Читать книгу: «Мирный договор: Тавро», страница 5

Эйрин же, наоборот, сделала шаг к нему и коснулась руки.

Публично! Посреди улицы!

Перед глазами Кея как будто бы включили тёплый плазменный свет. Эйрин, её волосы заиграли новыми красками золота. Метка второй раз за день заныла адской истомой. Девчонка приоткрыла алеющие губы, чтобы тихо и на выдохе сказать:

– Клянусь, что так будет лучше, и я выполню своё обещание.

Рука под чернилами метки пульсировала в такт каждому её слову, как их мирному договору. Кей отдернул её с усилием и отвёл взгляд.

– Хорошо, – сухо ответил он. Кей сглотнул мерзкое чувство, что опять поддался и проиграл девчонке, она уже манипулирует им. Но спорить и вламываться в чужой дом, строя из себя телохранителя? Что может быть ещё глупее?

Эйрин всё равно не сбежат от него. Он ведь умудрился найти её во дворце, найдёт и в этом городке.

Девчонка упоминала про успокоительное. Может быть она сама глушит его литрами, чтобы иметь холодный разум рядом с раздражающими желаниями Кея. Иначе зачем так лезет на рожон публично? Может лисица права, и ему поможет какой-нибудь эликсир, насмерть убивающий это агрово желание.

***

– Что это значит? – спросила мать, когда они оказались в прохладном полумраке коридора. – Тебя в чём-то подозревают?

Эйр гулко сглотнула, понимая, что за осторожными словами скрывается страх матери, что брачную метку дочери раскрыли. Она бросила косой взгляд на Хёна, спрятавшегося за дверцу шкафа.

– Эйр ведёт себя странно, – сдал сестру с потрохами младший брат. – Они поселились в «Топазе».

Мать с недоумением бросила взгляд на дочь. София только сейчас поняла, что та без дорожной сумки. Значит не намерена оставаться дома.

– На охраннике настоял личный секретарь Императора, – Эйр надеялась, что этого громкого титула хватит, чтобы от неё отстали.

Мать и вправду замолчала, задумчиво направившись в гостиную. Хён же скрылся на втором этаже. Эйр проследила от лестницы, чтобы за братом закрылась дверь. Щелчок замка послужил сигналом, после которого девушка последовала за матерью. То, о чем она собиралась говорить, не предназначалось для чужих ушей. Она не врала Сторму – в родном доме у неё нет врагов. Но Эйр не хотела, чтобы на братьев упала тяжёлая ноша её секретов.

– «Топаз» значит, – сухо проговорила мать, в тоне её скользил упрёк.

– Я не хотела приводить имперского гвардейца в наш дом, – в очередной раз огрызнулась Эйр, только сейчас понимая, насколько этот порыв был подсознательным и нерациональным. Она могла не устраивать эту сцену. Что в сущности изменилось, если бы они с матерью заперлись в кабинете отца для разговора, оставив Сторма на первом этаже? Даже брат заметил её неестественное напряжение. И от подонка Кея не ускользнул её страх за семью, чем он рано или поздно воспользуется.

– Он следит за тобой? – спросила мать.

– И да, и нет, – ускользающее восприятие ситуации только сейчас начало складываться понятным для самой Эйр узором.

– Почему он это делает? – спросила мать.

– Это неважно, – Эйр старалась отгородить семью от своих проблем.

Мама поджала губы. Она была из тех редких сдержанных и терпеливых родителей, чей укор слышится громче в долгом молчании.

– Эйр, вернись, пожалуйста, в Кловирфилд… – начала вдруг мать, и сердце Эйрин сжалось так болезненно, будто на самом деле она боялась именно этих слов. – Тебе ведь необязательно работать при дворе.

– Обязательно, – перебила её Эйр. Голос от сухости в горле казался слишком острым. – Лавка отца, наш дом и образование Хёна и Рейна, – напомнила она.

– Нам ведь не нужно жить в таком большом доме, – робко начала их старый разговор мать.

Эйр набрала побольше воздуха в легкие, сдерживаясь. Продать лавку она не позволит. Это единственное, что всё ещё держит их семью вместе. Воспоминание о её счастливом детстве.

– Эта работа слишком опасна для тебя, – ещё один удар по гордости Эйр. Она меньше всего хотела услышать от матери нравоучительную опеку. Эйр сама вправе решать, на что способна. Она впервые призналась себе, что на самом деле ей нравится работать у госпожи Циан, в центре интриг и загадок, иначе её там нельзя было удержать. Она слишком целеустремлённый человек.

– Ты ошибаешься, я справлюсь, – почти теряя терпение, сказала Эйр. Эта грань между подчинением другим и самостоятельными решениями была слишком острой, чтобы копаться в её истоках сейчас.

– А если твою метку раскроют? – спросила мать.

Эйр выдохнула:

– Это ведь не смертельно. Самое худшее, что может произойти, меня заставят выйти замуж, – соврала Эйр. Вполне возможно, что, если это произойдёт, Сторм снова попытается убить её, пока его метка не раскрыта.

Господи, почему она уже чувствует себя виноватой перед ним? В их ситуации у Кея гораздо больше шансов быть раскрытым.

– Мама, амулет, который ты дала мне, как он попал к вам с отцом? – спросила она, резко меняя тему разговора.

Мать сдвинула брови в напряжении, подозревая худшее.

– Что-то случилось с амулетом? – прошептала она.

– Нет! – Эйр поспешно дернула ворот рубашки, показав цепочку с прозрачным камнем. – Просто мне надо знать, как отец его получил.

Мать задумчиво отвела глаза, будто всматриваясь в прошлое. Эйр отметила, что не только она похудела за время разлуки. София Доу казалась старее, чем помнила дочь, изможденней, будто что-то съедало её изнутри.

– Я не знаю. Он просто взял этот камень и уехал, а вернулся уже с амулетом.

«Взял камень, а вернулся с амулетом», – отметила Эйр. Значит, отец мог быть свидетелем ритуала.

– И ты никогда не интересовалась, как он это сделал? – упрекнула Эйр свою мать. Та молчала. Тут-то Эйр поняла, что мать что-то знает, но скрывает. Хочет оградить дочь?

– Как долго его не было тогда? – тверже спросила Эйр.

Мать продолжала молчать, будто ответ раскроит все её тайны. Эйр, прозрев, хмыкнула. Пусть мать знает её вдоль и поперёк, но и обмануть дочь у неё не получится.

– Когда это случилось? – спросила она тверже. В дневниках отца должны были остаться записи, Эйр хорошо знала это. Он записывал все рецепты лекарств, с которыми сталкивался.

– Зачем тебе это? – спросила мать, наконец посмотрев дочери в глаза. Эйр видела её страх. Опасение, что дочь ввяжется в плохую историю и отправится за ещё одним камнем из одних только исследовательских побуждений. Лучше бы Эйр пару минут назад соврала о том, что потеряла свой амулет. Тогда её цель казалась бы матери более обоснованной.

– Я хочу быть уверенной, что, если с этим камнем что-то случится, смогу достать второй… В конце концов Рейн и Хён могут, как я, стать меченными,– ответила Эйр. Она не хотела рассказывать о том, что её предназначенный нашёл её и пытался убить. Не сейчас, когда мать уговаривает Эйр остаться и покинуть слишком опасную службу при дворе.

Мать опустила взгляд, её молчание длилось долго.

– Ты слишком похожа на отца, – проговорила она. Это задело Эйр, она явно пошла внешностью в мать, значит она говорила о её характере. – Он тоже всегда брал ответственность за всё на себя, – ещё одно откровение, раскрывшееся перед Эйр. Она ведь раньше даже не осознавала весь свой эгоизм. Эйрин хочет сама защитить их семью, просто потому, что так решила. Даже спасение лавки она не доверит никому иному, поэтому не покинет двор, пока не добьётся своего.

– Это так плохо? – агрессивно защищаясь, спросила Эйр.

Мать покачала головой, пряча за молчанием свои мысли. Она, выдохнув, встала и отправилась к камину. За одним из камней кладки оказался тайник. Напряженная Эйр молчала до тех пор, пока мать не передала ей шкатулку из металла. Она видела прежде подобные вещи, защищавшие содержимое не хуже сейфов.

– В ней незаконные исследования отца, запись об амулете, возможно, тоже.

Пораженная Эйр приняла увесистую шкатулку в руки. Очевидно, отец сталкивался в своей практике с рецептами и исследованиями за гранью законов, поэтому мать так сильно нервничала, когда его деятельность посмертно попытались изучить чиновники.

– Я не могу открыть её. Она настроена на ДНК Эйрика, но, возможно, у тебя или у Рейна с Хёном получится – вы его потомки, – пояснила мать.

Эйр посмотрела на замок шкатулки, там виднелся кончик тонкой иглы. Она приложила к ней большой палец, прожимая механизм, и ощутила боль укола. Замок, напитавшись её кровью, с щелчком открылся. Мать оказалась права. В шкатулке лежал рукописный дневник с множеством вкладок.

– Только обещай мне, что ты не пойдёшь туда!

Увлечённая Эйр, словно ей досталась святыня, встрепенулась:

– Куда?

– Эйрик принёс мой амулет из гетто Обери. Пока с тобой имперский гвардеец, идти туда нельзя.

Эйр, посасывая раненый палец, рассматривала тетрадь. Это ведь настоящий артефакт. В голове уже роились мысли, лучик надежды превратился в яркое светило, вышедшее из-за туч. Идти в рекреацию агров ей всё равно придётся, а гвардеец. Это в интересах самого Сторма, так пусть тоже постарается.

4. У неё был план

Взгляд Кея упирался в окно коридора гостиницы. Как назло, оно выходило на местное отделение генетической инспекции. Вывеска и темно-красная дверь – отличительная черта этих учреждений. Очень редко в здание заходил кто-то. В основном сами инспектора, их одежда была под стать цвету двери и узнавалась сразу, заставляя Кея кривить губы в улыбке. Чувство, что они вызывали, было странным.

Гвардейцы никого не боятся. Так что у Сторма оставалось лишь одно – злость.

За последние полгода, с тех пор как его клеймо выступило на коже, Кей многое выяснил об этой организации. Например, что она воистину сеть информаторов, позволяющая найти второго меченого даже на другом конце планеты не больше, чем за месяц. Генетическая инспекция занималась регистрацией всех браков и новорожденных Империи, даже тех, которые не были связаны с метками.

Мимо красной двери прошло ещё одно напоминание о единой системе контроля и управления Империей. Заметные издали чёрные куртки – патруль гвардейцев. Для обычных людей гвардейцы все были на одно суровое лицо. Они вызывали страх, будто бы могут зашвырнуть любого в тюрьму или убить на месте, чуть что пойдёт не так или кто-то выскажется против Империи.

Кей знал, что это наполовину правда. Гвардейцы на Иттере – военизированная исполнительная власть, имеющая единую систему субординации. Сторм мог рассмотреть на чёрной куртке и лычки, и нашивки на воротнике, выпуклые полосы и кресты – ранг и количество подчиненных. На улице были мелкие сошки – одна полоса. Они же, увидев его отличительные знаки – две полосы и крест, должны были вытягиваться по струнке. Должность старшего офицера действительно позволяла Кею вершить правосудие при исполнении на месте и над всеми, кроме тех, кто выше статусом. А это были не только военные чины, но и аристократы при дворе.

«Никто не любит гвардейцев», – зазвенели в его голове острые слова. Те самые мысли, что он прочел в глазах матери Эйрин.

Он ведь тоже ненавидел гвардейцев когда-то. Кей раздраженно отвернулся от окна. Это чувство жило так глубоко внутри за ворохом его публичной шелухи, что он почти забыл о нем.

Проклятый городок, где всё как на ладони. С виду идеальный, вокруг одни добропорядочные соседи. А на деле все под присмотром и не могут даже вздохнуть без воли на то Императора. Самые страшные тайны скрываются за стенами таких вот мелких поселений, потому что все держатся за свою идеальную жизнь и умалчивают о том, что может её разрушить. Кей сам когда-то жил в подобном маленьком городке чуть севернее, просто успел забыть, каково это – так ненавидеть гвардейцев. Сложно, при дворце, видеть это отношение простых людей к его касте.

Проклятый городок, напомнивший ему о прошлом.

Они приехали в Кловирфилд вчера, но Эйрин, несмотря на свою клятву, бездействовала, так что Кей начинал увязать в своих мыслях и чувствах. Даже он, давно привыкший неподвижно стоять у чужих дверей, охраняя покои, терял терпение. Доу не обронила ни слова о том, как собирается скрыть его метку. Лишь когда Кей забрал её из дома родителей с полной сумкой книг, она обронила, что всё под контролем.

Под чьим контролем? Её?

Это злило Кея особенно сильно – если кто-то что-то и контролировал, то точно не он. Это чувство вызревало с того момента, когда Эйрин взяла его за руку прилюдно, буквально заставив унизительно прогнуться под себя.

Сторм скрипел зубами от этого воспоминания, прислушиваясь к возне за дверью номера Доу. Та открылась только к полудню: осторожно, будто Эйрин стремится выйти как можно тише и незаметнее.

Поймав через приоткрывшуюся щель взгляд его глаз, девушка вздрогнула.

– Куда-то собралась? – холодно осведомился Кей. В душе он был рад, что поймал девчонку врасплох при попытке бегства.

Эйрин нервно выдохнула, будто раздражена его подозрениями. И Кей заметил, что выглядит Доу уставшей и невыспавшейся, хотя на дворе время обеда.

Эйрин, поймав на себе внимательный взгляд, тоже осмотрела Сторма с ног до головы, будто оценивала и даже взвешивала. Наконец она миролюбиво спросила:

– У тебя есть другая одежда? Что-то менее кричащее о том, что ты из имперских… Гвардейцев? Там, куда я собираюсь, не слишком их любят.

Доу спросила это так, как будто хотела сказать иное слово – «головорезов». Но, кажется, побоялась оскорбить Кея. Он вопреки её нерешительности чуть приподнял уголок губ в улыбке. Такой разговор ему нравился куда больше, чем бездействие и ожидание неизвестно чего. Вот бы добавить ещё щепотку честности.

– Есть, – односложно ответил он, перекатывая на языке твердость этого ответа.

Эйр ощутила приятную дрожь в метке от скупого слова, сказанного на выдохе с усмешкой. На горизонте замаячило чувство, будто Сторм не станет чинить препятствия ей назло, и всё пойдет как по маслу. Неужели он может быть удобным партнером в авантюрах, и они сработаются? Все прошлые их взаимодействия кончались плохо, Кей слишком тяжело шёл на уступки. Она придушила сомнения, потому что так было нужно, и сделала первый шаг ему навстречу. Эйр широко открыла дверь в номер, без слов впуская Сторма в свою комнату.

Такое неожиданное приглашение он не смог игнорировать. Доу же отступила, держась от него в стороне. Кей огляделся: кровать не тронута, зато на столе лежали книги и множество исписанных бумаг. За ними колбы и несколько склянок с мерными весами.

– Ты вообще спала? – спросил он, понимая, что Эйрин не бездействовала. Она провела всю ночь за книгами.

Эйр, бросив на него удивлённый взгляд, не стала отвечать. Почему в голосе Кея скользнул упрёк, осталось для неё загадкой.

После возвращения из дома матери Эйр погрузилась в чтение дневника отца. Параллельно пытаясь придумать, как можно выполнить все обязательства в этом путешествии и перед госпожой Циан, и перед Стормом. Теперь-то у неё был план. И даже если у дверей её номера не дежурил Кей, она сама постучалась бы в его комнату мгновением позже, так как нашла в своем плане место для Сторма.

– У меня хорошие новости, – начала она излишне бодро, попутно смешивая три эликсира в колбе и разбавляя полученное водой. – Теперь я знаю, как сделать амулет, который скроет твою метку.

Кей стиснул зубы. Наконец-то Доу удосужилась разъяснить ему подробности. Но он всей своей шкурой предчувствовал обман. Слишком уж дружелюбно говорила она в сравнении со вчерашним вечером и той сценой, что устроила у дверей родительского дома. Люди не меняются за одну ночь.

Эйрин закончила свои манипуляции со склянками и подошла к Сторму, держа в руке полную красноватой жидкости колбу.

– И куда ты собралась, раз там будут не рады гвардейцам? – уточнил он сквозь зубы, понимая, что на самом деле всё не так уж и радужно.

Эйр, косясь на Кея, отпила три глотка из колбы и поморщилась. Ноты горечи в смеси были всё ещё сильны, но прятать их за сладкими добавками она не хотела.

– Вначале нам нужно съездить на ферму за одним компонентом для амулета, – Эйр врала, но только чтобы прикрыть свои обязательства перед госпожой Циан. Пусть Сторм думает, что белый кридий нужен для его метки, так он не станет докладывать об этом Ториесу. – Потом мы отправимся в поселение к аграм.

Эйр долго думала, стоит ли брать с собой Сторма. Отец несколько раз привозил туда её и братьев, но не отпускал от себя. Однажды они с Рейном сбежали и забрались в пещеру – святилище аборигенов. Самым страшным стало не осквернение святыни, а то, что отец всего на десяток минут оставил Хёна одного. Ему было пять лет. Когда они все вернулись к младшему, тот плакал, а на руке его виднелся багровый след то ли от чьей-то тяжелой, но тонкой руки, то ли от кнута. Его рука была сломана. К удивлению и возмущению Эйр, тогда отец не начал выяснять отношения с местными жителями, но и брать детей с собой к аграм перестал.

А у Эйр появился какой-то потаённый страх к этому месту. Одна она туда не рискнула бы отправиться, хотя знала, что поселение Обери считается относительно безопасным. А других кандидатов в сообщники, кроме Сторма, не было, да и он вряд ли отстанет от неё, продолжая прикрываться статусом телохранителя. Хоть где-то его охрана действительно пригодится.

Кей же скривился от этой новости.

– Я уже ходил к старухе агре, она не помогла, – процедил он, как будто подозревал, что Эйрин хочет его обмануть.

– У неё были крылья? – спросила Эйрин. Кею даже показалось, она пытается пристыдить его.

– Нет, – отрывисто, всё таким же злым тоном сказал Сторм. Всем аграм вот уже тысячу лет при рождении отрезали крылья по приказу Императора. Гвардейцы знали это непреложное правило.

Эйрин усмехнулась, будто нашла его уязвимое место, и, неожиданно приблизившись на несколько шагов, спросила:

– Сколько ты весишь? Наверное, сто семьдесят фунтов?

Метка от её приближения дернулась. Кей задрал голову, сглатывая. А сознание, отвечая на казалось невинный вопрос, прошипело с ухмылкой: «Больше».

Лишь мгновение спустя Кей понял, что на него опять накатило нездоровое желание – блеск в зелёных глазах Эйрин слишком сильно манил его. Интересно, что за дурь она только что приняла? Это что-то, чтобы не спотыкаться после бессонной ночи?

Он старался даже дышать сдержаннее рядом с ней. На Эйрин была вчерашняя рубашка и проклятые замшевые штаны, слишком уж обтягивающие её ноги. В голове всплыл вопрос: переодевалась ли она со вчера вообще? Кей чувствовал, как здесь душно из-за её сладкого запаха. Он, выжигая в себе это звонкое возбуждение, прикусил изнутри щеку, чтобы ненароком не глотнуть больше воздуха, пропитанного запахом девчонки.

Смотря сверху вниз на Эйрин, Кей поправил её враз просевшим голосом:

– Сто восемьдесят три.

Эйрин же, не обращая внимания на расстояние между ними и подскочившее возбуждение, бросила взгляд на склянку в своей руке. Закончив мысленные расчеты, она протянула ту Кею.

– Этого должно хватить на сутки.

Сторм приподнял одну бровь, не спеша брать напиток. Эйрин, скривившись, разъяснила:

– Разве ты не устал от того, что мы даже посмотреть не можем друг на друга спокойно? Это должно хотя бы на время убить влечение. Мне хочется, чтобы мы оба сегодня мыслили… Нормально, – последние слова она произнесла с такой щемящей усталостью, что Кей готов был поверить.

Сторм бросил на склянку в её руках сомневающийся взгляд – то самое успокоительное, о котором он вчера почти мечтал. Слишком долго они с Доу находились вместе на этом агровом шаттле, а потом он ходил за ней по пятам, как привязанный, не имея права отвести глаз.

– Брось, я же только что выпила из неё. Это точно не яд, – подначила его нерешительность Эйрин.

В глазах Кея вспыхнул огонь. К агаровым богам, он ведь даже не думал о том, что это повод его отравить. Его мозги снова растаяли мягким мороженым в солнечный день всего лишь от того, что девчонка с его меткой стоит так близко?

Сторм одним движением перехватил склянку из рук Эйрин и залпом выпил, пытаясь подавить в голове сладкое послевкусие её губ на кромке стекла. Даже это было способно свести его с ума.

Эйрин наконец облегчённо выдохнула.

***

Сидя за обеденным столом на первом этаже гостиницы, Эйр поймала внимательно рассматривающий её взгляд. Сторм уже закончил есть и теперь без стеснения смотрел на Доу, будто видит впервые.

– Действует? – спросила она, протерев рот салфеткой и взявшись за чашку напитка, в который украдкой капнула несколько бодрящих капель, чтобы продержаться без сна ещё сутки.

Кей сморгнул, проверяя себя. Эйрин не изменилась, а чего он ожидал? Что с его глаз спадёт магический гламур, скрывавший от него уродину?

Стоило давно признать – она красивая девушка. Большие зелёные глаза, ровная светлая кожа, яркие губы и стройная фигура. Зато явные изменения были в самом Кее: даже после осознания всего этого перечня достоинств его больше не бросало в лихорадку страсти от одного присутствия Доу рядом.

Не уродина и только.

Теперь он мог смотреть на неё холодно, без эмоций, будто на красивую вещь, лишенную души. Он даже наконец увидел недостатки: слишком крупные глаза и губы, делавшие её лицо по-детски наивным… По-глупому кукольным.

Этим она пользовалась, общаясь с Ториесом?

Слишком худая и плоская, чтобы вызывать в нем жгуче желание плоти. Слишком короткие волосы…

Кей тщательно, по крупице собрал всё, что спорило с его вкусами, чтобы потом припомнить, когда чувства от метки вернутся к нему.

Он попытался втянуть воздух полной грудью, чтобы понять, как изменилась его реакция на запах. Они уже полчаса сидели на расстоянии небольшого столика – и ничего сверхъестественного между ними не происходило, будто с его шеи наконец упала шелковая петля, норовившая прежде затянуться от любого неловкого движения.

Снова – никаких необоснованных приступов желания. Он впервые не задыхался рядом с Доу.

Взгляд Кея скользнул к ладони Эйрин, лежавшей на столе.

Доу же будто наблюдала со стороны поведение дикого зверя в каком-то странном эксперименте. Заметив его опустившийся на руку взгляд, она тоже решила, что стоит проверить тактильные границы.

– Можно? – спросила она, указывая на его ладонь.

Кей мстительно ощетинился:

– Вчера ты не спрашивала моего согласия.

Эйрин покраснела. Похоже, смущение за тот поступок всё-таки жило где-то глубоко в девчонке. Желание ушло, но потаенный стыд перед Стормом её не покинул.

Кей, кажется, впервые заткнувший девчонку за пояс, наконец перехватил инициативу и коснулся её ладони сам. Метка лишь слабо зачесалась, словно похоть не смогла пробиться сквозь блок эликсира. И это было странно, чувствовать её руку как нечто чужое. Под действием метки он ждал чего-то другого: всепоглощающего и жаркого. Как будто сможет поймать пальцами маленькую звезду. Реальность оказалась иной, холодной и тонкой.

Эйр же ощутила тепло шершавой, почти вдвое шире собственной, ладони. Она поняла, что румянец так и не сошёл с щёк. Это уже не желание метки, а иное стыдливое чувство накатило. Зато контролировать его было проще.

– Похоже, лекарство действует, – она попыталась смешком стереть из памяти своё внезапное навождение.

– У него есть побочные действия? – спросил Кей сдержанно и холодно.

Эйр отвела глаза, смотря в окно гостиницы, и пожала плечами.

– Это кармин и ещё пару ингредиентов, два из трёх блокируют выброс гормонов, третий уравновешивает, но вызывает накопительное привыкание… В общем, я бы не радовалась раньше времени. Слишком часто эту смесь использовать нельзя. Позже я попробую ещё пару рецептов, когда смогу найти нужные ингредиенты.

Кей неожиданно понял, что в течение всего этого монолога пристально всматривается в профиль Эйрин. Всё-таки было в ней кое-что, что цепляло похлеще огромных зелёных глаз – ум. Он замечал его и раньше, но теперь тот работал на Кея, а не против. Что, безусловно, было приятней. Чувство, греющее его изнутри, выглядело слишком опасным. Он не для того выпил этот странный напиток, чтобы заменить один интерес на другой.

– Так какой у тебя план? – спросил он.

Эйр вернула взгляд к Сторму. Тот уже сменил форму гвардейца на темно-синюю куртку – цвета наемных рабочих нижнего уровня. Оставалось лишь признать, что чёрный цвет подходит его смуглой коже и цвету волос больше, зато так Кей вполне мог сойти за пилота или разнорабочего. Эйр выдохнула и начала пересказ того, как пройдёт остаток их дня. В какой-то момент, она спросила:

– Ты сможешь изобразить моего помощника?

Кей скупо кивнул. После приема эликсира он не выдавил ни одной ухмылки, превратившись в безэмоциональный айсберг. Эйр, осознав это, продолжила рассказывать общую канву их действий. И улучив наконец сакральный момент, когда Сторм поддался и начал верить её словам, добавила:

– Надеюсь, ты понимаешь, что в наших общих интересах, чтобы всё, что произойдёт сегодня, не стало известно ни Ториесу, ни кому-то ещё?

Кей прищурился, а жилка на одной из щёк заходила, будто Сторм стиснул зубы от этого очевидного разъяснения. Так Эйр поняла, что сказала фразу с до боли знакомыми интонациями госпожи Циан. Та уже проникла к Доу в голову, и это было больно. Больно признавать, что она для госпожи не более чем инструмент, как и Кей для Эйр.

***

– Тысяча триста! – твердо сказала девочка, обмахиваясь ладонью как веером. Сразу видно, что дочка Доу – городская неженка. Разве это жара? Время клонилось к вечеру, Оберон не так сильно припекал, да и здесь тень навеса. Вот в полдень, в поле, на сборке кридия, среди агрова отродья и звенящих насекомых – пекло, как на звезде, а тут почти благодать.

Пинс сглотнул, замечая, как капельки пота сбегают по шее девчонки прямиком на ключицы и дальше, в глубину расстёгнутой рубашки.

«А красивая всё-таки дочка у Эйрика получилась. Жаль, что городская… Да и этот зыркает, как перийский филин», – фермер, почесав подбородок, бросил взгляд на парня, что привёз Доу на близе и теперь нарезал круги вокруг навеса, где сушился кридий.

Ишь, так и сверкает своими желтыми зенками, будто надзиратель. Неужто сам на девчонку запал? Для ухажёра такой мимсс слишком мелкая сошка – синий воротничок. Она-то в зеленой рубахе, стало быть справила лицензию лавошника…

– Нее, полторы и не меньше, мимсс, – с южным акцентом протянул фермер, пришлёпнув на шее какое-то назойливое насекомое.

Эйр поджала губы. Пинс явно задирал цену, она рассчитывала на другое. На соседней ферме у Кроуи с неё скорее всего возьмут меньше, только вот до того поставщика лететь ещё час. Так они сегодня не доберутся до поселения агров. Эйр, злясь и стискивая зубы, повернулась к Сторму.

– Хорошо, – сказала она нарочито жестко. – Кей, иди к близу, полетим на следующую ферму…

– Это к кому, мимсс? К Кроуи? – Пинс вдруг понял, что его клиент уходит к «закадычному» конкуренту. – Так он же мошенник! – нашёлся, что сказать, фермер.

– Он обещал мне продать товар за тысячу триста, думали, сэкономим на топливе, залетев к вам, но да ладно, – начала невозмутимо врать Эйр.

Пинс не на шутку возбудился: Кроуи – подлец, он и так у него подворовывал с дальних плантаций, а ещё переманивал агров жгучим пойлом.

– Так наверняка же гнилой товар, у него прошлый урожай тля объела, мимсс! – бросил он в спину уходящей Доу. Городская стервозина даже не обернулась. Пинс, видя, как его деньги утекают к главному врагу, в сердцах выкрикнул вслед ей:

– Агр с вами, мимсс, тысяча триста…

Эйр со Стормом в ногу остановились. Кей обернулся раньше и успел поймать тень победной улыбки на ангельско-невинном лице Эйр. Она блефовала.

***

Коробка всего одна и недостаточно увесистая, чтобы стоить тех денег, что выторговала Доу. Кей поставил её в боковое отделение близа. Этот маленький транспортник Эйрин одолжила у какого-то друга семьи. И правильно, не надо светить имперским шаттлом у всех на глазах.

Кей открыл кабину и сел на место пилота. Оглянувшись назад, он увидел Эйрин, сидевшую на пассажирском месте. Щеки пылали, девчонка прижимала ладони к лицу. То ли жара её доконала, то ли переживания от бурных торгов. Хорошо, что девчонка дала ему эликсир. Страшно подумать, как они оба начали бы сходить с ума в этой маленькой кабине. Здесь не то что вздохнуть – развернуться невозможно. Сторм всё равно открыл окна, стараясь отогнать воспоминания об их влечении как о страшном сне. Удивительно, как легко Кей о нем забыл. Или без пелены страсти он стал куда более трезво смотреть на поведение Доу, не раздражаясь от каждого её шага?

– Ты всегда так искренне врешь? – Кей по инерции попытался её поддеть, просто чтобы опровергнуть свои мысли.

Эйр, хлебнув свежего воздуха, бросила на него затравленный взгляд лисы, пойманной с поличным. Она промолчала. Не признаваться же в том, что враньё по наитию её врождённый талант, приносящий удачу в любой авантюре. Тогда он заподозрит ложь во всех её словах, сказанных и раньше, и сейчас.

Она лишь скривила губы, будто Сторм, как последний ханжа, осуждает её за грязную победу. Кей, отворачиваясь к лобовому окну и навигатору, усмехнулся этой гримасе девчонки. Он ведь с первой их полноценной встречи заметил лисью изворотливость и умение обманывать. И, пожалуй, сейчас впервые наблюдал за этим как соучастник.

Чувства смешались. Кей не думал, что Доу сможет додавить этого оплывшего фермера. Она казалась рядом с ним действительно маленькой и глупой девчонкой. Но её самоуверенное хождение по тонкому льду дало результат – победу, которую так хотелось признать и своей. Слишком ловка в этом была Эйрин.

– Что дальше? – постарался безэмоционально и собранно спросить он, отпустив и эту мысль.

***

Сторм приземлил близ по привычке чуть вдали от деревни. Просто ожидал, что твари бросятся врассыпную при их появлении. Он слишком привык к такой реакции от агров. Первым же делом он получил в протест шипение девчонки, указавшей точные координаты площадки для парковки. Эйрин была недовольна, что теперь придётся идти до поселения через джунгли.

– Это небезопасно, – сказала она. – Оберон уже садится, придётся возвращаться в сумерках.

Сторм лишь украдкой хмыкнул: что джунгли, что агров он слишком хорошо знал. Вряд ли ночью здесь найдётся что-то, что сможет его удивить.

Несмотря на свои боязливые слова, Эйрин самостоятельно выпрыгнула из близа и пошла по зарослям, вполне ловко и уверено огибая опасные растения и не создавая лишнего шума. Будто не первый раз ходила по лесам.

Кей вспомнил вывеску на лавке её семьи и те скупые слова, что она кидала на вопросы о себе и своих близких.

Отец – аптекарь и фармацевт. Должно быть, какие-то ингредиенты он добывал сам и брал её с собой. Эта догадка более всего походила на правду. Особенно, когда Кей смотрел на то, как Эйрин легко спрыгнула с валуна с неё ростом в низину. Стал и понятен выбор её одежды. В платье или тунике, которые привычны для Столицы, ни одна девчонка не справилась с подобной задачей. Только вот озвучивать свои мысли он не стал. Не хотелось, чтобы это выглядело, как интерес к её жизни. Если госпожа удача даст на то волю, они вскоре разойдутся с Доу на узкой дорожке судьбы и не станут больше друг другу мешать.