Читать книгу: «Вуаль чужих звезд», страница 3

Второй лаз оказался приоткрытым и заклинившим люком. И на этот раз мне пришлось буквально ввинчиваться в него, настолько узким оказался проход. Да мне даже пришлось сбросить с плеч лямки рюкзака и тащить его за собой по полу. Это внушало надежду, что помещение за люком еще не разграбили или разграбили не до конца…

На этот раз мне повезло. Да что там повезло! Я буквально сорвала джек-пот! Пробравшись внутрь, огляделась и поняла, что люк, через который я сюда попала, это аварийный выход небольшой космической яхты! Подобный был на той яхте, на которой мы с Виком угодили кротовую нору!

Само внутреннее помещение пострадало довольно сильно: в паре мест обшивку пронзали трещины, один угол помещения выглядел деформированным, все, что было стеклянного, разбилось. Под ногами хрустели осколки. Но панель управления выглядела целой! От одной только мысли о ее электронной начинке сердце в груди у меня забилось от восторга. Здесь можно было неплохо поживиться. Но и был один минус, ложа дегтя, как иногда говорила соседка, мать Пипа: чтобы оборудование и дальше было пригодным к эксплуатации, его следовало демонтировать по всем правилам. А я не принесла с собой инструменты для демонтажа. Пришлось просто наскоро обыскать найденное помещение.

Благодаря Вику и нашей яхте, я примерно знала, где и что может лежать. Моей добычей стал явно сломанный блок непонятного назначения, спутанная связка проводов, часть из которых была с клеммами, малый ремонтный набор, между прочим, не тронутый!

В одном из отсеков я нашла слипшуюся от влаги кипу настоящей бумаги. Но она была повреждена настолько, что начала рассыпаться от одного только прикосновения. У меня возникло дичайшее предположение, что когда-то это был блокнот для записей. Или тетрадь. Но теперь это все безвозвратно погибло. А мне пришлось удовлетвориться початой пачкой карандашей, ручкой странного вида и каким-то устройством: то ли плеер допотопный, то ли диктофон. Ладно, покажу Вику, он разберется…

Глава 3

Выбираясь из брюха погибшей яхты, я подобрала под ногами еще пару небольших, но увесистых металлических болванок, сплошь покрытых коррозией. Теперь нужно сдать приемщикам то, что не могло пригодиться нам с братом, получить причитающееся и топать побыстрее домой. Пока светло, меньше шансов наткнуться на подручных Глерна.

К пункту приема я подходила с опаской. Неизвестно, кто мог там находиться в это время. Принимали сырье дроиды, но сортировали-то мусор живые! А я теперь с опаской относилась ко всем. Но мне повезло: на пятачке из живых оказалась лишь я. Стараясь лишний раз не дергаться и не привлекать к себе внимания, я сдала болванки и сломанный блок. За последний, дроид неожиданно щедро начислил мне аж двенадцать монет! И я торопливо пошла прочь со свалки. Уже вечерело. Вик мог начать волноваться. Да и подручных Глерна следовало опасаться.

До дома добралась без происшествий. Виктор, что-то паявший в нашей домашней «мастерской», лишь мельком глянул на меня и нейтрально заметил:

– Ты долго сегодня.

Я стряхнула с ног обувь, ощущая, насколько я устала из-за своих приключений. Но брату ничего говорить не стала. Сбросила с плеч рюкзак на ближайший стул, подошла к Вику со спины, повинуясь минутному порыву, обняла за плечи и чмокнула в пахнущую пылью и металлом черноволосую макушку:

– Я тебя очень люблю, братик! – выдохнула на грани слышимости. Но Вик услышал.

Спина брата напряглась, он аккуратно отложил в сторону допотопный паяльник:

– Та-ак!.. А ну, признавайся, сестричка, – едким тоном, в котором плавилась подозрительность, протянул он, сжимая мою руку в большой, натруженной ладони, – куда влипла?

Дома, на Земле, у Виктора был специальный аппарат, совмещающий в себе несколько функций: кроме пайки, он мог осуществлять TIG – сварку, обычную, но в микроразмерах, мог совмещать несколько функций одновременно, имел пинцеты, не боящиеся высоких и низких температур… В общем, это был незаменимый аппарат, без которого на Тайране было очень туго. Но пришлось привыкать. Высоких технологий здесь не было. Помню, как, очутившись здесь, я некоторое время я с ужасом думала, что мы с братом провалились в далекое прошлое докосмической эры Земли. Хотя тогда, если я не ошибаюсь, на другие планеты можно было путешествовать только в виртуальной реальности и в мечтах.

– Никуда, – выдохнула, строя глазки брату, – просто немного заблудилась. Но это даже хорошо! Я кое-что нашла, – сообщила, выкладывая перед братом моток проводов и непонятный прибор. – И монет заработала! Завтра с утра сбегаю в лавку, может, получится купить что-нибудь вкусного…

Виктор не купился на мое заигрывание. Даже не глянул на принесенное, в упор разглядывая меня. И через долгую, давящую паузу поинтересовался:

– Во что ты уже влипла? К тебе подручные Глерна приставали?

На этот раз мое презрительное фырканье было вполне искренним:

– Вот еще!.. Я их даже не видела!

– А что не так?

Я выпрямилась, разорвав с братом объятия. А и в самом деле, что не так? Почему у меня внутри медленно зреет ощущение, что я стою на пороге грандиозных неприятностей?

Немного поколебавшись, я решила все же признаться Вику:

– Пип приходил. Просил выйти за него замуж.

Виктор неуловимо напрягся. Если бы я не настолько хорошо знала брата, то в жизни бы этого не заметила.

– А ты что?

Я пожала плечами, отводя взгляд в сторону. Вспоминать разговор с Пипом было неприятно.

– А что я?.. Отказалась. Во-первых, я все еще надеюсь вернуться на Землю. А во-вторых… – Немного поколебавшись, я все же продолжила: – Он такой, наивный и глупый… Как мальчишка-подросток. Я не представляю, как можно стать ему женой. К тому же… Боюсь, что подручные Глерна из-за меня его в лучшем случае просто побьют. В худшем – лишат жизни. А я не хочу, чтоб из-за меня с ним случилась беда…

Вик, снова было взявшийся за паяльник, остро глянул на меня и опять отложил инструмент. Встал из-за стола, одним шагом покрыл разделяющее нас расстояние, обнял и по-мужски неуклюже шепнул:

– Все будет хорошо, мелкая!.. Я тебе обещаю!.. А сосед… Ты все сделала правильно!

Некоторое время мы еще стояли, обнявшись, подпитываясь теплом друг друга, делясь силой и мужеством, дальше бороться с жизненными невзгодами. А потом я услышала шепот брата на грани слышимости:

– Ты у меня такая красавица выросла!.. Не про честь местных бандитов… Надо как можно быстрее тебя отсюда увозить… – На миг мне даже показалось, что я ослышалась. Что мне просто померещились эти слова. Тем более что почти сразу брат уже увереннее попросил: – Макс, приготовь что-то пожрать. Мне сегодня снова в ночь в мастерскую. У Битара жена заболела, он временно не может работать по ночам. Мне придется его заменять…

Виктор выпустил меня и объятий и вернулся за стол. А я принялась хлопотать по хозяйству, мысленно распределяя время так, чтоб не мешать завтра брату отдыхать. Мы хоть и спим на втором этаже, стены у нашего домика тонкие, слышно все хорошо. Если буду греметь посудой, Вик не выспится. А ему нужно хорошенько отдохнуть. После общения с братом остался теплый осадок на душе, а улыбка сама по себе раздвигала губы. Все у нас с Виком будет хорошо…

Ужинали молча. Виктор ел быстро и сосредоточенно. Будто что-то обдумывал и не замечал, что лежит у него на тарелке, что он тянет в рот. И я опять не рискнула начинать разговор о своих находках. Лишь когда брат уже доел и начал собираться на смену, я решилась спросить:

– Вик, как ты думаешь, почему Тайрана такая странная? Жизнь словно в каменном веке, нет никаких особых приборов и агрегатов, все очень простое, нет галанета, нет банков и медицинских капсул… Зато есть огромная свалка и ни одного чистокровного представителя известных рас…

Я замолчала, заметив, как напрягся, застыл на месте с какой-то платой в руках брат.

Вик некоторое время словно находился не здесь, в каком-то другом месте. Смотрел пустыми глазами в пространство, потеряв чувство места и времени. Словно окаменел. Мне даже стало немного страшно за Виктора. Но брат, в конце концов, ожил, посмотрел на меня внимательно и серьезно:

– Я подозреваю, Макс, что мы с тобой угодили на одну из тех отдаленных планет, на которые несколько веков назад ссылали преступников. Так называемые планеты-тюрьмы, выйти из которых в отличие от обыкновенных тюрем было нельзя. Если угодил сюда – все. Это пожизненный срок.

Шокированная, я с размаху села на стул, едва не промахнувшись мимо. И уставилась на Виктора. Про планеты-тюрьмы прошлого нам рассказывали на уроках истории. Мне потому и врезалась в память информация о них, что поразила жестокость предков: они считали, что это куда гуманнее смертной казни, отправить приговоренного на отдаленную неразвитую планету, лишенную даже самых простейших условий. Осужденные должны были сами наладить свой быт. Им только сбрасывали с кораблей провиант и медикаменты, необходимый простейший инструмент и то, что нельзя было добыть или создать своими руками.

Надзор за осужденными и отбывающими наказание производился с орбиты. То есть, несчастные не могли покинуть планету-ловушку. Следили только за этим. А в остальном царила анархия. И это было ужасно. Но хорошо объясняло то, что я видела вокруг себя: смески, отсутствие банковской системы и нормальной медицины, отсутствие галавидения и галанета. И власть преступных элементов…

– Вик… – вырвалось у меня потрясенное, – но если ты прав… Мы же никогда не выберемся отсюда!

Возможно, брат и сам давно пришел к таким выводам. А может быть, у него уже было решение проблемы, которым он пока не хотел делиться со мной. Так или иначе, но Виктор даже не вздрогнул, продолжая собираться на работу, словно ожидал от меня нечто подобное:

– Выберемся, Макс! – легко отозвался он, не прекращая своего занятия. – Обязательно выберемся! Я еще должен набить рожу тому гаду, который загнал вирус в ИскИна нашей яхты! – В голосе брата горячими угольками промелькнула злость. – Я наизнанку выворачивался, чтобы сохранить свою девочку, чтобы не лишится возможности участвовать в регатах!.. А он!..

Мы еще ни разу с момента попадания на Тайрану не заговаривали на эту тему. Но я знала, что, выбравшись из местной больницы, Виктор ходил на свалку и искал остатки нашей яхты. Он хотел разобраться в причинах отклонения от курса и как следствие пережитого крушения. У брата за плечами был не один десяток регат. Даже выигранных. То есть, опыт имелся, он не мог на ровном месте допустить ошибку, я это понимала. Правда, я не знала, удалось ли ему что-то найти. И почему-то суеверно не спрашивала сама. Но сейчас…

– Ты то-то знаешь? – осторожно задала вопрос, в упор глядя на брата. – Удалось тогда что-то найти?..

Вик на миг прекратил складывать все необходимое в рюкзак, удивленно посмотрел на меня:

– Ты о чем?

Под его взглядом я почему-то смутилась.

– Ну… Ты же тогда искал остатки нашей яхты… – промямлила, уже жалея, что завела этот разговор. Виктор все равно ничего не расскажет, если не захочет. Характер брата я знала хорошо. Только настроение испорчу обоим.

Брат на удивление равнодушно отреагировал на мой лепет:

– А! Ты об этом… Нет, я ничего так и не нашел. Кроме капсулы, разумеется. Мне тогда еще пришлось ее самому на свалку тянуть. Все равно пользы от нее никакой. А обломки яхты, скорее всего, сгорели в атмосфере, – объяснил он, не глядя на меня, и затянул шнуровку на рюкзаке, будто ставя точку в нашем бесполезном разговоре.

Но я не собиралась сдаваться. Если уж зашел разговор на эту тему, из него следовало вытрясти весь возможный максимум. Хоть я и не знала, зачем мне это:

– А как же тогда… Почему ты решил, что это вирус?

Прежде чем ответить, Виктор натянул на плечи потрепанную рубашку, в которой обычно ходил в мастерскую, потом закинул на плечо неказистый рюкзак, больше похожий на торбу или вещмешок. И только после этого, подойдя ко мне и привычно поцеловав меня в макушку, он выдохнул:

– Все просто, мелкая: я хороший механик и проверял яхту перед стартом. Никакой диверсии с этой стороны просто быть не могло. А вот в качестве программиста я почти ноль. Могу воспользоваться только готовыми решениями. Я долго размышлял и анализировал, но все-таки вывод один и он очевиден: единственное, что я мог пропустить, это вирус в бортовой системе, который на момент старта спал. А затем либо активизировался на какой-то триггер, либо получил команду извне. И разрушил электронный мозг нашего корабля. Это единственное разумное объяснение крушения. И сделать это мог лишь тот, кто хорошо меня знал. Все, я ушел. Будь умницей и проявляй разумную осторожность.

Я не враг себе и намеренно искать приключения не собиралась. Вечер прошел тихо, под защитой стен дома, в мыслях о прошлом и заботе о настоящем. Разговор с братом разбередил душу настолько, что я даже не зашла в уголок, где мы с ним устроили домашнюю мастерскую. Вместо этого занималась уборкой, которой вечно мало и которая в отсутствие необходимых агрегатов занимала прорву времени, стиркой, инвентаризацией имеющихся запасов. С утра я собиралась пораньше, еще до возвращения брата, сбегать на местный рынок и в лавку, торжественно именуемую в Мельце магазином. Хотя, как по мне, до магазина этой полутемной лавчонке было еще дальше, чем Тайране до Земли. Раз уж мне вчера удалось заработать больше, чем планировала, надо хотя бы попытаться побаловать брата чем-то вкусненьким. Он это заслужил.

Что собой представлял Мельц? Небольшой городок, немного напоминающий мне отсутствием нормальных дорог и невысокими домишками древние поселения скотоводов в западном полушарии Земли. Я запомнила их по урокам истории лишь по тому, что там же в то время было много золотоносных жил. А я уже в школе была невероятной авантюристкой и одно время мечтала уехать туда, в те городки, чтобы найти много золота и расплатиться со всеми долгами. Я долго фантазировала на эту тему. Пока случайно не проболталась брату. Виктор высмеял мои планы, объяснив, что ковбойские поселения канули в Лету не одно столетие назад. Вместе с золотоносными жилами. И таким способом в наше время не разбогатеть.

И вот теперь, оказавшись на Тайране, я словно вернулась назад, в свое детство и свои мечты. Правда, как и тогда, брат был прав в одном: в Мельце не было золота. Вообще ничего не было, кроме песков, окруживших скопление невысоких рыжеватых домиков. Самым высоким зданием в Мельце было здание местной администрации, я в нем никогда не была. Туда ходил Виктор. И вернулся злой, ничего не объяснив, но строго-настрого запретив мне даже подходить к местной «достопримечательности».

Улицы в Мельце ничем не мостили. Если бы здесь шли дожди, то наверняка в городе стояло бы не просыхающее болото. А так, в засушливом климате, кругом был только песок. И я не понимала, как местные умельцы исхитрялись в нем еще и что-то выращивать. Правда, овощей и зелени было так мало, что, если ты хотел что-то приобрести, нужно было идти на местное торжище едва ли не с рассветом.

Я не любила этим заниматься. Но все, что мне удалось вырастить дома самой, это перья зеленого лука. А на одном луке далеко не уедешь. Тем более что и он рос довольно медленно. Так что хочешь или не хочешь, а мне приходилось изредка, когда было достаточно монет, делать вот такие вот вылазки…

Ранним утром песок в воздухе практически не чувствовался, хотя большая часть жителей города уже проснулась. Брат как-то на это мое замечание пожал плечами, предположив, что утром какая-никакая влага, а выпадает из атмосферы все равно, тем самым хоть ненадолго прибивая пыль.

Торжище уже кипело несмотря на раннее время. В воздухе гудели десятки голосов: кто-то пытался доказать, что товар не свежий, кто-то отчаянно торговался. А кто-то просто пытался привлечь покупателей.

Мне повезло приобрести на одну монету кучу пряной зелени в контейнере, сохраняющем влагу. В таком зелень будет храниться долго. Также мне достались остатки корнеплодов уже распродавшегося торговца. Но деньги еще оставались. И я пробиралась между посетителями торжища и самими торговцами в надежде найти что-то еще, способное разнообразить наш с братом стол, когда внезапно кто-то схватил меня за запястье и рывком выдернул из бурлящей толпы…

– Какая встреча!..

От чужих пальцев на запястье по телу будто ток прошел. Прошил позвоночник, заставив его до предела напрячься. И ушел в пыльную почву под ногами. Голос мне был незнаком. Но тут и не нужно было гадать, кто в Мельце мог себе позволить такое развязное поведение. Я медленно повернула голову, краем глаза отметив, как толпа, еще недавно бурлившая, будто кипяток, приливной волной отхлынула подальше от центра. И сейчас на освобожденном пространстве стояла я и… Глерн…

«Влипла!» – было первой мыслью. Я судорожно втянула носом сухой воздух, лихорадочно ища выход из ситуации. Чего-чего, а самого Глерна на торжище я увидать точно не ожидала. Максимум его прихвостней. Но с ними я бы сумела разобраться…

– Отпусти! – процедила сквозь зубы, не сумев придумать ничего лучше.

– И добровольно лишить себя удовольствия прикасаться к такой красавице с нежной кожей? – насмешливо парировал Глерн. А потом вдруг перехватил мою кисть поудобнее, поднес к губам и нежно поцеловал.

Я растерялась. Поначалу жест сбил с толку, заставил сердце в груди затрепетать от непонятного ощущения. Потом меня передернуло от отвращения. А в следующий миг я осознала одну простую вещь: Глерн галантно целовал мне пальчики, а сам не сводил с моего лица хищного, голодного взгляда. То есть, верить ему было нельзя. Глерн играл. Но у меня почему-то возникло отчетливое ощущение, что добивался он отнюдь не меня…

Еще одним вопросом, по-настоящему волновавшим меня, было появление Глерна на торжище в такую рань. Я много раз слышала, что местный князек ведет приличествующий правителям образ жизни: ложится спать и встает поздно. Но если он здесь в такую рань…

– Что тебе нужно? – вырвалось у меня.

Краем глаза я видела, как стремительно пустеет площадка, которую в Мельце использовали под рынок. Появление Глерна распугало не только покупателей, но и продавцов. Те удирали, даже бросая на импровизированных прилавках товар. Так что мне уже, скорее всего, не светило купить для брата что-то вкусненькое. Но сейчас это волновало в последнюю очередь. Вырваться бы от этого гада без потерь. С остальным разберемся.

Внезапно Глерн неуловимым движением дернул меня за руку. Не успев даже охнуть, я оказалась на груди у мерзавца. Обнаженной, покрытой жесткой курчавой порослью груди, которую почти не скрывала кожаная жилетка, неуловимо пахнущей потом и чем-то темным, порочным. Мелькнула сумасшедшая мысль: «И нежарко же ему в ней!» Но в следующий миг все глупости выветрились из головы. Глерн больно сжал мою руку, буквально вдавливая ее себе в ребра, и прошипел мне в лицо с обжигающей, огненной злостью:

– Передай брату, что со мной можно играть только по моим правилам! Либо он возвращает то, что он у меня взял, либо…

И такой угрозой повеяло от второго «либо», что мне стало холодно. Пышные, ухоженные усы Глерна вдруг распушились, будто наэлектризованные, в глубине присущих всем хаятам темных глаз мелькнули зловещие синеватые огоньки. И я не решилась возражать или артачиться. Нерешительно кивнула головой.

Головорез улыбнулся мне улыбкой голодной акулы:

– Вот и хорошо, вот и ладненько!.. А теперь иди, девочка!.. И не забудь передать брату мои слова… Ты меня поняла?

Никогда не отличалась особой пугливостью. Но сейчас только и смогла, что тяжело сглотнуть и повторно кивнуть вместо ответа. Впрочем, Глерну и этого хватило. Он удовлетворенно хмыкнул и, наконец, отпустил мою руку:

– Очень хорошо! Ну… Тогда не скучай, красавица! Учитывая характер твоего брата, думаю, мы с тобой еще увидимся!

Только когда Глерн отпустил мою руку, повернулся спокойно ко мне спиной и направился на выход, стали заметны сопровождавшие его охранники: они словно выбирались из теней на свет, дарили мне угрожающие или предупреждающие взгляды и шли вслед за шефом, большие, с виду неуклюжие и смертельно опасные…

Над торжищем висела тишина ровно до того момента, как последний головорез покинул его. Едва все подручные Глерна убрались, как попрятавшиеся продавцы выбрались из своих укрытий и начали суетливо перекладывать товар. Самые смелые из покупателей, не сбежавшие от страшного хозяина города, бочком начали подбираться к прилавкам. В воздухе зазвучали первые робкие голоса.

Я еще некоторое время бездумно стояла на том самом месте, на котором меня застал Глерн. В голове аж звенело от пережитого напряжения. И я никак не могла поверить в то, что опасность для меня миновала. Все казалось, что Глерн вот-вот вернется и скажет, что пошутил, что он уже сейчас забирает меня с собой. И в таком случае глупо было продолжать стоять на одном месте. Но у меня дрожали колени, я боялась, что если попробую сделать хотя бы шаг, то упаду.

С торжища я ушла спустя минут пять, когда окончательно пришла в себя и смогла управлять своим телом. Деньги я так и не потратила. Просто не было сил бродить дальше, что-то выбирать, прицениваться, торговаться. Я решила, что по дороге зайду в лавочку, а если и там ничего не куплю, то пока перебьемся и так. Кое-что я все-таки успела купить в дополнение к скудному, синтезированному в автоматах меню…

Чего мне не хватало в довесок к встрече с Глерном, так это Пипа. Но сегодня судьба будто издевалась надо мной. В лавке не было ничего хорошего, и я, прихватив небольшой кусок синтезированного мясного филе, собралась домой. Но в двери столкнулась с соседом…

– Привет, Макс! – жизнерадостно выпалил мальчишка при виде меня. Будто и не было между нами недомолвок и неприятных разговоров. – Ты уже?.. Подожди меня! Вдвоем будет веселее идти домой!

Я сомневалась в том, что будет веселее. Но, по крайней мере, с Пипом я не буду все время вариться в собственных страхах и мыслях. К тому же сосед может поделиться свежими сплетнями…

Пип купил что-то по списку, явно выданному ему его матерью, сложил покупки в рюкзак, еще более старый и потрепанный, чем у Виктора, и мы потопали домой.

– Говорят, что этой ночью в пустыне что-то рвануло! – возбужденно выпалил сосед, едва мы отошли от двери магазина.

Я невольно споткнулась. Рвануло? Типа взорвалось? А что могло взорваться в пустыне?

– А ты откуда знаешь? – спросила, стараясь казаться как можно более равнодушной и незаинтересованной. Вроде бы лишь ради того, чтобы поддержать разговор. Потому что у Пипа была отвратительная черта: если его собеседника интересовал предмет разговора, Пип начинал юлить и переводить разговор на другие темы. А мне нервотрепки на сегодня уже хватало.

Мимо нас со свистом, поднимая с дороги шлейф мелкого песка и пыли, промчался чей-то абуран. Мы оба немедленно закашлялись. Но это не помешало соседу смотреть вслед аэродоске с восхищением.

– Эх, вот бы мне такой! – выдохнул сосед с восторгом, когда пыль улеглась и он смог нормально дышать. – Я бы в таком случае точно выиграл бы соревнования! И у нас с тобой были бы деньги на свадьбу!..

Упоротая убежденность Пипа в том, что мы с ним все равно поженимся, неприятно поразила. Он что же, из тех, кто не слышит слова «нет»? Я поудобнее перехватила ручку тяжелой торбы, в которой покоились корнеплоды, зелень и мясо. И сердито подумала о том, что Пип спит и видит меня своей супругой. Но при этом даже не пытается ухаживать или как-то показывать свое отношение ко мне. Например, для разнообразия, мог хотя бы предложить поднести мне тяжелую сумку…

– …Что касается взрыва в пустыне, – как ни в чем не бывало, продолжал сосед, – то здесь все просто: я подслушал разговор двух мужиков, идущих на работу, когда бежал в лавку! Я сначала думал, что они говорят про свалку, но нет. Один другому сказал, что их повезут разгребать завалы на мобе, и потому предупредили взять с собой побольше воды, а то в песках ее взять неоткуда…

Вот тебе и раз. Что могло взорваться в пустыне? Мусороперерабатывающий комплекс? Или… Или там есть что-то еще?

Мысль о том, что пустыня Тайраны хранит какой-то секрет, настолько меня захватила, что дальше я слушала болтовню Пипа в пол-уха. Рассеянно попрощалась с соседом у его крыльца, кажется, в очередной раз нанеся мальчишке смертельную обиду, на автопилоте отперла дом и вошла.

Механически убирая в доме и готовя еду, я пыталась соединить разрозненные кусочки информации, известной мне о планете, давшей нам с братом приют. Но частички мозаики, будто живые, не хотели вставать на те места, куда я пыталась их пихать. Следовательно… Следовательно, мне еще не все известно. А потому пазл отказывается складываться…

Брат вернулся домой настолько уставшим, что с трудом держал открытыми стеклянные от утомления глаза. Это тоже было странным. Обычно ночные смены в мастерской были тяжелыми для Виктора лишь потому, что редко удавалось хотя бы подремать. Я с тревогой посмотрела на брата, что-то невнятно промямлившего в ответ на вопрос «Как дела?» и сразу севшего за стол. Он себе такого никогда не позволял. Сначала всегда умывался и менял одежду, и только потом садился завтракать. По всей видимости, сведения Пипа были правдивы. Но что могло рвануть в песках? Что там вообще могло быть?

Виктор начал засыпать сидя, еще до того, как я поставила перед ним еду. Так что я, вздохнув, растолкала брата и кое-как дотащила его до кровати на втором этаже. И, по-моему, Вик заснул, едва начав падать на нее из положения стоя. Накрыв его пледом, я плотнее прикрыла дверь в комнату и спустилась вниз. День только начинался, а я уже почти все переделала. Но при этом у меня даже мысли не возникало выйти из дому, куда-то сходить. Во-первых, в Мельце некуда было ходить. Всех развлечений – местное подобие рынка, магазин, где часто кумушки обменивались сплетнями и советами, и свалка. Но я не планировала куда-то идти. Приключений на сегодня хватило с головой. А ведь еще нужно было рассказать Вику о встрече с Глерном и предупреждении, полученном от бандита. Правда, как говорится в старинной пословице, благими намерениями вымощена дорога в ад…

Поначалу я честно возилась в нашей домашней мастерской, пытаясь собрать хотя бы подобие домашнего помощника, могущего пропылесосить пол или его помыть, что-то поднять и переставить и так далее. Дело осложнялось тем, что на Тайране, даже если бы я это умела, не было никакой возможности написать программу для робота. Про «скачать» вообще молчу. По галанету я тосковала отчаянно. Пусть у меня и не было настолько близких друзей, с которыми можно было бы болтать в чате ни о чем, в галанете, и помимо этого, была масса полезного: программы, статьи для самосовершенствования, сплетни и новости… Всего этого не замечаешь, когда оно под рукой. Но когда это внезапно куда-то исчезает…

После неизвестно какой по счету неудачи заставить помощника хотя бы двигать условными руками, я психанула. В Мельце было несколько зажиточных семей: владелец магазина, так называемый «мэр» города и пара его замов. Такие вполне могли себе позволить купить помощника за хорошую цену. И я смогла бы внести свой вклад в сбор средств на возвращение домой. Да нам бы с Виком только вырваться с Тайраны и добраться до цивилизованных мест, в которых функционируют банковские отделения!..

Разозлившись на постигшую мня неудачу, я от расстройства решилась прогуляться на свалку. Да, скорее всего, это было глупо. И брата я не предупреждала. Но, поскольку самое страшное сегодня уже случилось, я была почти уверена, что новая встреча с Глерном мне пока не грозит. А я развеюсь, может быть, заработаю еще немного денег.

С отвращением убрав со стола несостоявшегося помощника, я зачем-то сунула в карман своих мелких шпионов: камеру на аэроподушке и крабика, как я его окрестила. Привычно собрала воды, перекус и переодеться. Потом подумала и добавила заживляющий пластырь. Прошлые ссадины, полученные на свалке, подживали без проблем. Но второй раз может и не повезти так. А мне сейчас только инфекции и не хватает…

На этот раз я уже сознательно пошла в найденный уголок. Чем-то он меня привлекал, там точно была какая-то тайна. Я чуяла ее носом. И очень хотела разгадать.

У входа на свалку мне пришлось сделать вид, что развязался шнурок на старых кроссовках, в которых я сегодня вышла из дому, чтобы отстать от группы жаждущих заработать на сортировке мусора. Не хотелось бы, чтобы они даже случайно заметили, в какую сторону я иду. А я собиралась сразу же поворачивать в заброшенный проход. Дорогу я помнила и не сомневалась, что не заблужусь. Та же паранойя и нежелание, чтобы меня выследили, заставила аккуратно перетряхнуть мусор, по которому я шла, чтобы были меньше видны свежие следы. Это уже попахивало паранойей даже для меня самой. Но хотелось сохранить свои открытия в секрете как можно дольше.

Добравшись до места, я первым делом пошла обследовать ржавого гиганта. Он больше всего будоражил мое любопытство. Мне очень сильно хотелось попасть внутрь него, наверняка там что-то да уцелело. О том, что этот гигант может здесь находиться от сотворения Мельца, я старалась не думать, бредя вдоль ржавого бока и методично его прощупывая. Была бы уверена в том, что меня никто не застанет за этим занятием, я бы и простучала его. Но…

То, что я была права в своей предусмотрительности, выяснилось очень быстро: сделав еще с десяток шагов, я вдруг услышала в неподвижном воздухе неясные голоса. И оцепенела. Идут мимо или?.. Оказалось, или.

Время шло, а голоса так и звучали: негромко и неразборчиво, долетали до меня из одной и той же точки. Нужно было возвращаться. Малейшее неуклюжее движение, какой-нибудь грохот, и меня застанут на месте преступления. А в душе медленно крепла уверенность в том, что пункт приема рассортированного не зря перенесли. Что-то в этом месте было не так…

Некоторое время я напрягала слух в безуспешных попытках подслушать чужую беседу. А потом меня осенило. Вот же она, возможность испытать своих шпионов! Хотя бы одного! У меня аж ладони взмокли…

На то, чтобы достать и активировать мелкого робота с камерой, ушло немного времени, несмотря на трясущиеся от волнения руки. За батарею я не переживала: однажды совершенно случайно на свалке мне попался накопитель со встроенным фотоэлементом. А поскольку сейчас был ясный день, то батарея будет постоянно подзаряжаться. Больше волновало, сможет ли мой помощник подобраться незамеченным. Ватным от напряжения пальцем я нажала на пуск.

Звук пошел почти сразу. Помощник еще полз тропой, а мне в наушник уже хлынул чужой раздраженный голос:

– …это диверсия, я уверен. Не вовремя Глерну взбрело в голову устроить гонки на абуранах. Под видом тренировок любой может попасть в окрестности шахты. И тогда плакала наша секретность.