Читать книгу: «Заря людского господства», страница 26

– Нет больше братьев-чемпионов, – сдавленным голосом ответил Дурон. – Как и жизни на проклятой Арене. От нас осталась только память.

Дурон присел на колени, приподнял тело Агрона и прижал к груди. Лоб брата был уже холодным, но руки оставались тёплыми. Дурон чувствовал, как жизнь окончательно уходит из тела родного человека, от чего становилось ещё больнее. В глазах снова защипало, но слёзы не проступали наружу. Дурон не знал, сколько он так просидел, для него время снова замедлилось.

– Надо бы уходить отсюда, – произнесла девушка, посмотрев на лайдера. – Если стедмарцы найдут тебя рядом с четырьмя трупами, тебя за решётку посадят, если не убьют на месте.

– Мне всё равно, – помотал головой Дурон, крепче прижав тело брата. – Меня и так разыскивают за бегство с Арены. Меня и ещё пару-тройку сотен бойцов.

– Вы сбежали с Арены? – переспросила девушка. – Так вы, получается…

– Мы хотели продолжить дело Катрапса, – сказал Дурон, глубоко вздохнув. – Агрон был против поначалу. Только вчера я, наконец, увидел, как его глаза снова горят тем самым огнём. А сегодня…

Он не договорил, а девушка не стала допытываться.

– Но ты права, надо уходить, – согласился Дурон, поднимаясь на ноги.

– Будешь хоронить? – поинтересовалась девушка, наблюдая за тем, как лайдер берёт тело брата на руки.

– Да, – кивнул Дурон, выпрямляясь. – Он достоин лучших похорон, но оставлять его рядом с псами империи – ещё хуже.

– У меня есть лошадь, – сказала девушка, когда они вышли из дома. – Могу помочь довезти, если хочешь.

– Нет, не надо, – ответил на это Дурон. – Ты и так сделала больше, чем должна. Спасибо большое за помощь.

– Не за что, – почему-то сдавленно ответила девушка. – Лайдеры ведь должны помогать друг другу?

– Точно. Назови своё имя, чтобы я знал, кого благодарю.

– Фара, – последовал ответ. – Но многие меня знают под другим именем.

– Я лучше запомню тебя так, как назвали на нашей родине.

– Что ты будешь делать потом?

Дурон остановился и посмотрел в сторону леса. Ответ пришёл к нему сразу.

– Стедмарцы отняли у меня всё. Я заставлю их заплатить за это. Снова.

Больше он ничего не сказал. Фара пожелала ему удачи, после чего они разошлись в разные стороны. Дурон не чувствовал веса тела, которое нёс в руках. Рукоятка топора, всё ещё висевшего в ножнах, временами билась о ноги лайдера, угрожая упасть. Холод совсем не чувствовался, а солнце слегка пригревало спину. Дурон не смотрел по сторонам, невзирая на то, что его могли обнаружить стедмарские солдаты. Он просто шёл вперёд.

Около леса стало прохладнее из-за усилившегося ветра. Дурон бережно положил тело рядом с собой и принялся рыть землю голыми руками. Пальцы тут же отозвались болью, несколько ногтей сломались, но лайдер не обращал на это внимания. Руки опять почувствовали усталость, однако пальцы продолжали настойчиво вгрызаться в холодную землю, углубляя длинную яму. С каждым преодолённым дюймом на сердце становилось всё тяжелее. Близился миг, когда с Агроном придётся проститься навсегда. Дурон не собирался оттягивать этот момент, но тяжесть огромным камнем катилась на его плечи.

Решив, что могила достаточно глубока, Дурон посмотрел на брата. Он лежал на земле с закрытыми глазами, его лицо смотрело вверх, будто он наслаждался заслуженным отдыхом. Глубоко вздохнув, Дурон отстегнул от пояса Агрона ножны с топором, взял тело и положил его в свежую могилу. Ему показалось, что закапывание прошло гораздо быстрее. Взглянув на лицо брата в последний раз, Дурон сказал:

– Извини, что не могу похоронить тебя по всем нашим традициям. Знай, что сегодняшний бой был самым важным для меня. Потому что я, наконец, убедился, что ты не сломлен. Спасибо, что был со мной до самого конца. Обещаю, я не подведу тебя. Мы будем свободны, как того хотели. Прощай, брат.

В считанные секунды лицо Агрона скрылось под слоем земли. Сглотнув ком в горле, Дурон поднялся на ноги, прицепил топор к своему поясу и отправился к южной окраине леса. Ветер приятно обдувал лицо, а деревья слегка защищали от солнца. Дурон вновь почувствовал себя полностью одиноким, потому что он впервые за всю свою жизнь шёл один и знал, что о нём никто не будет беспокоиться. Пустоту внутри него ничто не могло заполнить.

В скором времени до его ушей донеслись голоса. Глубоко вздохнув, Дурон ускорил шаг. Он боялся того, что может увидеть. Велика была вероятность того, что те бойцы, которых они встретили, не смогли никого найти. Однако увиденное удивило Дурона – по мере приближения он заметил, что бойцов собрался не один десяток. Все они стояли и о чём-то говорили, дожидаясь своего предводителя. Вот, наконец, один из них заметил приближающегося Дурона и громко свистнул. Десятки глаз тут же обратились в его сторону.

– Сколько нас здесь? – спросил Дурон, подойдя к ближайшему трилодаскию.

– Восемьдесят два, – последовал ответ. – А где…

– Мёртв, – Дурон не дал ему договорить, не желая сейчас вспоминать эту утрату. – Стедмарцы нашли нас. Я не смог его спасти.

По рядам бойцов пробежался небольшой шумок. Почти все они опустили голову в память о погибшем бойце – одном из братьев-чемпионов.

– Эти твари отняли у меня всё, – продолжил Дурон, подняв голову и обежав взглядом всех собравшихся. – И я собираюсь отомстить им. Я убью каждого долбаного стедмарца, который встанет у меня на пути. Вы всё ещё со мной?

Ему ответом послужил одобрительный шум и кивки бойцов. На душе Дурона чуть-чуть полегчало. Эти люди верили в него, они хотели идти за ним, несмотря на то, что их было мало. Лайдеры смотрели на своего предводителя и ждали приказов. Никто не боялся грядущих битв, никто не боялся умереть. Все они хотели лишь одного – сражаться за свободу своего народа.

***

– Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Цезон Невий стоял в губернаторском замке Ирелии и смотрел на Тимериуса Пиктия, склонившего колено. Едва узнав о том, что произошло десять дней назад на открытии Арены, император пришёл в ярость. Он кое-как мирился с тем, что лайдеры втайне роптали в его сторону, понемногу восстановил свою армию после сражения с войсками повстанцев, наладил порядок в городах империи. Но то, что натворил Тимериус, вышло за все рамки. Цезон Невий не хотел представлять то, как отреагируют лайдеры на подобный поступок – он знал, что ситуация с ними вновь накалится, и не собирался допускать второго восстания, когда с момента первого не прошёл и год.

– Ваше Величество, – голос губернатора Ирелии дрожал от страха своей участи. – Я просто хотел доставить людям радость. Они хотели представления…

– Я вижу, ты забыл, что моими подчинёнными являются не только мой народ, но и люди Крартела, – голос Цезона был спокойным, но в нём чувствовалась огромная стальная жила, которая пугала ещё больше. – О чём ты только думал? Ты можешь себе представить, чем это может обернуться?

Тимериус промолчал, не зная, как ответить. Несколько солдат Неустрашимого легиона сделали пару шагов вперёд, но Цезон их остановил. Однако и этого было достаточно для того, чтобы губернатор вздрогнул и испуганно обернулся.

– Кроме того, – продолжил император, злостно смотря на провинившегося подчинённого. – У тебя в руках были одни из лидеров восстания. И ты посмел их отпустить на битву с кентаврами.

– Ваше Величество, я был уверен…

– Молчать! – Цезон только слегка повысил голос, но всем присутствующим показалось, что он готов перейти на крик. – Не смей открывать рот, пока я не позволю тебе говорить.

Тимериус уткнул взгляд в пол, не в силах даже пошевелиться. Солдаты легиона вытянулись в струну и смотрели чётко перед собой, ожидая приказа правителя.

– Неужели ты настолько глуп, что не понял такой простой вещи? – продолжил говорить император. – Ты выставил шесть сотен бойцов во главе с братьями-чемпионами против пары сотен кентавров. Они воевали со мной три года. Я был вынужден послать против них своих лучших воинов, чтобы подавить их. И ты решил, что они не справятся с кучкой кентавров? Я разочарован в тебе, Тимериус.

В глазах губернатора потемнело. Услышать такие слова было самым страшным для любого жителя Стедмара, не говоря уже о тех, кто напрямую подчиняется императору. Тимериус поднял голову, и тут же опустил, неспособный выдержать взгляд правителя. Цезону доставляло удовольствие то, что его слов боялись.

– Ты не достоин того, чтобы служить на благо Стедмара, – проговорил император, поднимая глаза на своих солдат. – Мне не нужен такой человек, как ты. Ведите его на плаху.

Солдаты отдали честь и схватили губернатора под руки. Тимериус испуганно крутил головой, умоляя, чтобы ему дали шанс исправиться. Цезон ухмыльнулся ему в ответ. Ему пришлось бы пожертвовать губернатором, даже если бы он был доверенным лицом и имел много наград. Недовольство в «Канавах» крупных городов необходимо было подавить, но не грубым силовым вмешательством. Цезон долго искал способ, чтобы получить расположение лайдеров, которых ничто не могло успокоить после недавнего восстания. Отчасти император был даже рад такому глупому поступку губернатора Ирелии.

Тимериуса быстро доставили на эшафот под смелые крики толпы лайдеров. Редко случалось так, чтобы они приходили на казнь наравне со стедмарцами, однако сегодня это было необходимо. На бывшего губернатора смотрели с ненавистью и злорадством. Цезона обрадовало такое поведение толпы. Ему было необходимо усмирить лайдеров, чтобы избавиться хотя бы от этой проблемы.

Когда приговорённый взошёл на эшафот, его грубо поставили на колени. Император поднялся вслед за ним и предстал перед толпой. Стедмарцы смотрели на своего правителя с восхищением, а лайдеры с огромной долей недоверия.

– Я знаю о недавних событиях, которые произошли в Ирелии, – начал свою речь Цезон. – И я вынужден принести свои соболезнования уроженцам нашей союзной страны. Я знаю, что это не вернёт вам ваших родственников и друзей, но это меньшее, что я могу сделать.

Некоторые стедмарцы начали выкрикивать хвалебные слова в сторону правителя, а лайдеры продолжали смотреть с долей злобы.

– Этот человек, – император указал на Тимериуса, стоящего на коленях, – своими приказами причинил много боли всем нам. Я говорю не только о лайдерах, но и о своём народе. Какие бы у нас ни были разногласия, мы живём друг с другом бок о бок, и мы не должны допускать подобных ужасов. Стедмару хватило крови Крартела, и я не хочу проливать её вновь. Но этот человек захотел. И я считаю, что такие люди не достойны не только того, чтобы называться гражданами империи, но и вообще жить на одной с нами земле.

Одобрительные крики стали громче. К стедмарцам присоединились некоторые лайдеры, но многие всё ещё не верили словам правителя Стедмара.

– Мои доверенные советники и солдаты предлагали отрубить ему голову, – Цезон уже подходил к завершению своего замысла. – Однако, по моему мнению, эта смерть будет слишком благородной для такого гнилья, как он. Я приговариваю его к самой постыдной смерти – через повешение!

На этот раз радостных криков было в разы больше. Тимериус вновь начал озираться по сторонам, не веря, что его казнят столь позорным способом. Цезон повернулся к палачу, лицо которого скрывала чёрная маска, и коротко кивнул ему. Палач тотчас подошёл к приговорённому, подвёл его к табурету, поднял туда и нацепил ему на шею петлю. Бывший губернатор уже орал во всю глотку в слепой надежде на спасение, но всё было тщетно. Палач подошёл к табурету и посмотрел на императора. Цезон взглянул на приговорённого губернатора в последний раз и кивнул. Табурет вылетел из-под ног Тимериуса, и он повис в петле, истошно дёргаясь из стороны в сторону. Его лицо быстро начало синеть, рот открывался в беззвучных мольбах о пощаде. Предсмертная агония длилась около минуты, после чего Тимериус обмяк и затих.

Цезон повернулся к толпе, ожидая её реакции. Стедмарцы рукоплескали своему правителю с криками «Да здравствует Цезон Невий!», «За справедливость!», «Самый справедливый император». К радости имперцев присоединилось абсолютное большинство лайдеров, которые, однако, не стремились повторять возгласы, но императору это не было нужно. Цезон поднял руки в приветственном жесте и спустился с эшафота под бурные овации своего народа. Весть о справедливом суде быстро распространится по всей империи, и все лайдеры, проживающие в Стедмаре, узнают об этом жесте правителя. Цезон был доволен тем, что смог перевернуть ситуацию в свою пользу. У него оставались небольшие опасения, связанные со сбежавшими братьями-чемпионами, но сейчас он не мог думать о них. Его ждал король Кемендума и князь Рессулии на Карланском Совете.

Карланский совет

– Рад вас всех видеть.

С этой фразы короля Серстина начался Карланский Совет. Эрленд никогда не думал, что ему доведётся лично присутствовать на таком событии. Алхимик понимал, что пристально рассматривать императора Стедмара и князя Рессулии было неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Быть может, ему больше не удастся увидеть этих людей так близко.

Правители стран сидели за круглым столом, окружённые своей немногочисленной свитой, которую сюда допустили. Помимо Эрленда Серстин взял с собой сэра Лемдала, двух советников и четверых человек из королевской гвардии. Сам алхимик не должен был присутствовать в этой комнате. Эрленд здесь находился лишь в качестве некого докладчика, который будет отвечать на вопросы, связанные с кентаврами.

В самом начале встречи Эрленд первым делом осмотрел тех, кто присутствовал вместе с правителями других государств. Поначалу его внимание пало на Володира Сурового – князя Рессулии, первого этого имени. Северное государство всегда казалось Эрленду самым интересным в историческом плане. Многие историки предпочитали уделять своё внимание другим народам, потому что в Рессулии вся история до создания единого королевства была не слишком разнообразной. Северное государство представляло собой несколько раздробленных княжеств, которые часто воевали между собой за территорию, за власть и за ресурсы, вроде золота или леса. После развала Объединённого Королевства Рессулия вновь стала представлять собой раздробленные княжества до тех пор, пока там не произошла гражданская война, окончившаяся объединением территории. То событие получило название «Скрепление Севера».

Володир взял с собой на встречу самое меньшее количество людей. С рессулийским князем присутствовали трое лучших воинов и какой-то человек в тёмно-коричневой рясе. Скорее всего, это был какой-то священник. Единственное, что Эрленд знал о религии северян – это то, что они поклонялись силам природы. Имён их богов целитель не знал, как и не знал о том, доказывали ли их боги своё существование.

Свита императора Стедмара состояла из тех же людей, что и у Серстина. С Цезоном Невием пришли несколько воинов, их командующий (насколько Эрленд знал, командующий зовётся цимером) и три советника. Император сидел в ограждённой красным цветом части стола, которая предназначалась для тех, по чьему требованию был собран Карланский Совет.

Благосклонно кивнув на приветствие Серстина, Цезон сказал:

– Как мы все знаем, повод для встречи – не самый приятный. Кентавры объявили нам войну.

– Странно это слышать из твоих уст, – вмешался Володир. – Ты ведь не сражался с целыми полчищами кентавров.

– Мои владения тоже подвергались нападению, – возразил Цезон.

– Может, сравним потери? – предложил рессулийский князь. – Я даже могу позволить вам двоим объединить убитых людей.

– Хватит, Володир, – прервал его Серстин. – Мы все прекрасно знаем, что твои воины понесли значительно большие потери, нежели наши. Собрались мы здесь не для того, чтобы соревноваться.

– Именно, – согласился Цезон. – Прежде всего, нам нужно решить, как поступать с кентаврами.

– Я вижу только одно решение, – проговорил Володир Суровый. – Нужно убить всех полуконей. Другого выхода быть не может.

Эрленд наблюдал за разговором правителей с благоговейным ужасом. Он не ожидал другого решения, но слышать такое всё равно было жутковато. Правители сейчас решали судьбу другого народа – жить им или умереть. Эрленд огромным усилием воли взял себя в руки. Он понимал, что это война – здесь люди умирают, с этим ничего не сделать. Рессулия уже потеряла порядочную часть своих воинов, поэтому позиция Володира не была удивительной. Скорее всего, другого решения и вправду не существовало.

– Подожди, – проговорил Серстин, обращаясь к рессулийскому князю. – Так все мы потеряем много людей. Не лучше ли попробовать договориться с ними…

– Договориться? – Володир явно был в ярости, но у него очень хорошо получалось это скрывать. – Какие могут быть переговоры? Эти твари убивают моих людей. Они напали во время одной из обменных встреч – никого в живых не оставили. Я не намерен дальше это терпеть.

– Но ведь Рессулия – единственная страна, которая имеет с кентаврами хоть какие-то отношения. Нам необходимы твои связи…, – Серстин говорил уверенно, не позволяя ни единой нотке сомнения проскочить в своём голосе.

– Именно из-за этих связей мой народ пострадал больше всех, – Володир был непреклонен в своём решении. – Думаешь, я не пытался идти с ними на переговоры? Да будет тебе известно, что я назначал им встречу. Никто не вернулся. Хочешь идти с ними на переговоры? Милости прошу, но без меня. Это не люди – это звери.

Серстин не стал возражать. Переубедить Володира Сурового не удастся, а кроме него больше некому было поручить переговоры. Стедмар всегда был с кентаврами в натянутых отношениях, Кемендум мало чем отличался в этом плане. Быть может, если бы Цезон Невий встал на сторону Серстина, то могло бы получиться убедить князя Рессулии, но император Стедмара молчал. Его задумчивый взгляд красноречиво говорил о том, что какие-то идеи у него были, но озвучивать их он не торопился.

– Может, ты и прав, – проговорил король Кемендума. – Но мы должны найти наименее кровопролитный способ.

– Я понимаю твои намерения, Серстин, – проговорил Володир, посмотрев на собеседника. – Но иного пути нет. Ты не сражался с этими тварями лицом к лицу, потому и не понимаешь, что по-другому не получится. Выход один – нападение и уничтожение всех кентавров до единого.

– Вообще-то, – медленно произнёс Цезон Невий, дождавшись, когда другие правители замолчат, – полное уничтожение – не единственное решение.

– Что ты имеешь в виду? – спросил рессулийский князь.

– Можно попытаться извлечь выгоду из этой ситуации, – так же медленно продолжал император. – Что, если не убивать всех кентавров, а лишь заставить их сдаться?

– Что? – переспросил Володир. – Зачем?

– Чтобы сделать их нашими рабами, – закончил свою мысль Цезон и откинулся на спинку стула, в ожидании реакции на своё предложение.

Эрленд изумлённо посмотрел в сторону императора. Он говорил эти слова так, словно давно уже всё решил для себя, и чужое одобрение ему не нужно. На его лице не дрогнул ни один мускул – лишь ледяное спокойствие было заметно в облике императора. Его придворные и воины стояли без движения. Эрленд окинул взглядом помещение, желая увидеть реакцию остальных правителей. Двое других лидеров были удивлены, услышав предложение Цезона. Князь северян смотрел на императора, как на сумасшедшего. Король Кемендума просто вперил непонимающий взгляд во владыку Стедмара.

– Ты сейчас серьёзно? – задал вопрос Серстин. На секунду Эрленду показалось, что предложение заинтересовало короля Кемендума, но эти мысли быстро развеялись. Серстин ни за что не наплюёт на порядки своей страны.

– Да, – последовал ответ от императора. – Это самый лучший выход.

– Я на такое не пойду, – мрачно проговорил Серстин. – Просто не могу пойти против традиций своего народа. Кемендум никогда не пленял другой народ, и я не буду тем, кто начнёт это делать.

– Да что ты говоришь, Серстин, – ухмыльнулся Цезон, встретившись глазами с королём. – Кемендум никогда никого не пленял? Неужели ты забыл, как весь Лоринар жил под флагом Объединённого Королевства больше тысячи лет? Ты забыл о том, как Фенклис поработил лайдеров, рессулийцев, орков? Даже лорланы и варау вошли в состав королевства. И ты будешь что-то говорить про пленение?

Серстину нечего было на это сказать. Эрленд понимал, что король имел в виду историю Кемендума, начиная с Нового Летоисчисления. Однако же со стороны Серстина говорить подобные вещи было слишком поспешным и опрометчивым решением, чем и воспользовался император Стедмара. Эрленд вновь посмотрел на Цезона. На его лице воцарилось торжествующее выражение – он радовался тому, что одержал верх в этом разговоре.

– Хоть ты говоришь верные вещи, Цезон, я согласен с Серстином, – поддержал короля Володир. – У нас в Рессулии есть холопы, скрывать не буду. Но порабощать тех, кто даже людьми не является, я не собираюсь.

– Вот именно, – кивнул император, – это не люди. Потому я и не понимаю, почему вы оба против этого. Тем более что в каждой стране есть рабство.

– Я не то имел в виду, – произнёс князь рессулийцев. – Я хочу сказать, что у кентавров по-другому голова устроена. С ними не выйдет так, как с людьми. Они предпочтут умереть, но не жить в рабстве. А люди боятся умирать.

– Думаю, мы должны послушать Володира, – сказал Серстин, поглядывая на императора с неким подозрением. – Северяне знают кентавров лучше всех из здесь присутствующих.

– Если уж они такие знатоки, то почему же терпят поражение в разы сильнее, чем я или ты?

Эрленд был поражён словами Цезона Невия. Его слова были сказаны слишком прямо, что могло разозлить князя северян. Алхимик не мог понять, зачем император рискует нажить себе новых врагов.

Слова Цезона Невия поразили не только Эрленда. Серстин и его свита смотрели в сторону императора непонимающими глазами. У северян был очень устрашающий вид – будто они прямо сейчас готовы были заставить императора Стедмара ответить за свои слова. Однако Володир и бровью не повёл, услышав почти прямое оскорбление. Спокойным оставался и священник в тёмной рясе. Оставшиеся трое северян-воинов даже не пытались скрыть того, что слова Невия их разозлили.

– Я бы не советовал тебе так говорить в сторону Рессулии, – казалось, в голосе Володира звучала сталь. В данный момент прозвище «Суровый» подходило этому человеку как нельзя лучше.

– Хочешь сказать, это не так? – не отступал император Стедмара.

– Ты не атаковал их напрямую, – медленно проговорил Володир. – Ты не знаешь, что значит сражаться с сотнями, даже тысячами этих созданий. Я знаю, о чём говорю, Цезон. Не так давно в моей части Многолюдного леса собралась целая армия полуконей. Они были всего в паре вёрст от Стеклограда. Я едва успел подвести достаточно войск, чтобы отбить это нападение.

– Я тоже сражался с кентаврами, Володир, – сказал в ответ Цезон Невий. – И, на мой взгляд, ты сильно преувеличиваешь их способности. Всего пару недель назад я выставил шестьсот бойцов Арены против четырёх сотен полуконей, и они смогли отбить атаку, не потеряв и четверти.

Эрленд снова удивился тому, как легко император говорит о потерях. Правители стран решали вопрос о жизни и смерти, и Цезон предлагал жизнь, пусть и в рабстве. Володир не спускал ледяных глаз с императора, явно не веря тому, что тот говорит. Алхимику и самому верилось в это с трудом, потому что он был уверен, что в такой битве невозможно победить с такими потерями.

Серстин держался очень спокойно и не подавал вида, что злится. Однако из его глаз так и сквозил холод. Становилось ясно, что поддерживать императора он не собирается. Эрленд чувствовал себя чужим в этом месте, потому как в его присутствии правители явно не нуждались.

– Тем не менее, это четыре сотни, Цезон, – Серстин, наконец, прервал своё долгое молчание. – Володир же говорит о тысячах. Они уже объединились в Рессулии, а что если к ним присоединятся ещё и стедмарские? Кроме того, в Арлде тоже есть кентавры, и они в прекрасных отношениях с орками.

– Нас больше, чем их, – парировал император Стедмара. – У нас есть все шансы их победить, тут вы со мной спорить не можете. Но зачем убивать их всех, если можно использовать невероятную силу этих существ?

– Подобное рабство грозит восстанием, – заметил Володир. – Тебе мало тех бед, что причинили тебе лайдеры?

Цезон не торопился с ответом на этот вопрос. Было видно, что об этом восстании император предпочёл бы не говорить, однако он должен быть готов к ответным выпадам в его сторону.

– Это восстание я смог подавить, – сухо ответил Цезон Невий.

– Но какой ценой? – продолжал князь северян. – Сколько своих солдат ты потерял, прежде чем покончил с их лидером? А ведь это такие же люди, как мы с тобой. Ты даже не представляешь того ужаса, который учинят кентавры, если у тебя получится их поработить. В их жилах течёт дикая кровь – свободу они не променяют ни на что.

– Задумайтесь ещё раз, – произнёс император Стедмара. – Я предлагаю всего лишь извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации.

– Я с самого начала сказал тебе своё отношение, – просто ответил Серстин. – Кроме того, мой человек изучил многие книги о кентаврах. Думаю, когда ты услышишь его рассказ, ты тоже поймёшь, что с кентаврами твоя затея не сработает.

Алхимик, успевший забыть о том, что ему предстоит выступать перед правителями, подошёл ближе к столу и прокашлялся. Однако стоило Эрленду только открыть рот, как дверь в комнату распахнулась, и в помещение вбежал запыхавшийся человек в имперских доспехах. Стедмарец начал говорить сбивающимся голосом:

– Ваше Величество… они… внутри… Они… прорвались…

– Что? – не понял Цезон Невий.

– Кентавры, – последовал ответ. – Они в городе.

Дважды повторять не пришлось никому. Правители тут же изменились в лице, однако они не позволили себе паниковать. Цезон, Серстин и Володир быстрым шагом сорвались со своих мест и отправились к выходу. Придворные рванули за ними, солдаты обнажили оружие, готовые в любой момент кинуться на защиту каждый своего правителя.

– Быстрее, быстрее, Эрленд, уходим!!! – кричал сэр Лемдал, подгоняя алхимика.

– Иди вперёд, тебе положено короля защищать, – голос Эрленда уже слегка срывался. – Я догоню.

– Ты не так сильно отстаёшь, – ответил комгвард. – Поэтому я буду тебя подгонять, чтобы не пришлось оставлять.

Целитель был очень благодарен сэру Лемдалу за это, потому что остаться без единого знакомого лица в замке, по которому скоро будут бродить кентавры, ему не хотелось. Эрленд прилагал все усилия для того, чтобы идти наравне с солдатами из королевской гвардии и самим королём, однако это давалось ему с большим трудом. Возраст давал о себе знать, ноги очень быстро начали уставать. Хорошим помощником сейчас стал бы пузырёк с «Беличьим раствором». Эрленд помотал головой из стороны в сторону, чтобы прогнать ненужные мысли о проклятом напитке.

Дыхание сбивалось всё чаще. Без постоянной поддержки комгварда Эрленд уже остановился бы без сил. В лицо дунуло свежим, прохладным воздухом, и в следующий миг все жители Кемендума вышли из замка. Снаружи уже воцарились сумерки. Большая часть неба окрасилась в чёрный цвет, оставив светлые оттенки лишь по краям. Из пригорода Крапорта в воздух поднимался чёрный дым от горевших домов.

Король и несколько членов королевской гвардии запрыгнули на лошадей. Услышав, как его кто-то зовёт, алхимик повернулся в сторону голоса. Это был Мэд, сидящий в повозке, который активно привлекал внимание целителя. Эрленд ринулся к нему и, с помощью Мэда, забрался в повозку. Кроме помощника королевского алхимика здесь сидели четверо солдат и кучер. Эрленд хотел было спросить, почему воины короля передвигаются не на своих лошадях, но почти сразу заметил нескольких скакунов, сорвавшихся с привязи и улепётывающих в лес. Вопрос отпал сам собой – наверняка кони этих людей тоже сорвались и сбежали.

Только Эрленд присел на скамью повозки, как один из солдат скомандовал трогаться, после чего кучер щёлкнул кнутом, и лошади стали набирать скорость. Алхимик был рад тому, что можно, наконец-то, отдохнуть. Его ноги гудели, а в груди всё ещё немного покалывало.

– Ты в порядке? – спросил его Мэд.

– Да, – глубоко вздыхая, ответил Эрленд. – Просто устал. В моём возрасте такие забеги лучше не устраивать.

– Выпей, – предложил помощник, протягивая целителю некий пузырёк. – Силы могут пригодиться.

Эрленд с ужасом и надеждой посмотрел на предложенный эликсир. Алхимик сразу предположил, что это не что иное, как «Беличий раствор», однако что-то было не так. В пузырьке была жидкость оранжевого оттенка, как и тот самый раствор, но жидкость как-то странно вспенилась и имела какой-то осадок на самом дне. Ни того, ни другого не должно присутствовать в правильно сваренном «Беличьем растворе».

– Не стоит, – Эрленд протянул пузырёк обратно своему помощнику. – Я слишком часто его пил, и прошло ещё слишком мало времени, поэтому…

– Не волнуйся, он не окажет такого пагубного воздействия, – успокоил собеседника Мэд. – Пока ты с королём по всяким встречам ходил, я посмотрел твои записи об этом эликсире и довёл твою работу до конца.

– Всего за один день? – искренне удивился целитель.

– Да ты сам практически дошёл до нужного результата, – пожал плечами Мэд. – Делать мне было нечего, вот я и решил тебе помочь.

Вытащив из пузырька пробку, алхимик понюхал жидкость. Запах немного отличался от обычного «Беличьего раствора» – он стал менее резким. Искушение победило, и Эрленд одним махом осушил пузырёк, едва не выплюнув содержимое. Если внешние признаки остались почти без изменения, то вкус разительно отличался от первоначального варианта. От горьковатого привкуса не осталось и следа – вместо этого раствор стал кислым до такой степени, что выпить его было очень трудно.

– О-о-ох, – поморщился Эрленд, вытирая подступившие слёзы. – Ты чего туда добавил? Почему он такой кислый?

– Щавель, – просто ответил Мэд.

– Щавель? – переспросил алхимик. – А… почему именно щавель?

– Ну…, не знаю, если честно, – усмехнулся Мэд. – Просто где-то в конце своих исследований ты написал, что нужен ингредиент, который свободно реагирует с барканной кислотой. Обычный щавель – первое, что пришло мне в голову. Я попробовал, и результат налицо.

– Немного беспечно с твоей стороны, – покачал головой Эрленд. – Я хотел найти ингредиент, который наверняка будет положительно реагировать со всеми остальными. В растворе было, по меньшей мере, три компонента, которые могли не среагировать со щавелём.

– Ну, в любом случае, у меня, вроде бы, получилось, – пожал плечами помощник. – Иногда нужно и экспериментировать.

Алхимик выкинул пустой пузырёк и внимательно прислушался к своим ощущениям. Дыхание уже успело успокоиться, а ноги болели гораздо меньше. Постепенно новый «Беличий раствор» возвращал бодрость. В голове Эрленда мелькнула мысль: побочные эффекты проявляются только со временем. Откуда ему знать, не станет ли его положение ещё хуже? Вновь вспомнилось то, что действие щавеля с некоторыми ингредиентами было непредсказуемым.