Читать книгу: «Русь в IX и X веках», страница 12

Сарское городище – укреплённое поселение, племенной центр мерян VII – X веков в Ярославской области. Находится южнее озера Неро, в излучине реки Сара. Племенной центр мери, выполнял торговые и военные функции. Имел сложную, дважды обновлявшуюся систему укреплений. На его территории обнаружено большое количество предметов вооружения. Городище состояло из трех площадок, каждая из которых была защищена отдельным валом. Городище расположено на узкой вытянутой гряде (в самой узкой ее части) и с трех сторон окружено петляющей рекой Сарой. Среди находок – два клада дирхемов начала IX в., финские и скандинавские украшения IX-XI вв., предметы вооружения, ремесленные инструменты. Городище окружено неукрепленным посадом. Основные ремесла жителей Сарского городища: кузнечное, бронзолитейное, ювелирное, обработка кости, кожи, камня; разведение лошадей, крупного рогатого скота и свиней; земледелие; промыслы: охота и рыболовство. Обнаружено большое количество иноземных серебряных монет, слитков меди и олова, а также разнообразных изделий: оружия и орудий труда, украшений и предметов из западной Европы, Прикамья, Волжской Булгарии, южной Руси. Рядом с городищем найдено селище, задачей которого было снабжение городища продуктами сельского хозяйства.

На селище найдена доспешная пластина, относящаяся к X веку. Ещё несколько пластин от доспехов этого времени найдены на древнерусской территории только в Гнёздово. На противоположном берегу реки исследован небольшой сезонный лагерь для воинов и торговцев, проходивших здесь с торговыми караванами по Волжскому пути.

Тимерёвское открытое поселение мерян в 7 км к юго-западу от Ярославля не имеет укреплений. Как и Сарское, оно расположено на расстоянии от крупной водной артерии – реки Волги. Поселение было торгово-административным и военным центром на берегу р. Сечка. Это место было впервые заселено в IX веке. Датировка основана на трех крупных кладах дирхемов, которые были обнаружены в Тимерёво с 1960-х годов. Первый клад, насчитывающий около 2100 монет, был рассеян еще до того, как ученые узнали о его существовании. Из этого месторождения известно только 17 монет, самые ранние из которых датируются 867 годом. Другой клад, также насчитывающий более 2000 дирхамов (целых и по частям), был крупнейшим хранилищем таких монет, когда-либо найденных в Европе средневековья. Самая ранняя монета была выпущена Идрисом II (который правил в 810-820-х гг.). На многих дирхемах вырезаны рунические надписи.

С середины X в. наблюдаются свидетельства расслоения населения – отдельные «усадьбы» на поселении, богатые дружинные захоронения, в т. ч. в деревянных камерах и срубных могилах, богатые захоронения женщин и детей. Этнический состав населения включал финно-пермяков (большинство, преимущественно меряне), славяне (ильменские словене и кривичи) и скандинавы (без уточнения этнической принадлежности). Проникновение скандинавов на эти земли было мирным, следов войн не обнаружено. По анализу тимерёвских захоронений: 38% являются финскими, 15% – славянскими, 4% – скандинавскими. Тимерёво было заброшено в начале XI века, одновременно с падением Сарского Городища и основанием города Ярославля.

«Причудье – Приильменье – Приладожье в Х веке.»

Причудье: Псков и Изборск.

Псков в Х в. приобрел ясно выраженную структуру раннегородского поселения: детинец, посад, культовый участок с кладбищем и некрополем. Согласно записям археолога И.К. Лабутиной (Псков в Х веке по археологическим данным), детинец размещался на месте Псковского городища на труднодоступном высоком мысу при устье р. Псковы, в северной части Кремля. “Он имел укрепления (остатки древо-земляных укреплений VIII – Х вв. были открыты на краю мыса над рекой Великой). Поперечная линия укреплений пока не обнаружена, поэтому южная граница детинца точно не установлена. Культурный слой северной части Кремля имеет толщину от 1 до 5 м. Отложения Х в. на большинстве раскопанных участков не сохранились из-за многочисленных перепланировок, в том числе проведенных в XVIII в. при строительстве бастионов. И все же часть раскопов содержали слой Х века: остатки деревянных срубов с дощатыми полами и печью в углу; бытовые предметы – глиняная посуда, диски от вертикального ткацкого стана и другие, некоторые вещи скандинавского происхождения, предметы вооружения и торговли”. Отложения Х в. во Пскове “размещалась в центре Пскова: в Кремле, Довмонтовом городе, в кварталах между улицами Советской (в ее начале), Профсоюзной и набережной реки Великой, на месте здания центральной почты, в западной части квартала между площадью Ленина и улицами Воровского, К. Маркса и Пушкина, а также на участке Центробанка (начало Октябрьского пр-та). Перечисленные места в период средневековья находились в границах Среднего города. Вне этой территории, в Окольном городе, еще один археологический объект, расположенный автономно относительно названных ранее, на Романовой горке”.

Посад Пскова Х в. находился на территории Кремля (южная часть) и Довмонтова города. “По археологическим данным, посад занимал в Х в. не всю территорию: южнее Довмонтова города он наиболее активно распространялся в западной половине будущего Застенья и по левобережью р. Псковы. Культурный слой Х в. не превышают 1 м, а в некоторых местах составляет лишь несколько сантиметров. В составе отложений – остатки деревянной застройки, в том числе постройки срубной конструкции, частоколы, столбовые и хозяйственные ямы. Пожары или изношенность сооружений заставляли обновлять застройку. Наибольшее количество таких перемен отмечено археологами для южной части Кремля (4-6 горизонтов построек). В Довмонтовом городе имелось несколько горизонтов, в Застенье – 1-2. Наибольшее количество строительных горизонтов, как и наибольшие показатели культурного слоя, были зафиксированы в южной части Кремля, где заселение началось уже на рубеже IX – Х вв. Многие более южные участки заселялись позднее: левобережье Псковы в Застенье – в середине – второй половине Х в., южная часть территории посада – в конце Х в. Датирование осуществлялось по комплексу находок и с помощью дендрохронологического метода. На территории посада, в южной части Довмонтова города, был открыт металлургический производственный комплекс для получения железа (Х – нач. XI в.). Общая площадь посада к рубежу Х-XI вв. существенно выросла по сравнению с началом Х в. и достигла примерно 13 га”.

Места погребений. “Крупнейшим памятником является курганное кладбище Х – XI вв. (Курганный некрополь Пскова), открытое при раскопках у педагогического института в 1974 г. Первые погребения оказались под толщей культурного слоя. Их было найдено 73. В обряде захоронения преобладает кремация (сожжение). Таких погребений 66, в том числе 23 из них – урновые. Остальные 7 погребений совершены по обряду ингумации (трупоположение) с помещением останков в яму. Значительная часть погребений содержала сопровождающие вещи: украшения, оружие, бытовой инвентарь, глиняную посуду. Многие вещи и посуда сходны с вещевым материалом, найденным в детинце и на посаде. Керамические сосуды – лепные и ранне-круговые – преимущественно славянские по облику. Среди украшений, мужских и женских, встречены скандинавские. Есть этнически нейтральные вещи. Среди погребенных – мужчины, женщины, дети. Социальная принадлежность похороненных трудноопределима. Единичные погребения с оружием могли принадлежать воинам (княжеским дружинникам?). Лишь один курган («Большой») выделялся размерами (диаметр 12-14 м) и вещами, сопровождавшими погребение № 57. Вместе с погребением по способу кремации были найдены бронзовые орнаментированные пряжка и наконечник ремня, остатки рогового одностороннего гребня, железные заклепка и гвоздь. При разрушении насыпи были перемещены многие предметы из захоронения, в том числе уникальный набор амулетов, фрагменты весов и гирьки, привозной сосуд (южная амфора) и другие. Погребенные были преимущественно язычниками. Лишь единичные погребения из числа похороненных без сожжения можно считать предположительно христианскими. Другое место захоронения было обнаружено относительно недавно – 1998 г. у здания Центробанка на Октябрьском пр-те. Семь погребений располагались под культурным слоем на песчаном плато и его склонах. Способ захоронения – кремация (5 погребений) и ингумация (2 погребения). На голове и верхней части костяка одного из погребений были обнаружены золотые нити – возможно, остатки золотного шитья, под кистью правой руки – односторонний составной роговый гребень. Вещевой материал немногочислен. Не исключено, что этот участок курганного могильника является частью некрополя, открытого севернее, на улице Ленина. Дата погребений определяется как Х – первая половина XI в. Еще южнее, в Окольном городе, при раскопках на Романовой горке под культурным слоем открыли остатки курганно-жальничного могильника, существовавшего по XIII в., в составе которого оказалось и более раннее (Х век) погребение по обряду кремации с помещением останков в раннегончарную урну. Другие места погребений, в том числе на Завеличье, Полонище и Запсковье, относятся к XI в. или более позднему времени”.

Святилище Пскова Х в. “Существовало одновременно с некрополем, было открыто в 1982 г. и, так же, как и кладбище, под культурным слоем. Располагалось на самом высоком месте возвышенности, на высоком берегу ручья, где находились курганы с погребениями. Для его устройства была срезана вершина круглого холма, так что получилась ровная круглая площадка, полого возвышающаяся от перемычки – входа к северо-востоку. Площадка была окружена искусственным ровиком. Диаметр площадки равнялся 10,8 – 11,2 м; ширина входа – 1,6 м. Периметр площадки – 33,5 м; площадь – около 95 кв. м. По периметру площадки имелось несколько ям, находившихся на равном расстоянии друг от друга. Две центральные ямы (одна из них – с дубовым столбом) располагались симметрично относительно оси направления входа. Не исключено, что центральные ямы использовались для установки идолов. В ровике обнаружены следы костров, в одном из которых были пережженные кости (животных). Возможно, что культовое значение имела и челюсть лошади у входа на площадку. В настоящее время принадлежность святилища (т.е. кому было посвящено) не установлено. Святилище прекратило существование во второй половине Х – первой половине XI вв. В этот период был срублен под основание дубовый столб, а затем засыпаны песком ровик и площадка. Уничтожение святилища связано, вероятно, с введением христианства. Вблизи от Пскова имелись и другие культовые места, относившиеся к языческой поре.

Тенденции роста города выражаются в его пространственном расширении в течение всего Х века. Остаются малоизвестными прибрежные части Завеличья (особенно севернее Ольгинского моста) и Запсковья – против Кремля и Среднего города. В междуречье в значительной мере белым пятном является молодая часть Среднего города (Октябрьская площадь и прилегающие участки)”.

В районе деревень Ольгин Крест и Князь-село обнаружены погребения ориентировочно X в., с вложенным оружием. Скандинавские (без указания этнической принадлежности) застежки-фибулы и оружие обнаружены археологами в Залахтовье на восточном берегу Чудского озера. Погребальные камеры выбутских сопок схожи с гробницами Бирки и содержат в себе скандинавские фибулы и вооружение. Подтверждается присутствие скандинавов (без указания этнической принадлежности) в Х в. в этих местах, т.к. здешняя топонимика, огромное число названий восходит к скандинавским корням. В устье оврага «Бухта» предполагается, что функционировала пристань.

Изборск в Х в. Кроме Изборска, первыми населенными местами в Изборской округе были Захново и Городачек-Митковицы – сторожевые заставы Изборска. Согласно В.В. Седову (Изборск в раннем средневековье), поселение дифференцировалось на две части. Его мысовую часть с сохранившейся вечевой площадью занял детинец, который был обнесен по периметру бревенчатой стеной. «Детинец имел въездные деревянные ворота, как можно полагать, с башнеобразным завершением. Около них с внешней стороны находился огромный культовый камень. Изборяне в это время были еще язычниками и совершали какие-то ритуалы перед входом в административный и культовый центр. С юга к детинцу вплотную примыкал окольный город, он с напольной стороны был защищен дугообразным валом, на вершине которого стояла крепостная стена из плитнякового камня. Въездные ворота в виде небольшого захаба были выложены из камня. Раскопками выявлены остатки деревянного замощения проезжей части захаба. И детинец, и окольный город были тесно застроены бревенчатыми домами с деревянными полами и печами, сложенными из глины или каменками, которые занимали один из углов построек. Жилищ с очагами уже не было. Следов ремесленной деятельности в детинце не выявлено. Кроме бытовых находок, здесь обнаружены предметы вооружения и конское снаряжение. Очевидно, в этой части Изборска проживали представители княжеско-племенной верхушки и дружинное сословие. В окольном городе, более плотно застроенном, раскопками зафиксированы следы бронзолитейного и ювелирного ремесел. В одной из построек жил и работал резчик по кости. Находки топоров, долот и скобелей свидетельствуют о развитии деревообрабатывающего ремесла. Весьма многочисленны различные вещи из железа. Само железоделательное и кузнечное производство находилось за пределами укрепленной и плотно застроенной части Изборска. Изборск оставался и крупным торговым пунктом, свидетельством чего являются находки арабских дирхемов, западноевропейского денария, весовых гирек и привозных изделий. Основные связи теперь поддерживались с другими городами Руси и с племенами Юго-Восточной Прибалтики». Только с конца Х в. за пределами укреплений разрастается посад. Т. о., на рубеже Х – XI вв. Изборск становится типичным раннесредневековым городом с трехчленной социально-топографической структурой (детинец + окольный город + посад).

Около середины Х в. фиксируется сильный пожар в Изборске (точной даты нет выявлено в результате раскопок). Остатки обугленного дерева были обнаружены на поверхности южного пилона. Радиоуглеродное датирование дало калиброванную дату 960-1030 гг. н.э.

Археолог Н.В. Лопатин (Изборск) дополняет: “конструкция фортификаций восстанавливается исходя из технологии каменной кладки (без связующего раствора), которая не обеспечивала возможности строительства отдельно стоящей прочной каменной стены. Первоначальное строительство крепостных сооружений с применением камня, таким образом, должно быть отнесено ко времени ранее конца X в. На Труворовом городище найдено восемь куфических дирхемов конца VIII – X в. и западноевропейский денарий конца X – начала XI в. Шесть дирхемов относятся к периоду обращения до 870-х гг., а два – к X в. (Гайдуков, Фомин, 1986, с. 102–105)».

Найденные ланцетовидные наконечники стрел и копий характерны для всего североевропейского вооружения в целом. К этому же комплексу принадлежит деталь меча (перекрестие или основание навершия), относящаяся к типу «H» по Я. Петерсену – IX–X вв. (Седов, 2007; Кирпичников, 1966). Найдены конские удила типа «Iв» по А.Н. Кирпичникову – с восьмёркообразными окончаниями грызел и роговыми псалиями. По мнению В.В. Седова, декор псалиев несёт скандинавские черты, хотя и выполнен нечётко (Седов, 2007, с. 109). Конструкция удил этого типа восходит к степным образцам, но известна в разных регионах Восточной Европы. Такие же удила найдены в погребении знатного дружинника в кургане № 100 Тимерёво, датированном концом X в. (Недошивина, 1991, с. 171–173). В отношении домостроительства раннего Изборска: остатки сгоревших срубных стен, фрагменты каменных и глиняных вымосток, остатки отопительных устройств. Преобладают жилища «северо-восточнославянского» типа – наземные срубные площадью около 16 кв. м, с печью-каменкой в углу, реже с глиняной печью. Часть печей сооружена из глины и камня. Такое сочетание характерно вообще для лесной зоны в X–XI вв. (Раппопорт, 1975 а, с. 128), в частности, для Новгорода. Но варианты традиций изготовления печей одновременно из двух материалов и их происхождение изучены ещё недостаточно.

Расположение Изборска в стороне от важных транзитных водных путей компенсируется его ключевой (пограничной) позицией на сухопутной дороге из Новгорода через Псков в земли эстов (чуди) и далее на Балтику. Предполагается, что на псковско-изборском участке эта дорога уже функционировала в X в. Далее к западу ее направление документируется не ранее XI в. Летописи сообщают, что в XI – начале XIII вв. совершались походы на чудь, что было возможно по этой дороге.

Новгород на Волхове в Х в. Относительно Новгорода А.В. Арциховский [6] писал, что одно ясно: города в IX в. еще не было. На не раскопанных участках ему просто негде поместиться. Могло быть небольшое поселение. Мурашёва В.В. [102] отмечает, что культурный слой IX – начала X веков в Новгороде не обнаружен. Д.И. Иловайский [46] писал, что «где находилось древнейшее поселение, зерно этого города, на правобережной Торговой стороне или на левобережной Софийской, о том не сохранилось никаких свидетельств. По всей вероятности, он составился постепенно из нескольких соседних селений. Относительно названия Софийская сторона следует заметить, что появилось оно после того, как были возведены деревянный собор св. Софии и храм святых Иоакима и Анны, посвящение которого связано с именем первого новгородского епископа – Иоакима. Т.е. после крещения новгородцев 990 г. От этого времени идет поговорка – Путята крестил вас мечем, а Добрыня огнем. До того, как прижилось название Софийская сторона город делился рекой на две части – Правобережная и Левобережная». Обе стороны соединялись большим Волховским мостом. В дальнейшем будут использовать понятия концов.

Традиционно одними из ранних поселений, объединением которых возник город, принято считать поселения на месте, давшем название двум концам – Неревскому и Людину на левом берегу, и местечко с названием Славно, давшем название Славенскому концу на правом берегу Волхова. Носов Е.Н. [107] пишет, что согласно точке зрения В.Л. Янина и М.X. Алешковского, на территории Новгорода, «на обоих берегах Волхова, первоначально возникли три укрепленных разноэтничных поселка аристократии трех племен – словен, кривичей и мери, являвшиеся центрами принадлежавшей каждому из них округи. Политическое объединение поселков привело к созданию общего административного центра – Детинца (Нового города)». Предполагаемая этническая трехчленность Новгорода подтверждается, по мнению исследователей, и названиями его древнейших концов: Славенского – от живших там словен, … в Неревском конце жили балты, а в Людином – чудь. Славенский конец ближе всего расположено к Городищу (названному в XIX в. Рюриковым) и к нему шла дорога, которая в пределах последующего города стала называться Славной улицей, самой старой из всех городских улиц. Установлено, что территория древнего города не была равнинной, а представляла ряд холмов. Именно в районе этих холмов зафиксированы наиболее мощные отложения культурного слоя и открыты слои X в. Город, как единое целое, складывался постепенно во времени.

А что говорит археология о Новгороде? В.Л. Янин [192] пишет, что раскопки на территории древнейших ядер застройки показали, что «самая ранняя мостовая Великой улицы Неревского конца датирована 953 годом; самая ранняя мостовая Михайловой улицы Славенского конца сооружена в 974 г. В Людином конце система мощеных улиц формируется начиная с середины Х в. Однако главная улица этого конца – Пробойная – получила свой древнейший настил примерно в 30-х гг. Х в., и это вполне закономерно – она была главной дорогой (Русским путем), ведущей на юг. Со второй половины Х в. закономерно употребление термина Новгород, поскольку именно тогда возникает общественный центр этого преобразования – Детинец (кремль), который поначалу и назывался Новым городом по отношению к трем старым поселкам-городкам и, возможно, по отношению к Городищу». Результаты работ Новгородской экспедиции, В.Л. Янин и М.Х. Алешковский суммировали следующим образом: «древнейшие постройки, открытые в Новгороде за 40 лет его археологического изучения, датируются серединой X в.» Анализ спилов (радиоуглеродный) с дубовых брёвен городни, обнаруженной на месте бывшей Пречистенской башни Новгородского кремля, показал даты 951±27 год и 918±41 год. Радиоуглеродное датирование образцов древесины древнейшего Волховского моста, проведенное в лаборатории изотопных исследований РГПУ им. А.И. Герцена к. г. н. М.А. Кульковой, дал результаты – три образца показали калиброванные даты, соответствующие началу 3-ей четверти X века. Этим подтвердилась концепция В.Л. Янина и М.Х. Алешковского о слиянии трех поселков общинно-родовой знати во второй половине Х в.

В работе А.В. Степанова (Новые данные о средневековом мосте через Волхов) показана съемка Волхова с указанием расположения мостов, на которой, кроме моста XII – XIX вв., отражен более древний мост X в. Древнейшие писала в Новгороде происходят из слоёв 953-989 гг. По уточненным О.А. Тарабардиной данным [150], ранние деревянные сооружения на Софийской стороне Новгорода в Неревском и Людином концах относятся к 930–940-м гг., постройки в северной части будущего Детинца датируются 940–960-ми гг., а самые ранние усадебные комплексы Торговой стороны относятся к более позднему времени – 970-м годам. Т. о., до середины X века такого города (Новгород на Волхове) еще не было.

Ладога в Х в. В археологических материалах пишется, что в условный период конца первой четверти Х в. Ладога наибольшим образом напоминает североевропейские центры типа Бирки и Хайтхабу. При этом отмечается, что она [Ладога] становится портом-торжищем при море. Вряд ли это, продуваемое военными ветрами место, доступное для набегов крупных отрядов викингов могло эффективно контролировать движение по Волхову. Представляется, что эта функция осуществлялась крупными поселениями Новые Дубовики и Михайловский погост, блокировавшими Гостинопольские пороги. По крайней мере Новые Дубовики в конце IX – начале X в. переживали расцвет (Носов 1997: 164-166). В этот период Ладога с деревянной цитаделью крепости над гаванью интенсивно застраивается. Большой дом купеческой артели возведен из разобранного корабельного дерева, а в заполнении найдено свыше 200 стеклянных бус и более 30 кусков янтаря (в северной пристройке). В горизонте Варяжской улицы впервые отчетливо проступает планировка – ряды сооружений, вытянутых по линии север-юг, параллельно берегу Волхова, строго по сохраняющейся с тех пор уличной трассе [114]. В условном интервале 2-ой четверти Х в. большой дом купеческой артели сменяет двухэтажный деревянный дворец. Несколько под углом к нему в два ряда выстраивается десяток срубных построек (жилищ с печами). Вокруг на Староладожском поселении – ремесленные мастерские мастеров-универсалов (сочетавших в одном «производственном комплексе» ювелирное, стеклодельное, косторезное ремесло, владевших токарным станком, обработкой янтаря, кожевенным ремеслом и пр.). Массовым стало производство стеклянного бисера, необходимого для устойчивого обмена его и пушнины на серебро. Видимо, в это время поселение достигает максимальных размеров (16 га) и численности – не менее 2000 человек. По этим параметрам Ладога занимает заметное место среди балтийских торговых городов. С т. зр. археологов любопытен пожар, случившийся около 950 г. Слой пожара протянулся на глубине от 0,9 до 1,7 м, а сгоревшие постройки отмечены на разном уровне. После этого пожара, охватившего как участок Земляного городища, так и Варяжской улицы, существенных изменений не произошло. Это важное свидетельство того, что к середине X в. Ладога стала устойчивым поселенческим образованием.

Кто же правил в Приладожье -Приильменье до приезда новгородцев в Киев? В летописях не упоминается никакой князь или посадник. Маршрут полюдья не охватывал северо-запад и от Смоленска поворачивал к Киеву. Тем не менее регион жил и развивался. И как сто лет назад (по летописям), новгородцы решили позвать себе князя. Возможно, был свой посадник, о котором не сохранилось сообщений.

«Таманский полуостров».

На территории Таманского полуострова было обнаружено 69 поселений VIII-X вв. (из заявленных 124-х). Практически в любой части полуострова колодезным способом можно было в достатке получать питьевую воду. Археолог С.А. Плетнева [118] пишет, что Таманский полуостров является одним из наиболее исследованных археологами регионов России. Слои и находки VIII-IX вв. локализуются в портах и вдоль дорог, которые нередко прослеживаются благодаря «цепочкам» открытых поселений, соединенных дорогой. Поселения были оседлые, земледельческие или торгово-земледельческие. В портовых городах появилось ремесло. Подъемный материал: обломки гончарных кухонных горшков, украшенных линейным орнаментом и изготовленных из местных глин с отощающими примесями морского песка (с ракушками), встречаются на поселениях повсеместно и в большом количестве наряду с обломками амфор конца VIII-IX вв. Впрочем, и сами амфоры в массовом количестве стали изготовляться, по-видимому, на месте, т. е. в ремесленных мастерских приморских городов. Согласно [1], на Таманском полуострове зарегистрировано пять обрезанных куфических монет два аббасидских дирхема – халифа ал-Амина (809–813 гг.) и неопределенный; дирхем Абу-Даудидов – ибн-Ахмада (874–899 гг.); а также еще два с поселения у балки Лисовицкого, один из которых представляет подражание аббасидскому дирхему ал-Мансура чеканки Мадинат ас-Салам 148–158 гг. х. (765–775 гг.), второй – либо аббасидский, либо тоже подражание. Обрезанные дирхемы и солиды обращались в данной части Хазарского каганата в VIII – IX вв., по-видимому, в рамках местной денежной системы. Существует мнение, что хазарские подражания аббасидским динарам и дирхемам могли производиться на территории Таманского полуострова.

Таманское городище. Гермонасса – Таматарха – Самкарш – Тмутаракань – располагалось на побережье к северо-западнее Фанагории. Культурные напластования прослеживаются до глубины 12 – 14 м от поверхности. Размер центральной части городища составляет около 500м с запада на восток и около 250м с севера на юг от залива Таманского до озера Сухого. В настоящее время первоначальный облик памятника изменён вследствие разрушения береговой линии водами Таманского залива. В осенне-зимнее время пласты культурного слоя обрушиваются и размываются морем. К настоящему времени утрачено 200м прибрежной части. Согласно Плетневой С.А., это был портовый город. Однако городище было многослойным – культурные наслоения в центральной части достигали 10 м. Слои Гермонассы были перекрыты мощными средневековыми отложениями, в которых значительное место занимали напластования хазарской Таматархи-Самкарша. Хазарский слой прослежен практически на всей основной центральной части городища. В хазарское время город занимал довольно большую территорию – примерно 400×150-200 м. По размерам и расположению на высоком береговом обрыве Таманское городище напоминает обычные поселения IX в. на северном берегу Таманского залива и на берегах рек и речек Донского бассейна. И.И. Ляпушкин установил неравномерность залегания «хазарского» слоя на городище. Так, на западе и юго-западе городища он прослежен от современной поверхности на глубине более 4 и даже 5 м, в центре – 2 м, на восточной окраине – от 1 м до 2,4 м, с наибольшей интенсивностью (насыщенностью) на глубине 1,6 м. Объясняется это не столько неровностью древней поверхности (времени Таматархи), сколько большими работами, проводимыми на городище с XVIII в. Исследование керамического комплекса хазарского периода городища свидетельствует о широком развитии гончарного ремесленного производства в этом городе. Многие лощеные сосуды не серого характерного для них обжига, а оранжево-красного цвета, что говорит об обжиге их в больших, хорошо оборудованных печах. Именно в таких печах должен бы был производиться обжиг, вероятно, изготовлявшихся в то время в городе амфор, обломками которых забиты слои VIII – начала X в. на всех участках городища. Тогда же появилось (в IX в.) там и производство характерных высоких с плоскими ручками красноглиняных кувшинов. Однако необычайное изобилие их обломков в слоях Таматархи и Тмутаракани позволяет условно в типологии именовать их кувшинами тмутараканского типа или просто тмутараканскими. Часть керамических изделий попадала в Таматарху из соседнего Крыма и иногда из Византии. Это преимущественно тарная посуда – амфоры. О торговых связях можно судить только по немногочисленным находкам стеклянных браслетов IX в., обломков стеклянных сосудиков, поступавших сюда в основном из Передней Азии (Сирии) и Египта, а также по нескольким находкам монет херсоно-византийского чекана 60-80-х гг. IX в. [79]. Обнаруженные захоронения в сырцовых гробницах впервые зафиксированы в средневековых слоях. В центральной и западной частях раскопа Нагорный (Таманское городище) выявлены обрывки вымосток и кладок средневековых построек. На раскопе обнаружен разновременный нумизматический материал, в том числе пять скипевшихся (вероятно, находились в кошельке) милиарисиев Василия II и Константина VIII (976–1025 гг.) выпуска 977–989 гг. Помимо этого, найдены византийские фоллисы X–XI вв., херсоно-византийские монеты IX–X вв., таманские подражания византийскому милиарисию XI в., трахея Латинской империи (XIII в.). Из 32 монет 14 относятся ко времени IX–X вв. [79]. Из раскопок Таматархи происходят дирхем халифа Харун-ар-Рашида 191 г. х. (807-808 г.), Мадинат ас-Салам (Багдад), и дирхем ал-Мамуна 194–218 г. х. (813–833 гг.). Здесь же найден золотой динар Фатимидов.

Согласно Плетневой С.А., кладки, как правило, двухпанцирные с забутовкой мелкими камнями между ними – весьма распространенным строительным приемом, использовавшимся по всей Хазарии того времени. Особенно отмечается укладка панцирных камней наклонно, т. е. в елочку. Этот антисейсмический прием появился здесь с хазарского времени. Он был заимствован, очевидно, из Кавказской Албании. Домики представляли собой двухкамерные постройки. Первый отсек был хозяйственным помещением, второй – жилым. Этот город был укреплен. Изрезанные последующим строительством остатки этих укреплений удалось проследить только на западной окраине городища. Это была сложенная из сырцового кирпича мощная стена, ширина которой достигала 4 м. Это укрепление сближает Таматарху с донским Семикаракорским городищем. В пределах стен открыты резервуары для воды, давильня для винограда. Выявлена регулярная городская планировка – мощёные улицы, поставленные на каменный цоколь сырцовые дома с печами из сырцовых кирпичей.