Читать книгу: «Символ власти», страница 3

Глава 6

Прошедшая зима принесла с собой много снега, а потому его таяние на огромной территории вызвало весной высокое половодье. Разлившаяся в низких болотистых берегах река Свирь превратилась в настоящее озеро с медленным и плавным течением, легко преодолеваемым плывущими в кильватер под парусом тремя драккарами. Скрытые под толщей воды каменистые пороги пока ещё не представляли смертельной опасности, как обычно бывало летом, когда река возвращалась в своё русло.

Трувор уже много раз хаживал по этому пути и точно знал, что за ближайшим поворотом откроется Онего-озеро, вдоль лесистого берега которого посольству князя предстояло плыть до сумерек, покуда Рюрик со своего «Фенрира» не подаст команду пристать к берегу. Так уж сложилось, что конунг не желал спать на палубе драккара, ему нужен был хвойный лапник, брошенная на него сверху медвежья шкура, а самое главное – твёрдая земля.

Сам Трувор согласен был не высаживаться на берег, благо ночи уже становились всё светлее и светлее, а потому кормчий мог издали разглядеть на воде случайную корягу, льдину или бревно, способное пробить тонкий борт.

«Вот и дождались мы призвания Рюрика на княжение, – улыбнулся своим мыслям ярл, вспомнив давний разговор с братом на берегу Вины. – Всё вышло, как я тогда ему говорил: он станет правителем огромной страны и под рукой его окажутся сотни лодей и десятки тысяч воинов. А я буду при нём. Неважно кем, но рядом с братом! Если уж ладожский князь теперь известен на Варяжском и Германском морях, что же он сумеет сделать, когда взойдёт на престол в Новогороде и станет полновластным хозяином всей Биармии и Гардарики! Покорит половину мира? А почему бы и нет?» Это стоит того, чтобы самому Трувору не возвращаться в свой маленький фьорд, где придётся довольствоваться несколькими драккарами да двумя сотнями викингов, прозябая на задворках огромного мира и совершая воровские набеги на ближние страны. Нет, не о такой жизни мечтал молодой ярл. Да и не ярл он нынче, а князь, правитель Изборска – города, обнесённого высокой крепостной стеной, имеющего обученную стражу, сильную дружину, три десятка драккаров и лодий, готового к защите от любого врага! А всё это – благодаря брату, сделавшему их с Синеусом князьями.

Нос драккара начал медленно огибать выступающий справа по борту берег, и тут же зоркие глаза Трувора заметили какое-то движение в густом ельнике. Это не было животное или крупная птица. Нет! В лучах заходящего солнца ярл уловил металлический блеск на обнажённом лезвии меча или наконечнике копья.

– Засада! Трубить в рог! Разобрать оружие! Лучники, к борту! – его пронзительный громкий голос вывел викингов из сонного состояния.

Звук рога привлёк внимание людей на «Фенрире», и Трувор увидел, как на палубе драккара четверо телохранителей прикрыли большими деревянными щитами конунга.

Паники и суеты не наблюдалось. Все воины знали свои места на случай неожиданного нападения или сражения.

– Пристаем к берегу, княже? – Кормчий вопросительно смотрел на ярла.

– Приспусти парус, замедли ход и подними щит. Ты мне нужен живой! А пока посмотрим, кто там прячется.

Трувор подобрал лежащий у борта кожаный мешок, неторопливо вытащил из него свой любимый изогнутый лук и высокий тул со стрелами.

– Прикрыть князя! – рявкнул кормчий, подгоняя бежавших с носа драккара двух воинов со щитами в руках.

– Бум! Бум! Фр-р-р! – звуки впивающихся в деревянную обшивку металлических наконечников стрел наполнили воздух.

– Похоже, народу там много засело, – пробурчал Трувор, укладывая на тетиву первую стрелу с чёрным оперением. – Придётся поубавить! Хоп! Хоп! Хоп!

При каждом его восклицании телохранители на десяток дюймов раздвигали щиты, давая возможность ярлу послать стрелу в цель, и снова смыкали их. Эти годами отработанные действия редко давали сбой.

Тул быстро опустел, и, судя по наступившей в ельнике тишине, стрелы ярла нашли свои жертвы.

Дважды сипло взревел рог на огромном «Фенрире», приказывая вождям на драккарах приблизиться к берегу и начать высадку викингов.

Широкая лопасть руля в умелых руках кормчего резко повернулась, направляя драккар по пологой дуге к песчаному мелководью.

И тут же с бортов трёх кораблей в воду посыпались вооружённые люди. Их было много. Никак не менее двух сотен. Они стремительно выскочили на берег, дугой охватывая густой ельник.

– Там уже никого нет! – буркнул сам себе под нос Трувор. – Не станут убивцы дожидаться своей смертушки! Они, думаю, за милю от кустов давно убежали.

Увидев на берегу среди воинов Рюрика, ярл тяжело вздохнул, понимая, что и ему нужно быть подле князя.

Вытащив из мешка ещё один тул со стрелами, Трувор перекинул его ремень себе на плечо, ловко перепрыгнул через борт и, держа над головой драгоценный лук, по пояс в воде побрёл в сторону возвышавшегося на голову над своими воинами брата.

– Ловко ты их! – похвалил конунг подошедшего ярла. – Четверо человек мертвы, и двое, как я вижу, ранены. Похоже, их отсюда успели унести. Смотри, сколько кровищи на земле!

– Как думаешь, кто они? – Трувор оценивающе рассматривал тела лежащих на земле людей.

– Судя по одежде и оружию, они из охраны тех гонцов, что зимой привезли в Ладогу послание от князя Гостомысла. Мне кажется, это новогородцы. Вот того, – Рюрик ткнул пальцем в сторону рыжебородого мужика, – я видел в отряде чёрных вешателей сотского Орея, ближнего человека княжича Вадима. Стало быть, им они посланные, нас убить хотели!

– Вадиму я не нужен, княже, – улыбнулся ярл. – На тебя охота идёт! Ведь ты – преемник князя Гостомысла!

– Может, послать наших воинов в лес вдогонку за убивцами? Далеко с ранеными им не уйти!

– Я думаю, они не глупее нас. Где-нибудь неподалёку в протоке их ждали лодки, а потому в лесу никого уже нет. А вот нам следует поспешать в Белоозеро к Синеусу. Боюсь, что и за ним по пятам засланные человечки ходят! Он ведь в очереди на престол как раз после тебя стоит? Иль я ошибаюсь?

– Ты прав, брат! – угрюмо произнёс конунг. – Ночевать на берегу не будем. Нам следует поторапливаться.

Рюрик подал знак одному из телохранителей, и тут же трижды взревел рог, призывая викингов вернуться на свои драккары.

Одним из последних ярл взобрался по сброшенному в воду деревянному трапу на палубу и, стоя на корме, задумчиво наблюдал за тем, как яркий солнечный диск неторопливо сползает по небосклону в сверкающую водную гладь у самой линии горизонта.

Начиналась новая полоса в жизни Трувора, разрушившая спокойствие и равновесие в его душе.

Какой ей предстояло быть, о том он боялся загадывать.

Глава 7

Сидящий в огромной зале за столом Родогор при виде входящего Вадима вскочил на ноги и с распростёртыми объятьями шагнул ему навстречу.

– Что привело тебя в мой дом, княжич? – В скудном свете горящих свечей можно было заметить явное удивление на его лице. – Ты ж никогда не приезжал в Бережец, хоть он и недалече от Новогорода. И где твои люди? Неужто растерял по дороге?

Вадим видел, что вождь быстро пришёл в себя и от его растерянности уже не осталось и следа. Он даже пытался шутить.

– Не по своей воле оказался я в твоих хоро́мах, Родогор, – подстроился под тон разговора племенного вождя княжич. – Привели меня в крепость аки пленника.

– Что? – не поверил своим ушам вождь. – Кто осмелился обнажить супротив тебя оружие в Бережце?

– То не воин и не ратник, – улыбнулся Вадим. – У человека этого чёрные волосы, зелёные глаза и длинный острый нож.

– Ха! – ухмыльнулся Родогор. – Ты никак о моей племяннице говоришь? Где она?

– Тут я, тут, – раздался из-за двери негромкий, но твёрдый голос Драга́ны.

– Иди сюда! – рявкнул вождь. – Что у вас там было?

– Да я не в обиде, – рассмеялся княжич. – Твоя племянница могла меня убить. Еле уклониться успел от её ножа. Но виноват я сам. Стал поддразнивать, говорить, что могу оказаться соглядатаем от врагов наших! Вот Драга́на и рассердилась не на шутку. А девка она хорошая.

Вадим на мгновение остановился, словно задумавшись о чём-то.

– А что… Отдай свою племяшку за меня замуж! И ей хорошо, и ты к престолу ближе окажешься!

– Кхе-кхе! – закашлялся Родогор. – Надеюсь, ты не шутишь?

– Сам знаешь, новогородские княжичи слова глупые и пустые не говорят! За них кровью отвечать приходится, – нахмурился Вадим. – Твоя племяшка будет хозяйкой в моём доме. Это пока. А там посмотрим! Кто знает, может, ей суждено стать княгиней всей нашей Биармии и Гардарики!

– Ишь куда хватил! – присвистнул вождь. – Видать, ты про Рюрика и Синеуса совсем подзабыл?

– Помню я о них, не сомневайся! Потому так и говорю, – княжич упрямо мотнул головой. – Спешить нам некуда. Покуда князь Гостомысл ещё жив, много чего произойти может.

– Согласен с тобой, – пробурчал Родогор. – Будем ждать, нам ведь не привыкать. А с девкой сам полюбовно договаривайся, я неволить её не стану. Задумки на Драга́ну совсем другие в роду нашем имелись. Она о них знает. Потому коли откажет тебе, на меня не пеняй! Пока же садись за стол, испей пива нашего, едой силы подкрепи да расскажи мне, что государь задумал, зачем тебя в Бережец послал.

Осушив добрую половину кувшина с пивом, Вадим отёр рукавом вспотевший лоб и неторопливо заговорил:

– Князь Гостомысл желает знать, готовы ли города, окружающие Новогород, к войне. Его интересуют крепостные стены, запасы еды и воды, вооружение дружин и стражи, их обучение. За этим меня и послал государь – досмотр всему учинить. Почитай, с ранней весны по городам мотаюсь.

– Зачем ему сие надобно?

– Лучше не спрашивай. Я не знаю, с кем князь собрался сражаться и от кого защищаться. Он ничего не говорит.

– Тяжкие дни наступают для нашей Биармии и Гардарики, – задумчиво проговорил Родогор. – Это случается, когда уходит старый князь, а на освободившееся место приходит новый, молодой, полный сил и желаний. Помнишь, как после войны с викингами и смерти князя Буривоя мы все приплыли в Новогород?

– Столько уж годов минуло, – уклончиво ответил княжич, не понимая, к чему клонит вождь.

– В тот раз князь Гостомысл не заплатил подвластным ему князьям, посадникам и племенным вождям за поход на Вину, хоть и не столь уж много серебра нужно было из казны для этого. Не бывало никогда такого при государе нашем князе Буривое, правившем Биармией десятки лет. Тот слово своё крепко держал, дружинам деньгу не жалел. Пришлось всем пояса потуже затягивать.

– Так ведь князь Гостомысл не сел тогда ещё на престол, – улыбнулся каким-то своим мыслям Вадим. – Он только готовился к принятию клятвы верности от подданных своих, потому и не мог за отца своего отвечать.

– Ага! – ощерился в ухмылке племенной вождь. – Не все хотели его на престоле видеть. Пришлось ему многих вождей подкупать. Да не серебром, а золотом!

– Я слыхал, ты тоже своей выгоды не упустил? – съехидничал княжич. – Ближний болярин князя Таислав сказывал, что долго пришлось с тобой торговаться.

– А больше им ничего не оставалось делать, коли я обиду затаил, когда меня из хоро́м попёрли, да ещё велели ратникам из своей казны заплатить.

– Надеюсь, в прибытке остался?

– Ну а ты, княжич, как бы на моём месте поступил? – начал сердиться Родогор.

– На твоём месте я никогда не был и не буду, – мягко улыбнулся Вадим, стараясь своими словами не обидеть вождя. – А на месте князя Гостомысла не дал бы спуску тем, кто не принёс ему клятву верности! Да и нельзя никак иначе! Нагнал бы на них всех страху, пожёг несколько городов и посёлков, благо большая дружина в Новогороде князю всегда верность хранила.

– Вот-вот! – пробурчал вождь, отхлёбывая из кувшина хмельной напиток. – Тебе, паря, волю дай, сразу начнёшь жечь и убивать, лишь бы у власти удержаться!

– А ты что думал? – княжич тоже начал злиться. – Страной нужно править железной рукой, чтобы ни у кого не возникало сомнений не выполнить повеление государя или не появился соблазн предать его! Наказание за всё это должно быть настолько страшным, чтобы всего одна мысль о нём внушала дикий ужас.

– Ну а коли на престол после князя Гостомысла сядет Рюрик, ты козни супротив него строить не будешь? Смиришься? – возвысил голос Родогор. – На себя ту железную руку не примерял? Она же может за горло ухватить, невзирая на твоё княжье звание!

В зале повисла тишина.

Мужчины снова взяли в руки кувшины с пивом, чтобы промочить горло и освежить мысли.

– Я согласна с княжичем, – раздался от двери негромкий, но твёрдый голос Драга́ны. – Биармией должен править умный и жестокий человек, готовый ради блага всей страны идти на любые жертвы, не щадить ни себя, ни людей вокруг.

Вадим и Родогор обернулись в сторону стоящей у притолоки девки.

Они совсем забыли о ней и теперь с изумлением рассматривали её, как будто видели в первый раз.

– Цыц! Кто тебя спрашивал? – сквозь зубы процедил вождь. – Молчи, когда мужчины разговаривают!

– Вот ещё! – махнула рукой Драга́на. – Тебе, вождь, баб послушать иногда надобно, много чего полезного узнать сможешь, да и правду о себе, родимом, а не байки про соседа…

Лицо Родогора побледнело, он попытался встать из-за стола, но княжич положил ему ладонь на руку, призывая этим жестом к спокойствию.

– Всё, племяшка, уйди с глаз долой, покуда я к тебе добрый! Не испытывай моё терпение! – на одном дыхании произнёс вождь.

Они дождались, когда девка выскочит из хоро́м, взглянули друг на друга и искренне расхохотались.

– И тебе нужна такая жена? – размазывая по щекам слёзы, сквозь рыдания и завывания всхлипнул Родогор. – Она ж тебя со свету сживёт!

– Не боись! Мы с ней в одну дуду дуть буду! – Смех всё ещё искрился в глазах Вадима, но улыбка уже сошла с его губ. – Главное, чтобы ты был не против нашего союза.

– Ходить вокруг да около не хочу, – положил огромные волосатые кулаки на стол вождь. – Мне нужно подумать. Да и тебе, подозреваю, спешить покуда некуда.

– Что ж, я не в обиде. Хочешь выждать, неволить не стану! – Княжич поднялся из-за стола. – Ну а пока пойду к своим людям. Они здесь неподалёку лагерь разбили. Утром возвернусь, пойдём с тобой крепость смотреть.

Княжич вышел на крыльцо, подставил разгорячённое пивом лицо под прохладу лёгкого вечернего ветерка и даже прикрыл глаза от удовольствия. И тут же почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Точно такой же, как давеча, когда позади него шла Драга́на.

Вадим мысленно улыбнулся про себя: «Вот и попалась, птичка! Теперь никуда от меня не денется, я ей приглянулся!»

Не оборачиваясь и не глядя по сторонам, он медленно направился в сторону крепостных ворот.

Глава 8

Давно осталось позади светлое и чистое озеро Онего. Драккары Рюрика приближались по реке к Белоозеру. Там надлежало провести пару дней, забрать с собой Синеуса, а уж оттуда до Новогорода было совсем рукой подать.

– Что это за река? – спросил князь у стоящего на корме кормчего Есислава, зорко вглядывающегося в водную гладь извилистого русла.

– Местные жители зовут её Ковжа, – седовласый старик повернул голову в сторону конунга. – Весной она полноводна, и по ней плыть легко, зато летом, ежели чуть зазеваешься, можешь на мель или на топляк напороться. Народу по берегам здесь много обитает. И не только охотников и рыбаков. Не сердись на правду, конунг, но люди из городов и крепостей новогородских от войн да обид, чинимых князьями и посадниками, целыми родами сюда бегут. Посёлки в лесу возводят да так хитро их прячут, что сразу и не заметишь. Лодки свои не на берег вытаскивают, а в мелкие протоки заводят. Сам видишь, леса кругом тут знатные: древо у сосны, берёзы и ели плотное и тяжёлое, потому дома добротные строят, тёплые и большие. Ну а там, где мужики и бабы работящие вместе собрались, жизнь в достатке и покое течёт.

Есислав на мгновение замолчал, бросил искоса взгляд на реку, подвернул руль, слегка меняя курс драккара, и продолжил:

– Человеку что надобно? Тепло домашнего очага, еда, вода, детишек куча, да чтоб война стороной обходила. Ты вот со своими ратниками и викингами на Ладогу пришёл и устоявшуюся жизнь всей округи порушил, крепости и города повоевал, данов изничтожил! А местный люд со страху за себя и своих детей в леса бежать бросился. Никто ведь не знал, зачем ты сюда пожаловал. Думали, новые грабители-завоеватели пришли. Это нынче всем твоё имя известно, заступником и мудрым правителем тебя в народе считают. Разные народы и племена поближе к крепостям селиться стали. А тогда… Да что вспоминать старое!

– Ну-ка, ну-ка! – подошёл поближе к кормчему Рюрик. – Чем это я так всех перепугал?

– Прости, лишнего я наболтал, – испуганно отшатнулся от великана Есислав.

– Да ты не бойся, я не сержусь, – улыбнулся князь. – Иногда любому правителю нужно знать, что о нём в народе говорят, за какие дела непотребные ругают и проклинают!

– Коли позволяешь, то я скажу, княже! – приободрился кормчий. – В Ладоге ты казнил одного из своих людей страшной смертью! Никто и никогда во всей округе её не применял! Не можно человека под корневищем умерщвлять! Это ж то же самое, что за ноги и за руки верёвками к согнутым верхушкам деревьев привязать и на части разорвать!

– Эка невидаль! – усмехнулся конунг. – У хазар и печенегов человека не к верхушкам деревьев, а к диким лошадям за конечности привязывают. Смерть страшная, но никто ей не удивляется, потому как заслуженная она… Ею казнят за измену, предательство и убийство неповинных людей. Иль ты думаешь, что у германцев, англов и франков такого нет? Ошибаешься! Там даже кожу с живого человека сдирают, на маленьком огне жгут, тело по частям усекают, чтобы человек долго мучился и страдал.

– Брр-р-р! – судорожно передёрнул плечами Есислав, представив, что всё это делают с ним.

– А того парня казнили за то, что он убил в Новогороде двух человек, а в Ладоге оглушил и связал моего брата Синеуса, – негромко проговорил Рюрик. – Кабы не вмешался князь Трувор, то на одного брата у меня было б меньше!

– Вот оно как! – воскликнул кормчий. – А я и не знал.

Оба умолкли, глядя на воду прямо по курсу драккара и думая о чём-то своём.

– Позволь спросить у тебя кое-что, княже, – после долгого молчания негромко заговорил Есислав.

– Пользуйся случаем, – терпеливо вздохнул великан.

– Люди сказывают, ты прошлым летом жену себе присмотрел на побережье в стране фьордов. Неподалёку от тех мест, где твой дед ярл Харальд проживает.

– А ещё что говорят? – удивился Рюрик.

– Имя ей Ефанда. – Кормчий не сводил взгляда с лица великана. – Она дочь одного из самых сильных урманских конунгов. Имя его не помню, но наши люди сказывали, что драккаров у него много будет, аж до двух десятков с лишком.

– А ты разве со мной не плавал по фьордам прошлым летом, Есислав? – удивился князь.

– Нет, конунг, – в голосе старика слышалось сожаление. – Ты ж меня в Холм послал смотреть, как там лодьи строят!

Пронзительный рёв трубы с соседнего драккара, извещающий о неожиданном нападении, оборвал их разговор.

– Защитить князя! – опережая всех, рявкнул кормчий. – Живее!

– Фью-ю! Фью-ю! – просвистели где-то над головами Рюрика и Есислава две стрелы, прежде чем викинги успели прикрыть обоих большими щитами.

– Хорошо ещё, что на волне нас качнуло, – хмыкнул Есислав. – Потому прицел у убивцев сбился и стрелы вверх ушли. Похоже, конунг, опять они тебя выцеливали!

– Кто их заметил и сигнал подал? – Рюрик начал злиться. – Небось опять Трувор? А куда мои телохранители смотрят?

– Ты не сердись, княже, обнаружить сидящего в засаде лучника не так просто, для этого самому нужно хорошим стрелком быть. А твоего брата в таком деле трудно превзойти, потому он тебе уже не первый раз жизнь и спасает. Глянь, Трувор опять за лук взялся, вот потеха будет!

Повернув голову вправо, Рюрик увидел на плывущем позади «Фенрира» драккаре изготовившегося к стрельбе брата. В руках Трувора был его любимый дальнобойный лук, а стрела с чёрным оперением уже лежала на тетиве.

Глаза князя непроизвольно отследили то место, куда нацелился брат. Им оказалась высоченная ель. В её густых зелёных лапах виднелся большой и тёмный предмет.

Не успел Рюрик решить для себя, что же там может прятаться, как громкий крик развеял его сомнения.

Пронзённое стрелой с чёрным оперением тело, цепляясь руками за игольчатые ветви, медленно скользнуло на землю.

И тут же один за другим прозвучали два полных боли и ужаса диких вопля, от которых мурашки побежали по спине у конунга. Он почти не сомневался, что стрелы брата настигли прятавшихся где-то на берегу убийц. Сколько их там было, его уже не интересовало.

Драккары миновали опасное место и, не задерживаясь ни на мгновение, продолжили свой путь. Впереди их ждало Белоозеро.