Дочь моего врага

– Лида, речь идет о чести нашей дочери! – одернул жену Капулов. – Пусть она будет необученная, но с клеймом опозоренной?! Ты лично будешь рассказывать всем потенциальным женихам, что Манкулов не спал с ней?! К тому же, этот шакал всех будет убеждать в обратном. Нет, нужно найти нашей девочке мужа, и поскорее.

– Этим летом Высшие проводят Бал дебютанток, – протянула Лидия, подойдя к мужу. Ее глаза загорелись живым огнем – волчица всегда любила светские мероприятия. – У него всего одна цель – показать самых красивых и молодых самок, готовых к замужеству. Юля должна поехать туда! Если где и можно найти богатого жениха, то только там. Его проводят раз в пять лет! Другого шанса попасть туда не будет, – Лидия заглядывала в глаза мужа, словно собачка, силясь увидеть в ответном взгляде согласие.

– Лететь в столицу? – Михаил скривился, словно проглотил лимон. – К чему так далеко? Можно же поискать здесь, в нашем крае…

– Миша, у тебя единственная дочь! – Лидия нахмурилась, сведя аккуратные светлые брови на переносице. – Ты должен выводить ее в свет! Наша Юля – завидная невеста, красивая девочка, гордость клана. Она должна блистать на балах! – вскинула руки волчица. – А вдруг она понравится кому-то из Высших?

Михаил отшатнулся от жены. Она вдруг стала похожа на помешанную: взгляд горит нездоровым огнем, лицо исказилось от алчности и жадности. Такое случалось с его женой нечасто. Как правило, от перспектив разжиться богатством.

– Успокойся, Лида, – голос мужа окатил женщину ледяной волной. – Ты забыла, что случается с женщинами, которых принимают в свой клан Высшие? – Капулов послал жене хмурый, полный мрачности взгляд. Лидия понуро опустила голову.

– Прости, – выдохнула она. – Юля – моя единственная дочь. Я хочу, чтобы у нее было все.

– Мы найдем ей мужа, который даст нашей девочке все, – пообещал Михаил, притягивая к себе свою самку. Положив руку на хрупкую шею, осторожно поцеловал жену в лоб. – Манкулов не оставит ее в покое. Она будет жить вдали отсюда, – покачал головой Капулов, вновь внимательно посмотрев куда-то вдаль. – Готовь Юлю к балу. Купи все самое лучшее. Бери столько денег, сколько потребуется.

– А как мне сказать ей о замужестве? – неуверенно спросила Лидия после паузы. – Она не обрадуется.

– Не говори. Я сам сообщу за ужином, – вздохнул Михаил.

***

Семья… Я так рвалась домой, а, оказавшись дома, начала мечтать о возвращении в город, полный людей, машин и пыли. Запахи там, конечно, оставляют желать лучшего, но зато нет отвратительного давящего чувства. Я чувствовала: вся семья уже собралась в доме, но никто из них ко мне не заглянул. Ни братья, ни родители, ни даже прислуга. Только Марк сидел под дверью ванной, дожидаясь, когда я выйду.

– Юля, с тобой все хорошо? – неуверенно подал голос молодой волчонок. – Ты там уже час сидишь, – в голосе друга слышалось искреннее беспокойство.

– Я купаюсь, – меланхолично отозвалась я. Моя ванная комната имела большие размеры. Я сама обставляла ее и придумывала дизайн. Огромное окно со специальным стеклом, смотреть в которое можно лишь изнутри – моя изюминка. Можно лежать и наслаждаться прекрасным видом. Вода уже остыла, но я не хотела выбираться и показываться родственникам.

Голубое платье ценой с мою машину (весьма недешевую, надо заметить) скомканной тряпкой валялось в углу. Я еще не решила, что с ним сделаю. Выбросить рука не поднималась, но и носить тоже не стану. Эта тряпка – символ моей глупости и доверчивости. Как могла принять ее, не понимая, что Манкулов ничего не делает просто так?! Думала, этот лис заботится о моем образе… Он оказался куда хитрее и практичнее.

– Я волнуюсь за тебя, – вновь подал голос Марк.

– Зачем ты пришел? – вздохнула я, вынимая пробку из сливного отверстия. – Тебя прислала мама?

– Мы все переживаем за тебя, Юля, – косвенно подтвердил Марк мою догадку. – Когда стало известно, что тебя похитили Манкуловы, я чуть с ума не сошел! Хотел броситься, чтобы спасать тебя, но меня остановили.

Я лишь грустно улыбнулась. Марк, храбрый и отважный рыцарь. Если бы он сунулся к Манкуловым, воины уложили бы его одним пальцем левой руки.

– Что теперь будет? – обернувшись в полотенце, я открыла дверь и застыла на пороге. Перед Марком не было ни стыда, ни смущения. Он друг, опекун, щенок. У него еще нет ни влечения, ни настоящих инстинктов самца. По сути, он ребенок, хоть и выше меня на две головы.

– Не знаю, – пожал плечами Марк, осматривая меня с ног до головы. – Расскажи, что они с тобой сделали?

– Расскажу, но прежде ответь: я пахну Манкуловым? – задала я главный вопрос, волновавший меня уже несколько часов. Если ответ будет утвердительным, я вернусь в ванну и просижу там еще час.

– Не чувствую, – принюхался Марк, чуть подавшись вперед. – А он, что…прикасался к тебе? – теперь в его интонации не было сочувствия. Друг говорил с отвращением.

– Нет, – буркнула я и завернулась еще плотнее. Взгляд Марка смягчился.

– А что он делал? Я слышал, что Манкулов забрал тебя к себе и держал в своем доме… Это правда, что ты теперь его невеста?! – последний вопрос он выпалил как из пулемета, сжав пальцы в кулаки от напряжения.

Пришлось все в подробностях рассказать Марку. Про нападение волчат Манкуловых, про Романа, про его решение отвезти меня в свой дом. Чем больше я говорила, тем чаще ловила себя на мысли, что поступки Романа и вправду выглядят как забота и желание понравиться. Привез к себе, защищал от нападок брата, подлечил, накормил… Если не брать во внимание то, что в свой дом он привез меня насильно, можно подумать, что Манкулов пытался мне понравиться.

– Я никогда не слышала о законе, где невесте позволялось бы провести в доме жениха ночь, – покачала головой я. Да это же верх неприличия и распущенности! – Ты что-то знаешь об этом?

– Немного, – поморщился Марк. – Знаю, что его отменили, потому что им часто злоупотребляли. Многих девушек похищали и насильно брали в жены, а родители не могли заступиться. Об этом стараются не вспоминать, – почесал затылок он. – Двести лет прошло, даже странно, что Манкунлов решил воспользоваться этим полузабытым законом.

Марк рассказал мне о том, что происходило в стае вчера вечером, после моего исчезновения. Сначала все думали, что я просто задерживаюсь, но вскоре стало ясно, что моего возвращения ждать не стоит. Один из братьев выехал мне навстречу, но нашел лишь пустую машину. Мой след обрывался неглубоко в лесу, смешиваясь с запахами Манкуловых. Почти сразу все были подняты по тревоге, у границы собрались все мужчины клана. Они решили, что меня похитили, готовились устроить побоище с Манкуловыми. Была реальная угроза штурма.

– Затем приехал Бен Манкулов, – вздохнул Марк, вспоминая события прошедшего дня. – Он подошел к границе и объяснил твоему отцу, что в лесу произошел неприятный инцидент. На все расспросы отнекивался и говорил, что утром ты сама ему все расскажешь. Твой отец требовал вернуть ему дочь, но Манкулов все время повторял, что это невозможно. Когда твой отец уже приготовился отдать приказ о штурме, бета достал свой телефон и стал кому-то звонить. Как мы поняли, он разговаривал с тобой и убедился, что ты в полном порядке, – улыбнулся Марк. – Только после этого твой отец успокоился, – продолжил друг. – Хоть и был недоволен, конечно… – хмыкнул он. – Ты пойдешь на ужин? – Марк нарушил тишину, вырвав меня из размышлений.

– Пойду, – вздохнула я, зажмурившись и покачав головой. – Папа…он злится на меня? – спросила друга, с надеждой смотря на него. Он-то не скроет от меня правду. Он подготовит к тому, чего следует ожидать от общения с семьей.

– Думаю, он злится на себя. Михаил Викторович все время повторял, что нужно было встретить тебя, что нужно было сопроводить. Вы поговорите, он увидит, что ты в порядке, и все наладится, – ободряюще улыбнулся Марк, по-дружески потрепав меня за плечо.

– Поверить не могу, что считаюсь невестой Капулова, – я устало вздохнула, прикрыв глаза. – Это все какой-то сон.

– Не переживай, – Марк ободряюще улыбнулся и вновь прикоснулся ко мне, сжав длинными пальцами мою кисть. – Мы тебя им не отдадим, – подмигнул он мне, отчего на сердце и вправду стало легче. Хотелось верить Марку, верить в защиту семьи и светлое будущее. Но в глубине души я знала, что это не будет просто.

***

До самого ужина никто из родных не заглянул в мою комнату, никто не проведал. Марк сказал, что они не хотят меня беспокоить и дают время, чтобы прийти в себя. У меня же сложилось стойкое ощущение, что семья осуждает меня и не желает видеть. К вечеру я так накрутила себя, что в какой-то момент решила и вовсе не спускаться.

– Юля, тогда они решат, что ты что-то скрываешь, – рассмеялся Марк, наблюдавший за моими метаниями. – Не глупи! Они твоя семья. Если не спустишься, все решат, что Манкулов зашел куда дальше, чем ты говоришь. Юля, я буду рядом с тобой, – пообещал он, делая шаг мне навстречу. – Ничего плохого не случится, – опекун ободряюще улыбнулся и обнял меня, прижав к своей твердой груди. Даже странно, что его зверь до сих пор не проснулся. Тело уже взрослое, а в этом возрасте самцы уже учатся владеть своей силой.

На ужин я спускалась, заметно нервничая. На мне было летнее платье ниже колена, строгая коса на голове и темные балетки. Мне казалось, если я надену что-то светлое и свободное, то буду ловить на себе осуждающие взгляды. Марк неотступно следовал за мной, подбадривая шепотом, но я почти не слышала его слов. У нас большой трехэтажный дом, поэтому дорога занимает несколько минут, в течение которых я могу собраться с мыслями.

Открывается дверь столовой, и я вижу всю семью, собравшуюся за столом: в центре мама и папа, по правую руку от отца четыре брата, рассевшиеся по старшинству, затем их жены. И все смотрят на меня. Я застыла на пороге, чувствуя себя прозрачной. Несколько минут в столовой царит тишина. Никто не нарушил тишину, и даже я не решилась поднять глаза на отца.

Наконец, раздался звук отодвигаемого стула. Отец встал из-за стола и неспешно подошел ко мне. Я стояла, опустив голову, и не знала, что сейчас он скажет мне. Обвинит? Начнет читать нотации? Пока я перебирала варианты, папа резко раскинул руки и сжал меня в медвежьих объятиях. От его силы у меня выбило воздух из легких. Казалось, папа хочет меня раздавить, такими крепкими были его объятия.

– Я безмерно рад, что ты наконец-то дома, – пошептал папа мне на ухо. Сама удивляюсь, как у меня не вышибло слезу. Сыграла роль привычка держать себя в руках на людях.

– Спасибо, папа, – отозвалась я. – Спасибо, что вытащил меня оттуда.

– Они сами тебя привезли, – недовольно фыркнул папа, разжимая руки. – Моей заслуги нет. Я вообще не смог повлиять на ситуацию, как оказалось, – отец на глазах мрачнел и злился. – Больше я никогда не отпущу тебя одну. Никуда! – отрезал он, вскинув указательный палец. – Найму тебе водителя, будешь ездить только с ним.

– Папа, но откуда у нас деньги на это? – не сдержалась я, распахнув глаза. – Водитель обойдется дорого, а денег в стае не очень много.

В последнее время дела у клана идут не очень. Бизнес приносит все меньше денег, мы стараемся урезать расходы. Наша семья владеет сетью кафе в городе, но уже много месяцев там не прекращаются проверки от всевозможных инспекций. Они выискивают нарушения везде, где только можно. Папа пытался от них откупиться, но они не взяли денег. И в таких условиях он хочет разориться на личного водителя?! Хотелось жестко возразить отцу, но, думаю, сейчас не лучший момент, чтобы сделать это.

– Мы найдем деньги, – упрямо заявил папа. – Садись, – он указал мне на свободный стул. – У меня важное объявление для всех вас, – отец оперся руками о спинку своего стула. Судя по напряженному взгляду, папа собирается сообщить нам что-то очень важное и неприятное. Чувствую, что эта новость напрямую касается меня. – Манкуловы провернули очень хитрую комбинацию, – вздохнул папа. – Я не удивлюсь, если все было подстроено. Правдами и неправдами Роман заявил на мою дочь свои права, – от злости папа сжал губы, словно в этот момент хотел разорвать Романа на части. – Я не могу оспорить его поступок. Если мы обратимся в Совет Высших, проблем будет только больше. У альфы Манкуловых связи, он в любом случае не понесет наказания, а вот репутация Юли пострадает.

– Простите за опоздание, – раздался дверь спешно распахиваемых дверей. В столовую вошел Тимур – мой двоюродный брат. Единственный сын покойного дяди. Пять лет назад он уехал в военную академию, где все это время получал образование. Увидев его, повзрослевшего, возмужавшего, я растерялась. Тимур запомнился мне нескладным подростком с робкой улыбкой. Этого сильного и серьезного мужчину я словно вижу в первый раз в жизни!

– Куда ты исчез? – вместо приветствия отец мрачно нахмурился. – Тебя не было сутки!

– Пытался проникнуть в стаю Капуловых, – невозмутимо отозвался брат и, не обращая ни на кого внимания, взял со стола графин с водой и залпом осушил его. – Хорошо… – облегченно выдохнул он, запрокинув голову к потолку. Боже мой, как же он изменился! – Здравствуй, сестра, – Тимур резко обернулся ко мне, впившись в мое растерянное лицо цепким оценивающим взглядом.

– Здравствуй… – прошептала я, обескураженная его хищными манерами. Взгляд двоюродного брата вызывал мурашки, доставлял дискомфорт, а уж от его запаха почти заслезились глаза. Тогда, пять лет назад, он пах чем-то родным, безобидным, приятным, но сейчас я не знала, куда спрятаться от резкого цитрусового аромата его тела.

– Даже не обнимешь брата? – он распахнул руки для объятий. Не стало неловко. Неуклюже поднявшись, подошла к нему и обняла, сжав руки на крепком торсе. Не могу сказать, что это действие доставило мне удовольствие. Я словно обнимала колючий куст. Неприятный, резкий, слишком густой запах Тимура бил в нос. Никогда не думала, что запах родственника может быть настолько неприятным, сравнимым с неприятным запахом изо рта. Даже на Манкуловых я так не реагировала, а сейчас с трудом боролась с желанием отстраниться и больше никогда не подходить к двоюродному брату настолько близко. Наконец, пытка закончилась. Мы разжали руки, и я вернулась на свое место.

– Ты…давно здесь? – я обвела вопросительным взглядом родных братьев и отца. Не понимаю, если Тимур вернулся из академии, то почему он не присутствовал на встрече с Манкуловыми?

– Вчера приехал, – ответил он, опускаясь на стул рядом со мной. Проклятье! Я так надеялась, что мне удастся отдышаться, отдохнуть от его присутствия, но, увы, не судьба.

– Приехал и сбежал! – негодующе прыснул слюной отец. Он смотрел на племянника с нескрываемым негодованием. – Как ты мог исчезнуть в тот момент, когда пропала моя дочь?! – проревел альфа.

– Не кипятитесь, Михаил Викторович, – поморщился Тимур, как от кислого лимона на языке. – Как только я узнал, что Юля пропала, я сразу отправился на ее поиски. Пока вы тут рассуждали, что же вам делать и как не опозориться, я отправился на границу и пересек ее.

– Что?! – ахнули все мы в унисон.

– Ты попал на территорию их стаи? – не могла поверить я. Звучит слишком безумно. Нельзя пересечь границу и остаться незамеченным. Это…невозможно.

– Легко, – хмыкнул Тимур в ответ, расслабленно откинувшись на спинку стула. – К дому альфы не подобрался, но услышал много интересного. Например, то, что альфой недовольны, и очень многие. Его не одобряют.

– С чего бы? – с недоверием прищурился отец, оперевшись руками о спинку стула. – Он расширил бизнес отца, сделал свою стаю богаче. С чего бы его невзлюбили? – папа не верит Тимуру. Честно говоря, я тоже. Слишком фантастично звучит его рассказ.

– Говорят, он слишком мирно настроен, – ухмыльнулся Тимур, странно сверкнув черными глазами. – Многие хотят мести, но молодой альфа пресекает все попытки навредить нам. Мальцов, которые напали на Юлю, поддерживают почти все, но альфа наказал их. Стая недовольна и не понимают, на чьей он стороне.

– Странный парень, – проворчал отец, поджав губы. – Он душит нас финансово, но не желает силового столкновения? Хитер, черт, хитер… Хочет уничтожить наш клан так, чтобы на него и не подумал никто.

Прежде я бы не удивилась таким речам отцам. Но сейчас, после того, как я лично пообщалась с Романом, мне странно поверить, что Манкулов – злодей, который желает кого-то уничтожить. Он хитер, это бесспорно. Но умом и хитростью он решает спорные вопросы так, чтобы никто не пострадал. После нашего разговора вчера вечером у меня сложилось стойкое ощущение, что Роман желает мира и не держит зла на меня и мой род за смерть своего отца.

– Куда бы ты не проник, ты не помог спасти мою дочь, и об этом мы еще поговорим, – пригрозил племяннику отец, сверкнув на него волчьими глазами. – А сейчас надо думать о том, что нам делать дальше.

– Я давно предлагаю убить Романа, – буднично хмыкнул мой старший брат. Я подняла на него изумленный взгляд. Прежде такие вопросы не обсуждались в моем присутствии, но теперь, похоже, папа решил, что я достаточно взрослая. Братья начали обсуждать варианты убийства Манкулова так, словно говорили о простой поездке в магазин.

– Можно подстроить автокатастрофу, – предложил младший из моих братьев. – Будет лучше, если мы окажемся в тени. Пусть все знают, кто это совершил, но доказать ничего не смогут. Если перерезать тормозные колодки и повредить бензобак, никто никогда ничего не докажет.

– Хороший вариант, – одобрительно кивнул отец. У меня в голове не укладывалось то, что я вижу и слышу. Нет, я и прежде знала, что папа – жесткий человек, но неужели настолько, чтобы подло убить противника? Отец всегда казался мне честным человеком, не способным совершить подлость. – Но это слишком явный способ, – покачал головой он. – Мы подставимся. Нужно сделать все чужими руками, желательно подстроить это как несчастный случай. Настоящий, а не такой, где доказать ничего невозможно, – он постучал пальцами по стулу, напряженно обдумывая варианты. У меня язык к горлу присох. Так и хотелось встать и устыдить отца и братьев, но, боюсь, меня не поймут. Похоже, для них это в порядке вещей – рассуждать об убийствах в присутствии своих жен. Ни мама, ни мои невестки, не выглядели удивленными.

– Роман нередко улетает на другие континенты, – протянул мой средний брат, цокнув языком. А вот этого я не знала. И куда же путешествует Манкулов, а главное – зачем? – Примерно три раза в год. Он оказывается вдали от стаи, в чужой стране… – брат многозначительно приподнял бровь. – Расследовать что-либо будет трудно.

– Но почему не вызвать Романа на поединок? – не смогла сдержать я. Слушать это дальше было просто невозможно. Все резко умолкли и вновь уставились на меня. Отец одарил меня снисходительным взглядом и объяснил:

– Дочка, ты же видела, что одолеть Романа я не смог, – вздохнул он, имея в виду утренний поединок. – Старею… Еще лет пять, и Манкулов легко одолеет меня. А ведь я – сильнейший самец в стае.

– Убить его вне поединка – наш единственный шанс, – вздохнул мой самый старший брат. – По-другому с Романом не справиться, а ты видишь, как он опасен и хитер. Нападение на тебя – лишь начало. Уверен, проблемы с нашими кафе – тоже его рук дело. Наверняка он дал на лапу кому нужно и организовал нам проблемы. С Романом нужно что-то решать. Его заявление о статусе Юли – это крайняя черта. Мы не можем позволить позорить своих женщин!

– А что, если он и правда намерен на ней жениться? – предположила жена моего старшего брата. Вскинув голову, я утонула в ее черных, как антрациты, глазах. – Если Юля войдет в стаю Манкуловых, это будет…

– Это будет означать смерть, – перебил ее Тимур. – Они ненавидят весь наш род. Если не Роман, так его прихвостни устроят ей несчастный случай или тихо прибьют. Они не смогут терпеть дочь того, кто убил их альфу. Такого не прощают.

Повисла давящая тишина.

– Тимур прав, а потому я вижу лишь один выход из ситуации, – папа шумно втянул воздух через ноздри, словно следующие слова дались ему с трудом. – Юля должна выйти замуж, и как можно скорее.

Повисла оглушенная тишина. В шоке были даже мои братья.

– Я? – нелепо ткнула в себя пальцем, словно здесь могла быть какая-то другая Юля. – Замуж? – да это даже звучало смешно! Я не планировала так кардинально менять свою жизнь. Мне нужно закончить учебу, хоть немного поработать… Господи, да у меня даже жениха нет!

– Да, девочка моя, до конца этого лета ты должна выйти замуж, – припечатал меня отец. Его взгляд изменился. В нем больше не было нежности и любви, лишь жесткость и немой упрек. – Только это спасет тебя и стаю от позора.

– Дядя, не руби с плеча! – неожиданно за меня заступился Тимур. – Поспешный брак может обернуться проблемами, да и дочь твоя еще ребенок!

– Она выйдет замуж! – упрямо повторил отец, потемнев лицо.

– Но за кого?! – у меня не получалось держать свои эмоции в узде, поэтому я повысила голос. Где-то в сердце образовалась бездна. Неужели меня насильно выдадут замуж за того, кто будет угоден семье?! Я в страшном сне не могла представить себе такой судьбы. – Папа, я не могу выйти за того, кого совсем не знаю…

– Ты с ним познакомишься, – «обрадовал» меня папа. – Через две недели Высшие проводят Бал дебютанток. Это своего рода смотрины, где принято представлять самых достойных самок, готовых к замужеству. Можешь начинать готовиться.

– Но ты же сам говорил, что это мерзко – выводить молодых девушек на показ, словно товар, – выпалила я, не веря своим ушам. Я всегда была уверена, что родители никогда не разрешат мне посетить Бал дебютанток. В последний раз он проводился, когда мне было пятнадцать лет, но отец строго-настрого запретил маме отправлять меня туда. Дело вовсе не в возрасте. В шестнадцать лет многие волчицы становятся мамами, это не удивительно для оборотней. Отец не хотел, чтобы я стала товаром, вещью, на который любой может поглазеть и примерить на себя.

– Сейчас все изменилось! – видя, что я не могу принять его решение, отец начал злиться. Он мог простить мне почти все, кроме одного – неподчинения. Папа не выносил, когда ему перечили и не исполняли указаний. Сейчас он смотрел на меня таким горящим взглядом, словно хотел прожечь дыру в моей голове. – Может, ты хочешь замуж за этого проходимца?! – он начал кричать на меня, каждым словом раня мою душу. – Может, ты не против того, чтобы жить с ним?! Понравилось в гостях у тех, кто убил половину твоих родственников?!

– Нет… – едва слышно шепнула я, втянув голову в плечи. Слезы наворачивались на глаза от такого обращения. Папа всегда был ласков и добр со мной, и даже если повышал голос, то не сильно. А сейчас налетел на меня, как ураган.

– Бал через две недели, – отрезал папа, видя, что я сдалась и больше не собираюсь бороться. – Готовься.

Я больше не смогла ничего сказать. Встала со своего места и молча бросилась вон из столовой. Боюсь, еще немного, и я просто разревусь на глазах у всей семьи. Истерики отец мне не простит. Лучше плакать вдали от него, чтобы не стало еще хуже.

Я поднималась на второй этаж, когда пространство наполнил высокий гул. Тихий, приглушенный, доносящийся издалека. Это…вой? Прислушавшись, я убедилась: где-то вдалеке, в стороне стаи Манкуловых, очень громко и протяжно выл оборотень. Волки воют очень редко. Если такое случается, это всегда означает нечто важное и печальное. Воем волчья сущность выражает свою боль и печаль, а по пустякам они, понятное дело, не расстраиваются.

Я подошла к окну в коридоре, которое выходило четко на запад. Именно там располагался вражеский клан. Вой доносился сквозь многие километры леса, сворачивая все внутри меня в тугой узел. Что могло случиться, раз волк так расстроился? Кто-то умер? Кто-то совершил предательство?

***

– Марк, оставь меня, – попросила я безжизненным голосом. – Хочу побыть одна, – сказала честно и откровенно. Уверена, Марк поймет меня.

– Ты сама не своя после ужина, – друг переживал за меня. После ссоры с отцом всегда держался рядом, поддерживал, даже предложил остаться на ночь в моей спальне, но я решительно запретила ему это делать. – Не переживай так, Снежинка, – Марк назвал меня ласково, по-семейному. Из-за того, что моя волчица имеет идеально белую шерсть, домашние порой зовут меня Снежинкой. В детстве я обижалась, но теперь приятно. – Отец не желает тебе зла. Уверен, он выберет самого достойного мужа для тебя…

– Спасибо за поддержку, – я перебила Марка, не в силах слушать его. Мое сердце протестовало против решения отца. Никакие доводы не могли примирить душу с тем, что к концу этого лета я стану чьей-то женой. Мне нужна прогулка. Я и так не спала пол ночи, а теперь чувствую себя разбитой. Мне нужно проветриться, и огромная территория за домом – лучшее место для этого.

Все здесь родное. Тропинки, выложенные мелким гравием, будто мозаикой. Плодовые деревья, потянувшие свои листья к южному солнцу. Садовые качели, на которых мы с братьями играли, когда были маленькими. С каждым кустом, с каждым деревцем у меня было связано множество воспоминаний. Неужели мне придется навсегда покинуть этот дом навсегда? Уехать к неизвестному мужчине, у которого даже не будет времени, чтобы узнать меня и полюбить? Сердце болезненно сжалось в груди.

Ноги сами принесли меня к границе участка. Здесь растет старинная яблоня. Ей, наверное, уже лет сто, если не больше. В высоту три метра, на сухих корявых ветках почти нет листьев, но все они увешаны алыми плодами. Удивительно, но она до сих пор приносит самые вкусные и крупные яблоки. Компот и варенье из них – объедение! Наверное, весь секрет в крепком стволе, на котором держатся все ветки.

Яблоки еще не созрели. Яблоня увешана маленькими зелеными шариками, которые лишь через месяц превратятся в крупные алые плоды. Я вскинула голову кверху и случайно задела взглядом розовое пятнышко. Не может быть! На самой высокой ветке висело почти созревшее яблоко. Оно еще не налилось сладостью, поэтому наверняка имеет приятный кислый вкус.

Решение сорвать его пришло само собой. Пришлось вспомнить детство и мои полузабытые навыки лазания по деревьям. Уперлась ногой в ствол, оттолкнулась и взмыла вверх. Рука уцепилась за толстую ветку, подтянулась и…

– А-а-а! – закричала я, услышав треск обломившейся ветки. Вторая рука схватила воздух, а в следующий миг я полетела вниз.

– Оп! – мужские руки ловко обхватили мою талию и прижали спиной к твердокаменной груди. Я оказалась в глупом положении: плечами упиралась в мужскую грудь, а ногами все еще держалась на стволе яблони. – Хотел сделать своей невесте комплимент об ее ловкости и грациозности, но, увы… – Роман рассмеялся, продолжая сжимать меня в своих руках. И как я могла не учуять его?! Как… Какого дьявола он вообще делает на территории моей стаи?! Да что там стаи – на участке моего отца! Забор в высоту четыре метра, как он смог пробраться? И как я могла его не заметить…? Только сейчас поняла, что все еще не ощущаю запаха Романа. Он стоял максимально близко, трогал меня, а я не могла уловить даже частичку его запаха.

– Как ты сюда попал? – дрожащим от напряжения голосом спросила я. Дернулась, попыталась принять вертикальное положение, но ничего не вышло. Роман зафиксировал меня так крепко, что без его разрешения встать на ноги у меня не получится. Проклятье! Закралась мысль, что он явился с вполне конкретной целью – похитить меня и вернуть в свой дом на правах жениха, а там и до свадьбы рукой подать. От этой мысли сердце болезненно дрогнуло в груди, и я принялась брыкаться изо всех сил. Мои усилия оказались не напрасными, и каким-то нелепым движением я ударила альфу локтем прямо в грудь.

– Ох…! – выдохнул Роман и немного ослабил хватку. Не настолько, чтобы я могла окончательно вырваться, но достаточно, чтобы мне удалось опустить ноги на землю и принять устойчивое положение. – Бойкая девочка, мне такие нравятся, – он очень быстро отдышался и вновь зажал меня в тисках своих рук.

– Ты подлый и гадкий шакал! – прошипела я, чувствуя себя беспомощной и беззащитной. Что он намерен сделать со мной? Явно ничего хорошего, раз Роман решился тайно проникнуть в усадьбу моего отца.

– Да? – хмыкнул альфа, безо всякого труда удерживая меня на месте. – И это благодарность за то, что я тебя выхаживал и кормил с рук, – он говорил с нотками обиды в голосе. – За то, что сделал тебя «Зеной королевой воинов» в глазах окружающих?

– Ты меня обманул! Выставил дурой! Опозорил на глазах у всех! – в отчаянии я рванулась в его руках изо всех сил и, к своему удивлению, вырвалась. Отпрыгнула от Романа на пару шагов и застыла. Альфа не делал попыток ко мне приблизиться, а я смогла его рассмотреть. Спортивные штаны, обтягивающая темная футболка, летние ботинки. Он будто вышел на утреннюю пробежку и случайно забрел в наш сад. Лицо сосредоточенное, в глазах кипит живой интерес ко мне. От его вида я чувствовала себя неуютно. Обтянутое поджарое тело, рельефные мышцы, проступающие под спортивной одеждой. Широкие мужественные плечи, узкие бедра, крепкие накачанные ноги. Я смущенно отвела взгляд, чувствуя себя смущенной.

– Я представил все так, что ты осталась только в выгодном свете. Неужели ты так хотела, чтобы на тебя смотрели с жалостью? – хмыкнул альфа, ничуть не раскаявшись в своем поведении. – Нельзя опозорить девушку, когда действуешь по закону. А ты могла бы быть более благодарной, – это он так туманно намекнул на то, что хочет извинений? Нет, каков! После всего, что он натворил, еще хватает наглости требовать от меня раскаяния!

– Я ведь поверила тебе, – прошептала с болью в каждом звуке. – Ты даже словом не обмолвился о том, что собираешься сделать меня своей невестой. Выставил своих паршивых братьев эдакими любовниками-неумехами! А ведь они говорили, что хотят убить меня…

– Прости нас! – выпалил Роман так, что я опешила. Раскаяние и злость смешались в нем в опасный коктейль. – Прости за эти слова! Прости за нападение! Прости за все, что пережила по вине моей семьи! Мне жаль, что так вышло, но я не знаю, как еще можно выйти из этой ситуации! Думаешь, из-за того, что тебя поваляли по земле, я брошу в огонь своих братьев, которых растил с младых ногтей?! – потемнел глазами он. – Извини, не могу! Они – моя семья, и я буду биться за них до последнего.

– А я? – прошептала пересохшими губами. – А как же я?! – не понимаю, почему ему должно быть до меня дело, но сердце разрывалось от обиды. Нельзя делать так, как он…просто нельзя.

– Я сделал все, чтобы ты вышла из ситуации без вреда для репутации, – Роман начал говорить на два тона ниже, почти нормально. – Я завидный жених, и помолвка со мной никак не может считаться позором. То, что назвал их поступок детской шалостью… – замялся он. – Я защищал своих людей. Ты должна понять, как много для оборотня значит семья. Буквально – все.