Четыре чики и собачка

в казну, сохранившиеся у женщины накопления быстро растаяли. И по прошествии всего пары месяцев семью Глеба Игнатьевича было уже не узнать. Не стало денег, не стало и былого лоска, а мать с дочерями стала вести жизнь исключительно

мать с дочерями стала вести жизнь исключительно скромную и добропорядочную

добропорядочную, ничем не отличающуюся от жизни миллионов россиян. Ульяне пришлось забыть о своих

ночей не спят, тревожатся, как бы еще одним трупом не стало бы больше. – Кристина, это я – Вероника. – Чего тебе надо? В голосе Кристины не было ни грамма любезности, тем не менее Вероника продолжила: – Тебе грозит опасность. Открой мне! – Да пошла ты! – Глеб Игнатьевич убил уже двух твоих друзей, ты у него на очереди третья

и он пришел бы к тебе. На фига

о чем? И тут Вероника все поняла. – Ты это про «Сириус»? – прошептала она.  – Это ты вместо меня должна ехать? Да ты… Ты!.. Знаешь, кто ты после этого, а? Слов у Вероники решительно не хватало, чтобы достойно охарактеризовать этот очередной поступок своей подруги. – Да как ты могла! – вырвалось у нее. – Предательница! И жуткая волна гнева затопила ее. – Я тебя своими руками придушу! – завопила Вероника, растопырив руки и надвигаясь прямо на