Читать книгу: «Архив исчезнувших цивилизаций», страница 2

– Сканеры показывают пригодную для дыхания атмосферу внутри, – доложил офицер. – Температура и давление близки к стандартным для человека. Нет признаков радиации или токсичных веществ.

Немов и Ковач переглянулись. Мысль была очевидна: объект был создан с учетом потребностей углеродных форм жизни, подобных человеческой.

– Капитан, я считаю, что мы должны войти, – решительно сказал Немов. – Это явное приглашение, и если бы создатели объекта хотели навредить нам, они могли бы сделать это более простыми способами.

После длительного обсуждения и ряда дополнительных сканирований было принято решение: "Персей" войдет в док объекта, а затем небольшая исследовательская группа, включая Немова, Ковача, доктора Хасан и двух офицеров безопасности, выйдет на поверхность для первичного изучения.

Когда корабль медленно проходил через огромный шлюз, Немов не мог избавиться от ощущения, что он переживает самый значимый момент в истории человечества – и в своей собственной жизни. Что бы ни находилось внутри этого загадочного сооружения, оно наверняка содержало ответы на вопросы, которые он задавал всю свою научную карьеру.

Док внутри объекта был огромен – гораздо больше, чем казалось снаружи. Стены были покрыты той же сотовой структурой, что и внешняя поверхность, но здесь каждая ячейка светилась мягким внутренним светом. По периметру располагались несколько проходов, ведущих глубже в сооружение.

"Персей" аккуратно пришвартовался к одной из платформ, которая выглядела специально предназначенной для стыковки кораблей. Автоматические системы объекта, словно предвидя их прибытие, установили подключение к шлюзу корабля.

– Все проверки завершены, – сообщил капитан Вэй исследовательской группе, уже облаченной в легкие защитные скафандры. – Атмосфера безопасна, но держите шлемы закрытыми до получения дополнительных данных. Поддерживайте постоянную связь с кораблем и не удаляйтесь более чем на сто метров от точки входа без разрешения.

Немов проверил свое снаряжение. В отличие от тяжелых скафандров для открытого космоса, эти были легкими и гибкими, предназначенными для исследования потенциально пригодной среды с дополнительной защитой.

Когда шлюз корабля открылся, Немов стал первым, кто шагнул на поверхность платформы. Сделав несколько шагов, он остановился и медленно осмотрелся вокруг, пытаясь охватить взглядом невероятную архитектуру внутреннего пространства. Затем повернулся к ожидавшим у шлюза товарищам и произнес слова, которые автоматически записывались для истории:

– Здесь… абсолютно невероятно. Мы стоим внутри сооружения, созданного нечеловеческим разумом. Первый контакт состоялся, хоть и с эхом исчезнувшей цивилизации.

Ковач и остальные члены группы присоединились к нему, и все они на мгновение застыли, охваченные осознанием исторической важности момента. Затем доктор Хасан включила портативный сканер и начала собирать данные о материале платформы и окружающих структур.

– Невероятная молекулярная организация, – прокомментировала она. – Похоже на квантовую кристаллическую решетку, но с переменной геометрией. Этот материал теоретически невозможен по нашим представлениям о физике.

Один из офицеров безопасности указал на ближайший проход:

– Оттуда исходит более интенсивное свечение. Возможно, это путь вглубь сооружения.

Немов кивнул:

– Мы должны следовать указаниям, если они нам даны. Но будем осторожны.

Группа медленно двинулась к указанному проходу, продолжая собирать данные о каждом аспекте окружающего пространства. Проход вел в длинный коридор, стены которого были покрыты странными символами и изображениями, напоминающими диаграммы или схемы. Немов тщательно фиксировал всё с помощью встроенной в скафандр системы записи.

– Некоторые из этих символов напоминают звездные карты, – заметил Ковач. – Возможно, это указания на местоположение других звездных систем.

– Обратите внимание на повторяющиеся элементы, – добавил Немов. – Похоже на математические константы… или на какой-то базовый язык.

Коридор постепенно расширялся и в конце концов вывел их в огромный зал, настолько обширный, что противоположную стену едва можно было различить. Потолок зала представлял собой купол, на котором светились тысячи точек, расположенных в узнаваемой картине.

– Это карта звездного неба, – выдохнула доктор Хасан. – Но не с перспективы Земли или Солнечной системы… это вид из другой точки галактики.

В центре зала возвышалась странная конструкция, напоминающая пьедестал или пульт управления. Когда группа приблизилась к нему, поверхность конструкции внезапно ожила, и над ней появилась голограмма – трехмерное изображение Солнечной системы с пульсирующей точкой, обозначающей их текущее местоположение.

– Оно реагирует на наше присутствие, – сказал Ковач. – Это какой-то интерфейс.

Немов осторожно приблизился к пьедесталу, изучая его поверхность. На ней не было видимых элементов управления, но когда он поднес руку ближе, голограмма изменилась, показав увеличенное изображение объекта, внутри которого они находились.

– Интерактивно, – пробормотал Немов. – Возможно, управляется мысленно или через биополе.

Он сосредоточился, пытаясь мысленно задать вопрос: "Что это за место? Кто его создал?" К его изумлению, голограмма снова изменилась, показав серию изображений, которые, казалось, рассказывали историю.

Видение звездной системы с несколькими планетами. Затем – цивилизация, развивающаяся на одной из них. Существа, внешне не слишком похожие на людей, но явно разумные и технологически развитые. Далее – катастрофа космического масштаба: вспышка сверхновой или что-то подобное. И наконец – создание объектов, подобных тому, в котором они находились, и их распространение по галактике.

– Это… библиотека, – прошептал Немов, внезапно осознав. – Хранилище знаний исчезнувшей цивилизации. Они создали эти объекты как капсулы времени, чтобы сохранить свою историю и знания после того, как их собственный мир был обречен.

– И они разместили их вблизи звездных систем, где потенциально могла развиться разумная жизнь, – добавила доктор Хасан, следуя за его мыслью. – Чтобы однажды кто-то, подобно нам, нашел их и расшифровал их послание.

Ковач покачал головой в изумлении:

– Если это так, то объем знаний, хранящихся здесь, должен быть колоссальным. Целая цивилизация, возможно, превосходившая нашу по развитию на тысячи или даже миллионы лет…

Немов положил руку на пьедестал, чувствуя странную связь с создателями этого места – существами, которых уже давно не было в живых, но чье наследие продолжало существовать. Он подумал о том, что его собственное стремление найти доказательства иного разума наконец увенчалось успехом, но в форме, которую он не мог предвидеть: не контакт с живой цивилизацией, а встреча с эхом исчезнувшей.

Но это было только начало. Библиотека, как он теперь ее мысленно называл, без сомнения, содержала гораздо больше, чем они могли обнаружить за одно короткое посещение. Месяцы, возможно, годы исследований ждали их впереди. И где-то среди этих данных, возможно, скрывались ответы на самые глубокие вопросы человечества – о происхождении жизни, о судьбе разумных видов, о нашем месте во Вселенной.

Немов посмотрел на своих коллег, увидев в их глазах то же благоговение и восторг, которые испытывал сам.

– Мы должны сообщить на Землю, – сказал Ковач. – Мир должен узнать.

Немов кивнул, но внутренне он уже думал о следующих шагах, о методологии исследования, о создании специальной команды лингвистов, математиков, физиков и других специалистов, которые помогут расшифровать информацию.

– Да, – ответил он, – но мы также должны быть осторожны. То, что мы найдем здесь, может изменить человечество навсегда. К такому знанию нужно подходить с ответственностью.

Когда они начали возвращаться к кораблю, чтобы доложить о своих открытиях и подготовиться к более основательному исследованию, Немов оглянулся на огромный зал с его звездной картой и голографическим интерфейсом. Он не мог избавиться от ощущения, что это была лишь верхушка айсберга, и что истинное значение Библиотеки еще предстояло раскрыть.

И где-то глубоко внутри него зародилось странное чувство – предчувствие, что знания, скрытые здесь, могут нести не только просвещение, но и предупреждение. Предупреждение о судьбе, постигшей создателей этого места, и, возможно, о судьбе, которая ожидает все разумные виды во Вселенной.

Но это были заботы завтрашнего дня. Сегодня человечество сделало первый шаг к пониманию того, что оно не одиноко в космосе – пусть даже те, кто оставил это послание, давно исчезли, оставив после себя лишь эхо своего существования.

Глава 2. Древний наблюдатель

Шум двигателей космического корабля "Персей" стал почти неразличимым фоном для Немова за трое суток после их первого контакта с объектом. Они покинули внутренний док "Библиотеки", как теперь официально называли объект, чтобы доложить о своих находках на станцию "Одиссей" и запросить дополнительные ресурсы для полноценного исследования.

Немов стоял у обзорного иллюминатора своей каюты, наблюдая за громадой Библиотеки, мерцающей в свете далекого Солнца. С этого расстояния гигантская структура казалась почти невесомой, плавающей в пустоте как экзотическое морское создание.

– Доктор Немов, капитан Вэй просит вас на мостик, – сообщил голос коммуникатора. – Получен ответ от Комиссии по внеземным исследованиям.

Немов глубоко вздохнул. За последние дни он отправил на Землю несколько подробных отчетов, содержащих все данные первичного исследования и его предварительные выводы. Он ожидал, что бюрократическая машина Комиссии будет медленно перемалывать эту информацию неделями, прежде чем принять какое-либо решение. Но, похоже, значимость открытия заставила их действовать с невиданной скоростью.

Покинув каюту, Немов направился на мостик корабля. По пути он встретил доктора Хасан, которая тоже спешила на вызов капитана.

– Как думаете, они дадут зеленый свет? – спросила она, сопровождая его в турболифте.

– Было бы глупо не дать, – ответил Немов. – Но бюрократия редко руководствуется логикой.

Когда они прибыли на мостик, там уже собрались капитан Вэй, Ковач, Зарин и несколько старших офицеров корабля. На главном экране транслировалось сообщение от председателя Комиссии, доктора Элены Родригес.

– …и поэтому Комиссия принимает решение о формировании специальной исследовательской группы с расширенными полномочиями, – говорила она. – Учитывая беспрецедентную важность открытия, выделяются максимальные ресурсы, включая исследовательский корабль "Прометей", который уже направляется к вашей позиции с дополнительным персоналом и оборудованием.

Немов и Хасан обменялись удивленными взглядами. "Прометей" был крупнейшим научно-исследовательским судном Солнечной Федерации, оснащенным лабораториями всех мыслимых профилей и способным поддерживать экспедицию в течение нескольких лет без дополнительного снабжения.

– Коммандер Исаак Вонг назначен координатором проекта, – продолжала Родригес. – Он имеет опыт руководства крупными мультидисциплинарными исследованиями и обладает необходимыми допусками для работы с потенциально чувствительными технологиями.

Немов нахмурился. Вонг имел репутацию блестящего ученого и администратора, но также был известен своим холодным прагматизмом и тесными связями с военным крылом Федерации.

– Доктор Александр Немов назначается главным научным консультантом проекта с прямым доступом ко всем исследовательским данным, – добавила Родригес, и Немов почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, у него будет официальный статус в новой структуре.

– "Прометей" прибудет через семь дней. До этого момента продолжайте предварительное исследование, но воздержитесь от глубокого проникновения внутрь объекта. Безопасность персонала – приоритет номер один. Конец связи.

Экран погас, и капитан Вэй повернулся к собравшимся:

– Что ж, господа, похоже, наше маленькое приключение превращается в полномасштабную экспедицию.

– Семь дней… – задумчиво произнес Ковач. – Не так уж много времени, но мы можем успеть собрать значительный объем данных. Александр, каковы ваши предложения по использованию этого времени?

Немов на секунду задумался, сортируя в уме приоритеты.

– Мы должны сосредоточиться на трех направлениях, – сказал он. – Во-первых, более детальное картографирование доступных нам помещений Библиотеки. Во-вторых, сбор образцов материалов для анализа. И в-третьих, что, возможно, самое важное – попытка взаимодействия с интерфейсом, который мы обнаружили в центральном зале.

– Разумный план, – согласился капитан Вэй. – Но помните об ограничениях: никаких одиночных вылазок, постоянный мониторинг состояния исследователей, и никто не удаляется от точки входа более чем на пятьсот метров.

Зарин, который до этого момента молчал, наконец высказался:

– Я бы предложил также начать подготовку подробного отчета для мировой общественности. Слухи уже распространяются, и официальное заявление не за горами. Мы должны обеспечить, чтобы информация была представлена в корректной форме, без излишних спекуляций.

– Согласен, – кивнул Немов. – Но пока мы знаем так мало. Любые категоричные заявления будут преждевременны.

– Именно поэтому отчет должен быть максимально сдержанным и основанным только на проверенных фактах, – настаивал Зарин.

Немов не стал спорить, хотя и подозревал, что представитель Научного Совета Земли больше беспокоится о контроле над нарративом, чем о научной точности.

– Капитан, когда мы можем вернуться в Библиотеку? – спросил он.

– Исследовательская группа будет готова через два часа, – ответил Вэй. – Мы уже приближаемся к позиции стыковки.

Второе погружение в Библиотеку было более структурированным, чем первое. Группа из шести человек – Немов, Ковач, Хасан, биолог доктор Сун, лингвист доктор Кляйн и офицер безопасности лейтенант Даниэль – вошла через тот же док, но на этот раз они были оснащены более совершенным исследовательским оборудованием и имели четкий план действий.

– Разделимся на две подгруппы, – сказал Немов, когда они оказались внутри. – Доктор Хасан, доктор Сун и лейтенант Даниэль сосредоточатся на сборе образцов и картографировании внешних помещений. Мы с доктором Ковачем и доктором Кляйном вернемся к центральному интерфейсу, чтобы попытаться установить более глубокий контакт.

План был принят без возражений, и группы разделились, поддерживая постоянную связь через коммуникаторы скафандров. Немов и его коллеги быстро нашли путь к центральному залу с звездной картой, который они обнаружили во время первого визита.

Пьедестал-интерфейс в центре зала светился тем же мягким голубоватым светом. Когда они приблизились, над ним вновь появилась голограмма Солнечной системы, словно система ждала их возвращения.

– Потрясающе, – прошептал доктор Кляйн, лингвист, специализировавшийся на теоретических моделях коммуникации с нечеловеческим интеллектом. – Интерфейс, похоже, адаптирован для взаимодействия с разумными видами нашего типа.

– Или он адаптируется к посетителям, – предположил Ковач. – Возможно, система сканировала нас и настроилась под наши когнитивные паттерны.

Немов подошел к пьедесталу и осторожно положил руку на его поверхность, как он делал в прошлый раз. Голограмма мгновенно отреагировала, сменив изображение Солнечной системы на серию символов, плавно перетекающих один в другой.

– Это похоже на приветствие, – сказал Кляйн, внимательно наблюдая за последовательностью. – Или на представление. Повторяющийся паттерн с вариациями, типичный для начала коммуникации.

Немов сконцентрировался, пытаясь мысленно передать самый простой вопрос: "Кто создал это место?"

Голограмма снова изменилась, показывая ту же последовательность изображений, что и при первом контакте: звездная система, развитие цивилизации, космическая катастрофа, создание Библиотек. Но на этот раз последовательность была более детальной, с дополнительными образами, показывающими внешний вид создателей.

Они были гуманоидами, но с явными отличиями от людей – более высокие и тонкие, с удлиненными конечностями и большими глазами, приспособленными, по-видимому, для условий их родного мира с низким уровнем освещения.

– Невероятно, – выдохнул Кляйн. – Система понимает ваши намерения и отвечает наиболее доступным для нас способом.

– И похоже, что создатели Библиотеки прошли эволюционный путь, схожий с нашим, – добавил Ковач. – Конвергентная эволюция в действии – схожие условия порождают схожие формы.

Немов задал следующий вопрос: "Каково назначение Библиотеки?"

Голограмма развернула новую последовательность: множество звездных систем, соединенных линиями, образующими сеть. Затем – гибель некоторых звезд и цивилизаций, помеченных красным. И, наконец, изображение нескольких Библиотек, разбросанных по галактике, каждая рядом с потенциально обитаемой системой.

– Они создали сеть хранилищ знаний, – интерпретировал Немов. – Чтобы сохранить свою историю и открытия после исчезновения их собственной цивилизации. И разместили их там, где могла развиться новая разумная жизнь.

– Своего рода бессмертие через информацию, – задумчиво произнес Кляйн. – Они знали, что не могут выжить физически, но стремились обеспечить продолжение своих знаний и культуры.

Немов попробовал более сложный запрос: "Что случилось с вашей цивилизацией?"

Голограмма показала звезду – предположительно, их солнце – которая начала проявлять признаки нестабильности. Затем последовали изображения масштабной эвакуации, попыток колонизации других систем, и, наконец, серия катастрофических событий, завершившихся вспышкой сверхновой, которая, по-видимому, уничтожила большую часть их колоний в близлежащих системах.

– Их звезда взорвалась, – сказал Ковач. – И они не смогли эвакуировать всю цивилизацию достаточно далеко.

– Но они предвидели это, – добавил Немов. – У них было время подготовиться, создать эти Библиотеки и отправить их в разные части галактики.

Следующий вопрос Немова был ключевым: "Какие знания хранятся в Библиотеке?"

В ответ голограмма развернула потрясающее множество образов, покрывающих, казалось, все области знания: от физики и математики до биологии и истории, от технологии и искусства до философии и этики. Изображения сменялись слишком быстро, чтобы можно было осознать каждое, но общее впечатление было ясным – внутри Библиотеки хранился полный архив знаний высокоразвитой цивилизации.

– Это… невероятно, – прошептал Ковач. – Целая цивилизация, возможно, опережавшая нас на тысячи или даже миллионы лет эволюционного развития. Их научные знания могут дать нам технологический скачок на столетия вперед.

– Если мы сможем их понять и правильно интерпретировать, – напомнил Кляйн. – Не забывайте, что это продукт совершенно чуждого нам разума, с иными когнитивными паттернами и культурными основами.

– Но они явно создали этот интерфейс, чтобы облегчить коммуникацию, – возразил Немов. – Они предвидели, что их Библиотеки однажды найдут другие разумные существа, и спроектировали систему, способную адаптироваться к различным формам интеллекта.

Он задал следующий вопрос: "Как мы можем получить доступ к вашим знаниям?"

Голограмма показала серию изображений, иллюстрирующих процесс активации более глубоких функций Библиотеки. Судя по всему, требовалось физическое взаимодействие с несколькими интерфейсами, расположенными в разных частях сооружения, и какая-то форма нейронной связи для полноценного доступа к архивам знаний.

– Похоже, они предусмотрели многоуровневый доступ, – предположил Кляйн. – Базовое взаимодействие через этот голографический интерфейс, и более глубокий доступ через прямую нейронную связь.

– Логично, – согласился Немов. – Это защитный механизм. Они не хотели, чтобы потенциально опасные знания или технологии попали в руки видов, не готовых к их использованию.

В этот момент их коммуникаторы ожили, и они услышали взволнованный голос доктора Хасан:

– Немов, Ковач, вы должны это увидеть! Мы обнаружили новый зал с… с чем-то вроде архива. Здесь тысячи кристаллических структур, излучающих слабый свет и организованных в геометрические узоры.

– Где вы находитесь? – спросил Немов.

– Северный коридор, примерно триста метров от точки входа, затем поворот налево в большую арку. Вы не пропустите – здесь все стены покрыты светящимися символами.

– Мы идем, – ответил Немов и, обращаясь к своим коллегам, добавил: – Похоже, наши друзья нашли еще один ключевой элемент Библиотеки.

Они быстро покинули центральный зал, направляясь по указаниям Хасан. Проходя по коридорам, Немов не мог не восхищаться элегантностью и функциональностью архитектуры. Несмотря на огромные масштабы, внутреннее пространство Библиотеки было логично организовано, с интуитивно понятной навигацией – словно создатели предвидели потребности будущих посетителей.

Когда они достигли указанной арки, все трое замерли на пороге в благоговении. Перед ними открылся зал, меньший по размеру, чем центральное помещение с звездной картой, но не менее впечатляющий. Все пространство было заполнено кристаллическими структурами, поднимающимися от пола до потолка в виде тонких колонн или ветвящихся деревьев. Каждый кристалл светился своим уникальным оттенком, а вместе они создавали завораживающую симфонию света и цвета.

Доктор Хасан, доктор Сун и лейтенант Даниэль стояли в центре зала, окруженные этим светящимся лесом.

– Потрясающе, не правда ли? – сказала Хасан, когда заметила их. – Предварительный анализ показывает, что каждый кристалл содержит сложнейшую квантовую структуру, способную хранить невообразимые объемы информации. Это может быть физическое воплощение архивов, которые мы видели в голографических проекциях.

Доктор Сун, невысокий, сосредоточенный биолог, добавил:

– И они организованы не случайным образом. Здесь есть система, таксономия. Мы думаем, что различные секции соответствуют разным областям знания.

Немов медленно подошел к ближайшему кристаллическому образованию – изящной структуре высотой около трех метров, светящейся глубоким фиолетовым светом. Когда он приблизился, свечение усилилось, словно реагируя на его присутствие.

– Они интерактивны, – сказал он. – Как и интерфейс в центральном зале.

Ведомый интуицией, Немов осторожно протянул руку и коснулся поверхности кристалла. Мгновенно по структуре пробежала волна света, и прямо перед ним в воздухе возникла трехмерная проекция, показывающая математические символы и диаграммы.

– Невероятно, – выдохнул Кляйн. – Система автоматически переводит информацию в визуальный формат, понятный для нас. Эти уравнения… они сложны, но распознаваемы как математический язык.

– Это выглядит как… – Ковач наклонился ближе к проекции. – Как теория квантовой гравитации. Они решили проблему объединения квантовой механики и общей теории относительности!

Немов отступил, позволяя Ковачу, более компетентному в теоретической физике, изучить проекцию. Его внимание привлек другой кристалл, излучающий мягкий зеленоватый свет. Когда он прикоснулся к нему, появилась новая проекция – на этот раз показывающая биологические структуры, что-то напоминающее ДНК, но с более сложной организацией.

– Доктор Сун, взгляните на это, – позвал он биолога.

Сун подошел и уставился на проекцию широко раскрытыми глазами:

– Это похоже на генетический код, но гораздо более сложный, чем наш. Многоуровневая структура, возможно, с дополнительными функциями кодирования. Это может быть их эквивалент ДНК или нечто совершенно иное.

Все члены группы начали исследовать различные кристаллы, каждый находя информацию, соответствующую своей области знаний. Немов перемещался от одной структуры к другой, пытаясь составить общую картину организации архива. Он заметил, что кристаллы, казалось, были сгруппированы по темам, с более фундаментальными знаниями в центре и более специализированными на периферии.

– Это библиотека в прямом смысле слова, – сказал он, обращаясь ко всем. – Организованное хранилище знаний, с собственной системой каталогизации и доступа. Мы могли бы провести здесь десятилетия, изучая лишь поверхностный слой того, что здесь содержится.

– Если бы только у нас был способ быстрее обрабатывать эту информацию, – сказала Хасан. – Скачать ее или…

– Думаю, именно для этого предназначена нейронная связь, о которой намекал центральный интерфейс, – ответил Немов. – Прямой доступ к информации, минуя ограничения обычных сенсорных каналов. Но для этого нам, вероятно, потребуется специальное оборудование, которое сможет безопасно соединить наш мозг с системой Библиотеки.

– И убедиться, что такое соединение безопасно, прежде чем пробовать, – добавил Ковач. – Кто знает, какие протоколы защиты могут быть встроены? Или какое воздействие может оказать чуждая информационная структура на человеческий мозг?

Их обсуждение прервал голос капитана Вэя через коммуникатор:

– Исследовательская группа, у вас остается тридцать минут до возвращения на корабль. Мы получаем необычные показания из региона космоса на противоположной стороне Библиотеки. Возможно, активация дополнительных систем.

– Принято, капитан, – ответил Немов. – Мы завершим предварительное исследование и вернемся в указанное время.

Он повернулся к коллегам:

– Нам нужно составить предварительный план дальнейших исследований. Ковач, сосредоточьтесь на физике и математике. Хасан, на астрономии и пространственных науках. Сун, на биологии и смежных областях. Кляйн, на лингвистике и семиотике. Я буду координировать усилия и искать связи между различными дисциплинами.

– А что с "необычными показаниями", о которых говорил капитан? – спросила Хасан.

– Это может быть просто реакция Библиотеки на наше исследование, – предположил Немов. – Но мы будем осторожны. Никаких рискованных действий до прибытия "Прометея" и формирования полноценной исследовательской группы.

Они продолжили исследование, каждый фокусируясь на своей области. Немов обнаружил кристалл, который, казалось, содержал исторические данные о создателях Библиотеки. Прикоснувшись к нему, он увидел проекцию, показывающую развитие их цивилизации от примитивных поселений до масштабной космической культуры, охватывающей несколько звездных систем.

История была представлена в виде серии ключевых моментов, каждый из которых можно было расширить для получения дополнительной информации. Немов выбрал изображение, показывающее момент, когда они, по-видимому, обнаружили нестабильность своей звезды и осознали грядущую катастрофу.

Проекция расширилась, показывая драматические сцены: научные конференции, общественные дискуссии, начало масштабных проектов эвакуации. Но что особенно поразило Немова, так это эмоциональная глубина изображений. Даже без понимания их языка, он мог ощутить страх, решимость, надежду и скорбь, отраженные в позах и жестах существ.

"Они были так похожи на нас," – подумал он. – "Не физически, но эмоционально, социально. Та же борьба за выживание, те же фундаментальные вопросы о своем месте во Вселенной."

Эта мысль вызвала странное чувство связи с давно исчезнувшей цивилизацией. Он представил себе ученых и инженеров, работавших над созданием этой Библиотеки, зная, что они, скорее всего, не переживут катастрофу, но надеясь, что их знания и культура смогут жить дальше через этот монументальный проект.

Была ли в этом некая трагическая ирония? Создать такое величественное хранилище знаний, но не иметь возможности использовать эти знания для спасения собственной цивилизации? Или они достигли принятия неизбежного и сосредоточились на том, что можно было сохранить?

Размышления Немова прервал сигнал завершения времени исследования. Группа неохотно покинула архив, каждый участник сделав максимально подробные записи своих наблюдений. Возвращаясь к шлюзу, Немов не мог избавиться от чувства, что они только поцарапали поверхность того, что Библиотека могла им предложить.

Возвращение на "Персей" было встречено возбужденными дискуссиями. Экипаж корабля был заинтригован "необычными показаниями", обнаруженными их сенсорами, и капитан Вэй немедленно созвал совещание на мостике.

– Мы зафиксировали серию энергетических импульсов, исходящих из области, диаметрально противоположной точке нашего входа в Библиотеку, – сообщил офицер сенсорных систем, отображая данные на главном экране. – Импульсы квантового характера, очень короткие, но исключительно мощные. Они создают волновой эффект в окружающем пространстве, словно… – он на мгновение задумался, подбирая аналогию. – Словно кто-то бросает камни в пруд, создавая концентрические круги.

– Предназначение? – спросил Зарин, явно обеспокоенный.

– Трудно сказать, – ответил офицер. – Это не похоже на оружие или защитную систему. Скорее на… коммуникацию.

– Коммуникацию с кем? – задал вопрос Ковач.

Немов, который внимательно изучал данные, предположил:

– Возможно, с другими Библиотеками. Помните голографическую проекцию, показывающую сеть таких сооружений по всей галактике? Может быть, наша активность запустила протокол связи, оповещающий остальную сеть.

– Или, – добавила Хасан, – это автоматический сигнал для создателей, если они где-то еще существуют.

– Через миллионы лет? – скептически заметил Зарин.

– Почему нет? – возразил Немов. – Если они создали такие сооружения, как Библиотека, которые функционируют миллионы лет без обслуживания, они могли создать и коммуникационную систему с такой же долговечностью. Квантовая связь потенциально мгновенна на любом расстоянии.

– В любом случае, – вмешался капитан Вэй, – мы должны продолжить наблюдение за этими импульсами и включить данные о них в наш отчет для "Прометея". А пока я хотел бы услышать о ваших находках в… архиве, если я правильно понимаю.

Следующий час был посвящен детальному обсуждению открытий в кристаллическом зале. Каждый член исследовательской группы представил свои наблюдения, гипотезы и предложения по дальнейшему изучению.

– Это потрясающе, – сказал Кляйн, подводя итог своим лингвистическим наблюдениям. – Система перевода, встроенная в интерфейс, работает не просто с языком, а с концепциями. Она считывает наши мысли и представляет информацию в форме, которую мы можем понять, опираясь на наши собственные когнитивные структуры.

– Это предполагает невероятно глубокое понимание нейробиологии разных видов, – добавил доктор Сун. – Или адаптивный алгоритм такой сложности, что он может эффективно "научиться" нашей когнитивной структуре за короткое время взаимодействия.

– В любом случае, – сказал Немов, – ясно, что создатели Библиотеки вложили огромные ресурсы в обеспечение доступности своих знаний для других разумных видов. Это был не просто архив для собственного использования, а намеренное послание будущим цивилизациям.