Читать книгу: «Русь в IX и X веках», страница 5

Сама Хазария с 901 по 916 год с перерывами ведет войну с Ширваном и Дейлемитами с привлечением русов южной Руси (морские походы). В 922 г. лидеры Волжской Булгарии принимают ислам, получают покровительство вечного хазарского врага – халифата и независимо от хазар начинают чеканить свою монету. Полагаю, что захват полянской, самой маленькой, земли далеко на западной окраине в такой ситуации остался без каких-либо действий со стороны хазарского каганата. У него было больше проблем непосредственно рядом с хазарским доменом. О размерах полянской земли сообщает М.Б. Свердлов [138]. Обобщая наблюдения своих предшественников, он заключил, что “судя по распространению древлянских археологических памятников, они ограничили расселение полян в IX–X вв. на запад узкой полосой, 25–30 км, гор по берегу Днепра”.

Кем могли быть эти новые вооруженные переселенцы? Ответ снова может дать археология. Большую часть погребений, относящуюся к началу X в, в Киеве и Среднем Поднепровье составляют по данным археологов [180]: “погребения, где тело покойного было помещено в могильную яму головой на запад. Именно они по характеру и деталям погребальной обрядности имеют прямые аналогии в соответствующих памятниках на территории Великой Моравии – сотни погребений IX – X вв. в Старом Месте, Микульчицах, Поганьском, Скалице, Старом Коуржеме и других местах Чехии, Моравии, Словакии”. Далее С.С. Ширинский пишет, что особенно погребения знати имеют прямые аналогии, свидетельствующие об этнокультурном родстве правящей элиты Киева и карпатских русинов. Подлинной копией наиболее пышных срубных погребений Среднего Поднепровья являются известные погребения Колинок и Желенок. Такое же утверждает А.Г. Кузьмин, ссылаясь на Б. Достал [84]. Т. е. вновь прибывших было довольно много. Они расселились на большой территории, которая характеризуется появлением дружинных курганов. Самые ранние дружинные курганы датируются первой четвертью X в. Причину появления богатых погребений предлагает А.Г. Кузьмин [86]. Он считает, что возникновение государства само по себе должно было оказать влияние на ритуал погребения знати, должно было способствовать ее стремлению выделиться на общем фоне. Уже “поэтому возможно было заимствование элементов ритуала у знати других земель”. Шинаков Е.А. [179] пишет, что «гипотеза моравского следа представляется чрезвычайно уместной и плодотворной, так как позволяет дать весьма обоснованные и правдоподобные объяснения появлению многочисленных находок предметов, имеющих явное отношение к среднему Подунавью и Великой Моравии в качестве его составной части, как в захоронениях, так и среди обычных предметов быта многочисленных поселений Древней Руси IX-X веков». Находки в Гнёздово литейной формочки из кремнистого камня для изготовления колец нитранского типа свидетельствуют о миграции в Верхнее Поднепровье населения из моравских земель. Интересен комментарий Майорова А.А. [91] относительно моравских связей и с Верхнеокским регионом. Он считает, что «жители Великой Моравии различных социальных страт составили ощутимую часть в обнаруживаемом в начале-середине X в. потоке славянских переселенцев, внезапно появившихся на Русской равнине и имевших иные бытовые и хозяйственные привычки в сравнении с прежним населением. Именно совокупность и хронологическая синхронность подобных признаков позволяет предположить, что причиной подобных событий вполне мог стать приход носителей новых традиций, в том числе, из Моравии…» Попытка обнаружить ближайшую залесённую и плотно населённую местность, имеющую явные признаки сложной социальной организации, приводит к закарпатским славянским государственным образованиям, то есть, по сути, к Великой Моравии и близлежащим славянским обществам.

Гипотеза интересная, но слово за антропологами. Согласно исследованиям Т.А. Рудич [131], поляне антропологически несколько отличны от северо-западных соседей (древлян) и северо-восточных (северян). От первых отличаются более узким лицом, от вторых – более широкой головой, т.е. на стыке долихо- [узкое лицо] и мезоцефалии [умеренно широкая и умеренно длинная голова]. Но «схожи прежде всего, с группами Словакии…Чехии, т.е. жителями Великой Моравии». Рудич Т.А. отмечает: “Как правило, мужские группы лучше отражают миграционные потоки, а женские – автохтонные линии”.

Как звали правящую элиту пришедших можно только догадываться. Это могли быть князья с именами и Святополк, и Олег, и Игорь, и другими. Об именах. Имя Олег по-чешски – Олата, Олбрам, Олек, Олен, Олата, Oleg, Oley, Olha. Имя Игорь – единственное из русских имён, попавшее в византийский энциклопедический словарь X-XI веков, известный как Суда, иногда называемый Свида [203]: Ἴγγωρ (Iggor или Ihor)”. А в переводах на русский язык имя Игоря упоминается как Ингор и Ингер (т.е. по-скандинавски с инг-ой частью). Бабку Константина VII Багрянородного звали Ευδοκία Ιγγερίνα (Евдокия Иггерина). В написании нет никакой инг-ой части. Это еще раз свидетельствует о том, что переводчик порой вносит в смысл перевода свое видение, а не точность. О корректности греческой записи может свидетельствовать работа А.С. Щавелева [185], в которой приводится также греческое написание имен Стегги – Στέγγι, Иггивладъ – Ἰγγιβάλδος. “Можно вполне уверенно считать, что имена представителей руси в оригинале договора князя Игоря Рюриковича были записаны греческими буквами. … предполагать иную графику фиксации имен представителей руси в договорах никакой необходимости и оснований нет. Византийские переводчики X в. имели все возможности точно записать все имена представителей руси по-гречески, и не имели никаких разумных причин вносить в текст официальных договоров и их копий какие-то чужеродные (орфо)графические элементы”. Пока оставим в стороне имя предводителя пришедших.

Что особенно заметно, здесь появились люди, имеющие представление о городском строительстве, управлении и имеющие возможности (силу, власть и средства), чтобы строить. Чем могло привлечь пришельцев городище Киоава? По оценке археологов, «Киевское городище в этот период не имело признаков особого столичного статуса и вся его привлекательность заключалась в более выгодном положение на широтном пути с Востока на Запад, а также в том, что он – находился в нескольких неделях плавания от Византии в весеннее время». С широтным путем еще более-менее понятно – городище Киоава транзитное. Хотя выше по Днепру было более выгодное место – Гнёздово\Смоленск – с речными выходами во все стороны света. Но не только широтный путь мог повлиять на выбор остановки переселенцев. Это удобное место для контроля речного пути по Днепру. Высоты киевских гор от 145 до 200 м дают хороший обзор. Здесь же удобные места для подготовки судов и сбора торговых караванов, что позже отметит Константин VII в тракте “Об управлении империей” в главе 9. Но, чтобы добраться до Византии, надо было сначала обезопасить тыл и только после этого пытаться “оседлать” путь по Днепру – пройти через пороги и печенегов. Такой была ситуация в предместьях Киевского городища в начале Х в.

Поскольку археологи отмечают “моравский след’ не только у киевских гор, но и в верхнем Поднепровье и в верхнем Поочье, то это может означать, что какая-то часть осталась, а другая – мигрировала дальше. Этим объясняются выпадения кладов: в земле радимичей в урочище Струпово (с. Глубоцкое Гомельской обл.) с младшей монетой 911 г.; в северской земле в Сосницком и Городницком уездах Черниговской губ. с младшей монетой 914 г.; в кривичской земле (смоленских кривичей) у д. Гнездово с младшей монетой 920 г. В какой-то мере просматривается движение этой массы, оставляющей свой “моравский след”.

Но вернемся к пришедшим на киевские горы. Они должны были обеспечить безопасность своего пребывания. И начали они, на мой взгляд, не с завоеваний, а с дипломатии. Именно об этом говорит слово пактиоты. Т.е. с соседние княжества не были покорены, с ними были заключены пакты – договора. Но тем не менее, для безопасности были основаны дружинные городки.

Стык с северянами. Северяне представляли собой совокупность отдельных самостоятельных административных территорий. В своих обычаях, самоуправлении и религии сохраняли полную независимость. По заключению Д.Я. Самоквасова (1843-1911 гг.), “это был народ значительно цивилизованный, с политическими союзами, политической властью, общими обычаями, народ культурный”. Чернигов, Курск, Седнев – административные центры северской земли. Северскими являются городища – Крапивенское (в Белгородской обл.) и Донецкое (в Харьковской обл.). Северяне строили линии укрепленных (окруженных частоколом, рвами и валами) городищ для прикрытия от кочевников по рекам Пселу и Сейму. Чернигов находится в 125 км северо-восточнее городища Киоава, на холмах над рекой Стрижень, недалеко от того места, где она впадает в Десну. К Чернигову сходились пути по Десне и Сейму. Устье Десны в половодье могло служить пристанью для небольших судов. Никаких данных о вхождении Северской земли в состав Древнерусского государства в середине Х в. ни в письменных, ни в археологических источниках не содержится. Вероятно, князья достигли соглашения только с западными северскими областями – близость к Днепру. В 18 км ниже города Чернигова по течению Десны был сформирован отдельный дружинный центр в урочище Коровель у с. Шестовицы. Этот центр должен был играть роль своеобразного противовеса центру северы, в котором также складировалась дань. Городище обеспечивало не только контроль, но, при необходимости, блокирование путей к Киеву. Река Жердова впадала в широкую проточную старицу Десны тремя рукавами, устья которых использовались в качестве гаваней и прекрасных естественных доков для стоянки и ремонта судов, что подтверждается многочисленными находками ладейных заклёпок и гвоздей с большими ассиметричными шляпками. Подходы к городищу с юга и востока были надежно прикрыты целой сетью многочисленных стариц. Т. о., единственным открытым для штурма направлением было северное, по узкому мысу со стороны посада, что позволяло достаточно успешно защищать городище силами даже небольшой профессиональной дружины.

Еще одним киевским дружинным центром в северской земле стал Любеч, т.к. он позволял контролировать движение по Днепру после впадения в него реки Сож упреждая какую-либо угрозу для Киевского городища. Любеч находился на левом берегу Днепра, изначально был пограничным городом северской земли в 55 км от Чернигова и в 180 км по Днепру от городища Киоава.

Стык с радимичами. Ареал радимичей – междуречье Днепра и Десны по течению Сожа и его притоков. Радимичи тоже имели достаточно развитую социально-политическую организацию (князь, знать-совет знати и народное собрание-вече) и военную силу, вполне достаточную для длительной борьбы с киевским князем. В земле радимичей Г.Ф. Соловьёва выделила 8 (восемь) археологически фиксируемых локальных групп. Дипломатия киевлян, вероятно, закончилась соглашением о нейтралитете. Решающий шаг по покорению радимичей осуществит только Владимир в 984 г. Радимичи сохраняли собственную социально-политическую и военную организацию, не подконтрольную киевским правителям. Опорным пунктом киевских князей на южной границе земли радимичей было Моховское военное поселение в устье Сожа (левый приток Днепра ниже Лоева), созданное южнее Гомеля и явно противостоявшее ему. Противостояние двух расположенных напротив друг друга городищ является археологическим отражением политического противостояния раннего Киева и Радимичской земли в X в. (а возможно, и позже), в ходе которого обе стороны укрепляли свои границы. Но боевых действий в хронике не отмечено.

Историк И.Я. Фроянов («Загадки крещения Руси»), основываясь на данных археологии, писал: «Восточнославянские поселения VIII – IX веков, как установлено археологами, объединялись в группы – от 3 до 15 поселков. Расстояние между ними доходило до 5 километров. Размеры этих групп были близки к размерам племен и охватывали территорию 30 х 60 и 40 х 70 километров. Едва ли мы ошибемся, если группу поселений примем за племя. Не случайно группа поселений отделялась от подобных групп незаселенной полосой 20-30 километров.» Между радимичской и северянской землями тоже была т.н. нейтральная зона. Дружины киевских князей к середине X века завладели южной частью "нейтральной зоны" – Стародубский, частично Климовский, Унечский, Погарский, Почепский районы [49]. В этой зоне были расположены укрепленные древнерусские городища (в направлении на восток) – Оптени – Старый Ропск (Ропесск) – Стародуб – Левенка – Синин – Посудичи.

Далее надо было определиться со смоленскими кривичами. Смоленские кривичи были восточной ветвью кривичского союза. Они населяли регион лесов и болот в верховьях Днепра, Западной Двины и Волги. Но здесь, кроме Смоленска, уже было дружинное поселение русов в Гнёздово. Сражений и здесь не было, что подтверждается археологий. Как показал археолог Д.А. Авдусин, и с ним согласился шведский археолог Турне Арне, гнёздовское население делится на три ярко выраженные группы: дружинный, подчинявший себе остальное население и состоявший из двух групп – военных вождей и рядовых дружинников и третьей группы – воев-ополченцев.

Полагаю, что именно здесь состоялось объединение русов Гнёздово и “моравских” славян через брак Игоря (русы) и Ольги (славяне) [111]. При этом часть элиты Гнёздово вместе с Игорем могла переместиться в Киевское городище.

Когда могло произойти перемещение в Киев? А.А. Шахматов [177] полагал, что Игорь появился в Киеве около 940 года. С т. зр. С. Беззаконова [12], это состоялось в 920-930-е годы. Посмотрим на этот вопрос в другой т. зр. Археология показывает, что во второй четверти Х в. в Гнёздово стали преобладать выходцы из Средней Швеции. По данным археологов был полностью разрушен курганный могильник, в котором хоронили усопших в IX – первой половине X в. Те, кто разрушил его, имели мало общего с теми, кто был похоронен. Это была новая волна шведских колонистов. Под давлением пришедших шведов часть населения и элиты Гнёздово могла уйти. Очевидно, что эти изменения в Гнёздово произошли не одномоментно, а в течение нескольких лет. Согласно данным археологов [39] пик в развитии Гнёздово приходится на 930-940 годы. Значит к 930-му году Игорь уже должен был покинуть Гнёздово. Поэтому считаю, что перемещение в Киевское городище состоялось уже во второй половине 920-х годов.

Полагаю, что вновь прибывших в Гнёздово интересовал лишь трафик серебра в Скандинавию. Поэтому за ними сохранилась узловая торговая точка – Гнёздово. А киевским князьям (вместе с Игорем) достался пакт с местным кривичским князем. Независимые полоцкие кривичи не входили в зону влияния киевского князя. Западная граница полоцких кривичей проходила по реке Друть (не по Днепру!), видимо не интересной для киевлян.

Археологи отмечают, что ранее 2-ой четверти Х в. следов пребывания скандинавов в Киеве не фиксируется.

Самые ранние записи показывают, что первым киевским князем все-таки был Игорь. В «Уставе князя Владимира Святославича», составленном на основе грамоты о выделении десятины Церкви Святой Богородицы (построенной в 996 г.), в самом начале сказано: «Се яз, князь великий Василей, нарицаемый Володимер, сын Святославль, внук Игорев и блаженыя Ольги, усприял есьмь крещение святое». Т. е. князь Владимир Святославич считает родоначальником князя Игоря. Датируется «Устав» концом Х – началом XI вв. Немного позднее в 1037–1050 гг. митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати» писал о предках Ярослава Мудрого: «… великаго кагана нашеа земля Владимера, внука старого Игоря, сына же славнаго Святослава». И тоже родоначальником числит Игоря. Сложно упрекнуть митрополита в незнании генеалогии правящей династии. Тем не менее она останавливается на Игоре. В «Памяти и похвале князю Рускому Володимеру…» Иакова Мниха (восстановленные списки датируются с XV в.) тоже говорится: «И седе Кыеве на месте отьца своего Святослава и деда своего Игоря». Т. о., Игорь, а не Рюрик, считался предками родоначальником великокняжеской династии. Заметим, никакого Олега. Соблазнительна версия вероятного прибытия Игоря из южного региона. Сергей Беззаконов [12] отмечает, что “как бы не был велик соблазн вывести предков князя Игоря из Причерноморья или Подонья, доказать это на имеющихся археологических материалах и письменных источниках невозможно”.

Относительно прозвища «Старый». Здесь надо отметить, что Игорь не единственный исторический персонаж с таким прозвищем. Истории известны Мстислав Романович Старый (1156-1223) и Сигизмунд I Старый (1467-1548). Такие прозвища давались по причине того, что князья становились правящими князьями в зрелом возрасте. Так Мстислав Романович Старый вступил на княжеский престол в 56 лет, а Сигизмунд I Старый в 39 лет. Значит и князь Игорь стал великим киевским князем в зрелом возрасте. Остается найти нижний предел «зрелого возраста» в средневековье? Данте Алигьери (1265-1321 гг.) писал, что “от 45-70 лет – старение; от 70 – старость”. Бернар де Гордон (1270-1330 гг.), французский врач и профессор медицины считал, что “от 35 лет и старше – просто возраст”. Опираясь на эти данные и ранее упомянутых «старых» князей, можно полагать, что князь Игорь получил титул великого князя в возрасте не младше 35 лет.

Для Киевлян нужен был безопасный выход к Черному морю по Днепру. Но прежде, чем отвоевывать выход в море, надо было урегулировать отношения с древлянами. Земли древлян ограничивало с востока правобережье Днепра, а с севера – Припять, за которой жили дреговичи, граничившие по Днепру с радимичами. М.Б. Свердлов [138] писал: “у древлян видим классическую тернарную структуру управления 1) княжеская власть, 2) знать-совет знати (старейшины города, лучшие мужи, мужи нарочитые); 3) народное собрание, представлявшее собой фактически вооруженный народ. В дальнейшем М.Б. Свердлов добавляет, что “к концу IX в. древляне подчинили, вероятно, дреговичей и волынян”. Древлянская земля была самостоятельна во внутренних делах, управлялась своими князьями. О покорении древлян в Новгородской Первой летописи мл. извода (НПЛ) говорится в статье 6430 (922 г.). Но не думаю, что это было покорение. Вновь была договоренность – пакт. Археология не фиксирует следов больших сражений того времени, а древлянское княжество было нисколько не слабее киевского. О пакте – договоре свидетельствует сохранение собственных князей в управлении княжеством.

Т. о., первоначальное объединение перечисленных славянских княжеств с Киевским княжеством имело более федеративный характер. Объединение не представляло единого государства. Такое положение не могло быть прочным.

Путь по Днепру к морю блокировали Днепровские пороги и печенеги. Согласно летописям, предстояла война с уличами – союзниками хазар. Но этому противоречит реальная ситуация с печенегами. Как пишет Я.В. Пилипчук [115]: “границы печенегов были достаточно пластичными и их контуры зависели от соотношения сил в конкретной местности в конкретное время с конкретным противником. Касательно отдельных славянских племен (уличей и тиверцев) и валахов, то они не были способны эффективно сдерживать кочевников и оставили ряд своих территорий, уходя в лесостепную и лесную зону”. Не было на среднем и нижнем Днепре в Х в. уличей. Переселение тиверцев и уличей из степей в лесостепь датировано серединой IX в. и вызвано давлением венгров. Границы печенегов разные авторы определяют по-разному. “По О. Прицаку, владения Йавдыэртим находились на территории Южной Киевщины, а резиденция находилась около реки Стугна [по линии Васильков]. Куарцичур занимали земли на Левобережье Днепра, между Орелью и Сеймом [по линии Кременчуг]. … А. Головко считал, что Xаравой владели бассейном реки Рось [по линии Канев]. … Э. Трыярски указывал, что племя Харабой – граничит с полянами. … Константин Багрянородный зафиксировал положение дел до походов Святослава и упоминал, что Карабой граничила с Киевской Русью (землей полян): Харавои (Карабой) – с Росией, Иавдиертим (Йавдыэртим) – с ультинами, деревлинами, лензанинами [ориентировочно южнее притоков Припяти – по р. Случь – по линии Староконстантинов] и другими словинами. Росия должна сопоставляться непосредственно с т. н. Русской землей в узком понимании, т. е. с землей полян”.

Тем не мнее, в летописях и в своде игумена Иоанна содержится сообщение о взятии в 940 -м году г. Пересечен. Вот только выше было показано, что около реки Стугна была резиденция печенежской орды Йавдыэртим. Это ставит под сомнение факт взятия города киевлянами. Допускаю, что киевляне могли быть союзниками печенегов в деле добивания уличей. Поскольку город до сих пор не могут найти археологи, это значит, что он был полностью стерт с лица земли. Такие действия не характерны для славян, но специфичны для кочевников. Понятно одно, город должен был перекрывать магистраль – Днепр, именно поэтому три года его осаждали. В реконструкции Б.А. Рыбакова такой локации соответствует единственно допустимое место – устье р. Стугна, т.е. примерно в районе г. Триполье, расположенное на крутых холмах над Днепром, вдоль извилистой трассы. Наличие причала и отличный обзор Днепра на десятки км. Слияние рек Стугна, Красная и Бобрица, своего рода водное пересечение – созвучие с названием города.

Т. о., перед киевлянами к морю были только пороги и печенеги.

В Х в. печенеги делились на 8 орд (колен), каждая из которых состояло из 5 родов. Их расположение (согласно данным императора Константина VII) с запада на восток: Гиазихолон, Нижние Гилы, правобережные Днепровские – севернее Харавои, южнее – Иавдиертим, левобережные Днепровские – Сирукалпец, крымские – Куарицицур, донские – Вулацапон, приволжские – Воротолмат. Между землями под князем Игорем и печенегами была нейтральная полоса в один день пути (ок.30 км). Но эта полоса не удерживала печенегов от набегов. Надо учесть, что воевать со всеми было безрассудно. Вероятнее всего, Игорь решил вопрос полюбовно с одной из орд (вероятно, левобережной Сирукалпец). Пресечен нужен был именно для спуска по Днепру до впадения в него реки Самары (левый приток Днепра). По реке Самаре можно было обойти 70 км порогов (по территории, занятой ордой Сирукалпец), чтобы выйти в Азовское море. Еще Геродот упоминал связку рек Волчья-Кальмиус. Этот путь позволял попасть сразу в Меотиду, не впадая в Дон. Вниз по Днепру до устья р. Самара. Вверх по Самаре до устья р. Волчья. Вверх по Волчьей до с. Нейтайлово, далее по речно-озерной системе до с. Опытное. Далее волок 6 км до р. Кальмиус, по которой в Меотиду (Азовское море). Можно напомнить известные торговые пути с Днепра на Дон через Десну и Сейм. Вверх по Сейму до устья р. Трускарь (у Курска), вверх по Трускарю до р. Теребуж, по которой до дер. Вышний Теребуж, откуда по озерно-речной части, включая волок 1,5 км до р. Касоржа. По р. Касоржа спуск до р. Тим, по которой спуск до р. Сосна, по которой спуск в Дон (выше с. Донское Задонского р-на Липецкой обл.). Другой маршрут был от притока Сейма р. Рать до с. Крутое, далее волок 4 км до с. Козловка с входом в р. Щигор. Спуск по Щигору до р. Касоржа и далее – аналогично варианту выше – в Дон (выше с. Донское Задонского р-на Липецкой обл.). На мой взгляд, плюсом такого обхода была возможность контакта с представителями южной Руси. Нельзя исключать и прямое движение через пороги, если шли не купцы, а бойцы. Но волоки по своей земле более безопасны, чем преодоление 75 км днепровских порогов, где, кроме них, имелось 30 каменных гряд (перекатов). И все под обстрелом печенегов с двух берегов Днепра. Т.е. возможные потери еще до начала боев у Константинополя. Значит из Днепра к Дону и далее в Азовское море.

В это время хазары вели войну с аланами, начавшуюся около 932 года, во времена кагана Аарона II. Войну спровоцировали византийцы. На этот раз хазары, опираясь на помощь, видимо, огузов, разгромили алан. После этого во 2-ой половине 30-х годов X в. разразился конфликт между Византией и Хазарией на религиозной почве. В Хазарии начались гонения на христиан, а в Византии на иудеев. Войну развязал иудейский царь Иосиф, при котором было вырезано много христиан, в первую очередь хазар.

Во 2-ой четверти Х в. первое сообщение в европейских хрониках, связанное с русами, поход Игоря на Константинополь в 941 г. При этом летописи не могут указать причину или повод для этого похода. А проблема летописей в том, что им неизвестны ни южная Русь, ни “Кембриджский” документ. Некоторое время документ считался подделкой, но в настоящее время аутентичность его общепризнана. Но то, что документ не подделка, не значит, что он содержит точные данные. Никто не знает, для кого он написан, и кто был автором. В случае, если автор действительно был важным сановником, то это вовсе не означало, что он не мог преподнести сообщение предвзято. Содержание “Кембриджского” документа приведено в [61]. Согласно исследователям этого документа, в нем описаны события, состоявшиеся до похода Игоря. Системная ошибка, на мой взгляд, при рассмотрении этого документа состоит в том, что все авторы игнорируют существование южной Руси и стараются рассматривать только одно княжество в Поднепровье с центром в Киоава. По факту же имеем отдельно т.н. южную Русь и княжество Игоря. Именно с такой позиции надо и будем относиться к “Кембриджскому” документу. С позиций сегодняшнего дня видно, что документ представляет собой компиляцию трех сообщений – 1. война Х-л-гу и Песаха; 2. поход Игоря и Х-л-гу на греков в 941 г.; 3. поход русов южной Руси 943-944 гг. на Каспий. Сразу бросается в глаза, что у автора текста и греки (Роман), и русы (Х-л-гу) плохие. А вот «достопочтимый Песах»– истинный воитель и защитник. Тенденциозность (пристрастность) автора налицо. Еще отметим, что титулование «к царю Русии» не имеет отношения к княжеству с центром в Киоава, а термин Киевская Русь будет придуман М.А. Максимовичем только в 1837 г. Более того, в документе нет ни слова о принадлежности русов к Киевскому княжеству. Фраза «и постыдился вернуться в свою страну» говорит о том, что у Х-л-гу была своя страна (земля), из чего следует и обоснованность применяемого к Х-л-гу титула. Песах воюет один, без поддержки основных сил каганата. Значит это отдельный регион, не имеющий непосредственной связи с основными силами. Поскольку упоминается Херсонес, то таким регионом является только Таврида – отрезана водой и печенегами. Песах в гневе пошел не на русов, чтобы отбить город S-m-k-r-c, а на греческие города (города Византии), где истребляет мужчин и женщин и только потом направляется к С-м-к-раю.

Никто из ученых город S-m-k-r-c точно не идентифицировал. Есть две точки зрения. Одна, что это Керчь; другая, что это Таматарха (Тмуторокань). Дадим небольшую историческую справку. Современный город Керчь – это древний Паникапей. В VII в. хазары взяли его под свой контроль и назвали Карча от тюркского «каршы», что означает «противоположный, обращённый» [имеется в виду берег пролива]. Главным должностным лицом местного самоуправления во времена хазар был тудун. С Х в. славяне назвали его Корчев. Другой древний город – Гермонасса. Город был в составе Боспорского царства, затем в VI в. перешел к Тюркскому каганату. Название сменилось на Тумен-Тархан; в византийском варианте – Таматарха (Матарха). В VII в. являлся одним из городов Болгарского ханства. С VIII в. город под хазарами, которые в IX в. его переименовывают в Самкерц. Арабские источники называют город – Самкуш ал-йахуд (то есть Еврейский Самкуш). Большинство исследователей принимает форму «Самкарш», сходную со встреченной в письме хазарского царя Иосифа. Историками А.П. Новосельцевым, Н. Голбом, О.И. Прицаком город идентифицируется с Таматархой – Тмутороканью русских источников. В конце XI в. Тмутараканское княжество пало. Археологические исследования и письменные источники позволили идентифицировать городище со следующими историческими именами: половецкая Матарха (XII – первая половина XIII века); генуэзская Матрега (XIV—XV века).

Т. о., установили, что S-m-k-r-c (Таматарха) находился на азиатском берегу пролива. Здесь же добывалась нефть для “греческого огня”. [Тамань с тюркского языка переводится как «у подножия горы» («таман»), а с черкесского – как «болото» («тэ-мэн»), «топь». Станица Тамань действительно расположена почти у подножия горы. Карабетова сопка (самый крупный действующий вулкан Таманского полуострова) в 4 км от станицы.]

Странный способ отбить свой город (если он твой!). Значит это продолжение религиозной войны между Византией и Хазарией. А.А. Горский [27] пишет, что «Песах осадил Корсунь (Херсонес Таврический) – центр византийской провинции в Крыму. Слова «заставил их платить дань и выполнять работы» говорят о том, что он не смог взять город, но добился заключения с византийцами мира на выгодных для Хазарии условиях». Вывод – Песаху важна была не война с русами и не “освобождение” города S-m-k-r-c от них, а оказание давления на жителей Тавриды и разорение трех греческих городов с пригородами.

Как Песах мог направляться к S-m-k-r-c, если тот находился на другом полуострове – северное побережье Таманского? Можно заметить, что в документе ничего не говорится о времени года при нападении Х-л-гу и действиях Песаха. Но перебраться с одного полуострова на другой можно было только по зимней переправе (что подтверждено историей переправы войск султана Селима Второго в 976 г.). Эта переправа изучена в [40] и подтверждает сообщения Э. Челеби [169], что «в одном часе езды на лошадях от Тамани (8 км) была переправа до косы Тузла». Коса Тузла находится между Азовским и Черным морями, т.е. на половину пути по проливу от Азовского к Черному морю. Челеби переправлялся с косы Тузла на мыс Ак-Бурун. Существуют следы древней переправы между мысами Тузла и Ак-Бурун.

Коса Тузла появляется в тот период, когда река Кубань еще впадала в Черное море. Затем русло реки меняется в начале XIX в., и сейчас река впадает уже в Азовское море. Коса была использована для строительства современного Крымского моста. Вывод – описываемые действия Х-л-гу и Песаха происходят в зимнее время, когда на переправе лед. В таком случае становится понятным, как Песах мог забрать добычу у Х-л-гу. Ведь обычно русы воевали на кораблях и там же хранили добычу. В документе же говорится, что «и нашел он… добычу». Это подтверждает зимний характер действий и отсутствие кораблей в них. Напрашивается еще один вывод – изначально греки (Роман) были не при делах. Был исходный сговор хазар и южных русов (которые и ранее действовали в интересах хазар) о нападении на Самкерц. Был разыгран спектакль о …месячной войне между Х-л-гу и Песахом и об освобождении города, но при этом нет никаких сообщений о потерях среди воюющих сторон (есть только 90 погибших в греческих городах в Тавриде)! Как объект нападения Самкерц был выбран идеально. Все действия Песаха, который не спешил с освобождением города от русов, вроде бы нелогичные, становятся понятными. Это война Песаха не с русами, а с греками в рамках продолжающейся религиозной хазаро-византийской войны. Далее говорится о 4-х месяцах войны русов с греками. Но в указанном 940 г. в византийских хрониках нет записей о такой затяжной войне. Такие записи есть относительно 941 г., в которых упомянут уже князь Игорь. А поход в Персию (точнее на Бердаа) – это уже 943 г. Поэтому подтверждается вывод – в данном документе сделана компиляция трех сообщений – одно о действиях южной Руси под Самкерцем, другое о походе князя Игоря с южной Русью на греков, третье о походе южных русов в Бердаа. Возникает вопрос: почему русы южной Руси согласились на эту авантюру? В то время по югу проходил Великий шелковый путь. Один из маршрутов этого пути шел к северу от Каспия, затем переходил на Дон, а с Дона сухопутным маршрутом к Тавриде (Херсонес), оттуда Черным морем в Константинополь. Хазары получали приличный доход от транзита на этом пути. Но на северном Причерноморье обосновались печенеги и на этом участке торгового пути могли возникнуть (и возникли!) проблемы. А поскольку вся война была спектаклем, то, на мой взгляд, согласованные действия хазар и русов южной Руси были направлены на организацию нового участка торгового пути с маршрутом Константинополь – Самкерц – Дон и далее на Ближний Восток. При этом хазары получают спокойствие на маршруте (а это доходы!), а русы южной Руси – доход от транзита через занимаемый ими порт и плюс нефть. Т. о., реальными целями этой авантюры были создание невозможности следовать известным торговым путем на Херсонес и подготовка нового участка маршрута через Самкерц. Именно захват узловой торговой точки (кран на торговой реке) – вот цель русов. Но что-то пошло не так и русы южной Руси оставили город.