Читать книгу: «Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство», страница 3

Чтобы план сработал, ат-Тувейджри нужно было договориться обо всем с Саудитами, оставив Салмана в неведении. Осуществить задуманное было бы гораздо проще, если бы король умер в пустыне, где его не окружала толпа родственников. Тогда у ат-Тувейджри было бы минимум несколько часов (а может быть, даже дней) на то, чтобы завершить разработку плана и не дать Салману поставить на руководящую должность одного из сыновей. Абдалла угасал, и глава Королевской канцелярии приказал ничего не говорить Салману.

Сыновья Абдаллы согласились, хотя и с неохотой, поддержать план ат-Тувейджри. Они считали, что прекрасно справятся с управлением страной. Незадолго до того, как Абдалла серьезно заболел, его сын Мутаиб сказал послу США в Саудовской Аравии Джозефу Уэстфолу, что у него есть все шансы занять престол.

Однако, как вскоре понял ат-Тувейджри, у его плана был один недостаток: в команде главы Королевской канцелярии имелся предатель. Оказалось, что Мухаммед ибн Салман втайне от представителей клана Абдаллы собрал группу эффективных лояльных функционеров, способных добыть любую информацию о происходящем во дворце и за его пределами. Эти люди и доложили Мухаммеду о состоянии здоровья короля, а молодой принц, в свою очередь, проинформировал всех влиятельных членов семьи.

Родных Абдаллы потрясло известие о его болезни. Даже те из них, кто знал, что у короля рак, не думали, что он настолько близок к смерти. Королевская семья заставила ат-Тувейджри перевести Абдаллу из лагеря в пустыне в госпиталь Национальной гвардии в Эр-Рияде. Чтобы не поднимать шум, короля доставили в больницу под покровом ночи, а в госпитале оставили только тех медиков, которые точно никому не рассказали бы о близкой кончине правителя. Один изумленный происходящим врач позже рассказывал друзьям, что для того, чтобы попасть в госпиталь и навестить пациентов, он был вынужден перелезать через забор и пользоваться служебным входом. При смене власти чрезвычайно важна секретность: она позволяет создать ложное впечатление, что все идет гладко.

К тому времени представители клана Абдаллы и ат-Тувейджри уже не надеялись сохранить власть. Все, на что они теперь могли рассчитывать, – что после Салмана на трон взойдет человек более благосклонный к детям умиравшего короля, чем он. Видимо, важнее всего было не допустить, чтобы Салман сделал претендентом на престол своего сына Мухаммеда. Поэтому они распускали слухи о некомпетентности молодого принца, его алчности и привычке добиваться своего самыми жесткими методами.

* * *

Несколько дней все пребывали в подвешенном состоянии. Королевские слуги разбили возле больницы шатер для друзей и родственников короля, приехавших проститься с умирающим. У госпиталя собрались и день и ночь молились несколько тысяч саудовцев, среди которых было много нищих. Сотрудники посольства США постоянно слышали разговоры о том, что в ближайшие дни соберется совет принцев, который выберет наследника престола, но никто не мог сказать точно, когда это произойдет.

Почти всех собравшихся не пускали дальше шатра, где с ними беседовали Мутаиб, Турки и другие сыновья Абдаллы, и лишь самым близким разрешали зайти к королю в палату. Чтобы попасть к больному, посетители должны были пройти примерно 100 м по коридору до двухметровой стеклянной стены. За ней была палата, где лежал умиравший король.

Через несколько дней после того, как Абдаллу привезли в больницу, Мухаммед позвонил ат-Тувейджри, чтобы узнать о состоянии дяди. «Не беспокойтесь, состояние стабильное», – сказал помощник короля. В это было трудно поверить. Дня за два до этого короля навещала одна из его старших дочерей со своим другом. По ее словам, Абдалла лежал на кровати, на лбу у него был зеленый платок. Казалось, он не дышал. Король словно стал ниже ростом. Другу принцессы даже показалось, что Абдалла мертв.

Вскоре Мухаммеду позвонили и сказали, что король скончался. Мухаммед с отцом поспешили в госпиталь. Там их ждал ат-Тувейджри. Салман был сыт этим человеком по горло. Он дал главе Королевской канцелярии такую пощечину, что звук удара можно было услышать в зале ожидания за стеной. Тогда ат-Тувейджри понял: сделав все возможное для того, чтобы изолировать Салмана, он проиграл. Этой пощечиной новый король и его молодой сын возвестили стране о наступлении новой эпохи, которая не будет похожа ни на что пережитое королевством с тех времен, когда оно представляло собой несколько крошечных феодальных княжеств, вечно воюющих друг с другом из-за верблюдов, продовольствия и золота.

* * *

Страна узнала о кончине короля только через несколько дней – по требованию королевского двора журналисты не торопились распространять новость. Салман сразу же без лишнего шума сместил ат-Тувейджри с постов секретаря Совета верности и главы Королевской канцелярии. Многие другие чиновники остались на своих постах. Главой Королевской канцелярии стал Мухаммед, который сразу же с головой окунулся в работу. Когда отец уставал и ему требовалось взять паузу, принц развивал бурную деятельность – он мог ночи напролет отвечать на звонки, отдавать распоряжения и проводить совещания. Ни у кого не возникало сомнений, что удача улыбнулась не только новому престарелому королю, но и его сыну Мухаммеду.

Когда о кончине Абдаллы узнало все королевство, Салман назначил наследным принцем своего неполнокровного брата Муркина, а следующим претендентом на престол – Мухаммеда ибн Наифа. По всей видимости, это было тщательно взвешенное решение, целью которого было убедить семью и предводителей племен, управлявших небольшими владениями по всей стране, в том, что все и дальше будет идти своим чередом. На официальных церемониях Мухаммед ибн Салман, получивший пост министра обороны, но не ставший прямым наследником престола, проявлял уважение к старшим родственникам, одновременно претворяя в жизнь свои амбициозные планы.

Либерально настроенные члены семьи боялись, что Саудовскую Аравию ждет очередная эпоха застоя. Их мнение разделяли дипломаты всего мира, которые говорили, что темпы реформ в королевстве оставляют желать лучшего. Они и не подозревали, что в стране скоро наступит эпоха радикальных перемен.

Глава 2
MBS

23 января – 1 мая 2015 г.

Саудовские генералы, собравшиеся в ситуационном центре министерства обороны, думали, что знают, как будут развиваться события. Они не один десяток лет командовали вооруженными силами королевства, и у них были все основания считать, что новый министр обороны будет таким же, как все предыдущие. Сталкиваясь с агрессией, Саудовская Аравия всегда полагалась на помощь США, давнего защитника королевства, а значит, сейчас начнется подробное обсуждение плана действий. Как всегда, будет решено продолжить совещание на следующий день, и изнурительная дискуссия закончится лишь где-то через неделю, когда Вашингтон предложит свой план действий.

Поэтому, когда 29-летний Мухаммед ибн Салман, занимавший пост министра обороны менее двух месяцев, уселся в центре V-образного стола и отдал беспрецедентный приказ – послать в Йемен истребители-бомбардировщики F-15, в помещении воцарилась гробовая тишина. Саудовская Аравия не просто вступала в войну – она решила ее начать.

В соседнем Йемене повстанцы-хуситы без особого сопротивления захватывали город за городом. Дерзость хуситов, поддержка Ирана и близость Эр-Рияда к очагу конфликта создавали угрозу для южной границы королевства.

Самую большую опасность для Саудовского государства представляет Иран, поскольку иранские аятоллы считают сферой своих интересов весь Ближний Восток. Именно Иран снабжал хуситов дальнобойными ракетами и другими видами вооружений, придававшими мятежникам уверенность в превосходстве над хорошо вооруженной и более многочисленной армией Саудовской Аравии. За день до того, как Мухаммед приказал послать в Йемен истребители, командиры повстанцев заявили, что, если Саудовская Аравия вмешается в конфликт, они пойдут «не на Мекку, а на Эр-Рияд».

Мухаммед не собирался мириться с подобными угрозами. На дворе стоял март 2015 г. Принц объявил о начале самой амбициозной военной кампании за всю историю Саудовской Аравии. Это решение стало полной неожиданностью не только для саудовских генералов, но и для США. «Нас застали врасплох», – сказал один наш собеседник из Совета национальной безопасности Соединенных Штатов, вспоминая, как накануне военной операции королевское правительство коротко уведомило Белый дом о своих намерениях и предложило принять участие в бомбардировках.

На закрытых встречах с королем и его советниками, проводившихся за несколько недель до начала ударов по Йемену, Мухаммед заверял, что военные будут действовать жестко и решительно. «Война продлится не дольше двух месяцев», – говорил он саудовским чиновникам и представителям Госдепа.

Госдеп США и саудовские генералы всполошились. Хотя Соединенные Штаты уже давно подталкивали Саудовскую Аравию к самостоятельности в обеспечении безопасности страны, вооруженные силы королевства еще ни разу не участвовали в крупномасштабных боевых действиях, подвергавших опасности гражданское население и позволявших испытать армию на прочность. В отличие от воинственного принца, не получившего военного образования, генералы учились в академии Вест-Пойнт в США и Королевской военной академии в Сандхерсте в Великобритании. Они с опаской относились к любой демонстрации силы, так как знали: Йемен с его горным ландшафтом, непредсказуемым населением и готовыми идти до конца офицерами и солдатами на протяжении всего прошлого века оказывался трясиной, в которой увязали все, кто приходил в страну с оружием.

Представители Совета национальной безопасности США, привыкшие иметь дело с многочисленными осторожными и подобострастными принцами, мгновенно поняли, что новый саудовский правитель может начать боевые действия и без поддержки Соединенных Штатов. Белый дом отказался от прямого вмешательства в конфликт, но предложил помощь в сборе разведданных и определении потенциальных целей.

Саудовские истребители-бомбардировщики устремились за границу, за ними последовали истребители ОАЭ и других союзников из числа стран Персидского залива¹⁰. На районы скопления хуситов на территории Йемена сбрасывали бомбы с лазерным наведением. Мгновенно вскрылись проблемы саудовской армии. Оказалось, что наличия высокотехнологичных вооружений мало – нужно еще уметь их использовать.

Власти Саудовской Аравии боялись поставить под удар гражданское население, поэтому в основу стратегии было решено положить не наземные боевые действия, а атаки с воздуха. Командование очерчивало на карте Йемена районы, по которым планировалось наносить удары. Затем туда посылали иностранных наемников, в числе которых было много подростков, отправленных на войну диктатором разоренного Судана в обмен на помощь со стороны Саудовской Аравии. Наемники должны были удалить из зоны боевых действий гражданское население. После этого прилетали бомбардировщики и делали свою работу. Всех, кто остался в районе проведения операции, считали боевиками. Кроме того, предполагалось, что благодаря высокоточным ракетам и предоставленным Соединенными Штатами координатам целей пилоты смогут наносить по противнику точечные удары.

Эта стратегия быстро доказала свою нежизнеспособность. Иностранные наемники не проявляли особого усердия в попытках уговорить гражданских покинуть свои дома, а пилотам иногда передавали неверные координаты. Случалось, что при планировании авианалетов командиры пользовались разными картами. Но даже если цели определялись правильно, возникали проблемы со связью: саудовские радиостанции не могли обеспечить надежную коммуникацию между землей и воздухом. В таких случаях для того, чтобы позвонить в командный центр и уточнить координаты цели, бомбардировщикам приходилось лететь на малой высоте. Кроме того, зачастую барахлили системы лазерного наведения, и бомбы падали вдали от намеченных целей.

Результатом операции, названной «Буря решимости», стала эскалация конфликта, но в то время мало кто понимал, к каким катастрофическим последствиям она приведет, и уж тем более никто не мог предположить, что эта военная кампания была первым признаком изменения курса Саудовской Аравии.

Мухаммед сделал все, чтобы в королевстве его оценили как сильного лидера. Уже через несколько часов после первых авианалетов саудовские власти начали распространять фотографии, на которых он с выражением непоколебимой решимости на лице изучает карты или беседует с военачальниками. Война против Йемена еще раз показала, что Мухаммед непохож на своих предшественников и, столкнувшись с провокацией, ни за что не отступит.

Вскоре после начала бомбардировок Йемена Энтони Блинкен, советник вице-президента США по национальной безопасности, вылетел в Эр-Рияд, чтобы разобраться в ситуации. Там он встретился с человеком, которому в Штатах доверяли больше, чем другим, – Мухаммедом ибн Наифом. Однако тот разговаривал с визитером из Америки несколько пренебрежительно. Он не был склонен обсуждать йеменский вопрос и даже намекнул, что Блинкену не удастся вытянуть из него какую-либо информацию. Как он позднее признался одному отставному офицеру разведки США, причина заключалась в том, что Мухаммед ибн Салман даже не предупредил его о своем решении начать военную операцию в Йемене. Это была не война ибн Наифа, и, судя по всему, такой расклад его устраивал. Когда Блинкен вернулся в Вашингтон, у него было больше вопросов, чем ответов.

В Белом доме поняли, что Мухаммед ибн Салман – это принц, которому король доверяет принятие решений, имеющих большое геополитическое значение. И Мухаммед принимал решения настолько быстро, что, видимо, даже не всегда успевал обдумывать их. В Вашингтоне засуетились. Там пытались раздобыть хоть какую-то информацию о нем – ведь никто даже не знал, когда он родился. Как получилось, что этот амбициозный принц ускользнул из поля зрения тех, кто долгие годы наблюдал за королевской семьей?

После бомбардировок Йемена в Америке имя принца будет упоминаться так часто, что придется даже использовать аббревиатуру MBS¹¹. Углубившись в изучение подноготной этого человека, чиновники и аналитики из Соединенных Штатов поняли, что возвышение Мухаммеда – феномен гораздо более удивительный, чем они предполагали. Как оказалось, дерзости он учился не только у великих военачальников и воинов прошлого, но и у американских магнатов.

* * *

Из состояния подростковой беспечности и увлечения видеоиграми и фастфудом Мухаммеда вывели деньги – точнее, их отсутствие. От двоюродного брата 15-летний принц узнал, что его отец, один из самых влиятельных представителей семейства Аль Сауд, за несколько десятилетий, проведенных на троне, так и не сумел сколотить серьезного (по меркам Саудитов, конечно) состояния. Хуже того, он задолжал многим другим принцам и бизнесменам, из-за чего над кланом Салмана нависла серьезная угроза.

Осознав это, Мухаммед серьезно забеспокоился о будущем своей ветви королевской династии. «Это было первое в жизни потрясение», – признавался он позже. Вскоре после разговора с двоюродным братом Мухаммед подошел к отцу со словами, которые нечасто можно услышать от принца: «Я хочу открыть магазин». Идея сына рассмешила Салмана. «Иди лучше делай уроки», – ответил он. Отец не понял, что́ переживает его сын, высказавший такое необычное для принца желание.

По меркам простых людей семья Салмана баснословно богата. Ее члены владеют дворцами в Саудовской Аравии и просторной виллой в Испании, в Марбелье (газоны там украшены клумбами, расположенными таким образом, чтобы цветы образовывали имя «Салман»), а также огромным, размером с университетский кампус, дворцовым комплексом в Марокко, на побережье в Танжере. В резиденциях трудятся десятки работников, всегда готовых исполнить любой каприз принца и членов его семьи. Но в этом и заключалась проблема: вместо того чтобы сберечь или инвестировать свою долю в нефтяных доходах, Салман потратил ее на семью, причем, в отличие от других, более предприимчивых принцев, у него не было собственного прибыльного бизнеса. Он не приобрел эксклюзивных прав на продажу автомобилей Mercedes или продукции General Electric – а ведь это самое простое средство извлечения доходов, к которому прибегают принцы.

Получается, что Салман обрел колоссальное политическое влияние, но в финансовом плане, по меркам Саудитов, жил достаточно скромно. Конечно, члены его семьи владели долями в крупных компаниях и недвижимостью, но они просто жили в роскоши «от получки до получки» и полностью зависели от содержания, пожалованного королем. Когда деньги кончались, они по нескольку месяцев не платили слугам. Так, например, в начале 2000-х гг. по Парижу разлетелась новость о том, что подрядчики и работники, трудившиеся во французских владениях принца Салмана, полгода не получали жалованья. Друзей и родственников будущего короля эта новость шокировала. Чтобы продемонстрировать щедрость, которую принц обязан проявлять по отношению к простым людям, обращающимся к королевским особам за помощью, Салман часто выписывал банковские чеки, обналичивать которые приходилось другу принца – владельцу местного банка.

Отсутствие состояния могло стать для детей Салмана серьезной проблемой, если бы их отодвинули подальше от власти. Тогда по мере роста семьи росли бы и расходы, а доходы, соответственно, сокращались, и семья бы полностью зависела от щедрости короля. Мухаммед понял, что, раз власти у него нет, а на престол надеяться не приходится, единственный выход – стать предпринимателем. Отказавшись от идеи открыть магазин, он задумался о продаже продуктов нефтепереработки.

Во время поездки в Кувейт он спросил у одного из местных чиновников, смогут ли кувейтцы производить битум, необходимый для реализации его нового бизнес-плана. Кувейтцы посоветовались и ответили, что могут производить только 40 % запрашиваемого объема. «Мало, – сказал принц. – Я хочу за два года стать богаче Аль-Валида ибн Талала».

В те времена Аль-Валид был самым известным в мире саудовцем. Его постоянно показывали по телевизору как в Саудовской Аравии, так и за ее пределами, а его имя часто упоминалось на Уолл-стрит и мелькало в популярных СМИ. Он вел необычайно роскошный образ жизни – примерно такой, каким представляют образ жизни саудовских принцев простые люди. Даже сын Аль-Валида, который Мухаммеду в подметки не годился, разъезжал по Эр-Рияду на собственных Lamborghini. О знакомстве с такими людьми мечтают руководители международных компаний и звезды (по крайней мере, до тех пор, пока те оплачивают их счета). В то же время никто не хотел пускаться во все тяжкие вместе с Салманом, в распорядке дня которого самым ярким событием была вечерняя партия в балут (карточная игра, в которой участвуют четыре игрока, а правила напоминают правила французского белота), после чего он сразу отправлялся ко сну, чтобы на следующий день встать в семь утра.

Мухаммед заинтересовался и игрой на бирже. Долгие годы он копил золотые монеты, которые на праздник Ураза-байрам дарили ему отец и дядя, король Фахд. В 16 лет принц продал монеты, а также несколько дорогих часов, выручив около 100 000 долл. На эти деньги он начал играть на бирже. Он покупал и продавал ценные бумаги, но быстро обанкротился.

Однако вначале его портфель некоторое время рос в цене. Мухаммед хотел и дальше гоняться за острыми ощущениями от получения эфемерной прибыли, но только в более крупных масштабах. Для этого после окончания университета в Саудовской Аравии он намеревался учиться за границей, чтобы стать банкиром, специалистом по телекоммуникациям или агентом по недвижимости.

Но его мечты разбились в прах из-за серьезных проблем дома. Когда Мухаммеду было 17 лет, внезапно скончался его старший брат Фахд. При дворе говорили, что он умер от сердечного приступа, но верилось в это с трудом: Фахд никогда не жаловался на здоровье. Фахд был первенцем Салмана – он родился, когда его отцу было всего 19 лет. Он работал в правительстве, занимался бизнесом и разводил арабских скакунов. Его внезапная кончина стала для Салмана тяжелым ударом.

Через два месяца после трагедии произошли теракты 11 сентября 2001 г., а за ними последовало расследование деятельности Салмана, жертвовавшего деньги в исламские организации, финансировавшие террористов. Затем, в июле следующего года, почти ровно через год после смерти Фахда, от сердечного приступа скончался второй сын Салмана, 43-летний Ахмед. Еще один принц, двоюродный брат Ахмеда, погиб в ДТП по дороге на похороны.

Салман тяжело переживал эту череду трагедий. Мухаммед все время был рядом с отцом и поддерживал его. В 20 лет принцы обычно поступают в университеты в Бостоне, Лондоне или Париже, но Мухаммед остался на родине. Он поступил в Университет короля Сауда, а свободное от учебы время проводил, записывая в блокнот наблюдения о работе меджлиса¹² отца или организуя встречи Салмана с советниками и просителями. Но у Салмана была еще одна причина не отпускать сына из Эр-Рияда: увидев, как обучение за границей сказалось на характерах старших сыновей, будущий король решил воспитывать младших так же, как воспитывали его. «Мне не понадобилось поступать в Сорбонну, чтобы научиться быть принцем», – сказал он как-то одному своему гостю из Америки.

Так думал не только Салман. Король Абдул-Азиз однажды заметил, что, для того чтобы править людьми, правитель должен получать образование на родине, в окружении соотечественников, проникаясь их ценностями и традициями.

На посту губернатора Эр-Рияда Салман реже своих братьев оказывался в фокусе внимания мировой общественности, но его влияние в стране было велико – ведь он правил Недждом, центральным регионом Саудовской Аравии, родиной племени Аль Сауд. Он контролировал все сделки с недвижимостью, отвечал за контакты с мусульманскими лидерами, помогавшими его роду прийти к власти, и председательствовал на казнях на площади Дира в центре Эр-Рияда (там так часто отрубают головы преступникам, что в народе ее прозвали «площадью Давай-давай»¹³). Кроме того, Салман ставил на место своенравных принцев и урегулировал споры между враждующими кланами Саудитов. Он был хранителем истории правящей династии и ее вековой связи с саудовскими племенами.

Помимо всего прочего, Салман был главным гарантом приверженности королевской семьи ваххабизму. Он жертвовал деньги на строительство мусульманских школ во всем мире. Кроме того, будущий король скептически оценивал важнейшие аспекты отношений Саудовской Аравии с другими странами. Например, он считал, что в основе союза с США лежит вовсе не дружба, как американцев уверяли принцы, занимавшиеся международными отношениями, а всего лишь деловые соображения.

Один дипломат, работавший в посольстве США в Эр-Рияде, поделился с нами своими впечатлениями от первой встречи с Салманом. Принц пригласил этого человека в свой меджлис – просторное помещение, уставленное диванами, в котором он раз в неделю принимал просителей. Во дворце дипломата встретил помощник Салмана. Он проводил его в зал размером с половину футбольного поля, устланный коврами с замысловатыми узорами и освещаемый огромной хрустальной люстрой. У стены в огромном кресле восседал Салман. Справа от него на диванах расположились просители. Принц жестом попросил дипломата сесть в кресло. «Вы мой почетный гость, – сказал он. – Я уверен, что между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами всегда будут особые отношения». Дипломат начал было благодарить принца за теплые слова, но тот резко перебил: «До тех пор, пока вы продаете нам оружие».

Другой американский чиновник сидел рядом с Салманом на торжественном ужине по случаю визита вице-президента США Дика Чейни. Пока Чейни беседовал с королем, принц спросил у чиновника: «Я уже 40 лет занимаю пост губернатора Эр-Рияда. Знаете, как мне это удается?» «Нет», – ответил американец. «Я трижды в неделю собираю меджлис, – ответил Салман. – Раз в неделю я приглашаю духовных наставников и два раза в неделю – людей из народа. Я даже пускаю в меджлис гастарбайтеров из Бангладеш, потому что, если не буду знать, о чем думают бангладешские дворники, моя семья быстро потеряет власть в этой стране».

Иногда Мухаммед с друзьями вечером уезжал в пустыню, где прислуга разбивала шатры и разжигала костры. Компанию принцу чаще всего составляли его младший брат Халид и двоюродные братья Бадр ибн Фархан и Абдалла ибн Бандар. В пустыне братья катались на квадроциклах, играли в футбол и видеоигры. Во время трапез у костра, на которых они поедали бургеры из McDonald’s или традиционные блюда, Мухаммед рассказывал друзьям о своем намерении стать миллиардером. Говорили о Стиве Джобсе и Билле Гейтсе – людях, создавших гигантские империи благодаря целеустремленности и дальновидности, позволившим обойти конкурентов. Говорил Мухаммед и о саудовской молодежи. В его словах звучали страсть, глубокая озабоченность и растущее разочарование. «От нас зависит будущее нашего поколения, – сказал он как-то ночью, когда один из его друзей поднял эту тему, – и, если мы ничего не сделаем, кто сделает это за нас?»

С ранних лет Мухаммед восхищался личностью Александра Македонского. Принц взахлеб читал книги о нем, восторгаясь храбростью, с которой великий царь построил свою империю. Некоторые друзья Мухаммеда позже начали называть его «наш Искандер» (арабский аналог имени Александр).

Однажды Абдурахман аль-Джерейзи, 70-летний владелец столичного конгломерата, занимавшегося продажей бумаги и мебели и оказанием услуг связи, неожиданно узнал, что Мухаммед, сын принца Салмана, хочет занять у него миллион риалов (около 250 000 долл.). На аль-Джерейзи никто не давил, но отказать Мухаммеду он, естественно, не мог: его семейный бизнес базировался в Эр-Рияде, которым управлял принц Салман. Лучше было отдать его сыну 250 000 долл., чем столкнуться с проблемами, которые могли возникнуть в случае отказа. С аналогичной просьбой Мухаммед обратился к Фахду аль-Обейкану, семье которого принадлежала производственная компания, расположенная в Эр-Рияде. Только на этот раз Мухаммед просил уже 500 000 долл. Промышленнику, как и многим другим, пришлось раскошелиться.

Все полученные деньги молодой принц вложил в акции в США, а когда через несколько лет в Саудовской Аравии тоже открылась биржа, Tadawul, он начал играть на ней. Любому члену семьи Аль Сауд было бы нетрудно заработать деньги на родной бирже, потому что на ней торговались акции немногих компаний, большинство которых к тому же зависело от государства, а тот, кто ежедневно бывает при дворе, не может не знать планов людей из высоких кабинетов.

Кроме того, Мухаммед начал создавать бизнесы и выкупать доли в уже существующих. Он основал компанию, занимающуюся вывозом мусора, и несколько агентств недвижимости, которые назвал в честь живописной горной гряды Тувайк. В конце концов он выкупил доли в более чем 10 саудовских компаниях, которыми управлял от своего имени, что в Саудовской Аравии бывает очень редко, так как там влиятельные люди предпочитают управлять большими состояниями через доверенных лиц или заключая конфиденциальные договоренности. Прозрачность финансов Мухаммеда говорила одновременно и о его серьезности, и о его наивности.

Согласно данным реестра юридических лиц, Мухаммед и его полнокровные братья владеют долей акций высокотехнологичной компании, которой саудовское правительство выдало лицензию на проведение широкополосного интернета. Они также являются совладельцами акваферм, строительных компаний, ресторанов и компаний, торгующих товарами широкого потребления. Они выкупили бизнес-парк в Эр-Рияде, им принадлежит холдинговая компания, которая отправляет нуждающихся в трансплантации органов саудовцев в больницу штата Луизиана в США.

Мухаммед занялся и строительным бизнесом. Его отца – губернатора Эр-Рияда – постоянно беспокоила одна проблема: в провинцию стекались огромные суммы, на которые члены королевской семьи и предприниматели скупали пустующие земли вокруг Эр-Рияда, но вместо того, чтобы использовать их, просто владели ими, рассчитывая со временем продать дороже. Зная проблемы отца, Мухаммед решил заняться строительным бизнесом. Он начал заключать сделки с богатыми землевладельцами. Принц предлагал им отдать часть земель под застройку, которой занимались назначенные им строительные компании. По завершении строительства собственники земли и застройщики становились совладельцами возведенных объектов, а Мухаммед получал комиссионные. План принца сработал, потому что, во-первых, в стране был высокий спрос на жилье, а во-вторых, ни один владелец земли или застройщик не мог отказать сыну губернатора Эр-Рияда. Аналогичную схему принц позже попытается использовать на более высоком уровне.

Добившись успеха на родине, Мухаммед решил заняться налаживанием связей за рубежом. Он знал, что принцы, занимающие в семье более высокое положение, имели возможность получать разведданные, доступ к которым для него был закрыт. Такое положение дел его не устраивало, и он решил создать собственную сеть по сбору данных. Примерно в 2006 г. Мухаммед связался с Центром передовых исследований в области обороны¹⁴ – расположенным в Вашингтоне мозговым центром, по данным из публичных источников отслеживающим незаконные финансовые сделки, – и предложил руководителям организации построить для него частный аналитический центр, но получил отказ.

Мухаммед познакомился с иностранными предпринимателями, которых приглашал к себе его отец. Гости вели с Салманом и его окружением задушевные беседы о жизни и философии. Принц, который к тому времени уже был высоким молодым человеком, обычно сидел в стороне и внимательно слушал, не вмешиваясь в разговор. Лишь изредка он присоединялся к беседе и рассказывал о прочитанных книгах по истории или религии. Во время одного такого разговора в Париже речь зашла о природе космоса и Бога. Мухаммед сразу вступил в разговор и неожиданно для всех процитировал отрывок из Корана. Кстати, тогда он уже был женат на своей двоюродной сестре Саре бинт Машур, которая сразу начала рожать ему детей. В 2021 г. у молодого принца было уже три сына и две дочери.

Благодаря изучению истории Мухаммед начал смотреть на мир как на арену вечного противоборства разных сил. Его возмущала мысль о том, что какая-нибудь страна, например США, может управлять Саудовской Аравией так, как в прошлом европейцы управляли своими колониями. «Ему, видимо, нужен враг, поэтому он смотрит на Запад как на Рим, Византию или Османскую империю», – поделился с нами один из приближенных Мухаммеда. По его словам, в начале 2000-х гг. принц сказал ему, что западные страны не очень хорошо относятся к Саудовской Аравии.