Читать книгу: «Existцензор», страница 3

– Насчет действий – при личной встрече, – тоном, не допускающим возражений, резюмировал я некоторое время спустя. – Где и когда?

– Кафе «Элегия» через сорок минут, – после некоторого замешательства определился собеседник. – Устроит?

Как это ни было странным, «Элегию» я знал – заведение было расположено рядом со зданием института. Я поковырялся в памяти, одновременно координируя местоположение кафе со схемой города и маршрутами транспорта.

– Устроит, – ответил я и, не прощаясь, нажал «отбой» – мы же люди деловые, к чему нам реверансы …

Я зафиксировал время на дисплее телефона, а потом направился к автобусной остановке. С двумя пересадками преодолел расстояние, отделявшее меня от «Элегии». Времени для размышления по пути было предостаточно. Сомнения по поводу предстоящей встречи было охватили меня … Быть может, зря я вот так, никому не сообщив, направился на эту «стрелку», выражаясь словами из лексикона отца? Мало ли что …

Но я немедленно отмел эту мысль – подобные люди не будут уподобляться низкопробным бандитам. Качество визитки; тон общения господина Гурского, сама суть произошедшего в «Даймонде» – все это говорило о том, что навряд ли ко мне будет в ходе встречи применено физическое насилие. Ладно, приеду – там видно будет. Про себя усмехнулся – прям как Наполеон!

Ровно через тридцать пять минут я был у входа в «Элегию». В летний период администрация кафе вынесла часть столиков на улицу – под сень стоявших вокруг деревьев, поэтому на несколько мгновений я впал в противоречия – где мне дожидаться «переговорщика» в течение оставшихся пяти минут – на улице или внутри кафе. Неожиданно мои сомнения разрешил крепкий с виду мужчина в белоснежной сорочке и дорогих костюмных брюках – сидел он за крайним столиком под развесистым дубом. Привлекая мое внимание, он поднял руку. Я заметил, что на запястье сверкнул массивный золотой браслет. Я угрюмо кинул и направился к столику.

На вид предполагаемому собеседнику было уже за пятьдесят, батин ровесник, не иначе. И под стать моему отцу, мужчина был в очень хорошей       физической фирме, только несколько крупнее и массивнее. Весь его вид был олицетворением респектабельности – именно так выглядят успешные люди с обложки журнала «Форбс». Абсолютно седые ухоженные волосы придавали его облику оттенок истинного благородства крови. А тонкая изящная цепь, видная в разрезе рубашки, выдавала изысканный вкус. Такой явно не станет заводить конфликт в людном месте. С некоторым запозданием и иронией я отметил, что мой «прикид» тоже в какой-то мере соответствует уровню встречи – собираясь на собеседование, я и не подозревал, что судьба столкнет меня с этим человеком. Как чувствовал ведь!

Образ сидящего передо мной человека завершали две затертые татуировки на фалангах пальцев. Они были практически незаметны – так бывает, когда кто-то отчаянно пытается избавиться от этих ненужных меток. Про себя я отметил, что для сокрытия «партачек» он мог бы и нанести поверх них свежее тату – совершенно безобидное. Сейчас мастера чего только в этом плане не вытворяют!

– Илья Сергеевич? – осведомился я, застыв на приближении.

Мужчина кивнул, после чего жестом указал мне на место за своим столиком. Я присел и вопросительно взглянул на него.

Какое-то время Гурский молчал, пристально изучая меня взглядом. Я не отводил глаз, прекрасно осознавая, что от этого будет зависеть весь наш дальнейший разговор. Батя учил меня никогда не отводить взгляд при беседе. И неважно – кто именно перед тобой: сильные мира сего или же простые обыватели. Собеседник, тем более – предполагаемый оппонент, должен уяснить для себя тот факт, что ты его не боишься!

В конце концов, Гурский пришел к какому-то мнению – это я понял по тому, как он кивнул каким-то своим мыслям.

– Алексей, – веско произнес он. – Ты ведь … Ничего что я на «ты»?

– Помнится, на эту манеру общения вы перешли еще во время телефонного разговора, – немедленно парировал я, а потом кивнул. – Ничего, фамильярность нынче в моде в определенных кругах …

Собеседник изумленно приподнял брови, после чего уголки его рта чуть заметно дрогнули, что с большой степенью вероятности могло означать улыбку. Уже неплохо …

Глава 5

Он еще раз окинул меня слегка удивленным взглядом – так, как будто усомнился в первоначальной своей оценке. Потом поджал губы, после чего с долей напускного высокомерия произнес:

– Ну-у, Алексей Лисицын …, – внезапно он хищно улыбнулся.

И именно в этом хищном оскале, который он выдавал за улыбку, промелькнула вся его сущность. Бандит обыкновенный, как он есть! С той лишь разницей, что этому удалось мимикрировать – нацепить, так сказать, маску респектабельности для поддержания своего образа. Сменились времена – меняются и образы. А те, кто не смог совершить подобное перевоплощение, ушли в небытие вместе с разбитным временем. По мужику было явственно заметно, что повидал он на своем веку немало. Немало такого, от чего захватывает дух и начинают трястись поджилки. Иногда что-то подобное сквозит во взгляде моего отца …

– Не скажу, что у нас возникла проблема, но …, – он многозначительно умолк, пытаясь «продавить» меня пристальным взглядом.

По его мнению, вероятно, я должен был потеряться под этим тяжелым взглядом, сникнуть и оказаться в полной его власти. Вполне вероятно, что так бы оно и произошло, если бы … Я не знал, как это охарактеризовать, но сегодня в меня словно демон вселился! Я открыто взглянул в его глаза и вздернул подбородок, понуждая его к продолжению:

– Я слушаю вас, Илья Сергеевич …, – и обезоруживающе улыбнулся. – Можно сказать – весь внимание!

И в этот момент Гурский неожиданно отвел взгляд в сторону. Нет, не от нерешительности, а … Как будто человек, неожиданно меняющий стратегию! Ему была нужна пара секунд для того чтобы перегруппироваться и нанести свой удар с другого ракурса. Что он тут же и сделал. Тон Гурского неожиданно стал до тошноты официальным.

– Алексей Владимирович, – собеседник внезапно перешел на «вы». – Так сложилось, что сегодня я узнал о том, что мой младший брат попал в больницу с переломом челюсти. Я побеседовал с ним, навел справки в отделе полиции … Переговорил со свидетелями. Исходя из всего этого, картина складывается весьма удручающая. Для вас и ваших друзей – удручающая …

Ожидая моей реакции, Гурский вновь многозначительно умолк. Игрок, мля … Бросит первый шар и смотрит – что из этого выйдет. Я вновь взглянул в его глаза … Сквозь каменную стену, которую он там попытался соорудить, блеснул азарт и искренний интерес. Вот точно – игрок! Наверняка и на «стрелку» эту сам направился чисто из спортивного интереса – вспомнить молодость и блеснуть давно забытыми талантами.

По идее, не по рангу ему было самому участвовать в этой встрече. Солидные люди его уровня посылают в таких случаях своих подручных. Как в народе говорят – «шестерок» или «шнырей». Судя по «перстням», которые собеседник пытался спрятать, по всем «понятиям» именно так он и должен был поступить. А он – нет, сам пошел на встречу! Ну, как есть – игрок!

Тупо наехать у него не вышло. Решил зайти с другой стороны – официальной. Ну, здесь я его немного огорчу …

– Илья Сергеевич …, – я выдержал паузу и снисходительно улыбнулся. – Насколько я понимаю, вы сейчас намекаете на то, что ваш брат вроде как и не написал на нас заявление? Но, если что – напишет, да? И, скорее всего, не писать его именно вы посоветовали ему, так? Понятно ваше желание вспомнить лихие годы бурной молодости … Хотите сделать меня и моих друзей чем-то обязанными вашему брату в материальном плане … Вынужден вас огорчить – ничего у вас не получится. Я так же, как и вы, навел кое-какие справки. И, знаете, картина вовсе не удручающая …

Я жестко посмотрел в его глаза и добавил:

– Мутная картина! Именно ваш брат стал инициатором конфликта. Его толкнули, извинились за это … Чем ответил он? Он, словно истеричный баклан, устроил из-за этой мелочи побоище! Побоище, в котором могли пострадать люди. Никакой моральной компенсации ваш брат не получит! Хотите дать делу официальный ход – да пожалуйста! Разбираться будем долго и нудно. К тому же …, – я выдержал театральную паузу и тоже попытался улыбнуться в тон ему – хищно и плотоядно. – Вам, вроде как, не по понятиям обращаться за помощью к представителям закона. В определенных кругах не поймут …

Во взгляде собеседника промелькнула неприкрытая ярость. Да что там ярость – животное бешенство! В этот роковой момент я всем своим нутром ощутил – еще секунда и он набросится на меня. Прямо здесь, даже несмотря на многочисленных случайных свидетелей. Что ж, пусть попробует … Спина, правда, навряд ли выдержит. Впрочем, я искренне сомневался в том, что он это сделает. И чтобы подтвердить свои сомнения, я намеренно подлил масла в огонь:

– Впрочем, вы же всегда можете попробовать решить вопрос и иными … ммм, методами. Да? – я открыто и твердо взглянул на него. – Ну, что ж … Попробуйте … Только прежде подумайте – вам оно надо?

Ярость во взгляде Ильи Сергеевича исчезла – он сосредоточенно переваривал мои слова, просчитывая ситуацию и возможные варианты развития событий. И, по тому, как его глаза наполнились сомнением, я понял – он уже решил, что игра не стоит свеч. Более недалекий индивидуум, на его месте, вероятно, и пошел бы ва-банк – хамил бы, потеряв над собой контроль, угрожал … А потом наверняка и воплотил бы свои угрозы в жизнь. Но, скорее всего, Илья Сергеевич и выжил именно благодаря способности к рациональному мышлению. И не только выжил, но и преуспевал на данный момент. Я легко читал все это по его физиономии. Нет, ну словно открытая книга!

А потом он меня, признаюсь, удивил! На лице собеседника я внезапно прочел что-то типа озарения – так, как будто ему открылась какая-то вселенская истина. Он беззвучно пошевелил губами … «Алексей Владимирович Лисицын … Владимирович …» – явственно прочел я, хотя никто и никогда не учил меня чтению по губам. Впрочем, тут мог быть факт выразительности его губ …

И после этого Гурский взглянул на меня совершенно по-другому – в его взгляде была определенная степень понимания и даже – что-то сродни уважения! Так, как будто он общался с равным себе!

«Итак, позади переломный момент битвы!» – почему-то решил я про себя. А теперь … А теперь, по идее, ему нужно отступить, но … Но непременно «сохранить при этом лицо»! Потерять лицо для таких людей – смерти подобно! Над созданием своего имиджа такие люди работают всю свою жизнь, а потом уже (как они полагают) имидж работает на них! Но, на мой взгляд, тут было больше из разряда самоутверждения. Свидетелей на данный момент нет, поэтому проиграть он мог только в своих же глазах, что было равносильно потере самоуважения. По тому, как его зрачки метнулись из стороны в сторону, я просек – он лихорадочно размышляет в поисках достойного выхода из ситуации. И я помог ему в этом … Можно сказать – протянул утопающему соломинку.

– Илья Сергеевич, – я доверительно взглянул на него. – Я прекрасно понимаю ситуацию, в которой все мы оказались … Вернее, несдержанность вашего брата привела к тому, что мы сейчас общаемся не вполне дружелюбно. Могу предложить вариант, который наверняка устроит обе стороны … Непосредственно перед нашей встречей я разговаривал с тем самым человеком, который невольно и стал причиной инцидента. Так вот он, узнав о том, что я иду на встречу с вами, просил меня передать свои искренние извинения. Я поддерживаю его, так как являюсь организатором пиршества и, по идее, отвечаю за все что там произошло. И мы считаем …, – я выдержал паузу, – что этого достаточно.

Последние мои слова легли в беседе подобно железобетонным плитам – основательно, бесповоротно и без возможности вариантов.

Гурский наморщил лоб, пошевелил губами и какое-то время молчал. Я еще раз «перепроверил» свою проникновенную речь и встряхнул головой – все верно! Если человек разумный – то он примет мои извинения. А, приняв их, он исключит возможность дальнейшего развития конфликта. Наконец, Илья Сергеевич обрел дар речи, и тон его был доверительным:

– Я согласен с тобой – иногда мой брат бывает несдержанным … Это я уже не раз замечал за ним … И …, – он взглянул на меня с неожиданным оптимизмом. – Сегодня я передам ему ваши извинения. Надеюсь, что он их примет …

Про себя я отметил, что брат их несомненно примет. Попросту исходя из того, что и деваться-то этому самому брату будет некуда … Развел конфликт на пустом месте, огреб на свою голову, да еще и кучу людей в эту, выражаясь батиным языком, «непонятку» вписал …

– Илья Сергеевич, – я дружелюбно улыбнулся во все свои тридцать два зуба. – Я искренне рад, что мы пришли к взаимовыгодному соглашению! Всегда приятно пообщаться с умным интеллигентным человеком!

Гурский приподнялся со стула и протянул для пожатия сухую крепкую ладонь. Я пожал ее, глядя ему в глаза – в них читалось искреннее восхищение. К чему бы? А потом я понял – к чему! Гурский не спешил уходить …

– Алексей …, – он задумчиво пожевал нижнюю губу. – Знаешь … Пообщавшись с тобой сегодня, я подумал … Скажи, ты не хотел бы работать на … У меня?

Вот это номер! Я аж опешил …Смущенно улыбнувшись, я поднял на него растерянный взгляд.

– Простите, но … Чем я могу быть полезен бизнесмену вашего уровня? Честно, я не понимаю …

– Алексей, – Гурский по-отечески положил мне на плечо ладонь. – Умные люди с хорошо подвешенным языком ценились всегда и везде! В последнее время я все чаще пытаюсь отогнать от себя навязчивую мысль … Мысль о том, что население постепенно деградирует. Всё вокруг становится …каким-то фальшивым, что ли … Примитивным до отвращения …

Я неуверенно кивнул, на всякий случай согласившись. Изъяснялся Гурский довольно витиевато и не вполне понятно, но ход его мысли я уловил.

– Одним словом, – прервал он свои невнятные потуги. – Грамотных людей рядом не хватает – способных ясно мыслить, видеть суть вопроса и, что немаловажно, принимать определенные решения! Чем можешь быть полезен, спрашиваешь? Да именно этим! Главное – качества, а в суть того или иного вопроса вникнуть недолго! Ну, так как?

Он испытующе смотрел на меня. А что я мог ответить? Идти в услужение к бывшему «авторитету», ныне перекочевавшему в разряд успешных бизнесменов? И решать за него «вопросы», подобные тому, который мы разбирали сегодня? Принимать участие в «мутных» схемах? Кого-то, неверное, такое предложение и заинтересовало бы. Причем, не кого-то, а многих. Да практически всех! Но … Не мое это, вот и все!

Я обезоруживающе улыбнулся и открыто взглянул в его глаза.

– Илья Сергеевич, ваше предложение очень лестно для меня, но … Сегодня мне уже сделали очень выгодное предложение, и я уже пообещал сотрудничество …

– Где? Кто?! – хватка бизнесмена давала о себе знать. – Назови условия, и я вдвойне перекрою озвученную сумму!

– Я, к сожалению, еще не говорил с работодателем на этот счет, – смущенно ответил я. – Поэтому ничего конкретного ответить не могу. Но, уверен – предложение очень выгодное!

Гурский дежурно взглянул на наручные часы. Время – деньги! А потом вновь хлопнул меня по плечу.

– Ты, вот что, Алексей! Взвесь все, подумай … Возможно, еще и примешь противоположное решение! Как я тебе сказал, удвою вознаграждение! Еще пообщаемся! А сейчас, извини, мне нужно бежать. Все, надеюсь – до встречи!

М еще раз пожали друг другу руки, после чего он пружинистой походкой направился в сторону сверкающего на солнце «Майбаха», за рулем которого сидел «квадратный» водитель. Задняя дверь открылась, и из салона поспешно выскочил еще один человек в костюме – он бдительно осмотрелся и услужливо открыл перед патроном дверь авто.

«Водитель, охранник …», – подумалось мне. – «Интересно, во время беседы меня держали на мушке?»

А я-то, как наивный благородный рыцарь, явился на встречу один, без прикрытия …

«Майбах» плавно тронулся с места и вскоре исчез из поля зрения.

Я, оглушенный всем произошедшим, опять рассеянно пялился в одну точку, не вполне понимая – что именно только что произошло … Казалось, что шокированный мозг отказывался предоставлять какие-то выводы по поводу беседы с Гурским. Хотя, какой там беседы – несколько минут назад у входа в «Элегию» разыгралось целое сражение! Мать ее, битва!

Невольно я почесал затылок … «Лисицын, ты полон скрытых талантов …», – рассеянно подумал я. В желудке заурчало. Ну, как же – после дел ратных и подкрепиться не грех!

Привлекая внимание официантки, я взмахнул рукой и уже через несколько мгновений заказал для себя шашлык и стакан яблочного сока. В ожидании попытался отвлечься от сумбурных мыслей, в буквальном смысле перегрузивших мой мозг. Так и перегореть недолго … Кто ж потом будет выдумывать слоганы и продающие тексты для клиентов «Торекс»?

В тот момент, когда я рассеянно жевал жилистый кусок мяса и машинально отыскивал на столике стаканчик с зубочистками, на меня вновь свалилось что-то вроде озарения … Либо – откровения …

Не знаю, с какого именно перепуга, но я словно бы какой-то частью своей души оказался весьма далеко от уютной прохлады сквера близ «Элегии» …

Была ночь, либо – поздний вечер. Промозглый поздний октябрь. Холодные порывы ветра швыряли в лицо редкие снежинки вперемешку с каплями ледяного дождя. Мы стояли на набережной реки. Чуть правее, сияя огнями, нацелились в темные небеса части разведенного моста. Нева? Догадку подтвердил сверкнувший шпиль Адмиралтейства. Точно – Нева и Питер!

Мы – это я и еще пятеро крепких ребят. Наши потрепанные иномарки, припаркованные, стояли тут же – прямо на проезжей части. Такое место предстоящего урегулирования вопроса было выбрано не случайно – сам вопрос был вполне решаемым, так что конфликт был маловероятен. Впрочем, с уверенностью этого никто утверждать не мог.

Мы зачарованно наблюдали за тем, как медленно опускаются половинки моста. Для нас, приезжих, это зрелище было чем-то из разряда экзотики. И лишь я один, по большому счету, мог оценить всю красоту момента – просто в силу того, что мозгами и воображением Бог не обидел. Именно поэтому меня и пригласили на эту «терку» и даже снабдили кое-каким полномочиями в плане принятия решений. Но, на крайний случай, в «Мерседесе» сидел Трехпалыч – правая рука нашего авторитета. Обстановка была нервозная. Мы здесь – люди посторонние, не враги местным, но все же … Как-никак, решался вопрос о вилянии на приграничной территории.

Мост занял приличествующее ему местоположение и уже через пару минут мы заметили, как в нашу сторону стремится кортеж из пяти иномарок. Я коротко выдохнул – слава Богу, а то заминка уже начала выбивать меня из колеи, даже несмотря на то, что все «подводные камни» беседы я тщательно проработал. Возможно, что именно с таким расчетом местные и выбрали время стрелки? Типа – пусть понервничают, за мостом последят, переминаясь с ноги на ногу …

Я обернулся на сопровождающих меня бойцов – вроде бы спокойные. Лица, правда, интеллектом особо не отягощены, но пристойные и соответствующие ситуации. Смущал, правда, Дыня – амбал с силуэтом параллелепипеда … Про него говорили, будто афганец, с тяжелой контузией в прошлом, но … Лично я никого из них не знал, но думаю, что в интересах Трехпалыча подбор адекватных бойцов. Как-никак, сам башкой в данном случае рискует …

Питерские подъехали. Я вышел вперед. Мне навстречу выдвинулся высокий мужчина в дорогом черном пальто – не чета короткой «коже», в которую была упакована его «пристяжь». Он хмуро взглянул на меня и сухо представился:

– Винторез. Думаю, саму суть дела не нужно обсуждать. Важно решить вопрос на взаимовыгодных условиях.

Вот сразу видно – человек слова и дела! Я представился, после чего мы уже в более непринужденной обстановке обсудили нюансы общего дела. Когда особо конфликтная сторона вопроса была разрешена, Винторез протянул мне руку.

– Приятно было иметь дело с воспитанным человеком, – он сухо улыбнулся.

– Взаимно, – сдержанно ответил я.

И тут бандитскую идиллию нарушил хриплый выкрик, раздавшийся за моей спиной.

– Да ну нахуй! – взревел Дыня, выдвинулся в уровень со мной и полез к себе за спину.

Участники «стрелки» заметно оживились. В дело включились инстинкты каждого из присутствующих … Небольшой пятачок на набережной осветили короткие вспышки и сухие хлопки выстрелов … Что-то, словно тараном, мощно ударило меня в грудь, отчего я едва не рухнул на сырой асфальт и обессилено припал на одно колено. Все пятеро наших лежали на покрытии трассы. Питерские, затаскивали тела своих бойцов в салоны иномарок. Я инстинктивно коснулся груди и немедленно ощутил что-то горячее и липкое … Приплыл. Или – поплыл, судя по тому, как набережная покачнулась перед глазами.

В этот момент раздался громкий хлопок, и «Мерс» Трехпалыча разразился искрами и языками пламени. Сука, так и не вышел – отсиживался в салоне! Взгляд мой упал на раскидавшего короткие руки Дыню … Аккуратное пулевое точно посреди лба. А во лбу – звезда горит … Награда нашла героя! Меня вновь повело. Асфальт встал на дыбы и больно ударил меня по правой щеке …

Тем временем, питерские срочно отчалили. Из последних сил я пополз в сторону «Мерса». Мне навстречу из него тлеющим мешком вывалился Трехпалыч … Я ухватил его за отворот куртки и захрипел:

– Ты какого хера на стрелку отморозка притащил?!

– Я-а-я …, – прошептал было тот, а потом его глаза остекленели …

Где-то вдалеке послышался многоголосый вой сирен, а ночное небо над Питером осветилось от всполохов проблесковых маячков. Я умирал …