Читать книгу: «Вербальное дзюдо. Мощные стратегии коммуникации для разрешения споров и конфликтов», страница 2

Глава 2
Мотивируя несогласных

Позвольте вкратце рассказать о том, что я осознал за годы преподавания. Обучение – это процесс, в котором вы помогаете людям продвигаться от того, что они знают, к тому, чего они не знают. И я понял, что лучший способ обучения мотивированного студента – обращаться к его сознанию через метафоры и сравнения, которые ему понятны и близки.

Учитель, ведущий урок в сухой, скучной манере, говорит только о том, что знает сам, как будто предполагая, что ученику все само собой понятно. Но это не так. Учитель говорит о чем-то, что ему самому хорошо известно, но, если он не переложит свои слова на опыт ученика, обучение не состоится.

Другая крайность, – и это тоже неприемлемо, – учитель, который перемещает учеников из одной знакомой им области в другую, тоже знакомую им область.

Меня всегда учили, что преподаватель должен отлично владеть материалом, чтобы войти в класс и просто его изложить. Учитель дает информацию, ученик ее принимает. Если ученик чего-то не понимает, то терпит неудачу. Но в реальном мире так не работает. В реальном мире учитель должен знать свою аудиторию и начинать с того, что ей уже известно, а затем вести к тому, что они еще не знают.

Когда вы используете вербальное дзюдо, у вас всегда есть аудитория – человек или люди, на которых вы его практикуете. Это могут быть не школьники на уроке, а сотрудники в офисе. Возможно, вы имеете дело с аудиторией в лице одного человека: вашего босса или супруга. Это может быть капризный ребенок, несговорчивый арендодатель или проблемный сосед. Как и полицейский на улице, вы должны уметь «прочитать» свою аудиторию, владеть теми инструментами, с помощью которых можно достичь желаемого результата в конкретной ситуации, и знать, какой из множества методов позволит вам достичь нужного результата. Часто лучший способ «прочитать» целевую аудиторию – увидеть человека таким, каким он видит себя сам. В этом и заключается суть эмпатии.

Используя язык своей аудитории, вы можете сделать незнакомое понятным. Альберт Эйнштейн был в этом мастером. Он мог, сидя на Принстонской площади, объяснять самые сложные идеи на воздушных шарах и апельсинах. Карл Саган ² делал то же самое. Великие мыслители обязаны выражаться просто. Они понимают сложные вещи, но объяснять их должны так, чтобы понять мог каждый.

К примеру, в этой книге я упоминаю случаи, когда полицейский пытается успокоить напуганного и потенциально опасного дебошира. В классическом «мачо»-подходе офицер бы бросал вызов: «Брось нож, иначе я тебя вырублю! У тебя нет шансов, я тебе голову снесу!» – что-то в этом роде. Это фактически вынуждает человека атаковать, защищать свою честь и спасать лицо.

Но что, если полицейский проявит эмпатию и скажет: «Эй, приятель, давай сделаем друг другу одолжение. Ты же не хочешь провести ночь у нас в участке, есть казенный ужин, спать на стальной койке и скучать по своей подруге. А я не хочу проводить время за печатной машинкой, часами заполняя отчеты по этому делу. Если мы договоримся, ты поужинаешь у себя дома, проведешь время со своей любимой и проснешься завтра утром у себя постели. А я смогу вернуться к своим делам».

Вот как это работает: нарушитель становится союзником офицера на благо обоих. Что произошло? Офицер сумел мотивировать несговорчивого человека добровольно соблюдать требования – главная цель словесного дзюдо. Если вы понимаете, как освоение этого навыка улучшит ваши отношения и вашу жизнь в целом, значит, вы – мотивированный ученик, который выбрал правильную книгу.

Глава 3
Боевое крещение

Моя биография – странная смесь физического и интеллектуального опыта, какой я больше ни у кого не встречал. Я мужчина средних лет, бывший спортсмен с определенным багажом за плечами. Я могу накричать на человека и повалить его на землю, а могу улыбнуться и уладить конфликт одним метко подобранным словом. Звучит ли это как описание доктора наук?

Я такой же, как и вы. Если меня подрезают на дороге, мое первое желание – отомстить. Если на меня кто-то нарычит, моя первая реакция – ответить в том же духе. Проблема в том, что, как и большинство здравомыслящих людей, поступив так, я потом пожалею. Мне понадобилось время, чтобы осознать: эксперт в вербальном дзюдо – это человек, которому самому оно необходимо. Да, именно так. Мне смешно осознавать, насколько быстро я грожу кулаком или показываю кое-что похуже другим водителям по пути в аэропорт, откуда я должен лететь в другой город и проводить курс о том, как правильно реагировать в сложных ситуациях.

Но именно поэтому я так хорошо подхожу для своей работы. Успех моего Института словесного дзюдо позволяет мне с благодарностью оглядываться на воспитание, которое я получил и которое могло бы озлобить другого человека.

Я родился в семье военного. Брак моих родителей распался, когда мне не было и трех лет. Моя мать отправила меня к бабушке и дедушке в Итаку, штат Нью-Йорк, дав несколько долларов проводнику, чтобы тот присмотрел за мной в поезде.

Я помню, как рос практически в одиночестве, бродил по окрестностям, как дикарь. Одно из самых значимых событий в моей жизни – встреча с пожилым индейцем чероки по фамилии Свифтвотер, который научил меня идти по следу. Он считал себя в долгу перед моим дедом, потому что тот, будучи студентом-юристом в Корнельском университете, помог ему не потерять его 40 акров земли. Так что Свифтвотер взял меня под свое крыло, и я наслаждался редкой привилегией изучать индейские обычаи.

Будучи воспитанным в доме преподавателя университета Лиги плюща ³, где я каждый день много читал и учился говорить правильно, я был очень озлобленным ребенком. Я и представить себе не мог, что получаю необычайно разносторонний опыт, в котором сочетался утонченный мир академического образования и моя тяга к спорту. Я чувствовал себя отвергнутым матерью и обузой для своих бабушки и дедушки. С детского сада я был ребенком, которого вижу в себе и по сей день: со вспыльчивым характером, не умеющим ладить с другими.

У меня было два принципа: «не позволяй никому себя топтать» и «думай только о себе».

Я ненавидел школу. Я всегда спорил, всегда задавал вопросы, никогда не делал того, что мне говорили, пока не получал объяснений. Я хотел выигрывать все споры, все драки, все игры. Характеристика в моем школьном деле была полна мрачных прогнозов. В старших классах я был звездой спорта, чемпионом Америки по плаванию, но по-прежнему не проявлял усердия в учебе.

Осенью 1959 года, когда начался мой последний год учебы в школе, одна пожилая учительница, которая чего только не перепробовала, чтобы достучаться до меня, как-то раз отвела меня в сторону и сказала: «Может, ты и крутой пловец, но в жизни будешь сидеть на скамейке запасных. Ни один колледж не примет тебя с такими оценками, ты ни на что не годишься».

Я сидел, хмуро ожидая нотаций, упреков, типичного «так что тебе лучше начать учиться, молодой человек». Но этого не последовало. Она больше ничего не сказала. Она вынесла вердикт. Школа сделала все, что в ее силах. Я бесполезен и ничего не добьюсь, ну что ж, удачи мне.

Скорее всего, ее уже нет в живых, и я никогда не узнаю, осознавала ли она, что именно этот вызов станет моей последней надеждой. Я вылетел оттуда, полный решимости доказать, что она не права.

И я доказал.

Я мгновенно стал круглым отличником и получил приглашение в несколько престижных вузов. Я поступил в Колгейтский университет, где выбрал специализацией английский язык. Я все еще был своенравным, но учился направлять гнев и агрессию в более приемлемое русло. Мне нравилось читать и учиться, размышлять, анализировать и обсуждать. После окончания университета я захотел преподавать. Когда в средней школе Принстона (штат Нью-Джерси) открылась вакансия, я решил попробовать свои силы. Я совсем не представлял, во что ввязываюсь и как это поможет мне в жизни.

Мне предстояло преподавать английский язык и литературу, в том числе в одном коррекционном классе. Никто не сказал мне, что предыдущего учителя избили и оставили истекать кровью в его же машине. А учительницу, работавшую до него, свесили головой вниз из окна второго этажа, держа за ноги. Это был класс, который пережевывал и выплевывал учителей.

Так называемые «неакадемические студенты», старшеклассники, которые точно не собирались поступать в колледж. Я подумал, что им понравится настоящая экшн-литература, и дал каждому ученику по экземпляру книги о мужчинах и войне под названием «Бог – мой второй пилот». Было 8:05 утра, а мне еще не было 22 лет.

Спустя минуту огромный парень по имени Пит встал и демонстративно разорвал книгу пополам. «Я не собираюсь читать эту чушь», – сказал он, и листы упали на пол. Остальные ученики, все до единого, последовали его примеру.

Что теперь? Я не мог побить 30 человек, как бы мне этого ни хотелось. И если бы я отправил их к директору, я показал бы себя как слабохарактерного приверженца дисциплины. Вот это мотивация! У меня не было ни единой идеи, ни малейшей подготовки. Класс смотрел на меня вопросительно, как будто бросая мне вызов.

Отчаявшись, я указал на Пита и назвал его Джеком.

– Чем ты занимаешься, Джек? – спросил я.

– Чего? – он нахмурился и сузил глаза.

– Что ты делаешь по жизни, что дает тебе право рвать книгу?

– Я механик, – ответил он.

– Серьезно? Автомеханик?

Он кивнул:

– Лучший в городе.

– Да ну? А если я скажу, что не верю ни одному твоему слову?

– Почему? Я правда механик.

– Лучший в городе?

– Спроси у кого хочешь.

– А как насчет доказательств?

– Каких?

– Ну вот что. Раз ты не хочешь читать книги, завтра твоя очередь.

– Какая очередь?

– Ты будешь учителем, – сказал я. – Принеси сюда карбюратор и научи тому, что умеешь, класс. Если ты лучший, значит, должен уметь объяснить, что делаешь.

– Ты издеваешься?

Я посмотрел ему в глаза и покачал головой.

– Договорились, – сказал он.

Следующим утром я должен был заподозрить неладное, когда он явился с завернутым в газету карбюратором, с которого капал бензин. Где он его достал до меня дошло, только когда я услышал, как другой учитель жалуется, что из его автомобиля исчезла эта запчасть.

Пит не стал дожидаться приглашения. Он вышел вперед, велел мне сесть и с грохотом водрузил карбюратор на стол. «Все заткнулись!» – скомандовал он.

Я ничего не понимал в устройстве автомобиля, пока не послушал Пита. Оказавшись в своей стихии, он был красноречив, говорил с увлечением. Он не только знал свое дело, но и умел его объяснить.

После я сказал ему, что он хорошо справился, и спросил, разбирается ли он в карбюраторах гоночных автомобилей.

– Нет, я только знаю, что они другие.

– Узнай, в следующем месяце повторим.

– У меня нет гоночных машин, на которых можно учиться.

– Неважно, где ты возьмешь информацию. Попробуй сходить в библиотеку.

Он выругался:

– Я ни разу не был в библиотеке и не собираюсь туда идти.

– Неважно, где ты возьмешь сведения, но найди и научи нас.

Я спросил другого парня, который оказался бильярдистом, провести мастер-класс. Я привез небольшой бильярдный стол, и этот парень, который проваливал все экзамены по математике и физике, рассказал нам об углах, трении и торможении больше, чем я слышал за всю мою жизнь. Я предложил ему рассказать о великих бильярдистах в качестве второго доклада. Одна из девочек рассказала о своей работе в пекарне. Парень из деревни рассказал о капканах для зверей.

По пятницам я рассказывал о морали и этике и демонстрировал свои навыки в боевых искусствах, чтобы ребята знали, кто тут главный. В течение первых учебных недель я практически ничего не делал, кроме как слушал рассказы учеников о том, что им нравится больше всего.

Когда наступила очередь Пита, он пришел с карточками для заметок. Я ничего о них не говорил.

– Что ты с ними будешь делать?

– Девушка в библиотеке сказала, что они помогут мне во время рассказа, – ответил он. – Вы знали, что там есть целый отдел книг об автомобилях? Ну что, мне начинать?

В итоге каждый ученик провел по два урока. Тем временем я заказывал книги по их интересам. Вскоре они уже читали и писали, хотя я почти не упоминал об этом. Пит стал носить с собой карманный словарь, донимая меня вопросами о каждом незнакомом слове. В итоге он поступил в Университет Центрального штата в Огайо.

Слишком многие учителя не понимают основного принципа преподавания. Цель образования – расширение сознания. А оно не может происходить без мотивации. Есть множество способов мотивировать человека, но ключевой принцип: повысить ожидания.

Практически неосознанно я изменил ожидания этих студентов. Они видели в себе неудачников, немотивированных, равнодушных. Когда им бросили вызов, дали шанс продемонстрировать свои знания, они обрели уверенность и даже захотели учить что-то новое. Их собственные ожидания изменились.

Кроме того, я тоже учился преподаванию, тому, чему меня никогда не учили на лекциях. И настоящим откровением для меня стала не отвлеченная теория, а понимание, что ключевой принцип в мотивировании ученика один: поднять его ожидания. Позднее я применил метод «сотни способов, но один ключевой принцип» в словесном дзюдо. Например, есть сотни способов успокоить человека, но зная один ключевой принцип: «тот, кто хочет успокоить другого, должен проявлять эмпатию», можно решить в каждом конкретном случае, какой способ лучше всего подойдет для того или иного человека.

Я еще расскажу обо всех этих способах и о том, как их лучше применять, но сейчас я хочу показать, как родилось мое понимание преподавания. Хотя я едва ли осознавал это в то время, мой самый трудный класс бунтарей, ведущих себя вызывающим образом, научил меня большему в сфере преподавания и общения, чем я мог бы узнать где-либо в другом месте до того, как стал полицейским.

Глава 4
Принимать удары с достоинством… и чувством стиля

Ученики моего коррекционного класса были частью так называемой «Великой эпохи “Почему”». Если у вас есть дети, вы, возможно, переживали этот этап или еще переживете. Он начинается примерно с 11 лет и порой не заканчивается никогда. Ребенок, которого вы раньше могли наставлять и направлять, вдруг становится «уличным хамом», с какими патрульные сталкиваются каждый день. «Покажите, пожалуйста, ваши документы», – может показаться, что это вполне законное требование, но всегда найдется тот, кто ответит не «Конечно, вот», а «С чего вдруг? Что я сделал?».

Такую реакцию можно получить от кого угодно: от подростка, супруга, клиента, подчиненного, соседа (подробнее о таких людях и других типах людей вы узнаете в следующей главе). Нам приходится становиться мастерами убеждения, хотя никто нас этому не учит. До сих пор. Моя цель – расширить ваше сознание, поэтому мне нужно, чтобы у вас была мотивация. То, что вы продолжаете читать, говорит о том, что у вас есть желание узнать что-то новое и определенные ожидания. Если я смог это сделать, значит, сможете и вы. Если я смог стать практиком словесного дзюдо, значит, это под силу каждому. Если это повышает ваши ожидания, заставляет верить, что вы можете учиться, развивать свои навыки и таким образом добиваться успеха, значит, вы мотивированный ученик.

МЯГКИЙ ПУТЬ

Вербальное дзюдо требует определенного склада ума. На японском языке «дзю» означает «мягкий», а «до» – «путь», поэтому дзюдо переводится как «мягкий путь». Это определение удивляет многих, кто считает, что слова вроде дзюдо и карате должны иметь воинственный и агрессивный смысл. Даже карате, которое часто ассоциируется с фильмами, полными насилия и разрушений, буквально переводится как «открытая рука» или «пустая рука». Боевые искусства – это техники самообороны, а не убийства.

Когда вы начнете изучать словесное дзюдо (мягкий способ убеждения), вы выработаете новые мыслительные привычки, которые помогут вам стать осознанным и компетентным оратором. Вы обнаружите, что можете качественно общаться каждый день.

Хотя я тщательно изучал эту тему в течение многих лет и расскажу вам все, что знаю, с учетом всех своих принципов обучения, вероятно, поначалу словесное дзюдо покажется вам чем-то неестественным. Это потому, что по-настоящему просветленное общение никому не дается от природы, по крайней мере, я таких людей еще не встречал (но, конечно, я не встречал, например, Ганди). Поэтому я всегда предупреждаю своих студентов:

Никогда не используйте слова, которые первыми приходят на ум, иначе вы скажете то, о чем будете сожалеть всю жизнь.

Например, Джордж Буш в своей предвыборной кампании 1988 года любил пользоваться фразой «Читайте по губам: никаких новых налогов». Казалось, он так легко это произносит. Возможно, это и были те слова, о которых он потом сожалел больше всего.

Вначале вам может показаться, что словесное дзюдо не для вас. Но по мере того, как вы будете осваивать новые мыслительные и речевые привычки, они в конечном итоге станут комфортными, и вы будете пользоваться ими, не задумываясь. Научившись подбирать и произносить слова максимально эффективно, вы получите преимущества гораздо большие, чем улучшенные навыки общения.

Вы увидите, что можете сохранять спокойствие, а это особенно ценное умение. Если ваш оппонент может вас расстроить, получается, он имеет определенную власть над вами. Даже если вы одержите «победу» сразу, отчитав его, он может взять над вами верх, когда встреча будет оценена вашим начальником, судом, вашей семьей или кем-то еще.

Полицейским часто приходится учиться этому на собственном опыте. Проведенный по правилам арест преступника в пятницу вечером может оказаться бесполезным в понедельник утром, когда начнется суд, из-за неверных слов или действий. Дальше по тексту будет много хороших и плохих примеров.

Овладев вербальным дзюдо, вы научитесь говорить с людьми так, чтобы ни вы, ни они не теряли лицо. Это особенно важно, потому что личное достоинство всегда является предметом борьбы, будь то на улице или в переговорной, в суде или в спальне. Вы также откроете для себя удивительно простые фразы, которые помогают сразу вызвать эмпатию. И вы будете воспринимать конфликт как подарок, как игру общения, которая помогает вам научиться контролировать себя.

Скоро вы сможете использовать слова, благодаря которым незнакомые люди будут сразу вам доверять. В общении с друзьями, семьей и коллегами вы будете знать, что сказать, чтобы укрепить отношения – особенно когда эти связи окажутся под угрозой. Вы научитесь гладко общаться даже с людьми, с которыми полностью не согласны.

С помощью словесного дзюдо вы обретете возможность получать то, что хотите, используя двойную силу идей и слов. По сути, вы сможете стать мастером общения. Это немалое достижение. Вербальное дзюдо позволит вам осуществить свои мечты и желания без стресса, разочарований или конфликтов.

В то же время вы больше никогда не будете мысленно корить себя за то, что не сдержались, и думать: «Почему я не промолчал?»

ЛОВУШКИ ЖИЗНИ

Секретарь постоянно лжет и говорит, что босс на совещании и не может принять ваш звонок. Молодой художник-самоучка советует «расслабиться и вести себя естественно». Так называемый друг предлагает «пообедать вместе», но всегда занят, когда вы его приглашаете.

Знакомьтесь: стандартные ловушки жизни. И это только начало! Как и у полицейских, ваше самое опасное оружие – это острый язык. Он может произнести фразу, которая прервет или даже разрушит вашу карьеру. Он может спровоцировать драку на улице (и у меня есть шрамы, которые это подтвердят). Он может привести вас в суд по делу о разводе (и такие шрамы у меня тоже есть).

И пускай тело обычно восстанавливается после физических ударов, плохая новость заключается в том, что эмоциональные раны, нанесенные словами, скорее всего, останутся навсегда.

Но есть и хорошая новость: тренируясь, вы можете научиться принимать удары стильно и с достоинством. Немногие из нас могут похвастаться, что не сталкиваются с подобными ситуациями. Вопрос не в том, случатся ли они, а в том, как вы с ними справитесь. Будете ли вы решать их грациозно и легко, чувствуя вкус победы? Или будете ощущать себя неудачником, хулиганом, дураком или всеми ими сразу?

Если вы научитесь эффективно справляться с насмешками или критикой, у вас не возникнет трудностей с другими техниками словесного дзюдо, такими, как уклонение. Есть навыки, которые важны и полезны, но не всегда необходимы. Практикуясь, вы сможете научиться принимать оскорбления настолько изящно, что они либо прекратятся, либо вовсе вас не заденут.

Как сказал философ Конфуций: «Победить в ста битвах – еще не вершина мастерства. Вершина мастерства – повергнуть врага, не вступая в бой». Вот современный тому пример. В 1990 году в кампании на пост губернатора Техаса участвовал Клейтон Уильямс-младший. В Техасе слово «bubba» используется для описания деревенщины. Уильямса обвинили в том, что он пытается угодить этому электорату. Вместо того чтобы спорить, он с удовольствием ответил: «Я – bubba!» Такой подход изменил ход кампании и почти принес ему победу.

Первый шаг к тому, чтобы научиться отражать словесные атаки, – признать, что сейчас полетит грязь. Второй шаг – признать, что она полетит в вашу сторону. После этого стоит поздравить себя. Не страшно слышать вопросы, насмешки или даже нападки. Если вы готовы это принять, вы заслуживаете похвалы. Избежать критики можно только, если жить в изоляции либо всю жизнь пытаться угодить всем, то есть играть на безопасной стороне, окружать себя обольстителями, брать на себя минимальную ответственность и делать то, что говорят другие.

Как только у вас появляется идея, и вы пытаетесь убедить других следовать за вами, вы провоцируете разногласия. Чем активнее вы живете, чем чаще вы делаете выбор в пользу того, чтобы изменить мир к лучшему, тем больше вы создаете значимые, а не банальные отношения, и тем чаще вы попадаете под удар. Это единственный путь к искреннему, результативному общению.

Кто занимает высший пост в демократическом обществе? Тот, кто сделал карьеру из привлечения к себе вербальных нападок, их отражения и выживания в самом грязном деле – политике.

Хотите попробовать? Занимайте место в любом комитете, цель которого – улучшение чего бы то ни было. Вскоре вы столкнетесь с разногласиями и сопротивлением, потому что большинство людей против изменений. Они будут бороться, чтобы сохранить все как есть.

Не только политики и общественные деятели нуждаются в продвинутых коммуникативных навыках. Сотрудники правоохранительных органов, учителя, медработники, продавцы, обслуживающий персонал – типичные группы людей, которым я предлагаю тренинг, – тоже учатся использовать слова, чтобы добиваться своих целей.

Представители этих профессий по долгу службы терпят словесные нападки. Впрочем, каждый из нас в какой-то момент сталкивается с этим. Родители так уж точно. Как и студенты, домохозяйки и все остальные. Главное, научиться избегать поражений, а уж если проигрывать, то изящно и безболезненно. Маловероятно, что на вас никогда не нападут таким образом. Вопрос в том, выйдете вы из схватки более сильным и гибким человеком или обыкновенным слабаком.

Даже будучи экспертом в этой области, я сталкиваюсь с искушением попасть в какую-нибудь ловушку. Недавно я подъезжал к своему офису в Альбукерке и когда поворачивал на парковку, мимо меня промчался подросток лет 17 и едва не задел мой новый пикап. Я был в ярости. Когда он вышел из машины, я огрызнулся: «Кто тебя водить учил?»

Он спокойно посмотрел на меня и ответил: «Техас!» Затем он исчез.

Войдя в офис, я осознал, что встретил интуитивно компетентного человека. Он был мастером вербального дзюдо и даже не знал об этом. Он остановил меня, одним словом. Если бы он ответил мне тем же тоном, что использовал я, между нами очень быстро завязалась бы словесная перепалка, и кто знает, чем бы это могло закончиться? В три раза старше его, в два раза крупнее, обученный боевым искусствам и полицейским приемам, я мог бы серьезно его травмировать и сгубить свою жизнь.

Но он даже не показал, что мои слова расстроили его. Мое нападение не только не возмутило его, но, похоже, доставило удовольствие.

Так древние самураи относились к сражениям. Они жили ради них. Они были обучены видеть в войне радость, а в конфликте – источник энергии. Смысл для них заключался не в победе или поражении – и даже не в жизни или смерти. Вопрос был в том, чтобы искусно и мужественно сражаться и извлекать уроки. Приветствуя войну, они не испытывали от нее излишнего стресса, не выгорали и забывали про тренировки.

Клейтона «Я – bubba» Уильямса и неосторожного подростка объединяет легкость, с которой они воспринимают конфликты. Они были достаточно расслаблены, чтобы дать простой, честный ответ, который сразу же поставил их критиков на место. Уильямс сделал это тремя словами. Подросток впечатлил меня одним.

Секрет прост: это нормально, если кто-то вас оскорбляет, сопротивляется или атакует. Отнеситесь к происходящему с юмором. Покажите, что оно не имеет значения, не причиняет боли. Если вы будете бороться и сопротивляться оскорблениям, вы наделите их жизнью и властью. Защищаясь, вы приглашаете атаковать в ответ.

Вот что произошло, когда Ричард Никсон заявил: «Я не мошенник». Если бы он вместо того, чтобы лгать или защищаться, сразу сказал правду, без гнева или попыток защититься, он бы и правда выжил как политик. Представьте, если бы он сказал: «Мы попались на глупости, и мы исправим это».

Обучая полицейских по всей стране, я обнаружил, что чернокожие офицеры обычно более ловко умеют пропускать мимо ушей оскорбления. Почему? Возможно, потому, что им приходилось выживать в мире, который постоянно нападает на них. Многие из них выросли, играя в игру под названием «Дюжины».

Игра в «Дюжины» ⁴ помогает детям справляться со словесными оскорблениями. Они учатся гибкости и ловкости в разговоре. Самые ужасные насмешки, как правило, касаются матерей соперников и могут быть очень резкими: «Твоя мама такая тупая, что, услышав, что на улице крутые перцы, она выносит тарелку!» или «О, да? А твоя мама такая старая, что родилась до рабства!» Иногда упрощенная версия «Дюжины» – это просто оскорбительная фраза: «Твоя мама!»

В итоге один из игроков принимает это на свой счет и гневно реагирует. Он теряет лицо и авторитет, а затем проигрывает, и над ним смеются. Играя в «Дюжины» снова и снова, чернокожий ребенок в конце концов понимает, что нападки имеют только тот вес, которым он сам их наделяет. Он понимает, что если не придавать большого значения даже оскорблению своей матери, то ни у кого не будет стимула продолжать оскорблять его. Он научился легко, красноречиво и эффективно обезоруживать задир.