Читать книгу: «По следам черного наследника», страница 2

– Ну мам! И много ты услышала?

– Не много. Но думаю, что тебе стоит отдохнуть и отвлечься. Только зачем вам куда-то уезжать, тут и снимайте, у нас много интересного в деревне есть, – сказала тетя Люба и притулилась на стул напротив дивана, явно с намерением ворваться на равных в обсуждение.

– А что тут интересного в деревне происходит? – заинтересовался Витя.

– Скотины полно, вон, у соседей. Школа есть, Волга рядом, рыбные станы там есть.

– Мам, ну какая рыба опять, я ж отвлечься хочу, – возразил Паша.

– А точно, правильно! Вера, – позвала тетя Люба сестру, которая отозвалась подозрительно быстро и очень близко, что наталкивало на мысли о семейном свойстве подслушивать.

– Я тут, ты чего кричишь.

– Ребята снимать фильм хотят, может быть им у тебя в школе поснимать, у вас там всегда жизнь кипит, что-то происходит.

– Тетя Люб, это не так работает. Нам нужно не просто что попало поснимать вокруг. Нам нужно найти интересную тему, проблематику, так сказать. Желательно, спорного, противоречивого характера, где можно было бы показать полемику, различные точки зрения. Это интересно для зрителя. Или можно найти какую-то неизведанную или мало изученную тему и показать ее поглубже, со всех сторон, так сказать. Я ни в коем случае не хочу сказать, что соседские свиньи не интересны – просто они примитивны, это все поверхностное наблюдение.

– Так, давайте мозговой штурм проведем, – предложил Паша.

Это идея понравилась всем, кроме, разве что, Вити. Он начинал этот разговор тет-а-тет, чтобы предложить другу общую тему, одну на двоих. Он не рассчитывал, что в их уголок, как магнитом притянет всех гостей, и все они беспардонно вопрутся в беседу.

«И ведь, удивительно, у каждого есть свое мнение о том, о чем они первый раз услышали пять минут назад» – негодовал про себя Витя. Но у него не было никакого желания протестовать, тем более, никаких идей на самом деле не было. Нужно было родить хотя бы какие-то намётки, хотя бы направление, поэтому он решил руководствоваться пословицей «не можешь победить – возглавь».

– Хорошо. Только давайте обговорим правила мозгового штурма, – инициативно и серьезно начал Витя, – во-первых, нам нужен модератор, и им буду я. Просто потому что у меня есть хоть какой-то опыт в документальном кино.

– Согласен! – быстро вставил Паша.

– Во-вторых, нам не нужны любые идеи. Нам нужны те, которые удовлетворяют следующим критериям: а) это должно быть интересно, необычно, может быть, даже противоречиво; и б) это должно быть реалистично. И последнее, мы с Пашей имеем решающее слово в вопросе выбора идеи, естественно, потому что нам снимать. Все согласны?

Все дружно согласились. Последним согласился Дима:

– Согласен, только Вить, напомни, пожалуйста, что мы делаем? О чем речь?

И действительно, как-то само собой получилось, что все гости за какие-то пять минут присосались к оживленной дискуссии, но не все поняли о чем речь. Понятно было, что о чем-то важном для именинника, понятно было, что дирижировал дискуссией Витя, понятно было, что будет интересно, оставалось выяснить, что происходит. Сережа, который присоединился последним, вообще сначала подумал, что гости начали какую-то новую игру, и Витя объясняет правила.

– Да, кто не в курсе, поясняю, мы с Пашей хотим снимать документальный фильм и ищем идеи, истории, направления, о чем будет наш фильм. Критерии идей я рассказал, поэтому можем начать, если вопросов нет.

Витя выдержал небольшую паузу, обвел всех серьезным взглядом и начал модерировать:

– Так, давайте начнем вот с чего. Кто-нибудь может припомнить, что вам недавно или, может быть, давно кто-то рассказал какую-то интересную историю, которая вам запала в душу, которая вас зацепила? Желательно, чтобы история была завязана на реальных людях.

Кто-то из гостей притих, стараясь припомнить что-нибудь подобное; дядя Ваня со словами «Это без меня» отправился в курилку.

Как и в классическом военном деле этот штурм тоже начался с бревна, слово взял Петя:

– У меня племянница, ей всего восемь с половиной лет, на акробатику ходит, на бревне сальто делает – сказал он осторожно и уставился вопросительно на чрезмерно серьезного модератора.

Вите не понравилось, что идеи первым начал накидывать именно Петя, не понравилась и сама идея, но совсем задушить инициативу в зародыше он не хотел:

– С детьми нам нельзя работать, потому что там нужно разрешение и сопровождение родителей на съемках – это сложный процесс. Наоборот – можно: если герой фильма взрослый, то ты можешь снять его окружение, семью, в том числе детей. В любом случае, начало есть, идеи пошли, давайте еще накидывать.

– У меня сосед домашние настойки делает, – подхватил тему необычных увлечений Дима. – У него дома аппарат стоит, дистиллирует, перегоняет. Разливает, продаёт. Угощал – понравилось, – сыпал глаголами Дима.

– А жена соседа поддерживает его увлечение, одобряет? – уточнил Витя. Он очевидно пытался найти конфликт интересов.

– А он в разводе.

– Из-за своего увлечения? Потому что, если из-за этого, то можно было бы поиграть с такой историей. Вообще, тема интересных, даже странных хобби, которые еще и не разделяют близкие – это интересная тема. Но тут, очевидно, нужно несколько героев, несколько историй.

– Нет, он, наоборот, после развода начал настойки делать, – пояснил Дима.

Вдруг Сашенька резанула тишину своим высоким голосом:

– Подождите, Вера Александровна, у Вас же есть уникальная подруга, помните, Вы рассказывали, у которой экстраординарное обоняние?

– Что за подруга у тебя? – заинтересовалась тетя Люба?

– Точно, Ленка Блиновская.

– Тетя Вер, можете рассказать историю, пожалуйста? – попросил Витя.

– Так, вы меня, конечно, врасплох застали. Сейчас соберусь… с чего бы начать. Короче… У моей институтской подруги, у Ленки, очень чуткое обоняние, и было несколько случаев, когда она нас просто обескураживала. Один раз мы с ней заходим в аудиторию, там человек десять-двенадцать однокурсников наших, и она с порога такая: «Так, кто сегодня в новых туфлях?», и одна отвечает: «Я». Это она унюхала запах новой обуви, новых туфель, представляете?

– Да ладно? Так можно? – удивилась Ольга.

– Еще как можно. Вторая ситуация была, когда мы с ней шли вдоль корпуса Педуниверситета¹и вдруг она, так, принюхивается и говорит: «Ой, книгами пахнет», поднимает голову и такая: «Понятно, в библиотеке окна открыты». То есть на втором этаже главного корпуса открыты окна в библиотеке и она почувствовала запах книг.

– Невероятно, какая-то потусторонняя сила, – пронзительно удивилась Сашенька, – я хотя уже слышала эти истории, все равно не перестаю удивляться.

– Круто! – одобрил именинник. – Как, Вить? Подойдет?

– Это уже хорошо. Я подобной темы не слышал. И это, на самом деле, может быть интересным, потому что это уникальное явление. Надо подумать, как это все можно обыграть. Тетя Вер, а это нюхачка, она в Ульяновске живет?

– Ленка-то, нет, они в Карелии сейчас живут.

– Ну вот, – расстроился Витя. – Но, мы на правильном пути. Вот какие-то подобные истории могут задать направление нашему фильму.

– Тогда и у меня история есть, – торжественно объявила тетя Люба. Ей очень хотелось помочь Паше с историей, она хотела, чтобы сын отвлекся от работы. Сначала она немного расстроилась, когда Витя отмёл ее идеи про «соседскую скотину», но она собралась с мыслями, и начала копаться в чертогах памяти, подыскивая там подходящие сюжеты. Рассказ сестры навел тетю Любу на их давнишнюю семейную историю, в которой переплелись экстрасенсорика и фантазия.

– Моя история про колдовство, – тетя Люба решила сразу преподнести гостям изюминку своего рассказа, чтобы создать необходимую атмосферу загадочности.

Витя скептически улыбнулся, Паша, кажется, догадывался, что будет за история, остальные гости притихли, и тетя Люба начала свой сбивчивый по причине прошедших лет рассказ.

– У нашей тетки, сестры папиной, был муж – колдун. Ему колдовские способности передала его мать. Противная была старуха, никогда не улыбалась, всегда ходила в черном платочке, в черном платье, как будто кто-то умер. Люди говорили, что она была черная колдунья. Ну и вот. Один раз бабушка рассказывала, как она видела ее, эту колдунью… как уж ее зовут, Вер, ты не помнишь? – сестра отрицательно покачала головой – совсем из головы вылетело, как звали ее… ну пусть будет просто колдунья. Бабушка увидела ее как-то раз на кладбище, и она там цветы собирала с могил и в сумку складывала. А у них, у черных колдунов, это же для ритуала как раз нужно.

– Да ладно? – искренне удивляясь, спросил Лёша.

– Да, да. Почитай, сам в интернете – предложила тетя Люба племяннику.

«Не буду», – решил про себя Леша.

– Да, так и есть я слышала что-то такое, – подтвердила Ольга.

– Ну и вот. Бабушка тогда не подошла, естественно к ней, и вообще, все соседи сторонились их дома. В общем, пришло время этой старухе умирать и она три дня, как рассказывают, лежала и издавала какие-то странные страшные звуки, похожие на крик или стон. Это нам потом объяснили, что она передавала свое колдовство. Это тоже такой ритуал у них, перед смертью надо обязательно передать свой дар кому-то другому. Так вот, а ее сын, как раз муж тети Нины – он был всегда тише воды, ниже травы, спокойный, тихий, отзывчивый, помню, помогал папе машину, уазик, ремонтировать. Но тюфяк был, не мог слова поперек сказать матери, не мог защитить жену свою, на нем в их семье все ездили, он всегда что-то для всех делал, ходил, куда пошлют, на побегушках, в общем, был. И когда его мать умерла, никто не знал, кому она передала свой дар. Но этот вот дядя Витя, он резко изменился после смерти своей матери. Стал скрытным, не разговорчивым, угрюмым, у него взгляд поменялся даже, папа говорил. Ему, получается, мать и передала свою черную силу.

Мы как-то раз со старшей сестрой, Татьяной, пришли к ним в гости, то ли на свадьбу пригласить тетю, то ли на юбилей какой – не помню. Они еще в Ульяновске жили тогда, это потом они переехали в деревню. Когда мы пришли, этот дядя Витя сидел в большой комнате на полу, и играл со своим внуком. Мы с Татьяной на кухне общались с тетей Ниной, чай попили, пригласили, куда мы там приглашали ее или их вместе, и стали уходить. А когда мы проходили эту большую комнату, мы увидели, что там ребеночек играл один где-то в уголке, а дядя Витя, сидя на полу, крутился, как волчок, вокруг своей оси, быстро перебирая ногами по кругу и что-то бормотал непонятное, скорее всего, заклинание какое-то. Мы ушли, потому что наблюдать за этим всем было жутковато. Нам надо было в огород пойти, яблоки собрать, полить всё, они жили как раз рядом там. Приходим на огород, мне Татьяна говорит, «не могу работать, все болит» и легла, просто. Я еще подумала тогда, неужели отлынивает. Ну я все сделала одна, а Татьяна не встает, лежит, говорит, не могу. Кое-как мы добрались до дома, а дома уж и я свалилась. Лёжкой лежала три дня, сил не было просто, встать сил не было. Врача вызывали, он осмотрел – всё в норме, здорова; врач подумал еще, что мы балуемся, просто так вызываем, шутим как будто, а мне не до шуток было. А Татьяна у нас – она тоже колдунья, как бы…

– Ну ты сейчас расскажешь, колдунья, – решила поправить сестру тетя Вера, – экстрасенс, так и говори.

– Ну я и говорю, как бы, колдунья, только светлая, не темная. Лечит в основном. Ну вот она себя как-то в тот же вечер подняла, а меня всё никак, два дня сидела надо мной, шептала что-то. И потом на третий день она меня кое-как поднимает, прям силком, сажает на стул посередине комнаты, очерчивает мелом большой круг вокруг стула…

– Как в «Вие», – сказал Паша.

– Да, как в «Вие», прям. Заходит сама внутрь круга и опять начинает надо мной шептать. И вот только после этого третьего дня, я кое-как пошла на поправку. Татьяна тогда сказала – «сильный колдун, пришлось отсекать».

– А зачем он так вас? – спросил Паша.

– А просто так. Как Таня сказала, у них есть сила, им нужно ее использовать. Она как бы вырывается у них наружу. Вот такая история. Не знаю, я наверное сбивчиво рассказала.

– Нет, тетя Люб, все хорошо рассказали, – резюмировал модератор, – действительно интересная история, надо теперь хорошенько подумать, как про такое фильм можно снять.

– А когда вы хотите уже снимать? – загадочно спросил Влад.

– Я думаю, на следующей неделе, – ответил Виктор.

– Ооооо, – радостно протянул Влад, – на следующей неделе я в отпуск, я с вами.

«Начинается», – с досадой подумал Витя, а вслух озвучил только:

– Да куда с нами-то, мы еще только думаем, не решили ещё.

– Правильно, берите и Владика, вместе веселее, – обрадовалась тетя Люба, что сплавляет обоих сыновей.

– Мам, а где эти родственники сейчас живут, и жив ли колдун этот, дядя Витя? – спросил Паша.

– Нет, ты что, сынок, он давно умер, лет десять или даже двадцать назад. Не помню уже. Раньше жили в Ульяновске все вместе, потом тетя Нина с мужем, с колдуном этим как раз, переехала в Филипповку, а их дочь, единственная, непутевая, Маринка поселилась поблизости, там, в Моисеевке.

– А почему непутевая? – спросил Витя.

– Ну, непутевая. Якшалась с мужиками, детей сдавала в детдом. У нее семь или восемь детей, почти все от разных мужиков, и только двое с ней живут. Ну жили раньше, мы ж с ними никогда не общались близко. Иногда, пока тетя Нина жива была – созванивались с ней, она особо не рассказывала, как они там.

– А этот колдун кому передал свой дар перед смертью? – спросил Паша маму.

– Я не знаю, сынок, вот с того раза, когда он порчу навел на нас с Таней, мы с ним так больше и ни разу не виделись.

Как только от истории повеяло смертельной тоской, Влад громко предложил пойти покурить.

Мужская половина повскакивала и направилась в курилку, женщины пошли на кухню. Сборище так же быстро рассосалось, как и собралось.

– Мы с Витей подойдем, – кинул вслед уходящим курильщикам Паша. Он хотел наедине с другом обсудить итоги мозгового штурма:

– Ну, что мы имеем в итоге?

– А эти деревушки, Борисовка или как ее там, и вторая, они где находятся? – спросил Витя.

– Не Борисовка, а Моисеевка. Это Мелекесский район, на этой стороне, не так далеко, – со знанием дела ответил именинник.

– Мне нравится идея с экстрасенсорикой, с колдунами. Я в это не верю, но тем и интереснее будет мне снимать. Будет мой персональный вызов.

– Мне нравится, что мы в деревню поедем. Я люблю деревню.

– Не трынди, любит он деревню. Нафига в Питер переехал тогда? И знаешь, что мне не нравится? – сделав акцент на «не» спросил Витя.

– То, что Влад засобирался?

– Именно! Хотя я сейчас думаю, если нам ехать на две недели собирать материал в деревню, нам не помешает ассистент. Желательно как раз крупный, как Влад, чтобы еще и деревенских от камеры отгонял. Будет нашим телохранителем. Так, а где мы остановимся? Где мы будем аппаратуру хранить?

– Я думаю, в Димитровграде, не маленький город, там гостиницы точно есть. В Моисеевке, Филипповке – навряд ли.

– Я в любом случае на тачке, мы тогда можем базироваться в городе, а ездить на съемки уже по деревням. Все равно вырисовывается не хилый бюджет на всё про всё, надо взвесить, осилим ли мы.

В это время вернулись парни из курилки.

– А где Петя? – разволновался Сережа.

– Он же с вами курить ходил, нет? – спросил именинник.

– Да, он пошел сначала с нами, а потом, кажется, вышел на улицу с кем-то созвониться, – подтвердил Влад, – вон он идёт.

– Пацаны, пацаны, – обратился он к своим бывшим одноклассникам подозрительно мило, даже жалобно, – я созвонился с шефом, тоже отпросился в отпуск, можно я с вами фильм снимать, пожалуйста?

«Да, …. что ж такое-то!» – подумал трёхэтажно, но не вслух Витя. Но все, что не было им произнесено, красноречиво отразилось на его лице, принявшем удивленно-возмущенное выражение.

Паша, посмотрел на сердитого друга, повернулся к Пете, тот почему-то необоснованно сиял от радости. Витя решил держать оборону до последнего:

– Петь, у нас уже весь функционал распределен: мы с Пашей снимаем и управляем процессом, Влад отвечает за сохранность нашу и оборудования, и за внешние коммуникации, плюс с техникой и с провизией в мою машину мы трое только и вместимся.

– Ну, у меня машина есть своя… и я еще могу вопрос финасирования съемок взять на себя полностью, – предложил Петя, чуть подспустив свою лыбу.

– Это уже интересно, – вступил в торги Паша, решив, что Витя из-за своего упрямства и принципиальности может похоронить такую выгодную сделку.

Витя же в это время ничего не говорил, смеряя хитроватым взглядом то своего лучшего друга, то бывшего одноклассника, возможно, взвешивая одновременно плюсы и минусы сотрудничества с Петей. Его выжидательная позиция через десять секунд дала свои плоды:

– Я тебе американку прощу, – сказал Паша. Витя улыбнулся, но продолжал молчать.

– У меня у отца тут в Ульяновске есть квадрокоптер, который может снимать сверху, я могу его взять, если нужно будет – предложил Петя.

– А вот с этого места поподробнее. Что за квадрокоптер? Только не говори, что Фантом²?! – не сдержался Витя.

– Да, кажется он, – подтвердил Петя и вернул свою улыбку на ту первую, неестественную ширину.

– Так чего же ты молчал, с этого и надо было начинать. Офигеть!

– Ну раз, мы так рады, может быть я поторопился американку тебе прощать?

– Нет, даже с квадриком, но без отбитой американки мое удовлетворение было бы не полным.

– А что за американки? – спросил Петя?

– Да, это наша тема, – прервал праздное любопытство Витя. Его можно понять. Он хотел хоть что-то сегодня оставить в пределах только их с Пашей дружеского круга. Он итак вынес на всеобщее обсуждение идею документального кино и сценарные сюжеты будущего фильма. В итоге, откуда не возьмись, вылупились два новых члена команды. И тем не менее, Витя был доволен собой, как он в последствии сам говорил «за ту блестяще проведенную партию молчаливого торга, где я один, фактически блефуя, обыграл двух других игроков с сильной рукой».

Тут следует немного пояснить резкую смену Витей позиции при появлении на горизонте снимающего квадрокоптера.

В кино во все времена эффектный кадр играл не меньшую по важности роль, как и сюжетная история. До недавних пор все кадры с высоты птичьего полета снимались с вертолетов или воздушных шаров, что заметно ограничивало возможности процесса кинопроизводства, при этом удорожая его. Что уж говорить про документальное кино, которое, по своей сути, и скучнее художественного, и кратно скуднее в плане бюджетов и финансирования. Поэтому когда Витя услышал о возможности обогатить скромный, на грани любительского, эксперимент дружеской документальной кинопробы самым технологичным достижением последнего года в вопросе видеосъемки, он с нескрываемым азартом принял эту идею со всеми сопутствующими изъянами, вроде самого Пети. Была сделана ставка, после которой торг не возможен. С неба спустилась «манна небесная», а с ней, как выяснилось впоследствии, и DJI Phantom 2 Vision, производства 2014 года, оснащенный камерой и подвесом, способный вести запись с разрешением Full HD.

День рождения завершался на позитивной ноте – документальному фильму быть!

Оставалось распределить обязанности, подготовиться и собраться. Для этого Витя организовал на понедельник встречу с командой в «Зеленом баре» на Гончарова для более детальной проработки оставшихся вопросов.

Ближе к полуночи почти все гости разъехались, Витя снова остался в доме Лапшовых на ночь. Паша, как и днем ранее уложил гостя на свою кровать, а сам разместился на старенькой, и не очень удобной хрустящей раскладушке. Это было и знаком уважения к гостю, и вынужденной мерой: Вите не по годам рано начало время от времени простреливать спину и отдавать в ногу. Самодиагностика привела горемыку к неутешительному выводу о защемленном седалищном нерве, и он старался избегать неудобных положений. Тогда как Лапшовская раскладушка своим внешним видом и скрипящим фальцетом как раз показывала намерение что-нибудь защемить.

Когда друзья улеглись, они начали бурно обсуждать детали предстоящего мероприятия.

– Надо будет снять тетю Любу и весь этот ее рассказ на камеру.

– Хорошо, я ей скажу, она подготовится.

– Лучше не надо. Чем непосредственнее будет повествование, тем лучше. Просто узнай, когда она точно дома будет, и я приеду тогда.

– Ладно.

– Я с Петей поговорил, я завтра заеду к нему, заберу коптер, буду учиться уже управлять, там же не так просто. Надо привыкнуть, поднатаскаться. Он сказал, он не умеет, да я и не хочу, чтобы он, я сам хочу управлять. Поэтому, вот неделя у нас есть подготовки, нам надо с тобой выехать поснимать, посмотреть, на сколько хватает батарейки, на какое расстояние может летать, высоту.

– Хорошо.

– Паш, смету еще надо составить до понедельника, все учесть, и показать Пете. Ато он ляпнул про полное финансирование, мы же не будем расписку с него брать. Хотя бы на смете напиши – «согласовано», пусть подпишет.

– Мне кажется, можно какое-то соглашение даже придумать, типа о сотрудничестве и прописать в нем, кто что на себя берет, Яровой Пётр – финансирует по накладным расходам, типа того.

– Да, хорошая идея… так что еще у нас… а, ну и самое главное, с тебя – это уточнить точный адрес родственников этих ваших, где живут, кто кому кем приходится. Прям составь дерево семейное, подробное, ладно.

– Хорошо.

– Ну вроде все, из основного, ничего не упустил. Ладно, давай уже спать, – предложил Витя. – Доброй ночи.

– Доброй.

Паша, было, продолжил обдумывать смету и пункты будущего соглашения с Петей, но моментально заснул – очевидно, его мозг справедливо сопротивлялся такой увлекательной и захватывающей активности, знаменующей завершение юбилея.

Витин «Пссс» вывел друга из сладкого царства Морфея и вернул в ночную раскладушечную неуютность.

– Да хватит уже псыкать, я ж засунл уже.

– Пссссссс, – издевательски настаивал Витя.

Паша решил отмолчаться.

– Слышь? По следам черного наследника.

– Чегооо? – протянул с неудовольствием Паша.

– Я придумал название фильма: «По следам черного наследника».

Глава 3. Документалисты.

В воскресенье Лапшовы и оставшийся ночевать Витя проснулись по сельским меркам поздно, в девять утра, особенно, учитывая, что с четырех утра начали голосить, разрывая тьму, соседские петухи и перебрасываться утренними приветствиями разговорчивые дворовые псы.

Паша всегда любил поспать и просыпался самым последним в семье. По этой причине подъем в девять утра был для него скорее ранний, чем поздний. Брат над ним частенько подсмеивался, говоря, что он спит до обеда, тогда как он сам, Влад, встает с петухами. Будучи по своей сути наблюдательным парнем с пытливым умом, Паша сделал непритязательное открытие касательно выражения «вставать с петухами». А именно, он заметил, что когда бы он не проснулся, будь-то в восемь, девять, а то и в одиннадцать пятьдесят пять утра, – всегда найдется запоздалый деревенский петух, который уже без раннеутреннего надрыва, а скорее с обеденной дремотой в голосе, все же прокудахтает пару фальшивых нот во славу проснувшегося лоботряса. Складывалось впечатление, что у петухов есть поимённые списки всех жителей деревни, и они будут горланить до тех пор, пока не поднимут спящих на ноги, а уже вставших – на уши. Таким образом, придирчивая наблюдательность Паши позволила ему оспорить единолично присвоенный братом высокий и почетный статус «вставателя с петухами», и он мог со спокойной совестью тушировать Влада выверенной дедукцией фразой «и я встаю с петухами».

После плотного завтрака Витя засобирался – уж очень он хотел поскорее завладеть ультрасовременным летучим аппаратом.

– Давай, до завтра, – обнял Паша друга, провожая его до такси.

– Давай. Ты посмотри сегодня или завтра до встречи по цифрам и по гостинице.

– Посмотрю, посмотрю.

Друзья простились.

Паша прилёг. Это был его еще один ритуал: перед тем как взяться за какое-либо дело, он непременно должен был хотя бы минуток на пять-десять принять горизонтальное положение. Скорее всего, нежась и потягиваясь, он обдумывал предстоящую работу, иначе как можно было объяснить тот факт, что из раза в раз дело не спорилось, если этому делу не предшествовало легкое и непринужденное постельное сачкование.

Через полчасика (вы же понимали, что вышеупомянутые «пять-десять минут» – лишь фигура речи, особенно с учетом предусмотрительно ввёрнутой частицы «хотя бы») Паша подошел к маме и попросил ее обзвонить сегодня же всех родственников, которые могли знать хоть что-то про потомков колдуна, про его непутевую дочь, про ее детей и внуков.

– Нам нужна конкретика, сколько у тети Марины этой детей было. Их возраст, имя, фамилия, где живут или жили, деревня, город, адрес, телефон, кем работают или работали. В общем, любая информация нужна и важна, мам. Пожалуйста.

– Я попробую Ольге, позвонить, узнать.

– Николаевой?

– Да, они, кажется, были и у него, и у тети Нины на похоронах.

– Ура! – бесцеремонно и искренне обрадовался Паша, но во время спохватился:

– Ну, «Ура!» – не что на похоронах были. Просто «Ура!» – что есть зацепки. Ну ты поняла. Влад, кстати, у себя?

– Да, валяется, фильм какой-то смотрит.

Владислав очень любил смотреть фильмы. Он смотрел их каждый день сам, склонял к просмотру друзей и членов семьи, пересматривал особо понравившиеся картины по десять, ато и двадцать раз, и часто разговаривал известными, порой только ему, киношными фразами. У него была одна категория фильмов, которую он, хоть и не признавался, любил больше всего – это фильмы с участием Джеки Чана. Удивительное дело, почти всегда, когда бы Паша ни зашел в комнату брата и ни застукал его за просмотром фильмов, он непременно обнаруживал на экране телевизора мельтешащего ногами карикатурного горе-каратиста с лавкой в руках.

В этот раз было не так, Паша зашел во время рекламы.

– Влад, ты точно едешь с нами?

– Да, точно. Я же вчера сказал, что еду. Пацан сказал – пацан сделал, – с улыбкой добавил Влад.

Он зачем-то, даже будучи наедине с братом, напускал на себя туману, и пытался показаться лучше, чем он был на самом деле. Ведь и он, и Паша отлично помнили немало случаев, когда «пацан-Влад сказал – пацан-он же не сделал». А может быть, как раз по этой причине Влад и делал эти, по сути, бессмысленные, но определенно, нужные ему, акценты на обязательность и верность слову. Оставался загадкой выскочивший, как черт из табакерки, в сопровождении остаточного водочного амбре изо рта Влада «пацанский жаргонизм», не свойственный ему в кругу семьи.

– Тогда слушай внимательно, пацан, – иронично начал Паша. – Персональное задание тебе – поискать в интернете как можно больше разных интересных историй про нашу тему – про колдовство, экстрасенсорные способности и так далее.

– Понял, хорошо.

– Второе. Борис же в Мулловке сейчас живет? С собой его, смотри, не зови, ато будет не рабочая творческая поездка, а балаган. Лучше вообще не говорить ему, что ты поедешь кино снимать в его края.

– Я уже сказал.

– Ну, естественно… ты уже сказал.

– Но я его не звал, просто рассказал.

– Ладно, может быть нам понадобится на каком-то этапе местные деревенские. О, кстати, вот если ты ему уже сказал, – пусть поспрашивает в Мулловке про колдунов, и экстрасенсов, и бабушек, которые кодируют от водки – тоже подойдет. Наверняка там есть.

Влад засмеялся и закивал в знак согласия. В этот момент закончилась рекламная пауза, и Влад беспардонно отвернулся от брата, уставившись в экран:

– Давай попозже остальное.

– Нет, не попозже, у меня куча дел, – Паша кинул секундный взгляд на телевизор, – ты издеваешься, «Каратэ-пацан»? Ты смотрел раз десять уже его. Давай, выключи звук, я сейчас еще третье скажу и уйду.

Владислав, не хотя, переключил на беззвучный режим и соизволил повернуть свою физиономию на брата.

– Третье. Коля в Димитровграде же работает?

– Дежурит иногда.

– Вот ему точно скажи, что мы будем в Мелекесском районе снимать кино. Скажи, переживаем за дорогостоящее оборудование, ну и вообще в целях безопасности нужна поддержка и контакты милиции.

– Полиции.

– Полиции. Никак не привыкну. Может быть он даст контакты коллег, чтобы мы, в случае необходимости, могли связаться. В общем, нам нужна поддержка. Переговори серьезно. Это важно.

– Понял, хорошо.

Паша понимал, что сейчас брат согласится на всё, лишь бы ему вернули уже суетливо забегавшего на одном месте широко расставленными ногами и скорчившего кислую рожицу Джеки Чана.

– Еще раз, на тебе подборка историй про колдовство и экстрасенсорные способности, Бориса спрашиваешь об этом же. Плюс у Коли заручись поддержкой. И завтра у нас встреча, помнишь?

– Да, понял, помню. Всё! – Влад нетерпеливо вернул немым кривляниям Джеки Чана кряхтящую озвучку. Паша пошел к себе в комнату, и тут к нему пришло второе важное озарение за последние полчаса: «Все понятно откуда ноги растут. Каратэ-пацан. Пацан сказал – пацан сделал».

У себя Паша продолжил подготовку к завтрашней встрече. Он подобрал два подходящих отеля в Димитровграде «Уют» и «Теремок». Паша давно заметил, что если придорожное кафе называется «Сказка» – то из сказочного там будет только то, что туалет – за тридевять земель; а если притончик называется «Уют» – то жди продавленный матрас с желтыми пятнами. А Паша от предстоящей поездки ждал как раз не этого, поэтому он остановился на «Теремке».

Разобравшись с жилищем, Паша принялся просчитывать смету, чтобы потом вставить ее в соглашение о финансировании фильма, которое они с Витей вздумали подсунуть Пете на согласование и подпись.

Смета накручивалась быстро и весело: Паша с легкостью все суммировал, уверенно умножал, и беззастенчиво округлял в большую сторону с мыслью «пусть будет с запасом». А вот с соглашением пришлось повозиться. Гражданский кодекс почему-то упустил из виду весьма распространенные случаи, когда принципиальная позиция одной из сторон, выраженная фразой «его за язык никто не тянул», может являться основанием оприходования «обещанных сумм». По этой причине интернет, словно старая дева, никак не хотел давать целевой образец, отмазываясь уклончивыми ответами. Пришлось сочинять самому.

«Яровой Пётр, с одной стороны, и Волчек Виктор, с другой стороны, заключили настоящее соглашение о финансировании кино о нижеследующем:

1. Яровой Пётр обязуется финансово обеспечивать процесс съемки документального кино, а именно оплачивать:

1.1. Транспортные расходы на два автомобиля;

1.2. Проживание съемочной группы;

1.3. Трехразовое питание съемочной группы;

1.4. Прочие расходы, связанные со съемками;

1.5. Предварительные затраты на съемку составляют 88 500 (восемьдесят восемь с половиной) тысяч рублей.