Читать книгу: «Пять хвостов кицунэ», страница 7

Глава двадцать пятая

Ночь. Сон не спешит.

На вопросы ответ даст

звёздное небо.

Заснуть не получилось. «Ты дорога мне». Я ворочалась и так, и так. Но эти слова не выходили из головы. «Ты дорога мне». Так выглядит счастье? Хотелось смеяться и кружиться. Стой. Это ещё ничего не значит. Да и кто я, а кто он? Общее будущее вряд ли возможно. «Ты дорога мне». Радость переполняла. Но, может, Юкио-сама не имел в виду ничего особенного? Дорога как сестра или… Когда я в конце концов решила довериться судьбе и не изводить себя понапрасну, за окном уже всходило солнце.

Я подскочила. Фестиваль вот-вот начнётся.

Вчера мы с настоятелем подготовили всё для праздника. Осталось разложить на прилавке смастерённых нами с Хаятэ лисичек.

После завтрака вся работа была сделана. Это не отняло много времени. Совсем скоро должны были прийти несколько девушек, временных мико, чтобы помочь с ритуалами.

Тихо. Так непривычно. По случаю праздника никто не работал.

Риота-сан подошёл к прилавку.

– Сама-то загадай желание. Столько старалась.

– Хорошо, – я взяла пока пустую лисью мордочку.

На столе справа лежали письменные принадлежности. Сперва я нарисовала лицо. Вроде получилось неплохо. Перевернула фигурку и задумалась. Что пожелать?

В это время к храму подошли, смеясь и подкалывая друг друга, две девушки.

– Вот увидишь, Мичи сегодня не пройдёт мимо.

– Запнётся от такой красоты.

– Вот и посмотрим.

– Посмотрим!

– Посмотрим!

– А с тебя Мэнэбу глаз не сводит. Интересно, что подарит. В прошлом году такие канзаши выковал. Мастером скоро станет. А ты всё нос воротишь.

– Ну вот ещё… Нужен он мне как веер зимой.

Они поздоровались и умчались переодеваться.

Что же загадать? Написала, уже когда жрицы появились в традиционных бело-красных одеяниях.

Я повесила фигурку на специально натянутую нить и пошла за деньгами.

Двор храма постепенно наполнялся людьми. Девушки шутили с посетителями, принимали пожертвования. Моя фигурка была уже не одинока. Вечером их сожгут, чтобы желания исполнились.

– Собралась? – ко мне подошёл настоятель. – Хорошенько повеселись. Да благословит тебя Богиня, дитя.

– Спасибо, Риота-сан.

На дороге я влилась в поток празднично одетых кицунэ. Девушки с пёстрыми зонтиками в ярких юкатах, расписанных цветами, женщины в паланкинах, защищённых от солнца, крепкие кузнецы и весёлые подмастерья, работники с полей, чёрные от загара…

Поднимавшиеся на вершину холма, с которого открывался вид на Долину, ахали и ненадолго останавливались, чтобы запечатлеть в памяти красоту. Я примерно представляла, что увижу, но всё равно оказалась не готова. Долина лета превратилась в небесный город. Здания словно покоились на разноцветных облаках – фукинагаси. Бумажные полоски, будто пряжу Орихимэ, подхватывал ветер, казалось, что город вот-вот тронется с места и улетит. Волшебно!

А внизу была сказка. Вчерашние улицы не узнать. Я шла по диковинному лесу. Ласковый ветерок теребил ленты, раскрашенные цветами и разнообразными узорами. Подхватывал вереницы журавлей, бумажные сети и записки с желаниями на ветках бамбука, те, которые он унесёт до завтра, обязательно сбудутся.

На улицах развернулась праздничная торговля. Чего тут только не было: веера, украшения, лакомства, запечённая лапша, лёд, политый сиропом, множество тканей, юкаты, различные виды бумаги (эта точно исполнит ваше желание, обещали продавцы), фрукты в карамели, рыбки с разными начинками, блюда из тофу, прохладительные напитки и (о! наша придумка) леденцы из снежной розы – то, что нужно в эту жару. Шарики-желе за одну монетку – бери, сколько сможешь зачерпнуть сачком. Глаза разбегались.

Я купила жареный тофу на палочке – м-м-м, вкуснотища, а потом напиток, чтобы освежиться. И пошла дальше.

К главной площади вёл мост через небольшую реку. Он был украшен звёздочками и птицами. Я рассматривала с любовью сложенные фигурки и, что-то почувствовав, перевела взгляд на другую сторону. Моё сердце замерло. А потом понеслось вскачь.

Юкио-сама.

Поток кицунэ вынес меня к Хранителю, вокруг которого образовалась почтительная пустота.

– Вы? Здесь?..

– Добрый день, Хикари.

– Здравствуйте, Юкио-сама.

– Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо?

– Да, спасибо, – я опять тонула.

– Пойдём? – на нас оглядывались. – Скоро начнётся спектакль. Тебе должно понравиться.

– Это…

– Да? Говори.

– Это… нормально, что я рядом с вами? На нас смотрят.

– Привыкай.

Привыкай? Я? Мы? Мы теперь…

– Хикари, идёшь?

– Да!

На главной площади было не протолкнуться, но, так как я находилась вместе с Хранителем, добраться до помоста не составило труда.

Рядом на возвышении были предусмотрены места для почётных гостей – хозяев праздника супругов Миямото и Хранителей.

– Вот и Юкио, – Кацу-сама отвлёкся от беседы с госпожой Аки. – Да не один. Решился-таки?

– Да.

– Давно пора.

Казалось, сотни глаз прожигают меня.

– Ты прекрасно выглядишь. Ничего не бойся, – шепнул мне Юкио-сама и повернулся к Хранителю Востока: – А Райден где?

– Готовит сюрприз. Хикари точно понравится. Дорогая, как тебе мой подарок?

– Недурно.

Госпожа Аки рассматривала деревянный веер.

Застучали барабаны. Действие началось. Это было не изысканное представление Долины весны и не богатое на эффекты выступление моей родины. Непритязательный театр простых трудяг, которые не зарабатывали на жизнь, а лишь хотели порадовать богов и своих близких. И именно это представление тронуло меня, как никакое другое прежде.

Сказание о принцессе и пастухе, которые так любили друг друга, что позабыли о долге и были наказаны. Разлучённые возлюбленные не видели смысла жизни и не могли трудиться по-прежнему. От чего страдали и боги, и люди. Наконец, милостивая Аматерасу разрешила им видеться раз в год, но этого было недостаточно. Пролетающие мимо сороки заметили муки влюблённых и не остались равнодушными. Из своих тел они проложили мост через великую небесную реку. Принцесса и пастух наконец смогли коснуться друг друга, чтобы совсем скоро расстаться.

Я плакала. Слёзы текли, не останавливаясь.

В своём выражении чувств я была не одинока. Аки-сама украдкой вытерла слезинку.

Зрители за моей спиной откровенно рыдали.

Но вот на помосте остались только барабанщики. Они начали отстукивать ритм. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Так часто, что, казалось, быстрее невозможно. И внезапно остановились. Именно в этот момент над сценой появился…

– Хо-о. Это Огненный хо-о! – я не смогла промолчать и посмотрела на господина Юкио.

Он кивнул, улыбаясь.

Моему восторгу не было предела. Великий Огненный феникс, на спине которого восседал Райден-сама. Как Хранитель выдерживает этот жар? Даже отсюда он был почти нестерпимым.

Под стук барабанов феникс закричал, выпустив струю пламени вверх, и взметнулся ввысь.

Его танец я не забуду никогда. Страстный и неудержимый, дикий и сокрушительный.

Когда барабаны смолкли, хо-о приземлился на специальную каменную площадку, которая тут же раскалилась докрасна, ссадил седока. И замер. Все замерли. На площади не было слышно ни звука.

Что происходит?

Мне стало страшно.

– Юкио-сама! Кацу-сама! Да что же это?..

Они не двигались.

Никто не двигался.

Что делать? Богиня, что же делать?

И тут к площадке с хо-о из воздуха шагнула лисица. Чёрная, как ночь. Она провела кончиками пальцев по лицу Хранителя Юга. «В моём вкусе, засранец». Потом достала клинок, от которого веяло силой. И подошла к фениксу.

Я не успевала. Ничего не успевала. От бессилия хотелось выть.

Когда лисица готовилась нанести удар, перед ней появился монах. Тот самый, с большим мешком за плечами. Веер в его руках засветился и отбросил якан.

– Ты заигралась, Касуми. Остановись, или твой конец будет ужасен. Ещё не поздно повиниться перед Богиней. Сегодня она услышит тебя.

Девушка встала, покачиваясь, и сплюнула.

– Читай свои нотации слепым щенкам. Я докажу, что лучшая. Уже сейчас, а не через триста лет. И ты не остановишь меня, учитель, – последнее слово прозвучало с издёвкой. – Я превзойду тебя. Этот день близок.

Касуми пропала, словно и не появлялась. Монаха тоже нигде не было видно.

Толпа зашевелилась. А я осела на пол.

– Хикари, почему ты там сидишь? Что случилось?

– Всё в порядке. Всё уже в порядке. Слава Богине.

***

Райден отпустил феникса. На площади продолжали выступать. Играла музыка. Раздавался смех, саке лилось рекой.

Юкио увёл Хикари в тихий уголок. Девушка до сих пор была в шоке. Что произошло?

Он не находил себе места, а узнав, заскрипел зубами. Опять эта тварь. Нужно встретиться с сенсеем. Как можно скорее. И рассказать друзьям. Но Хикари в таком состоянии оставлять нельзя.

– Всё хорошо. Всё уже хорошо.

Он погладил её по голове. Хикари прижалась к нему и разрыдалась.

– Было так страшно. Так… страшно.

– Я с тобой. Всё хорошо, родная. Всё хорошо. Я рядом.

Наконец, поток слёз иссяк. И как бы ни хотелось продлить это объятие, его время закончилось.

***

Я никогда так не плакала. Все переживания, все страхи, тщательно скрываемые от чужих глаз, прорвались в этих слезах. Когда они закончились, я почувствовала опустошение. Стёрла капли с лица. Боюсь даже представить, как выгляжу. Не поднимая головы, нашла в себе силы сказать только:

– Простите. Я очень испугалась.

– Хочешь посмотреть на фейерверк? Я знаю одно место, где никого не будет. Зато видно всё прекрасно.

Я смогла только кивнуть.

Хранитель взял меня за руку, и мы перенеслись. Уже стемнело.

– Отлучусь на минуту. Буду совсем скоро.

Я подняла голову и осмотрелась. Юкио-сама переместил нас на вершину, одну из тех, что окружали Долину. Отсюда весь город был как на ладони. Он утопал в огнях.

– Вот и я.

Юкио-сама принёс одеяло и корзину.

– Садись. Это твой первый фейерверк?

– Нет, в Долине осени они часто бывают.

– Уверен, таких тебе видеть ещё не доводилось. В Долине лета лучшие ханаби. Скоро начнётся. Хочешь пить? У меня есть лёгкое сливовое вино и чай.

Я прислушалась к себе.

– Пожалуй, немного чаю.

Чашка в моей руке опустела, когда раздался первый выстрел. И небо расцвело. Сотни разноцветных огней складывались в фигуры и рассыпались искрами. Это было прекрасно.

Я успокоилась.

Не знаю, как вышло, но мы стали обсуждать картины, возникающие перед нами.

– Ирисы. Какие красивые!

– Да. Соловей среди роз. Не нарисовал бы лучше.

– Небесная река!

– Орихимэ и…

– Хикобоси…

Мы взглянули друг на друга. Хранитель нашёл мою руку и переплёл наши пальцы. Сердце чуть не вырвалось из груди.

Над нами таяли последние искры праздничного фейерверка.

Время осени

Глава двадцать шестая

Чашка в ладони.

Из золота швы на ней —

история вещи.

Моё первое путешествие подходило к концу.

Уже глубокой ночью Юкио-сама проводил меня к храму. Мы долго не могли расстаться. Уходя, он поцеловал меня в лоб и сказал, что всё будет хорошо. Счастливая, я заснула, едва коснулась головой футона.

Утро наступило быстро. Под ставший привычным стук молотков мы позавтракали с настоятелем, а потом тепло попрощались.

– Не забывай старика, Хикари, – сказал Риота-сан напоследок. – Здесь тебя всегда ждут.

Я собрала вещи и сидела на ступеньках храма, когда появился Хранитель Юга.

– Что, малявка? Готова?

– Да, Райден-сама.

Он щёлкнул меня по лбу. И я ощутила, как в меня вошло пламя. Жар сполз по позвоночнику и превратился в ещё один хвост – песчано-жёлтый.

– Довольна?

– Да!

– Заслужила. Хватайся за локоть.

И вот мы в Долине осени. Я вдохнула родной воздух.

– Иди, мелкая. И не давай себя в обиду.

Я глубоко поклонилась и осталась одна перед домом госпожи Аки.

***

– Простите.

Пожилая лисица привела меня к комнате Хранительницы – «На ваш страх и риск. Госпожа бушует». Я стояла перед отодвинутой дверью и не решалась войти.

– Да что он себе позволяет!

Огненная лисица металась взад и вперёд, сбрасывая на пол до того бережно расставленные вещи. На десятки осколков разлетелась ваза, из книги посыпались листы и занялись огнём… Я схватила подушку и потушила пламя. Аки-сама продолжала громить всё вокруг. Потянулась к чашке, которая стояла на шёлковой подушечке… И остановилась. Огонь на её хвосте начал медленно опадать.

Госпожа тяжело дышала. А потом аккуратно взяла украшенный цветами тяван. Прошлась пальцами по лепесткам и поставила на место.

– Джун.

– Да, госпожа.

– Убрать.

– Будет сделано.

– И проводи гостью к зелёной беседке.

Служанка поклонилась, а Аки-сама, величественная в спокойствии ожившей стихии, вышла из комнаты.

– Прошу, госпожа. Сюда.

Это оказалась не беседка, а целый павильон.

Джун провела меня через сад, по камням среди мха. Солнце проглядывало сквозь листья. Мягкий, рассеянный свет умиротворял.

Редкое место. Здесь росли вечнозелёные деревья. Островок спокойствия среди окружающего буйства цвета.

Я сидела на лавке перед входом и вспоминала всё, что знала о госпоже Аки.

Дочь прежней Хранительницы и Великого Кьюби, занявшая такой ответственный пост в столь юном возрасте. Ей, как и всем прочим Хранителям, ещё не исполнилось и тридцати. Пятихвостая Аки. Мастер иллюзий. Изменчивая и своенравная. Когда Кику-сама отправилась служить Богине, отказавшись соединить жизнь с Кьюби-доно, ей пришлось взять все дела в свои цепкие пальцы. Архив и школы, мебельные мастерские и винокурни, театры и многочисленные рёканы… Госпожа, которую уже много лет добивается Хранитель Востока. Отказывающаяся терять столь ценимую ею свободу Огненная Аки. Яркая, как клёны Долины.

Мои мысли прервали шаги – лёгкие и уверенные. Хранительница переоделась в сдержанное домашнее кимоно. С её лица исчезли следы усталости. В руках она держала веер.

Я вскочила и поклонилась.

– Госпожа.

Аки-сама, прищурившись, смотрела на меня. Под её взглядом хотелось съёжиться. Молчание длилось и длилось. Наконец, она произнесла:

– Храбрый мышонок. Если пройдёшь этот путь до конца, станешь прекрасной женщиной.

Я не знала, что ответить.

– На, почини до завтра.

Госпожа протянула мне веер.

– Да, Аки-сама.

– Ступай. Джун, проводи.

Служанка вывела меня за ворота. Я убрала веер в рукав – рассмотрю дома.

В Долине всё было по-прежнему. Привычные звуки обычного дня.

От поместья Хранительницы до моего дома далековато. Возможно, уже скоро мне не понадобится столько времени на дорогу. Хотя в пеших прогулках есть особая прелесть. Рабочие спешили на обед, стайки школьниц возвращались с утренних занятий, уличная торговля шла бойко. С многочисленных прилавков предлагали лакомства тем, кто желал быстро утолить голод. Аромат был просто божественным. Как же я соскучилась по этой еде.

На меня оглядывались, украдкой показывали друг другу и перешёптывались. «Четыре разных хвоста. И тут отличилась. Да-да».

Надо же. Чужие слова больше не жалили.

***

Вот и любимая роща. Голоса птиц и трещание малыша кодама, который выглянул поприветствовать. Мой маленький домик среди деревьев. Листья на ступенях. Хризантемы набрали цвет.

Я дома. Только ответить некому.

Пыльно. Вроде без меня сюда никто не заходил. Всё на местах. Даже свиток переписанных «Лепестков весны» лежит на столе недочитанный. Я отряхнула его от пыли и положила в коробку. Пробежалась пальцами по корешкам книг. Закончу с заданием и устрою большую уборку.

А пока раздвинула окна, двери. Подмела крылечко и села.

Веер. Кажется, тот самый, что приподнёс госпоже Кацу-сама.

Резные пластины немного обгорели. Одна треснула. Нить, связывающая деревянные части, порвалась в нескольких местах.

Такой у меня нет. Нужно приобрести. Ещё купить рисовых шариков для малыша. И спросить, может, сумеет помочь. Дерево слушается его. Если нет, придётся идти к плотникам.

Хорошо. Вперёд!

Нитку я нашла, не такую, но очень похожую. После долгих поисков заскочила к матушке Момо. Пожилая тэнгу всплеснула руками и, не переставая расспрашивать, выставила самые вкусные блюда. Пока я всё не попробовала, не отпускала меня. В конце концов, вручила рисовые шарики и взяла обещание заглянуть на днях и обязательно всё-всё рассказать.

Теперь я действительно почувствовала себя дома.

Лесной дух обрадовался подношению и тут же заглотил любимое лакомство.

– Малыш, сможешь помочь? – я протянула пострадавший веер.

Кодама коснулся его почти бесплотной рукой, повернул голову и задумался. Потом затрещал, возмущаясь. Такое неуважение к дереву. Не переставая трещать, позвал испуганного духа вещи и поделился с ним силой. Ожоги пропадали на глазах, трещина затянулась – на аккуратном шве расцвёл узор. Крохотный дух веера благодарно поклонился и юркнул в обновлённый дом.

– Спасибо, – только и смогла сказать я в спину уходящему по своим делам кодама. Он уже растворялся среди деревьев и совсем скоро исчез.

Опять встреча с чудом. Радость и благоговейное восхищение ещё долго не покидали меня.

Сплести деревянные пластины заново оказалось несложно.

Вот и готово.

Живи здесь счастливо, маленький дух.

Уложив веер в футляр, я принялась за уборку.

Глава двадцать седьмая

Вверх, прямо к солнцу

растёт, не сгибается

упорный бамбук.

Утро началось со стука. Ещё не рассвело. Кто там в такую рань.

– Хикари! Открывай. Я знаю, что ты вернулась!

Мама.

– Ну-ка, повернись. Четыре, правда четыре. Не солгали. Теперь точно без мужа не останешься. У меня есть на примете несколько достойных юношей. А то я уже отчаялась. Сплошное расстройство с тобой. У соседок все дочери пристроены. Одна ты… Стыдно сказать… Всё. Готовься. Завтра будет первая встреча.

– Нет.

– Что?

– Нет, мама. Своей жизнью я буду распоряжаться сама.

– Да что ты говоришь такое. Я же как лучше хочу. Для тебя стараюсь.

– Нет, мама. Я ценю твою заботу, но, что мне делать, решу сама. Мне пора. Госпожа Аки уже ждёт.

Эти слова подействовали безотказно.

– Госпожа Аки? Сама Хранительница? Да-да, конечно. Не буду мешать. У меня сегодня столько дел, столько дел. Загляни к нам, когда освободишься. Обязательно. Всё расскажешь, – она обернулась на пороге. – И отец соскучился.

– Да, мама. Хорошего дня.

– И тебе, дочка, и тебе.

Дверь закрылась, и я, наконец, выдохнула.

Смогла. У меня получилось.

После господина Райдена это как печеньку к чаю съесть.

Спасибо, Хранитель.

Собираясь, поняла, что перестала ждать чего-то от матери. В первую очередь одобрения. Она такая, а я такая. Это просто есть. Этого не изменишь. Главное, не давать себя в обиду. И ценить то, что имеешь.

На душе стало спокойно.

***

Госпожа Аки рассматривала веер.

Сегодня она была одета в кимоно цвета опавших иголок, расшитое зелёными дятлами с алыми макушками. На голове сложная причёска с кандзаси в виде ветки лиственницы, начавшей желтеть. Губы подкрашены зелёным в цвет глаз. Уже вечером Долину ждёт очередное обновление. И без шаманки ясно. Образы и наряды госпожи пытались повторять. Естественно, они шли не всем. Порой получалось очень смешно.

– Идеально!

Хранительница захлопнула веер и постучала по нему коготком.

– Чему улыбаешься? Ну же, не бойся, говори.

– Представляю девушек Долины сегодня вечером, госпожа. Сомневаюсь, что кому-то удастся превзойти вас. Скорее, наоборот.

Аки-сама улыбнулась и махнула веером.

– Можешь идти. Когда понадобишься, тебя найдут.

***

Я планировала заглянуть в книжную лавку, поздороваться с господином Сэтору. А потом зайти к родителям. Мама, скорее всего, не успеет вернуться из школы. Ещё одной атаки я сегодня не выдержу.

– Ты смотри, кто идёт!

Знакомый голос. Неужели?

Да. Наоми. Что ж, рано или поздно эта встреча бы состоялась. Но какой она будет, я не думала. Сначала было больно вспоминать, а потом и совсем не до того стало.

Почти не изменилась. Разве что глаза. И одета во вчерашние цвета госпожи. Тоже пытается быть похожей на Хранительницу? Раньше я за ней такого не замечала. Наоми одевалась просто, но со вкусом. Рядом стояла старая знакомица. Ещё одна бледная копия. Даже прическу повторила. Глазастая.

– Лейко, ты только глянь. Нет способностей, так у Хранителей готова забрать. Совсем стыд потеряла. Посмешище. Посмотрите на неё. Кицунэ с разными хвостами. Где это видано?

Прохожие стали прислушиваться.

Ей страшно. Не знаю, как я это поняла.

– У тебя и таких нет, Наоми.

– Помолчала бы. Отбросам тут не место.

– А кому место? Тебе? Растоптавшей доверие и выбросившей подругу на смерть через врата Инари?

– Ты мне не подруга. И никогда не была.

– Я уже поняла. Что всё время, которое мы провели вместе, наш смех, совместные обеды и занятия для тебя ничего значили.

Кицунэ вокруг зашептались. Лейко, увидев, что дело запахло неприятностями, скрылась в толпе. Мы остались вдвоём. Друг напротив друга.

– Ты не стала якан, Наоми. Наверное, потому что раскаиваешься. Где-то в глубине души. Знаешь, я не держу на тебя зла. И даже благодарна. Потому что без тебя моё путешествие действительно не началось бы.

Сказав это, я ушла. Наоми осталась за спиной.

Прохожие расступались передо мной. Все, кроме Хранительницы, которую никто не замечал.

– Мышонок научился огрызаться.

– Госпожа, прошу вас не называть меня так. Мне неприятно.

– О, зубки растут, – Аки-сама улыбнулась. – Я довольна, Хикари. А Наоми и её помощники уже получили наказание. Впрочем, это неважно. Осталось последнее испытание. Тропа огня. Готова по ней пройти?

Дорога, сокрытая в Священной роще. Способная излечить душу или повергнуть в безумие. Её огонь поднимает на поверхность все страхи и сомнения, которые таятся в глубинах сознания. Все мысли, спрятанные от себя и похороненные внутри.

Пройти Тропой огня способны немногие. Но я попытаюсь. Не ради путешествий и пятого хвоста – чтобы встретиться с собой.

– Да, госпожа. Готова.