Читать книгу: «Механическое сердце», страница 3

Однажды после очередной тренировки нас собрали, как мне казалось, для пересчёта, но вместо этого объявили, что наше подразделение отправляется на своё первое задание. Все этого ожидали, но никто не ждал. Вскоре провели брифинг в большом конференц-зале с белоснежной отделкой стен и приличным звуковым и световым оборудованием. Он был настолько большой, что помимо нас вмещал в себя ещё с десяток подобных подразделений. Здесь были и Жёлтые-Гало, и Чёрные-Пургены, но Нила и Сэма я так и не разглядел. Теперь мне всё больше казалось, что они просто не пережили операцию. Так просто и глупо. Массивный экран транслировал собравшимся презентацию новой войны под низкий и вкрадчивый голос рассказчика. Наша цель – Ксандо девять, планета на периферии Имперской части известного космоса. Промышленный мир, куда долгое время отправляли рабочих из бедных колоний для добычи и переработки минералов. Почти непригодная для жизни планета с хлипкой экосистемой и мощным производственным потенциалом, объявившая независимость от Империи семь лет назад. Тогда я мельком слышал об этом в новостях, ещё находясь на свободе. Изначальный план по возвращению ценного мира заключался в торговой блокаде. Надеялись взять измором. Дипломатическая кампания и переговоры с сепаратистами не дали никаких результатов. За время блокады им удалось приспособиться к лишениям, а промышленные комплексы позволили быстро наращивать военную мощь и возводить оборону. Теперь, как и полагается просчитавшимся дуракам, имперцы возьмутся за крайние меры и нанесут по планете разрушительный удар руками «Блицкрига». Нашими руками.

В тот же день нас направили на линейный крейсер под гордым именем «Абаддон» и сменили регистрационные чипы. Никакого обряда посвящения или подобной хрени, как в фильмах про военных, не наблюдалось. «Аббадон» был внушителен в своих размерах, и когда мы впервые увидели его силуэт через иллюминатор шлюза, в толпе раздались восхищённые возгласы. И было из-за чего. Хищник целиком был покрыт пустотными орудиями и размерами хоть и уступал «Кармитажу», всё же давал понять, что постройка подобной машины войны обошлась «Блицкригу», возможно, даже дороже, чем души всех обитателей станции. Его сопровождал небольшой флот из кораблей поменьше, очевидно, служащих прикрытием для своего хозяина, но из-за первого впечатления мы даже не обратили на это внимание. Подходящего стыковочного шлюза на станции не нашлось, поэтому нас доставил на борт корабль поменьше. У «Аббадона» под могучим бортом был собственный ангарный отсек, где могло поместиться множество кораблей сопровождения. Линейные крейсеры были одними из самых крупных во всей галактике судов и содержание подобного монстра у себя уже делало «Блицкригу» имя.

На борту нас встретили представители команды, одетые более изысканно, чем натуральные тюремщики, нас доставившие, но, впрочем, цветовая палитра униформы всё же ярко демонстрировала принадлежность к войскам «Блицкрига». Серо-голубые комбинезоны с незначительным добавлением красного и белого. Нас быстро провели по внутренним помещениям и распихали по каютам, предварительно раздав пищевые пайки. Каюты выделили всё те же крохотные, которые я помнил ещё с одиночек в медцентре, однако освещены они были очень слабо и в основном преобладал красный спектр. Стены состояли из цельных металлических пластин, абсолютно неокрашенных и местами даже слегка пострадавших от коррозии. По ощущениям мы были ближе к нижним палубам, хоть в космосе понятия «нижний» и «верхний» весьма условные. Чувствовалось это по маслянистому запаху каких-то химических соединений, говоривших о том, что технические помещения корабля располагались совсем неподалёку. Хотя думать о таком сейчас было несколько странно. Все эти дни в одиночных камерах навевали короткие воспоминания о Ниле и Сэме, возможно, не доживших до этого времени, и разговоры с которыми хоть немного разбавляли гнетущее чувство неизвестности. Я потянулся и, нащупав стопами стену каюты, размяк на нарах, забывшись мутным сном.

Глава 3. Высадка

Проснулся я от визга сирены и, резко подскочив, больно ударился лбом о низкий потолок каюты. Всё было залито красным светом. Я наскоро натянул обувь и только лишь успел это сделать, как в дверь камеры с силой пробарабанили и отворивший её охранник вывел меня в проход. Там уже толпилось несколько заспанных комбезов, а тот продолжал обход камер, выводя остальных. Нас построил и пересчитал пришедший после офицер в почти что парадном виде, щеголяя белоснежными погонами и фуражкой космических войск, контрастирующей с довольно тёмной кожей и зрачками.

Следующие часы прошли в какой-то невнятной суматохе и беготне. Нас то сковывали цепочкой и направляли в отдел снабжения, то вновь отправляли в ангар к десантным шаттлам. Офицер громко поносил командование всеми известными ему грязными выражениями, обвиняя всех в задержке и некомпетентности при каждом удобном случае. В самом ангаре ревели двигатели шаттлов и атмосферной авиации, прогреваясь для вылета. Как оказалось, флот прибыл в систему Ксандо-девять ещё несколько часов назад, а приказ о подготовке к высадке по неизвестной причине дали с опозданием. Теперь, стремясь нагнать упущенное время, смуглый офицер, приставленный к нам, бежал по отсекам корабля прямо в ангар, в котором уже полным ходом шёл инструктаж и взлетали первые десантные корабли.

Навстречу нам выбежал какой-то усатый мужик в тяжёлом боевом экзоскелете, добавлявшем ему роста метров до двух, и на ходу заорал, потрясая снятым шлемом в воздухе:

– Тебя сколько ждать можно, мать твою?! Пилот уже на нервах, взлётный коридор просрочили!

Офицер, до этого больно разговорчивый, внезапно рявкнул довольно лаконично:

– Мозги они себе просрочили…

Усатый терминатор смерил его взглядом, потом нашу колонну и, чуть сменив гнев на милость, снова осведомился:

– Инструктаж-то хоть провёл?

Офицер лишь махнул рукой в его сторону, как бы умывая руки, и, развернувшись, побежал к краю ангара, за следующим, по всей видимости, отрядом.

– Ну и чёрт с ним… – пробубнил еле слышно усач. – Эй, салаги, ну-ка организованно! В машину! Шагом! Марш!

Мы послушно погрузились в недра шаттла, пилот которого, по всей видимости, уже был готов на нервах взлетать без нас. И вот мы трясёмся в очередном стальном ящике, не надеясь ни на что. Я оглядел своих собратьев по несчастью. Все были прикованы к своим местам цепями. Прямо как тогда, по прибытии на «Кармитаж». Разница только в том, что теперь на нас надеты тёмно-красные комбинезоны с прорезью под искусственную надстройку над сердцем. Я видел, как в центре каждого подобного устройства горит маленький огонёк, сигнализирующий, как оказалось, что носитель жив. Буквально огонёк жизни. Перед высадкой следовала массированная орбитальная бомбардировка планеты. Всё то, что Империя стремилась сохранить годами, сегодня уничтожала в истерике. Мы несли ад на землю. Вход в стратосферу был жёстким. Чувствуется лётная школа специалистов по стремительным наступлениям. Я чуть не выронил свои внутренности, когда наше судно фактически ударилось о землю, вместо адекватной посадки. После этого аппарель опустилась, и в десантный отсек зашла уже знакомая нам фигура. Инфракрасный визор шлема выглядел зловеще.

– Пошевеливайтесь, салаги! Снаряжение в руки! В колонну по двое!

Замки отключились, и цепи со звоном упали на пол. Мы выбежали наружу почти аккуратными шеренгами, сжимая в руках комплекты ранцев. Собирая компоненты в единое целое, я слушал, как вдалеке рвутся снаряды. Эхо бомбардировки? Ответный огонь с поверхности? Не ясно.

– Сми-и-и-ирррно!

Едва успел закрепить ремни. Если это мой последний день, то я хотя бы проведу его правильно. Рядом сел ещё один десантный корабль, не в пример аккуратнее, чем наш. Точно такой же крикливый командир вывел шеренгу бойцов в точно таких же красных комбинезонах и выстроил их рядом с нами. Но было в этом что-то необычное. Я не заприметил у них дрожи в руках или нечёткости движений, что была присуща нашему отряду. Они выглядели совершенно спокойно и уверенно. Командир произносил команды, а они, казалось, его даже не слушали, выполняя все необходимые действия самостоятельно. Странности на этом не заканчивались. Их было сильно меньше, чем вмещал в себя корабль. Едва ли четверть от общего числа штрафников.

– Слушай мою команду! Прямо перед вами горнодобывающий комплекс. В данный момент его занимает противник. Задача – выбить его оттуда и зачистить территорию до прибытия полевого штаба. Враг хорошо вооружён. Не зевать! Эффект неожиданности за вами. Шлемы не снимать! Следите за интервалом, когда он появится.

«Интервалом?»

Над рядами пронёсся звук активации прыжковых ранцев. Сопла начали прогреваться, а внутренний двигатель заурчал.

– Вперёд, пошли!

Около сотни ШПИН из подразделения Энигма-Красных перешли на марш. Мы проследовали до руин одного из зданий, за которым находился сам комплекс. Разрушенный город создавал впечатление сгоревшего муравейника. Разбитые дороги, покорёженный транспорт и кучи вещей, выброшенных из окон взрывами.

Я перешёл на тактический интерфейс, чтобы лучше сориентироваться на местности. Шлем оказался куда более информативным, чем казалось на учениях. Удобные маркёры отмечали изменения в высоте ландшафта, а на карте были отмечены все улицы и маяки бойцов подразделения. Мы оббегали здание, не решившись тратить топливо, и уткнулись в некое подобие крепостной стены из стали и бетона. Комплекс был окружён высоким заграждением, изрядно потрёпанным после бомбардировки, но всё ещё относительно целым.

Наш отряд остановился. Шлем дал проекцию ландшафта внутри. Это было похоже на способность видеть сквозь материю, что очень впечатляло. Интересно, какие навороты у настоящих солдат. Были видны различные конструкции, трубопроводы и строительная техника. Но ещё внутри стен мерцали стайки светло-жёлтых огоньков. Одни передвигались, другие стояли на месте, поодиночке или в скоплениях. Наш враг.

Меньше всего мне сейчас хотелось лезть по ту сторону, на свою погибель. Абсолютное отсутствие командиров делало ситуацию ещё напряжённее. Перед нами задача, решить которую под силу только слаженными действиями, но при этом мы абсолютно не готовы работать в команде. Мы даже не знаем имён друг друга. Только маркер с порядковым номером на обратной стороне шлема, вот и всё знакомство.

По большей части сейчас Энигма-Красные просто рассредоточились возле стены и впали в ступор. Команд по голосовой связи не поступало, а помимо отметки цели захвата никакого внятного плана не было. Большая часть штрафников выглядела растерянной. Но не все. Те ребята из последнего транспортника всё ещё держались уверенно. Они расположились ближе всего к стене. Не переговаривались и не двигались. Как зомби уставились перед собой, ожидая чего-то…

Не успел я обратить на это внимание, как внутри шлема промурлыкал приятный женский голос: «Обнаружен противник. Задаю оптимальный интервал. У вас три минуты». На экране рядом с показателем боеприпасов вспыхнул циферблат с отображением трёх минут. Цифры пришли в движение. Обратный отчёт. Таймер.

Спустя мгновение первый штрафник уже взмыл в воздух. За ним последовал ещё с десяток. Те, кто выжидали команды и уже знали об этом странном голосе. Лучшее, что можно сделать, это довериться их опыту и последовать примеру. Ранец завибрировал, и я почувствовал колоссальную силу, поднимающую меня над землёй. В закрытых помещениях станции не осознаёшь всей свободы и возможностей полёта, но ощущения, возникающие при прыжке в атмосфере, совершенно иные. Время как будто замедлилось. Я видел, как рядом со мной парят десятки багровых братьев с огоньками вместо сердец. Все они старались выдерживать траекторию параболы, чтобы не отбиться от основной стаи. Под ногами открывался вид на хребет стены комплекса, усеянный турелями и прожекторами. Средства защиты, с которыми мы по каким-то причинам не столкнулись. Почти сразу же по нам открыли огонь. Огоньки, светящиеся жёлтым светом за стеной, теперь были не нужны, и они пропали с дисплея шлема. Мы видели врага своими глазами. Нескольких подстрелили ещё в воздухе, отчего они резко сбились с курса. Всего несколько секунд, но в прыжке наверняка вечность. Вот ещё пара. Начались панические столкновения друг с другом. Как бы хорошо нас ни готовили, но к первым настоящим боям подготовиться полностью было невозможно. В конце концов, мы не солдаты. Несчастные падали с огромной высоты, подгоняемые реактивной тягой. У них не было даже малейшего шанса. После столкновения с землёй они превращались в растекающуюся лужу крови и топлива вперемешку с костями и плотью. Наше оружие было создано для боя на близкой дистанции и в воздухе от него не было толку. Об этом говорили на стрельбах, но некоторые, испугавшись, всё равно пытались отстреливаться до посадки, только лишний раз сбивая и без того капризный баланс. Стаю встретило открытое пространство, судя по всему, служившее посадочной площадкой для грузовых кораблей. К нему стремительными темпами стягивался неприятель. Мои ноги воткнулись в землю, больно отбив пятки. Не удержав равновесия, я упал на землю. Приземлившийся за моей спиной штрафник словил очередь грудью и опрокинулся назад. Началась беспорядочная стрельба очередями. Знакомый звук шумных пистолетов-пулеметов «Блицкрига». В ответ грохотали пушки защитников комплекса. Всё больше штрафников приземлялось внутри стен, поднимая плотные волны пыли. Почти сразу шлем активировал дополнительные датчики, позволяющие игнорировать плотную завесу мелких частиц. Жёлтые пятна врага окружали нас со всех сторон, но нас было заметно больше. Постепенно отряд заполнял собой всю площадь, тесня неприятеля. Загадочный таймер продолжал работу. Теперь на экране осталось меньше минуты до конца отсчёта. Я понятия не имел, что случится после, но предчувствие было дурное. Наконец-то мы, хоть и с потерями, но заняли всю площадь. Недобитки отступили к комплексу. Я включил тактический интерфейс. В глаза сразу бросились красные огоньки целей. Около полусотни в зоне действия сканеров, все спрятались за укрытиями. Никто не командовал перегруппировкой. Большая часть штрафников просто была счастлива оттого, что стрельба наконец-то прекратилась, и спешила найти собственное укрытие. Я подумал, что в данной ситуации это не самый худший вариант, и вновь последовал примеру. Скоро пыль осядет, и дальнобойное оружие защитников будет эффективней наших пистолетов, а значит, оставаться на открытой местности опасно.

Я нашёл техническую траншею, в которой, по всей видимости, меняли коммуникации, и вместе с ещё тремя багровыми комбезами укрылся в ней. Таймер тем временем стремительно приближался к нулевой отметке.

Я видел, как многие комбезы за неимением укрытий просто легли на живот, чтобы избежать возможной контратаки.

– У тебя сколько на этой ублюдской считалке? – спросил ближайший сосед по укрытию.

– Деся…

– Идиоты! – пронесся по округе оглушительный рёв оскорбления. – Вы что, отсидеться думаете?! Забыли, чем это грозит?! Вставайте, вперёд! – орал нам один из штрафников. «Интересно, это один из тех, кто…» Не успел я закончить, как таймер опустился до нулевой отметки, и я почувствовал сильную боль в сердце, как будто стальные тиски адского механизма сжали его в попытке раздавить.

– А-а-а-а…

– Чё с тобой?! – встрепенулся сосед.

– С-сердце… Эта х-хрень…

– Чёрт! Как же это так-то…

– Поднимайтесь, ублюдки!!! Вы жить расхотели?!! Чему вас учили!!!

Начавшаяся в этот момент контратака прервала его. Крикун упал на землю без верхней части головы. Однако вопли возымели эффект. Мой собеседник вскочил на ноги и активировал ранец. Остальные последовали его примеру, бросив меня в таком положении.

Сердце стучало прерывисто, как будто в ключевые шестерёнки попали мелкие камни. Я даже не мог схватиться за грудь, ладонь натыкалась на холодный металл этой уродливой коробки. Я чувствовал, как она гудит и неприятно вибрирует. «Неужели так я и умру?»

Холодные пальцы нащупали сумку со стимуляторами. Дыхание стало прерывистым. Я чувствовал, как сбои проходят по всем системам организма. Почти не глядя, я вколол себе что-то из находившейся там химии. Сердце судорожно сжималось, угрожая остановиться насовсем. Показалось, что стало только хуже. На чужих ногах я поднялся, прилагая непривычное усилие, и выбрался из траншеи. Шлем включил неприятное звуковое предупреждение, сигнализируя, что моё состояние далеко за пределами нормы. Это я и сам знал, без всяких идиотских подсказок. За цифрами я уже не следил.

Снаружи ревела бойня. Противник пошёл в наступление ещё большими силами, что, по всей видимости, находились внутри комплекса. Грохотало тяжёлое вооружение. Кричали раненые и умирающие. Мне оставалось только направиться на позиции врага, надеясь, что «Блицкриг» отключит эту адскую машину, как только увидит моё рвение. Очевидно, что это было как-то связано с их нежеланием оставлять меня в живых. Внезапно новая вспышка боли снова сотрясла моё тело. Ноги сами подкосились, и я рухнул на землю, до боли сжав зубы. Перед глазами издевательски горели новые цифры. Полторы минуты. Полторы минуты до моей вероятной смерти. Я жадными губами хватал воздух, осознавая, впрочем, что уже проиграл.

И вдруг я увидел его. Показавшийся мне изначально случайным сбоем восприятия в виде размытой точки, как будто залетевшая в объектив камеры пылинка, штрафник стремительно пробирался через заградительный огонь тяжёлых пулеметов. Его движения походили скорее на безумно энергичный танец, особенно учитывая тот факт, что ранцем он пользовался не как обычный боец. Выбросы из сопел были очень короткими, но мощными, позволяя ему делать грациозные прыжки и уклонения. Я и заметить не успел, как он перемахнул сквозь полосы трассировочных снарядов, не снизив при этом скорости. Он словно бежал по поверхности с низкой гравитацией, в каждом прыжке преодолевая значительное расстояние. Короткие раскаты грома из его пистолетов звучали для меня приглушённо. Он перемахнул через очередную траншею и, запустив реактивную тягу, влетел ногой в громадину экзоскелета, выбив у того из рук массивный пулемёт. Гигант пошатнулся, но не упал. Он потянулся за ножом, но был непростительно медлителен. Штрафник извернулся, уходя от запаха, и вогнал свой нож прямо в глазницу шлема здоровяка. Ещё не успело его тело упасть о землю, как тот взлетел и направился уже к следующему.

За время, что я следил за ним, ему удалось уложить ещё троих. Скорость его рефлексов поражала. Никто из нас не был способен двигаться так стремительно. Фигура идеального убийцы обратилась в мою сторону. Я уже смирился с концом. Вероятно, в этой мясорубке выжить способны лишь такие, как он. А я таким не был.

Рывок в мою сторону и крик прямо над ухом. Тело ещё одного защитника комплекса рухнуло прямо перед моим лицом. Занесённый над ним нож загадочного, язык не поворачивался называть его штрафником, воина внушал ужасающий трепет. Капли крови с клинка падали на стекло.

– Какой интервал? – услышал я слишком спокойной для такой обстановки голос. Он встал коленом на шею упавшего и вопившего что есть сил пехотинца, не давая тому вырваться.

Цифры указывали на то, что до моей предполагаемой смерти остаётся десять секунд.

– А-а-а-а… – только и вырвалось изо рта.

Его рука схватила мою и, вложив в неё свой вибронож, с силой вогнала его в шейный позвонок удерживаемого солдата. Тот всхлипнул и обмяк. Боль моментально прошла, и я испытал чувство, сравнимое с эйфорией. Как будто моё тело включили в розетку. На таймере появились новые цифры. Все те же три минуты.

– Вас как будто бы и вовсе не обучали. Убивай, если хочешь жить.

Я, всё ещё не в силах поверить в своё спасение, жадно глотал воздух, ощущая приятное тепло, разносимое кровью по телу.

– Понял… Спасибо…

– Бывай.

Он исчез ровно так же, как появился. Короткая вспышка реактивных сопел, и он уже унёсся, как осколок от разорвавшейся мины, оставив меня одного. Всё тело дрожало. Почти замолчавшее сердце сейчас бешено колотилось, рискуя разорваться на части. Я опустил глаза на нож. Он был зажат в моей руке, густо покрытый кровью. На языке привкус металла. Появилась боль в висках. Скрытое в глубине подсознания и подавленное волей прошлое прорвалось наружу. Я сделал нечто ужасное. Перед глазами тёмный коридор моего старого дома. Мать, лежащая навзничь в луже собственной крови. Кухонный нож и нервный смех. Отражение собственного лица на лезвии. Похоже на ад. Наверняка ад. Я в аду. Теперь наверняка. Смех сам вырвался из моих треснувших губ. Безумие каскадными всполохами заполняло каждый синапс. Я потянулся к своему пистолету-пулемёту. Теперь всё выглядело игрой. Как в детстве, когда мы закидывали соседских мальчишек камнями и сами получали в ответ. Кровавые игры. Без них совсем не весело. Я чувствовал, как теряю последний контроль над собой и, прислонив дуло к виску, поспешил спустить крючок. Я победил.