Читать книгу: «Куриный бульон для души. 101 добрая история о сострадании и хороших поступках», страница 2

Кофе за мой счет

Ибо, отдавая, мы получаем.

Святой Франциск Ассизский

Такое случалось уже не раз – я подъезжала к окошку Starbucks и слышала: «Бесплатно! Человек перед вами уже заплатил за вас».

Какое приятное начало дня.

Мне всегда хочется побежать за этим неизвестным человеком, чтобы поблагодарить его. Я и сама всегда смотрю в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, не едет ли за мной кто-то, кого я считаю «достойным» такого же жеста.

Время от времени у меня возникает желание заплатить за чей-то кофе, и я чувствую себя непослушной школьницей, которой только что сошла с рук мелкая шалость. Я верю, что мою щедрость оценят, хотя я делаю это вовсе не поэтому. Дарить втайне гораздо приятнее – и веселее!

В то утро я снова сделала это – подъехала к окошку для оплаты и бросила взгляд в зеркало заднего вида. Следующей в очереди оказалась симпатичная женщина средних лет в блестящем спортивном автомобиле с откинутым верхом. Ее золотые украшения сверкали в лучах солнца. Я улыбнулась и подумала: «Она явно не нуждается в том, чтобы я угощала ее кофе!» – но внезапно внутренний голос шепнул: «Заплати за нее».

Да неужели? На самом деле мне не следовало покупать кофе даже себе, не говоря уже о незнакомке. Мои финансы были ограниченны, и я уже чувствовала себя виноватой за то, что потратила деньги на такие глупости.

Я поморщилась, но все же сказала кассиру: «Пожалуйста, запишите заказ красного кабриолета на мой счет». И тут же почувствовала странное облегчение. Я знала, что прислушаться к голосу сердца было правильным решением, и только это имело значение. Я расплатилась и съехала на парковку. Красный кабриолет остановился рядом.

– Привет, – сказала женщина. Она была великолепна, и от нее буквально пахло деньгами. – Хочу поблагодарить тебя за утренний кофе. Это было неожиданно.

– Не за что. Я просто хотела сделать что-то хорошее, – объяснила я.

– У тебя есть минутка?

Я кивнула, и она внезапно расплакалась.

– Не знаю, зачем я тебе это говорю, но мне нужно, чтобы ты знала, как я благодарна тебе за сегодняшнюю чашку кофе.

– Не стоит благодарности. Я была рада это сделать.

Это не совсем было правдой, так что я даже почувствовала себя виноватой.

– Нам с мужем, вероятно, придется объявить о банкротстве. Наш деловой партнер обманом лишил нас всего имущества и бросил нас на произвол судьбы. Худшего момента и не придумаешь, ведь в прошлом месяце мы потеряли нашего сына, который болел раком. Ему было всего двадцать шесть лет. Наши сердца разрываются, и мы не в состоянии ясно мыслить. Я винила Бога и спрашивала, почему Ему все равно. Я говорила, что это несправедливо, и были моменты, когда я не знала, смогу ли я жить дальше. Мне нужен был знак, что Он по-прежнему любит нас и что все образуется. Когда ты купила мне кофе сегодня утром, я поняла, что это мой знак. Я даже не подозревала, что Бог настолько заботится о нас, что попросил незнакомца купить мне кофе. Спасибо тебе огромное. Я никогда этого не забуду и вспомню, если почувствую себя одиноко.

Теперь уже я едва сдерживала слезы. Я сказала, что понимаю ее. Мы тоже недавно потеряли сына и лишились бизнеса из-за партнеров. Я заверила ее, что Бог действительно заботится о ней и Он исцелит ее разбитое сердце.

Мы поболтали еще несколько минут, обменялись номерами телефонов и договорились о встрече за чашкой кофе.

Потом я еще несколько минут сидела в машине, испытывая сильное потрясение. Уверена, что в то утро подарила ей гораздо больше, чем чашку кофе. Я буду ее другом и ее доверенным лицом. Я поддержу ее, чтобы она знала, что не одинока.

И в следующий раз, когда я вдруг почувствую желание заплатить за кого, то сделаю это без колебаний.

Кэрол Грэм

Никто не заходит слишком далеко

Надежда – спутница силы и мать успеха, ибо кто сильно надеется, тот имеет в себе дар чудес.

Сэмюэл Смайлс

Стоя между раздвижными дверями супермаркета Kmart, я пыталась унять дрожь, но холод был сильнее. Живот подвело от голода, и несколько кусков готовой еды, которые я только что наскоро проглотила, не стали спасением. На мне было черное пальто из искусственной кожи, почти бесполезное в условиях мичиганской метели. Я прижалась к стене, чтобы менеджер магазина не увидела меня, бездомного подростка с прической, увенчанной металлическими шипами, и не вызвала охрану. Мне нельзя было возвращаться в приют до 17:00.

Вечность назад я училась в привилегированной школе-интернате – наверняка многим тогда казалось, что у меня в жизни все хорошо. Наша семья будто сошла с рождественской открытки, однако была у этой открытки и другая сторона: жестокость, страх и контроль. После окончания средней школы отец отдал меня в католическую семинарию. Я побоялась ослушаться его. Во время второго школьного уик-энда я впервые в жизни выпила, и это стало катастрофой: меня накачали веществами и изнасиловали. Выписавшись из больницы, я узнала, что отчислена из семинарии.

Что мне оставалось делать? Я полетела домой.

Накануне Хэллоуина я набралась смелости и рассказала отцу обо всем, что со мной сделали. Он перебирал пальцами, не глядя на меня, пока я рыдала, пересказывая все подробности, – мне так важно было убедить его в своей невиновности! Но его лицо было непроницаемым. Повисла долгая пауза, а потом он наконец заговорил:

– Давай-ка проясним ситуацию. Ты сбежала из дома, начала курить, пила алкоголь и теперь спишь с кем попало? Ты испортила свою жизнь всеми доступными способами, кроме употребления алкоголя, но я полагаю, что ты и до этого скоро скатишься.

И он выгнал меня. С неимоверным трудом я нашла квартиру – в криминальном районе города. Познакомилась с соседями, которые были заядлыми алкоголиками. Спустя еще месяц моя жизнь покатилась под откос. «Ты слишком далеко зашла», – говорила я себе, но выбраться из мрака самостоятельно была уже не в состоянии.

Так прошел год. Все это время я пыталась заглушить свою боль и ярость с помощью всех веществ, которые только могла запихнуть в свой организм, а потом случилось чудо.

Однажды я лежала на грязном диване, держа в руке только что опустошенный стакан, и в этот момент по телевизору началась реклама. Дети восторженно рассказывали в камеру, кем они хотят стать, когда вырастут. Алкоголь уже подействовал, поэтому я мгновенно включилась в игру и стала ждать своей очереди, чтобы высказаться. И вот в какой-то момент я вдруг поняла, что не помню, какие карьерные или жизненные цели у меня были. Темная паника охватила мое сердце, так что я даже протрезвела. Тогда я принялась разрабатывать план спасения.

Я решила пойти в армию. Когда я рассказала об этом родителям, они посмеялись надо мной. Я завязала с алкоголем, моя новая мечта смягчила ломку. Мои соседи по комнате начали опасаться, что я стану информатором, и выгнали меня из дома с маленьким рюкзаком, в котором была буквально пара вещей. В одночасье я стала бездомным зависимым подростком, без малейшей надежды на будущее.

После нескольких безуспешных попыток вымолить у отца помощь я поселилась в приюте для бездомных. Узнав об этом, отец рассмеялся и заявил, что я никогда не смогу выжить самостоятельно, – казалось, он наслаждается моментом. Многие годы воспоминания о нашем последнем разговоре давали мне силы, чтобы пережить изнасилования, побои и голод.

Итак, в тот день я доедала свой фастфуд и грелась между дверями Kmart. Неожиданно рядом со мной остановилась женщина, одетая в длинное бирюзовое пальто.

– Ты ела что-нибудь нормальное? Ты такая худая. Давай я принесу тебе что-нибудь получше.

Это был первый за многие годы случай, когда со мной кто-то заговорил доброжелательно, так что я чуть не вывалилась из тележки для инвалидов, в которой сидела.

И тут менеджер все-таки заметила меня:

– Я же сказала тебе уйти! Если ты ничего не покупаешь, то не имеешь права здесь торчать. В следующий раз, когда я тебя увижу, вызову полицию.

Мне было слишком стыдно, чтобы принять предложение той доброй женщины, поэтому я быстро выскочила в метель. И тут же краем глаза я увидела члена банды, который ждал за углом, чтобы наброситься на меня. Моя спасительница все еще была на месте. Я попятилась назад и взяла ее за руку.

Я не помню ее имени, но эта женщина изменила мою жизнь. Она не обращала внимания на удивленные взгляды, когда вела меня к столику в хорошем ресторане. Она спросила меня о моих увлечениях и целях и, услышав, что я хочу поступить на службу в военно-воздушные силы, тепло улыбнулась. Она поверила в меня. За моими растрепанными волосами, дешевыми серьгами-обручами и куском веревки, который я использовала в качестве ремня, она увидела потенциал. «Может быть, я не так уж и далеко зашла», – подумала я. И эта мысль была такой же живительной, как и каждое блюдо, которое я съела в тот вечер.

Потом мы вышли из ресторана, и в тот же миг вой машин и крики из переулка приземлили меня. Я будто рухнула с седьмого неба, мое только что обретенное достоинство разбилось о тротуар. Охваченная внезапным стыдом, я убежала. Больше я ту женщину не видела.

Но незнакомка подарила мне новую зависимость – надежду. В течение следующих двух месяцев я договаривалась с рекрутером и проходила процедуру призыва в армию.

В апреле 2010 года я уехала на базовую службу. Я прошла через жесткое обучение и все тяготы физической подготовки, но самая сильная трансформация произошла в моем сердце благодаря людям, которые, казалось, приходили в мою жизнь для того, чтобы сказать: «Ты еще не слишком далеко зашла».

В конце концов любовь, которая копилась во мне, стала переливаться через край – теперь у меня ее было столько, что я могла ею поделиться. Я начала проводить уроки навыков выживания для бездомных подростков.

Иногда друзья спрашивали меня, как мое сердце справляется с таким количеством страданий и отчаяния. Фраза «Никто не заходит слишком далеко» стала моей мантрой.

Однажды, шесть месяцев назад, я заехала в магазин на углу, чтобы купить пакет чипсов. Сцена, которую я там увидела, до сих пор стоит у меня перед глазами.

Кассир пытался прогнать девочку-подростка. При виде меня он запаниковал и спросил, могу ли я отвезти его «подругу» в клинику для бездомных. В этот момент девочка рухнула на пол возле кассы. Ее одежда была испачкана грязью и биологическими жидкостями, кожа вокруг губ покрыта метамфетаминовыми язвами. На вид девочке было не больше пятнадцати.

Я усадила ее в машину. Она назвала свое имя – Палома – и потеряла сознание. Я повезла ее в больницу. Врачи сказали, что она может умереть от полученных ранее сильных травм.

Я прожила с Паломой в больнице целую неделю. По мере того, как ей становилось лучше, среди пациентов и посетителей росло число желающих поддержать ее. Эти люди лечили ее сердце – шутили, играли с ее волосами и снабжали одеждой с изображением ее любимых групп.

В последнюю ночь я поцеловала ее в лоб и повернулась, чтобы уйти.

– Спокойной ночи, мама. Я люблю тебя, – произнесла Палома мне вслед.

Теперь эта девочка – моя дочь. Я поместила ее в близлежащий реабилитационный центр, где ей оказывают консультативную помощь и учат читать и писать. Она играет с нашим щенком и крутит радио в машине так же, как это делает любой другой ребенок.

В прошлом месяце, когда мы ехали на прогулку, Палома рассказала мне о последней драме с ее новыми друзьями. Признаться, одна из ее подруг вызвала у меня беспокойство: не создаст ли она проблем?

– Мама, никто не заходит слишком далеко, – ответила Палома.

Скай Галвас

Кем бы ты ни был – спасибо!

Любовь и доброта никогда не пропадают зря. Они всегда приносят пользу. Они благословляют того, кто их получает, и благословляют вас, дающего их.

Барбара де Анджелис

Получив письмо из отдела финансовой помощи колледжа, я долго плакала. Увы, у меня больше не было денег, чтобы продолжить обучение в следующем семестре.

Мои соседи по комнате сравнивали свои расписания занятий, разрабатывали стратегию, как делиться учебниками, и даже рассчитывали график сна. Они были еще на шаг ближе к своей мечте. Я же упаковывала свои мечты в коробки вместе с одеялами, подушками и полотенцами.

Отец помог мне погрузить вещи в выцветший синий пикап, и я обняла своих друзей на прощание. Вслед мне летели добрые пожелания, все надеялись на мое скорое возвращение, но я прекрасно понимала, что уезжаю навсегда.

В последующие дни я сидела дома. Друзья весело переписывались в соцсетях – они возвращались к учебе. Я и не подозревала, насколько одиноко мне будет. Что ж, надо начинать искать работу.

До сих пор у меня оставалась маленькая надежда на чудо. Однако теперь, просматривая объявления о работе, я почувствовала, что эта надежда тает на глазах. Ни один герой не прилетит и не спасет положение.

В первый официальный день занятий я проснулась от телефонного звонка. Отец разговаривал с кем-то внизу. Прошло несколько минут. Затем отец быстро зашел в комнату и достал из шкафа мой чемодан.

– Собирай свои вещи, ты возвращаешься! – Его лицо даже раскраснелось. – Звонили из офиса финансовой помощи. Кто-то пожертвовал пять тысяч долларов и оплатил оставшуюся часть твоего весеннего обучения.

– Но, папа, я не записалась ни на какие занятия!

Отец улыбнулся – совсем по-мальчишески:

– Твои профессора освободили для тебя место. Твой первый день занятий сегодня. А теперь собирай свои вещи, нам пора ехать!

Дальше начался настоящий хаос. Я закидывала одежду, книги, постельное белье в пикап, а папа рассказывал, что благотворитель неизвестен и что он только утром оплатил мое обучение. Все преподаватели были оповещены и составили расписание, чтобы я могла своевременно продолжить учебу. Я позвонила соседям, они обрадовались и сказали, что освободят мою часть комнаты и подготовят ее к моему приезду.

И только спустя три часа, сидя на первом уроке с ручкой и блокнотом, купленными по пути на заправке, я осознала, что действительно вернулась. Чудо, которое, как я думала, не произойдет, – произошло. Хотя и немного запоздало.

Я так и не узнала, кто заплатил за мое возвращение, но кем бы ты ни был, ты и был моим чудом. Спасибо!

Нэн Рокки

Подарочная карта

Помогите друг другу: нет времени лучше настоящего и нет подарка лучше времени.

Джеймс Дерст

2014 год выдался трудным. Я жила на социальное пособие. Еще одним источником дохода было писательство. Однако в течение последних шести месяцев несколько моих рукописей были отклонены, а запас идей иссяк. У меня начались проблемы со здоровьем, моей двенадцатилетней машине требовались новый аккумулятор, шины и тормоза, водонагреватель и печь перестали работать. Накануне Рождества мой банковский счет выглядел донельзя скромным.

И именно в этот момент, открыв одну из рождественских открыток, я обнаружила в ней подарочную карту с запиской: «Купи что-нибудь особенное для себя».

На открытке не было подписи, а на конверте – обратного адреса. Но карта могла решить половину моих проблем. Я могла бы купить новую пару зимних сапог, цифровой фотоаппарат или принтер, в котором давно нуждалась. Может быть, я приобрету несколько DVD-дисков… Вот это да! Все это сделало бы мое Рождество поистине волшебным. Чувствуя себя одновременно обрадованной и смущенной, я на время отложила открытку в сторону, собираясь выяснить имя отправителя.

Наряду с несколькими другими организациями наша церковь спонсирует продовольственную кладовую. Местные продуктовые магазины предоставляют нам хлеб, крупы, яйца, бобы, консервы и продукты. Люди могут приходить и брать все, что им нужно. Бесплатно. В один из дней, за две недели до Рождества, я помогала раздавать продукты, и вдруг к моему прилавку подошла женщина. Она была одета в испачканную футболку, потрепанные джинсы и джинсовую куртку со следами недавней штопки и выглядела очень несчастной. Пока женщина укладывала упаковку сушеных бобов и маленькую луковицу в пластиковый пакет, я спросила, делает ли она покупки для всей семьи.

– Нет, – ответила женщина, – только для себя.

В ее голосе чувствовалась грусть. Думаю, ей хотелось рассказать кому-то о своих проблемах.

– Моя дочь и ее семья живут во Флориде, а муж умер пару месяцев назад. Я подумала, что, может быть, куплю тортильи и бобы на рождественский ужин. Мой муж всегда любил бобы.

– Как звали вашего мужа? – спросила я.

– Джек.

И она начала рассказывать мне все о своем муже: про его кривоватую улыбку, про цвет его глаз, про годы, которые он провел за рулем большой машины, чтобы обеспечить семью, и про то, как он любил ходить в церковь, особенно в канун Рождества. Женщина говорила, а по ее щекам текли слезы.

– Это будет мое первое Рождество без него. У нас никогда не было много денег, но сейчас их не хватает даже на то, чтобы купить подарки внукам.

Я засунула руку в карман фартука в поисках салфетки и обнаружила там подарочную карту. Ни секунды не сомневаясь, я протянула ее женщине:

– Возьмите. Надеюсь, это хоть немного поможет вам.

Прошло несколько дней. Во время новогодней службы пастор прочитал нам письмо, присланное ему из продовольственной кладовой.

В нем было написано:

Дорогие друзья из продовольственной кладовой!

Две недели назад я была уверена, что жизнь не стоит того, чтобы продолжать за нее бороться. Мой муж Джек был водителем 18-колесного грузовика. Недавно, возвращаясь домой из Колорадо, он попал под ливень. Машина, которая ехала впереди, на скользком асфальте потеряла управление и стала вилять из стороны в сторону. Чтобы избежать столкновения, Джек съехал на своем грузовике в кювет, перевернулся и погиб. Позже я узнала, что люди в машине – мама, папа и двухмесячный ребенок – ехали к родственникам в Техас. Джек спас их всех.

Я была опустошена. За все двадцать три года нашего брака Джек никогда не хотел, чтобы я работала. После его смерти я пыталась найти работу, но никто не хотел меня нанимать из-за отсутствия опыта. Когда деньги, оставшиеся после похорон Джека, закончились, я стала ходить в продовольственную кладовую. За две недели до Рождества я зашла, чтобы взять ингредиенты для, как мне тогда казалось, последнего ужина – бобы и тортильи. Однако один из волонтеров вручил мне подарочную карту. На карте не значилась сумма, но я надеялась, что денег хватит, чтобы купить моим внукам несколько небольших подарков. Представьте себе мое удивление, когда, придя в магазин, я обнаружила, что карта оценивается в 500 долларов. Эти деньги позволили мне купить подарки внукам на Рождество и достаточно продуктов, чтобы пополнить свои запасы. Чувствуя воодушевление, я записалась на обучение в колл-центр и уже меньше чем через месяц приступлю к работе.

Говорят, что Бог всегда помогает. До того памятного дня я сомневалась в этом. Однако теперь моя жизнь изменилась. Если бы не волонтер и не ее щедрый подарок, мое Рождество было бы совсем другим. У меня не было бы запасов, я бы не надеялась начать карьеру и зарабатывать на жизнь, и мое будущее не выглядело бы таким хорошим, как сейчас. Я благодарю того волонтера, продовольственную кладовую и всех людей, которые помогают нуждающимся. Да благословит вас всех Господь. Желаю вам чудесного Нового года – я знаю, что таким он и будет.

Благодарный друг

Это был тот редкий случай, когда мне посчастливилось не только сделать что-то хорошее, но и узнать продолжение этой истории. Может ли быть награда ценнее?

Маргарет Нава

Снежный ангел

Лучший способ найти себя – это потерять себя в служении другим.

Махатма Ганди

Я не могла поверить, что идет снег. В Огайо никогда снег не выпадал так рано. Помню, как я впервые ехала в Цинциннати, чтобы погостить у друзей на День благодарения – стояла прекрасная теплая осенняя погода. Но на этот раз я очутилась в самом эпицентре Великой Метели 1977 года.

Мои друзья умоляли меня остаться еще на несколько дней, но я отказалась. Я никогда не умела сидеть на месте – в моменты тишины меня переполняли эмоции. Я думала о моем муже, сержанте Чарльзе Андерсоне.

Моя вторая половинка и защитник, единственный человек, который, как я была уверена, никогда не оставит меня. Мы только поженились, а через месяц он погиб, разбившись на вертолете во время военных учений.

Итак, я проехала Колумбус, то есть была где-то на полпути между Кливлендом и Цинциннати, как вдруг погода ухудшилась. Хлопья снега превратили землю и небо в сплошную размытую белую пустоту.

Мои мысли вновь вернулись к Чаку. Он никогда не переставал удивлять меня. Чудесным образом он мог исправить любую ситуацию. Я так хотела бы, чтобы он был со мной, однако, как бы сильно я в нем ни нуждалась, этого больше никогда не случится.

Со мной в машине был мой сын, восьмилетний Сэм. Я встретилась с ним взглядом в зеркале. Нам нужно было срочно найти место, чтобы остановиться. К счастью, сквозь белую пелену я разглядела зеленый знак с надписью «Зона отдыха». Здесь мы сможем переждать бурю.

Я затормозила. Лампочка на панели опасно мигнула – бензобак был почти пуст. Но это не имело значения, раз для нас нашлось теплое местечко. Я припарковалась на стоянке и, оставив сына ждать на заднем сиденье, пошла проверить, что внутри.

С трудом я добралась по снегу до коричневого павильона. Еще снаружи мне показалось странным, что в его окнах не горит свет. Дверь была заперта. Единственная остановка на много миль, и мы не могли войти! Мое сердце сжалось. Все силы, которые держали меня на плаву после смерти мужа, исчезли. Я села в снег и разрыдалась.

Там он нашел меня. Опустился на колени рядом и спросил:

– Что случилось?

Захлебываясь рыданиями, я выдавила:

– Мой муж умер. Он погиб при крушении вертолета.

– За границей? – спросил он.

Я слабо кивнула.

– Я читал об этом в газете.

Я в недоумении подняла на него глаза. Как этот незнакомый человек мог знать, о чем я говорю?

– Я тоже летал на вертолетах во Вьетнаме, – объяснил он.

Незнакомец рассказал, что работает водителем грузовика в супермаркетах Fazio’s. Сегодня он отставал от графика и уже собирался вернуться на дорогу, но затормозил, чтобы спросить, не может ли он чем-нибудь нам помочь. Я ответила, что моя машина не может проехать по снегу. Он предложил мне следовать за его грузовиком, по утрамбованному снегу. Но это не сработало: мы увязли в сугробе задолго до того, как выехали на трассу.

Незнакомец вылез из кабины и через снег пробился к моей машине. Сначала он помог выбраться мне, а затем повернулся, чтобы забрать моего сына.

– У него костыли? – в недоумении спросил он.

Сэм временно пользовался костылями из-за вывиха лодыжки.

В конце концов этот парень поднял Сэма на руки и отнес в свой грузовик. Он отвез нас в ближайший отель. Подъехал к парадной двери и остановился прямо перед знаком «Грузовики с полуприцепами запрещены». Убедившись, что мы с Сэмом устроились в номере, он сказал, что у него есть расписание, которое он должен соблюдать, и повернулся, чтобы уйти.

Я не знаю, почему он решил затормозить на той остановке, откуда он приехал и как узнал о смерти моего мужа. Только в тот момент мне почему-то показалось, что мой муж все еще присматривает за мной.

На пороге он замешкался. Посмотрел на меня и сказал:

– Я все никак не мог понять, почему мне удалось вернуться из Вьетнама живым. Но теперь я знаю – это было для того, чтобы я мог быть здесь сегодня вечером и помочь вам.

Потом он закрыл дверь, и больше я его никогда не видела.

Глория Госс