Читать книгу: «В поисках спокойствия. Женщины, которые слишком много беспокоятся. Успокойте свой встревоженный ум: Как осознанность и сострадание могут избавить вас от тревоги, страха и паники», страница 15

Стоит мне что-нибудь покритиковать, как с той стороны следует шквал оскорблений. Вместо того чтобы обсудить, прав я или нет, люди ставят мое высказывание на одну сторону, а сами принимают противоположную. Это крайне печально, это губительно для будущего Индии – пока трудно даже представить, насколько губительно. Но если не сегодня, то завтра нам обязательно придется это обсудить.

Я люблю Ганди, у меня нет к нему неприязни. Мои друзья спрашивают, являюсь ли я его врагом. Я ни с кем не враждую, я вообще не способен враждовать. И поскольку я не могу быть ничьим врагом, я могу излагать свои мысли прямо и открыто.

Мы должны быть честны и откровенны по крайней мере в том, что касается нашего народа. Но почему-то мы стали настолько запуганы, что даже об этом не можем говорить искренне и открыто.

То, чего я хотел, не произошло. Кое-чего все-таки удалось достичь: о чем-то писали, о чем-то говорили – но запустить нужный мыслительный процесс не получилось. Индия потеряла способность к мышлению. Люди думали, что, возможно, я хочу свергнуть их кумира Ганди, чтобы самому занять его пьедестал.

Но я против кумиров, так зачем же мне ставить себя на пьедестал? Разве для того, чтобы занять какое-то место, необходимо кого-то свергнуть? В мире столько места – пожалуйста, иди куда хочешь и делай там из себя кумира. Зачем для этого свергать кумиров других людей? В мире столько глупцов, что, даже если один из них отправится в другое место, нехватки в почитателях не будет. Они просто найдут того, кто займет его место.

Люди поклоняются огромному количеству богов – и что, кому-то не хватает? В мире существует почти триста религий, и неизвестно, сколько богов и богинь в каждой. В одной только Индии этих богов и богинь тридцать три миллиона – чуть ли не по одному богу на каждого жителя! Разве здесь может быть трудно найти тех, кто поклонялся бы твоему кумиру?

Зачем свергать чьих-то кумиров? От этого будут одни только проблемы: если боги разгневаются, вам будет очень трудно стать кумиром самому. Практичнее было бы уважать и почитать всех богов и богинь, а затем тихонько найти для себя местечко. Тогда всё было бы просто.

Но я не желаю искать для себя место, я не хочу создавать секты и иметь последователей, почитателей. Я только хочу, чтобы наша страна проснулась и начала думать. Люди должны начать думать, дискутировать, наблюдать, а не жить вслепую. Но такое ощущение, что мы дали обет слепоты. Если кто-то пытается нас разбудить, мы злимся: «Зачем ты нарушаешь наш сон? Мы мирно спим, видим сладкие сны, а ты нас тревожишь».

Мне начинает казаться, что, когда я призываю кого-то думать, этот человек становится моим врагом. Человек начинает злиться.

Не думать – удобно, а мыслительный процесс вызывает дискомфорт, ведь как только начинаешь думать, что-то в жизни кажется фальшивым и происходит перемена. Если человек задумается о себе, он почувствует необходимость измениться.

Если он задумается о внешнем мире, необходимо будет измениться обществу. Мышление – это первый шаг к революции. Как только начинается мышление, преобразование неизбежно.

Поэтому, если хотите обезопасить себя от перемен, то первое требование – никогда не думать. Запомните эту главную истину: никогда не думать! Так гораздо комфортнее. Человек может спать сладким сном, и ему не нужно в жизни ни за что бороться; он просто продолжит жить в полумертвом состоянии, пока наконец не умрет. Такова была наша участь на протяжении тысячелетий. Таков был краеугольный камень: никогда не думать.

Вот почему, когда кто-то заставляет нас думать, мы не радуемся и не благодарим его, а только злимся. Мы злимся, что кто-то или что-то толкает нас на путь мышления, хотя на самом деле мы должны быть за это благодарны. Но мы благодарны тому, кто позволяет нам спать, кто дает нам опиум и говорит: «Спи и ни о чем не волнуйся». Мы благодарны ему за опиум: теперь мы можем спокойно спать.

Один друг задал вопрос, который я сначала хотел пропустить, – но в данном контексте это, наверное, было бы неправильно. Он спросил:

Ошо, ты когда-нибудь был связан с Ганди или контактировал с ним?

Когда он был жив, я с ним практически не контактировал. Но после его смерти я стал глубоко с ним связан. Когда жил Ганди, я был еще совсем молод. У нас однажды состоялся короткий контакт, мимолетная встреча, но подобные встречи ничего не значат. И только после его смерти я стал регулярно иметь с ним дело. Я контактирую с ним не только мысленно, существует и более глубокая связь. Я хотел уйти от этого вопроса, потому что мой ответ, возможно, будет очень трудно понять. Раз меня спросили – я отвечу, но вам не обязательно верить моим словам.

Принято считать, что можно иметь отношения лишь с теми, кто обладает физической формой. Мы также полагаем, что можно контактировать лишь с теми, кто находится рядом. Эти верования ненаучны и в корне неверны. Отношения – это нечто совсем иное. Два человека могут находиться в тысячах километрах друг от друга, и связь между ними может быть так же прочна, как между людьми, сидящими рядом. Теперь это подтверждено даже научно.

Раньше этого верования, эзотерического верования, придерживались только те люди, чья работа была связана с исследованием таинственного внутреннего мира. Они знали, что тысячи километров – это вовсе не расстояние.

Если человек владеет искусством внутренней связи с другим человеком, то он может это проделать, даже если их разделяют тысячи километров, – и люди тысячелетиями так контактировали.

Теперь наука доказала: это не просто возможно, это – факт. Причем первое подтверждение пришло из весьма неожиданных краев, из России: расстояние в несколько тысяч километров нематериально, и мысли можно передавать на такие расстояния при помощи телепатии.

Ученый Федяев провел успешный эксперимент по установлению связи на расстоянии более полутора тысяч километров. Находясь в Москве, он передал мысль человеку, сидящему в парке в Тбилиси.

В Тбилиси, в полутора тысячах километров от Москвы, человек сидел на скамейке в парке. Это был совершенно посторонний человек, он просто вышел прогуляться и присел на скамейку отдохнуть. Допустим, он сел на скамейку номер одиннадцать.

За человеком велось наблюдение. Федяев с коллегами, находясь на телефонной связи с кем-то из парка, получил информацию, что в такое-то время человек пришел и сел на скамейку. Федяева попросили передать ему телепатическое сообщение, чтобы тот немедленно уснул. Федяев передал ему свои мысли: «Засыпай… Спи…» Человек, находящийся в полутора тысячах километрах, медленно закрыл глаза и прилег на скамейку.

Возможно, он просто устал и потому заснул. Друг, находящийся в парке, сказал:

– Хорошо, он спит. Сейчас столько-то часов столько-то минут – пожалуйста, немедленно его разбуди. Тогда я смогу быть уверен, а иначе вполне возможно, что он уснул сам по себе.

Федяев с того же самого расстояния передал человеку мысль: «Проснись!» Тот открыл глаза и поднялся со скамейки. Друг Федяева спросил его:

– Вы не почувствовали ничего необычного?

– Почувствовал, – ответил тот. – Когда я засыпал, мне показалось, что кто-то словно просит меня уснуть. Но я был уставшим и подумал, что это говорит мне мое собственное сознание. Я уснул. Но, проснувшись, я тоже почувствовал, будто кто-то просит меня проснуться.

Впоследствии Федяев провел еще множество экспериментов. Их целью было научиться устанавливать телепатическую связь – то есть при помощи мыслей – с космонавтами, поскольку в космосе есть риск, что приборы выйдут из строя, и тогда контакт будет потерян. В случае прекращения работы приборов связаться с космонавтом будет невозможно. И тогда будет трудно даже узнать, не случилось ли с ним что-нибудь, не исчез ли он в открытом космосе. Если внешние средства связи перестают работать, нужно подключать внутренние. Над этим сейчас и ведется работа. Ведь полеты в космос – дело очень рискованное.

Наряду с возможностью установить связь на большом расстоянии существуют также способы установить контакт с теми, кого уже нет в живых. Нам это кажется еще более трудной задачей. Но, как ни странно, даже через пятьсот лет после смерти Махавиры находились его последователи, которые утверждали, что они по-прежнему с ним контактируют. Вот почему книги о Махавире начали писать только спустя пятьсот лет. Это произошло тогда, когда не осталось ни одного человека, способного установить внутреннюю связь с его духом. Опасаясь, что голос Махавиры будет утерян, его записали.

Тысячи лет, пока существовала возможность прямой связи с умершими людьми, о них не писали книг – в этом не было необходимости. Вы удивитесь, однако книги отражают не только прогресс человека, но также в каком-то смысле и его регресс.

Веды не писали тысячи лет. За тысячи лет не появилось ни одного важного манускрипта. То, что они появились, было вынужденной мерой. Пятьсот лет после смерти Махавиры писать о нем книги не было необходимости, ведь его можно было спросить напрямую. А когда людей с такой способностью больше не осталось, тогда и пришлось это сделать. Священные тексты буддистов были написаны через сто пятьдесят лет после смерти Будды.

Могу сказать, что сегодня среди последователей Махавиры нет ни одного, кто мог бы установить с ним связь. А вот среди буддистов по-прежнему есть несколько человек, способных контактировать с Буддой. В случае с Иисусом ситуация еще более удивительная: устанавливать с ним связь могут многие его последователи.

Религия, с источником которой возможно установить прямую связь, остается живой. Но как только связь обрывается, эти живые отношения умирают. Ганди всю жизнь упорно трудился, но его никогда не волновало, есть ли кто-то, с кем он сможет установить отношения после своей смерти.

Речь не только о Будде и Махавире – такое происходит и сейчас. У Елены Блаватской³³ даже после смерти продолжались отношения с Анни Безант³⁴. А Безант после смерти поддерживала контакт с Джидду Кришнамурти³⁵. Но потом Кришнамурти отделился от теософов, и поскольку никто больше не умел устанавливать связь с Блаватской и Безант, теософское движение умерло.

Поддерживать связь с умершими более чем возможно; это с живыми ее поддерживать трудно, ведь всегда мешает тело. Поскольку был задан вопрос, я скажу, что не имел никаких отношений с Ганди при его жизни. Но когда его не стало, я приложил все усилия, чтобы установить с ним отношения. Также я хотел бы вам сказать, что если вы попытаетесь, то сможете поддерживать подобную связь с кем угодно. Не то чтобы Ганди где-то переродился. Ему будет очень трудно переродиться, потому что пока еще нет подходящей утробы, которая смогла бы дать новое рождение такому, как он. И ожидание может затянуться надолго.

Но это уже другой вопрос, и я не буду его обсуждать, поскольку здесь не о чем говорить; здесь не о чем размышлять, нет никаких доказательств. Так что я оставлю этот вопрос; я упомянул его лишь потому, что об этом зашла речь.

Могу сказать, что я не критиковал Ганди, предварительно не обсудив это с ним. Иначе я бы не стал этого делать, не стал бы поднимать этот вопрос. Я делал это, только убедившись в том, что критика оправданна, и только заручившись одобрением Ганди. Но теперь мне кажется, что не стоило так беспокоиться. Работать с Ганди – бессмысленно, ведь его последователи уже считают его мертвым, и говорить о мертвых кажется им неправильным. Они постоянно пишут мне, спрашивают, почему меня так тянет говорить об умершем человеке. Такие, как Ганди, не умирают. Но люди этого не понимают и считают их мертвыми. Причина заключается в том, что нет никого, кто мог бы установить с ними отношения.

Моя цель – подготовить несколько человек, чтобы они могли немного поэкспериментировать с установлением связи, отношений, о которых я говорил. Но эта подготовка является лишь далекой мечтой. Даже если люди хотят просто подойти ко мне, им на пути создают тысячи препятствий. Поэтому на глубинном уровне та эзотерическая работа, которую можно провести, та разблокировка истоков чувствительности внутри – все это остается несделанным и недостижимым.

Земля с каждым днем беднеет, поскольку перестали работать все способы связи с мудрейшими из душ, которые по-прежнему присутствуют. Мы должны восстановить эти навыки. Мы видим лишь то, что на поверхности, а не то, что внутри. Но заглянуть внутрь невозможно, ведь там у нас нет никакой жизни.

То, что я сейчас сказал, подобно разговору со слепым. Вы скажете: «Я вижу свет, у меня есть связь с солнцем». А он ответит: «Какое солнце? Какой свет? Ты, наверное, сошел с ума! Где это солнце? Где этот свет?» Слепой не осознаёт, что у него нет глаз. Ни один человек не захочет признавать, что он чего-то лишен. Он скажет, что никакого солнца нет, что вы ошибаетесь. Поэтому говорить со слепым о зрении особого смысла не имеет: он не сможет понять и окажется в затруднительном положении.

Вот в чем моя проблема: я не могу сказать вам то, что хочу, а то, что я говорю, получается неполным. К кому мне обращаться? А смысл, который извлекают из моих слов, еще страннее, еще удивительнее. Я постепенно прихожу к мысли, что, видимо, были причины у тех, кто, обретя знание, замолчал. Сколько можно биться головой о стену?

В Индии жил монах Бодхидхарма ³⁶ . Он был странным, уникальным человеком: никогда не смотрел в лицо тому, с кем говорит.

Если бы вы когда-нибудь с ним встретились – конечно, это вряд ли случится, ведь он никогда не приедет в Мумбаи, а вы никуда не поедете ради встречи с ним, – вы были бы изумлены тем, что он сидит к вам спиной, уставившись в стену.