Читать книгу: «Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство», страница 5

Со временем некоторые приобретения Мухаммеда станут частью государственных активов. Например, яхта Serene начала служить плавучим меджлисом, где принц встречался с крупнейшими бизнесменами. Позже она и вовсе стала флагманским судном целой флотилии из 11 судов, которые Мухаммед превратил в морские дворцы, где любит отдыхать подальше от глаз родственников.

* * *

Наблюдая за взлетом Мухаммеда из своих дворцов в Эр-Рияде и дорогих поместий за границей, противники принца беспокоились все сильнее. Игры в «дождись смерти Салмана» кончились. Было ясно, что ни сыновьям короля Абдаллы, ни наследному принцу Наифу, долгое время занимавшему пост министра внутренних дел, не суждено стать первыми представителями третьего поколения Саудитов на престоле. Теперь правил бал Мухаммед – разумеется, с одобрения отца, короля Салмана. Мухаммед ибн Наиф, опережавший его в очереди на престол, не мешал молодому принцу предпринимать шаги, впоследствии сделавшие его лидером страны, обладающим большей властью, чем кто-либо из королей.

В 2015 г. Мухаммед ибн Салман занял пост главы нового правительственного совета, отвечающего за государственную нефтяную компанию. Это назначение было особенно унизительным для братьев отца молодого принца и двоюродных братьев последнего, поскольку последние 100 лет Aramco служила главным источником богатства страны, часть которого семья Аль Сауд тратила на роскошный образ жизни. Возникал также вопрос: если Салман хотел сделать главой Aramco одного из своих сыновей, почему он не выбрал Абдул-Азиза, долгое время занимавшего пост помощника министра нефти и минеральных ресурсов и поднаторевшего в ведении международных переговоров, – ведь это была прекрасная кандидатура?

Одним из главных противников Мухаммеда был Турки ибн Абдалла – тот самый сын Абдаллы, про которого умиравший король сказал, что он не влезет в кабину истребителя. Бывший военный летчик и губернатор Эр-Рияда, Турки любил подчеркивать, что он четвертый в очереди на престол. Однако, если бы трон перешел к Мухаммеду, молодой король смог бы править так долго, что Турки пришлось бы ждать своей очереди до глубокой старости.

После увольнения из ВВС Турки сделался невероятно чванливым. Например, часто путешествовал сразу на двух Boeing 737: на одном летел он сам, а на втором – его приближенные (на выгрузку багажа в пунктах прибытия уходило несколько часов). Был у него и современный аналог гарема – Турки тратил немалые суммы на содержание красивых девушек со всего мира. Они должны были мчаться к нему по первому требованию. Носил он обычно (даже когда посещал с дружеским визитом братьев и сестер) коричневый или черный расшитый золотом бишт¹⁹.

Турки считал себя жертвой отцовской скупости, поэтому был буквально одержим деньгами. Из-за жажды наживы он часто попадал в неприятные истории. Так, именно он сыграл неочевидную, но очень важную роль в скандальном крахе государственного фонда 1Malaysia Development Berhard, информация о котором начала всплывать в конце 2015 г. Предполагают, что Турки получил от фонда несколько десятков миллионов долларов за участие в коррупционной схеме: бизнес-консультант использовал его связи и имя, чтобы создать видимость намерения Саудовской Аравии учредить совместное предприятие с Малайзией. Говорят, что афера позволила прикарманить сотни миллионов долларов. Как водится, Турки и другие лица, причастные к схеме, отрицают все обвинения.

Как и все богачи, Турки всегда стремился захватить как можно больше рычагов власти. Своим советникам он говорил, что главной угрозой его влиянию является Мухаммед, и считал, что способен объединить тех, кому не нравится сын Салмана. Все свои надежды Турки возлагал на особенности организационной структуры вооруженных сил королевства.

Чтобы поддерживать в семье баланс сил, основатель династии Абдул-Азиз разделил полномочия силовых ведомств между тремя ведомствами, каждое из которых возглавлял один из его сыновей. Министерством обороны, которому подчинялись военные, на протяжении десятилетий руководили некогда влиятельный принц Султан и его сыновья. Национальную гвардию возглавляли король Абдалла и представители его клана. А принц Наиф и его сыновья долгое время управляли третьим силовым ведомством – министерством внутренних дел. Когда к власти пришел Салман, министерство обороны возглавил Мухаммед, а руководители двух других ведомств остались на своих постах.

Поэтому Турки считал, что Мухаммеда можно держать в узде. «Что у него есть? Только армия, – сказал принц своему советнику. – Он не так силен, как ему кажется».

Но строить козни против Мухаммеда было очень опасно. Принц известен тем, что с легкостью справляется с заговорами и обладает, как говорил один наш собеседник, «необыкновенной способностью предчувствовать угрозу». Сыновья Абдаллы опасались, что он перехватывает их разговоры. Точно так же ранее принцы были убеждены, что Салман прослушивает все беседы своих родственников.

Турки попытался выведать у американцев, как отнеслись бы США к перспективе государственного переворота в королевстве. Для этого в Лос-Анджелесе и других местах, где он мог обсуждать подобные вопросы, не боясь, что Салман и Мухаммед его раскроют, Турки встречался с бывшими сотрудниками спецслужб. Он избегал контактов с представителями администрации США – такие контакты наверняка были бы замечены. «Я хочу знать, поддержит ли меня Америка, если мне придется пойти на переворот», – заявил Турки одному бывшему сотруднику разведки, представив тому состав нового правительства, возглавляемого ибн Наифом и сыновьями Абдаллы. При этом Турки изображал Мухаммеда сумасбродом и будущим деспотом.

Мухаммед ибн Наиф вел себя более разумно. Как и его отец, которого он сменил на посту министра внутренних дел, он с опаской относился ко всему, что могло нарушить баланс сил в семье. Кроме того, он полагался на инертность династии Аль Сауд, десятилетиями уберегавшую семью от серьезных потрясений. И, что важнее всего, ибн Наиф уже 15 лет отвечал за координацию усилий Саудовской Аравии и США в области борьбы с терроризмом, благодаря чему американские спецслужбы доверяли ему больше, чем другим Саудитам. По мнению ибн Наифа, благодаря важности развития отношений с Америкой он мог чувствовать себя в относительной безопасности.

* * *

В середине 2015 г. полномочия Мухаммеда были шире, чем когда-либо прежде, но он прекрасно понимал, что они не будут значить ничего, если ему не удастся провести реформы. Сидя за большим столом с другими членами Совета по вопросам политики и безопасности, в который он недавно вошел, принц думал о том, как трудно будет добиться желаемого.

Казалось, другие присутствовавшие на заседании, в том числе и Мухаммед ибн Наиф, были против любых перемен, даже если не говорили об этом открыто. В ответ на любое предложение Мухаммеда (разрешить женщинам водить автомобили, открыть страну для туристов) его оппоненты представляли десятки возможных негативных последствий. Мусаад аль-Айбан, дольше всех состоявший в Совете, тоже выступал за сохранение традиционного уклада. Другие члены Совета, такие как Сауд ибн Фейсал Аль Сауд, советник по международным отношениям, окончивший Принстонский университет и доживавший последние дни из-за болезни Паркинсона и других недугов, предлагали заняться прежде всего вечными конфликтами – в частности, палестино-израильским. Мутаибу ибн Абдалле, суровому сыну почившего короля Абдаллы и владельцу парижской гостиницы Hôtel de Crillon, с трудом удавалось скрывать презрение к Мухаммеду – лицо Мутаиба с выражением хронического недовольства обрамляли усы в виде щеточки и двойной подбородок. Поэтому по мере усиления своей власти Мухаммед постепенно избавлялся от тех, кто, по его мнению, противился переменам.

Мухаммед также понимал, что для укрепления позиций важно сделать свой имидж более привлекательным для широкой публики. Для проведения радикальных реформ потребуется поддержка саудовской молодежи, потому что 60 % населения страны составляют граждане моложе 30 лет. Да, у них нет никакого влияния, они не могут найти работу, их возмущает, что в стране не создан благоприятный климат для бизнеса. Зато среди них больше всего образованных людей, а еще их гораздо больше, чем привилегированных мусульманских лидеров и вечно недовольных принцев. Кроме того, события «арабской весны» показали, что недовольная молодежь может быть серьезной угрозой власти. А вот лидер-реформатор может привлечь ее к сотрудничеству и сделать главным драйвером усиления своего влияния.

Судя по всему, противникам Мухаммеда не приходило в голову, что надо работать с молодежью. Они по-прежнему использовали лишь традиционные инструменты усиления влияния, а именно задабривание пожилых мусульманских проповедников и предводителей племен. Впоследствии это окажется их самой большой ошибкой.

Чтобы завоевать уважение молодых людей, Мухаммеду нужно было наладить с ними связь в привычной для них информационной среде – интернете. Если в стране запрещены публичное общение мужчин и женщин, алкоголь, танцы, кинотеатры, концерты и даже курение кальяна, единственной отдушиной для молодежи становится сеть.

Видимо, немаловажно было и то, что именно всемирная паутина показала юным саудовцам, чего их лишает закостенелая монархия, поддерживающая фундаменталистские законы ради ублажения исламских фундаменталистов, благодаря которым саудовские короли правят страной уже около века. Не имея доступа к нормальному человеческому общению и развлечениям, саудовская молодежь все больше времени проводила в виртуальном пространстве за просмотром видеороликов на YouTube и сериалов Netflix, а также за ожиданием новых постов мировых звезд в Facebook, Twitter и Instagram.

Мухаммед осознал важность социальных сетей задолго до престарелых принцев. В стране, где не проводились выборы и опросы общественного мнения, отношение населения к тому или иному политику или закону можно было узнать лишь при помощи Twitter. Кроме того, благодаря социальным сетям амбициозный молодой принц мог показать своим престарелым родственникам, что пользуется популярностью в народе, а это очень важно, если речь идет о династии, живущей в вечном страхе перед восстанием. Правда, негативные комментарии в социальной сети могли навредить лидеру. В 2014 г., последнем году правления короля Абдаллы, Мухаммеда начали беспокоить анонимные посты в Twitter, авторы которых утверждали, что его отец страдает деменцией. Если бы ситуация вышла из-под контроля и народ поверил в эту ложь, братья Салмана могли под давлением общественного мнения решить возвысить одного из его соперников, а его клан лишить права претендовать на трон.

Найти анонимов из Twitter Мухаммед поручил Бадеру аль-Асакеру – именно он стоял за покупкой яхты и замка во Франции и возглавлял фонд принца MiS K. На это у помощника Мухаммеда уйдет целый год, и в конце концов он даже прибегнет к использованию прорывных израильских шпионских технологий; но начал он с банального подкупа. Изложенное ниже описание проделанной работы основано на обвинительных документах, имеющихся в распоряжении министерства юстиции США, так как на момент написания этой книги, в 2020 г., судебное разбирательство еще не было проведено.

В 2014 г. аль-Асакер, представительный господин в темных очках в прямоугольной оправе (на какой-нибудь ИТ-конференции он наверняка сошел бы за своего), еще не был государственным служащим – он просто работал на Мухаммеда. Однако, как подчиненный сына наследного принца, мог получить доступ ко всему и всем. Поэтому 13 июня аль-Асакер вылетел в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Ахмадом Абуаммо, американцем египетского происхождения, возглавлявшим ближневосточный отдел Twitter.

Поездка помощника Мухаммеда позиционировалась как стандартный визит представителя важного для компании региона. Для своего гостя Абуаммо провел экскурсию по штаб-квартире компании в Сан-Франциско. Аль-Асакер сказал, что работает на влиятельного принца, который часто пользуется Twitter. Потом они обменялись контактами и договорились осенью встретиться в Лондоне. На следующую встречу аль-Асакер приедет уже с подарком для Абуаммо – часами Hublot стоимостью не менее 20 000 долл.

В Лондоне помощник Мухаммеда наконец высказал свою просьбу. По его словам, пользователи Twitter доставляли принцу немало хлопот. Особенно досаждал некто под ником Mujtahidd: он совсем уж дерзко критиковал королевскую семью, а также постил сплетни о престарелых членах семьи, и в этих сплетнях всегда имелась доля правды. Это был явный политический демарш, но не связанный с преступностью или терроризмом, следовательно руководство Twitter не стало бы предоставлять данные о пользователе саудовским правоохранительным органам. Поэтому аль-Асакер попросил Абуаммо помочь собрать информацию о тех, кому принадлежали критические аккаунты.

Абуаммо согласился. Чтобы найти адрес электронной почты и номер телефона пользователя под ником Mujtahidd, он использовал свой доступ к внутренним системам Twitter. Слив персональных данных человека, критикующего власть, представителю страны, где диссидентов сажают в тюрьму, был весьма безрассудным шагом специалиста из Twitter.

Каждый месяц саудовцы присылали новые запросы. За это время Салман успел стать королем, Мухаммед – наследным принцем, а аль-Асакер – помощником самого влиятельного человека в Саудовской Аравии. За все время сотрудничества аль-Асакер перевел Абуаммо более 200 000 долл., которые поступали на счет в ливанском банке, открытый с помощью одного из его родственников. «Действуя превентивно и последовательно, мы искореним зло, брат мой», – писал Абуаммо аль-Асакеру после того, как получил от него 9911 долл.

Однако технические познания Абуаммо не позволяли получить бесперебойный доступ к личной информации пользователей соцсети, да и одного «крота» в компании было маловато. Аль-Асакеру нужен был шпион более квалифицированный. И фортуна улыбнулась ему: Twitter нанял молодого саудовца – Али Альзабару, окончившего американский университет на стипендию правительства Саудовской Аравии.

Альзабара поражал своих друзей из Сан-Франциско тем, что выглядел как типичный программист – нерд, как его с восхищением называл один из друзей. Казалось, парня не интересует ничего, кроме программирования. Встречаясь с друзьями и коллегами, он обычно хранил молчание – до тех пор, пока разговор не заходил об ИТ и будущем технологий. Бо́льшую часть свободного времени Альзабара проводил дома или в компании других экспатов из Саудовской Аравии, живших в Области залива Сан-Франциско и работавших в высокотехнологичных компаниях.

В феврале 2015 г. аль-Асакер поручил посреднику связаться с программистом. Как выяснилось, Альзабара был патриотом до глубины души, готовым помогать королевству всем, чем сможет. Его обязанностью в Twitter было поддержание работы всех систем сети. Он не имел дела с аккаунтами пользователей, но руководство компании предоставило ему доступ к их личным данным, а это значило, что во многих случаях он мог узнать не только адреса их электронной почты и номера телефонов, но и IP-адреса, по которым нетрудно установить реальное местонахождение человека. Иными словами, Альзабара мог не только сорвать маску анонимности с критика режима, но и указать его точную геолокацию.

Через несколько месяцев аль-Асакер приехал в США в составе официальной делегации королевства. В Америке он договорился о встрече с Альзабарой. «По просьбе представителя Мухаммеда ибн Салмана я еду в Вашингтон», – написал программист в СМС жене.

Сразу после встречи с аль-Асакером программист начал использовать внутренние системы компании для проверки информации о более чем 6000 пользователей Twitter. Особенно его интересовал некто Mujtahidd. Человек, скрывавшийся под этим ником, заявлял, что распространяет конфиденциальную информацию о членах королевской семьи, и часть его постов была правдивой – например, опубликованная в апреле 2015 г. новость о неизбежном лишении Муркина, брата короля Салмана, титула наследного принца. Через месяц после публикации этой сенсации Mujtahidd выложил в сеть раздобытые им во Франции скандальные документы, подтверждавшие, что вдова покойного наследного принца отказывается заплатить несколько миллионов долларов за проживание в шикарных отелях.

Через несколько дней по просьбе аль-Асакера Альзабара раздобыл номер телефона и IP-адрес Mujtahidd. Затем из Саудовской Аравии последовали заказы на поиск данных других пользователей. Один из них жил на две страны: Турцию и Ирак. Второй выходил в сеть из Турции. Третий, саудовец, был продвинутым пользователем: для сокрытия персональных данных использовал шифрование. Но однажды он прокололся и зашел в сеть без дополнительной защиты, что позволило Альзабаре установить его IP-адрес.

Программист из Twitter быстро понял, что предоставляет людям Мухаммеда очень ценную информацию. Некоторые аккаунты, данные о владельцах которых он искал, принадлежали людям, подозревавшимся саудовскими властями в причастности к террористическим организациям. Ранее власти обещали любому, кто поможет предотвратить теракты, вознаграждение в размере 1,9 млн долл. В личном аккаунте Apple Notes Альзабары есть заметка с черновиком сообщения, в котором программист спрашивает у аль-Асакера, может ли он претендовать на эти деньги.

18 июня между Альзабарой и аль-Асакером состоялся телефонный разговор, и уже на следующий день королевский шпион раздобыл информацию об аккаунте Омара Абдул-Азиза – саудовца, получившего политическое убежище в Канаде, куда он уехал после того, как в отместку за публичную критику монархии правительство Саудовской Аравии перестало платить за его обучение. Омар был близким другом Джамаля Хашогги – саудовского журналиста, критиковавшего режим.

Шпионская работа набирала обороты и становилась все сложнее. Альзабара отправился в Эр-Рияд, где продолжил поиск данных об аккаунтах пользователей из Саудовской Аравии. Бывший нерд стал человеком-загадкой международного масштаба. Он требовал от саудовского правительства признания своих заслуг и гарантий безопасности. «Что я делаю? Чем все это кончится?» – писал Альзабара в другой заметке в приложении Apple Notes, размышляя о том, сможет ли получить от властей помощь для своего увязшего в проблемах отца или хотя бы деньги из фонда Мухаммеда на оплату обучения предпринимательству. Выполняя поручения высокопоставленных чиновников, Альзабара серьезно рисковал, а в награду хотел получить стабильную работу и, как он писал, «возможность обеспечить свое будущее и будущее семьи».

Альзабара вернулся в Сан-Франциско. Он продолжил искать информацию о критике власти с ником Mujtahidd. Вскоре ему удалось добиться серьезного успеха: аккаунт Mujtahidd удалили. Twitter, по его словам, объяснял это тем, что пользователь нарушал правила. Впрочем, через несколько дней аккаунт удалось восстановить.

Программист получил повышение и продолжал работать на аль-Асакера. «Я очень рад повышению, но еще больше гордости я испытываю оттого, что работаю на вас», – писал он в черновике очередного сообщения, адресованного, по всей видимости, аль-Асакеру.

Понимая, что такие люди, как Альзабара, не слишком надежны (они могут испугаться, попасться на шпионаже или лишиться доступа к важным данным), подчиненные Мухаммеда искали и другие пути получения информации. Один такой путь нашел Сауд аль-Кахтани, бывший придворный короля Абдаллы, который быстро сошелся с Мухаммедом и стал одним из его ближайших помощников. В 2015 г. он отправил на имя главы Hacking Team – итальянской компании, занимающейся разработкой секретного программного обеспечения, с помощью которого власти могут следить за активностью пользователей сетей, – электронное письмо. «Саудовский королевский двор, – писал аль-Кахтани, – хотел бы предложить вам взаимовыгодное и долгосрочное стратегическое сотрудничество». Если взглянуть на коллекцию слитых в сеть документов компании Hacker Team, станет ясно, что в конечном итоге правительство Саудовской Аравии потратило на покупку шпионского программного обеспечения несколько миллионов долларов.

Кроме того, аль-Кахтани сказал Мухаммеду, что может пойти дальше: подчинить себе Twitter и организовать с его помощью поддержку реформ, а также выяснить, как народ относится к Мухаммеду и к другим членам правящей династии. Оказалось, что секретная группа, созданная под эгидой министерства образования, уже работала над проектом, который мог бы помочь в этом начинании.

Под контролем саудовского специалиста по информатике Насира аль-Биками была создана команда программистов, которой руководил американец, ранее работавший в Lockheed. С помощью искусственного интеллекта она отслеживала распространение идей и тенденций в Twitter. Позже аль-Кахтани стал лично контролировать работу команды, которой поручил изучить мнение пользователей социальной сети о принце Мухаммеде и о его главных соперниках, в том числе сыновьях Абдаллы и наследном принце Мухаммеде ибн Наифе.

Полученные данные навели Сауда на мысль, что Мухаммеду следует увеличить свое присутствие в интернете, уделять больше внимания созданию положительного имиджа и борьбе с теми, кто пытается его очернить. Для этих целей он снял в дипломатическом квартале Эр-Рияда офис и собрал команду специалистов, занимавшихся созданием в Twitter тысяч фейковых аккаунтов, которые невозможно было отличить от реальных. С помощью этих аккаунтов продвигались посты, авторы которых восхищались Мухаммедом и его планами и обличали соперников принца.

Интересно, что команда Турки ибн Абдаллы тоже осознавала важность социальных сетей, но использовала их не для оценки его популярности, а для борьбы с конкурентами. Турки даже нанял специалиста из Швейцарии, который буквально наводнил Twitter и Instagram выпадами против Мухаммеда ибн Салмана.

Аль-Кахтани нанес сыну Абдаллы ответный удар, более жестокий и продуманный, чем выпады конкурентов: он использовал страницы иностранных граждан для создания видимости поддержки Мухаммеда за рубежом. Как выяснил один британский исследователь из Катара, не все страницы были фейковыми. Некоторые аккаунты, взломанные саудовскими хакерами, принадлежали реальным людям, в том числе одному ныне покойному американскому метеорологу, финансовому обозревателю, работавшему на телевидении, олимпийскому чемпиону по лыжным гонкам и другим. Аль-Кахтани начал следить за критиками принца. Время от времени он напускал на них свои армии ботов. За агрессивную политику использования социальных сетей его стали называть «господин Хештег», а легионы его ботов саудовская молодежь именует «мухами».

* * *

Аль-Кахтани работал в Twitter куда более эффективно, чем аль-Асакер, чьи усилия приносили все меньше и меньше плодов. Его «крот» Альзабара вел себя слишком неосторожно: звонил аль-Асакеру по незащищенной линии и обсуждал с ним рабочие вопросы по электронной почте. Все это не могло не заинтересовать американские спецслужбы.

Ситуация сложилась непростая. Обычно американская разведка не занимается расследованием преступлений внутри страны. Ее больше интересует происходящее за пределами США. Именно поэтому спецслужбам важно не светиться в судах со своими разведданными – иначе у них может быть масса неприятностей (например, весь мир узнает, каких политиков прослушивают американцы).

Но иногда разведчики натыкаются на вещи, несомненно заслуживающие внимания прокуроров. История сотрудника крупной американской корпорации, получающего от иностранного правительства деньги за слив личных данных пользователей одной из самых популярных сетей, – именно такой случай. Поэтому американская разведка передала обнаруженные данные в министерство юстиции, которое поручило расследование дела Альзабары отделу ФБР в Сан-Франциско.

И вот в конце 2015 г. в Сан-Франциско агент ФБР выходит из здания конторы, построенного еще при президенте Кеннеди, и пересекает убогий район Тендерлойн. Он проходит мимо наркопритонов и спускается к Маркет-стрит, где располагается штаб-квартира Twitter. Там в одном из кабинетов его уже ждут юристы компании, которым он сообщает пренеприятнейшее известие: у них завелся «крот».

К тому времени Абуаммо уже уволился из компании, но Альзабара по-прежнему числился в штате. Агент сказал юристам, что расследование только началось, но дело явно очень щекотливое. Он попросил представителей компании ничего не говорить Альзабаре о сложившейся ситуации, поскольку это может помешать следствию.

Но юристы компании отнеслись к федералам с недоверием. Как и другие высокотехнологичные компании, Twitter презирает правоохранительные органы, считающие себя вправе требовать любую информацию о пользователях. С точки зрения юристов Twitter, персональные данные неприкосновенны. Даже если эти данные запрашивала администрация США (чтобы посадить за решетку человека, продававшего информацию иностранному государству), компания шла на сотрудничество неохотно. Поэтому вместо того, чтобы подчиниться агенту ФБР и не поднимать шум, юристы уже на следующий день вызвали Альзабару на беседу, обвинили его в нарушении правил обращения с личными данными пользователей и временно отстранили от работы.

После разговора с начальством Альзабара сразу отправился домой. Он позвонил своему другу, венчурному капиталисту саудовского происхождения, с которым познакомился на ИТ-тусовке в Сан-Франциско. Через несколько часов приятель приехал к нему. Альзабара сказал, что вляпался в неприятности. По его словам, он «из любопытства» начал копаться в личных данных некоторых пользователей, на чем и был пойман. Теперь его временно отстранили от работы, и он хочет улететь в Саудовскую Аравию.

«Но зачем? – спросил приятель. – Не думаю, что все настолько серьезно. Если бы ты нарушил закон или создал угрозу для безопасности страны, тебя бы задержали или типа того. Не дали бы просто уйти».

Но Альзабара был непреклонен: «Нет, пора валить». Согласно записям разговоров, раздобытым позже ФБР, с телефона своего друга программист позвонил аль-Асакеру. Тот связался с саудовским консульством в Лос-Анджелесе. С ним долго говорил секретарь консульства, а потом его соединили с генконсулом. Было уже за полночь. Через несколько часов Альзабара с женой и дочерью сидели в самолете, который летел в Эр-Рияд с пересадкой в Лос-Анджелесе. Во время полета Альзабара написал начальникам, что увольняется из Twitter.

В министерстве юстиции США были вне себя от ярости. Работники Twitter помешали следствию, сообщив о расследовании человеку, которого правоохранители хотели арестовать по обвинению в несоблюдении правил Twitter и нарушении конфиденциальности пользователей с целью шпионажа в пользу иностранного государства. Теперь его было не достать. Что касается дальнейшей судьбы Альзабары – переживать за него не сто́ит: аль-Асакер обеспечил ему достойное будущее, устроив на работу в Фонд Мухаммеда. Согласно судебным документам министерства юстиции США, на новом рабочем месте Альзабара отвечает за «контроль над социальными сетями и манипулирование ими» во благо королевства.

* * *

Пропаганда в Twitter, судя по всему, начинала приносить плоды. Многих саудовцев, даже тех, кто всегда критиковал правительство, впечатлили смелые реформы Мухаммеда. Джамаль Хашогги, ветеран журналистики и бывший саудовский чиновник, у которого был миллион подписчиков в Twitter, тоже поначалу разделял всеобщую радость. В 2015 г. в интервью изданию Middle East Monitor он защищал операцию «Буря решимости». По его мнению, она была необходима для того, чтобы показать Ирану, что Саудовская Аравия не потерпит его попыток взять под контроль весь Ближний Восток. Кроме того, Хашогги с энтузиазмом отзывался о реформах принца Мухаммеда: «Саудовская Аравия должна внести свой вклад в возрождение демократии. Я хочу, чтобы моя страна заняла достойное место в истории».

Хашогги носил бороду с проседью. Рассказывая разные интересные истории, он насмешливо улыбался. Вокруг саудовского королевского дворца он крутился еще с 1980-х гг. и многое повидал. В качестве журналиста он был прикомандирован к джихадистам Осамы бен Ладена в Афганистане и работал в саудовском посольстве в США. Все это время он то впадал в немилость, то становился приближенным высокопоставленных членов королевской семьи.

Поначалу Хашогги положительно отзывался о том, что делал бен Ладен в Афганистане, но решительно осуждал его международную террористическую деятельность. После убийства бен Ладена журналист написал на своей странице в Twitter: «Когда я узнал о твоей смерти, Абу Абдалла (семейное прозвище бен Ладена, в переводе означающее «отец Абдаллы»), я не мог сдержать слезы. В те дни в Афганистане ты был храбр и прекрасен, но потом тобой овладели ярость и ненависть, которые тебя и погубили».

Политические пристрастия Хашогги и его критика правительства иногда были на грани допустимого, а подчас он эту грань переступал. Так, после интервью с бахрейнским активистом власти закрыли телевизионный канал Al Arab, одним из основателей которого был Хашогги, через несколько часов после начала вещания.

Но Саудиты всегда относились к журналисту почти как к члену семьи, хотя и чудаковатому, – ему неизменно удавалось вернуть их расположение, даже после историй, которые разрушили бы карьеру любого другого журналиста. Однажды деловой партнер Турки ибн Абдаллы заплатил Хашогги 100 000 долл. за серию льстивых статей о премьер-министре Малайзии (это был один из эпизодов скандала, связанного с 1Malaysia Development Berhad, о котором стало известно позже). Однако в 2015 г. у Хашогги была репутация критика режима, поэтому его хвалебные высказывания о Мухаммеде укрепили доверие влиятельных иностранцев к принцу. Хашогги был обаятельным и очень опытным человеком – отчасти журналистом, отчасти специалистом по связям с общественностью, отчасти диссидентом.

* * *

Усилия Мухаммеда по созданию положительного имиджа не ограничивались борьбой за рост популярности у населения. Важно было также убедить лидеров зарубежных государств в том, что, несмотря на молодость, отсутствие серьезного опыта и тот факт, что в очереди на престол он был только вторым, в Саудовской Аравии принц стал влиятельной фигурой. Поэтому, получив пост министра обороны, Мухаммед начал военную кампанию против Йемена и встал у руля крупнейшей саудовской нефтяной компании. После этого Мухаммед решил, что пора действовать как глава государства.

В десять вечера в своем офисе в Эр-Рияде он беседовал с доверенным посредником, послом США в Саудовской Аравии Джозефом Уэстфолом. Этот человек, ветеран американской военной администрации, – образцовый дипломат старой школы. У него изысканные манеры, он учтив, обаятелен, очень умен и проницателен. У него круглое лицо и улыбка доброго дядюшки, которая вкупе с глупыми шутками и привычкой рассказывать смешные случаи из своей жизни не раз помогала разрядить напряженную атмосферу на встречах. Приезжая в США, Уэстфол всегда старался заехать в Гринвич-Виллидж²⁰ на Манхеттене, где покупал детские книжки. Он дарил их королю Салману – в Саудовской Аравии их было не достать, а король любил читать вслух внукам.