Читать книгу: «Не целуй невесту», страница 3

Глава 5
Скайлар

Как ни странно, у меня никогда не было нового мобильного телефона. Все три, что я сменила, достались мне от мамы и каждый раз попадали мне в руки уже липкими, побитыми и потрескавшимися.

Но этот новый айфон от Ребекки потряс меня.

Он словно произведение искусства. Уютно лежит и поблескивает в прочной девственно-белой коробке. Идеальный сияющий черный экран и – о Боже мой! – самая красивая в мире лавандово-фиолетовая отделка.

Я практически боюсь к нему прикасаться. Он настолько красивый!

– Скайлар?

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с вопрошающим взглядом Ребекки, и меня срывает с катушек. Я не могу себя контролировать. Обнимаю Ребекку и прижимаю к себе, не заботясь о том, что это может выглядеть непрофессионально. К счастью, сейчас в магазине нет покупателей.

– Ребекка, большое тебе спасибо! Он потрясающий!

Она смеется и обнимает меня в ответ, а затем медленно отстраняется.

– Это всего лишь телефон. Но я очень рада, что он тебе нравится. Я подумала, что пурпурный цвет тебе идет.

– Нравится? Да я его уже обожаю! Это самая изумительная вещь, которая у меня когда-либо была. Обещаю, что буду обращаться с ним аккуратно. И если тебе когда-нибудь придется меня уволить, я верну его обратно. Я не сломаю его. Подберу для него очень хороший чехол.

– Скайлар, он твой. Тебе никогда не придется отдавать его обратно. Я не собираюсь тебя увольнять. Я очень рада, что ты взяла на себя работу с социальными сетями. Мне любопытно посмотреть, повысит ли это продажи.

– Мне тоже, – я нажимаю кнопку включения на телефоне. – Как только я его настрою, сразу загружу приложения, о которых читала вчера вечером и начну фотографировать.

– Наслаждайся, – Ребекка улыбается. – И не беспокойся о кассе сегодня. Я всегда работаю за ней сама по выходным. В любом случае многие завсегдатаи заходят просто поболтать.

Она делает несколько шагов к передней части магазина, затем останавливается.

– Я испекла свежее печенье и кексы с черникой. Тебе стоит взять один, пока клиенты все не проглотили.

– Хорошо, – с улыбкой киваю я.

У меня урчит в животе от запаха выпечки, и я уверена, что это изумительно вкусно, но я просто не могу их съесть.

* * *

Я провожу день, фотографируя товары в магазине. Большинство предметов уже готовы к фотосъемке: свитера аккуратно сложены на комоде, оформленном в стиле шебби-шик ⁸, свечи стоят на состаренных деревянных полках, плюшевые мишки ручной работы уютно устроились в милых плетеных корзинках. Я раскладываю ожерелья, браслеты и кольца на деревянном полу, обрамляю их фиолетовой лентой и регулирую глубину резкости, чтобы слегка размыть предметы на заднем плане.

Просматривая заметки, которые я выписала из пособия о том, как сделать потрясающие снимки товаров для «Инстаграма», я добавляю фотографии в приложение для редактирования, накладываю фильтр, который выбрала для применения ко всем фото, чтобы наш бренд выглядел целостно, и вуаля… Мое сердце делает небольшой скачок. Не думаю, что кто-нибудь сможет определить, что снимки сделала восемнадцатилетняя девчонка без фотографического опыта. Они выглядят очень профессионально. На нескольких снимках у меня даже получился тот классный эффект размытого на заднем плане света, и мне удалось поймать крошечный отблеск искры на одном из ожерелий с драгоценными камнями.

– Как дела? – спрашивает Ребекка, обнаружив меня за маленьким столом на кухне.

– Потрясающе. Сейчас я планирую расписание, чтобы автоматически публиковать две фотографии в день, одну с утра и одну попозже. И собираюсь разместить короткие видеоролики в разделе историй, например, небольшую виртуальную экскурсию по магазину.

– Отличная идея!

– Посмотри на фотографии и скажи, нравятся ли они тебе.

Ребекка забирает телефон у меня из рук, и выражение ее лица говорит само за себя. Ее глаза расширяются, рот приоткрывается, а затем она расплывается в широкой улыбке.

– Скайлар… это даже лучше, чем я могла себе представить. Выглядит так, будто мы заказали профессиональную фотосессию. Даже не могу передать, как я рада!

Стараюсь не улыбаться слишком широко.

– Я тоже. Завтра собираюсь захватить некоторые из тех осенних и хэллоуинских украшений, которые лежат на заднем дворе, и сделать несколько фотографий с ними про запас. Думаю, мы должны повесить возле кассы симпатичную табличку с адресом страницы, чтобы люди подписывались и отслеживали новые товары, распродажи и все такое прочее.

Ребекка возвращает мне телефон, и ее серьги покачиваются, когда она слегка качает головой.

– Продолжай в том же духе, и в конечном итоге ты станешь моим гуру маркетинга.

– На самом деле, это действительно весело и интересно. Мне не терпится увидеть, какие фотографии наберут больше всего лайков.

– Я рада. Что может быть лучше, чем получать удовольствие от работы? Если я и могу поделиться какой-то мудростью, то лишь посоветую всегда выбирать работу по душе, – я не могу сдержаться и одариваю Ребекку гордой улыбкой, когда она направляется к кассе. – Я буду за стойкой, если понадоблюсь.

Роюсь в сумочке в поисках медовой пастилки и отправляю ее в рот. В последнее время у меня горит горло. Надеюсь, я не простудилась. Меньше всего сейчас мне нужно заболеть.

* * *

– Тебя что, хорошенько оттрахали в подсобке? – спрашивает Меган, когда я забираюсь на пассажирское сиденье ее «Ауди».

– Нет, с чего ты взяла?

– Потому что ты улыбаешься так, словно тебя удовлетворили.

Закатив глаза, я перекидываю ремень безопасности через грудь и пристегиваю его. Меган ведет машину немного хаотично, а мне не хочется вылететь головой через лобовое стекло.

– Полюбуйся на это, – я протягиваю ей свой телефон, словно только что пойманного единорога. – Разве это не самая удивительная вещь на свете? Я даже смогу сохранить свой старый номер телефона.

Ее карие глаза вспыхивают.

– Господи боже! Лавандовый! Ты украла его?

– А вот и нет. Ребекка дала мне его, чтобы я фотографировала товары и выкладывала фотографии в Интернет. Ох, подруга, как же мне это нравится! Я сегодня здорово повеселилась. Время пролетело незаметно. Теперь это будет частью моей работы. А еще Ребекка повысила мне зарплату.

– И насколько?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Я не спрашивала. Мне все равно.

Меган выезжает со стоянки задним ходом, и моя голова откидывается на подголовник, когда она выруливает на главную дорогу.

– Не понимаю, как у тебя еще не отобрали права, – говорю я, хватаясь за подлокотник.

Она пропускает упрек мимо ушей.

– Скай, тебе не может быть безразличен размер зарплаты. Нужно отслеживать такие вещи.

– Честно говоря, я просто в восторге от возможности заниматься тем, что мне нравится, одновременно обучаясь и получая деньги.

– Однако размер оплаты труда должен волновать тебя больше всего. Возможно, ты выполняешь ту работу, которая заслуживает примерно тридцати баксов в час.

– Вряд ли. Я работаю неполный рабочий день без какого-либо опыта. Ребекка всегда была более чем справедлива к моей зарплате и моим премиям. Я доверяю ей. Не говоря уже о том, что она просто так отдала мне очень дорогой телефон.

Меган искоса смотрит на меня.

– Должна признаться, я завидую тебе белой завистью.

Меня подает вперед, когда она резко тормозит на красный свет.

– О, кстати, – говорит Меган, ничуть не смутившись. – Мне очень жаль, но я не смогу подвезти тебя завтра к автомеханику. Мама прислала мне сообщение, что они куда-то собрались пойти, и я должна посидеть с Джонни. Серьезно, они вообще не считаются с моей личной жизнью. Никто. Я бы взяла его с собой, но мне не нравится ездить с ним в машине. Он вечно орет как потерпевший.

Я потираю затылок.

– Все в порядке. У меня есть запасной план. Не беспокойся.

– Уверена? Меня мучает совесть.

– Абсолютно. Не расстраивайся. Если хочешь, я заеду к тебе на обратной дороге, – у Меган прелестный младший братишка, так что я не против составить компанию, когда ей приходится нянчиться с ним. Он всегда вызывает у меня улыбку.

– Круто. Заглянем в закусочную? Я бы сейчас не отказалась от салата и клубничного коктейля.

Мысль о том, как лук и листья салата смешиваются в желудке с клубничным молочным коктейлем, вызывает у меня рвотный рефлекс. Я ни за что не смогу сидеть напротив Меган и наблюдать за таким кулинарным извращением.

– Я бы предпочла просто попасть домой. Я не слишком хорошо себя чувствую, а завтра снова на работу. Хочу лечь спать пораньше.

– Ты постоянно чувствуешь себя нехорошо. Может, тебе сходить к врачу?

– Кажется, я простудилась. Или это аллергия.

С этими словами я расстегиваю молнию на сумочке и достаю очередную пастилку. Придется купить еще. Я поглощаю их как конфеты.

– Начни пить витамины, – советует Меган. – Возможно, тебе стоит сделать себе внутривенное вливание витаминов.

– Это как?

– Медсестра ставит тебе капельницу, наполненную всевозможными витаминами. Предполагается, что это укрепит твой иммунитет и придаст тебе здоровья и сил. Моя двоюродная сестра делает так, когда путешествует или недостаточно спит.

Уверена, что не смогу себе такое позволить, хотя звучит это интересно. Я чувствую усталость вне зависимости от того, сколько часов сплю.

– Воспользуюсь твоим советом, если мне не станет лучше, – отвечаю я.

– Ты знаешь того парня, Эрика, чей шкафчик в школе расположен примерно через два от моего?

Я мысленно перебираю варианты имен тех, кто владеет шкафчиками в ее ряду, и никого не могу вспомнить.

– Нет.

– Да знаешь ты его. Такой всегда очень тихий, немного занудный и тощий. У него еще были очки, как у Гарри Поттера.

– Ну, вроде, – киваю я, но все еще понятия не имею, о ком она говорит.

– Так вот, теперь он носит контактные линзы и, похоже, ходит в спортзал, потому что он больше не такой худой. Он так и остался ботаником, но в сексуальном смысле. И волосы у него стали немного длиннее.

– Ясно…

– Думаю, я приглашу его на свидание.

Я чуть не подавилась своей пастилкой.

– Что? Зачем?!

– Потому что он симпатичный, и теперь, когда он изменился внешне, он, по сути, другой человек.

– Мэг, просто флиртуй с ним и жди, когда он сам пригласит тебя на свидание. Ты – настоящая красотка, ты же знаешь, что он так и сделает, если ты проявишь к нему немного внимания.

– На дворе двадцать первый век! Мне не обязательно ждать, пока парень сделает первый шаг.

Это верно.

– Да, я думаю, ты права.

– Я хочу прибрать его к рукам раньше, чем это сделает кто-то другой.

– Гос-с-споди. Он же не игровая приставка.

– Знаю. Но если я заметила, какой он милый, другие тоже заметят.

Меган говорит о других так, будто сюда вот-вот приплывет корабль женщин-викингов, чтобы разобрать всех симпатичных мальчишек.

Когда она заезжает на мою подъездную дорожку и паркуется, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Вижу, как мозг Меган работает, придумывая способы поймать в сети ничего не подозревающего Эрика.

– Мне неприятно огорчать тебя, Мэг, но он, вероятно, все еще девственник, если до этого года был ботаником и скромником.

– Ты так думаешь? – кривит она губы.

– Я думаю, есть большая вероятность.

– Хм-м. Это может быть отстойно, – Меган постукивает пальцами по рулю, задумчиво поджав губы. – Но это может быть и весело. Я могла бы перевернуть его мир.

– Он, вероятно, безумно влюбится в тебя, если ты будешь его первой.

Она драматично хмурится.

– Лучше бы ему этого не делать. Я хочу веселья, а не какой-то любовной щенячьей драмы.

– Просто будь с ним помягче. Никаких разбитых сердец.

У Меган вырывается смех.

– Постараюсь, – ее улыбка исчезает, когда она смотрит на мой дом. – Это место выглядит все более сомнительным. Неужели никто не стрижет газон?

В моем животе скручивается узел.

– Мы ищем нового садовника. Прошлый парень уволился.

Это ложь. Я сама стригу газон, но в последнее время чувствую себя слишком слабой, чтобы заниматься этим в такую жару.

– Надеюсь, что вы скоро найдете кого-нибудь, иначе трава вырастет по колено. Там могут водиться змеи.

– Здесь нет никаких змей, – я хватаю свои вещи. – Спасибо, что подвезла. До завтра.

– Ладно. Люблю тебя, детка.

– Я тоже тебя люблю, – отвечаю я, прежде чем захлопнуть дверь.

Топчусь у почтового ящика в конце подъездной дорожки, дожидаясь, пока Меган уедет. Не хочу, чтобы она видела, как я лезу в окно. Она тут же похитит меня и заставит жить в ее гостевой комнате под капельницей. Как бы я ни была благодарна за заботу, я не хочу, чтобы кто-нибудь меня жалел.

Позже, после того, как я улеглась в постель, чтобы посмотреть телевизор, я смотрю на экран своего красивого нового телефона, размышляя о том, стоит ли принять предложение Джуда подвезти меня. Он уже дважды помогал мне и сделал для меня больше, чем кто-либо, кроме Меган. Он отказывается от денег на бензин, хотя на самом деле я и не могу позволить себе лишние траты. Но я бы все равно оплатила. Я не жду халявы от случайных знакомых.

Утром я еще дойду пешком в магазин, так как будет прохладнее, но ближе к вечеру, когда наступит пора забирать мою машину, ожидается тридцать пять градусов жары плюс влажность, и я просто не уверена, что смогу дойти так далеко.

Наконец отбрасываю в сторону гордость и риск показаться навязчивой и отправляю Джуду сообщение.

Я: «Привет».

Мусси-Пусси свернулась калачиком у меня под боком, громко мурлыкая. Я чешу ее между ушками, пока смотрю на свой телефон в ожидании ответа.

Джуд: «И тебе привет».

Я: «Мне ужасно неловко просить, но если твое предложение подвезти меня к автомеханику все еще в силе, я была бы очень признательна за помощь. Моей лучшей подруге придется нянчиться с братом, поэтому она не может меня подвезти».

Проходит несколько секунд, прежде чем его ответ появляется на экране.

Джуд: «Конечно. Во сколько?»

Я: «Я буду в Belongings. Освобожусь в 3 часа».

Джуд: «ОК. Я подъеду».

Я: «Мне действительно очень неловко просить. Просто немного жарковато идти так далеко».

Конечно, я могла бы поехать на такси, но это заставляет меня нервничать. С малых лет нас учат не садиться в машины к незнакомцам, и все же в итоге мы платим незнакомцам за то, чтобы они позволили нам сесть в их машины. Мне просто не по себе от этого.

Джуд: «Не беспокойся об этом. У меня нет никаких планов на завтра. Мне не сложно».

Я: «Хорошо. Спасибо:-)»

Джуд: «Тогда увидимся, Искорка».

Мое сердце немного трепещет при виде придуманного им для меня прозвища, как и каждый раз, когда Джуд называет меня так при встрече.

Глава 6
Скайлар

– Лаки! Ух ты, давно не виделись. Могу я… кхм… как-то помочь тебе с выбором покупки? – доносится из передних комнат мягкий, с оттенком любопытства голос Ребекки.

Черт! Это означает, что я не успела перехватить его на входе. Я выключаю свет и выхожу из подсобки. Джуд стоит посреди уютного магазина и выглядит здесь совершенно неуместно в своей белой футболке, черной бейсболке, надетой задом наперед, в джинсах, таких выцветших, что они стали почти серыми, и в потертых незашнурованных рабочих ботинках. Перекатывая во рту палочку от леденца, он с ухмылкой кивает в мою сторону, когда я подхожу к ним с Ребеккой.

– Я уже нашел то, что нужно. Я приехал за ней.

– Прости, что? – мой босс вопросительно смотрит на него.

– Он подвезет меня, чтобы забрать мою машину у механика, Ребекка, – объясняю я.

– О-о! – ее брови от удивления взмывают вверх.

Я чувствую на себе ее пристальный взгляд, пока беру свою сумочку из-за кассы. Без сомнения, Ребекке любопытно, откуда мы с Джудом знаем друг друга, но мне придется объяснить ей все в другой раз, если я хочу застать механика до того, как он закроется в половину четвертого.

– Это бесплатное угощение? – Джуд поднимает один из маленьких аквамариново-голубых бумажных пакетов, наполненных печеньем, и, прищурившись, смотрит маленькое целлофановое окошко под логотипом. – Надеюсь, там нет изюма.

– Фактически печенье бесплатное, но оно предназначено для покупателей, – отвечает Ребекка. – И оно с шоколадной крошкой.

Джуд мимолетно ухмыляется, и я уже догадываюсь, что это его фирменная сексуальная черта.

– А могу я купить только печенье?

Ребекка качает головой, но улыбается.

– Бери просто так.

– Спасибо. Как поживает Адам?

Она морщится при упоминании своего бывшего мужа.

– Уверена, что у него все хорошо, учитывая, что в последний раз, когда мы виделись, его секретарша стояла на коленях под его столом.

– Упс, – говорит Джуд. – Жаль это слышать. Он всегда был засранцем.

– Это правда. И ты тоже.

– Эй, я хороший засранец! Здесь есть разница.

Я прищуриваюсь и смотрю на него.

– Что такое, собственно, «хороший засранец»?

– Он, – отвечает Ребекка, протирая стеклянный шкаф. Мы всегда шутим, что стекло притягивает к себе отпечатки пальцев. – Вот он собственной персоной стоит прямо перед тобой.

Я дергаю Джуда за руку.

– Нам пора идти, хороший засранец. Механик предупредил, что уходит с работы в половину четвертого, – я улыбаюсь Ребекке. – Увидимся завтра.

– Хорошего вечера. Приятного аппетита, Лаки.

Он машет рукой.

– Если печенье мне понравится, я вернусь и куплю что-нибудь, чтобы получить добавку.

Мы уходим под звуки смеха Ребекки – звук, который я не часто слышу. Интересно, была ли она влюблена в Джуда в юности? Мне показалось, что я уловила в ее словах намек на флирт. Но теперь, размышляя об этом, я понимаю, что никогда раньше не видела, как Ребекка общается с мужчинами в магазине. Из них действительно получилась бы симпатичная пара.

– Может, тебе стоит пригласить ее на ужин? – говорю я, пока мы шагаем к грузовику Джуда.

Он изображает на лице шок и презрение.

– Кого?! Ребекку?! С чего бы?!

– Потому что она одинока с тех пор, как развелась.

Джуд открывает для меня пассажирскую дверь, и я запрыгиваю внутрь.

– У меня есть правило не встречаться с разведенными женщинами, – отвечает он, усаживаясь за руль. – Особенно с симпатичными.

Повернувшись к нему, я надеваю темные очки.

– Что плохого в разведенных женщинах?

– По моему опыту, они обычно пытаются снова выйти замуж. Что странно, потому что всем видом они показывают, что не хотели бы больше никогда идти по этому пути. Я не нуждаюсь в жене и детях.

– И почему же?

Джуд пожимает плечами.

– Уровень разводов в нашей стране просто сумасшедший. А дети выходят из-под контроля, особенно подростки, – он смотрит на меня со знакомой ухмылкой. – Не считая здесь присутствующих, конечно же. В юные годы я заставил своих родителей пройти через ад. Как и моя сестра, – Джуд делает глубокий вдох и смотрит на красный свет светофора, возле которого мы остановились. – Я просто не хочу вкладывать свои сердце и душу в кого-то, кто может разодрать их в клочья, как хищник, отобрать половину моего имущества, испортить жизнь моим детям и впустить Бог знает кого в их жизнь по выходным и праздникам. К черту все это.

Киваю своей новой родственной душе.

– Я придерживаюсь того же мнения. Например, я не против встречаться с кем-нибудь, но предпочла бы оставить это как добровольное соглашение сторон. Как, например, когда ты работаешь на кого-то. Ты можешь уволиться в любое время, тебя могут уволить в любое время. Никаких обещаний, никаких юридических проволочек, никакого уведомления за две недели, никаких ожиданий. Ты волен идти, когда захочешь. Никаких обид.

– Да. Именно так, Искорка. Я и сам не смог бы сказать лучше. Твои родители развелись?

– Ага.

– Мои тоже. Это ад, через который я больше никогда не хочу проходить.

Развод моих родителей прошел тихо и без происшествий. Папа просто ушел. Насколько я помню, не было никаких драк с криками или рыданий. Они не ссорились из-за опеки надо мной или мебели. Я сомневаюсь, что у кого-то из них был роман, хотя они оба довольно симпатичные люди. Я не уверена, платит ли мой отец алименты или другие выплаты на меня. Насколько я знаю, они просто подписали бумаги – и все. Браку конец. Единственное доказательство того, что они когда-либо были вместе, – это мое существование, которое все же не имело достаточной важности, чтобы заставить их стремиться к лучшему. Чтобы удержать их вместе. Чтобы они думали – или хотя бы беспокоились – обо мне.

Джуд заходит вместе со мной в грязный офис автомастерской. Я предполагала, что он просто высадит меня на парковке и уедет, но нет, он проводил меня внутрь, подождал, пока я выложу пятьсот десять долларов наличными на пыльный прилавок, а затем отвел меня к моей машине на заднюю стоянку. Пока мы идем, он ест одно за другим три печенья с шоколадной крошкой из пакета.

– Восхитительно! – он с аппетитом поедает печенье. – Как ты можешь не есть это целый день?

– Честно говоря, я никогда его не пробовала, – признаюсь я, вставляя ключ в замок двери со стороны водителя. Тонкий слой пыли, который был на моей машине, когда ее отбуксировали, исчез, и я гадаю, не отгонял ли ее механик на автомойку.

Серые глаза Джуда моргают, глядя на меня.

– Ты шутишь?! Как, черт возьми, ты смогла устоять?! Они такие мягкие, маслянистые и липкие.

Из-за яиц. Вот как.

– Я просто не большой любитель сладкого.

– Заводи, – говорит он, прислоняясь к капоту. – Давай убедимся, что все работает, прежде чем я уеду.

Двигатель заводится со знакомым, но в то же время успокаивающим глубоким урчанием.

– Ура! – восклицаю я, хлопая в ладоши. – Я скучала по моему малышу.

Джуд выходит из-за открытой двери и опускается на колени рядом со мной, заглядывая внутрь, на потрескавшиеся красные виниловые сиденья.

– Мне всегда нравились «Корветы», особенно такие старые, как этот. Мне безумно хотелось иметь такой, когда я был в твоем возрасте.

– Тогда тебе следует обзавестись таким.

Джуд проводит рукой по разорванному подлокотнику, и я уверена, что он видит машину так же, как и я, – не в том состоянии, в котором она сейчас, а так, как она будет выглядеть, если ее с любовью отремонтировать.

– Может быть, когда-нибудь…

Я смотрю на его татуированную руку, ласкающую дверцу моей машины. На двух пальцах серебряные кольца: одно с камнем из оникса, другое – просто с закрученным в узел металлом. Кольца потемневшие и потускневшие, а не отполированные и идеальные.

Как сам он.

Как сама я.

Облизнув губы, я делаю короткий, нервный вдох.

– Слушай, не хочешь прокатиться? Я имею в виду, ты сядешь за руль. Моей машины. Поедем со мной.

– Серьезно?

– Ага. Я никуда не спешу.

Разве что я обещала заехать к Меган, но могу сделать это и позже.

Мое дыхание замирает, когда Джуд на несколько секунд прикусывает внутреннюю сторону щеки, а затем на его лице расцветает широкая улыбка.

– К черту все, – наконец говорит он, выпрямляясь. – Почему нет? Это предложение, от которого я не могу отказаться.

С улыбкой я перелезаю через консоль на пассажирское сиденье и приглашаю его за руль.

Джуд радуется как ребенок. Возбужденно улыбаясь, он отодвигает сиденье назад и поправляет зеркало заднего вида.

– Послушай это мурчание, – задумчиво говорит он, прежде чем завести машину и выехать на главную дорогу.

Слово «мурчание», слетевшее с его губ, звучит чувственно, почти таинственно, как будто я не должна была его слышать.

– Это не оригинальное радио для этой модели, Искорка, – поддразнивает Джуд, прикасаясь к регулятору громкости. – Я немного разочарован.

– Поверь мне, я тоже, – смеюсь я. – Но я просто не могла водить машину без своей любимой музыки. Ринг-Поп установил мне это радио. Он заключил со мной сделку, так как работает в магазине автомобильных стереосистем. Не волнуйся, я сохранила оригинал.

– Ринг-Поп?

– Раньше он жил по соседству со мной. Мы всегда были друзьями. Когда нам было лет по семь, он сделал мне предложение, подарив леденец «ринг-поп» в виде кольца.

Джуд смеется.

– Очень мило.

– Дальше все пошло хуже. Я стала облизывать леденец, и кусочек оторвался и застрял у меня в горле. Я давилась им до тех пор, пока не перестала дышать. Я действительно думала, что умру. Мой друг пнул меня в живот, и кусок леденца выскочил из горла.

– Черт возьми! Так вот откуда у тебя отвращение к сладкому?

На самом деле, причина не в этом. Но я все равно киваю в знак согласия.

– С тех пор я называю его Ринг-Попом. В прошлом году он переехал в другой город, но мы все еще видимся время от времени.

– У меня тоже есть хорошая история об удушье, – говорит Джуд, выезжая на шоссе.

– Ну-ка, выкладывай.

– Во время учебы в старшей школе я поцеловался с одной цыпочкой, с которой встречался, а у меня во рту была жвачка, и моя девушка подумала, что ведет себя сексуально, и высосала ее у меня изо рта. Жвачка попала прямо ей в горло, и она начала давиться. Абсолютный облом.

– Фу! Это отвратительно, – отвечаю я. Можно было бы прекрасно обойтись и без этой истории. – Похоже, ты ей очень нравился, раз она захотела пожевать твою жвачку.

Я не могу представить, чтобы парень понравился мне настолько, чтобы я захотела перетащить что-то из его рта в мой собственный.

– Эх, она имела свойство быстро переключаться.

Джуд изменяет передачу на более высокую и выезжает на скоростную полосу, вдавливая педаль газа.

– Твой малыш быстрый, – говорит он.

– Мне удавалось выжать из него 105 миль.

Джуд бросает на меня удивленный взгляд.

– Посмотри на себя, маленький демон скорости! Будь осторожна. Ты же не хочешь врезаться своим красивым личиком в дерево?

– Я ехала так быстро только один раз, – ну, может, два.

Ок, примерно пять.

– Что ж, и как же такой девушке, как ты, досталась такая машина? – его тон игривый, но мой ответ – нет. Я все еще переживаю, когда говорю о своем дедушке, и сегодня не исключение. Особенно когда я сижу в машине, которую он мне подарил, и рассказываю историю о том, как он хотел, чтобы у меня было что-то красивое, классное и созданное с любовью. Что-то символизирующее надежду, новые блестящие начинания.

– Похоже, твой дедушка был хорошим парнем, – говорит Джуд, выслушав историю о том, как дедушка собирался подарить мне машину на окончание школы.

– Это точно, – я вытираю слезу с глаза, чтобы она не скатилась по щеке. – Я очень скучаю по нему. И по бабушке.

– Она тоже умерла?

– Угу, – киваю я. – За два года до него. У нее был диабет.

– Прости, – тихо произносит Джуд. – Я не хотел тебя расстраивать.

– Ты и не расстроил. Я всегда грущу, когда думаю о них.

– В этом нет ничего плохого.

Я теряю представление о времени и направлении, пока Джуд ведет машину. Почти все исчезло – кроме ветра, врывающегося в открытые окна, и моего любимого плейлиста, который составляет нам компанию. И голоса Джуда, который подпевает песням и даже не подозревает, как они близки моему сердцу.

– У тебя отличный голос, – я не пытаюсь скрыть свое удивление.

– Я хорошо пою только в душе и в машине, – Джуд сворачивает на ухабистую боковую дорогу. – Стоит мне выйти на сцену, и я облажаюсь.

– Сомневаюсь.

Джуд притормаживает и заезжает на усыпанную гравием парковку рядом с небольшой детской площадкой.

– Я просто хочу быстро покурить, – с этими словами он берется за дверную ручку. Я смеюсь, пока немаленький Джуд пытается выбраться из низкой машины. – Вот дерьмо, из этой штуки непросто вылезти!

– Я привыкла. К счастью, я не ношу юбок, – оглядываю пустой парк. – Пойду немного прогуляюсь.

Я направляюсь прямо к качелям. У нас на заднем дворе раньше тоже были качели, они висели на дереве. В детстве я каждый день часами раскачивалась на них, веря, что могу взлететь прямо в небо и жить в облаках. Однажды веревка оборвалась с одной стороны, и я рухнула на землю. Минимум полчаса я лежала, распластавшись на земле, и плакала, думая, что умираю. Осознав, что родители не придут на помощь, я встала и тихо заковыляла в дом, испытывая боль в ягодицах и ногах при каждом шаге.

Я почти уверена, что сломала тогда копчик.

Качели все еще на месте, они висят на оборванной, потертой веревке как символ того дня, когда я поняла, что могу рассчитывать только на себя.

Джуд неторопливо пересек парк, чтобы присесть на край металлической горки. Он наблюдает за мной с забавной и невероятно горячей улыбкой.

– Давай покачаемся вместе!

Он мотает головой и выпускает в воздух облако дыма.

– Давай, Лаки! Никто тебя не увидит!

– Мне все равно, кто меня увидит.

– Тогда иди сюда. Не будь какашкой.

Рассмеявшись, он тушит сигарету и выбрасывает ее в мусорное ведро по пути к качелям.

– Знаешь, а ты заноза в заднице, – говорит он, втискивая свое мускулистое тело на сиденье качелей, расположенных рядом со мной.

Я сильнее раскачиваюсь ногами, мои волосы развеваются за спиной, как флаг.

– Знаю. И мне все равно.

Когда я оглядываюсь, Джуд скользит по воздуху рядом со мной, улыбаясь так же широко, как и тогда, когда садился за руль моего «Корвета».

Приятно видеть, что у плохого парня есть внутренний ребенок.

– Тот, кто сможет приземлиться дальше всех, поедет за рулем обратно, – озорно говорит он.

– Договорились!

Джуд прыгает первым и приземляется на песок в пятнадцати футах от качелей, завершив движение красочным кувырком.

– Я слишком стар для этого дерьма, Искорка, – стонет он, опускаясь на колени в песок. – Ты и твоя машина убиваете мою спину.

– Приготовься проиграть!

Я с глухим стуком ударяюсь о песок на три фута дальше него и падаю, отнюдь не изящно, на задницу.

– Я победила!

– Да, но вообще-то это было несправедливо. Ты намного легче.

– Верно. Я позволю тебе отвезти меня обратно. Потому что я хорошая, и ты мне нравишься.

Джуд встает, отряхивает песок с джинсов и протягивает мне руку. Когда я хватаюсь за его ладонь, он без усилий вздергивает меня вверх, и я натыкаюсь на его грудь.

– Ты мне тоже нравишься.

Его голос, внезапная близость… У меня немного перехватывает дыхание. Я никогда раньше не была так близко к мужчине. К мальчику – да. Но не к мускулистому, татуированному, пахнущему сандаловым лосьоном после бритья взрослому мужчине с кулаками размером с мою голову.

Мне следовало отпустить его руку, как только я встала на ноги, но я этого не делаю. Я задерживаю руку на несколько секунд, наслаждаясь теплом и ощущением прикосновения к его мозолистой ладони.

Через мгновение Джуд нежно сжимает мою руку, а затем отпускает ее. Это пожатие – крошечный ласковый жест. Но мы, девочки, знаем, что это такое. Это уникальное выражение любви.