Читать книгу: «Ушлёпок», страница 13

Отец оглянулся, кивнул каким-то своим мыслям и почесал нос.

Медик улыбнулся. Этот характерный для его старика жест перед каждым серьезным разговором оказывается тоже никуда не делся.

– Выбора особого не было. Я слишком много знаю, а боты, к сожалению, исчерпали свой ресурс. Я больше не мог выполнять возложенные на меня задачи, а вот болтать – ещё как. Папаша твоего друга не стал бы особо церемониться. Он всегда был сторонником радикальных методов. И я решил, что пока он не будет уверен в моей смерти на сто процентов, тебя не тронут.

– Но почему ты ничего не рассказал?

Отец нахмурился.

– Потому что даже самые ответственные мальчишки болтливы. Я не имел права тебя в это втягивать…

– Но все равно втянул, – почти выкрикнул юноша.

Отец сгорбился под тяжестью собственной вины.

– Да, малыш. Ты прав. Я не успел довести дело до конца и весь груз лёг на твои плечи.

– Какое ещё дело? Опять кого-то надо было убить?

Отец дёрнулся, словно получил пощёчину.

– Я… я убивал людей. В бою. Но ты, по-видимому, говоришь о чем-то другом?

Медик вскочил с кресла.

– Да хватит врать! Я знаю, что ты устранял неугодных по приказу администрации!

Взгляд отца налился тяжестью.

– Во-первых, не смей повышать на меня голос. А во-вторых, речь наверняка о мороженщике. Других доказательств у тебя быть не может, кроме слов этой рыжей бестии.

Медик с трудом подавил улыбку. Оказывается не только он считает Алёну бестией.

– Этот человек подмешивал в мороженое один хитрый препарат, который влиял на психику ребёнка, а затем подкладывал этого ребёнка некоторым любителям так называемой экзотики из администрации. Я узнал, и предупредил его о последствиях. Он не прислушался. И пока я гадал, как с ним поступить, случился инсулиновый бунт, а дальше ты наверняка все знаешь.

Медик вновь вскочил на ноги, сделал несколько шагов и опустился на пол. Он ткнулся лицом в отцовские колени и зарыдал. Груз, который пришлось тащить на душе через все эти годы наконец-то нашёл свой выход.

– Ну-ну, Санек ты чего?

Отцовская рука легла на голову сына.

– Прекращай, а то и я сейчас разрыдаюсь. А мне нельзя. Я суровый старый хрыч.

– Не такой уж и старый, – буркнул Медик в ответ.

Его захлестнули эмоции, которые приходилось сдерживать на протяжении всех этих лет. Пока терпел оскорбления мальчишек и пренебрежение со стороны взрослых. Пока искал самого себя и собственный путь. Отстаивал заложенные отцом принципы и стойко старался им следовать несмотря ни на что.

– Ай! Это, что за хищник у тебя здесь?

– Фыр!

– Это Шлёпа, ахахах, – рассмеялся Медик, – ой не могу. Он, по-видимому, решил, что ты причиняешь мне боль. Что он сделал?

– Цапнул! Я таких агрессивных зверюг ещё не встречал!

Дружный мужской смех слегка разрядил обстановку. И на какое-то мгновение юноша вернулся назад, в дни, когда борьба за жизнь еще не стала его главной заботой.

Лампа под потолком мигнула красным. Отец витиевато выругался.

– Я запустил расконсервацию входа перед тем, как выехать за вами, но процесс займет еще несколько часов. Черт, мы не продержимся столько!

Медик улыбнулся.

– Они совсем рядом?

– Да. Шуруют, как у себя дома в уборную. Знать бы ещё кто они такие. И как им удалось взломать программную оболочку тоннеля. Петровна постаралась на славу и я был уверен, что извне это невозможно.

Медик раскрыл рот, чтобы уточнить, почему отец всегда зовёт мать по отчеству и подавился первым же словом. Черт возьми!

Теперь-то все становилось на свои места. Он почти на сто процентов был уверен в том, что знает гостей в лицо. Картинка, похоже, сложилась. Все эти крохотные нестыковочки, которые цепляли его сознание, но почему-то так и не разбудили спящую подозрительность, наконец-то сплелись в единую сеть.

Штурмовая группа вдруг отказывается от преследования. Карцер по счастливой случайности оборудован потайным ходом. А злая фея начинает чудить и творить добро. Потому что ещё более злобные представители Внешнего Контроля атакуют, непонятно где расположенный и столь же неизвестно кому принадлежащий бункер. И далее по списку. Штришок за штришком, пока в итоге не образовался снежный ком, в котором он не сумел разглядеть зерно истинных целей.

Черт возьми, есть в этом богом забытом месте хоть кто-нибудь, кто не увяз во лжи?

Юноша бросился в угол, в котором они оставили собственные вещи. То, что он искал, должно находиться среди них.

– Вот эта штуковина, скорее всего, и позволила им взломать операционную систему тоннеля.

Он протянул отцу прибор.

– Откуда у тебя коммуникатор?

Отец схватил прибор и направился в дальний угол помещения. Лязгнула металлом заслонка универсального котла.

Медик был с такими знаком. Им что дрова, что мусор, что обогащённый уран. Сожрут и не подавятся.

Коммуникатор исчез в чреве всеядного монстра. Вновь лязгнула заслонка, и юноша поторопился, продолжить прерванный разговор. Уж очень невыносимым оказалось молчание после осознания собственной вины.

– Тебе знакома некая особа по имени Марина Анатольевна? – Спросил он.

– Эта старая кошелка из Внешнего Контроля ещё жива?

Медик секунду помолчал, взвешивая все за и против, а затем утвердительно кивнул. Ведь наверняка жива. Как это ни печально, но похоже, что Внешний Контроль обвел его вокруг пальца. И заставил снять защиту с тоннеля.

– Помнишь, как ты учил маскировать хирургически точную операцию, чем-нибудь очень глобальным и дубинообразным, чтобы даже подозрений не возникло?

Отец осторожно кивнул.

– Ну, похоже, что меня хорошенько поимели именно этим образом.

– Давай-ка поподробней!

Юноша вздохнул.

– Сначала я по глупости попался им в руки…

Разговор получился долгий и не простой. Поначалу слова путались и застревали в горле, особенно, когда дело касалось его промахов. Но потом отец потребовал начать все с самого начала, а не с середины пути. И тогда история пошла гораздо плавнее. Все-таки, на первых порах ему удалось провернуть несколько довольно успешных акций. Но общей оценки это все равно не исправило, потому что финал, как ни крути, он загубил.

– Эй молодёжь! Давайте к нам на военный совет.

Черт! Отец ни слова не сказал, что думает по поводу их похода. Ни плохого, ни хорошего. А это на него не похоже. Не хватало ещё, чтоб он начал распинать его при ребятах. Потому что, во-первых, есть за что, а во-вторых, он никогда не оставлял ситуацию без работы над ошибками. И сейчас его короткое «ясно» в качестве резолюции не давало Медику покоя. Что, черт возьми, ясно?

Жора тоже, по-видимому, чувствовал себя не в своей тарелке. Он вяло плёлся вслед за Алёной и практически не отрывал взгляда от собственных ботинок.

Медик усмехнулся. У Жоры хотя бы ботинки есть. Сам-то юноша выскочил из камеры босиком. Как-то не нашлось времени для поисков подходящей обуви

Отец обвёл собравшихся взглядом.

– Для начала я хотел бы прояснить некоторые моменты.

Медик почувствовал, как лицо бросило в жар. Вот только пусть попробуют зацепить тему отношений!

Жора тоже принялся ерзать на стуле. Зачем-то потянулся к графину. Наверное, в горле пересохло. Но, зная привычки отца, Медик был уверен, что Жору ожидает большой сюрприз.

– Отставить – это спирт, – спокойно остановил отец поползновение чужих рук в сторону своего имущества. – Вода в кране, кружка в тумбочке над умывальником.

Жора покорно убрал руки от графина и рванул к умывальнику.

Алёна улыбалась, как ни в чем не бывало. Светская львица, готова к любым неожиданностям.

– Я не хочу касаться темы ваших отношений…

– Вот и не касайтесь, – спокойно парировала девушка. – Это Вас никоим образом не должно беспокоить.

Медик чуть не подавился собственным языком от восторга. Он, наверное, никогда не рискнёт разговаривать с отцом, столь же дерзко и лаконично.

– …если бы нам не предстояла достаточно серьезная схватка с непростым противником. Я бы и не стал вмешиваться. Но, как всем уже наверняка известно, гости на подходе, и я не хочу чтобы вы вцепились друг другу в глотки во время боя, – совершенно спокойно закончил отец.

Жора закашлялся и вновь подставил кружку под поток воды.

Медик впился взглядом в столешницу.

– Просто объясни нам всем сложившуюся ситуацию Алёна и все. Выбери одного и оставь второго в покое.

– А если я не хочу?

– Придётся!

Голос отца по-прежнему оставался ровным, но на этот раз ни у кого не возникло желания, оспаривать его право диктовать условия. Даже у Алёны.

Глава 40

В шаге от ада

Медик потерял счет времени. Впервые за много дней он никуда не торопился.

Шлёпа уютно устроился на мешке с грецкими орехами. Алёна и Жора занимались реанимацией камер наблюдения. А он стоял у медицинской капсулы и наблюдал за погружением отца в искусственную кому.

Как долго он простоял здесь, уже не имело никакого значения. Потому что здесь и сейчас – это все, что у него осталось.

Юноша смотрел в обескровленное лицо и размышлял: каково это, столько лет прожить в одиночестве? Когда, кроме доступа к крохотной котельной и капсуле скорой медицинской помощи, расположенной у самого входа в помещение склада, у тебя больше ничего нет.

А он ещё жаловался на собственную жизнь. Идиот!

Наноботы не всесильны. Их ресурс ограничен и, стоит его исчерпать, как организм быстро приходит в негодность. Перезарядка практически невозможна. И как только бот расходует запасы топлива, то начинает питаться за счет организма носителя.

К сожалению, отец узнал об этом слишком поздно. Внешний Контроль всегда старался держать его на коротком поводке. Как, впрочем, и всех остальных.

Первое поколение – лишь лабораторные мыши, которые не имели ни малейшей возможности для отказа от эксперимента. И очень мало шансов его пережить.

– Сколько у нас времени?

Он не заметил, как подошла Алёна.

– Давно тут стоишь?

Девушка пожала плечами.

– Достаточно долго, чтобы понять, что ты чем-то сильно встревожен. Надеюсь, не только из-за меня?

Медик усмехнулся.

– У меня хватает забот и помимо сердечных переживаний. Ты сделала выбор, я его принял. И нет никакого желания возвращаться к этой теме. Лучше расскажи, удалось реанимировать камеры?

Алена кивнула и протянула ему листок с какой-то схемой.

– Что это?

Девушка дважды ткнула указательным пальцем в сплетение линий.

– Здесь и здесь, мертвые зоны.

Медик проследил за пальцем и кивнул.

– А здесь?

Он указал на какой-то сильно заштрихованный фрагмент.

– Жора считает, что здесь попробуют пройти, небольшой группой. Спуститься там можно. А вот подняться…

– Это ж сколько людей надо?

Алёна пожала плечами.

– Их явно больше пяти. Идут с боем.

– То есть?

Он не любил этот ее взгляд. Создавалось впечатление, будто в воздухе повис лишь один единственный вопрос: с какой луны ты сегодня рухнул?

– Саш, иногда ты меня пугаешь. Если в группе больше пяти человек, то она обязательно будет атакована. Все просто. Три или четыре хорошо, пять и больше – плохо. Их гораздо больше пяти. Бой не затихал даже на минуту, с тех пор, как они вошли в ущелье.

Медик нахмурился. Память настолько захламлена, что он способен упустить из виду какие-то важные детали. Хорошо бы ещё знать почему именно это количество. И почему эта печальная статистика касается только людей. Но, к черту, больше позитива. Нельзя давать негативным мыслям даже шанса. Ситуация и без того слишком похожа на конечную станцию, с которой им уже никогда не выбраться.

Медик улыбнулся.

– Судя по всему, мы им чертовски нужны. Кстати, тебя или Жору Шлёпыч не пытался цапнуть?

Алёна нахмурилась.

– Нет, вроде бы. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, возникли кое-какие мысли насчёт этого мохнатого террориста.

Значит, три или четыре – хорошо. Мысль по-прежнему крутилась в его голове, словно ответ на неё застыл прямо перед глазами. Протяни руку и хватай.

– Искали пути отхода?

Алена насупилась и промолчала.

– И?

– Даже если бы нашли, то отец твой не проедет, тащить его на себе бессмысленно – далеко не уйдем. А, значит, ты никуда не пойдешь. Но, извини, мы тоже тебя не бросим…

Кажется, Медик расслышал над головой бормотание Жоры, о том, что он-то как раз не против рвануть из этой западни, пока ещё ноги целы. Но акцентировать внимание Алены на невольном слушателе, посчитал излишним. Алена еще та носорожица, если уж уперлась, то держитесь. А скрыться от посторонних ушей на крохотном пятачке, который отец считал своим убежищем – непростая задачка.

Причал для вагончика – всего лишь навес над крохотной остановкой и только. Да, отец постарался. Навес превратился в нечто более защищенное и несуразное одновременно.

Куски досок и арматуры, металлическая проволока, фрагменты ржавого кожуха вагона и черт знает что еще сплелись в единую сеть баррикад. Но, черт возьми, те, кто идет по его душу, несут на своих плечах далеко не луки со стрелами! Судя по грохоту, калибр у группы преследования приличный и жить этим баррикадам осталось не более нескольких часов. А сколько будет открываться этот проклятый вход в лабораторию неизвестно. Система не дает никакого отсчета. Лишь рыскает лучами лазерных указателей и гремит беспощадным машинным голосом, что следует подождать иначе будут приняты меры.

– …но мы на всякий случай искали, – продолжала Алена. – Однако это тупик. Выход только один – навстречу гостям.

Не густо. Но, все-таки вернёмся ка мы к своим баранам.

Животные продолжают сбиваться в стаи и все мутанты округи не спешат набрасываться на них. Значит ли это, что дело совсем не в плоти и соответственно не в пище? Тогда что? Что такого в этом двуногом млекопитающем, чего нет в остальных?

Черт возьми! Это же действительно элементарно.

– Алёна, ты не поверишь…

Но поделиться догадкой Медик не успел.

Над головой громыхнул металл. Раз, другой, третий… Долгожданные три удара, которых лучше бы никогда не слышать. Импровизированный судовой колокол из огрызка металлической трубы отыграл свою первую и последнюю рынду.

– Наблюдаю движение!

– Жора, раньше, чем противник доберётся до вешек никакой стрельбы! – На всякий случай напомнил Медик.

Дождался пока из пулеметного гнезда на крыше послышится недовольное ворчание и шагнул к оружейной стойке.

Утром он проверил ущелье. Расстояние до изгиба Медик в среднем темпе преодолел за полчаса. Оставил метки, натянул растяжку. Пожалел, что в наличии нет противотанковых мин и поплёлся обратно, отмечая метками каждую сотню шагов.

Впрочем, в наличии не было вообще никаких мин. Два АК-74, довольно потрепанная временем и выпавшими на ее долю приключениями СВДКМ, десяток гранат Ф-1 и ручной пулемет.

Для Жоры и его РПК он тщательно изрисовал мелом два валуна по обе стороны пересохшего русла реки, которое вот-вот должно было превратится в тропу смерти. Три сотни шагов. Прекрасная видимость и совершенно неопытный стрелок. Надежда оставалась лишь на узкое ущелье и мутантов повисших на хвосте у преследователей.

Медик еще раз взглянул на схему и закинул в карманы последние гранаты. Узкое дно ущелья способно сыграть им на руку. Заявленный разлет осколков на двести метров в условиях, когда практически вертикальные стены уходят вверх на расстоянии пятнадцати шагов друг от друга обязан нанести колоссальный урон пехоте противника.

– Жора, я хочу воткнуть растяжки в мертвых зонах. Как только картинка станет четкой, дай одиночный выстрел в воздух.

Бинокль отца не давал четкого изображения до самого поворота. Все-таки плюс-минус пять километров. Даже для оптики с почти стертыми цифрами 20х42 дистанция оставалась непреодолимой. Но Медик рассчитывал, что самодельный штатив позволит наблюдателю четко рассмотреть противника хотя бы на расстоянии трех километров. И, получив сигнал от Жоры, он успеет выдвинуться вперед и занять подготовленную заранее позицию. Все-таки для старушки от Драгунова даже километр – это слишком далеко. К тому же, противник вряд ли шагает навстречу с обнаженной грудью нараспашку. А бронежилет пятого поколения, которых даже у них в колонии хватало, на такой дистанции не позволит нанести существенный урон. Выцеливать же уязвимые места на дистанции свыше пяти сотен шагов – задача для стрелка с гораздо более высокой квалификацией.

Метки для себя Медик тоже оставил. Тщательно разрисовал валуны на расстоянии трёх сотен шагов от подготовленной огневой точки. В данном случае, как говаривал отец, лучше недооценить собственные возможности. Чем израсходовать скудный боезапас понапрасну.

Взвалив на плечо семи килограммовую винтовку, Медик спустился с импровизированного причала.

Хотелось сказать, что-то ободряющее ребятам напоследок, но в голову лезли лишь банальные фразы: вроде следи за мониторами или экономь патроны… А это все, он и без того произнёс уже множество раз.

Медик сплюнул в пыль. И зашагал прочь. Он не слышал, как за его спиной Алёна читает молитву.

Глава 41

Навстречу буре

Вода покинула ущелье очень давно.

Гладкие, отполированные течением валуны покрыла россыпь мелких острых камней. Кое-где виднелась поросль чахлого кустарника и пятна выгоревшего на солнце мха.

Медик забросил винтовку за спину. Широкие лямки мягко надавили на плечи. Теперь его руки свободны.

Он достал из набедренной кобуры пистолет. Сигнальный штифт утверждал, что пистолет заряжен. Но Медик оттянул затворную раму, убедился визуально, что патрон в патроннике и, секунду подумав, не стал возвращать предохранитель в исходное положение.

Вдруг Жора прав? И в заштрихованной зоне его ждёт какой-нибудь передовой дозор. Незачем терять драгоценные секунды, пытаясь нащупать предохранитель в углублении над рукоятью.

Противник не мелочился и согнал в ущелье значительные силы. Эхо сливало отголоски пока ещё далекого боя в единую, несмолкающую пелену гула и грохота. А значит, вполне мог, расщедриться и на авангард.

Слух уловил едва различимый шорох. Пистолет буквально выпрыгнул из кобуры. Поворот, присесть. Палец лёг на спусковой крючок и плавно нажал, буквально на миллиметр, ещё чуть-чуть и сорвавшийся с места боёк нанесёт удар по капсюлю патрона. Воспламенится порох, и скрытый томпаком стальной сердечник отыщет свою жертву.

Но глаза напрасно рыскали в поисках угрозы. Камни, кустарник, мох…

– Фыр!

Один из камней вдруг шевельнулся и уставился на юношу бусинками знакомых черных глаз.

– Шлёпа?

Камень поплыл волной, и еще секунду назад гладкая поверхность покрылась шерстью.

– Дурачок, – облегченно выдохнул юноша, – я тебя чуть не пристрелил.

– Фыр!

Мохнатый поднёс лапки к мордочке, словно стряхнул с неё пыль.

Недоволен, понял Медик.

– Я думал, тебе надо время, чтобы подкрепиться и отдохнуть. Тем более крохотным прыгать по камням наверняка неудобно.

Шлёпа хитро прищурился, осмотрелся и фыркнул.

По шерсти пробежала волна, ещё одна и Медик с удивлением обнаружил, что мохнатый увеличивается в размерах. Но уже без криков боли и медленно. Словно с каждой волной он постепенно наращивал пару сотен грамм.

А мы однако эволюционируем. Контролируемый рост, адаптивный камуфляж, что на очереди?

– А за Аленой кто присмотрит?

Мохнатый упрямец вопрос проигнорировал. Увеличился до размеров взрослого джек-рассел-терьера. Осмотрелся. По-видимому, решил, что размер удовлетворительный и потрусил вперёд, смешно подбрасывая вверх свою покрытую шерсть задницу.

– То есть теперь мое мнение роли не играет? – Проворчал Медик.

Шлёпа проигнорировал и этот вопрос. И юноше ничего не осталось, как догонять, убегающего по камням хомяка.

– Кажется, здесь.

Шлёпа принюхался и фыркнул.

– Гарью несёт, – согласился Медик.

Он поёжился и подтянул лямки. Вот тебе и первый минус от незнакомого оружия. При быстрой ходьбе винтовка подпрыгивала и била прикладом по пояснице. Наверняка там уже огромный синяк, а ему теперь ни согнуться, ни разогнуться без боли. Впрочем, наниты справятся со столь незначительными повреждениями за считанные минуты.

Медик осмотрелся. Слева на высоте нескольких метров начиналась крохотная роща.

Низкие, корявые стволы извилисто тянулись к небу. Длинные сосновые иглы в солнечном свете играли всеми оттенками зелёного. Но в целом роща навевала мрачные впечатления. Десяток чахлых деревьев среди которых особо и не спрячешься.

Жора прав. Подняться без альпинистского снаряжения здесь не получится. Даже без груза и с его подготовкой подъем отнимет слишком много времени и сил. А вот спуститься – совсем другое дело.

Медик покрутил головой. Ближайшие камни все либо слишком громоздкие, либо чересчур мелкие.

Он уже присмотрел два деревца, между которых собирался установить растяжку. Оставалось лишь до них добраться.

– Слышь, мохнатый, а ты размер любой можешь изобразить?

Медик достал из кармана несколько семян. Очистил их от шелухи и протянул на ладони щекастому другу.

Шлёпа схватил угощение и деловито затолкал в рот. Потоптался. Что-то возмущённо пропищал и замер.

Шерсть заискрилась, пошла волнами. Одна, другая, третья… Размеры Шлёпы увеличивались с каждой волной. Вот он уже размером с бультерьера, спустя пару секунд крупный ротвейлер, а ещё чуть позже телёнок.

Медик не удержался и рассмеялся.

– Надо было семена тебе потом дать, ты их там в этих своих огромных щеках потеряешь.

– Фыр!

Медик прикинул на глаз расстояние. В принципе достаточно.

– Давай-ка дружище на задние лапы становись, я тебе на плечи заберусь.

Шлёпа поднялся словно медведь. Зарычал, махнул когтистыми лапами…

Медик улыбнулся.

– Жуть какой страшный. Только давай-ка к стене. Времени на игры нет.

Шлёпа заворчал, но послушно повернулся.

– Прости, если больно сделаю. Потерпи чуток, я быстро.

Он снял со спины винтовку, достал из карманов все лишнее, разулся и полез на мохнатую спину.

– Фыр!

– Да быстро я, потерпи.

Юноша натянул между стволами деревьев тонкую, словно первая струна, проволоку. Примотал такой же «лимонку» к дереву у самой земли и сжал усики предохранительной чеки. Теперь даже просто упавшая на проволоку ветка, способна была выдернуть ее и позволить боевой пружине нанести удар по капсюлю воспламенителя.

Отец практически избавил гранату от замедлителя. Потому ни о каких секундах ожидания речи не шло. Рывок, удар, взрыв.

Медик спрыгнул вниз. Подхватил винтовку, пару оставшихся гранат и поспешил прочь.

– Давай ка убираться отсюда, а то рвануть может в любой момент.

Уговаривать мохнатого не пришлось.

Когда далеко позади раздался одинокий выстрел, Медик уже вышел на позицию.

Что ж, по крайней мере, Жора разобрался с переключателем вариантов стрельбы и не выпустил в небо пол магазина.

Медик усмехнулся. Время пришло. Противник на дистанции трех километров от грузовой станции. А значит Жора уже видит врага в лицо. Ещё полкилометра и он тоже рассмотрит тех, кто пришёл по его душу в объектив снайперского прицела.

По пути Медик подготовил для себя резервную огневую точку. На которую собирался отступить с первого огневого рубежа. И обеспечил зону ведения огня меловыми обозначениями. Несмотря на внушительные характеристики винтовки, он старался не переборщить, а потому метки покрыли гладкие бока валунов на расстоянии шести и трёх сотен шагов.

На первом рубеже он задерживаться не собирался. Эту огневую точку Медик определил для себя пристрелочной. Метки оставил на расстоянии восьми и шести сотен шагов ещё утром. Пять выстрелов. Задержка на месте не более трёх минут. И передислокация.

Учитывая вес винтовки, практически открытое пространство и явно не дилетантов на хвосте. Ногами придётся перебирать очень шустро и весьма аккуратно.

Он должен отойти. Занять позицию, перевести дух и открыть огонь уже с учетом всех данных, которые удастся получить во время первого контакта с противником.

Медик отсоединил магазин, выщелкнул все пять патронов. Внимательно осмотрел. Самозарядная снайперская винтовка – отличная вещь, когда тебя не подводит боеприпас. Вернул патроны в магазин. Для чего пришлось основательно попотеть. Выталкивающая пружина оказалась достаточно упругой. По-видимому, этот магазин принято снаряжать с помощью какой-нибудь зарядной планки или аналогичного приспособления. Убедился что предохранитель, он же переводчик огня аналогичен привычному на АК, где до упора вниз – это как раз одиночные выстрелы, среднее положение – стрельба очередями, а до упора вверх – мир и покой.

Улыбнулся, поскольку ему до упора вниз только и надо. Патронов мало. Да и сама винтовка не из легких. По-видимому, отец имел в виду вес винтовки без обвеса, когда произнес семь килограммов. С сошками, прицелом и снаряжённым магазином она сто процентов выскакивала за десятку. Один только дульный тормоз весил пол килограмма, не меньше. Зато все при нем: и глушитель, и пламегаситель.

Медик убрал колпачок с линзы прицела. Убедился, что линза обработана антибликовым покрытием и наконец-то оставил винтовку в покое.

– Может все-таки к Алёне уйдёшь?

Он достал из кармана ещё пару семян и протянул к уменьшающейся на глазах мордашке.

– Да, братишка, пока не отыщем подсолнухи мутанты, придётся тебе хомячить только в минимальных размерах.

– Фыр.

Похоже, трансформация для мохнатого перестала быть проблемой. Он делал это легко, непринуждённо и в любой момент.

– Эх, чуток бы побольше времени и полигон. Мы бы с тобой все твои примочки изучили от и до.

– Фыр!

Шлёпа вновь потянулся лапками к мордашке.

– Не любишь чтоб тебя изучали?

Мохнатый вцепился коготками в уши.

Вот даже как. Стало быть ты у нас хомяк не дикий.

Медик погладил мохнатую мордашку. Почесал за ушком и решил для себя раз и навсегда:

– Никаких опытов, никакого изучения. Ты и сам прекрасно справляешься.

Шлёпыч удовлетворенно фыркнул и занялся семечками.

Юноша насторожился.

За спиной прозвучал ещё один выстрел. Он обернулся, протянул руку к винтовке, но тут же с облегчением выдохнул.

По-видимому, противник попал в объектив следующей камеры. И Жора сообразил подать ему сигнал.

Медик прильнул к окуляру, подкрутил горизонтальную регулировку, затем вертикальную. Щелкнул регулятором кратности и чуть не вцепился зубами в приклад.

По ущелью полз БТР, а по сторонам размеренно вышагивал десяток бойцов закованных в адаптивную броню.

– Луноход и марсиане, чтоб их, – процедил юноша.

И вернулся к настройке кратности прицела. Дырявить лобовую броню бронетранспортера – занятие, требующее высокой точности и концентрации.

Тем более, что тепловизоры обнаружат его после первого же выстрела.

Глава 42

Не было бы счастья

Выдох. Вдох…

Бронетранспортёр идёт плавно, подвеска явно не армейская. Модернизированная. Небольшие валуны, которые встречаются на его пути, экипаж наверняка даже не чувствует.

Вдох. Выдох…

Машина слегка покачивается, Медик дышит ровно, входит в резонанс с ее движениями. Ещё рано, но он уже готов.

Бой остался далеко позади. По-видимому, часть отряда заблокировала ущелье.

Медик горько улыбнулся. Кто бы ни командовал вооруженными силами Внешнего Контроля, он прекрасно понимал, что разбираться с занявшими грузовую платформу беглецами и сдерживать натиск озверевших мутантов одновременно – плохая затея. Принцип разделяй и властвуй во всей красе.

Следом за бронированной техникой неторопливо катились два пикапа. И шагал ещё десяток бойцов, но уже без адаптивной брони. Бронежилеты, каски, АК- 201 в руках.

Так и хотелось безнадёжно присвистнуть. Ребята упакованы, что надо. А он тут собирается чуть ли не киркой и лопатой их останавливать.

В кузове первого пикапа какие-то трубы. Медик навёл прицел на борта. Рассмотрел массивные многоступенчатые лепестки. Неужели лапы для упора? Не дай бог автоматические! Это же пикап за считанные минуты превратится в этакую систему залпового огня. Если он конечно не ошибся и из кузова торчат не выхлопные трубы.

На втором пикапе вертел корпусом давешний знакомец – саперный робот. Похоже тоже изрядно модернизированный. При прошлой встрече на его манипуляторах никаких пулеметов Медик не разглядел. А этому, судя по всему, присандалили две авиационных пушки весьма смахивающие на американские “М61 Vulcan” с вращающимся блоком стволов.

– Черт бы вас побрал, – выругался юноша.

Отлип от прицела, нащупал взглядом Шлёпу.

– Давай мохнатый ко мне на спину. И сиди тихонько, а когда побегу, держись крепко. Понял?

– Фыр!

Шлёпыч сердито насупился и стал слегка крупнее благодаря пушистости, а не нанитам.

Медик усмехнулся.

– Мне бы твои способности, сейчас бы слились с местностью. Хотя бы один магазин отстреляли.

Мохнатый завозился на спине, то ли гнездо решил себе свить, то ли кое-чего похуже задумал.

– Не вздумай меня кусать! Мне сейчас твои подарки, а вместе с ними озноб и головокружение ни к чему.

– Фыр!

– Смотри, я тебя предупредил.

Медик почувствовал как по спине разливается тепло.

– Дружочек, ты никак обделался?

Как же не вовремя.

Он хотел приподняться и попытаться посмотреть, что там происходит. Но, во-первых, понял, что за спину себе просто так не заглянуть. А, во-вторых, Шлёпа зашипел разъярённой гадюкой.

– Ладно не дергаюсь. Ни в чем себе не отказывай.

Он засунул руку в карман, достал осколок зеркала, который отец использовал, когда брился.

Престарелый Робинзон оказывается терпеть не мог растительность на собственном лице. И не позволял ему зарастать даже в одиночестве.

Покидая платформу, Медик решил, что зеркало может пригодиться. Правда не думал, что таким образом.

Шлёпа уставился на собственное изображение и раздраженно фыркнул.

– Черт возьми мохнатый, это что ещё такое?

Разыгрывать удивление не пришлось. По спине юноши растекалась какая-то бледная пелена.

– Фыр!

– Я тебе дам фыр! Че за хрень спрашиваю?

Пелена вдруг мигнула и превратилась в камень.

Медик глазам не поверил. Ну камень же! Огромный и наверняка тяжелый. Но почему-то совсем неощутимый.

Черт возьми!

– Прости мохнатый, не понял я.

Шлёпа взъерошенный больше обычного развернулся к нему задницей.

– Ой, да ладно, подумаешь, не сообразил. Главное держись там, потом помиримся.

Медик вновь прильнул к окуляру.

Вдох. Выдох…

До первой метки оставались считанные метры. Интересно, а камуфляж тепло экранирует? Как же об этом правильно сказать? Так чтоб мохнатый понял.

– Шлёпыч, мы и тёплыми должны быть как камни. Ни больше не меньше. Уж проследи, пожалуйста. А то накроют со всех стволов даже пискнуть не успеем.

Но время думать похоже закончилось. Пришло время действовать. А там уж как карта ляжет. Первый же выстрел расставит все по своим местам.

Впереди шли двое, и внимательно пялились под ноги. Ну да, проволоку тепловизором не обнаружить. Приходится искать старым дедовским способом, то есть глазами. Жаль до вечера далеко. Хрен бы что разглядели даже в свете прожекторов. Тоже видать стратег сообразил, с утра пораньше необходимо выдвигаться. Если б не мутанты уже бы и к платформе доползли. Низкий поклон обезумевшей фауне.

БТР наехал передним колесом на валун с первой меткой. Задрал нос. Солнечные лучи отразились от вынырнувшего из-под бронешторки стекла и медик нажал на спусковой крючок.