Читать книгу: «Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата», страница 2

Вот я и предложил добавить к милому, но такому скучному и вялому образу новых штришков, а в предсказуемый сюжет ввернуть несколько крутейших поворотов, которые зрители ну никак не смогут предугадать. Рейтинг будет обеспечен. Похоже, влип я, Ленчик. Так сказать, за что боролся… Но уж очень интересно посмотреть на результат. Мое чутье меня еще не подводило, это будет бомба, хоть и третьесортная, но вполне удобоваримая.

Жизнь здесь идет неспешно, плавно, уже начинаешь понимать, что все эти блага цивилизации, типа кроватей, кресел, холодильников не более, чем предметы, что можно обходиться и без них. Единственное, чего мне не хватает, так это кондиционера, или на крайняк, вентилятора, спать с непривычки просто мука. Местное население поэтому и встает в пять утра и начинает работать, горланя на всю деревню свои песни, под которые я и просыпаюсь, потирая затекшие от жесткой циновки бока. Да мелкая назойливая мошкара достает, лезет во все непотребные места и норовит укусить больно и злорадно. Чешется потом, просто жуть!

Вообще, Лень, я здесь на особом положении, ну что-то типа особо важной персоны, поэтому соседи меня часто приглашают на совместные трапезы, где сажают рядом с фигуркой Будды, что само по себе о чем-то говорит. Общаемся больше жестами. Даже ломаный английский здесь не катит, кое-кто понимает французский, но это редкость даже в городе. Я уже научился есть и саранчу, и паучков каких-то жареных, ничего так еда, белковая, одним словом. Коронное блюдо моей хозяйки – жареный куриный зародыш, переходящий из состояния желтка в стадию птенца. Обещаю привезти тебе мировой закусон к пиву, вяленую змею. Это, брат Леонид, что-то! Работа над книгой слегка приостановилась по вполне объективным причинам, много времени провожу со съемочной группой. Надеюсь догнать и перегнать, когда они уедут восвояси.

Лень, не теряю надежды получить хоть пару строк, просто напиши, как сам, какие дела, какие новости в столице. С этой целью просиживаю вечерами штаны в городском кафе, там имеется хоть и слегка ленивый, но свободный Wi-Fi.

Крепко обнимаю, твой Траволта»

Кому: Марии Тарасовой

Тема: что-то происходит

Отправитель: Александра Морозова

9 декабря 2015 года 21:08

«Машунь, не писала тебе целую неделю, потому что семь дней назад кое-что произошло… не знаю, как это описать… В общем, я проснулась не собой…

Не пугайся, я и раньше не всегда просыпалась по утрам самой собой, но в тот раз ощущение было очень крутое, почти сногсшибательное.

Погоди, не спеши удалять мое послание, приняв его за очередные пьяные бредни. В ту ночь мне опять приснился странный сон, настолько странный, что, проснувшись, я долго лежала в прострации с очень странным ощущением, и вдруг поняла, что я – это не я, а хранилище для множества маленьких пульсирующих ячеек, каждая из которых наполнена непонятным содержанием. Причем каждая из них имеет свой взгляд на мир и все вместе они каким-то непостижимым образом трансформируют его во что-то общее и передают мне. А я, в свою очередь, являюсь частью, ячейкой чего-то более грандиозного и связана невидимыми нитями со всем, что нас окружает. В общем, это трудно описать словами, но это потрясающее чувство единства с чем-то загадочным и мощным, Маш!

Я сама понимаю, насколько дико это все звучит. Но после того, как все эти кусочки мозаики сложились в один узор, у меня возникло непреодолимое желание вскочить и изобразить его. Я, как была, в пижаме и нечесаная, достала из антресолей давно заброшенные, почти засохшие, акварельные краски, бумагу и начала творить.

Маша, ты не представляешь, какой кайф я испытала, окунувшись в этот процесс! Такой смешанный комок чувств – что-то среднее между экстазом, оргазмом и первобытном животным удовлетворением от поглощения плохо прожаренного на костре туши кабана. Рука самопроизвольно чертила какие-то линии, сплетающиеся в замысловатые узоры, причем плоскость листа из двухмерной прямо на моих глазах превращалась в бог знает сколько мерную! И потом цвета, Маша, цвета! Банальный акварельный набор из восемнадцати разных оттенков дал такой колер, такие офигенные вспышки, такую симфонию цвета! Куда там буддистским мандалам! Это просто непостижимо для нормального восприятия!

После окончания работы я поняла, что получилась какая-то странная абстракция, но непонятным образом наполненная неуловимым смыслом. Мне даже на мгновение почудилось, что эти диковинные переплетения линий мне уже знакомы и о чем-то пытаются напомнить. Глаз от этого нагромождения линий оторвать было невозможно.

Мария, ты же понимаешь, что я это все пишу только для тебя, потому что любой другой, прочитав мое письмо, тут же скажет: «Вот обдолбалось- то!», а то и повесит на шею табличку с надписью: «Осторожно, шизофреничка!»

Позже произошел комичный случай. Не знаю, есть ли тут логическая связь с предыдущими событиями. Примерно через час заглянула Галина, соседка с нижнего этажа, узнать, нет ли у меня шафрана для какого-то очередного кулинарного шедевра. Она, по совету медиума-гадалки готовит для своего гуляки-мужа каждый вечер новое блюдо- афродизиак, свято веря, что обратный путь мужа к ее постели лежит через желудок. Шафрана и других экзотических специй у меня отродясь не было. Но Галина, мимоходом бросив взгляд на стол, буквально прилипла к листку бумаги, беспечно оставленному мною, и на мгновение, словно отключилась от внешнего мира. Потом, через несколько минут созерцания дикой абстракции, вздрогнула, какая-то конвульсивная волна прошла по всему ее телу и она, прямо глядя мне в глаза, произнесла: «Спасибо, Саша, теперь я знаю, что делать!»

Я в недоумении пожала плечами, мол, всегда – пожалуйста, и проводила ее восвояси. Странно другое, но с той поры муж Галины уже неделю является домой вовремя, а вчера вечером я столкнулась с этой сладкой парочкой в лифте, причем, взгляд у обоих был игривый и более чем довольный. Она направлялись в ресторан поужинать, чего на моей памяти не случалось со времен их медового месяца.

Картину я от греха подальше запихнула обратно на антресоль вместе с красками. Но, Маш, каждый вечер, когда спускаются сумерки, мне так и кажется, что она меня зовет, руки чешутся вытащить ее обратно и дорисовать что-нибудь еще. Спасаясь от «чесотки» нарисовала еще несколько штук непонятно-запутанно-лабиринтных близнецов, которые получились еще ярче и живописнее. Отправила их туда же.

Так, теперь перейдем к делам более насущным. Машунь, я рада, что у тебя появился такой талантливый воздыхатель. И не отрицай! То, что он к тебе явно неравнодушен, видно даже отсюда невооруженным взглядом. Прозвище у него, конечно, с претензией, его самодовольное эго семафорит красным во все стороны. Но… раз Л.Б. допустил этого «аборигена» к своему высочайшему телу, думаю, что он действительно мастер своего дела. При всем моем неоднозначном отношении к твоему кумиру, профессионализма ему не занимать. А тут свежий взгляд наступающего на пятки талантливого молодого поколения! Как не схватиться за такую возможность загрести жар чужими руками. Ну, не куксись, не куксись, не буду больше я трогать твоего седовласого корифея.

P.S. Маш, кажется, я боюсь спать… вернее, боюсь снова увидеть во сне что-то, после чего окажусь еще более не собой…»

Кому: Александре Морозовой

Тема: Срочно прекратить!

Отправитель: Мария Тарасова

12 декабря 2015 года 01.20

«Александра!

Ты мне это прекращай! Сама – не сама, я-не я, корова не моя. Прям какой -то Дориан Грей в юбке! Судя по симптомам, у тебя явно затянулся период депрессии. Хватит уже сидеть картинки – головоломки рисовать, вылезай из норы, иди в народ!

Сколько я тебя помню, сны такие странные снились тебе и раньше (чего стоит только тот, что про конец света!) Обещай меня ими больше не грузить, а то голова слетит с катушек. Но, по большому счету ничего же не случилось, ты же не превратилась после их просмотра в гнома – злодея или старуху Шапокляк.

А вот то, что способности свои к рисованию ты зарыла в землю, это факт! Помнишь, какие отзывы были о твоей дипломной работе? Сколько заметок про нее писали в газетах. А как тебя заманивали лучшие выставочные залы Германии? Нет, не помнишь?

Олежек, видите ли, не хотел с ней расставаться! Козлина бородатая, превратил тебя в заштатного карманного фотографа, конечно, ему так было удобнее. А сейчас смылся со своей фифой и разрешения у тебя не спросил!

Саш, ты прости, что я вот так, по живому режу и все такое… Но мне хочется взять тебя за шиворот и встряхнуть, как следует! Ну, хватит, хватит уже заниматься самокопанием, пора выбираться в свет и начинать себя показывать и на других смотреть.

А то, что ты ими обладаешь, особыми способностями, я не сомневаюсь, я с детства помню, как ты можешь смотреть. Даже если очень хочется соврать тебе, то язык не поворачивается, кажется, что ты, словно рентген, видишь меня насквозь. С соседкой, конечно, интересный случай, но тут все вполне объяснимо. Просто осенило деваху, что не в супе счастье, а в чем-то другом.

Алюнь, если бы ты сейчас меня увидела, то ахнула. Вся морда лица покусана какой-то мошкарой, чешется жутко, если расчешешь укус, вздуется ужасно. На грим теперь уходит по два часа, а потом еще от жары он без конца растекается. Л.Б. злится, что теряем дорогое время, а «воздыхатель», как ты его обозначила, доволен.

Подлый интриган, он все время пытается нас с Л.Б. рассорить! То недоволен манерностью моей речи, то считает, что я проглатываю слова, то еще что-нибудь. Когда я огрызнулась в ответ, что, мол, не на помойке меня нашли, что режиссеры и сценаристы мирового масштаба были довольны моей работой, он деланно рассмеялся и сказал, что на их месте он поступал бы так же: делать замечания массовке – это моветон!

Представляешь, каков хам! Это я —то массовка?!! Ну, конечно, роль в том английском сериале была скорее эпизодическая, но яркая и запоминающаяся, зрители были в восторге, многие критики меня тогда хвалили. А этот, извиняюсь, хрен с огорода позволяет себе, походя, кидать такие оскорбления в мой адрес прямо в присутствии Л.Б! И тот молчит! Каково? А?!! Но мой час еще не пробил, я: а) отомщу, б) скоро отомщу, в) страшно отомщу!

В короткие промежутки между съемками, когда не расчесываю укусы мошек, валяюсь на пляже в теньке или гуляю по деревне. Чумазые ребятишки со всей округи радостно машут мне ладошками из-за ограждения и ждут, когда я их угощу чем-нибудь вкусненьким. Шоколадки, привезенные с собой из дома, уже закончились, приходится возмещать убытки жвачкой и дубовыми местными конфетами из сахарного тростника. Детей в каждой семье много, по восемь-девять, считается, чем их больше, тем семья будет богаче, больше работников. Причем, никто не заморачивается, чем их кормить и где их укладывать спать. Спят, где попало, прямо штабельками на циновках. Едят там же, столов и стульев, как таковых, нет. Где присели, там и стол.

Женщины к нам относятся доброжелательно, угощают жареными насекомыми (гадость жуткая, но приходится делать вид, что пробуешь). Никогда не думала, что можно питаться пауками, тараканами, кузнечиками или саранчой! Но представь, они едят это все с удовольствием. Я же с удовольствием ем только рыбу, поджаренную на углях, да рис, утрамбованный в стебле тростника, сдобренный кокосовым маслом. Мужчины все в трудах и в заботах, то конопатят утлые лодочки, то возятся со скотиной, то грузят улов, чтоб отправить его на ближайший рынок. Смешные такие повозки, прикрепленные к ржавым скрипящим велосипедам. Причем содержимое повозок раз в двадцать выше водителя. Холодильников у них нет, поэтому вонища стоит страшная, особенно от утрамбованных рыбных куч, в которых хранят вяленую рыбу.

Вечером в нашей гостинице можно «погурманить», в смысле съесть что-нибудь типа омлета или картошечки – фри. А помнишь, как мы воровали жареную картошку из Варькиной сковородки, прячась на кухне? Во где было объедение! Но, честно говоря, сил к вечеру остается мало, ничего уже не хочется. Пропустишь бокальчик – другой холодненького смузи или пивка в кафешке, да и баиньки. Ладно, осталось еще чуть-чуть потерпеть.

Вне съемок несколько раз мой «воздыхатель», словно бы и не было между нами жарких споров, зазывал к себе в гости, он тут у одного рыбака снимает маленький домик на сваях (здесь все такие, это от наводнений или большой волны). Но я, как девушка приличная, вежливо отказываюсь. Не хочу сокращать дистанцию. Хотя любопытство раздирает, как там он со своими амбициями обустроился, ведь ничего лишнего в этих развалюшках не предусмотрено. Мимоходом проговорился, что недавно разошелся с женой, оставил ей все, квартиру, дачу, машину и теперь гол как сокол. Сбежал «в деревню, в глушь, в Саратов» потому, что, якобы, не мог больше видеть лживые лица окружающих людей. Одним словом, давил на жалость! Стратег, ничего не скажешь!

Но как ни крути, тоже стресс у человека. Этим я ни в коем случае не оправдываю его поведения на съемочной площадке, когда он свои указующим перстом тычет куда надо и не надо и все норовит раздавить меня, как мелкую тлю. Но признаюсь тебе, как бы ни было это странно, после его откровений мстить за эти мелкие обиды почти расхотелось…

Алексик, миленький, я за тебя волнуюсь, может, все-таки приедешь? После съемок рванем на Пхукет, отдохнем, как белые люди! Надеюсь, что ответ не заставит себя долго ждать, я ведь целую неделю не могла найти себе места, пока не получила твое очередное «загадочное» письмо!»

Александра растерянно оглядывается по сторонам. Половина пути уже пройдена. На снегу остались глубокие следы от ее сапог. Впереди ждет крутой подъем. Тропинка обледенела, поэтому ноги скользят, несколько раз Алька скатывалась вниз. Как нарочно, она где-то обронила варежки, поэтому руки нестерпимо ломит от холода. Она пытается согреть их своим дыханием, от жаркого воздуха впереди начинает таять даже снег.

Александра, словно опытный альпинист, быстро идет вперед, делая сапогами насечки в рыхлом снегу. Что-то еще… она забыла что-то важное… На вершине снега нет, сквозь замерзшую почву кое-где пробивается первая травка. Воздух морозный и свежий. Алька облегченно вздыхает:

«Да вот же они!»

В стороне от тропинки, рядом с огромным серым валуном лежит связка оброненных кем-то ключей. Хотя зачем они здесь? Ими и открывать – то нечего. Алька машинально подбирает тяжелую связку, чувствуя, как ледяной металл обжигает и так замерзшие руки.

Дальше – обрыв. Подойдя к краю, она осторожно заглядывает вниз. Там, насколько хватает обзора, простирается долина, она покрыта девственно чистым белым снегом, на котором чьей-то заботливой рукой выложены голубыми камушками гигантские буквы. Только с высоты обрыва видно слово, которое они образуют:

«А-Р-И-А-Д-Н-А».

От неожиданности Александра делает шаг назад, поскальзывается, стремительно летит в пропасть… и просыпается.

Кому: Марии Тарасовой

Тема: время действовать

Отправитель: Александра Морозова

15 декабря 2015 года 03:34

«Машунь, привет!

Похоже, ты права, наступило время действий. Во-первых, надо заставить себя поднять свой зад и найти какую-нибудь работу. Картинки – картинками, а кушать хоть раз в день надо.

Добрая ты, Маш, спасибо, что напомнила мне о самом неприятном периоде жизни. Да, я принесла себя в жертву. Сознательно, причем. Не хотелось, чтобы два таланта, влюбленные друг в друга до безумия, выясняли, грубо говоря, чьи яйца круче. Слишком много перед глазами было плохих примеров. Результат нулевой: ни семьи, ни таланта, ни славы, ни удовлетворения.

Кстати, к рисованию меня пристрастила моя нянька, которая приглядывала за мной, когда у матери были вечерние и ночные дежурства в больнице. Помню, любимым нашим занятием была игра в фею и принцессу. Причем, принцессой была я, а она, добрая фея, исполняла все мои желания. Странно, я совсем не помню ни имени, ни лица этой няньки, ни то, во что она была одета, а вот то, чему она меня научила, помню и это стало делом всей моей жизни. А учила она рисовать сестричек-принцесс. Все свободные места в тетрадках и книжках были изрисованы рахитичными фигурками с вьющимися белокурыми шевелюрами и пышными кринолинами. Похожими, кстати, Машунь, на тебя!

Она же научила меня петь песенки, а позже читать. Мать долго не верила, что я умею читать. На все мои просьбы купить хоть одну детскую книжечку, она отмахивалась, говорила, рано тебе еще, вот научишься складывать слоги, тогда… Я плакала, клялась, что уже умею читать, но она ругалась, называла меня мерзкой лгунишкой и была непоколебима. Тогда нянька пожалела меня и принесла старую, затертую до дыр, книжку с черно-белыми картинками, которую я читала медленно, опасаясь, что приключения странного мальчика-луковицы и девочки – редиски закончатся раньше времени. В результате, выучила содержание сказки Джанни Родари почти наизусть.

Знаешь, Машечка, я иногда тебе завидую, по-хорошему, естественно. Ты идешь своей дорогой, не сворачивая, и всегда добиваешься результата. Вот и сейчас, находишься в гуще событий, среди интересных людей, необычной природы, можешь наблюдать за буднями совершенно незнакомого тебе народа. Это потрясающе! Весь этот опыт потом послужит тебе опорой для дальнейшего рывка вперед. А у меня все наперекосяк. То у матери не было денег на мое обучение, пришлось подрабатывать. Ладно, прорвались, потом училище окончила кое-как, в бесконечных спорах с преподами.

Потом на практике встретила этого… Олега. И все, он стал светом моей жизни, мне казалось, вот оно, счастье. Его любовь была такой всепоглощающей, такой непохожей ни на что, я в нее бросилась, словно в омут, манящий и сладкий. Казалась естественной мысль сложить все свои творческие амбиции в узелок, крепко завязать и выбросить на помойку. Решила, что помогать любимому человеку, мой святой долг. Бегала по городу, как шавка, подбирала натуру для его статей, фотографировала, фотографировала до одури, чтоб найти тот единственный кадр, который раскроет суть статьи, оформляла его блог в ЖЖ, следила за обновлениями в социальных сетях. Все для того, чтобы его популярность набирала обороты. Между нами говоря, даже немного редактировала его тексты. Но… не сложилось. А время ушло… И теперь, бог его знает, кто я и зачем я? Я, словно только сейчас, знакомлюсь сама с собой и не знаю, что от себя ожидать….

Попробую напомнить о себе своему старому редактору, может, повезет, и он найдет для меня какую-нибудь работенку по оформлению журнальчиков и книжонок?

Маш, торжественно клянусь заработать немножко деньжат и приехать после окончания твоих съемок. Уже сама чувствую необходимость «перезагрузки»

Кому: Леониду Терентьеву

Тема: откликнись же, наконец!

Отправитель: Иван Траволта

19 января 2016 года 20:46

«Эх, Ленчик, Ленчище!

Чудак, ты человек! Ну, прости, прости, меня, обещаю, через полгодика мы с тобой отметим по полной программе и мое исчезновение из твоего поля зрения, и мое триумфальное возвращение. Но пока два слова же можно написать, мол, жив – здоров, чего и тебе желаю.

Я по-прежнему весь в работе. И знаешь, мне это начинает нравиться! Не знаю, может, люди попались стоящие. Л.Б. – классный мужик оказался. Все сплетни о нем – полная чушь. Наши беседы по вечерам можно издавать отдельной брошюрой, он очень откровенен со мной, я это ценю. Такое впечатление, что наш с ним творческий симбиоз не случаен. Я, как губка, впитываю в себя весь его предыдущий опыт, перемалываю его сквозь мясорубку собственного восприятия, приправляю современными специями в виде разных примочек, и выпускаю в виде новых идей в модной оболочке. Его, похоже, это устраивает, предлагает дальнейшее тесное сотрудничество. Но я пока что весь в раздумьях. Да и материал для романа постепенно копится, жаль будет его забрасывать. Тут внезапно нарисовалась совершенно другая тема.

Оказывается, мой хозяин, интереснейшая личность. Участвовал в Третьей Индокитайской войне, столько рассказал ужасов! Даже то, что мне перевел Пашка, с лихвой хватит на увесистый том. Нам в истории Камбоджи многое неизвестно. А там – трагедия целого народа. И татуировки его тоже не случайны. Тут вообще мистика какая-то.

По словам хозяина, дело было в конце кампучийско-вьетнамского конфликта, когда после небольшого затишья «красные кхмеры» перешли в наступление, вторглись на территорию Вьетнама и в одном из пограничных селений вырезали всех жителей. Вьетнамцы не остались в долгу и рванули в наступление через границу Камбоджи. Один из небольших отрядов разведчиков был захвачен кхмерами в плен. Хозяин, тогда еще молодой, сельский паренек, ничего не смысливший в политике, был, как и многие другие, насильно привлечен полпотавцами в армию.

В ту ночь ему выпало караулить пленных вьетнамцев. Лил проливной дождь. Их бросили в какой-то хлев, вместе со скотиной и кто-то тихо просил пить. Хозяину было невмоготу слушать стоны избитых до полусмерти вьетнамцев, он принес им консервную банку с дождевой водой, хотя, если б кто-то из кхмеров это увидел, тут же пристрелил бы его на месте.

«Самнанг…» – тихо позвал его кто-то из темного угла. А зовут хозяина именно Самнанг. Он, сильно удивленный, подошел к человеку, назвавшему его по имени.

Тот отличался от других и был явно не азиатом.

«Самнанг —значит счастливый…» – тихо повторил он по-кхмерски.

«Откуда знаешь мое имя?» – удивился хозяин.

«Мне его подсказал «лабиринт» – ответил чужеземец и вытащил из-под грязной, пропитанной кровью, куртки кусок бумаги, сложенный в несколько раз. Развернул его, и парень даже в темноте увидел переливающиеся круги и завитушки линий, которые, словно магнитом притягивали взгляд.

«И что, он знает все-все про всех?» – спросил хозяин

«Он не только знает, но и дает возможность другим увидеть свой путь!» – ответил пленный.

«Ты издеваешься?» – разозлился парень, и уже было занес руку, чтобы дать пленному кулаком в зубы, он не любил, когда его принимали за деревенского простака.

«Я вижу, что у тебя впереди еще долгая дорога», – тихо, почти шепотом торопливо продолжал чужак, – «завтра меня здесь уже не будет, а так хочется рассказать людям о многом, о том, что может изменить этот несправедливый мир, где человек считает, что война и убийство – это рядовые события. Сохрани этот листок, в трудные минуты он подскажет тебе выход. Прошу тебя, скажи той, кто за ним придет, что я свою задачу выполнил, теперь ее очередь…»

Тут распахнулась дверь, и другой боец, подошедший на смену, громко позвал Самнанга. Только снаружи он почувствовал в своей руке скользкий мокрый бумажный комок.

Скажешь, давно ты, Траволта, сказок не слыхивал? И все же тут какая-то загадка определенно есть. Потому что утром, когда пленных повели на расстрел, чужака среди них не оказалось. Лишь куча грязного кровавого вонючего тряпья, на котором он лежал, свидетельствовала о его присутствии. Кстати, напарника хозяина тоже расстреляли за то, что он не устерег пленного. А дальше самое интересное.

Хозяин листок бумаги сохранил, потому что струсил, подумал, что это дух кхмерский был, долго боялся на него взглянуть. А для них заветы духов – это святое. Но так как листок уже промок и порвался во многих местах, он решил его перерисовать на своем теле, для надежности, а то вдруг дух вернется, а листок развалится на куски. Нашел уже после войны какого-то местного умельца, который сделал ему татуировку на спине в виде колеса из переплетающихся загогулек. И якобы, это колесо ему время от времени дает советы. Тут я не выдержал, рассмеялся:

«Что, прям, вот так, на дружеской ноге беседы с тобой ведет?»

Самнанг сердито зыркнул глазами в мою сторону и предложил самому посмотреть на татуировку. А было уже достаточно темно, лишь луна освещала часть двора, да лестницу, где мы сидели и тихо цедили пиво. На фоне шелеста пальм содержание рассказа приобретало мистический оттенок. Хозяин неспеша снял рубаху и повернулся спиной.

Лень, я не сумасшедший какой-нибудь, а реалист до мозга костей, но тут я впал в какой-то ступор. Свет луны падал прямо на рисунок и тот, казалось, шевелится на ветру, перенося бесконечные потоки воздушных волн из одной точки в другую, испуская при этом загадочное свечение. Не знаю, сколько времени прошло, я почувствовал свежий предутренний ветерок с моря, и явственно понял, что дела, брат, у тебя хреновые, что срочно нужна тебе моя помощь. Не знаю, откуда, каким образом, просто пришло вот это и все.

Так ты, братуха, уж развей мои сомнения, ответь, пусть все это окажется действительно мифом. А то я, как маленький, повелся на все эти «колеса». Еще неизвестно, может Пашка что-то подмешал в пиво, он, вообще любитель поржать над жертвами своих глупых розыгрышей. Хотя морячок тоже как-то странно потом себя повел, чертыхался, ругался, на все мои вопросы, махал руками и бурчал: «И так едаков хватает!»

Кому: Александре Морозовой

Тема: даешь перезагрузку!

Отправитель: Мария Тарасова

21 января 2016 года 22:14

«Алексик, привет!

Ну вот, слава богу, хоть одна разумная мысль всплыла в твоей ёжикообразной стриженой головушке. Даже две: первая – вернуться к занятиям рисованием и вторая – «перезагрузиться». Причем будем все делать в обратном порядке, сначала «перезагрузимся», а потом и работу по специальности найдешь.

Получив твое последнее послание, я растрогалась. Няньку твою я тоже не помню. А вот то, как мы с тобой, удобно устроившись на ковре, рисовали этих принцесс в разлинованном журнале, отлично помню. Эти списанные за ненадобностью журналы приносил с работы мой отец. Как сейчас лежат перед моими глазами их зеленоватые отсыревшие страницы, слегка пахнущие плесенью. И наши красавицы, которых мы с гордостью потом показывали родителям и соседям. Впрочем, предкам в то время было не до нас, любили наши застолья по поводам и без, скажи? И еще помню, как мы с удовольствием слюнявили карандаши, добиваясь ярости нарядов. А Варька, отчаянно строгая тесаком хозяйственное мыло в бак с кипящим бельем, ехидненько хмыкала и обзывала наших красавиц «тощими селедками», на которых «даже самый завалящий прынц не позарится сроду». За что мы в отместку выключили плиту и ее белье так и не закипело. Ох и крику было потом! Славное было времечко, правда?!!

Кстати, накануне отъезда забегала к мамульке, так вот, случайно в кладовке, там, где она хранит банки с помидорами, увидела сложенные стопкой эти журналы и тоненькую папочку с твоими рисунками, которые ты мне дарила на праздники. Надо же, до сих пор сохранила! Мы с тобой как-нибудь устроим вечер-ретро с бутылочкой красного сухого винца и полистаем их, омоем, так сказать, наши личики, слезами воспоминаний. Хороша идейка?

День вчера выдался тяжкий. Жара сегодня зашкаливала все мыслимые и немыслимые пределы. Массовка то и дело фальшивила, приходилось переснимать. В самый ответственный момент мне на голову свалилась декорация. Ничего, обошлось. Но Л. Б. разъярился, обматерил всех и объявил до вечера перерыв всей группе. Я медленно побрела по кромке моря в надежде найти тенистый уголок, где никто из наших меня бы не доставал. Вдруг сзади раздался звук шлепающих по воде шагов. Оглянулась, ба, господин Траволта, собственной персоной!

Сказал, что якобы беспокоится за меня в связи с полученной производственной травмой. Предложил распить чашечку кофе в его «гостинной». И такое просящее выражение было на его лице, Алька, что, ну вот и хотелось бы отказать, но не смогла. Что поделать, слабый пол!

Мы уже входили в его «хоромы», когда раздался глухой грохот и сильный порыв ветра растрепал шевелюры кокосовых пальм, небо внезапно нахмурилось, видимо, собирался пойти нешуточный дождь. А дождь в тропиках, Александра, сама знаешь, девушка начитанная, это что-то.

Комната оказалась действительно очень аскетичной, что-то типа лежанки, импровизированный душ, маленький ящик, приспособленный под стол, да на гвоздях висело пара рубашек и шорты. Пол в лачужке дощатый, причем щели огроменные. Я сначала испугалась непонятного квохтанья, а потом оказалось, что внизу хозяйский курятник, поэтому аромат в помещении еще тот. Но, мы выбрались наружу, перед входом Траволта кинул какие-то подушки, что-то типа мягких сидений, а легкий парусиновый навес не позволял каплям дождя стекать на веранду.

Траволта бегал туда-сюда, пытаясь сварить кофе на допотопной закопченной донельзя плитке, разлил полученное варево в две жестяных чашечки (кстати, получилось довольно неплохо) и очень сожалел, что нет сахара и пирожных. Я его успокоила, что сладкое, уже лет двадцать не употребляю.

«Кстати», – спрашиваю я его, – «раз у нас с Вами состоялось эдакое импровизированное рандеву, нельзя ли приоткрыть завесу тайны?»

«В смысле?» – удивленно поднял брови «воздыхатель»

«Ну, признавайтесь, откуда у вас такое прозвище, Траволта?»

«Вы уверены, что Вам это интересно, Машенька, это довольно долгая история!»

«Ничего, до вечера я совершенно свободна, да и дождичек начинается, придется мне тут зависнуть, чтоб пережидать разбушевавшуюся стихию!»

«Да, в общем, нелепая история, ничего интересного! Вы, Машенька, ребенком еще были, наверное, не помните атмосферу лихих девяностых. Молодые были тогда мы, глупые, хотелось попробовать все, думали, любое дело нам по плечу. Короче, жили мы с одним моим дружком, Ленчиком, в общаге ГИТИСА, он – будущий композитор, я – восходящая звезда сценарного искусства. Но это все было в нашем радужном воображении, а кушать уже тогда хотелось очень сильно. И не только кушать. Девчонки, бары, дискотеки, молодость бурно протекала, тем более перестройка выписала нам пропуск в «свободную любовь».

И вот подбил меня один типчик, бывший одноклассник, замутить совместный бизнес. Мол, он будет мотаться в Турцию за шмотками, а здесь арендуем палатку на рынке, наймем девчонку и будем бабки стричь пачками. От меня лишь требовался небольшой стартовый капитал. Ленчик отговаривал меня, стыдил, мол, не пристало творческой интеллигенции опускаться до торгашества. На что я ему отвечал, что в нашей стране все профессии важны, а уж те, которые приносят доход, тем более. Уж больно хотелось сразу из грязи в князи.

Но у меня не то, что стартового капитала, в карманах мелочи то лишней на пиво не было. И тут мне одноклассник дает бесценный совет, занять их у местного авторитета, мол, потом тот будет нас крышевать, свой интерес появится, а мы ему все вернем, да еще с процентами. Повелся я, как последний идиот, деньги занял и немалые, плюс капали проценты, первый месяц по-божески, второй больше и пошло-поехало. Через полгода стало понятно, что не повезло нам, горе – бизнесменам, ни с товаром, ни с девчонкой, которая воровала по-черному, а потом и совсем пропала с двухнедельной выручкой.