь дату. Я о свадьбе. Нужно будет обсудить твой отпуск.

– Хмм. Отпуск. Конечно. – Я закрыл за собой дверь и помчался к лифту. – Увидимся. К сожалению, – проворчал я.

Меня беспокоили вовсе не судебные тяжбы – пусть заберет себе деньги. А то, что всему миру станет известно, что я миллиардер. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Каждый разговор, каждая интрижка, каждая сделка – все будет пронизано неизвестностью мотивов людей, что меня окружают. Нет, я сумел так долго скрывать свое непристойное богатство и ни за что не лишусь безмятежной повседневности из-за того, что Эммет вздумал упиваться властью.

Значит, я должен сделать предложение незнакомке.

Иначе придется лететь на Аляску.

А я ни за что не полечу на Аляску.

Глава 4. Риггс

Я добрался до главного офиса WNT на метро и сумел при этом не дышать от волнения в чужой бумажный пакет из «Макдоналдса», что для меня большая победа.

Я не похож на своих друзей Кристиана и Арсена, которых вечно заводили беспорядочные конфликты. Эти двое могли устроить драку даже в пустой комнате. Неприязнь была их страстью.

Сойдя на 34-й улице, я вошел в приемную WNT. Меня поприветствовала жизнерадостная секретарша.

– Добро пожаловать в новостную корпорацию WNT! Чем могу вам помочь?

Можешь меня убить. Доплачу, если сделаешь все быстро.

– Я пришел к… – Делии? Давине? Дилейни? – Помощнице Гретхен Битти.

– К которой? У нее их шесть.

Шесть? Грет нужно больше обслуживания, чем «Диснею». Но меня это не удивило.

– К британке, которая похожа на сексуальную монашку. – Я оперся бедром о стойку, нетерпеливо дергая ногой.

– На сексуальную монашку? – Женщина склонила голову, явно сбитая с толку. Я иногда забывал, что большинство людей не черпали аналогии и культурные отсылки из интернета.

– Ну, знаете, одевается консервативно, носит каблуки и все такое прочее. У нее красивые… – Я поднес ладони к груди, изображая, будто взвешиваю арбузы. Опа. Опять я за свое. В этом весь я. – Хм, волосы.

И я не соврал. Вспомнил, что у нее были блестящие волосы, потому что задумался, как бы они выглядели, намотанными на мой кулак.

– Какого цвета? – Секретарша прищурилась.

– А? – В мыслях пронеслись воспоминания о впечатляющем бюсте британки. Она и впрямь красотка и воплощала шикарный европейский образ как никто другой. Жаль, что у нее такой характер.

– Ее волосы, сэр.

– О. Коричневые. Такого интересного оттенка коричневого. Как… – Не говори «дерьмо». – Грязь.

И хотя мне не грозило отнять у Пабло Неруды титул короля романтической поэзии, Энола Холмс⁶ все же сумела догадаться.

– Это Дафна. – Дафна! Так и знал, что имя на букву «д». – Я сообщу, что вы пришли. Как мне вас представить?

Парень, который переспал с ее начальницей у нее на глазах, а потом оскорбил ее саму. Дважды. После отклонил ее предложение о браке. Вот мое фото без штанов, если ей вдруг надо освежить память.

– Риггс. – Я прокашлялся. – Риггс Бейтс.

Я ждал, пока секретарша свяжется с Дафной по многоканальному телефону. После короткого звонка она отправила меня на тридцатый этаж. Женщина, которая ждала возле лифта и представилась четвертой помощницей Гретхен, проводила меня в кабинет Дафны. Там я и обнаружил, как девушка, которую я собирался сделать своей невестой, раскрашивает дорожный конус красной пальчиковой краской, стоя при этом в обувной коробке из-под кроксов. Она кричала в телефон, который прижимала плечом к уху.

– Да я, черт подери, в курсе, Чарли! Не нужно каждую неделю толкать отеческие мотивационные речи. Мне бы самой хотелось сказать Гретхен, чтобы засунула свои замашки себе в за…

Что еще за Чарли? Не важно. Мне доставляло необъяснимое удовольствие видеть ее такой. Я знал таких, как она. Помешанная на своих ненаглядных волосах, дорогих туфлях и дизайнерских платьях. Вероятно, искусство для нее – это контуринг лица.

Я вошел в ее кабинет, прислонился к двери и ухмыльнулся. Она не подняла взгляда, поглощенная своим занятием.

– …боюсь, сегодня вечером не смогу встретиться и выпить. Пропусти за меня пинту…

Нисколько не удивившись тому, что ее близким нужен алкоголь, чтобы дожить до следующего дня, я решил обозначить свое присутствие и поскорее со всем покончить.

– Выглядит… – Почти так же дико, как и твое поведение вчерашней ночью. – Терапевтично.

Дафна подняла голову, комично приоткрыв рот.

– А. Это ты. – Она скривила губы в отвращении и бросила телефон на стол. – Кабинет Гретхен дальше по коридору.

Она решила, что я пришел к Гретхен. А ведь я уже почти забыл о ее существовании.

– Ставишь мировой рекорд за самую причудливую гору мусора? – спросил я, чтобы завязать приятную беседу.

Дафна не отрывала взгляда от небольшого конуса из папье-маше коричневого цвета, который держала в руках. Она высунула кончик языка из уголка рта.

– Делаю диораму для научного проекта Лирик. Она захотела действующий вулкан.

– Кто такая Лирик?

– Ребенок твоей любовницы, подлюга. – Она присела на корточки, чтобы взять еще красной краски.

– Ребенок Грет? – Я оттолкнулся от двери и неспешно прошел в кабинет. – Разве не она должна этим заниматься?

Судя по убийственному взгляду, которым меня смерила Дафна, я заключил, что семейство Битти очень немногое делало самостоятельно. Учитывая, что у Гретхен шесть помощниц, я бы удивился, если она сама подтирала свой зад. Мэри Поппинс должна быть благодарна, что Гретхен физически не могла перенести на нее свои менструальные спазмы.

Я плюхнулся в ее офисное кресло. На столе были разложены диаграммы со стикерами пастельных оттенков, записи, сделанные до ужаса аккуратным почерком, и мудборд с изображениями особняков в Хэмптонсе и сумок Birkin. Гретхен не шутила. Дафна и правда честолюбива. Я рос среди состоятельных женщин, и по неоправданно дорогому дизайнерскому барахлу сходили с ума только новоиспеченные богачки.

– Я пришел продолжить переговоры. – Я открыл крышку пластикового контейнера на ее столе и заглянул внутрь. Ягоды. Понятно. Похоже, она из числа женщин, которые считали углеводы смертным грехом.

– Тогда заодно займись чем-нибудь полезным и насыпь в эту пустую бутылку соду и красный пищевой краситель. – Она указала подбородком вправо, где стояла картонная коробка с компонентами. – Уксус не добавляй. Его она понесет в школу отдельно.

Я взял пустую бутылку из-под воды и принялся за дело.

– Итак. Уже рассказала кому-нибудь о том, что застукала Гретхен Битти, пока та занималась сексом с каким-то сопляком? – непринужденно поинтересовался я.

Дафна продолжала разукрашивать окровавленный пень, который назвала вулканом.

– Во-первых, считаю, что ты староват, чтобы тебя можно было называть сопляком. «Неудачник», наверное, больше подходит по возрасту.

Именно поэтому тебе и приходится шантажом принуждать людей к браку, милая.

– А отвечая на твой вопрос, я сейчас ищу, где дать интервью по наиболее выгодной цене. – Она расплылась в улыбке, которой под силу заморозить солнце и соседние с ним планеты.

– И как успехи? – Я приподнял бровь.

Дафна сердито посмотрела на обувную коробку, в которой стояла, а потом бросила на меня взгляд, говоривший «угадай с первого раза».

– Давай-ка с этим кончать, я с хорошими новостями. – Я насыпал соду в бутылку через воронку, которую взял у нее со стола.

– Да ну? – Она подняла с пола мокрое полотенце и вытерла руки. – Когда ты делал это в прошлый раз, единственным хорошим моментом оказалось то, что меня чудом не задушила моя начальница. Твоей заслуги в этом, конечно, нет.

– Черт, Поппинс, это был намек с сексуальным подтекстом? – рассмеялся я.

– С натяжкой. – Она нахмурилась, а потом покраснела. – И тут тоже не было сексуального подтекста, так что веди себя прилично.

Боже мой, ее ротик занимательнее, чем у ее начальницы. А он даже не совершает ничего предосудительного.

– Вообще-то я должен кое в чем признаться. – Я приложил руку к сердцу. – Ты убила мне весь настрой.

– Корзинка в знак моего соболезнования уже в пути. – Дафна развязала фартук на талии. Под ним оказалось клетчатое платье длиной до щиколоток, в котором она выглядела как строгая гувернантка, готовая выпороть сироту за то, что попросил еще каши. Заниматься с ней сексом, наверное, так же волнующе, как заполнять ежегодную налоговую декларацию.

– Что было, то было. – Я закрутил крышку на бутылке с содой и убрал ее в коробку. – Послушай, я готов пересмотреть свое решение насчет женитьбы.

Она вылезла из диорамы и отнесла ее к открытому окну, каждым своим движением стремясь обуздать удивление и радость.

– Почему?

– О причинах не беспокойся.

– В чем дело? У тебя неприятности? Ты совершил что-то противозаконное? – взвешено и четко спросила она, прислонившись к картотечному шкафу.

– Вообще или в последнее время, что может тебя как-то коснуться?

Она нахмурилась.

– Все вышеперечисленное.

– Я не совершал ничего, что могло бы грозить кому-то из нас неприятностями.

Во всяком случае, в последнее время.

– Ты же знаешь, что я не могу тебе заплатить. – Ее глаза потемнели еще больше. Они имели максимально приближенный к фиолетовому цвету оттенок, какой я только видел у человека. Я боролся с желанием утащить ее к окну, к естественному свету, и сфотографировать их, чтобы посмотреть, как они будут выглядеть в моем объективе.

– Мне не нужны твои деньги.

Она приподняла бровь и медленно окинула меня взглядом. Дафна была беззастенчиво повернута на деньгах, что сильно меня отвращало. Зато нет никакого риска, что мы правда поладим.

– Позволю себе не согласиться.

– Слушай, Поппинс, ты хочешь замуж или нет?

– Нет, – решительно ответила она, а потом спустя мгновение закатила глаза. – Но, боюсь, должна это сделать. Однако сначала хочу, чтобы ты сказал мне, что заставило тебя передумать.

Она явно не оставит этот вопрос, а я не в настроении тратить следующую пару часов на эту свистопляску. К тому же мне нужно поскорее выбраться из ее кабинета. В нем пахнет как в свечной лавке.

– Если тебе так хочется знать, то мне нужна невеста как предлог, чтобы задержаться в Нью-Йорке. Рабочий момент.

– Ах, значит, у тебя есть работа. Поразительно. – Похоже, она удивилась. – Чем занимаешься?

– Я фотограф в журнале Discovery.

Дафна приподняла бровь. Явно ожидала услышать в ответ, что я переправляю через границу контрабанду.

– И чем тебе поможет появление жены?

– Мой босс не сможет на восемь месяцев отправить меня работать на Аляску. По всей видимости, это задание для одинокого человека без обязательств. Мне нужны обязательства. Какой-то багаж. Тут-то и появляешься ты.

Она уставилась на меня с энтузиазмом заключенной, приговоренной к смертной казни.

– Всегда хотела стать для кого-то обузой.

– Если тебе от этого станет легче, уверен, ты уже ею стала.

Дафна простонала, качая головой.

– И как ты себе это представляешь?

Ее враждебность слегка меня возбуждала. Я еще не встречал никого, кто был бы невосприимчив к моему обаянию и внешности, а эту женщину интересовала только высокая мода и мужчины с толстыми кошельками. Знала бы она, что перед ней тот, чье состояние больше стоимости всего этого квартала и всех расположенных в нем магазинов.

– Обозначим ожидания и несколько базовых правил. – Я широко развел руками.

– Правила. – Она, нахмурившись, постучала по подбородку. – Я люблю правила.

– Ни за что бы не подумал.

– А ты грубиян, знаешь ли.

– Ты назвала меня неудачником, – напомнил я.

– А как еще описать мужчину, у которого роман с замужней женщиной?

– Сексуально активный, – невозмутимо ответил я, выставив ладони. – Кстати, так и есть.

– Невероятно. – Она запрокинула голову и закрыла глаза. – Твои правила. Перечисляй, пожалуйста.

– Первое: не влюбляться. Из меня никудышный муж. Парень я неплохой, но верным меня не назовешь. Я с трудом поддерживаю серьезные отношения со своими внутренними органами, что уж говорить про другого человека. И я абсолютно не надежен. Если поженимся, ты должна помнить, что все это для отвода глаз. Я смогу встречаться с другими и путешествовать, сколько пожелаю.

Дафна посмотрела на меня со странным выражением лица, а потом разразилась хриплым, сексуальным смехом.

– Боже милостивый, ты это серьезно. – Она зажала рот ладонью. – Смею вас заверить, мистер Бейтс, мне не грозит вами увлечься.

Эта женщина не пойдет на пользу моему эго. Она уже отвесила мне столько унижений, что стало дурно.

– Напомни, почему я тебе так противен? – Я явно тяготел к острым ощущениям. Может, пора попробовать БДСМ. Готов поспорить, она с удовольствием бы меня отшлепала, стоило только попросить.

– Во-первых, у меня кое-кто есть. И пока ты не спросил – нет, я не могу за него выйти. Во-вторых, даже не будь его… – Она замолчала, расправив плечи. – Не обижайся, но ты не в моем вкусе. Мне нравятся амбициозные, целеустремленные, хорошо одетые мужчины с безупречными манерами и прекрасной родословной.

– То есть ты хочешь выйти за богатого подонка, – перевел я, почесав подбородок. – Знаешь, Дафна, думаю, ты можешь стать моей любимой демократкой.

Она скрестила руки на груди, ее взгляд стал еще более суровым.

– Я не собираюсь отстаивать перед тобой свои моральные принципы.

– Слава богу. – Я закинул ноги на ее стол и откинулся на спинку кресла. – Считаю, что моральные принципы слишком скучны и ограничивают, поэтому их не стоит придерживаться.

Она издала еще один страдальческий вздох.

– Что-то еще?

– Да. – Вовсе нет, но мне нужно было сделать вид, будто я размышлял об этом больше, чем о поездке на метро. – Не проси у меня ни пенни. Денег у меня нет.

– Условия приняты, – сказала она. – Теперь моя очередь.

– Давай, срази меня.

– Ты должен подписать мое прошение о выдаче визы и присутствовать на встречах и собеседованиях в Государственном департаменте США. Обязательно соблюдать все их требования. Я знаю немало людей, которые так и делали.

Проще простого. Если нас поймают, то мне в худшем случае придется заплатить штраф и отправиться на общественные работы, а ее депортируют. В мире и без нас двоих хватало настоящих преступников, которых стоило посадить за решетку.

– Принято. А теперь перейдем к самому интересному. Когда мы разведемся, Дафна?

– Даффи.

– Будь здорова!

– Нет, это мое имя. Все друзья называют меня Даффи. Думаю, тебе тоже стоит.

– Ладно. Когда мы разведемся, Даффи?

– Итак, дело вот в чем. – Она облизнула губы. – На получение грин-карты мне может потребоваться до тридцати шести месяцев…

– Твою мать, три года? – Я поперхнулся. – Разве тебе не должны поставить временный штамп в паспорте или что-то в этом роде?

– Ну да, должны. Но если мы продержимся два года – а это не должно занять больше двадцати четырех месяцев – и докажем, что наш брак настоящий…

Я поднял руку.

– Наш брак не будет настоящим.

– Брось. Все равно они не смогут это выяснить. – Она пренебрежительно махнула рукой. – Подумай об этом. Я могу помочь тебе с чем нужно по работе. – Даффи отошла от шкафа и принялась расхаживать по кабинету, пытаясь придумать еще доводы. – О! – Она остановилась и щелкнула пальцами. – Гретхен упоминала, что у тебя нет жилья. Можешь временно пожить у меня. Холодильник полон и диван вполне удобный.

– Полон этого? – Я поднял контейнер с ягодами. – Нет, спасибо.

– Тебе же нужно где-то спать. – Она нахмурилась.

– Поиски места для ночлега никогда не представляли проблемы. – Я мог купить целый отель, если бы захотел.

– Но зачем просить об одолжении? Тебе сколько? Тридцать восемь? Сорок? – Она оглядела меня с головы до ног.