Читать книгу: «С гектарами по соседству», страница 4

Гульдина: – Молодец! Ты настоящий русал! Постараемся обойтись без конфликтов и противостояний.

Обнимаются.

Тихон: – Ты у меня самая мудрая девочка в мире!

Гульдина: – Я девочкой уже триста лет тому назад не была, мой рыцарь дальневосточного гектара! Я ведь давно уже очень взрослая.

Тихон: – Только издеваться не надо, Гульдина. Причём здесь дальневосточный гектар? Ради нашей безудержной любви, я уже перестал быть активным участником государственного процесса развития территории опережающего развития.

Гульдина: – Успокойся, Тихон! Они уже и без тебя здешние просторы и недра развивают. Себе в карман. За одну только осень Амур сетями процедили так, что… мама не горюй. Не пойму, то ли вандалы, то ли предприниматели понаехали. Тут, кроме рыбы, есть, что зачерпнуть…

Тихон: – Вот и хочу уйти в твой мир, Гульдина, от этой жуткой действительности, от такого вот… развития. Да и как ещё всё дальше-то сложится?

Гульдина: – Не переживай, мой гордый русал! Лягушек и карасей на наш век хватит. А если нет, то, в крайнем случае, начнём питаться командировочными рыбачками. Но начнём с самых главных из них. Но не будем о грустном. Думаю, что всё уладится само собой. Здесь, Тишечка мой, особая земля и природа, она за себя постоит. Да и некоторые гуманоиды, сочувствующие ей, помогут. А мы с тобой должны думать и заботиться о личном счастье. Толкучка на Дальнем Востоке жуткая!

Тихон: – Я хоть и москвич, но про своих земляков тоже скажу. Понаехали тут! Людям развернуться негде. Теснота какая-то образовалась.

Гульдина: – Оставим их всех! Ты у меня будешь миллиардером, как все порядочные… бандиты и барыги. Переберёмся с тобой на Амур, купим маленький домик в нанайском или ульчском селе.

Тихон: – И мы что, Гульдина, от этого разбогатеем?

Гульдина: – Не забывай, мой дорогой, что самый лучший водолаз – это русалка. А мы никому и не будем говорить, что я таковой являюсь. Скажем всем любознательным, что я учитель рисования или, в крайнем случае, безработный юрист. Правда?

Тихон: – Правда! Я в восторге от тебя, Гульдина! Я всё понял! Я читал! Я знаю, что на дне Амура много речного жемчуга и даже имеется рассыпное золото.

Гульдина: – Фи! Какой ты скучный, Тихон. Придётся преподать тебе кратчайший урок истории. Именно по Амуру в очень древние времена в Китай и в Индию перебирались со среднего Урала воины бога Рамы. Этим же путём они и возвращались назад.

Тихон: – Да, золотишка и драгоценных камней, и всяких кладов там должно быть с лихвой. Но ведь всё давно илом занесло.

Гульдина: – Глупенький, ты мой! В яминах и глубоких воронках, недоступных водолазам, нет никакого ила, а только песочек и камешки. И течение сильное ничего там не зарывает. Наоборот, обнажает. Всё тяжёлое скатывает именно в ямы. Ещё и помогает заполнять углубления обычное вращение Земли. Элементарная физика, на уровне средней образовательной школы.

Тихон: – А ведь и верно, Гульдина! Ты – гений!

Гульдина: – Я знаю, Тихон. Я в курсе. Кроме того, по Амуру свои грузы переправляли туда и обратно и маньчжуры. Да ведь здесь находилась часть территории, сказочно богатых древних государств Бохэ и Мохэ. Как раз на воде их жители и грабили чужеземцев. Здесь, по Амуру ходили и суда Тимура Тамерлана, сюда, мой дорогой добрались и войска Александра Македонского.

Тихон: – Всё, Гульдина! Не продолжай дальше! И так уже голова от счастья кружится.

Гульдина: – А я хочу продолжить! Золото атаманов Тряпицина, Калмыкова, Семёнова, да и Колчака, ты думаешь где?

Тихон: – Неужели…

Гульдина: – Ты догадлив, мой мальчик. А часть белогвардейского чехословацкого корпуса не только по Транссибирской Магистрали прошла, но и по Амуру. Заметь, мой славный Тихон, с награбленным добром. Это было в начале минувшего века. Ну, ты же знаешь историю.

Тихон: – Нам в школе про такое не говорили. Скромно молчали. Но больше ничего не говори, моя славная. Я уже подсчитал, пока ты рассказывала. Если ты с мая по сентябрь включительно ежедневно будешь доставать со дна Амура, хотя бы, по пять килограммов золота и драгоценностей, то по грубым подсчётам за сезон… В течение года ты добудешь для нашего семейного бюджета семьсот пятьдесят килограммов нашего… счастья. А если по семь килограммов в день из Амура вынимать, то больше тонны поучается. Я сейчас сойду с ума, моя золотая и драгоценная!

Гульдина: – Оставайся в разуме, Тихон. Возьми себя в руки! У нас будет время всё это обсудить в тихой и спокойной семейной обстановке.

Проходит за стойку, берёт гитару, возвращается, садится в кресло.

Тихон (подходит к ней, поясняет): – Это, моя славная Гульдина, музыкальный инструмент (садится рядом). Гитарой называется. С помощью струн, знания нот и определённых навыков получается… произведение искусства.

Гульдина: – Помолчи, Тихон! Что я совсем тупая что ли и гитары не видела?

Тихон: – Молчу, молчу и одновременно всему удивляюсь!

Гульдина: – Вот именно! Молчи! Как можно тише. Вы, столичные господа нас, дальневосточников, дикарями и недоумками считаете. А мы ведь всё видим и кое-что соображаем (перебирает струны). Да, ну и их, несуразных господ! А я тебе лучше, мой Тиша, сыграю и спою! (играет и поёт):

– Не высовывайся, Тиша,

Делай дело и молчи!

Ты живи, как можно, тише

И придурков не мочи!

Слушай бред телеэкрана,

Наслаждайся жизнью всласть.

Пусть под нож идут бараны,

Что бебекают на власть.

А мы с тобою заживём, как нужно.

Без почестей, без славы, без реклам.

Пусть группами садятся прямо в лужу

Те господа, что создают бедлам.

Мы будем скромно жить… на всю катушку,

Не спрашивать, откуда, где и чьё.

Никто нам не посмеет плюнуть в души,

А за бугор пусть едет дурачьё!

Ты, мой мальчик лупоглазый,

В спорах не блуждай пустых!

Не считай противогазы

Ты за облики святых.

Не губи живую мушку,

Эта птичка не про нас.

Не кради её кормушку,

А не то укусит враз.

А мы с тобою заживём, как нужно.

Без почестей, без славы, без реклам.

Пусть группами садятся прямо в лужу

Те господа, что создают бедлам.

Мы будем скромно жить… на всю катушку,

Не спрашивать, откуда, где и чьё.

Никто нам не посмеет плюнуть в души,

А за бугор пусть едет дурачьё!

В стороне от передела

Надо быть всегда и впредь!

И тогда душа и тело

Будут вечно молодеть.

Не впадай в печаль напрасно.

Мир безумный – Голливуд.

Утверждай, что всё прекрасно,

И тогда тебя поймут.

А мы с тобою заживём, как нужно.

Без почестей, без славы, без реклам.

Пусть группами садятся прямо в лужу

Те господа, что создают бедлам.

Мы будем скромно жить… на всю катушку,

Не спрашивать, откуда, где и чьё.

Никто нам не посмеет плюнуть в души,

А за бугор пусть едет дурачьё!

Заканчивает играть и петь. Кладёт гитару на журнальный столик

Тихон: – Чудесная песня! Да это не просто песня, а программа для честных и беспартийных миллиардеров.

Гульдина: – Но, Тишенька, только так нынче и можно уцелеть и сохранить то, что имеешь. Время движется прыжками и зигзагообразно, как иноземное кенгуру.

Тихон: – Поддерживаю! Лучше сидеть в сторонке и наблюдать. Со свидетеля, который не даёт происходящему личной оценки, спрос малый.

Гульдина: – С такого господина, вообще, нет никакого спроса, Тихон, и не может быть. В грозно наступающей суете его никто и никогда ни о чём не спросит.

Тихон берёт в руки гитару.

Тихон: – Душа поёт! Теперь и я хочу спеть (играет и поёт):

– Строит рай себе ворьё,

Им гектара мало.

«Всё, что ваше, то моё!» –

Мафия сказала.

Из какой из-под земли

Вылезли барыги?

Многозначные нули,

Но из Красной Книги.

Мы зло называем интригой,

Как будто у бесов в гостях.

Я тоже хочу стать барыгой,

И строить свой рай на костях.

Со временем будет, похоже,

Всё больше разграбленных мест.

На злые и глупые рожи

Народу смотреть надоест.

Прикарманено жульём

Всё, что было можно.

Мы живём и хлеб жуём,

Но очень осторожно.

Все, кто яростен и лих,

Сочиняет сказки

О гектарах дармовых…

В качестве отмазки.

Мы зло называем интригой,

Как будто у бесов в гостях.

Я тоже хочу стать барыгой,

И строить свой рай на костях.

Со временем будет, похоже,

Всё больше разграбленных мест.

На злые и глупые рожи

Народу смотреть надоест.

Ходит-бродит беспредел

По стране огромной.

Все, кто чёрен, нынче бел,

И, почти что, скромный.

Он весь мир вгоняет в ад

Целеустремлённо.

Объявил народ магнат

Резво вне закона.

Мы зло называем интригой,

Как будто у бесов в гостях.

Я тоже хочу стать барыгой

И строить свой рай на костях.

Со временем будет, похоже,

Всё больше разграбленных мест.

На злые и глупые рожи

Народу смотреть надоест.

Завершает пение вместе с музыкой. Встаёт с места, проходит за стойку вешает гитару на прежнее место.

Тихон: – Ну, как?

Гульдина: – Ты опять за своё, Тихон! Да пусть они крутят и вертят! За такие песни тебе никто и никогда не выдаст премий. Если будешь такое петь, мой милый, у тебя начнётся в жизни такое невезения, что всем чертям станет тошно. Да и ты ведь даже не будешь знать, откуда в тебя летят булыжники.

Тихон: – А как же по-другому, Гульдина? У нас ведь демократия.

Гульдина: – Это у них, Тиша, демократия, но не у тебя. А вот когда мы с тобой срубим свой миллиард баксов, будет демократия и у нас.

Становится на колени, обнимает ноги Гульдины.

Тихон: – Всё осознал. Больше такого не повторится. Буду молчать как рыба… копчёная.

Гульдина: – Ладно, вставай, Тиша. Пойдём, вдоль озёр и ручьёв прогуляемся. Понимаю. Ты просто по-молодости своей залепуху клеешь. Но это пройдёт. Придут к тебе большие капиталы, а с ними и спокойствие.

Тихон встаёт на ноги.

Тихон: – Но я вот подумал. А как же другие люди? Их же десятки миллионов.

Гульдина: – Если уж президент не знает, что с ними делать, то тебе-то что напрягаться. Получается, что они, эти люди, лишние. Вообще, на планете таких сейчас огромное количество.

Тихон: – Почти понял, но не до конца.

Обнявшись, уходят.

Появляются Кирилл Карпович и Никифор Сидорович.

Садятся за столик.

Кирилл Карпович: – Ну, что, Никифор Сидорович, тебе всё понятно по работе в прачечной? Вопросы есть?

Никифор Сидорович: – Никаких вопросов, Кирилл Карпович! Я уже понял, какие надо нажимать кнопки. Уже кое-что и постирал. Мне бы только паспорт сделать и пенсию оформить.

Кирилл Карпович: – Я помню. Не волнуйся! Я обещал, значит, всё сделаю! Но пока в Москву не торопись переезжать. Мы с тобой здесь такие дела провернём, что закачаешься. Не с пустыми же руками тебе, Сидорович, в столицу отправляться. Здешний краевой губернатор уже столько долларов… заработал, что ему никакая виселица не страшна.

Никифор Сидорович: – Я понял. А ты, Карпович, решил здесь организовать заповедник самых невероятных существ и явлений. У тебя в блокноте тысячи представителей всяких разных миров и цивилизаций. Знаю. Ну и что? Пусть себе живут, у кого получится. Но мне никакие заповедники не интересны.

Кирилл Карпович (машет рукой): – Это не самое главное! Очень скоро появится у нас с тобой очень доходное дело, Сидорович. Оно тебя заинтересует. Я уверен.

Никифор Сидорович: – Может, и заинтересует. Но у тебя ведь есть компаньоны, твои родственники.

Кирилл Карпович: – Ты говоришь об этих грязных существах? На них, Никифор, я поставил большой и жирный крест. Точнее, они сами на себе его поставили.

Никифор Сидорович: – Ни хрена себе! Так ты что, уже в курсе того, что происходит?

Кирилл Карпович: – Не будь ребёнком, Сидорович! У меня такая мощная агентура среди всяких и разных хвостатых, рогатых, пятиголовых, исчезающих, меняющих форму тела и сущность и прочих, что тебе и не снилось. Я же не просто так хожу с блокнотом по горам и болотам. Не только с ним, но и с фото- видеокамерой (достаёт из-за пазухи миниатюрное приспособление для проведения фото- и видеосъёмок). Последняя модель, японская, «Никон», с трансфокатором. Всё, что надо, снимаю и на фото и на видео. Понятно, что добрые существа показывают мне, где и что надо запечатлеть.

Никифор Сидорович: – Молодец! Продуманный.

Кирилл Карпович: – Не продуманный, а просто очень предусмотрительный и осторожный.

В фойе вбегает взволнованная босая растрёпанная Эльвира Львовна. Как бы, успокаивается, поправляет причёску.

Эльвира Львовна: – Я тебя всюду искала, Кирилл!

Кирилл Карпович: – Я же сказал, что собираю данные о жителях и гостях наших дальневосточных гектаров. Зачем ты меня искала, Эльвира?

Эльвира Львовна: – По текущим делам. Надо решать некоторые кадровые вопросы.

Никифор Сидорович: – А ты Кирилла, хозяйка, искала одна или вместе с этим бичеватым лешим Любославом Трифоновичем?

Эльвира Львовна (гневно топает ногами): – Та как ты смеешь, вампир, да ещё и работник прачечной, делать какие-то грязные намёки?!

Никифор Сидорович: – Никифор ни на что не намекает, Эльвира. Будь, пожалуйста, поласковей с будущим депутатом Государственной Думы.

Эльвира Львовна: – Но причём здесь леший? Какое отношение…

Кирилл Карпович (показывает ей фото- видеокамеру): – Я иногда, между делом, снимал тебя и твоего странного друга сердца. Я говорю о лешем Любославе Трифоновиче.

Эльвира Львовна: – Это мерзкий фотомонтаж! Мы просто, лежа, иногда разговаривали с Любославом Трифоновичем.

Кирилл Карпович: – С кем только ты не разговаривала в лежачем положении, Эльвира Львовна. Ноги, что ли, не держат? У меня в списке около сорока всяких и разных господ. А теперь вот у тебя началась половая связь с потусторонними существами.

Никифор Сидорович (Кириллу Карповичу): – Лично я на неё бы не повёлся! Ничего путного.

Эльвира Львовна: – Какая наглость! У меня никогда не было никаких любовников! Всё это фото- и видеомонтаж! От тебя я такого не ожидала, Кирилл!

Никифор Сидорович: – Мне всё равно, моя славная и верная недотрога! Леший – так леший. Дружите!

Эльвира Львовна: – Так я для тебя пустое место? Отвечай, Кирилл! Пустое место?

Никифор Сидорович: – Пустых мест в Мироздании нет.

Кирилл Карпович: – Пустых мест, точно, нет. Просторанство заполнено. Но не все уголки Мироздания существуют лично для меня. Пусть и другие… пользуются.

Эльвира Львовна: – Пошляк!

Кирилл Карпович: – Да. Ты – пустое место, но для… меня. Не мешай мне, Эльвира, обсуждать дела с моим будущим компаньоном?

Эльвира Львовна: – Что? Каким компаньоном? А я?

Кирилл Карпович: – А ты теперь, как его… лешиха! Скоро переродишься. Потусторонние вирусы половым путём передаются стремительно. Скоро позеленеешь, нос вытянется лицо покроется морщинами… С кем поведешься – от того и наберёшься.

Эльвира Львовна: – Это мы ещё посмотрим, кто из нас позеленеет!

Стремительно убегает.

Сверху раздаётся громкий стук, переходящий в грохот.

Никифор Сидорович: – Мне показалось, что кто-то большой и нервный колотит кулаком по крыше здания.

Кирилл Карпович: – Колотит. А что я могу сделать?

Никифор Сидорович: – Кто это? Что за цивилизация?

Кирилл Карпович: – Это потерявшийся здесь в горах брат предпринимателя Тимураза Гаргонии. Ну того самого, который внизу, у дороги, имеет закусочную «Шашлыки предгорья». Его родного брата звать Шалва. Я тебе уже о нём говорил.

Продолжаются грохот и удары по крыше.

Никифор Сидорович: – Надо сообщить этому Тимуразу, что его братец нашёлся.

Кирилл Карпович: – Не надо! Шалва превратился в пятнадцатиметрового великана. Вот и ходит и не может понять, кто он, где находится и зачем.

Никифор Сидорович: – Он тебе разнесёт всю крышу!

Кирилл Карпович: – Не разнесёт. Это у него уже третья попытка. А Тимураз теперь не хочет признавать своего брата Шалву. «Зачем мне, – говорит Тимка, – такой большой? У меня был совсем другой брат?». Сейчас я его отгоню! (встаёт с места, кричит вверх). Если ты, Шалва, будешь хулиганить, то я вызову полицию!

Стук прекращается, слышаться звук мощных и тяжёлых шагов.

Никифор Сидорович: – Вроде, ушёл.

Кирилл Карпович: – Конечно, ушёл. Он с детства боится полиции. Ещё с тех давних пор, когда она носила название «милиция». Вот сейчас и бродит бедолага в пригородной таёжной зоне. Никому не нужен.

Никифор Сидорович: – А что официальная наука?

Кирилл Карпович: – Как обычно. Она усиленно делает вид, что никакого Шалвы-великана не существует. Такой большой и такой вот… неприметный. Администрация города, да и, пожалуй, всей страны придерживается такого же мнения. Они пошли ещё дальше учёных. Не замечают миллионы нищих дам и господ. Так удобно. А ведь многие из них ещё и… экологи.

Никифор Сидорович: – Как я понял. Это у них избирательное зрение.

Кирилл Карпович: – Вот потому, Никифор, я через год должен стать если не миллиардером, то, в крайнем случае, мультимиллионером. Я боюсь! Я просто не хочу стать невидимкой. Ты меня понимаешь?

Никифор Сидорович: – Как будущий депутат, Кирюша, я тебя всегда поддержу. Но для начала мне понадобиться паспорт и пенсионное удостоверение.

Кирилл Карпович: – Моё слово закон. Пообещал – сделаю!

В фойе вбегают растрёпанные, грязные и возбуждённые Илья Дмитриевич и Инга Васильевна. Они настолько взволнованы, что застывают на месте и не могут ничего сказать.

Встаёт с места и Никифор Сидорович.

Кирилл Карпович: – Что произошло, господа постояльцы? Вам Елена не выдала сухой паёк?

Илья Дмитриевич (падет на колени): – Спасите! Через пять минут погибнет весь мир!

Инга Васильевна (наваливается на Кирилла Карповича): – Через мгновение на Земле не останется ничего живого!

Слышится жуткий грохот и гром, жуткие завывания.

Кирилл Карпович и Никифор Сидорович с недоумением смотрят друг на друга.

Конец первого действия

Действие второе

Гостиничное фойе. Та же обстановка.

В кресле с гитарой сидит Кирилл Карпович. Смотрит куда-то в сторону. Перебирает струны, играет, поёт:

– Конь семиголовый Вивасват,

Нимфы, полузмеи, привиденья!

Всем я вам товарищ, друг и брат

И встречаюсь с вами каждый день я.

В зарослях диковиной травы

Обитают огненные змеи.

Даже тех, кто здесь без головы,

Тоже уважаю, как умею.

На Дальнем Востоке гектары

Без всяких бичей и шпаны.

Здесь тихо пасутся кентавры,

Серьёзны, умны и скромны.

Со временем всех посчитаю,

Они для меня – инвентарь.

Свой бизнес я сделать мечтаю,

Ведь я здесь начальник и царь.

Пауки с сигарами во рту,

Не отвыкли от дурной привычки,

И воняет дымом за версту.

Отошлю их к чёрту на кулички!

Даже если вы давно мертвы,

Вы в моём блокноте, как трофеи.

Даже тех, кто здесь без головы,

Тоже уважаю, как умею.

На Дальнем Востоке гектары

Без всяких бичей и шпаны.

Здесь тихо пасутся кентавры,

Серьёзны, умны и скромны.

Со временем всех посчитаю,

Они для меня – инвентарь.

Свой бизнес я сделать мечтаю,

Ведь я здесь начальник и царь.

Гоблины играют в домино

С инопланетянами с Сатурна.

Динозавры в чаще пью вино,

Матом выражаются культурно.

Пьяные до жуткой синевы,

Бродят по тропинкам злые феи.

Даже тех, кто здесь без головы,

Тоже уважаю, как умею.

На Дальнем Востоке гектары

Без всяких бичей и шпаны.

Здесь тихо пасутся кентавры,

Серьёзны, умны и скромны.

Со временем всех посчитаю,

Они для меня – инвентарь.

Свой бизнес я сделать мечтаю,

Ведь я здесь начальник и царь.

Заканчивает игру на гитаре и пение. Встаёт, идёт за стойку, вешает музыкальный инструмент на место.

Появляются Илья Дмитриевич и Инга Васильевна. Останавливаются перед Кириллом Карповичем. Переминаются с ноги на ногу.

Кирилл Карпович: – Ну, что господа хорошие, отдохнули в наших заповедных местах? Решили съезжать?

Илья Дмитриевич: – Нет. С вашего позволения, мы ещё недельки две поживём здесь?

Кирилл Карпович: – Пожалуйста! Я разве против? Тогда по какому вопросу обращаетесь?

Инга Васильевна: – Мы просто хотели вас поблагодарить, Кирилл Карпович.

Кирилл Карпович: – Меня? За что?

Илья Дмитриевич: – За то, что вы предотвратили конец света.

Инга Васильевна: – Нуда, если бы не вы, то погибло бы всё живое на планете. Мы даже что-нибудь вам приплатили за это.

Кирилл Карпович: – Взяток не беру. Предпочитаю зарабатывать много и законным путём. Что касается конца света, то, извините, Инга Васильевна и Илья Дмитриевич, то это полный бред. Полнейший!

Илья Дмитриевич: – Два мощных существа затеяли смертный бой и…

Инга Васильевна: – … и могло бы не остаться камня на камне.

Кирилл Карпович: – Успокойтесь! Я вышел на улицу и призвал к порядку горного духа Прокопана и болотную царицу Рамикану. Кстати, к слову скажу, они оба – ваши любовники. И если бы не вы, то не произошло бы никаких драк, метаний молний и громов, и прочих разборок. Головами думать надо, а не всякими штучками! А вы, не задумываясь, вступили в интимную связь с представителями иных цивилизаций. Как бы сказала моя прабабушка, связались с нечистой силой.

Илья Дмитриевич: – Мы были не правы. Каемся.

Инга Васильевна: – Мы оба просто увлеклись… экзотикой. Я могу рассказать, как всё произошло.

Кирилл Карпович: – Не надо. Я в курсе событий. Вы, Инга Васильевна, прогуливались со своим почти бестелесным любовником Пропаном и встретились с другой влюблённой парочкой. Я имею в виду вас, Илья Дмитриевич. И не они, а вы со своей супругой вступили в яростную схватку с Ингой Васильевной. Когда она вас стала топить в канаве с экзотическими говорящими улитками, то за вас заступилась болотная царица Рамикана. Понятно, вам на выручку пришёл горный дух Прокопан. И началась более серьёзная драка между вашими любовниками. Вот и всё! Можно сказать, вы, голубки, их и подставили.

Илья Дмитриевич: – Но царица Рамикана очень скромна и порядочна. Тут она не могла быть зачинщиком.

Кирилл Карпович: – Очень скромна, прямо ангелочек. Да она тут, в железнодорожном посёлке, имела половую связь со всеми представителями мужского пола. Она развлекалась. А ты для неё, Илья Дмитриевич, был обычной игрушкой. Ей даже не триста лет, а чёрт знает сколько. Некоторые существа настойчиво утверждают, что она пела колыбельные песни самому Чингисхану.

Инга Васильевна: – Ну, ты и нашёл себе зазнобу, Илья! Древняя склочная старуха!

Илья Дмитриевич: – Сама ты такая, Инга! И твой горняк, то есть горный дух…

Кирилл Карпович: – Подтверждаю! Горный дух Прокопан – многожёнец, развратное существо, сексуальный извращенец из сопутствующего мира Горных Духов, имеет триста жён. Сколько ему лет, ни одна живая душа не знает. Тоже развлекался. Не больше.