Цитата из книги «Защитит ли Россия Украину?»

ПЕРВЫЙ БЕЛОВЕЖСКИЙ ПРИНЦИП – это принцип, согласно которому СССР не являлся и не является Россией, а Россия не являлась и не является СССР. Этот принцип еще незадолго до 1991 года не казался очевидным, более того, для Запада было несомненно обратное – USSR=Russia и наоборот, два названия были взаимозаменяемы. Первое применялось для названия государства, второе – для наименования всей страны, от Мурманска до Кушки и Нахичевани и от Бреста до Фрунзе. Учебники истории СССР, как всем было понятно, были учебниками истории Российского государства, постепенно объединявшего вокруг себя определенное геополитическое пространство и создававшего из него реальную страну. За годы перестройки понятия «Россия» и «СССР» были хитроумно разведены, причем даже весьма патриотически настроенные люди охотно в этом участвовали, противопоставляя Россию как РСФСР фрондирующим национальным республикам. Стало модно обсуждать тему «иждивенчества» национальных республик за счет «России». Назвать это результатом развития в России национализма по меньшей мере странно, поскольку доктрина национализма состоит как раз в том, что государственной территорией нации считаются все территории, где компактно проживают ее представители, и тем более – все территории, верховная власть над которыми принадлежит представителям этой нации. В отношении русских в СССР соблюдались оба эти условия, они компактно проживали в достаточном количестве во всех республиках Союза, и все республики находились под верховной властью русского по национальному составу правительства. Никаких оснований противопоставлять Россию и СССР, кроме антисоветизма, у тогдашних русских патриотов не было. И «Российская Федерация», «государственный суверенитет» которой был объявлен 12 июня 1990 года, должна была рассматриваться русскими патриотами как сепаратистское образование на территории России.

Де-юре и де-факто тот факт, что СССР – это Россия, был закреплен и беловежской системой, поскольку именно к РФ перешли место в ООН, ядерное оружие и долги, то есть все, что свидетельствовало о преемственности суверенитета. Но на уровне внешнеполитической идеологии отделение республик прочитывалось как развод равноправных субъектов, а не как сепаратистский откол. И эта фикция «развода» тщательно поддерживалась через структуры типа СНГ. Именно она максимально сковывала возможные внешнеполитические маневры России, в том числе и в вопросе территории, поскольку все, что находилось вне границ РФ, было признано «неРоссией».