Читать книгу: «Звездочёт», страница 7

– Хорошие новости, – буркнул Джаеш, совершенно не готовый к иным вариантам. Впрочем, что ему за дело? Пусть едут, его бизнес – превыше всего. А что до остального… Ничего не было. Он старательно отгонял эмоции, требовавшие запретить Савитри ехать в Джайпур. Хватит. Ему не нравилось состояние его духа. Сегодня возвращается из командировки Лаванья. Надо будет согласиться на свидание, на которое она так настойчиво приглашала Джаеша последние два дня, засыпая его сообщениями, на которые он не отвечал.

– Савитри, приготовь мне кофе, – нейтрально бросил он девушке, которая тут же вскочила и упорхнула из кабинета Амана выполнять распоряжение руководителя. Джаеш встал и, подойдя к тихо шумящей, замкнутой в закалённое стекло воде, опёрся на него рукой. Он не просто так отправил Савитри из кабинета. Следовало прояснить ситуацию со своим заместителем.

– Аман, – имя соперника упало тяжёлым камнем в накалившуюся обстановку. – А сейчас откровенно. Я прекрасно знаю характер твоих отношений с девушками. Не вздумай тронуть девочку. Она не из таких, ты знаешь. Я отвечаю за неё перед её семьёй, – Джаеш практически не лукавил, поскольку тётя Савитри в его единственный визит просила присмотреть за девочкой. А похождения Амана тоже не были тайной для знавшего всю подноготную заместителя Джаеша. Тот любил девушек и выбирал обычно таких же, как и сам Джаеш, – типа Лаваньи, свободно относящихся к физической стороне любви вне свадьбы. – Ты же не станешь отрицать, что она тебе нравится?

– Не стану. И я знаю, что она «не такая», – тихо и твёрдо ответил Аман, рассматривая узор на чашке, которую крутил в руках. – У меня серьёзные намерения. И я ни за что не обижу Савитри.

– Неужели? – голос Джаеша прозвучал хрипло. Почему-то простая фраза про серьёзные намерения, сказанная негромким голосом, сказалась для него криком, резанув по нервам острой болью. «Моя! Не отдам!» – взвыло что-то в груди. Целых полминуты потребовалось ему, чтобы справиться с этим всплеском эмоций. «Это не моё дело!» – убеждал он себя, сосредоточившись на дыхании.

– Ладно, – встал он, заканчивая разговор и направляясь к двери, – ты меня услышал.

Даже не взглянув на суетящуюся возле кофе-машины Савитри, он проследовал к себе в кабинет и практически упал на рабочее кресло. Рванул галстук, ослабляя туго затянутый узел. Откинул голову на подголовник и закрыл глаза, силясь прийти в себя. Но и перед закрытыми глазами встала она, а чувства только нарастали. Вспомнился тёплый взгляд, в котором больше не было настороженности или вызова, а только любопытство – какое сегодня настроение у босса? Ладонь снова ощутила нежную кожу спины девушки, когда он поймал её, удерживая от падения.

Но секунда – и воображение самостоятельно меняет кадр, а с ним и одного из главных героев на Амана. Неприятная щекотка-жжение в районе солнечного сплетения сопровождала новые картинки. Склонившиеся над картой при проложении маршрута головы, почти касающиеся друг друга. Звонкий смех и искреннее предвкушение поездки Савитри, адресованные не ему. Вскинувшаяся в попытке удержать девушку рука друга, лишь немного опоздавшая для объятий, потому что Аман своего бы ни за что не упустил. «Хватит!» – но и мысленный пинок не дал результата. Дрожь дисбаланса зашкаливала. Словно кто-то водил иззубренным смычком по его нервам, терзая все чувства дикой какофонией. Остановить музыканта было невозможно. О, он умел уничтожать врагов, но как избавиться от невидимого, неосязаемого, неявного? Решительно схватив телефон, он набрал короткое сообщение, состоящее из слова-согласия, и отправил его Лаванье. Он больше не будет думать об этой девчонке…

* * *

Стоящие на столе электронные часы показывали половину восьмого вечера. Офисное здание затихло, распрощавшись со своими дневными жителями. Хотя вполне возможно, что в каком-то из кабинетов ещё кипела жизнь, – тут работали не за страх, а за совесть. Никто из руководителей отделов не стоял над душой с плёткой. «DC-дизайн» давал шанс, и право каждого было воспользоваться им на своё усмотрение. Все прекрасно знали собственныеобязанности и объём работы, и если не успевали по объективным причинам, могли обратиться к непосредственному начальнику. Ну а если причиной просрочки исполнения задания была собственная некомпетентность или лень, то компания спокойно расставалась с такими сотрудниками. От каждого требовалось выкладываться по максимуму – знаний, способностей, умений. Но и вознаграждалась такая работа очень высоко. Потому текучки кадров в организации не было, каждый работник был отшлифован, словно алмаз, и задорно блестел бриллиантом, украшая собой герб лидера модной индустрии.

Савитри сосредоточенно корпела над переводом письма, прихлёбывая полюбившийся ей кофе. Правда, не такой, как пил Ар… мистер Сингх. Она предпочитала капучино с нежной, воздушной пенкой, обогащая вкус напитка растёртыми зёрнами кардамона и палочкой корицы. Напиток придавал бодрости, а она была ей очень нужна – работы оставалось ещё на полчаса. Давно ушла домой Кашви, посетовав на загруженность сестры. Тепло попрощался Аман джи, пообещав заехать за ней завтра домой и для этой цели узнавший её адрес. Он даже сказал, что представится тёте и объяснит ей причины необходимости участия Савитри в командировке. Не то чтобы тётя возражала, она сама ей всё объяснила, но всё же познакомиться с человеком, с которым её племянница едет в командировку, лишним не будет. Только начальник, как и его временный секретарь, не спешили домой. Причины Савитри были прозаичны, а почему не торопился домой её шеф, девушка не задумывалась.

– Фух, – выдохнула Савитри, справившись с очередной заковыристой фразой. Дальше шёл более простой текст, и она печатала, почти не сверяясь со словарём. Проверит уже всё целиком. Давая задание, мистер Сингх не поинтересовался, а ей и в голову не пришло сказать, что она не очень хорошо знает английский язык, только на уровне разговорного. Продиктовав ей письмо на хинди, он приказал напечатать его на английском – оно предназначалось для партнёров из Европы. Хорошо, что он не указал срок, но так как завтра она уезжала в Джайпур, надо было закончить письмо сегодня. Работа спорилась. Слова легко шли на язык, и девушка торопливо ловила формулирующиеся обороты чужой речи, торопясь изложить их на листе бумаги.

Заработавшись, она не услышала тихого скрипа двери и не увидела возникшую в её проёме высокую фигуру своего начальника. Мужчина задумчиво скрестил руки на груди и опёрся плечом о косяк. Разглядывая девушку, от усердия высунувшую кончик языка, он непроизвольно улыбнулся. Сейчас она напоминала ребёнка, усердно делающего домашнее задание. Только странно, что она сначала пишет на бумаге, а потом перепечатывает на компьютере. Вспыхнувшая догадка заставила его нахмуриться и сделать шаг вперёд.

– Савитри! – девушка вскинулась и от неожиданности чуть не упала с хрупкого стула, заставив Джаеша качнуться к ней. Но она удержалась, прошипев что-то сквозь зубы.

– Что? – переспросил, с трудом сдержав очередную улыбку, – настолько смешно выглядело её возмущение.

– Я говорю, что это не стул, а недоразумение! – выпалила Савитри, отталкивая сиденье и выпрямляясь. – У него нет подлокотников, – чуть тише продолжила она, поняв, что разговаривает не сама с собой, а с начальником.

– Действительно, нет, – кивнул Джаеш. – Сунита сама выбрала себе такой стул, ей он показался удобным.

– Вы что-то хотели? – бросила Савитри взгляд на наручные часы. Стрелки подбирались к восьми, и ей хотелось поскорее закончить работу, иначе могут возникнуть сложности с тем, чтобы найти моторикшу. А идти пешком домой было слишком далеко и небезопасно.

– Да, – вспомнил и Джаеш о том, что хотел. – Скоро придёт Лаванья, пусть заходит в кабинет. – Остыв, Джаеш и сам не понял свой детский поступок-противоречие. Возобновлять отношения с Ла не входило в его планы. Но и отменять свидание без разговора с ней казалось неправильным. Поэтому он решил сводить её в ресторан поужинать и попытаться всё-таки объяснить, что отношения между ними остались в прошлом навсегда.

– Хорошо, – смущённо опустила глаза Савитри, почувствовав безотчётное раздражение, но списав это на неприязнь к мисс Кашьяп. Отношения шефа с кем бы то ни было её не касались.

– Ещё кое-что, – решил уточнить Джаеш мелькнувшую мысль, не заметив, как спала с лица девушка, – ты не знаешь английский?

– Знаю, но разговорную форму. А более сложные обороты приходится уточнять. Но я почти закончила! – заспешила Савитри, увидев недовольное выражение на лице шефа.

– В следующий раз говори, если с чем-то возникают трудности, – решительно перебил её он. – Ты не обязана соответствовать требованиям, предъявляемым к секретарю, ты только заменяешь Суниту. И я не жду от тебя досконального знания её обязанностей, – строго сказал он. – И, кстати, зайди завтра в отдел кадров, тебе нужно подписать дополнительное соглашение к контракту. Надеюсь, тебя устроит сумма, которую ты получишь за период замещения Суниты. Что такое? – заметил он удивление на лице Савитри. – Ты выполняешь её работу и, разумеется, получишь ту же сумму, которую получила бы она.

– Но мне не нужно ничего! Я просто хотела помочь ей! – в запале Савитри повысила голос, а взгляд начал метать молнии. Опять он про деньги! Ей достаточно простого спасибо! Стало обидно и больно, словно он опять обвинил её в меркантильности.

– Я не намерен спорить с тобой! – вспылил Джаеш. – Заканчивай письмо и иди домой, поздно уже. И не забудь впустить Лаванью, – развернувшись, он скрылся за дверью, с силой закрыв дверь.

Савитри с силой опустилась на безмолвно выдержавшее такое неласковое обращение кресло. Зазнайка – он и есть Зазнайка! Она всегда это знала. Как она могла забыть, что этому человеку чужды благодарность и вера? Он молится деньгам и думает, что так поступают все. В его мире не существует бескорыстных добрых дел! Пыхтя как чайник, Савитри в два счёта закончила письмо на волне злости. Залпом допила оставшийся кофе и, немного успокоившись, села перепроверять работу. Ей удалось отвлечься от мыслей о Зазнайке, и она усердно вчитывалась в написанный текст, сверяя его со своими заметками. Шум, хоть и негромкий, но всё же издаваемый движущимся лифтом, привлёк её внимание. «Наверное, будущая миссис Зазнайка пожаловала», – подумала девушка. Сердце болезненно сжалось при этой мысли.

– Какое мне дело до того, кто его невеста, – пробормотала она, посматривая на двери лифта. – Они стоят друг друга – оба чёрствые и высокомерные, – но потянувшая в рот карандаш рука и нервно сжавшиеся пальцы другой ясно показывали – ей есть дело. Но почему, она не понимала. Под пристальным взглядом нервничавшей девушки дверь наконец открылась и оттуда, наполняя пространство вокруг себя тяжёлым ароматом дорогих духов, выплыла Лаванья. Ультракороткое красное платье уже не удивило Савитри, как и яркий макияж. Уложенные крупными волнами локоны обрамляли красивое холодное лицо. Рука с, как и всегда, идеальным маникюром дерзко-алого цвета сжимала чёрный клатч, обильно украшенный вышивкой красной и золотой нитью.

– Ты?! – запнулась она от неожиданности, увидев на месте Суниты преобразившуюся Савитри. Ревниво осмотрела её зелёное сари, отметив, как ладно сидит на хрупкой фигурке дорогая ткань. Очень хотелось сказать какую-нибудь колкость. Но Джаеш и долгожданное свидание с ним были важнее. Не хотелось портить себе настроение перепалкой с деревенской девчонкой. Хотя и стоило бы задуматься, почему её мужчина приблизил к себе ту, к которой потянулось его тело… Лаванья помнила тот жест. Но позвал-то он её! Лаванью! То, что это не он её пригласил, а она настояла на свидании, девушка предпочла забыть. Подойдя к столу, она коротко приказала:

– Доложи обо мне Джаешу.

– Мистер Сингх просил вас сразу зайти, – хотевшая было поздороваться Савитри передумала, услышав приказной тон. Она усилила эффект недружелюбия, уткнувшись в ноутбук и деловито печатая первые приходящие в голову слова. Ей не хотелось смотреть на девушку Зазнайки. И не хотелось вспоминать, как эти холёные руки прикасались к вызывавшему вихрь эмоций мужчине.

Окинув Савитри презрительным взглядом, Лаванья продефилировала на вульгарно-золотых босоножках к ведущей в кабинет начальника двери и, заранее нацепив на лицо сладкую истомную улыбку, проскользнула внутрь, не забыв плотно прикрыть её за собой. Но Савитри услышала воркованье Лаваньи, пропевшей, растягивая гласные: – Привет, Джаеш…

«Меня это не касается!» – как мантру повторяла Савитри мысленно, вглядываясь невидящими глазами в монитор. Телефон зазвонил как нельзя кстати, выдёргивая из безжизненного состояния, а высветившееся на экране имя Шьямала наполнило её раскаянием.

– Да, Шьямал джи, – ответила она на звонок.

– Савитри, где вы? – обеспокоенный голос мужчины почти перекрывался тётиными причитаниями, и она поняла, что Шьямал находится у неё дома.

– Я ещё на работе, – чувствуя себя виноватой из-за того, что забыла о визите друга, произнесла Савитри чуть ли не шепотом. – Завтра в командировку, а у меня осталось недописанным важное письмо. Но я уже заканчиваю и скоро выезжаю.

– Может быть, мне приехать за вами? – в трубке больше не было слышно тётиного голоса – Шьямал вышел в другую комнату. – Уже поздно возвращаться вам одной.

Савитри на несколько секунд задумалась. Это было бы здорово – она действительно побаивалась вечернего Дели, когда казалось, что за каждым деревом притаилась опасность. Но представив, что ей придётся ждать в приёмной не менее получаса, пока Шьямал доберётся до нее, в то время как за дверью мистер Зазнайка с подругой, она решительно отклонила предложение:

– Нет, Шьямал джи. Я уже выхожу через пять минут и скоро буду.

– Хорошо, Савитри. Если что, звоните. Я дождусь вас.

– Спасибо, и простите, что заставила себя ждать, – Савитри отключила телефон, не услышав последние слова Шьямала:

– Таких, как вы, стоит ждать, Савитри…

Телефонный звонок вымыл из головы все дурные мысли, и девушка бодро доделала свою работу, удивляясь своему недавнему состоянию. «Вечно мне всякие глупости в голову лезут!» – успокоила она себя. Предвкушение вечера с чаем и джалеби, звездным небом на веранде и Шьямалом подняло ей настроение. Распечатав готовое письмо, она ещё раз пробежала его глазами и задумалась, нерешительно посматривая на дверь, за которой недавно скрылась Лаванья. Ей нужно было отдать письмо, но нарушать уединение начальника и его невесты казалось неправильным.

– Я только отдам письмо и сразу же уйду, – решила она и подошла к двери, от волнения крепче необходимого сжимая в руках листы бумаги. Дверь оказалась приоткрытой, очевидно, Лаванья неплотно прикрыла её, торопясь к своему жениху. Девушка чуть толкнула дверь, отчего та послушно распахнулась, словно нарочно – совершенно беззвучно. В кабинете было практически темно. Небольшая настольная лампа рассеивала вечерние сумерки только на пространстве стола, не достигая начальника и его гостью. Джаеш и Лаванья стояли возле дивана в глубине кабинета, и застывшая в полуоткрытом состоянии дверь спрятала Савитри от них. Девушка нерешительно выглянула. Помялась, думая, не стоит ли кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание начальника. Решив, что это хорошая идея, уже набрала в грудь воздуха, как её глаза, только привыкнув к сумеркам после ярко освещённой приёмной, невольно выхватили интимную позу стоявших.

Девушка оплетала мужчину своим телом, словно живая дикая лоза – свою опору. Её руки скользили по плечам и спине Джаеша, путались в его волосах и спускались на шею, обвивая её собственническим движением. Лаванья что-то шептала, касаясь губами его уха. Или – Савитри вспыхнула – целовала? Рук Джаеша и выражение его глаз Савитри не видела, хотя он стоял к ней лицом, но смотрел в сторону, до поры до времени оставаясь безучастным.

А Джаеш отрешённо думал о том, что разговор не складывался. Все его попытки поговорить пресекались решительно настроенной на интимное свидание Лаваньей. Раньше он бы и воспользовался предоставленной возможностью, но сейчас – нет. Тело оставалось практически безучастным к привычным ласкам никогда не знавшей смущения девушки, на пределе слышимости отзываясь на близость горячего тела. Мысли в очередной раз перескочили на Джайпур. Ему хотелось так думать, хотя на самом деле богатое воображение рисовало ему сцены совместных прогулок Савитри и Амана. Её улыбок, адресованных не ему. Брызжущей радости от новых впечатлений, впитывать которую будет не он. Да что же это такое?! Мужчина едва не зарычал, отрицая неприятие видений. Да ещё и шептавшая всякие глупости Лаванья не добавляла хорошего настроения. Он решительно взял её за плечи, собираясь отстранить от себя настойчивую девушку, но взгляд случайно упал на открытую дверь и… Савитри?! Она стояла, прикусив губу, сжимая в руке какие-то листы, и возмущённо смотрела на них. Какого чёрта?! Мало ей было забраться в его мысли, даже сейчас она словно материализовалась из его головы, вторгаясь в его личную жизнь своим неодобрением. Злость уничтожила благоразумие, и, глядя в глаза Савитри, он обнял Лаванью, с силой прижимая к себе податливое тело. Вплёл пальцы в излишне ароматные волосы, собирая их в кулак и с силой отклоняя от себя голову девушки. Скользнул губами по её шее, всё так же не разрывая взгляда с Савитри. Другой рукой откровенно подхватил Лаванью под ягодицы, притягивая к себе. Волна злого возбуждения окатила горевшее тело. Не Лаванью он сейчас ласкал, почти наказывая, почти грубо вжимая пальцы в бёдра, не на неё смотрел. И тело отзывалось напряжением не на близость жаркой девушки, а на словно застывшую Савитри, которая не отводила взгляда от разыгрываемой для неё откровенной сцены. Как же хотелось держать в своих объятиях – её, касаться губ горячими поцелуями – её! Разбудить в ней женщину, заставить стонать от смелых ласк, стать её первым, единственным. Ни Савитри, ни Джаеш не обращали внимания на Лаванью, захлёстнутую томной негой, наслаждающейся яростным мужским откликом, даже не подозревая, что вызвано всё это не ею. Изданный не той девушкой стон окатил разгорячённое тело мужчины холодной водой, моментально отрезвляя. Савитри, очнувшись, выпорхнула из кабинета испуганной птичкой и, судя по звонкому стуку обуви, побежала вниз по лестнице. Чуть ли не брезгливо оттолкнув Лаванью, он выругался вполголоса и подошёл к двери. Так и есть. Приёмная была пуста. Исчезла и сумочка. Ушла. Только на пороге лежали несколько помятых листов бумаги. Он поднял их. Письмо европейским партнёрам. Накатило опустошение с примесью сожаления и горечи, которые пахли излишне сладкими духами чужой женщины…

– Что там такое, Джаеш? – подошедшая Лаванья снова прильнула к нему, но он решительно отстранился. Он всё делает неправильно. Так не пора ли что-то изменить?

– Прости, Лаванья. Это вышло случайно. Я тебе уже намекал, но сейчас говорю прямо – наши отношения прекращены. Если ты хочешь, можешь продолжать работать в «DC-дизайн», или же, если будет желание, я помогу с трудоустройством – ты востребованная модель. Но наши личные отношения прекращены. Спасибо тебе за всё. Вот, – Джаеш подошёл к ящику стола и достал комплект украшений, первый из изготовленных по эскизам Савитри. Ювелир сможет повторить работу, а прямо сейчас у Джаеша не было другого прощального подарка для Лаваньи, – это тебе.

Лаванья нахмурилась, выслушивая долго избегаемые слова Джаеша, но протянутую коробочку взяла. Женское любопытство оказалось сильнее задетой женской гордости. Она открыла бархатную коробку и ахнула, увидев неимоверно красивый набор украшений. Взглянула на мужчину из-под опущенных ресниц. Нет, она не позволит ему уйти. Она придумает, обязательно придумает выход из этой ситуации. Она вернёт его. Но сейчас сделает вид, что её устроят дружеские отношения. И подарок примет. Лаванья Кашьяп никогда и никому не отдаёт то, что принадлежит ей!..

Глава 7
Первый поцелуй

Шьямал расхаживал по очаровательной комнате, в которой было очень много женского и слишком мало мужского, периодически выходя к бассейну и обходя его по периметру. Останавливался, чтобы полюбоваться восхитительными и редкими цветами, большинство из которых были розами, за которыми ухаживал профессионал-садовник. Склонился над одним из чудесных цветков Эден Роуз – самым красивым сортом плетистых роз в мире, вдыхая чудесный аромат. Крупный тяжёлый бутон кремового цвета с насыщенной розовой каймой. Непонятно почему, но его нежная Савитри ассоциировалась именно с этим бутоном, хотя неподалёку росли более изящные розы с небольшими бутончиками абрикосового цвета не менее известного сорта Свит Джулиет.

– Моя Савитри, – шепотом посмаковал мужчина, помня о том, что находится в Шантиване, а значит, тут всегда рядом одна из трёх любопытных и вездесущих женщин этой семьи. Сладкие слова, пусть и опережающие реальность, кружили голову ничуть не меньше аромата розы. – Мой бутон. Прекраснейший цветок мира, – погладив подушечками пальцев нежные лепестки цветка, он опустил его на свободу, и тот жизнерадостно закачался на бамбуковой основе среди других своих сестер, распространяя благоухание. Ещё раз с видимым наслаждением вдохнув напоенный сладостью воздух, устроился на удобном шезлонге, одном из нескольких, расставленных вокруг бассейна таким образом, чтобы в любое время дня можно было понежиться на солнце и передохнуть в тени. Успокаивающее воздействие послеобеденной неги не замедлило сказаться на настроении мужчины. Он с удовольствием закинул руки под голову и, сполна оценив и вспомнив причину, по которой женился на сестре Джаеша Сингха, задумался, вспоминая вчерашний вечер.

Тётушка Шакти устроила ему ещё один завуалированный допрос, но для Шьямала наивные потуги сестры кондитера вызнать его подноготную казались смешными. Почти не задумываясь, он подсовывал ей тщательно проработанные детали «своей жизни» и в свою очередь аккуратно подводил Шакти к нужному ему решению. Савитри. Эту девушку можно было взять только браком. Он понял её абсолютную невинность ещё тогда, когда она благодарно взглянула на своего спасителя. Чистый сияющий взгляд смог проникнуть в глубины его души и зажечь желанием заполучить эту девушку для себя. Именно в тот день он влюбился впервые в жизни. А потом, воспользовавшись тем, что предстал в её глазах благородным героем, очень осторожно и аккуратно свёл с красавицей знакомство. Это было просто. Он даже сымитировал рану, якобы полученную в бою с хулиганами. Ни к чему ей было знать, что в тот день он просто решил размяться, в последнюю очередь интересуясь теми, кто стал жертвой уличных бандитов. Шьямал усмехнулся, мысленно прорабатывая детальный план обретения сокровища.

Итак, необходимо встретиться с его «родителями». Они уже однажды сыграли свою роль, сумев провести самого Джаеша Сингха. Не лучшие в Индии актёры, но ему и не были нужны такие. Достаточно того, что они очень любили деньги и были готовы молчать о его шалостях. Ну а настоящие родители, как и Прия, постоянно проживали в Джайпуре и ничего не знали о настоящих причинах отсутствия дорогого человека.

Шьямал нажал на кнопку звонка, вызывая слугу. Небольшие резные деревянные коробочки со вмонтированными в каждую из них янтарными кнопками служили для вызова одного из многочисленных слуг, содержащих большой особняк в идеальном порядке. Ему захотелось освежающего ласси. Необходимо продумать, как убедить Савитри оставить работу и вернуться в Лакхнау. Именно там он планировал семейную жизнь с юной красоткой. Небольшой дом, состоящий из трёх комнат, уже был приобретен на его имя и даже весьма скромно обставлен – в основном чудесная спальная комната. Возникший на пороге слуга, получив поручение, в считанные минуты принёс высокий бокал с любимым напитком. Отпив глоток, Шьямал довольно сощурился – жизнь радовала, всё было под контролем и шло по плану.

* * *

Савитри растерянно рассматривала огромный автомобиль, дверь которого ей открыл Аман и теперь стоял рядом, ожидая, когда она сядет внутрь. Девушка мельком бросила на себя взгляд и смутилась. Великолепие чёрного и блестящего, как смоль, внедорожника, напоминающего своими очертаниями виденный ею по телевизору лайнер, резко диссонировало с её простеньким шальвар-камизом красного цвета и потёртой, видавшей виды дорожной сумкой. Аман, не поняв её смущения, решил, что она восхищается его любимой игрушкой.

– Правда, он великолепен? – движение, которым мужчина коснулся крыла автомобиля, напоминало своей трепетностью ласку, подаренную любимой женщине.

– Великолепен? – окончательно растерялась Савитри. Она была равнодушна к технике, но её любимый скутер нравился ей намного больше. Этот же хищник скорее пугал, чем вызывал восхищение. Но она умела понимать чужие пристрастия, поэтому качнула головой, подтверждая мнение Амана о своём любимце и справившись, благодаря удивлению, со своим смущением, ловко скользнула внутрь дышащего мужским парфюмом и прохладой салона. Пока Аман обходил машину и устраивался на сиденье, она достала внушительный металлический контейнер, наполненный любимым лакомством, и убрала сумку назад. Пристегнувшись, Савитри открутила крышку и в мужскую атмосферу запахов ворвалась сладость и пряность, источаемая джалеби. Угостив не отказавшегося от хрустящего завитка Амана, она подцепила один себе и, закрыв крышку, устроила контейнер у себя на коленях.

– Простите ещё раз, Аман джи, – продолжила она начатый в доме разговор.

– Ничего, Савитри, – терпеливо и мягко ответил мужчина, явно повторив эти слова не в первый раз. У него было превосходное настроение, и даже задержка выезда на три часа никак не повлияла на него.

Девушка облегчённо выдохнула. Ей не хотелось получить нагоняй от начальства, и она радовалась хорошему настроению Амана. Ведь причина того, что они отправлялись в поездку в обеденное время, а не с утра, была в ней. Точнее, в её тете, которой неизвестно зачем срочно понадобилось к астрологу, куда она и отправилась с утра. Само по себе это никак не мешало отправиться в путь. Но, когда Кашви уже ушла на работу, тётя позвонила младшей племяннице с просьбой дождаться её, так как умудрилась забыть ключи от дома. Поэтому, хотя Савитри извинилась уже несколько раз за непредвиденную задержку перед приехавшим утром, как и обещал, Аманом, она чувствовала себя неловко.

А Аман между тем воспринимал предстоящую поездку как отдых от работы наедине с очень симпатичной ему девушкой и находился в благодушном настроении. К тому же рабочий процесс не пострадает. Они в любом случае успевали посетить выставку в день её открытия. Там и начнётся работа. А пока что он просто радовался присутствию Савитри рядом.

– Сколько нам ехать? – звонкий голосок Савитри был деловит. Она скептически смотрела на объёмный контейнер, не будучи уверенной, что ей хватит этого количества джалеби на всю дорогу. Она ужасно боялась ездить на машинах. А сладости всегда помогали справляться со страхом. Но почти ничего не могли поделать с отголосками старой трагедии, разделившей жизнь маленькой девочки на «до» и «после». Особенно отчётливо всплывающими в памяти при длительном нахождении внутри железной коробки, какой бы красивой она ни была, если она оставалась в ней одна.

«Ничего, Савитри, – успокаивала она себя мысленно, – ты не одна. С тобой Аман джи, и он очень аккуратный водитель». Действительно, Аман вёл автомобиль очень расчётливо и не пренебрегал правилами движения. Хотя это мало помогало при плотном хаотичном трафике. Он практически не отвлекался от процесса управления, разделив своё внимание между лобовым стеклом, зеркалом заднего вида и боковыми зеркалами. Казалось даже, что он не обращает внимания на присутствие Савитри. Но на самом деле он краем глаза посматривал на задумавшуюся девушку, любуясь чётким профилем. Сегодня она была в своей собственной одежде и с тугой косой, но вызывала этим только лёгкую улыбку влюблённого мужчины – он, как и Джаеш, умел видеть суть красоты.

Наконец они выбрались из Дели на трассу, ведущую в Джайпур. Савитри, старательно скрывая страх, без умолку болтала, прыгая с темы на тему. Аман блаженствовал, искренне считая, что вызывает интерес у девушки, которая задавала миллион вопросов и про него, и про его семью, и про Джайпур. Он даже не замечал, что вопросы не вытекали один из другого, а прыгали с темы на тему. Савитри же, затмевая пробуждающиеся тяжелые воспоминания первыми приходящими в голову вопросами, не особо улавливала ответы. Она даже и не подозревала, что в воображении мужчины уже ответила согласием на его предложение, прошла все ритуалы и теперь ожидает Амана на украшенной лепестками роз кровати, сама похожая на нежнейшую розу в изысканном алом с золотом сари, юбка которого солнцем раскинулась вокруг неё.

Аман сглотнул, представив желанную картину во всех красках и запахах. А воображение вело мужчину всё дальше, не подчиняясь неубедительным попыткам здравого смысла сосредоточиться на дороге. Он был опытным водителем и держал дорогу под неустанным контролем большей частью сознания. Свободная же его часть погружалась в сладостные пучины воображения, рисуя сидевшую рядом с ним красавицу раскинувшейся под ним в невинно-соблазнительной позе. Аман заёрзал. Яркость видения разливалась по телу возбуждением, а это было совсем некстати. Но нарастающее желание это не останавливало, чистый и свежий аромат сидящей рядом девушки, до которой, казалось, так легко было дотронуться, будоражил недосягаемой близостью. Решив сбросить пар со своей любовницей сразу же по возвращении в Дели, Аман попытался переключить видения невинного женского тела на картинки страстной и умелой любовницы, но безуспешно. Мягкий изгиб невинных нежных губ затмевал сладострастные алые губы Анимы. Мужчина снова непроизвольно поёрзал, стараясь скрыть своё возбуждение, становившееся всё более видимым. Прозвеневший звоночек боли в пояснице на фоне борьбы со своими желаниями остался незамеченным обычно очень внимательно относившимся к своему здоровью мужчиной.

А Савитри и не предполагала возникшей проблемы, становясь всё молчаливее. Борьба рассудка с воспоминаниями выматывала. Дорожные звуки, привычные каждому жителю мегаполиса, дёргали нервы, заставляя вздрагивать и сжимать влажные ладони в кулачки. Напряжение нарастало, пока не сменилось тяжёлой апатией. Аман, справившись с собой, включил негромкую спокойную мелодию, которая волшебным образом перекрыла страх, оставив лишь его отголоски. Нервная усталость взяла своё, и спустя час выезда из города девушка задремала. Мужчина поморщился и уже потянулся к пульту, чтобы переключить любимый диск Джаеша, неизвестно каким образом попавший в проигрыватель, и поставить бодрящую мелодию, как заметил смежившую веки девушку. Рука нерешительно замерла и вернулась на руль. «Наверное, она не выспалась», – подумал он, с нежной жадностью вглядываясь в расслабляющиеся на глазах черты лица Савитри.