Читать книгу: «Шаг сквозь стену», страница 5

– Обходила темные места? Тени? Может быть, замечал, если вы с ней по коридору или там по улице шли?

– Ты это к чему, Лев Иванович? – спросил Орлов, глядя на полковника своим «фирменным» тяжелым взглядом.

Гуров пересказал то, что рассказала ему Алена, и добавил:

– Кое-что мне это напоминает. Но точно мы сможем быть уверены только после анализов крови. Такое уже было в моей практике и именно с похожим эффектом. Наркотик, который парализует волю. Именно те, к кому его применяли, часто утверждали, что слышали голоса из теней. И что тени сказали им что-то сделать. Те, кому долго давали этот препарат, таких дел под ним успевали натворить.

– Припоминаю, – кивнул Орлов, – значит, сейчас вся надежда на Дашу?

– Она уже говорила о том, что в крови погибших есть следы неизвестного наркотического вещества. Идентифицировать его сложно ввиду того, что тела… не очень свежие.

– Ну, вот и будет ей свежее… тело, – вздохнул Орлов и быстро пошел к своей машине, где его уже дожидался верный водитель, охранник и помощник Паша.

– Да… неожиданно, – вздохнул Крячко, – она-то кому помешала?

– Вчера Алая привезла еще несколько папок, она проделала серьезную работу, конечно, слов нет. Собрала дела сотрудников СИЗО, схемы коридоров, подрядчиков, даже смогла добыть списки исполненных контрактов. И вот теперь нам с тобой нужно подумать, кого из тех, кто есть в материалах Алой, настолько могло задеть то, что она стала копать. Нужно будет сравнить те планы, что принесла капитан, с теми, что уже были у меня.

– Думаешь, убийца упоминается среди того, что она принесла тебе вчера?

– Я в этом уверен. Поехали в Главк, я уверен, что Дарья под бдительным присмотром Мегеры Давтяновны уже сделала первые экспресс-тесты.

Московские пробки давно уже стали притчей. В пробках дружат, знакомятся, страдают, разводятся и мирятся. Каждый день стоя в пробке минимум два раза в день, можно получить второе образование, написать книгу или придумать план по захвату мира. В нашем случае именно пробка, в которую попали Гуров с Крячко, дала время Дарье и ее коллегам провести те лабораторные исследования, которые можно было сделать быстро, и они давали максимально точные данные. В частности, да. В крови у Алой обнаружился тот самый наркотик, про который говорил Гуров. И сейчас в лаборатории были запущены сравнительные тесты, чтобы проверить на совпадения с маркерами в крови убитых.

– Работаем, – коротко сказала Матильда Давтяновна, когда Гуров вошел в лабораторию. Судя по ее строгому взгляду, любой, кто помешает ее работе, будет пришпилен к стене булавкой. Как бабочка в коллекции энтомолога.

Гуров приложил руку к сердцу, показывая, насколько он благодарен за оперативность, и тихо вышел.

Данные о том, что анализы совпадают, пришли еще через час. Вот, казалось бы, и след. Но чтобы разработать этот след, понадобится очень много времени, и придется подключать еще людей из отдела по борьбе с наркооборотом, а чем больше людей подключены к расследованию, тем больше вероятность утечки информации.

Гуров просто вышел на обед. Что может пойти не так, когда ты решил дойти до любимой пирожковой и купить не самое полезное, но очень вкусное лакомство? Как показал опыт полковника, все, что угодно. И именно благодаря этому «чему угодно» полковник выбыл из рядов спринтеров на ближайший месяц. Как сказал хирург-травматолог.

Но следует все же начать сначала.

После того как Лев Иванович заглянул к экспертам, он отправился в пирожковую. Это был план полковника – накормить женщину. Точнее, двух. Матильду Давтяновну и Дарью, которую дела любовные и чрезмерное рвение по службе довели до того, что она уже стала полупрозрачной. Крячко даже всерьез пригрозил ей, что если продолжит худеть в том же духе, то он подговорит их фельдшера из медпункта сделать Даше какой-нибудь общеукрепляющий укол.

Вообще обеденный перерыв был обязательным пунктом программы рабочего дня. В обед, когда он не был на выезде, Гуров старался прогуляться. Пирожковая в целом подходила под план «веду здоровый образ жизни, хожу пешком».

Полковник не дошел до кафетерия буквально пару метров, когда почувствовал столкновение с кем-то очень быстрым и тяжелым, а потом резкую боль в правой ноге. Спасла реакция. Если бы Гуров затормозил, когда в него врезался мотоциклист, то, скорее всего, полковник отправился бы прямиком в больницу. И хорошо, если бы дело обошлось только парой-другой переломов. Лев же, поняв, что на такой скорости мотоциклист не сумеет остановиться, а он сам не увернется, ускорился и сделал фактически прыжок вперед, после чего уже, когда понял, что в него врезались, резко откатился в сторону. Были в его практике случаи, когда всевозможные транспортные средства сдавали назад после того, как сбивали человека, проезжая ему по ногам, безжалостно ломая кости.

Избежать наезда полковник не мог, за его спиной был высокий уличный парапет, облицованный мрамором. Но все же… Инстинкт сработал.

Вокруг быстро появились люди, кто-то пытался вызвать «Скорую», но полковник отмахнулся и сам встал, понимая, что не может опереться на ногу, но кости, скорее всего, целы.

Мотоциклист лежал рядом и пытался подняться, но, судя по тому, с каким ошарашенным взглядом он тряс головой, парень находился в глубоком нокауте. Что-то в этой картине показалось Гурову странным. Но потом он списал это на легкий шок.

– Затянется, похоже, мой обед, – пробормотал себе под нос Лев Иванович. И привычно приступил к осмотру места происшествия. То, что нужно, полковник заметил сразу. Передняя покрышка была разорвана, как если бы колесо взорвалось. Пока ехала «Скорая», патруль оцепил место, а Гуров, прыгая на одной ноге, еще раз сам изучил место аварии. Очень мешали зеваки. Они толпились, пытались что-то снимать на камеры телефонов, лезли под руку, и в какой-то момент Льву уже пришлось прикрикнуть на двух особо ретивых барышень, которые постоянно крутились вокруг полковника, невнятно бормотали, что не дадут обидеть их любимого актера.

– Это же он! – с придыханием сказала одна из восторженных барышень.

– Замечательно, – отозвался Лев Иванович.

– Полковник, может быть, вам тоже в больницу? – спросил полицейский, но Гуров покачал головой. Он уже увидел то, что хотел.

Авария случилась не сама по себе, а из-за выстрела. Причем выстрелов было два.

И вторая пуля попала в уличный бетонный вазон.

Отделение травмопункта находилось как раз между зданием Главка и пирожковой, в одном из переулков. Гуров и сам мог бы дойти туда, но патруль настоял на том, что его подвезут. Доставят полковника с шиком и блеском прямо в приемный покой.

Где Лев Иванович оценил все прелести старых зданий с высокими лестничными пролетами и неработающим лифтом. Потому что сначала ему пришлось добраться до третьего этажа на рентген, потом выдержать небольшой бой с уборщицей, которая, правда, заметив все же легкую бледность полковника и то, что он уже практически не мог наступать на ногу, неожиданно смягчилась и ловко переделала швабру в костыль, просто сняв с нее тряпку.

– Потом вернешь, – сказала она благодарному Гурову.

– Святая вы женщина, – пробормотал полковник, сделав себе зарубку в памяти поинтересоваться, какая катастрофа произошла в их, можно сказать, родном Главку травмопункте, что больные вынуждены добираться до рентгена с такими препятствиями.

– Очевидно, придется вам пока постараться избегать погонь за преступниками, эффектных прыжков и драк. Перелома нет, но связки порваны, а заживают они всегда долго, – сказал дежурный хирург, рассматривая снимки голеностопа Гурова, – могу наложить вам лонгет.

– Спасибо, не надо, – отказался Гуров.

А кабинетную работу Лев Иванович не любил, и от мыслей о ней у него очень сильно портилось настроение. Но травматология находилась рядом с Главком, так что хирургу было не привыкать к мрачному настроению пациентов. Он и сам в прошлом был военным врачом. Так что по тяжести характера мог потягаться, пожалуй, и с самим полковником. Мужчины обменялись долгими, тяжелыми и очень красноречивыми взглядами, и Лев Иванович чуть отступил, признавая, что не прав и лишняя бравада в таком деле не нужна.

– На машине-то я ездить могу, – почти пожаловался на жизнь полковник.

– Можете, – отозвался хирург, – учитывая вашу профессию, я бы еще порекомендовал трость. Подойдет к образу, удобно прятать в ней стилет или шпагу.

– Шутить изволите, – мрачно ответил Гуров, чувствуя, как начало действовать обезболивающее и ноге становится легче.

– А что нам еще остается, – хмыкнул хирург, – все равно же не усидите на месте, так что хоть минимально следуйте рекомендациям, и тогда хромать вы будете не полгода, а всего-то месяц или два.

– Я еще станцую с женой на Восьмое марта, – пообещал Лев Иванович и вышел из кабинета, почти не опираясь на временную трость, которую ему выдала медсестра. Порванные связки – это надолго, но не перелом, и на том спасибо.

– Какой у тебя говорящий взгляд, – восхитился Гуров, когда, выйдя от хирурга, обнаружил, что за дверью его ждал напарник.

– Я так понимаю, обед у тебя не удался, – ответил Стас. – Орлов попросил тебя проводить. Пешком, так будет быстрее.

Это было чистой правдой, ехать из Главка в отделение травматологии было гораздо дольше, чем идти пешком.

– Да я нормально, просто связки порваны. Мотоциклист-то жив?

– Жив, пока полежит под наблюдением в седьмой больнице, мотоцикл его к нам в гараж оттащили. Пулевое ранение шины, лечению не подлежит.

– Там еще и клумба ранена, – в том же духе отозвался Гуров.

– Эксперты работают, нашли одну гильзу, застряла в шине, «ТТ» с глушителем. Стреляли откуда-то рядом. Но остается один вопрос: хотели убрать тебя или гражданина Гоги Сихарулидзе тридцати семи лет от роду? Временно безработный, не женат, гражданин Турции, кстати.

– Нам только международного скандала не хватает, – вздохнул Лев Иванович, морщась при спуске со ступенек. Ходить с тростью было, конечно, гораздо легче, но хирург был прав в том, что трость нужна под рост Гурова.

– Значит, пока по свидетелям побегаю я, а ты посиди за столом, – озвучил Стас очевидное соображение, когда они вернулись в кабинет.

Гуров мрачно посмотрел на доску, где сыщики набросали направления, по которым шла работа по делу. Пока там было три слова: морг, СИЗО, наркотик. Гуров дописал еще «интернет-магазин» и «видеонаблюдение».

– Каша какая-то, а не расследование, – раздраженно сказал он сам себе под нос.

Звонок телефона прозвучал слишком громко. Может быть, дело было в том, что Станислав глубоко задумался над тем, не было ли произошедшее покушением на его друга, или, может быть, просто сам Гуров в этот момент думал, не выпить ли еще кофе. Полковник не любил сильные обезболивающие именно за этот эффект пусть мягкого, но все же отупения. Ватности сознания. Но на телефон оба сыщика посмотрели с неприязнью.

– Хорошие новости так громко не трезвонят, – вздохнул Гуров и снял трубку. Говорил он мало, больше слушал. Даже кивал, не думая о том, что собеседник его не видит. Потом сухо поблагодарил и отсоединился. – Пропавших становится все больше. В этот раз директор морга. Испарился из своего кабинета, даже чай на столе остыть не успел.

– Поедешь туда с Дарьей, – скорее скомандовал, чем поинтересовался Крячко.

– Будем работать по СИЗО, моргу и наркотикам, – отчеканил Гуров вяло, когда в кабинет заглянул Орлов и вопросительно посмотрел на своих сыщиков, ничего при этом не спрашивая. Когда генерал сам спускался к ним в кабинет, это значило, что дело для него стоит на самой высокой ступеньке по иерархии важности.

– Если нужен будет надежный человек по наркоторговле, у меня есть контакт в соседнем ведомстве, – коротко заметил генерал, еще раз подтвердив мысль Гурова о том, что с коллегами в Главке пока лучше информацией не делиться, потому что это может занять время или…

Крячко, поймав взгляд генерала, показал на уши, спрашивая, слушают ли их.

Орлов покачал головой:

– Утром до начала рабочего дня была дополнительная проверка безопасности. Я не об этом. Время не на нашей стороне. Отдел Кондратьева отличные ребята, но медленные. Сами знаете, наши бойцы из отдела наркотрафика не слишком расторопные, и заставить их шевелиться практически невозможно, даже мне.

Отдел полковника Кондратьева в самом деле отличался некоторой… неторопливостью. Да, раскрываемость у них была на стабильно высоком уровне, но полковник подбирал сотрудников себе под стать. Обстоятельных, неторопливых, спокойных и… слишком скрупулезных. Грустно было это признавать, но работать быстро они не умели. Поэтому если появлялось срочное дело, то Орлов предпочитал, чтобы им занимались его доверенные люди. Те, кто умел работать так же хорошо, но быстрее.

– По поводу наезда на тебя, – продолжил Петр Николаевич.

В том, что он уже все знал, не было ничего удивительного, при всей своей обманчивой вальяжности Орлов всегда действовал очень быстро. Быстро двигался, быстро думал, так же быстро принимал решения. Гуров даже немного завидовал этой скорости, хотя и самого его нельзя было сравнить с черепахой.

– Пока официальная версия для всех информационных источников: водитель не справился с управлением. Шина лопнула из-за того, что баллон перекачали в мастерской. Никто не пострадал. Случайный прохожий оказался оперативником Главка, если кто-то узнает тебя на фото, в наш век информационных технологий это, к сожалению, реально. Но в этом нет ничего удивительного, обычное совпадение, ты шел на обед. Мотоцикл забрали в наш гараж, потому что гражданин Турции Сихарулидзе – известный актер. У его больницы уже дежурят поклонницы сериалов, он пришел в себя и даже дал интервью.

– Что говорит? – заинтересовался Гуров.

– Благородно переживает, что из-за него пострадал человек, готов выплатить компенсацию, отремонтировать улицу и снять ролик о своей любви к России. К слову, русский язык он таинственным образом забыл, общается исключительно на английском и турецком, грозится засудить мастерскую, ну и зовет тебя в гости в Турцию, отдохнуть на его вилле.

– Это когда он столько всего успел наговорить? – изумился Крячко. – Прошло около двух с половиной часов.

– Медийная персона, они там все такие скороспелые. Если бы он не выступил, то уже бы нашлись доброжелатели, написавшие о том, что актер гоняет на мотоцикле по улицам Москвы и сбивает прохожих. Уверен, что к вечеру во всех гадюшниках уже бы писали о том, что сотрудник Главка героически погиб под колесами обкурившегося актера.

Лев закашлялся, подавив смешок:

– А как узнали, кто я?

– Проболтался патрульный. Ты ж у нас личность-то известная. Вот патрульный тебя и узнал и ляпнул какому-то блогеру, что да, вот даже… – Орлов надел очки и, достав из кармана смартфон, процитировал запись: – «Супермены из Главка попадают под колеса, как обычные люди». Это уже во всех онлайн-изданиях.

– И как так получилось?

– Во-первых, центр Москвы почти. Во-вторых, известная личность. В-третьих, мне одному кажется, что кто-то так пытается вывести тебя из игры, пусть и через прессу? Теперь за твоими перемещениями минимум дня два будут очень пристально наблюдать.

Гуров выдохнул, подавляя раздражение:

– Ладно. Тогда нам нужно будет разделиться. Мне в морг, Крячко проверить наркотический след. Придется тебе, Стас, побыть ногами. Пройдись там по своим знакомым.

– Хорошо. Я пока поговорю с нашим пресс-секретарем, – одобрил планы на ближайшее время Орлов. – Любое общение с прессой, Лев, только через нее, понял?

Гуров кивнул:

– Вот так всегда. Веселье – Крячко, а мне…

– Эх, не простит мне Наташа, что придется вспомнить молодость и пройтись по клубам, – невесело рассмеялся Стас. – Я примерно знаю, куда идти и что искать. В общем, наша обычная работа.

– И за меня там повеселись, – отшутился Гуров. У Крячко в самом деле была широкая и каком-то смысле неожиданная сеть осведомителей. Наверное, в каждом известном клубе, помпезном ресторане, в дорогих салонах или дешевых забегаловках, где можно услышать что-то интересное, всегда находился «полезный человек». Стас работал на земле виртуозно, и казалось, что он может разговорить терминал для выдачи наличных в банке.

– На Хитровке тебе бы цены не было, – рассмеялся Гуров, – филеры, трактиры, щипачи, все твое.

– Маша учит новую роль, и ты погрузился в прошлое дореволюционной Москвы? – иронично поинтересовался Крячко.

– Старый становлюсь и потому предсказуемый, – с наигранной печалью развел руками Лев Иванович. Друг попал со своей догадкой точно в цель, Мария действительно готовилась к сложному спектаклю, и уже несколько недель Гуров не просто слушал истории из прошлой жизни Москвы, но даже сходил с женой на историческую экскурсию по тем самым старым переулкам легендарной Хитровки.

– Харизматичный был район, невероятно харизматичный, – мечтательно проговорил Гуров, глядя в окно. Крячко уже умчался брать след, а Льву Ивановичу нужно было понять, за что хвататься. «Пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что. Прямо как в сказке», – подумал он.

– Лев Иванович, к тебе можно? – сунулась в дверь лохматая голова Ильи, того самого парня из технической службы, с которым у эксперта Дарьи случился роман.

– Заходи, – приглашающе махнул рукой Гуров. – Что новенького?

– Нашли охранника в морге. В Башкирии.

– В морге или все-таки в Башкирии? – въедливо уточнил Гуров.

– Охранник работал в здешнем морге, – поправился Илья. – Нашли его живым, – на всякий случай уточнил он, – в Башкирии. Он особо и не скрывался, живет у родителей, общаться не желает, говорит, что устал и вернулся домой, а так быстро, ну… соскучился, хамит, но не сильно, – доложил парень. Глядя на него, Гуров чуть было не щелкнул пальцами: он уже и забыл, что хотел проверить компанию, которая настраивала видеонаблюдение в Матросской Тишине.

– Уже проверили, Лев Иванович, – отозвался Илья и передал Гурову распечатки. Он знал, что полковник любит работать по старинке, получая информацию на бумаге. И дело было не в том, что полковник не признавал технические новшества. Технический прогресс Лев Иванович уважал, искренне полагая, что если это ускорит процесс расследования, то пользоваться можно и нужно всем, что есть под рукой. Но читать с бумаги было приятнее. А еще на полях можно накидывать заметки. Появляющиеся при чтении мысли, к которым Гуров потом возвращался и шел по ним, как по следам.

– Знаете, что я заметила, – сказала Дарья, просачиваясь в кабинет вслед за Ильей. – Именно в тех СИЗО, которые фигурировали в деле, были установлены новые камеры, обладающие невероятной точностью записи и увеличенным местом на диске. Все их поставила одна компания – монополист. И ремонтировали их одни и те же службы. Ой, а что с вами случилось?

– Обожаю тебя, Дарья, – искренне обрадовался Гуров тому, что их эксперт умела виртуозно игнорировать новости, – поедешь со мной в морг. Илья, мне нужна вся информация по компании, которая занималась камерами, ремонтом, настройкой – всем, в общем.

– Понял, – сказал техник и вышел из кабинета.

– С вами хоть на край света, – отшутилась Даша и пошла собираться. Так и не уточнив, почему полковник хромает. Все-таки удивительная барышня.

Либо уже знала и поэтому решила, что раз Гуров ходит на своих двух ногах и вокруг него нет никакой суеты, то значит, все хорошо. А может быть, и правда просто не заметила. Сейчас Лев Иванович решил не думать об этом.

– Расскажите, что там произошло? – спросила Дарья, пока они ехали в морг, но тут же остановила саму себя: – Нет, подождите. Лучше, наоборот, ничего не говорите, я на месте посмотрю и смогу составить картину для себя.

Гуров поморщился, устраиваясь на сиденье. Их вез Паша, водитель Орлова. О прошлом Павла ходили легенды по Главку. Несколько раз водитель генерала выручал сыщиков и всегда оказывался там, где нужно, и так быстро, как это требуется.

– Если вкратце, директор морга тоже пропал. Из своего кабинета. Это все, что сказал дежурный, сам я пока тоже не очень в курсе, так что разберемся на месте.

Даша кивнула:

– Хорошо. То есть поняла. А дверь была открыта или закрыта?

Гуров улыбнулся уголком губ:

– Дверь открыта, но охранник сказал, что он не выходил из морга. А так как наш морг в парке, то свидетелей особо не было.

Город порадовал их отсутствием пробок, либо Павел знал какие-то особенные тропинки. В любом случае до окраины города, где находился морг, они доехали очень быстро.

Охранник встречал их на входе и выглядел каким-то на редкость понурым. Молодой парень недавно устроился на работу, хорошую, тихую, как ему казалось… И платят неплохо. А тут – такое.

– То трупы неожиданные подкидывают, то дежурные все бросают и уезжают в Башкирию, а теперь еще и директор пропал! – Парень взмахнул руками, сбил свой бейдж, и в последний момент Гуров поймал запаянный в пластик прямоугольник у своего лица.

– Артем, – сказал Гуров, посмотрев на имя, – давайте успокоимся и пройдем на ваше рабочее место.

Охранник кивнул. Пока Даша работала в кабинете, снимая отпечатки пальцев и фотографируя все, Гуров просмотрел запись с единственной камеры наблюдения, которая смотрела в коридор.

– Кто это? – спросил Лев, заметив девушку в длинном черном платье, которая зашла в кабинет директора, постоянно прикладывая платок к глазам так, что опознать ее по видео было практически невозможно.

– Это вдова. Она пришла сегодня утром договориться о похоронах мужа. Я не расспрашивал ее ни о чем, ну как беспокоить даму в таком состоянии? Она постоянно рыдала, – развел руками охранник.

– А еще она виртуозно уклонялась и старательно закрывала лицо, – хмыкнул Гуров. – Ее данные есть?

Охранник покачал головой:

– Да я не записал. Она же сразу пошла к директору, они договорились о встрече, а мы такие вещи не записываем. Мало ли, ну… Может быть, они там, ну… договаривались.

– Зря, – коротко сказал Гуров, – ну да ладно. А теперь давайте посмотрим, когда она вышла.

Артем кивнул, они стали просматривать записи, но вдова так и не вышла из кабинета. После того как она вошла внутрь, оттуда вообще больше никто не выходил.

– И вот это вам тоже не показалось странным, да? – спросил Лев Иванович, с трудом сдерживая раздражение.

– Ну… может быть, она вышла как-то по-другому, – смутился Артем, не зная, куда деваться от стыда и от тяжелого взгляда полковника. Но тут появилась Даша и тронула Гурова за рукав.

– Я нашла как.

Он с готовностью поднялся и прохромал за ней в кабинет, где Дарья показала открытое окно.

– Вот тут есть следы того, что опиралась рука. Маленькая, скорее всего, женская ладонь в перчатке, а внизу я нашла следы каблуков. И отпечаток каблука ботинка, но дальше грунт слишком размыт, и понять, куда они пошли, сложно. – Дарья легко забралась на подоконник, перемахнула и тут же показалась с другой стороны окна, было видно, что она стоит на чем-то. – Видимо, он часто ходил гулять в окно. Кабинет, сами понимаете, на первом этаже, а тут вот еще ящик подставлен. Чтобы удобнее было так выходить.

Гуров кивнул, а потом набрал номер и позвонил генералу с коротким докладом.

– Петр Николаевич, объявляй пропажу в розыск.

– Дам распоряжение. А Дарья там нашла что-нибудь интересное?

– Умчалась рассматривать свежие трупы, – вздохнул Лев Иванович.

На самом деле Дарья пошла проверить поступления, чтобы найти данные вдовы… или ее мужа, если вдова была настоящая, но в этом сомневались все присутствующие.

– Мужчин нет, – объявила она, вернувшись.

– В смысле?

– Нет тех, кто мог бы стать ее мужем. Вернее, оставить ее вдовой, – смутилась девушка. – Все как-то… не подходят под нее.

– То есть? – уточнил Гуров. – Поясни.

– Лев Иванович, возрастные и… неприкаянные. Такая дамочка не выскочит замуж за бомжа или кого-то в этом духе, – заметила девушка. И Лев Иванович вынужден был с ней согласиться. Конечно, вариант, что Дарья ошиблась, все же был, но интуиция подсказывала полковнику, что эксперт права.

– Значит, вдовушка у нас подставная, – подытожил он. – Очень удачно мы зашли, Даш. Давай сейчас пройдемся по парку. Есть у меня пара мыслей, но нужно, чтобы ты посмотрела свежим взглядом.

– Вы думаете, что он может быть убит где-то здесь?

Гуров покачал головой. Пока еще полковник и сам не знал, что он ищет в этом парке. Место убийства жертв, которые подкинули в морг? Какие-нибудь овраги, может быть, небольшие полянки, которые были бы недоступны для просматривания со всех сторон. Парк был старым, большим, местами не очень ухоженным, так что вариантов масса.

Конечно, можно вызвать эксперта с собакой. Так было бы правильнее. Но Гуров привык доверять своей интуиции и работать на месте сначала самому. Да и в последнее время на Главк обрушилась лавина мелких дел, где постоянно нужны были оперативники. Казалось, что кто-то решил, что Москва залегла в зимнюю спячку и неплохо бы ее разбудить. Постоянно сыпались звонки о минированиях, за последнюю неделю уже три раза совершались попытки, притом какие-то довольно глупые, ограблений квартир знаменитостей. Главк обычно не занимался такими делами, но знаменитости давили, требовали себе «лучших», Орлова постоянно дергали на доклады в разные ведомства, и Льву Ивановичу начинало казаться, что все это звенья одной цепи. Как если бы кому-то очень хотелось отвлечь внимание от дела, которым они сейчас занимаются. В целом, если подумать, организовать весь этот шум было не так уж и сложно. Особенно если у кукловода были деньги. Нанять несколько дурачков, чтобы они создавали хаос, а следом привлечь уже людей посерьезнее, чтобы они этот хаос контролировали. Каждому дать разные задания и сделать так, чтобы они не знали друг о друге. По сути, устроить своеобразную контролируемую криминальную лавину. Тогда следующим пунктом будут вокзалы. Кто-то что-то бросит на рельсы поезда, в электричке найдут сумку с псевдовзрывным устройством. А может, и не псевдо… А, например, бросить в пустой электричке пару шутих. И все это складывается в очень и очень плохую картину.

Кто-то отвлекает от главного.

Тюрем.

Об этом Гуров уже успел переговорить с начальниками СИЗО с утра. Рекомендовал усилить меры безопасности на всякий случай. Может быть, даже внедрить дополнительные проверки на постах.

Не любил полковник ходить в дураках, а тут именно на это и рассчитывал кукловод.

– А все-таки, Лев Иванович, что мы ищем? – осторожно спросила Дарья.

– Вот смотри, – ответил Лев Иванович, указывая тростью на центральную аллею парка, по которой как раз снова шагали несколько лошадей со всадниками, – парк у нас большой и переходит плавно в лесополосу. Для подъезда машины удобнее всего вот эти две дорожки. Следы протекторов шин, я думаю, искать там бесполезно. Трупы подкидывались в парк, но так, чтобы их быстро нашли и доставили в морг. Все они переодеты. Допустим, человека убили в машине, там же переодели. Куда-то должна деться одежда. Конечно, по уму, ее нужно утилизировать где-то на другом конце города. Но почему-то мне кажется, что она где-то здесь.

– Почему? Вы думаете, что преступники не очень умные?

Порой вопросы Дарьи ставили Гурова немного в тупик. Нет. Он не считал тех, кто смог похитить человека из тюрьмы, глупым. Но у преступников было не так много времени. События развиваются очень быстро. И, видимо, после такого им нужно было быстро залечь на дно. А значит, что они не будут тратить время на поездки и на тщательное уничтожение улик.

– Даш, нет, я не думаю, что они глупы. Только вот… сама подумай. Людей убивали, была кровь. Она в любом случае на одежде осталась. Хорошо, их переодели… посмертно. И сунули барахло в машину. Только вот… кататься с чужой одеждой, возможно со следами крови, в машине – рискованно. Мало ли что…

Дарья кивнула, соглашаясь. Гуров долго смотрел на место, откуда удобнее всего было подъехать на машине. А потом он заметил то, что искал.

Это были огромные контейнеры, куда складывался для дальнейшей переработки навоз с конюшни. Вопрос утилизации навоза на каждой конюшне, неважно, в черте города она или нет, дело серьезное. По санитарным нормам, яма для его хранения должна быть зацементирована и обнесена толстыми стенами, шириной не меньше одного кирпича. Это Лев знал по одному из своих дел, когда именно в таком помещении они нашли совсем не свежий труп.

– Пошли, – скомандовал полковник.

Руководство парковой конюшни пошло навстречу Гурову, и вместе с ними к бетонной коробке отправился конюх. Невысокий кряжистый мужичок средних лет, с легкой небритостью и походкой кавалериста, с легким любопытством посматривал на сыщика, но вопросов не задавал.

– Только у нас все сразу в мешки фасуется, кучи как таковой нет, – заметил он, открывая двери.

Гуров смотрел не на дверь, а на то, что крыша отсутствовала. Не была предусмотрена.

– Посмотрите, кто-то же мог просто перекинуть что-то через стену? – предположил он.

– Часто кидают, – пожал плечами конюх, – обычное дело, кто по парку идет, думает, что у нас тут помойка. И кидают бутылки, мусор, до мусорки-то тяжело нести, устанут, – ехидно добавил он. – Мы потому и стали все сразу в мешки фасовать.

– Тогда нам нужно осмотреть пространство у той стены, – сказал Гуров, показав на стену, которая как раз выходила на парк.

Конюх спокойно кивнул и стал пробираться туда, куда показал полковник, разбирая мешки.

И снова Лев оказался прав.

– Тут тряпье какое-то! – крикнул конюх, и на его голос, ловко ввинчиваясь в пространство, заваленное мешками, понеслась Дарья с криком:

– Только ничего не трогайте руками!

Через некоторое время она вынырнула, победно размахивая каким-то свертком.

– Как вы только узнали! Как вы догадались! – восторженно приговаривала она.

Гуров вздохнул.

Такого он ждал меньше всего, но тем не менее теперь было относительно понятно, как именно жертвы покинули территории изоляторов.

– У вас есть еще пара рабочих? – спросил полковник, рассматривая форменные штаны служащих УФСИН. – Нам будет нужно осмотреть и разобрать все.

Конюх кивнул:

– Разумеется. Рабочие есть, как же иначе. Только вы это… Барышню свою попридержите, а то пахнуть она будет… так себе.

– Вымоюсь, – решительно заявила Дарья. В рабочей обстановке куда-то девались ее робость и смущение, что забавляло и радовало полковника. И он согласно кивнул: оба они вымоются.

Мешки разобрали сравнительно быстро. И скоро у Гурова и Даши было три сравнительно целых комплекта формы. Судя по следам, их срезали, не тратя время на то, чтобы снять.

– Интересно, – пробормотал полковник.

– Куда делся четвертый? – спросила Даша, буквально прочитав мысли полковника.

Гуров хмыкнул. Четвертый труп пока что выбивался из общей системы.