Читать книгу: «Жар-птица», страница 3

– Ну, все пошли, поехали – почти в ухо прокричал ей брат Игоря, и она послушно двинулась за ним в автобус.

– Садись к нам в машину – звали ее со всех сторон, но она не хотела никого видеть, и не с кем разговаривать. Усевшись в автобусе, и надвинув платок почти на глаза, она сидела, отвернувшись к окну всю дорогу. Уже у ресторана выходя из автобуса, увидела врача нарколога, который сделал ей знак подойти. Она приблизилась к нему, и он спросил

– Как с работой?

– Устроилась – сухо ответила Лиля, думая, при чем сейчас это.

– Я хочу Вам дать несколько советов. Возвращайтесь сразу туда. Так Вам будет легче перенести утрату, и работа затягивает, помогает справиться с трудностями. Потом, это деньги. А сейчас, Вам нужно рассчитывать только на себя, к сожалению, и не забывайте, что Вы мать. Не расслабляйтесь. Останетесь здесь, убитые горем родители, вся обстановка, все будет напоминать о муже, причинять боль.

– Я поняла – сказала Лиля, чтоб прекратить разговор. Нарколог показался ей жестким и циничным. «Лезет не в свое дело» – зло подумала она, но как – то очнулась вдруг, словно проснулась. Кругом было много народу, куча машин облепила ресторан со всех сторон. Войдя внутрь, она увидела приготовленное ей место, рядом с родителями. Свекровь была никакая, продолжала тихо причитать, свекр пил водку, рюмку за рюмкой. Столы ломились от еды, но кушать она не хотела. Лиля вдруг вспомнила свадьбу. Какая же шикарная была у них свадьба! Как ярко начиналась жизнь! Как все было красиво, и главное, кругом счастливые лица! И как плачевно закончилось, думала она глядя на печальные лица родни и убитых горем родителей. Пожалуй, я действительно уеду к Марине. Не стоит больше возвращаться к свекрови, теперь это уже не мой дом и даже не наш. Тем более, что еще есть два сына, будет любить их, так устроена жизнь, а я там и не нужна буду. Нужно на вещи смотреть реально. Решив прервать горестные размышления, она сказала брату Игоря, что плохо себя чувствует, и ей надо уехать.

– Скажи предкам, что я на днях заеду – попросила она, попрощавшись.

– Ладно, не теряйся, звони – сказал Саша проникновенно, по – родственному.

Лиля позвала Ирину, и они уехали к ней. Там Лиля дала волю своим чувствам, и Ирина не зная, как утешить подругу, только подливала и подливала коньяк в стопки, и они так набрались и наревелись, что отключились обе. Проснувшись ночью от страшного сушняка, Лиля с ужасом вспомнила, что не позвонила сестре, но теперь уже до утра придется ждать, не ночью же звонить. Ей хотелось горячего чаю, но было неудобно ночью шастать по чужой кухне, и она, взяв кружку и бутылку минералки, вернулась обратно в комнату, где спала. Лежа на кровати, она хотела обдумать свою дальнейшую жизнь, но была очень слаба, слезы навернулись на глаза, и она тихо плача, незаметно уснула. Утром, пока Ирина делала окрошку, она позвонила сестре, что сейчас приедет за Владькой.

– А зачем ты хочешь забрать его, в таком состоянии? Отлежись хотя бы день, да и ребенок тоже страдает.

К тому же у Лили на нервной почве, отнялась поясница, и не то чтобы поднять ребенка, или что – то делать, она с трудом передвигалась с перекошенным от боли лицом.

– Сказала забрать, еще и отчитала, почему вчера не забрала.

– Господи! Ну и сука же, сволочь паршивая! Тоже, мне, родня называется! Сейчас будет всю жизнь выговаривать.

– А то! Как – то бы вот еще до дому суметь добраться.

– До какого дома? Сразу езжай к Марине с Вовой! Привыкай там теперь жить. Расходишься помаленьку, они же знают, что у тебя случилось, поймут.

– Ну да, наверное.

– Сейчас Женя тебя отвезет, а то, как ты в таком состоянии поедешь в транспорте, да еще потом с ребенком.

– Без проблем – согласился Женя.

Забрав ребенка и приехав к Марине, Лиля объяснила ей, что хочет побыть одна без лишних соболезнований, а здесь ее никто не найдет.

– Все правильно – Марина сочувствовала Лиле и думала, что если ей будет плохо, может подменить на время Света. А так быстрее в себя придет. Вечером, она обсудила ситуацию с мужем, и они решили помочь Лиле материально.

– Я с ней переговорю – по – хозяйски пообещал Вова – и если болеет, пусть Серега свозит к врачу, мне Ирка звонила, что ей плохо совсем. Но Лиля решила работать, ей нужны были деньги, а надееться было не на кого. «Это сейчас жалеют, пока ноги у покойника не остыли, а потом всем будет безразлично, поэтому, лучше сразу встать в строй, не расслабляться». Тем более, ей нравилось готовить. Утром, готовя завтрак, она занятая своими мыслями, отвлеклась и посолила дважды.

– Ай – ай – влюбилась Лилечка – ласково пожурил Вова. Лиля вся вспыхнула, как будто внутри ее зажглась елочная гирлянда.

– Простите, пожалуйста.

– Да ладно, что ты, не волнуйся так. Если какие – то трудности говори, не стесняйся. Я тебе всегда помогу – по – мужски предложил он. – Давай садись со мной пить кофе.

Лиля послушно приземлилась рядом и уже меньше стала стесняться Вовы, он даже начинал ей нравиться. «Какой мужчина! Настоящий аристократ!» Чтобы отвлечь Лилю от грустных мыслей, Вова попытался ее разговорить, начав о ребенке, потом перешел на свое детство, и плавно перевел на Лилино, задавая наводящие вопросы. Лиля рассказала ему несколько эпизодов из своего детства.

– Когда нам плохо, мы все уходим в детство, поэтому так важно, чтобы детство было счастливым – резюмировала она.

– Безусловно – под ее мелодичные рассказы Вова сам расчувствовался не меньше Лили – а мне в детстве мама готовила плов вкусный. Когда я заболею или не хочу оставаться у бабушки она ласково говорила «Не капризничай сыночек слушайся маму, а вечером я плов тебе приготовлю, наш с тобой любимый», и я сразу соглашался. Не знаю почему, но мне запомнился именно плов, и готовила мама его по – особенному. Я до сир пор, обожаю плов. А ты любишь плов?

– Да, конечно. Я умею его готовить с мясом, и без мяса. В смысле, не такой скудный, когда нет продуктов, а наоборот, очень насыщенный с сухофруктами и орехами, можно и лепешку к нему запечь, получается вкусно и необычно.

– Все заметано, на вечер у нас сегодня плов. Что – то заболтался с тобой, опаздываю уже, а кстати, это тебе вместо соболезнований – и он протянул ей пакет, в котором, как догадывалась Лиля, были деньги. – И нет, нет, не возражай, мы так решили с женой – и он уехал на работу, оставив Лилю в полном смятении. «А у него красивые глаза» – отметила она. Лиле нравились мужчины с выразительными глазами. Вова, когда ласково смотрел на нее, глаза его увлажнялись, и как будто, окутывали женщину какой – то сказочной пеленой, от которой она не могла сама освободиться, а скорее всего и не хотела, наоборот, ей хотелось поплотнее завернуться в нее, ведь там было так тепло и комфортно. Впервые после похорон, Лиля повеселела слегка. Ну, что ж плов, так плов. С утра, как обычно, она поехала за продуктами. По дороге, достав из сумочки заветный пакет, пересчитала деньги и была приятно удивлена. Там была кругленькая сумма, а для Лили в ее положении очень большая сумма. Увидев вопросительный взгляд водителя, похвасталась, «вот хозяин одолжил на похороны». Серега удивился еще больше

– В смысле, как одолжил? Заняла, что ли?

– С чего бы это, сам дал, и все.

– Аааа- многозначительно протянул водила, по – своему поняв «и все». Вообще – то, шеф редко занимается благотворительностью – подколол он, но Лиля не слушала его.

– Заедем по дороге в детский мир, мне нужно кое – что купить Владьке.

Серега хотел было возразить, но вспомнив про пакет, промолчал на всякий случай.

– Мне то, что, я на работе. Главное, чтобы шеф был доволен – бурчал он себе под нос, однако, с этого дня изменил свое отношение к Лиле, став более покладистым. Он давно заметил, как хозяин поглядывает на Лилю и расценил это по – мужски. Накупив продуктов, Лиля купила сыну игровую приставку и дорогой красивый костюмчик. Она была довольна своими покупками, и в отличном настроении, принялась готовить плов. К четырем часам плов был готов, роскошный, ароматный, вкусный. Вот что значит вложить душу. Когда женщина готовит еду в настроении, еда получается, пальчики оближешь. Лиля специально приготовила ужин пораньше, это было у нее от матери, которая любила готовить заранее и Лилю учила.

– Вдруг папа пораньше придет с работы, а у нас уже все готово, только накрыть осталось. Лучше подогреть готовое блюдо, чем торопиться, и заставлять ждать. Приготовление пищи, как и любая другая работа, не терпит суеты.

Мама не работала всю жизнь, так хотелось отцу, и все свое время посвящала дому, мужу, детям. Дочери были всегда при ней, она их холила, оберегала от всего. Мама старалась делать все сама, но, тем не менее, к совершеннолетию дочки умели делать все, что делает дом уютным. Воспоминания о родителях действовали на Лилю умиротворенно. От матери ей досталась тонкая душа, и по складу характера Лиля была домашней, романтичной. Она любила мечтать, и жила в своем выдуманном мирке, далеком от реальности. С одной стороны, это помогало ей выживать в трудных жизненных ситуациях, с другой усиливало непонимание ее, окружающими людьми. Привыкшие к шаблонному мышлению, они не терпели полутонов, белое значит белое, а черное значит черное, и нечего там рассусоливать, и строить из себя принцессу. Но Лиля верила в свое прекрасное будущее и твердо знала, что оно точно наступит. « И хорошо, что Вова завел такой разговор» – думала она.

Тем временем Вова целый день на работе думал о Лиле. Чтобы он не делал, с кем бы ни разговаривал, его мысли снова и снова возвращались к ней. «А она интересная – размышлял он, сидя в своем кабинете – какая – то необычная, сентиментальная, ранимая, но с характером. Другая бы месяц в трауре валялась, а она с утра на работе, а какая выдержка. Он не мог понять, или она так воспитана, или воля железная? Работает, как часы точно, спокойно, размеренно, ни на что не реагируя. Да уж, сложная штучка, посмотрим, что за плов приготовит. Вова был уверен до этого, что лучше его мамы плов не готовит никто, и ему, как в детстве захотелось домой. С нетерпением посматривая на часы, он ждал друга, а точнее партнера по бизнесу. «Я не халявщик! Я партнер!» – вспомнил он, не сходящую с экрана телевизора рекламу, и рассмеялся. В это время открылась дверь, и появилась довольная физиономия друга. Быстренько переговорив с ним о сути вопроса, Вова заторопился домой.

– Вы уходите, Владимир Георгиевич? – спросила секретарша, прикидывая, во сколько можно будет уйти.

– Да, мне нужно по делам. Если что – нибудь срочное, звони на сотовый.

Всю дорогу Вова размышлял о женщинах. По своей натуре, он был бабником. С Мариной был у него второй брак. Первый раз, женившись сразу после школы, он довольно быстро развелся. Он вспомнил, как познакомился с Мариной, будучи еще женатым. Они учились на одном курсе, и было это, как раз перед защитой диплома, у них разгорелся бурный роман. Как его ругали родители, особенно дед, которого Вова очень любил. Говорят в молодости, дед тоже был бабником, но всю жизнь прожил с бабушкой, избегая развода. А когда появился Вова, он души в нем не чаял, воспитывая внука по своему, как он считал «правильно». Вова любил деда, и все свое время в детстве проводил с ним. Дед научил его всем хозяйским премудростям, считая как все старые люди, что нужно все уметь делать самому, от ремонта квартиры, до починки автомобиля. Вова был благодарен ему за все, потому что любое знание и умение, только добавляют уверенности в жизни. Хотя сейчас ценились больше не умелые руки, а наличие денег на счету в банке, потому, как принято, было нанимать «специалистов» и платить им деньги. Соответственно, зарабатывание денег выходит на первый план и нужно уметь много зарабатывать, чтобы все оплатить. Мысли его опять вернулись к деду. «Сколько не перебирай, все одинаковые – поучал он его – это пока невесты, все хороши. Женишься, то же самое, не бывает людей без недостатков. И тем более, сын там у тебя растет.» Деда давно не было в живых, и спорить было не с кем. «Теперь вот и с Мариной сын растет, а отношения все ухудшаются, чем дальше, тем больше. За последние пол года, он дважды подумывал о разводе, да и Марина охладела к нему. Внешне они делали вид, что все нормально, успокаивая себя тем, что живут ради ребенка. Вова знал, что нельзя себя насиловать постоянно и ребенок тут ни при чем, тем более жил почти постоянно у тещи. «Это не та женщина, которая мне нужна для счастья» – с грустью думал он. Вова много работал, создавая свой бизнес и хотел, чтобы дома его ждала любящая женщина, и которую, он бы то же любил и ценил за все: за родство душ, за незабываемые вечера посвященные друг другу, за их какие – то свои маленькие тайны. Марина же была занята собой, все пытаясь создать свой бизнес, непонятно зачем. По крайней мере, непонятно для Вовы, а это ведь его жизнь и он должен строить ее как ему нравится, чтоб быть счастливым, а не как нравится кому – то. Он хотел, чтоб жена занималась домом, семьей, а это немало и нелегко, и тогда времени на свой бизнес не останется. И надобности в нем нет никакой, если в семье гармония, тем более Вова был в состоянии обеспечить семью всем, бизнес его рос и пока процветал. Скорее всего, она хотела создать свое дело, чтоб в дальнейшем обеспечить себя, в случае развода. Значит, она к этому готова. Вова рассуждал реально, как бизнесмен, отбросив ненужные иллюзии. Приехав рано домой, он с удовольствием прогулялся по своему трехэтажному дому, со всеми пообщался, и был в отличном настроении. Сделав жене пару комплиментов, сообщил, что совершил удачную сделку, дабы не навлекать лишних подозрений на свое настроение. Спустившись вместе к ужину, они производили со стороны впечатление счастливой семьи, у которой все хорошо. Лиля уже накрыла на стол и все внимание, конечно, было на плов, так как все знали, что это любимое блюдо хозяина и приготовлен он был отменно, к радости Вовы. Чем больше хвалили Лилю, тем приятнее становилось Вове, и он понял, что опять влюбился. Вечером, он несколько раз спускался, якобы покушать, и все приговаривал

– Какой классный плов! Ну, просто ум отъешь! – Лиля уловила ноты его настроения и смущалась. «Еще этого мне не хватало» – думала она. Флирт с женатиком не прельщал ее, особенно, здесь, где она жила. Она не смогла бы смотреть в глаза Марине и врать ей, тем более, это она взяла ее на работу и пригласила к себе в дом. А Лиля была очень правильная, и ей не хотелось, причинять боль Марине. И хотя Вова был красив и богат, она поставила на нем крест. Женатик – и этим все сказано. Ей всегда не нравились женщины, встречающиеся с женатыми мужчинами. Хотя причины у всех разные и осуждать и лезть в чужую жизнь нельзя. Это касается только их двоих, и точка. Да большая жирная точка, без советов и обсуждений.

Время летело быстро, и Лиля готовилась к очередным поминкам Игоря. На сорок дней свекровь решила сделать обед дома, и Лиля так устала готовить без конца и мыть посуду, что на годовщину она точно знала, что обед будет в ресторане. Роль кухарки так вымотала ее и, потом, это у нее муж умер, к тому же ребенок маленький на руках, который очень устал от бесконечных тисканий любвеобильных родственников. Хорошо, что Лиле помогали подруги Ирина и Настя. Особенно Настя, с которой Лиля дружила еще со студенческой скамьи, и сейчас подруга работала шеф поваром в ресторане. Вечером, поблагодарив подруг, Лиля даже расплакалась

– Что бы я без вас делала. Спасибо вам, девчонки!

– Да, ладно тебе, главное держись сама – утешали они ее, как могли, хотя усталость сказывалась, и прежде всего на настроении. Между собой подружки переговорили во дворе, пока ждали Лилю с Владькой.

– Нет, надо так сидеть наливаться! Ладно, родители никакие, а снохи? Сидят, жрут, пьют, как на сабантуе! А может, это у них муж умер?

– Да, как будто в ресторане сидят, и не просто сидят, а как будто пируют за свой счет!

– « Ой, как все вкусно!» – сделала мне комплимент, одна из снох.

– Могли бы и помочь, вообще то – не растерялась я.

– « Но Лиля же у нас повар, и мама сказала, Лиля сама все сделает, вы уж не лезьте».

– Хорошая отговорка, так хотя бы посуду мыли.

– « А, ну это, без проблем». – Самой и след простыл.

– О чем это вы? – Лиля слышала конец разговора, ей было неудобно перед подругами, да и устали все сильно.

– Если Лиля сама все сделает, так вот Лиля решила годовщину в ресторане будем проводить, и баста. Сядем за свой столик, и как люди помянем Игоря, а иначе, зачем вообще поминки?

Лиля попрощалась с Ириной, поехала к Насте. Давненько не виделись они с подругой, и разговаривали, что называется, обо всем. Настя любила комфорт, и квартира у нее была перестроена по современному стилю, обставленная шикарной мебелью, отличная двушка в центре города.

– Для себя любимой нечего не жаль – наставляла она Лилю, на свой, выбранный ею, путь. – Вот ты стараешься, стараешься, а кому оно надо, это твое старание? Никто спасибо не скажет, даже доброго слова не дождешься, только себя угробишь. А вот когда угробишь себя, вспомнишь мои слова, да будет поздно. Останешься бедная, больная, несчастная, зато по уши честная. Помнишь, как говорила Степашка на практике «Так старательно работает просто загляденье» Да только заглядываются они, а пашешь то ты. Вот и вся разница. А ты знаешь, кому какая разница.

Эту поговорку Лиля помнила с института «один дерет, а другой дразнится, вот и вся разница» Народная шутка со смыслом.

– Вот и сейчас, почему они все повесили на тебя?

– Оставь, ради бога. Я поминки делаю Игорю, а не им. Все – таки он меня очень любил и потом, помнишь, какой он был в жизни. Я думаю, ему бы очень понравилось, что обед в ресторане, он всегда любил, чтоб все было на высшем уровне. За это его еще в детстве прозвали Князь. За широту души, за шикарные праздники, которые он устраивал своим друзьям, причем, делал он всегда все бескорыстно. За свой разгульный образ жизни, он был судим неоднократно, и имел авторитет в криминальной среде, где и утвердилось за ним, это прозвище.

– Не забывай, что Игорь мог легко поднять денег не то, что ты, да еще с ребенком. Ну да ладно поможем, если что.

– Если что, мне шеф поможет. Я же работаю, и он обещал «если что».

– Обещанного три года ждут, кстати, что за работа, нравится?

Лиля вкратце рассказала, в чем заключается ее работа. Какие они хорошие люди, к ней и к Владьке относятся хорошо, и ей нравится там жить. Она на протяжении всего вечера думала сказать или нет, что Вова к ней неравнодушен или пока промолчать. На всякий случай, она сказала подруге

– Ты знаешь, хозяин, мне кажется, бабник.

– Да!? – как – то странно удивилась Настя, как будто, обрадовалась – а красивый хоть?

– Да симпатичный, но женатый, не забывай.

– Жена не стенка, можно и отодвинуть. Я бы на твоем месте не растерялась.

– Ты никогда не будешь на моем месте – строго сказала Лиля – все, забыли о нем.

– А че, ты задергалась не пойму? Ты же всегда воплощение спокойствия, и вдруг?

– Я устала до невозможности. Увидишь на обеде, оценишь.

– Ты что, хочешь их пригласить?

– Если в ресторане обед, то да. Короче, пошли спать – и Лиля ушла в комнату к сыну, и отключилась мгновенно.

Настя еще долго ворочалась, думая о чем – то своем, но усталость победила и она уснула. Утром вставать не хотелось, каждая лежала, думая о своем. И только Владька, бегал на кухню, хлопая холодильником, и брал там пироженки, специально поставленные для него на нижнюю полку, и пока дамы спали, успел уже парочку навернуть. От сладкого ему захотелось пить, и он стал приставать к матери. Лиля поняла, что надо вставать. Быстро приготовила завтрак, у Насти она была, как у себя дома. Вспомнила, как в институте все думали, что они сестры. «Просто давно дружим» – всегда объясняли они на удивленное, скорее даже восторженное отношение к их дружбе. Некоторые преподаватели даже путали их, хотя внешне они не были похожи разве, что ростом обе были высокие. Настя была плотного телосложения, фигура ее напоминала грушу. Волосы русые иногда она их подкрашивала каким- нибудь модным оттенком, но вообще она не любила их укладывать, и носила просто распущенными по плечам, либо забирала в хвост. Большие голубые глаза были слишком светлые, как выгоревшие от времени стекляшки и из-за этого теряли выразительность, казались слегка блеклыми. Небольшой, красивый рот, казался, еще меньше, на фоне длинного прямого носа. Она была красивой женщиной, и знала это, и пользовалась этим всегда. В личной жизни ей тоже не совсем везло, как и Лиле, хотя с какой стороны посмотреть. В институте у них было много женихов. Девушки, они были веселые, остроумные, красивые. В любом обществе такие барышни нравятся всем. На последнем курсе, они познакомились с курсантами высшего военного училища. Лиля, встретив Игоря, рассталась со своим курсантом Мишей, а Настя вышла замуж за друга Миши, Диму. Однако, брак их продолжался недолго. Родители Димы жили в Лиепае, отец тоже был военный, и со времен СССР, так и остался в Латвии, по последнему месту службы. Закончив учебу, Настя с Димой уехали в Латвию, где у них родилась дочь. Далее, жизнь не сложилась, и они развелись. Родители Димы предложили Насте, чтобы дочь осталась с ними, и она, почему то согласилась. Разговоры на эту тему она пресекала, и даже с Лилей старалась избегать расспросов. Лиля не настаивала, потому что всегда была тактичной «Захочет, расскажет сама» – думала она. Иногда Настю, как прорывало, и она стала потихоньку выпивать. Напившись, звонила Лиле, или приезжала к ней, и начинала клясть судьбу и бывшего своего Диму, вспоминала про дочь, но так, мимоходом. Поначалу, она летала к ней в гости, но потом все реже и реже стала видеть ребенка. Сперва ей было нелегко, но потом, она свыклась с какой – то своей точкой зрения, на свою жизнь. В первый год после отъезда она следила за Димой, который будучи еще лейтенантом, переезжал с места на место по роду службы, но в последнее время жил в Питере, обзавелся новой семьей, и там у него родилась вторая дочь. Настю это злило. «Вот и не буду забирать ребенка, назло ему, пусть воспитывают». Лиле была глубоко не понятна эта зловещая тактика. Кому назло? Зачем злиться? Отомстить новой жене? За что? Тем более, это твой ребенок страдает, а не ее, ее дочка с мамой и папой, и у них все отлично. Но она не спорила, и даже жалела Настю, как никак подруга. И вообще, чужая жизнь потемки, и в чужую жизнь лезть никогда не стоит, ни подругам, ни родственникам. Это была уже Лилина точка зрения. Лиля, в отличие от подруги, обожала парикмахерские со студенческих лет. Она постоянно экспериментировала с волосами, делала модные прически, завивки, красила в разные цвета. У нее была куча знакомых парикмахеров, но когда она познакомилась с Ириной, стала ходить только к ней. Ирина была хороший ВИП мастер. Лиле нравилось, как она работает, никогда назойливо не спрашивая, а это как, а это куда, вместо этого предлагала всегда от себя, что – то новенькое, что в моде. Потом, они познакомились и подружились. Лиля любила салоны красоты, маникюр, педикюр, прически. Все эти процедуры действовали на нее благотворно, помогая создавать свой внутренний мир красоты. У Лили были очень красивые руки. Длинные, тонкие пальцы, изящные кисти, и сами ногти, имели какое – то правильное, особое строение, отчего все мастера, запоминали ее с первого раза, и звали между собой «ручки восхищение». Ей постоянно предлагали рекламировать лак для ногтей, либо какой – нибудь новый салон, но Лилия, себя считала слишком серьезной, чтобы сниматься в рекламе. Реклама только начиналась тогда, зато в таком количестве, и такого паршивого качества, и Лиля, всегда отказывалась. Выглядела она отлично, постоянно ухоженная, свеженькая, хорошенькая, как нежный цветок. Дима, бывший муж Насти, всегда говорил:

– Лиля, ты птица! Недосягаемая, красивая птица!

Настя тогда не ревновала к Лиле, потому что у нее был сильный и красивый муж Игорь. А на комплименты Димы, реагировала своеобразно « Ну так, она, же моя подруга! Такая же красивая как я, нас даже путали в институте!» Но Лиля всегда удивлялась, когда их путали. У Лили были мелкие черты лица, в отличие от Насти. Прямой классический нос, небольшой фигурный ротик, причем верхняя губа была, как нарисованная, бантиком, к тому же тонкая, отчего нижняя губа казалась толстой, когда она открывала рот, хотя это была только видимость, на самом деле у нее был маленький аккуратненький ротик. На правой щеке родинка. Но больше всего, наверно, запоминался ее выразительный взгляд, зеленых, малахитовых глаз. От зрачка по кругу, тянулись лучики другого оттенка, и когда смотришь долго в глаза, они как будто искрились, переливаясь. В юности, когда были в моде медленные танцы, Лиля всегда выслушивала комплименты от мужчин, какие у нее необычные глаза. И только Игорь, правильнее всех выразился « Какие у тебя глаза, как звездочки!» И по фигуре она не была «грушей», как Настя, а была высокой, ровной, со стройными, длинными ногами, и средней грудью. Лиля была склонна к полноте, и быть в форме, ей было гораздо труднее, чем Насте, которая поправлялась, прежде всего, на низ тела, но не только, не стеснялась этого, а как оказалось, гордилась этим. Носила всегда обтягивающие брюки или джинсы, подчеркивая это. Лиля же любила одеваться стильно, элегантно, и вид дамочек в трещавших по швам штанах, казался ей полной безвкусицей, и не только ей. Многие, говорили Лиле «скажи Насте, чтоб она не ходила, как тетя Мотя», но Лилия, зная характер подруги, молчала. Характерец у подруги был еще тот! И вообще, если женщине, что-то втемяшится в голову, то это надолго, а возможно, навсегда. Не придуман еще тот инструмент, который, мог бы выбить или выковырять, задуманное, из женской головы.

– Тетя Настя попросила сок – вывел ее из задумчивости, сынок.

– Тете Насте пора бы уже встать – сказала Лиля, протягивая сок ребенку – скажи, завтрак готов.

– Да, иду, уже иду – отозвалась Настя.

– А давай, сладкий пирог испечем – предложила Лиля Насте – я возьму с собой, пусть попьют чай, с вкусным домашним пирогом.

– Так испечем, или испеки – просилась на комплимент Настя.

– Ну, разумеется, ты испечешь, кто самый лучший мастер по сладостям? – и они рассмеялись.

Еще раньше, когда они дружили семьями на праздники Лиля пекла пироги с мясом, рыбой, грибами, так называемые «сытные», а Настя «сладкие» и торты. Она была мастерица по сладостям, и с удовольствием принялась за приготовление пирога.

– Слушай, может в нашем ресторане, обед сделаешь? Я организую, как надо да и по дешевле по возможности.

– Давай, я с удовольствием – согласилась Лиля – заранее все обговори, чтоб знать какую сумму надо. Про себя Лиля решила, что если не хватит у нее денег, попросить взаймы у Вовы. Пока пекся пирог, Настя несколько раз заводила разговор о Вове, но Лиля, вся в думках, не обратила на это внимания. Наконец, когда было все готово, они с Владькой поехали «домой». По дороге ее одолевали мрачные мысли и воспоминания об Игоре, и о безысходности своего нынешнего положения, и об отношении ко всему случившемуся родственников, как с одной, так и с другой стороны. Никто из них не поинтересовался даже, как они будут жить дальше, не предложил ни малейшей помощи, хоть какой – нибудь мизер, даже для Владьки. Осталась одна, со своим несчастьем и маленьким ребенком в придачу. И Лиля, совсем почти раскисла, но благо дело подъехала в это время к дому. От Насти она всегда уезжала на такси, за счет подруги, которая не представляла, как можно тащиться в транспорте с ребенком и сумками. Зайдя в дом, даже обрадовалась, настолько здесь все ей нравилось, тут была совсем другая атмосфера и текла другая размеренная хорошая жизнь. «Это мой дом, и мне будет хорошо здесь с сыночком» перестраивала она свои мысли на позитив, хотя это было совсем не просто. И забегая вперед скажем, что это был действительно ее дом, и она была бы очень счастлива, если бы думала больше о себе, а не о людях. Но Лиля была другой.

– А, прибыли – с подчеркнутым безразличием, приветствовала ее Света, – а тебя все вспоминают и ждут – добавила она ехидно.

– Это же хорошо, когда ждут – обрадовалась Лиля – хоть, кто – то ждет, и то вперед. Вот, возьми пирог, отнеси на кухню, попьем чай, вечерком.

– Че, это вечерком то, можно и сейчас попить – грубо сказала Света. Она вообще, была грубой женщиной, и ей не нравилось, что с Лилей считаются и разговаривают на равных, а к ней относятся, как к прислуге. То, что она и была прислуга, самая настоящая, необразованная, грубая, до ее скудного ума, не доходило. Помня, из недавнего советского прошлого, только одну фразу, что все люди равны, она считала, что и Вова, и Марина, находятся на одной с ней ступеньке, просто, им больше повезло, у них денег больше, вот и строят из себя господ. Так она думала про Вову с Мариной. А Лиле, она вообще, отводила место, даже не вровень с собой, а даже еще ниже, дескать, так неудачница, но пытается из себя корчить кого – то. Лиля не общалась с ней, ей было неинтересно, что, разумеется, злило Свету, которая постоянно подчеркивала, что все здесь на равных, и водитель, и горничная, и повар. В разговорах с водителем, она чувствовала, как ей казалось, поддержку и взаимопонимание, и изливала накопившуюся злость откровенно.

– Тоже, мне, цаца нашлась. Я тоже могу с книжкой сидеть, технооооолоооог – протянула она с ненавистью – я не хуже готовлю, без всякого института.

Серега, по – началу молчал, даже поддакивал ей в чем – то, но со временем изменил свою точку зрения. Он ездил каждый день с Лилей за продуктами, и ему по роду службы приходилось общаться с ней. Он не умел красиво говорить, тем более, не смог бы объяснить, чем Лиля, отличалась от Светы, но что между ними огромная разница, он понимал, каким – то внутренним, мужским чутьем. Он знал, например, что он не смог бы жить с такой женщиной, а вот хозяин, смог бы.

– Так, она хорошая, Лилька то – пытался он, слабо возражать Свете.

– И ты, туда же – взвилась Света – и чем же, она хорошая – то? Ну чем? А-а-а- опять протянула она – просто повторяешь за хозяином, и все.

– Ничего не повторяю, че я сам, что ли, слепой – огрызнулся Серега, и ушел к себе в гараж. У Светы же, внутри нарастала обида, что ею пренебрегают. Людишки мелкого пошиба, не могут взглянуть на себя со стороны, и дать себе, объективную оценку. Она слышала, как хозяин отзывается о Лиле, как хочет ей помочь, в то время, как с ней никогда не разговаривал ни на какие темы, и она даже боялась его, как «хозяина.» И Вова, и Марина всегда общались с ней холодно, подчеркивая дистанцию. Когда в этот раз, Лиля ушла к свекрови проводить поминки, и Света в очередной раз готовила еду за нее, все сделали постные лица, дескать, невкусно. И когда она на манер Лили попыталась пошутить, Вова резко прервал ее, сделав замечание, которое, безусловно означало «Не лезь не в свое дело» и далее, самое обидное