Читать книгу: «Позволь мне остаться», страница 3

Глава 4

Лия

Я что-то сделала не так? Не понимаю.

Застыв посреди кухни, слушаю, как за стеной льется вода. А что мне делать теперь? Он меня выгонит? Я не понравилась? Ведь я предложила ему то, что нужно всем мужчинам. То, чему меня учили.

Моя жизнь резко сузилась до последних двух лет. Начинает казаться, что «до» было лишь сном или фантазией. По велению Хозяина из меня лепили идеальную послушную игрушку, которая умеет доставлять удовольствие, терпит, еще и молчит. Красивый аксессуар, чтобы было не скучно в дороге. Эксклюзивная вещь без права на собственные желания.

Подполковнику бы понравился секс со мной. Я знаю. Я умею все. Любые пошлые фантазии. Но он… Черт, он ушел! Еще и рубашку свою отдал как человеку, девушке. Она огромная для меня, но ценнее самых дорогих украшений. На языке крутится давно забытое слово «забота». Получить ее от мужчины странно.

Дергаю рубашку за воротник, подтягивая ближе к лицу. Вдыхаю парфюм. Резковатый, щекочущий ноздри, сильный. А по щеке течет слеза, потому что не взял, не унизил, не ударил – укутал в свое тепло, оставшееся на ткани.

Шмыгнув носом, смотрю на продолговатые картофелины в раковине и свои руки, заточенные под эротический массаж и ласки мужских гениталий. Не под картошку. Я не умею. Совсем! Но он… просил? Это же тоже про что-то человеческое – не отдавать команды «сидеть», «лежать», «встань в определенную позу», а просить.

Вытерев слезы, берусь за нож и примеряюсь к первому овощу, в некоторых местах покрытому прилипшей землей. Кручу его во все стороны, начав шкрябать по шкурке. Не чистится. Надавливаю на лезвие. Оно входит глубже в овощ и срезает больше. Получается неровный край, но я очень стараюсь.

Если Мирону не понравится, он меня прогонит? Не поможет? Что еще я смогу предложить?

Нет у меня ничего! Совсем! Только мое тело. Но оно ему не нужно…

Отчаяние накатывает волнами, и еще один овощ превращается в кривого уродца. Нужна какая-то посуда. На столе грязные шкурки, песок. Где искать? И имею ли я на это право? Мне просто сказали чистить овощи.

Боже, как все сложно. Как страшно сделать ошибку. Но человек, который отдал мне свою рубашку, не станет ругать за кастрюлю, взятую без спроса. Правда ведь? Очень хочется верить.

Оглянувшись, рассматриваю шкафчики. Открываю первый попавшийся и достаю посуду. Переложив в нее две очищенные картофелины, приступаю к следующей. Она снова похожа на нечто странное неопределенной формы. Зажмурившись, выдыхаю и достаю их раковины еще одну, стараясь ножом хоть немного скруглить края, чтобы они были аккуратнее, но ничего не получается!

Кошусь на закрытую дверь ванной и как заклинание повторяю: «Пожалуйста, не выгоняй».

Перепачканными в земле, дрожащими пальцами кое-как справляюсь с половиной овощей. От того, что выпуклость на рукоятке ножа больно вдавливается в ладонь, на коже остаются некрасивые следы.

Хозяину бы такое не понравилось. Только ему можно оставлять на моем теле синяки или ссадины от плети и других предметов, которые его возбуждают. В любом другом случае я должна быть идеальной и в любой момент готовой принять его член.

Стоит вспомнить, все тело вздрагивает, превращаясь в струну. К боли сложно привыкнуть, даже если готовишься. Иногда после жесткого секса она еще долго мучает меня фантомами. Когда видимых следов уже нет, а они все равно болят.

«Ай-яй!» – встряхиваю рукой, и на стол попадают алые капли моей крови. Из некрасивого, глубокого пореза на пальце она стекает по нему, запястью, на предплечье, пачкает пол.

Порез жжется и пульсирует. Иду к раковине, промываю, но кровь идет и идет, делая воду розовой. Начинает тошнить, но я упрямо держу раненый палец под холодной струей.

Закручиваю кран, оглядываюсь в поисках бумажных полотенец, но тут только простое, тканевое. Как же я буду его пачкать?

«Неуклюжая дура!» – ругаю себя, шагая к столу. Тут эта картошка еще не дочищена. Кровь вроде останавливается, и я осторожно возвращаюсь к своей задаче.

Кинув последний очищенный овощ в кастрюлю, берусь за ручки, чтобы отнести ее в раковину и отмыть картофель от земли. Может, так он будет выглядеть чуть лучше.

Поднимаю посуду от стола. Порезанному пальцу становится больно, а перехватить ручку удобнее не получается. Кастрюля выскальзывает из рук, с грохотом приземляется на пол, и все овощи оказываются рассыпаны вокруг меня.

«Мамочки», – вжимаю голову в плечи и крепко зажмуриваю глаза. Громко ударившаяся об стену дверь ванной заставляет меня их открыть и задрожать еще сильнее.

Мокрый подполковник в одном полотенце на бедрах выскакивает на кухню и застывает, глядя на творящийся бардак: уродливо очищенная картошка, оказавшаяся даже под столом. Капли воды и несколько пятнышек моей крови. Я все же испачкала ему полы.

«Простите», – шевелю губами, сложив ладони в умоляющем жесте и глядя куда угодно, только не в глаза этому мужчине.

Его мощная грудь, покрытая татуировками, ходит ходуном, а мышцы на руках, кажущихся сейчас огромными, похожи на натянутые канаты. По торсу стекает вода, а полотенце вот-вот упадет к его ногам.

«Простите меня, пожалуйста», – показываю жестами, но он не понимает.

Резко выдохнув, проводит крупной ладонью по лицу, закатывает глаза, качает головой, всем своим видом показывая, как «рад» моему появлению.

Рука сама дергается к пуговицам его рубашки. Получаю по ней пальцами. Подполковник показывает мне кулак и присаживается на корточки, разглядывая овощи странной формы.

– Ты ее не почистила, а измучила.

Усмехается, замечает кровь.

– Порезалась, что ли? – поднимает на меня взгляд.

Киваю и показываю ему средний палец. Тут же вспыхиваю от ужасно неприемлемого, некрасивого жеста и прячу руки за спину.

Мирон смеется, снова качая головой.

– Чего не сказала, что готовить не умеешь?

Пожимаю плечами.

– Ясно, – поднимается, накрывая меня своей тенью. – Давай сюда свой палец, – раскрыв ладонь, требует он.

Несмело протягиваю ему руку, больше не делая неприличных жестов. Он осторожно проводит подушечками пальцев по моей ладони. Замечает следы от ножа.

– Жесть, – шипит себе под нос. – Сейчас все обработаем. Потерпи.

Достает аптечку из верхнего ящика. Находит антисептик, пластырь и мазь. Сначала протирает руку и вокруг ранки тоже. Заклеивает мне палец, смазывает красные следы на ладони.

– Спа-си-бо, – проговариваю ему, чтобы прочитал.

– За лекарства «спасибо» не говорят, – смотрит на мои губы с явным желанием поцеловать. Я знаю такой взгляд и еще тысячу других сигналов к действию.

Подаюсь вперед, чтобы дать ему то, что он хочет. Заплатить за лечение и заботу. Но Мирон отклоняется, не позволив мне прикоснуться. Брезгует? Не нравлюсь?

– Что ж ты делаешь, девочка? – вздыхает он и качает головой. – Сядь и не трогай больше ничего. Сейчас я оденусь, уберу здесь все, и будем решать, что делать дальше.

Подтянув полотенце на бедрах, он разворачивается ко мне не менее мощной спиной, тоже в татуировках. С темных волос все еще стекают капли воды, а меня вдруг пронизывает приступом страха, а затем резкой болью от удара током через ошейник.

Хватаюсь за него руками, пытаясь сделать вдох. Меня встряхивает, в глазах темнеет.

«На-шел», – пытаюсь сказать.

Еще один удар. Сильнее, болезненнее, и сознание ускользает, пока я лечу прямо на грязный пол к уродливо почищенным овощам.

Глава 5

Мирон

Девчонка вздрагивает всем телом, а в глазах застывает панический ужас. Ее губы двигаются, но я не понимаю, что они говорят. Ее всю трясет в мелких судорогах. Откидывает голову и, как в замедленной съемке, оседает на пол. Мгновение, чтобы среагировать. Подхватываю на руки и сам дергаюсь, ощущая, как по телу неприятной волной проходит ток.

– Что за… – мельком осматриваю Лию, цепляя детали.

Рубашка моя, ошейник. И тут до меня доходит.

Сука-а. Да твою ж мать! Как такое вообще возможно?

Быстро, но бережно опускаю девушку на пол и тянусь к кожаному ремешку на ее шее. От него и исходит волна разрядов. Достаточно ощутимых. Убить не убьет, но такую малышку измучает точно.

Без труда нахожу источник. Два электрода выступают, словно вилка, и врезаются в очень нежное место на тонкой шее девочки. Что ж за тварь это придумала?!

Протискиваю ладонь под ошейник и сжимаю электроды в кулак. Туго очень, расстояние до кожи Лии минимально, но я стараюсь не касаться, забирая все себе. Трясет неприятно, но не критично. Вполне можно потерпеть такому мужику, как я. А Лия… пиздец!

Волна ярости прокатывает по внутренностям и перекрывает все остальные ощущения. В груди растет и крепнет желание найти ублюдка, который все это придумал и «побеседовать по душам».

– Давай, девочка, приходи в себя, – цежу сквозь зубы и несильно бью по щекам, пытаясь привести в чувства. Не время отлеживаться, мне нужна помощь.

Лия открывает глаза, видит меня и в страхе отшатывается.

– Тихо, не шевелись, – за ошейник тяну ее обратно. – Понимаешь меня?

«Да» – отвечают дрожащие губы.

Ну слава богу, а то руку уже сводит.

– Как это снять?

«Ни-как».

– В смысле? – хмурюсь я. – Так не бывает. Как-то же надела.

Она жестом показывает ключ, которого, вероятно, у нее нет.

– Охренеть. А реагирует на что?

Изображает кнопку, которую нажимает.

– Пульт? – кивает. – Отлично. И у кого он?

С каждым словом вся эта история нравится мне все меньше.

– Хо-зя-ин.

– Хозяин? – с сомнением повторяю, звучит слишком неправдоподобно, но она кивает. – Радиус действия какой?

Робко пожимает плечами.

– Бред какой-то, – выдыхаю и провожу свободной ладонью по лицу. Нихрена не понимаю. – Это у вас ролевые игры, что ли, такие?

Лия отрицательно качает головой, а в глазах и паника, и смятение, и немая мольба. Не может же она врать? Иначе я совсем потерял квалификацию.

– Девочка, все это совсем не смешно, – строго предупреждаю ее. – Ты понимаешь?

Закусывает губу и кивает. Из глаз текут огромные слезы и стекают к волосам.

Да уж, блядь, встрял так по полной.

– Лежи смирно, – ворчу недовольно, но, скорее, на себя. За то, что в груди что-то ворочается, заставляя сердце биться быстрее и пробуждая давно похороненные инстинкты.

Нет уж. Я не рыцарь и не благородный спаситель. Но и бросить девочку в беде у меня тоже не получится.

Да твою мать!

Дышу глубже и ищу взглядом, чем изолировать эту гребаную игрушку на ее шее. Рука отнимается и болезненно колет по всей поверхности.

Мне нужно стекло, резина, пластик, ткань, дерево…

Свободной рукой достаю кухонную деревянную лопатку. Прижав коленом, ломаю и осторожно, чтобы еще сильнее не повредить кожу со следами от удара током, протискиваю широкий конец под свою ладонь. Девочка все это время, кажется, не дышит совсем, но венка на шее колотится так часто, что становится страшно.

– Я сейчас вытащу руку, потерпи.

Дергается в испуге и затихает, лишь грудь часто вздымается.

– Лучше? – уточняю на всякий случай, хотя и так все понятно.

Кивает.

– Отлично.

Но эта мера временная. Надо удалить источник. Поднимаю Лию на руки и несу в комнату. Осторожно кладу на диван и перехватываю ее затравленный взгляд. В нем так много всего, что меня снова дергает изнутри какой-то болезненной обреченностью.

– Не двигайся, – слишком поспешно убираю руки. – Сейчас я принесу изоленту, и попробуем решить проблему.

Иду в туалет и открываю ящик с инструментами. Быстро ищу все, что может пригодиться, действуя на автомате. Мысли беспорядочно мечутся в голове и ищут выход. Интуиция орет об опасности, но я приглушаю ее.

Все происходящее больше напоминает страшный сон. Девочка, зашуганная, словно звереныш. В ошейнике для дрессировки бойцовых собак. Даже для них – это живодерство, а тут человек. Малышка совсем. Сука… Все мышцы напрягаются до предела, а внутренний зверь требует крови.

– Давай попробуем, – возвращаюсь к Лие. Стараюсь говорить мягче, но внутри все полыхает от негодования. – Вот так отожми, только не касайся, – расставляю ее руки так, чтобы мне удобнее было изолировать контакты.

Наматываю изоленту и проверяю. Вроде хорошо все, но смотрится жутко. Отпускаю. Лия вздрагивает и снова задерживает дыхание. Смотрит на меня широко распахнутыми глазами и нервно сглатывает.

– Нормально?

«Спа-си-бо».

На ее губах появляется робкая улыбка, а у меня в груди случается ядерный взрыв. Залипаю на пару мгновений, просто рассматривая эту красивую девочку, и качаю головой, отгоняя наваждение. Хорош, блядь! Хочется отвесить самому себе подзатыльник.

– Дай я посмотрю.

Тяну Лию на себя, вынуждая сесть. Под ошейником на коже отчетливо выделяются красные полосы. Надо обработать. Рассматриваю орудие пыток по кругу. И правда не снимается. Небольшой замок сзади. Какой-то необычный, с изъебинкой. Как его открыть, непонятно. Пробую согнуть. Бесполезно, не поддается.

– Металл какой, знаешь?

Лия отрицательно качает головой. Ясно, все еще хуже, чем казалось на первый взгляд. Вероятно, просто срезать не выйдет. Можно и не пытаться.

– А это что за хрень? – касаюсь пальцем небольшого сердечка, что висит на ошейнике.

Пытаюсь сдернуть. Не получается. Вот же засада!

Кусачками пережимаю тонкое кольцо. Только с третьего раза получается оторвать его. Встряхиваю руку, которая до сих пор ловит фантомные боли от долгого воздействия электрических импульсов. А каково девчонке?

Беру молоток и ухожу на кухню. Кладу украшение на стол и бью точно в центр. Стекло разлетается в разные стороны, а крошечный передатчик остается на столе. Отключаю и убираю в пакет. Позже найду владельца.

Вот же пиздец! Зато все встает на свои места. По нему Лию и нашли. А радиус действия пульта… Подхожу к окну и из-за занавесок выглядываю на улицу. Движ какой-то около подъезда. Люди, тачки, мигалки. В этом районе такого не бывает. И все это за моей «преступницей»? Не много ли на одну хрупкую девочку?

– Что ж ты сразу-то не рассказала? – забираю передатчик, одежду Лии и возвращаюсь в комнату.

Лия сидит на диване, подтянув колени к груди и обхватив их худенькими руками. Смотрит на меня и жалобно всхлипывает. Как такую можно обидеть? Все инстинкты встают на дыбы, буквально требуя защитить малышку. Но все же где-то на периферии сознания бьется сомнением мысль, что Лия может быть подставой. Слишком все как-то странно… Но я отмахиваюсь от этой мысли.

– Ладно, не реви, – выдавливаю из себя улыбку и присаживаюсь на край дивана. – Придумаю я что-нибудь, – вытираю соленые капли с ее щек и едва сдерживаюсь, чтобы не обнять.

Глава 6

Мирон

Пора шевелиться. Быстро натягиваю боксеры и спортивные брюки. Сверху футболку и олимпийку. Девочка сидит, наблюдает за мной, но не двигается. Как же сложно все, хочется побиться головой о стену, только вряд ли это поможет. Мне нужна информация, иначе я как слепой котенок. Но не сейчас… Первоочередная задача вывезти малышку в безопасное место. Желательно невредимой.

Возвращаюсь, присаживаюсь перед ней на корточки и смотрю в глаза. Красивая зараза, аж дух захватывает, и такая неземная. Так и хочется дотронуться, чтобы убедиться в реальности. Но не стоит пугать еще сильнее.

– Тот, кто тебя ищет, внизу под окнами. – Зубы Лии начинают мелко стучать. Не сдерживаюсь и все же провожу ладонью по ее волнистым волосам. Мягкие, как пух. – Не бойся, мы сейчас уедем в безопасное место, – поднимаю за подбородок ее лицо, вынуждая посмотреть в глаза и осторожно продолжаю. – Где ты мне все расскажешь. Ладно?

Неуверенно кивает и кусает губы.

– Одевайся, – оставляю одежду и поднимаюсь на ноги. – Мне надо позвонить.

Выхожу, чтобы не смущать, и набираю номер знакомого начальника отдела ОМВД. Мне нужно прикрытие, но своих дергать не хочу, слишком много ненужных вопросов появится, а я только вступил в новую должность.

– Полковник Волков, слушаю. – Голос спокойный и сосредоточенный. Впрочем, как и всегда.

– Стас, мне нужна помощь, – без предисловий говорю я.

– Излагай.

– У моего подъезда люди, – наблюдаю за их телодвижениями сверху. – Судя по всему, серьезные. А мне очень нужно выйти…

– Адрес прежний?

– Да. Уйду через чердак…

Полковник не задает лишних вопросов, прекрасно понимая, что времени в обрез. Иначе я бы не звонил.

– Жди. Пришлю парочку нарядов…

– Спасибо, то что надо.

– Через двадцать минут буду за домом, – добавляет Стас, буквально читая мысли.

Усмехаюсь и скидываю звонок. Отлично. Это то, что надо. Парни перетянут на себя внимание и дадут мне время для маневра.

Убираю телефон в карман и возвращаюсь в комнату. Лия оделась. Скептически рассматриваю ее. Кожаные брюки обтягивают, словно вторая кожа, делая и без того красивые ноги длиннее. А вот полупрозрачная туника ни о чем. Ни по удобству, ни по погоде.

– Снимай, – киваю на нее.

Лия ни секунды не сомневается, торопливо сдергивает тунику и кладет на диван, оставаясь в тонком кружеве белья. Усилием воли заставляю себя не пялиться, но это крайне сложно. Взгляд, как намагниченный, липнет обратно к ней.

Из шкафа достаю свою футболку и отдаю девчонке. Послушно надевает и даже заправляет в брюки. Сверху помогаю натянуть худи. Висит на ней мешком и едва не доходит до колен, но все лучше, чем эта тряпка. Сминаю и закидываю в глубины шкафа.

Прячу длинные волосы Лии под капюшон, надеваю ей на плечи дутую жилетку и застегиваю молнию почти до самого верха.

Улыбаюсь, а она обеспокоенно хлопает ресницами.

– Смешная, – поясняю мягко. – Как капуста.

– Теп-ло. – Лия робко улыбается в ответ и обхватывает себя руками.

До трясучки хочется повторить этот жест и притянуть девочку к себе, спрятав на груди от всей этой мерзости. Но не решаюсь. Вообще не представляю, как до нее можно дотрагиваться.

Нервно дергаю плечами и отхожу к окну. Внизу какое-то оживление. Смотрю на часы. Люди Стаса должны уже подъехать. И, словно в подтверждение моих мыслей, слышится полицейская сирена.

– Пойдем, нам пора.

Лия неслышно ступает за мной. В коридоре надеваем обувь. Я беру ключи от чердака, на левый ствол прикручиваю глушитель и немного приоткрываю дверь. Голоса внизу. Поднимаются. Черт, немного не успели. Но деваться некуда, будем прорываться.

– Готова? – оборачиваюсь я.

Девчонка неуверенно кивает. Прости, малышка, назад дороги нет. Хватаю ее за руку и тяну по лестнице вверх. Сердце ритмично пульсирует в груди, а инстинкты обострены до предела.

На предпоследнем этаже нас встречают. Еще не вижу, но уже чувствую присутствие других. Бля, совсем тихо не выйдет. Сами напросились. Снимаю ствол с предохранителя, впечатываю Лию в стену, прикрывая собой, и выглядываю из-за угла. Двое. Совсем близко.

Одного вырубаю точным ударом, второй хватается за пистолет. Самоубийца! Нажимаю на курок, простреливая ему руку, и сношу одним ударом в нокаут. В подъезде тихо. Но в какой-то из квартир на этаже слышатся голоса.

Надо торопиться. По рации говорят, что нашли мою квартиру. Черт. Чуть-чуть не успели.

Приходится ускоряться. Тяну Лию за собой вверх, к чердаку. Едва поспевает, но промедление опасно. Я понятия не имею, с кем имею дело, и лучше не рисковать.

Открываю тяжелую металлическую дверь, помогаю Лие забраться по тонкой лестнице в проем и сам запрыгиваю следом. С глухим лязгом поворачиваю ключ в замке. Металл толстый, замок внутренний. Надеюсь, быстро не вскроют. Минут пятнадцать у нас точно есть. Включаю фонарик на телефоне и освещаю путь.

– Бежим, – беру ледяную ладошку в свою и тяну за собой.

Лия безропотно подчиняется. Пробегаем четыре подъезда. Останавливаюсь и разворачиваюсь к ней.

– Как ты? – свечу ей на лицо.

– Страш-но, – читаю слоги по губам и складываю в слово.

– Не бойся, я рядом, – все же притягиваю к себе и утыкаюсь носом в макушку.

Девочка замирает и не шевелится. Пусть так. Мне надо немного перевести дух и подумать. На телефон приходит сообщение. От Стаса: «Все чисто, выходи».

Поворачиваю ключ в замке и толкаю дверь. Выглядываю и осматриваюсь. И у нас все чисто. Спускаюсь на пару ступеней и подаю руки Лие, чтобы подстраховать.

– Стоять! – раздается голос вдалеке, и луч света скользит по стенам чердака.

– Быстрее! – хватаю девчонку за талию, спрыгиваю вниз и закрываю точно такую же дверь. – Бежим.

Спускаемся по лестнице, я осторожно выглядываю на улицу. И правда чисто. Весь движ у первого подъезда, но совсем скоро будет и здесь. Хватаю Лию за руку и тяну за угол дома. Машина Стаса стоит совсем рядом. Помогаю девочке запрыгнуть в салон и сам залетаю следом.

– Гони, – хлопаю друга по плечу.

Стас срывается с места, начиная петлять по дворам, запутывая следы. Оборачиваюсь. Погони нет. Нормально все вышло. Не спалили. Облегченно выдыхаю, сползаю на сиденье чуть ниже и откидываюсь на спинку. Вот это повеселились.

– Ты как? – рассматриваю дрожащую девочку и протягиваю ей руку.

Лия всхлипывает, но все же дает мне ладошку. Ледяная, хотя в машине тепло, да и после пробежки тоже. Скорее всего, перенервничала и испугалась. Так бывает. Переплетаю наши пальцы и улыбаюсь.

– Все хорошо. У нас получилось. – Она улыбается, сжимает пальчиками в ответ, но не пытается выдернуть, а наоборот немного расслабляется.

– Ну ты, блин, даешь, – хмыкает Стас и ловит мой взгляд в зеркало заднего вида. – Заскучал?

– Ага, размяться решил, – нервно смеюсь я.

Только вступил в новую должность, которая не предполагает беготню в полях с автоматом наперевес, и на тебе. Покомандовал, блядь!

– А я тебе давно говорил, приходи опером ко мне в отдел, я тебя развлекать буду, – подъебывает Волков.

– Для опера я слишком ленивый, – тяну губы в улыбке. – Да и масштаб не тот.

– Зажрался ты просто.

– Не без этого.

Не могу не согласиться. Я уже матерый волк. С огромным опытом боевых действий за спиной. Все это мышиная возня по сравнению с тем, какие передряги приходилось разгребать. Один наш заплыв с Вороном шестнадцать лет назад чего стоит…

– Куда вас везти-то?

Смотрю на Лию. Она нервно хлопает ресницами и кусает свои очаровательные губки. Да куда-куда? Все же понятно, как ее теперь бросишь?

– Домой вези.

С девчачьих губ срывается едва слышный вздох облегчения, а щеки очаровательно вспыхивают от смущения. У меня в груди проносится вихрь разнообразных чувств, но я даже не пытаюсь их идентифицировать. Слишком устал. Лишь медленно моргаю и думаю, что мне теперь делать со всем этим великолепием.