Читать книгу: «Участковый: От стажера до ведьмы. От кодексов до ритуалов. От пистолета до кольца», страница 14

Глава 12

– Привет!

– И тебе привет, коль не шутишь, – Ирина без особой приязни поглядела на Кирилла.

– Шучу. Но не сильно, – махнул рукой «волчок – серый бочок». – Я рад, что у тебя и без нас все решилось.

– Да неужели?

– Не такая уж я сволочь.

– Да неужели?

Ирина понимала, что повторяется, но почему-то больше ничего в голову не лезло. Кирилл хмыкнул.

– Ириш, если в рай за уши тащат, к чему это приводит?

– К революции.

– Так чего ты удивляешься? Я свою дорогу выбрал добровольно, а вот вы, женщины, народ сложный. Понимаете, что так будет лучше, но попробуй, потяни вас насильно… ведь сопротивляться всю дорогу будете.

– Это уже БДСМ, – мрачно пошутила Ирина.

– Не-а. Это природа человеческая. Знаешь, всегда сомневался в библейской истории.

– Это в которой? – на взгляд Ирины, там можно было что хочешь критиковать, логики – с ноготь, пафоса с локоть.

– Это про Адама, Еву и Змея.

– И в чем сомнение?

– Чтобы женщина спокойно начала угощаться яблоками от сомнительной змеюки? Да зная вашу дамскую натуру, вы бы скорее из змея колбасу приготовили.

Тут Ирина была полностью согласна. Она бы точно приготовила…

– Кирилл, а ты как оказался в рядах и стадах? Или это секрет?

– Не секрет, – помрачнел он. – Посидим где-нибудь?

Ирина сморщила нос. В кафешки не хотелось.

– Лавочка подойдет?

– Вполне.

Кирилл поудобнее устроился, прислонился спиной скамейке. Ирина бросила взгляд на часы. Ей еще надо территорию обойти, но время пока есть. А вот нуль-транспортировки нет.

И почему участковым не разрешают на роликах кататься? Или хотя бы на великах? Намного удобнее было бы.

– Что такое Чечня – знаешь?

Ирина знала. По опыту знала, у соседки сын туда ушел, вернулся грузом-200. В закрытом гробу. То, что с ним сделали… Люди с людьми делать не должны были.

– В курсе.

– Твое поколение эта история не зацепила. А я постарше буду.

– Насколько? – не удержалась Ирина.

– С тобой у нас разница в шестнадцать лет.

– Да ладно?

Кирилл не выглядел. Ну… лет тридцать она бы ему дала, и то подумала бы. Но чтобы к сороковнику? Не верится!

– Факт. Попал я туда сопливым мальчишкой, из военкомата – на бал.

– Как тебя угораздило?

– На первую войну меня и не угораздило, на вторую попал. В морду ректору дал… так получилось.

– Хоть за дело?

– За дело. У него дочка была из разряда: гуляй – не хочу! Я и не захотел сорок седьмым в очереди быть, да еще и не последним. Дочку послал, а та залетела. Ну и сказала папе, что это я ее…

– Коза.

– Ректор ко мне, мол, женись. Я, сама понимаешь, в дурь. Оно мне надо – на общественной да… гхм! Пепельнице жениться? Двадцати лет – и то нет. Слово за слово, ну и прилетело от меня в морду ректору. Отчисление, военкомат, звонок… Как я потом узнал – позвонил, пад… извини.

– Это не ругательство, а характеристика, – махнула рукой Ирина.

– Дальше… Думаешь, много сопляки вроде меня навоевать могли?

– Пушечное мясо?

– Даже хуже. Месяц провоевал – попал в плен. Сам дурак, но так получилось. Кинули в яму…

Ирина кивнула.

Про то, что вместо тюрем были ямы в земле, она знала. Жутко это…

– А потом решили поразвлечься. Месяц я там просидел… стал не нужен или что-то еще, не знаю. До сих пор вспоминать гадко. Но решили, с… цирк себе устроить. Поймали где-то волка и скинули ко мне. Один на один, человек против зверя.

– Брррр…

– Я и сам не понял – КАК? Но жить, наверное, хотелось. Помню, волку зубами горло порвал. Кровь пил… как не сдох – не знаю. Даже эти ко мне не полезли, наверное, жить хотели.

Ирину передернуло.

– А когда…

– В полнолуние. Повезло, у меня и времени немного осталось. Два дня до полнолуния как раз было, когда ко мне волка кинули. Не то бы сдох, наверное, они ж мне потом даже воды не давали, боялись… а так – выбрался из ямы.

Ирина поежилась.

– Там хоть кто-то живой остался?

– Не знаю. Когда я в первый раз перекинулся… В памяти ничего не отложилось. Помню только одно. Когда очнулся, голый весь, руки в крови, весь в крови, а лицо чистое. Только брызги. Не рвал я никого клыками, только когтями.

– Волчьими? А разве они подходят?

– Почти волчьими.

Кирилл поднял руку. Из пальцев медленно поползли, утолщаясь, когти. Волчьи?

Вот уж нет. Скорее, кошачьи, тигриные, но не волчьи. И острота не та, и длина… Это какой-то волк-мутант.

– Жуть.

– Стекло я ими пробиваю легко.

– Обычное или бронированное?

– Обычное.

– Тоже неплохо. А контролировать ты это научился потом?

– Очень сильно потом. Ты что думаешь, я ведь вернулся – и запил. По-черному…

– Хм… пьяный оборотень?

– Ага, от бабки дом в селе достался, вот туда я от родителей и удрал, – Кирилл вдруг фыркнул. – А теперь представь. Обернуться-то я все равно обернулся, но себя вообще никак не контролировал. Какие пошли разговоры по деревне… Про волка, здоровущего такого, который у одной бабы простыню сорвал, завернулся в нее и по деревне бегал, пугало подгрыз, на крыльце магазина кучу наложил, в школу зачем-то ломился… Вот не понимаю, туда я зачем пошел? Но – факт.

Ирина тоже невольно фыркнула.

– Ладно еще магазин. Но школа?

– В магазине меня как раз накануне выгнали, мол иди, проспись… вот и сработало.

Ирина покачала головой.

– А в церковь – как?

– А так же. Дом в селе, там же и церковь. Когда я понял, что себя не контролирую, побежал к батюшке. И – повезло.

– Повезло?

– Он с таким уже сталкивался. Как раз по профилю специалист оказался, просто его на покой отправили. Работа легкая, пенсию церковь назначила, государство добавило, живи – не хочу. Так вот и попал я сюда. Объяснили, рассказали, показали… Понимаешь, на гражданке я к делу особо не пригоден. Это как волка заставить огород копать или в лавке торговать. Не те навыки, не те рефлексы…

– А я читала – маскировались…

– Ирина, как тут замаскируешься? Ладно еще пластика, моторика, и то… видно ведь?

– Видно. Но списываешь на боевые искусства.

– А остальное? Ты меня представляешь менеджером по продажам?

Ирина не представляла. А вот как Кирилл отрывает голову слишком наглому покупателю – запросто.

– То-то и оно. Куда-то в силовые структуры? Так у меня в полнолуния не просто обороты, меня всерьез три дня крутит.

Ирина от души рассмеялась.

– Есть такая шутка. Лучше всех женщин понимают именно оборотни.

– Почему?

– Они знают, как это, когда раз в месяц, – хмыкнула девушка.

Кирилл хмыкнул в ответ.

– Знаем. Еще как знаем… раз в месяц, каждый месяц…

Ирина поняла, что начинается философия – и поинтересовалась:

– Так зачем ты пришел?

– Поздравить.

– Это понятно. А дело какое?

– Сложно с вами, ведьмами. Вот…

Рядом с Ириной на скамейку лег конверт. Девушка даже не прикоснулась к белой бумаге.

– Это что?

– Это человек. Вышел из дома и пропал без вести… Можешь посмотреть, что с ним?

– Могу. А у вас таких специалистов нет?

– У нас слишком разные таланты.

– И все же?

– Наш специалист может посмотреть, жив человек или нет. А ты можешь еще и увидеть – где…

– И даже с кем?

– Мечта!

Ирина зло покосилась на юмориста, но к конверту не притронулась.

– Нужна какая-то вещь человека. Вода.

– Вода?

– Да.

– А фотографии не хватит?

Судя по всему, в конверте было именно фото. Ирина покачала головой.

– Мне – нет. У всех свои требования.

– Я тогда вечером загляну? Можно?

– Вещь и фото. Вещь должна быть личной.

– Понял, не дурак. Ношеные трусы пойдут?

– Даже использованный презерватив, – в тон ответила Ирина. – Главное удостоверься, что носил тот, кто нужен.

Кирилл кивнул и попрощался. А Ирина дальше отправилась на обход.

– Помогите!

Ирина посмотрела на выскочившую ей навстречу девушку. Та крепко сжимала ручку ребенка.

– Что случилось?

– Вот!

Ирине был предъявлен ребенок. Вполне здоровая симпатичная девочка лет двух-трех.

– А что с ней не так?

– Это не мой ребенок.

– Хм?

Дело становилось интересным.

Девушка поняла, что Ирина не въезжает в ситуацию, и затараторила:

– Я на занятия шла, в институт. А эта мелочь по улице бегает… вообще без присмотра. Там до дороги пять шагов, а взрослых никого. Частные дома, я постучала, но никто не ответил. Пришлось с собой брать… не бросать же?

Это верно. Не бросать.

Хотя куча народа пройдет мимо, только пожав плечами. А что будет с ребенком? Это проблема его родителей.

– Ясно. Фамилия, имя, отчество…

Девушка молча протянула Ирине паспорт. Девушка сняла все данные и кивнула.

– Спасибо. Я попробую найти ее родителей, а если что – свяжусь с вами. Договорились?

– Да. Спасибо.

– Вам спасибо.

Ирина крепко перехватила ладошку девочки. Студентка убежала на лекцию, а Ирина задумалась.

– Что же мне с тобой делать?

Что делать-то, она отлично знала.

Вести, оформлять… В результате на участке будет втрое больше работы. А толку?

А может…

Ирина коснулась ручки ребенка и второй рукой. Опустилась на колени, взглянула в голубые глаза малышки.

– Ну-ка, покажи мне, где твоя мама…

Дети толком объяснять не умеют. Зато Ирина могла освоить методику поиска.

Уж мама-то к своему ребенку прикасалась в последние два дня? Надеюсь…

Ну-ка, посмотрим… Ирина сосредоточилась. Как это ощущается?

Тепло.

Словно тепло вспыхивает в районе солнечного сплетения, стремительно распространяется по телу, потом начинает бешено колотиться сердце, а если сил требуется слишком много, то тепло сменяется горячечным жаром. Она еще слишком неопытна, она еще так мало умеет и знает…

Но в этот раз много сил и не понадобилось.

Минута, две, взгляд ее поплыл… Потом она встала и направилась во дворы, ведя за собой девочку. Это место она знала. Приблизительно, но знала. И маму девочки видела, и ее отца….

Дойдем – посмотрим, что случилось.

Частные дома.

Небольшие дворики.

Тот самый отец семейства, лежащий пьяным в хлам. Его трясет, словно яблоню, женщина лет шестидесяти, повторяя только одно:

– Где Полина? Полина где?!

Бесполезно.

Наркоз общеводочный, и водки там ушло литра три, не меньше. Прибить проще, чем привести в сознание, даже не почувствует, если что. Если его начнут на куски резать или вообще прикончат. И стоило бы…

– Кхе, – кашлянула Ирина.

Тетка обернулась и кинулась к ней с воплем:

– Полюшка!!

К девочке.

Ирина выпустила ручку малышки и представилась по всей форме. Подождала пару минут – и представилась еще раз.

Тетка опустила девочку на землю и соизволила обратить внимание.

– Спасибо. А я Сидорова. Любовь Петровна. А это внучка моя, Поленька. Где вы ее нашли?

– На Можайской, – назвала улицу Ирина.

– Ох ты! Это она аж туда ушла?!

Ирина решила не впутывать в дело студентку и кивнула.

– Ушла. Могу я узнать, как это получилось?

Женщина пригорюнилась.

– Ох… все водка проклятущая!

Ирина скептически хмыкнула. Вот ни разу она не видела, чтобы водка охотилась за человеком, нападала на него, подстерегала за углом и злонамеренно кидалась в рот. Ни разу.

Пить или не пить, человек решал сам. Чаще он решал первое, а все окружающие дружно страдали. Хотя для чего им это надо – Ирина откровенно не понимала.

Любовь Петровна горестно вздохнула, но видя, что полиция ждет объяснений, решила их все же предоставить.

Означенное тело оказалось ее сыном. Славиком.

Как водится, гордостью родителей. Самым лучшим, умным, красивым, талантливым актером, лучшая роль – пингвиненок на елочке в третьем классе, но разве это важно?

Важно другое…

В школе мальчик попал в плохую компанию. Покатился, покатился и довольно быстро спился. Нет-нет, не алкаш, что вы!

Просто у мальчика стрессы, его нигде не ценят, не понимают, не уважают, не платят достойной его талантов зарплаты, а он такой ранимый, такой чуткий…

Ирина с сомнением покосилась на пьяное животное. За поглощение таких объемов водки она тоже не платила бы, разве что как верблюду – колючками, но это уже вопрос вторичный. Кругом враги и недоброжелатели, вот мальчик и срывается, разве можно это не понимать?

Что сегодня?

Жена ушла. Нет, не совсем, что вы! Клавочка так любит Славочку, так любит, ну просто ВОТ ТАК любит… Она на работу ушла, а мужа попросила за ребенком приглядеть, у Поленьки сопельки, ее в садик нельзя.

Славочка и напил…

Ему в очередной раз позвонили и сказали, что мест пока нет. Вот он и расстроился. А ребенок… ну, осталась дочка без присмотра на несколько минут, разве это так страшно? Хотя сбежала она, конечно…

Но ведь вы не будете протокол составлять? Правда?

Ирина вздохнула.

Протокол…

Что ей хотелось сделать больше всего, так это сунуть гадкую тетку головой в унитаз. Зафиксировать и нажать слив. И держать так неделю. Остатки тоже спустить в канализацию.

– Я правильно понимаю, это ваш сын?

– Да.

– А это ваша внучка?

– Да, да… спасибо вам…

– И вы не хотите ничего рассказывать невестке?

– Ну… это ведь и в ваши обязанности не входит? Правильно?

Ирина аж задохнулась от возмущения. Не входит, да.

Но если честно, сама с собой… Что бы сделал в этой ситуации дед?

Да оглоблей бы ее гонял, если б она промолчала. Это же с ума сойти можно! Отец теряет ребенка, а бабка уговаривает об этом молчать…

Ирина поискала у себя цензурные слова, но как-то с ними было плоховато. А материться при малышке не хотелось. Впрочем, время не прошло даром, во дворе появился новый персонаж…

Молодая женщина.

Молодая ли? Лет на пять постарше Ирины, вся какая-то усталая, тусклая, словно пылью присыпанная…

– Слава, ты опять напился?

– Мальчик просто отдохнул, – тут же вступилась за него любящая мамочка.

– А это ваша невестка? – медовым тоном пропела Ирина.

Любовь Петровна аж подскочила, словно ее в толстое седалище уязвили.

– Эммм… да… но…

– Отлично. Участковый уполномоченный полиции, лейтенант Алексеева. Ирина Петровна. А вы, гражданка?

– Сидорова. Клавдия Григорьевна. А… что случилось?

Ирина ощутила внутри себя знакомую теплую волну – и не стала сопротивляться. Если сила желает выплеснуться именно таким образом… Почему бы – нет?

– А ваш супруг допился до положения риз и ребенка потерял. Малышку удалось найти аж на Можайской. Каким чудом ее никто не украл по дороге, не увел, не покусали бродячие собаки, не сбили машины – я не знаю. Но Бог ее определенно хранит.

– Ребенка потерял?

Клавдия стала еще более серой. Словно все краски с лица схлынули.

– Мы бы ее обязательно нашли, – залебезила Любовь Петровна. – Подумай сама, куда тут можно деться? Все рядом, все на виду…

– А то как же, – поддакнула Ирина. – Уже нашли. Надейтесь, что вам и в другой раз повезет. Все я понимаю, и любовь, и работа, и забота, но неужели вам так плевать на родного ребенка? В следующий раз он ее не здесь потеряет, а где-нибудь еще. И дочери у вас не будет. А ведь вам еще не девяносто, вы можете найти себе нормального мужчину, не алкоголика, квартиру снять, да просто устроиться в тот же детский садик, чтобы рядом с малышкой быть. Все лучше, чем… кем вы сейчас работаете?

– Менеджером.

– Ни гарантий, ни соцпакета, ничего. Выкинут – и подыхай, – приговорила Ирина. – Спиваться на пару с мужем будете? Ребенка не жалко?

Женщина слушала молча. И только румянец на серых щеках показывал, что слова не прошли зря. Ирина почувствовала, как согрелись пальцы рук.

– Не жалко, правда? Нажрется этот герой каптруда до состояния пьяной скотины, почудится ему что-то и прикончит он вас. Или бутылкой стукнет, или ножом зарежет, сам в тюрьму сядет, а вас уже не вернешь. И ребенок в детдом пойдет, кто ж ее бабке-то доверит?

– Да что ты… – Любовь Петровна пыталась что-то голосить, но Ирина бросила на нее быстрый взгляд, и противная тетка застыла сусликом. Только лапки подергиваются.

– Ваша жизнь. Ваш ребенок. Ваш выбор, – Ирина смотрела четко в глаза Клавдии. А за ее спиной…

– Порешу!!

Славик схватил что-то вроде черенка от лопаты, который валялся во дворе, и кинулся в атаку.

– Суки!! Всех зарою!! Мамка!! Клавка!!

Наверное, кому-то он был страшен – здоровущий пьяный бугай, налитый силой и злостью. Не Ирине, она таких навидалась еще со времен дедушкиной работы. И знала их слабые места.

Собственно, одно место на всех. Водка.

Ирина сделала шаг в сторону и подставила Славику ножку. Алканарий пролетел мимо и врезался в забор. Тот загудел, но выдержал.

– Так, нападение при исполнении, – скучным тоном протянула Ирина. – Составляем протокол… Плюс еще неисполнение родителем своих обязанностей, оставление несовершеннолетнего без присмотра, появление в пьяном виде в общественных местах… Замечательно! Глядишь, и еще что хорошее в процессе выплывет?

– Нет!! – очнулась Любовь Петровна, кидаясь к Ирине и вцепляясь в руку с планшеткой. – Вы что?! Славик же не выдержит!! Его нельзя!! Клавочка, что ты молчишь?!

Клавочка, стоявшая последние несколько секунд неподвижно, вдруг встряхнулась.

– Действительно, что я молчу? Ирина Петровна, не стесняйтесь, забирайте это сокровище. А на развод я завтра подам. А вы, Любовь Петровна, свекровушка моя обожаемая, идите-ка отсюда. Да побыстрее и подальше…

Во дворе повисла мертвая тишина.

Первой опомнилась Полина.

– Мам… исать ачу!

Что имела в виду малышка, неясно, но Клава кивнула.

– Сейчас пойдем, лапочка моя. Любовь Петровна, я непонятно выразилась?

– Да я…

– Угрозы в присутствии сотрудника полиции, – скучным тоном завела Ирина.

– А…

Судя по кваканью, Любовь Петровна подавилась собственной злостью.

– Я… Славочка, пойдем…

Бесполезно. Кантовать эту тушу можно было только на тележке. Ирина покачала головой.

– Не стоит, Любовь Петровна. Наряд я сейчас вызову. За нападение на сотрудника полиции… Пусть отдохнет от злобы мира. Ему полезно будет.

– Это мой сын!!

– А это ваша внучка. Которой вы едва не лишились, – напомнила Ирина.

Бесполезно.

Это – СЫН!

Категорический императив Канта. Центропуп вселенной. Светоч мира.

Ирине осталось лишь печально вздохнуть. И вызвать наряд. А что еще тут сделаешь?

Писанины…

И кто сказал, что технический прогресс – это плохо? Чтоб вам самим… гусиным пером при свечах писать. Протоколы. Да не в одном экземпляре, да переписывать…

Мигом поймете всю ценность компьютера и ворда.

Она-то про Кирилла и думать забыла. А вот он про нее – нет.

– Ирина?

У девушки аж зубы заболели. Но ладно, сама согласилась.

– Привет еще раз. Ты принес, что я просила?

– Да. А вода какая нужна? Минеральная, святая, колодезная, родниковая, морская…

– Водопроводная.

Оборотень осекся на полуслове.

– Понял. А я бутылку с собой захватил…

Ирина махнула рукой.

– Пошли, присядем где-нибудь…

«Где-нибудь» оказалось кафешкой, в которой не так давно Ирина сидела с отцом. Ну и ладно, сойдет.

Что тут у нас? Вода?

Ирина подумала и попросила у девушки стакан с водой. Кирилл притащил несколько бутылок, а зачем ей бутылки? Ей прямой контакт нужен.

Стакан с водой тоже подойдет. Лишь бы можно было кончики пальцев окунуть.

Ирина устроилась напротив Кирилла, и оборотень протянул ей… Пачку презервативов.

– Серьезно?

– Не-а, – рассмеялся оборотень. – Просто пошутить захотелось. А вот это подойдет?

Галстук выглядел более прилично. Ирина дотронулась кончиками пальцев – и кивнула.

– Ваш человек пропал недавно?

– Как раз сутки назад.

– И вы его уже ищете?

– Он важен для нас. Тебе рассказать о нем что-то? Имя, возраст?..

– Нет, не надо, – Ирина коснулась одной рукой галстука, второй воды – и застыла.

Минута, две…

Девушка сгорбилась, волосы упали на лицо, скрыли его, но отвести их в сторону оборотень не решился. Кирилл молча сидел и ждал. Потом ведьма выпрямилась и покачала головой.

– Нет.

– Что с ним?

– Живой.

– И?..

– Найти не получается. Меня что-то не пускает, как в резиновую стену ломишься, а тебя отбрасывает и отбрасывает…

Кирилл вздохнул.

– Ириш… расскажи, пожалуйста, все, что сможешь. Что, как… ну хоть какая-то зацепка! Очень надо, правда!

Ирина задумалась.

Да уж… а вот что рассказать? Как сформулировать то, что она видит? Это же не документ с указаниями, не пиратская карта клада, не кадастровый паспорт… Это невнятные картинки, образы… Иногда чуть более четкие, а сейчас – вообще темнота.

– Он жив, – медленно заговорила Ирина. – Точно жив… И где бы ни находился, он там находится по своей воле.

– По своей?

– Иначе у меня были бы другие ощущения. Куда бы ни пропал этот человек, силком его там не удерживают.

– Ясно, – на глазах помрачнел Кирилл.

– Его кто-то прикрывает. Так я это понимаю.

– Прикрывает?

– Да. Кто-то сильный… очень сильный.

Кирилл помрачнел еще сильнее.

– Ты уверена?

– Я не могу это определить иначе. Только так… он ушел добровольно, он жив, он прячется добровольно. И прячется… не знаю, как лучше сказать. Это – не святое место, скорее, нечто полярное.

– Не понял?

– Не церковь, не храм, не монастырь. Не светлое намоленное место. Это явно город, много людей, шум, гам… но не обязательно даже этот город.

– А полярное?

– Место с плохой энергетикой. Это как кокон, словно человек в нем сидит… но кокон кто-то должен был создать.

– Ясно. Ириш, спасибо тебе.

– Было бы за что.

– Даже это – лучше, чем ничего.

Ирина вздохнула.

– Да… и у меня еще одно ощущение.

– Какое?

– Он один. Но этому человеку отчего-то больно.

– Физически?

– Душевно. Боль от потери. Близкого человека, любимой… тоже не знаю точнее. Но ему больно.

– Ясненько. А можно попробовать узнать что-то еще?

Ирина покачала головой.

– Пока – нет. Будь у меня побольше опыта, я бы попробовала. Но с ребенком… ладно уж, чего отрицать. Там ее никто и ничто не закрывало. Хоть и был рядом этот упырь… Ну, тварь эта педофильская, но способностей у него не было вообще. Пробиться было раз плюнуть. А тут я лбом в стену упираюсь и прорваться… не знаю. Может, и можно попробовать, но во что мне это выльется?

– Ты не знаешь?

– А ты бы полез мордой в колючую проволоку?

– Нет. Понял, извини…

– Нет у меня виртуальных кусачек или чего там надо… пока – нет.

Об одной возможности только Ирина умолчала. И Кирилл, слава богу, не спросил. А вариант был.

Ирина не могла найти человека. Но могла сделать так, что он сам найдется.

Навести порчу. Проклятье. Чтобы он помчался к врачу вперед своего визга.

Вот это она сделать смогла бы, она это чувствовала. Если ты прячешься в черноте, не обессудь. Тебя через нее и достать можно будет. И достанут с большим удовольствием. Надо просто поменять полярность кокона. То он защищал, а то пожирать начнет.

Это она сделать могла.

Но! Во что это выльется ей? И сколько сил займет, и как отреагирует тот, кто поставил защиту, и чем ей потом помогут хозяева Кирилла?

Ох, вряд ли тут скажут что-то утешительное. Безусловно, вы нам помогли, спасибо. Теперь мы вам поможем, но уже не за спасибо. Вот это – очень вероятно.

Прикрыть? А кто она – хозяевам Кирилла? Не будут они ради нее попу рвать на британский флаг. Нет, не будут. Получается, опять идти под них…

Это Ирине не нравилось.

Да и просто…

Сколько сил она затратит и какой откат пойдет? Она уже поняла, что сила не дается безвозмездно и что за все в ведьмовстве приходится платить. Своей силой, своей энергией, иногда и кусочком своей жизни, если что…

А если она попробует сделать то, что обдумывает сейчас… это – черное дело. Недоброе. И за него плата будет больше.

Нет, никакой религии, голое равновесие.

Сделать человеку добро проще, он не сопротивляется. Сделать ему зло сложнее.

У каждого человека есть внутренняя защита. Кто-то считает, что это крест на шее. Кто-то – что это пейсы. Кто-то просто верит, и это действует ничуть не хуже. Необязательно в Бога, иногда веры в себя, в добро, в любовь за глаза хватает. Недаром говорят, что к чистому грязь не липнет.

Прилипла?

А настолько ли ты чист, дорогой мой?

Так вот, человек неосознанно начинает сопротивляться при попытке причинить ему вред. А ты тратишь силу и на действие, и на преодоление его защиты. Это больше.

– Ирина?

– А? – отвлеклась от невеселых мыслей девушка.

– Телефон…

– Тьфу, черт!

Ирина достала сотовый и автоматом нажала «ответить».

Тьфу ты, знала б…

– Ируся! Умоляю, спаси меня!!

Женя? Да какого черта?

Раздражение, копившееся в душе Ирины еще с момента встречи с веселой семейкой (это ж надо! Да потеряй мой муж ребенка, и папой он мог бы стать только римским!), вскипело и выплеснулось наружу.

– С какой стати?

– Ирочка! Я же тебя люблю!!

Вот это Женя сказал совершенно зря. Ирина просто взбеленилась.

– Любишь? Ах ты ж…

Короткая характеристика вышла очень емкой. И кажется, доходчивой. На том конце волны сменился голос.

– Девушка, неужели вам не дорог этот придурок?

Ирина вдохнула. Выдохнула.

– Пусть он вам расскажет, как прошла его свадьба.

– Свадьба? – растерялся голос.

– А потом вы подумаете, насколько он мне будет дорог. Хоть на колбасу пустите это сокровище, только мне не скармливайте! – зло рявкнула Ирина. И выключила телефон.

– Что случилось?

Кирилл смотрел, как девушка выковыривает сим-карту дрожащими от злости пальцами.

– Ничего.

– А если не врать?

– А если не лезть?

– Ириш… я и не лезу. Но может, тебе легче станет? Я же тебе не соврал…

Ирина вздохнула.

Ладно, если честно, Кирилл ей тоже о себе рассказал. Так что…

– Ты знаешь, что сестра увела у меня жениха?

– Да.

– А что меня пригласили на свадьбу?

– Да.

– Что я отказалась?

– Н-нет…

Ирина вздохнула.

– Так вот. Я отказалась.

– Понятно. Но…

– Родители приехали ко мне. Поговорить, пригласить в кафе… помирить с сестрой. Я даже не знала, что свадьбу перенесли, понимаешь? И согласилась поехать… Дура!

Кирилл прищурился.

– Ты хочешь сказать…

– Ну да. Привозят меня к загсу, высаживают из машины, и оказываюсь я прямиком на свадьбе. Вот какая есть, в джинсах и майке, рядом с Викушей, такой всей очаровательной… Оценил?

– Уроды.

– И сбежать нельзя, родители за обе руки держат, не драться ж с ними?

– М-да… Я бы в морду дал.

– А меня дед с бабушкой учили, что нельзя сор из избы выносить. И что мне оставалось делать?

– Угадать?

– Давай.

– Ты оставалась, пока за тобой следили, а потом исчезла.

– Именно, – кивнула Ирина. – А вместе со мной треть гостей. Отец с матерью всех дедушкиных знакомых позвали, бабушкиных… Те и меня хорошо знали. Не ситуацию, нет, но… Когда родители такое выкинули… Дед участковым был, у него половина знакомых в той же структуре, для них разобраться было делом трех минут.

– Понятно…

– Отец мне потом звонил, отчитывал, как я посмела уйти, да что люди подумают…

– Хм… Ириш, а твои родители к тебе не собираются? Или этот… Женя?

– Нет, надеюсь. А что?

– Да ничего.

И почему Ирине казалось, что это – ничего хорошего для известных лиц?

Очень ей отчетливо тот день помнился.

Чувство растерянности, унижения, отчаяния, а тут еще Вика щебечет, и в глазах злорадные искорки, и Женя, растерянный, но такой снисходительный, и ей что-то говорят, а она отвечает.

Хорошо помнились глаза дяди Миши – дедушкиного друга. Он подошел, кажется, о чем-то спрашивал… Тетя Катя, бабушкина знакомая, еще кто-то…

А потом побег через заднюю дверь ресторана. Туда-то ее еще довезли под родительским присмотром.

И звонок родителей. Ты что себе позволяешь, дрянь такая?! Как ты смеешь язык распускать?!

Только потом она все узнала.

Дедушкины-бабушкины знакомые дураками не были, окружение-то подбиралось по общности интересов, по уму, по порядочности… И легко «расколов» что Ирину, что родителей, старые милиционеры и учителя поделились своими соображениями с друзьями. А потом решили, что им с такими личностями не по пути.

Нет-с, мы вас не одобрям-с. Что и выразили самым простым образом – исчезнув со свадьбы.

Треть мест в ресторане осталась пустой. Вика была очень расстроена.

Стоит ли говорить, что Ирине было на это глубоко наплевать?

И именно этот случай стал последней каплей, после которой она решилась уехать из родного города.

Кто-то мог бы и иначе решить, а она вот так. Не права? Может, и не права, но это ее решение и ее выбор. А кто окажется в такой ситуации, пусть выберет для себя.

Вот и все расклады.

Кирилл проводил девушку до общежития.

А на вахте…

– Ириш, тут тебе звонят и звонят.

– Мне? – искренне удивилась Ирина. – У меня же сотовый?

– Настаивают, что ты не отвечаешь.

Ирина с сомнением посмотрела на свой аппаратик, потом предъявила вахтерше список звонков.

Ни одного пропущенного.

– Ну… не знаю. Но и трезвонят, и трезвонят…

Словно подтверждая ее слова, телефон опять взорвался мелким дребезгом.

– Да?

И тетя Зина сделала Ирине знак подождать.

– Сейчас я ее позову, подождите пару минут.

И уже Ирине, тихо:

– Не знаю, стоит ли тебе разговаривать… Судя по визгу, там свинью режут.

Ирина уже догадывалась, кто мог ее осчастливить, а потому только тяжело вздохнула.

– Не стоит. Но и отказаться вряд ли получится.

И мужественно взяла трубку.

– ЭТО ТЫ!! ЭТО ВСЕ ТЫ!! ТЫ ВСЕГДА МНЕ ЗАВИДОВАЛА!!

Мембрана чудом не разлетелась на составляющие. Барабанные перепонки вогнулись внутрь так, что едва в мозг не влетели.

Ирина некуртуазно отняла трубку от уха и поковыряла в нем пальцем.

Цело? Вроде как да.

Вахтерша тетя Зина смотрела с сочувствием, а из трубки неслись вовсе уж нечленораздельные истерические визги. Ирина плюнула и протянула трубку обратно.

– Сделайте одолжение, говорите, что я выехала.

– Куда-нибудь в солнечную Замбезию?

– Да хоть Родезию, – хмыкнула Ирина. – Лишь бы эта компания кретинов мне не дозванивалась.

– Родственники?

Ирина вздохнула.

Если она сейчас не прояснит ситуацию, назавтра тут еще интереснее версии придумают. Или попросту копать начнут. И ведь докопаются, полное общежитие специалистов, и хороших. Проще самой объяснить.

– Это моя младшая сестра. Она у меня парня увела, вышла за него замуж, а сейчас ее саму бросили. Вот и верещит.

– А ты-то в чем виновата? Или он обратно к тебе ушел?

Ирина посмотрела с таким священным ужасом, что устыдилась даже почтенная сплетница. Или почетная?

– Никогда.

Сказано было увесисто. Без аффектации, без клятв, но верить стоило. Это вам не битье кулаком в грудь с последующим разрыванием на себе трусов и носков.

– Понятно…

– А что я могу сделать? Могу на любой священной книге поклясться чем угодно, что я его не уводила, не думала и вообще постаралась не вспоминать. И с чего я крайней оказалась?

– А родители ваши на это… Как?

– Молча. Их все устроило, перспективным казался парень. А оказался – другое дело.

Тетя Зина фыркнула.

– Ладно. Иди, отдыхай. А я этих умников налажу… в Уругвай.

– Спасибо.

– Да не за что.

И Ирина поползла вверх по лестнице.