Лисья кровь

ГЛАВА 4. ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ

Марина проснулась от лёгкой и очень неприятной щекотки. Мягкие тоненькие волосики, едва касаясь кожи, пробежались по её стопе. Девушка засунула ногу под покрывало и недовольно застонала.

– Мамааа! Отстань! Сейчас же каникулы!

Но будивший её не собирался бросать дело на полпути. Спустя пару секунд она почувствовала, как её ноги снова касается что-то пушистое, едва-едва, самым кончиком, воздушно пробегая по ноге.

Чувствительная к щекотке девушка вздрогнула и брыкнулась в сторону. Старенькая раскладушка, поставленная рядом с кроватью, где спала подруга, угрожающе заскрипела. Сон, такой сладкий и тёплый, постепенно таял.

Девушке стало обидно.

– Маа! – Марина противно загундосила, как всегда, не желая рано вставать.

Что ей больше всего не нравилось в учебе, так это то, что приходилось вставать ещё раньше, чем в школу – универ находился далеко, и на дорогу требовалось полтора часа. Марина катастрофически не высыпалась.

И вот когда она, наконец, вознамерилась отоспаться в благословенное воскресение благословенных каникул, всё равно кто-то нещадно принялся её будить.

– Ты чего орёшь? – услышала она голос сбоку и моментально распахнула глаза.

Совсем спросонья забыла, что у неё гости!

Алиска, потирая кулачками глаза, приподнялась на кровати.

– Твоя мама не заходила. Ты что как маленькая?

С этими словами подруга свесила ноги и без зазрения совести вдела их в Маринины тапочки. Проклиная почему-то Сашу, всех парней, орущую Марину и поездку в целом, девушка вышла в коридор, сонно жмурясь.

Марина недоуменно уставилась на приоткрытую дверь. Из кухни доносился характерный звук скворчащего масла, мама явно жарила блины. И если Алиска спала, то кто тогда будил ее щекоткой? Или ей приснилось?

Девушка откинула с раскладушки одеяло. Чистая поглаженная простынь. Лишних вещей нет, карандашей, заколок, резинок – тоже. Странно. Что же её разбудило?

– Вы проснулись? – мама, добродушно улыбаясь, распахнула шторы и залезла в её шкаф. – Давай Алисочку угостим чаем, что подарила тетя Рая? Ты ведь давно собиралась его попробовать…

– Да… – не слушая её, ответила Марина. Она размышляла о том, что некоторые сны поразительно кажутся реальными. – Ты меня будила?

Мама, сжимая коробку чая в руках, обернулась. По её виду можно было предположить, что она оскорблена в лучших чувствах.

– Нет. Зачем же?

– Да так, – поспешила сказать она и побежала в ванную.

За завтраком девушки болтали ни о чём, вдвоём избегая разговора о мальчиках. Марине не хотелось расспросов о старшем таинственном брате Валеры – теперь он казался ей именно таким, а Алиске было неприятно вспоминать о Саше. Не сговариваясь, девушки с огромным энтузиазмом описывали дачу, дом, цветы и как всё там устроено.

– Вы так трещите, будто что-то скрываете от меня, – вдруг сказала Маринина мама, и Алиска пролила чай.

– Разве? – Марина вскочила за тряпкой и налетела на угол. Потирая пребольно ушибленный бок, она сказала: – Просто мы в первый раз оказались в таком роскошном доме…

– Я уже поняла, что не как у нас на даче, на которую кого-то и калачом не заманишь, – нарочито грозно проворчала мама. – А какие там парни? Нашли себе кавалеров, а?

– Нет, зачем нам? – покраснела Алиска и отставила чашку так, что она оказалась на краю стола. – Простите, я не нарочно. На скатерть вроде немного попало…

– Клеёнке не повредит, – не дала себя обмануть мама. – С тобой всё ясно. А ты, доченька, подружилась с кем-нибудь?

Марина нервно протёрла стол и только после этого сказала, осторожно подбирая слова:

– Там был один. Хороший парень, симпатичный. Глаза у него такие хм… необычные. Мы впервые разговорились…

– Тот самый нелюдимый Кирилл?! – изумленно прервала её подруга. – И он тебе понравился?! Он же странный!..

– Тот мальчик, что довёз вас? – приступила к допросу мама. – Или у тебя появилось два кавалера?

Марина переводила взгляд с мамы на Алиску и разрывалась от желания закричать и убежать в свою комнату. Почему пристают с глупыми расспросами к ней? Уж ладно мама, но Алиска! Подруга, называется. Неужели не понимает, что подставляет ее перед матерью? Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и, подняв руку, сказала:

– Я ни с кем не встречаюсь, и кавалера у меня нет. Кирилл… – тут она запнулась. Другом назвать этого невоспитанного парня язык не поворачивался, – знакомый. Мы с ним общались, и всё. Ничего такого между нами не было. И это не тот парень, что довёз нас до дома.

– А он мне понравился, – поджала губы мама, – очень воспитанный и вежливый. И на лицо красавец.

С этими словами она встала и достала из холодильника варенье. Девушки, как партизаны, старались не смотреть друг на друга и увлечённо уплетали блинчики. Но Марина не выдержала первой:

– Я тебе покажу странного, – шепотом пообещала она подруге, и та сконфуженно уткнулась в свою тарелку.

– Алисочка, ты малиновое варенье любишь? – мама великодушно налила лакомство в розетку и поставила на стол. – Кушайте, а мне нужно ещё к тёте Рае успеть. Мы договорились съездить на рынок.

Девушки кивнули и в молчании покончили с завтраком. А после подруга быстро собралась, и уже через пятнадцать минут стояла в коридоре с одной сумкой на плече, а со второй в руках.

Повисла неловкая пауза. Мама всё ещё бродила где-то поблизости, то ища косметичку с новой тушью, то переворачивая ящик с обувью в поисках туфель. Поговорить откровенно не получалось.

– Прости, я не подумала, – Алиса понуро ковырнула ремешок сумки на плече, – я так удивилась, что ты с парнем… До свидания, Клавдия Ивановна, – попрощалась она с Марининой мамой, – спасибо, что приютили. Всё было очень вкусно.

– Пожалуйста, дорогая, – мама на секундочку остановилась и кивнула на дочь: – Если куда-то соберёшься, и мою не забудь. На дискотеку там, или в клуб…

– Маам! – возмутилась Марина.

Они хоть и дружили с Алисой, но девушка понимала: такая неуклюжая и стеснительная подружка для однокурсницы обуза. Да и не любила Марина все эти клубы и шумные развлечения. Впрочем, Алиса приглашать в злачные места Марину не спешила. Может, они не слишком-то и сдружились за два года?

Но в этот раз подруга явно что-то задумала, потому что хитро улыбнулась и рьяно пообещала:

– Конечно, Клавдия Ивановна, у меня есть идея, куда её можно позвать.

– Отлично, оттянитесь, девочки, – согласилась не пойми с чего подобревшая мама, ещё неделю назад с осуждением рассказывавшая о гулящей по барам дочери соседки, – Мариночке надо почаще выходить в люди. А то она с мальчиками не умеет общаться.

– Это да, – согласилась подруга и многообещающе сказала: – Ну, я позвоню. Пока.

Когда за подругой захлопнулась дверь, добродушную маму будто выключили. Клавдия Ивановна медленно повернулась к ничего не подозревающей дочери и подбоченилась. Теперь перед Мариной стояла настоящая фурия в женском обличии.

Она пыхтела, как раскочегаренный паровоз, и, казалось, совсем забыла про тётю Раю. Покрылась пятнами и всем своим видом демонстрировала крайнюю степень возмущения.

– Что? – осторожно спросила дочь.

Она знала, что в такие моменты с мамой лучше не спорить, а медленно пробираться по стенке в свою комнату.  Только без резких движений – а то мама замахнётся, как на надоедливую муху, и может ненароком прихлопнуть.

– Такой парень! – выдохнула мама и уперла руки в боки. – Просто манекен ходячий. Да ещё с машиной и такой офигительной дачей. Сколько ты будешь ловить ворон? Хочешь, чтобы Алиска его к рукам прибрала? Повезло, что она заснула, иначе бы сразу в койку его затащила. Да что же мне с дочерью-то так не повезло? Когда из тебя эта дурь выветрится?

– Мам, – жалобно протянула Марина и поползла к стенке.

Ей предстояло страшное испытание – ловко увернуться от маминого шлепка по мягкому месту и как можно быстрее добежать до своей комнаты.

– Такой красавчик, даже у меня сердце колыхнулось! И сам, понимаешь – сам! – пришёл к нам в дом. А как на тебя смотрел? Будет глупостью его не охомутать, –  глаза у мамы разгорелись. – Отличный кандидат: и красивый, и богатый, и заглядывается на тебя, охламонку.

– Ему Алиса понравилась, – Марина сделала жалкую попытку отвлечь внимание мамы от своей персоны, – он же её нёс на руках, не меня.

– Много ты понимаешь, – фыркнула мама и немного смягчилась: – А как он на тебя смотрел! Какими жадными глазами! Ммм…

– Ну, ты скажешь тоже, – скривилась Марина и пододвинулась на шаг вперёд, – обычно смотрел.

– Дурёха, да что ты понимаешь! Совсем со своими книгами и фильмами от жизни оторвалась. Бери пример с Алисы – ведёт себя правильно, без лишней скромности. Учись. Пойди с ней на дискотеку, в клуб, в гости – посмотри, как сейчас общается молодежь…

Эти слова стали последней каплей для девушки, и она обиделась.

– Мам, меня в первый раз куда-то позвали, – она забыла о своём желании убежать и запальчиво сказала: – И больше, может, не позовут. Я не самая популярная девчонка на курсе. О чём тогда говорить?

– А ты сама напросись, – подала идею мама, – в двадцать лет надо общаться с ровесниками. Ходить везде, смотреть, как и что. Учиться, в конце концов.

– Я и учусь! – возмутилась Марина.

Дело норовило скатиться в очередной скандал на тему «почему ты такая домоседка, и я никогда не дождусь от тебя внуков».

– Мама! Мне двадцать! Я даже институт не окончила, – закричала Марина, нервно дёргая заусенцы на левой руке.

Один она слишком резко оторвала, и показалась капелька крови. Девушка не заметила.

– Ты закрыла сессию, какая учеба?! – Клавдия Ивановна поддела ногой сумку с Мариниными вещами и отшвырнула в сторону. – Чтобы за лето завела себе парня. Поняла? Чтобы я видела, что ты нормальная. И без всяких отговорок, я не шучу! Чтобы у тебя были отношения, как у всех девушек твоего возраста. Иначе… – она сделала паузу, чтобы перевести дух.

– Иначе что? – обидчиво задрала нос Марина.

– Лишу тебя карманных расходов! – нашлась мама. – Никаких тебе книжек, журналов и конфет. Всё!..

Вдруг она остановилась на полуслове и недоуменно моргнула. Почему-то посмотрела за спину девушки и еще раз моргнула. Столь резкая смена настроения дала Марине фору. Она сжала кулачки и вскричала:

– Ты несправедлива!

Она ещё о многом хотела бы сказать, но жгучая обида захватила её сердце и поднялась к горлу. Девушка всхлипнула. Она постаралась сдержаться, не заплакать – потому что отстаивать свою позицию лучше с сухими аргументами, но слёзы не слушались, катились градом из глаз, а сердце сжималось от обиды.

Мама её совсем не понимает, раз требует невозможного. Ну, не умеет она общаться с парнями и не понимает, о чём с ними говорить. Но разве это так важно, чтобы изводить её? Окончит институт, устроится на работу, а там, глядишь, какой-нибудь мужчина и сделает первый шаг навстречу, и она выйдет замуж и больше не будет думать о том, что следует говорить, а что – нет, как себя следует правильно вести с парнями, а как – противопоказано.

Мама тем временем молчала и озадачено переводила взгляд с её лица на спину.

– Показалось, видимо, – вслух сказала она и потерла лоб.

Что-то рыжее и пушистое, как меховая игрушка, мелькнуло за спиной дочери. Женщина списала на состояние аффекта и временную галлюцинацию. Наверное, она снова набросилась на дочь по пустяку. На секунду прикрыв глаза, она досчитала до трёх, потом открыла их и снова посмотрела, но в этот раз ничего за спиной дочери не увидала.

Марина  окончательно разрыдалась.

Она ведь не виновата, что однокурсники сторонятся её, а на улице не выстраивается очередь из желающих познакомиться мужчин. Она даже примерно не представляет, как и где девушки находят себе парней. Может, на работе? Но вроде служебные романы тоже не приветствуются… Как мама может быть такой жестокой, требуя от неё того, что и так ранит её сердце?

Как любой девушке, ей хочется хотя бы изредка получать знаки внимания, приятные мелочи типа открыток и конфет, ставить в вазу подаренные цветы и вздыхать, вспоминая о сладких поцелуях. Да, ей двадцать лет, а она не целовалась ни разу! И об этом лучше не вспоминать.

– Я говорю так, потому что желаю тебе добра, – вернулась в перепалку мама. Она решила не заморачиваться тем, что ей показалось, и донести до ребёнка мысль: – Если хочешь жить инфантильной улиткой, не борясь за свою жизнь, пожалуйста, но после моей смерти. А лучше давай так: выйди замуж, роди ребёнка, а потом живи, сколько хочешь и как хочешь! Не будь эгоисткой, подумай о матери!

Клавдии Ивановне снова показалось, что позади девушки мелькнуло что-то рыжее, но она отогнала несвоевременное видение.

– Нужно попить витамины для глаз. Устают, – подумала она и моргнула. Рыжая тень исчезла.

Девушка оторопела от высказанных слов и теперь удивлённо рассматривала мать, судорожно всхлипывая. Да, Клавдия Ивановна родила её поздно и через несколько лет уже собиралась на пенсию. Да, она – единственная дочь, и на неё возлагаются все надежды и желания. Но ведь так несправедливо – распоряжаться чужой жизнью. Да ещё говорить про смерть!

Она протиснулась мимо мамы и вбежала в свою комнату. Громко хлопнула дверью и бросилась к шкафу с одеждой. Бежать. Нужно срочно бежать из квартиры.  Она задыхалась, чувствовала себя запертым в клетке зверем.

Поборов новый приступ слёз, она на ощупь вытянула длинное платье на бретельках и быстро переоделась. Схватила с тумбочки мобильник и взглядом нашла рюкзак.

– Нет, это не подойдёт, – ей хотелось бежать налегке, чтобы ничего не мешало и не мучило.

Она вытащила с нижней полки старую потрепанную сумочку с рыжими цветочками. Её подарила крестная лет пять назад. Немного детская и совсем крошечная, сейчас сумочка была как нельзя кстати. Марина запихала туда кошелёк размером почти с сумочку и телефон.

– Я гулять, – бросила она перед входной дверью.

Мама пробурчала что-то маловразумительное с кухни, запивая витамины, и Марина выбежала на лестницу.

– Вперёд, вперёд, – подсказывало сердце, и она, сама не осознавая как, почти бегом прошла два квартала.

 Свернула к городскому парку и спустя полчаса запыхавшаяся, заплаканная, но почти успокоившаяся сидела на парковой скамейке.

Мама и раньше намекала на то, что ей следует больше общаться со сверстниками и что в её возрасте у неё было много ухажеров.  Но чтобы ставить ультиматумы или кричать – это было в первый раз. Марина очень не любила скандалы, старалась всегда избегать их, и утренний разговор с матерью выпил много сил.

Некоторое время она собиралась с мыслями, обдумывая прозвучавшие слова. Да, в чём-то мама права, но разве стоит спешить? Зачем она на неё давит?

В телефоне тренькнула эсэмэска. Марина нехотя достала телефон из сумки и с удивлением прочитала:

«Я говорила серьёзно. Сегодня вечером кого-нибудь приведи в гости. Хочешь – странного парня, хочешь – рыжего. Мне всё равно».

Марина не верила своим глазам. Мама сошла с ума? У неё помешательство на личной жизни дочери? Разве можно требовать от дочери такого?

Когда первые эмоции улеглись, Марина принялась размышлять, что же с этой проблемой делать. Мама всегда упрямо стоит на своем, как истинный телец. Если она говорит, что Марине подходит пуховик синего цвета, а не бежевого – значит, Марина едет обратно в торговый центр и сдаёт куртку на возврат. Если мама говорит, что нужно купить платье на бретельках в цветочек – значит, они такое и покупают. Хотя лично Марине понравилось в полосочку.

Получается, и парня сегодня нужно обязательно привести. Уж слишком нервная стала в последнее время её мама.

Девушка уцепилась за слова «мне всё равно какого» и размышляла о нескольких вариантах.

Она подавила порыв позвонить Алиске и попросить взаймы кого-нибудь из ухажёров. Эта мысль, показавшаяся сначала поистине грандиозной – парень притворится на один день, что они встречаются, и даже выкаблучиваться не будет, ведь встреча пройдёт по взаимной договоренности, а значит, без проблем, –  с треском развалилась. Ведь придётся объяснять подруге, что за скандал устроила мама и почему возникла такая острая необходимость в парне. А Марина стыдилась признаваться в подобном.

Думать о таинственном брате Валеры тоже не хотелось – хоть он и оказался чуточку лучше, чем она о нём думала, всё равно от него веяло опасностью. Попросишь об услуге – вдруг потом прицепится, и неизвестно, чем придётся расплачиваться.

А вот Кирилл… Марину смущало, что парень не попрощался, и когда они уезжали, вел себя невежливо, но в целом…

– Ну что с него взять?.. – подумала девушка и усмехнулась: – Странный тип… Надо же! Никогда бы не подумала, что буду общаться с кем-то наподобие него…

Даже в институте Марина не обращала внимания на парня и как-то не задумывалась, кто он и чем увлекается. Ну, ходит себе в чёрном, и ладно. А вот Алиса всё обо всех знает и всё понимает. Надо бы у неё спросить…

Некоторое время девушка теребила в руках мобильник, не в силах открыть раздел контактов. Перед поездкой они обменялись телефонами – на случай, если кто-то опоздает или кто-то кого-то не дождётся, так что телефон Кирилла у неё был.

– Глупо звонить и предлагать такие вещи, – подсказывал разум.

– Ещё глупее просить помочь Алиску, – подсказала интуиция.

Сверху раздался громкий «кар», и пролетевшая мимо ворона отвлекла Марину от тревожных мыслей. Девушка задрала голову.

Чёрная птица, севшая на ветку берёзы,  была темнее, чем полагается обычной вороне. Она с интересом разглядывала девушку на скамейке. Покачивала головой из стороны в сторону, будто оценивая её то с одного, то с другого бока.

– Ворон, – пронеслось в голове у Марины, и ей подумалось, что это знак.

Чёрный ворон – парень в чёрном. Значит, она позвонит Кириллу.

Набирая номер, Марина мысленно проговаривала речь, с которой обратится к парню. Девушка не заметила, как  в моменты острого волнения, утром и сейчас, сзади у неё появлялся рыжий и довольно пушистый  хвост.

ГЛАВА 5. ДРУГ

Кирилл некоторое время, молча, рассматривал её, а Марина не знала, с какой стороны начать разговор. Она ничего не объяснила по телефону, просто попросила встретиться для серьёзного разговора. И вот они встретились…

Детская площадка находилась на самой окраине парка, и теперь Марина гипнотизировала взглядом кусты. Они совсем рядом, стоит только пробежать с десяток шагов, и она окажется в спасительной тени леса.

Но это не решит проблемы. Девушка глубоко вздохнула и подняла голову. Кирилл не стал садиться рядом на лавочку, а терпеливо стоял перед ней чёрной большой тучей.

– Удивительно, – подумала девушка, – и не торопит, и не язвит. Просто ждёт.

– Понимаешь, тут такое дело…

Его тень падала на обутые в босоножки ноги, добиралась до бедра и жутко нервировала Марину. Повисла пауза. Кирилл не собирался идти ей навстречу: помогать, выспрашивать, утешать. Разумеется, с какой стати? Он ведь чужой ей человек! Она снова вспомнила, как некрасиво он повёл себя на даче, и расстроилась. Зря его позвала. Нужно было звонить Алиске.

Недовольство придало ей смелости.

– Может, ты сядешь? – нужно покончить с этим поскорее и идти дальше.

– Что случилось? – парень сжалился и присел рядом.

Дышать стало как-то проще, и девушка радостно отодвинулась. Край скамейки оказался слишком быстро под ней, она больно поцарапалась бедром и вскрикнула. Кирилл наблюдал за ней с лёгкой усмешкой.

– Фуф, не упала, и то хорошо. Вот было бы неловко! – она покраснела и виновато пододвинулась обратно к парню.

Скамейка оказалась маленькой для двоих, и Марина снова занервничала. Ограничение её пространства почему-то вызывало паническое желание убежать, и девушка сделала попытку отвлечься:

– Тебе не жарко ходить всё время в чёрном? – вопрос вылетел сам собой, и почти сразу она пожалела о своих словах.

Внутренне сморщилась от дурацкой фразы. Сейчас он её пошлёт. Какую глупость она спросила! Терпение у парня явно не безграничное. Скажет, что выслушал достаточно, и встанет. Что же делать?

Девушка вцепилась в маленькую сумочку, непроизвольно царапая корешок, и с мольбой взглянула в лицо парню.

– Я так одеваюсь, потому что это отражает мой внутренний настрой, – миролюбиво объяснил он.

Теперь Кирилл сидел с непроницаемым выражением лица, и она не осознавала, что задела его. Вызвать на встречу и спросить про одежду – это унизительно. Напоминало, как приезжали из деревни его бабушки и сетовали, что он связался с плохой компанией. Ха! Марина ещё не видела его татушки на спине. Вот это впечатлило бы ее сильнее одежды.

Она не знала, что Кирилл ею заинтересовался. В первый раз за последнее время кто-то привлек его внимание к себе. В отличие от Марины, у него был богатый опыт общения с противоположным полом, и многое о них он для себя уже решил.

«Боевые подруги» – девчонки-неформалы, с которыми он может зажиматься в своей тусе, и ему за это ничего не будет. Возможно, самая настырная и позвонит пару раз, требуя новой встречи, но общее настроение – «Ты мне ничего не должен, и я тебе ничего не должна» регулировало эти отношения. У Кирилла не было и не могло быть постоянной девушки в этой тусовке. Только если Белый лебедь. С ней он мог бы быть постоянно. Каждый день. Всю жизнь.

Но Белый лебедь скрылась, он даже не знал, где она и с кем. Один знакомый говорил, что видел её на байкер-шоу в Севастополе. Но он ещё не отчаялся, чтобы так далеко поехать. Прошёл год, как она бросила его, но боль всё ещё терзала его сердце.

Поэтому он особенно не хотел заводить серьёзных отношений с девушками в чёрных заклёпках. У Лебедь были красивые высокие сапоги со шнуровкой. Пару раз он сам расшнуровывал их и испытал восторженное, дико цепляющее чувство, будто прикасается к божеству…

После расставания с ней Кирилл проклинал чувства и дал себе слово не вестись на них. Пусть другие играют в эти придурочные игры, а не он.

Вторая категория – «правильные девушки» распространялась на всех остальных, кто не принадлежал к его тусе. Кирилл встречался с хорошей девушкой Полиной – на этом настояла его мать ещё в пятнадцать лет. Она выдала купленные билеты в кино, деньги на перекус и букет хризантем. Он пытался проявить силу воли и запустить хризантемы в окно, но мать пригрозила рассказать отцу о драке, в которой Кирилл оказался замешан.

Шантаж сработал, и с Полей они встречались полгода. Дальше поцелуев дело зайти не могло, но для себя Кирилл решил, такие, как Поля, ему не нужны. Слишком зажатая, слишком заумная и трепетная, она всё время старалась произвести на него впечатление и кривлялась. Иначе её закатывание глазок, хитрый лукавый взгляд и поджимание ног, когда они сидели вместе на лавочке, он назвать не мог. От этого тошнило и хотелось отмахаться, проветриться. Ещё сильнее его стало тянуть к девушкам-неформалам, ведь они казались настоящими, достойными. Всё, что испытывают – не стесняются показать. О чём думают – о том говорят. И как целуются!

Поля стискивала челюсть так, будто боялась, что он откусит ей язык. Это раздражало. Потрогать за грудь или округлую попку тоже не давала – а в пятнадцать лет он воспринимал это как преступление. Зачем же они встречаются, если потрогать ничего не дают?

Когда они расстались, мать Поли устроила истерику его матери. Они сидели на кухне и пили вино, ругая молодое поколение. Кирилл в первый раз заночевал дома у друга, чтобы не попадаться им под руку. Удивительно, но то же самое сделал его отец. А матери ругали парочку на чём свет стоит Уж в их годы ребята были выдержаннее, целомудреннее! Вот они бы не расстались по такой глупой причине – «Ты не даёшь трогать свою грудь, а мне хочется!», а дождались свадьбы.

– И всё у них было бы хорошо! – пьяно икала мать Поли, зачем-то проливая слёзы. Наверное, она вспоминала свою свадьбу в девятнадцать лет и не могла сдержать слёз умиления…

Этот случай многому научил Кирилла, и пару лет он даже не смотрел в сторону хороших девочек, ровно до первого курса.

Лилиана, девушка- заря, приехавшая поступать в его универ аж из солнечной Армении, всколыхнула тонкие струны души забившего на любовь парня.

Она была прекрасна, как свежий утренний цветок: чёрные брови и волнистые, закрывающие спину волосы. Тонкие руки с прозрачными голубыми венками. Она всё время размахивала ими, когда что-то рассказывала. Порывистая, жгучая, внезапная.

Кириллу снесло голову, и он всюду ходил следом. Девушка недоуменно вскидывала брови, когда замечала его фигуру неподалеку, и заливисто хохотала напоказ, чтобы продемонстрировать ровные, белоснежные зубки. Но он не уставал ею любоваться. Даже лёгкий акцент придавал ей прелести. Он был глубоко и безнадёжно влюблён. Через три месяца тайных наблюдений он пришёл к выводу, что испытывает самую настоящую любовь. Нужно выходить из тени, предложить погулять, объявить о своих чувствах.

Лилиана заметила его посерьёзневший взгляд, решительную поступь и после предложения выйти поговорить испугалась. Она пропала на два дня, и Кирилл не знал, что и думать. Сначала он переживал, что девушка заболела, и даже порывался сходить в деканат, чтобы узнать, где она живет. Он не знал, что Лилиана тоже испытывала к нему симпатию и всё это время просила у отца разрешения встречаться. Сдуру сказала фамилию.

Ещё через день двое её старших братьев без всяких расспросов и лишних разговоров отдубасили его на заднем дворе универа. Лилиана перевелась, не проучившись и семестра, и его душевная рана зарастала дольше, чем физические.

Для себя он решил: никаких хороших девочек! С ними слишком трудно жить.

Белый лебедь подвернулась случайно, но, благодаря ей, он смог забыть Лилиану. Девушки были не похожи друг на друга, как небо и вода: Лебедь, с короткими, едва прикрывающими уши волосами, была натуральной блондинкой. У неё были определённые недостатки во внешности: кривые передние зубы, толстые ноги и нулевой размер груди. Невысокий рост. Но всё это с лихвой перекрывали и исправляли лучистые, ясно-голубые глаза. А ещё она предпочитала работать фотографом, а не учиться. Эта мнимая душевная свобода пленила Кирилла сильнее, чем внешняя красота. Он и сам не знал, почему и как оказался покорен Белым Лебедем.

Парень дёрнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Девушки. Как же с ними трудно. Перевёл взгляд на понуро сидящую шатенку.

Марину он не воспринимал почему-то ни как хорошую девушку, ни как боевую подругу. Она была – ни рыба, ни мясо. Наверное, поэтому он согласился прийти – чтобы самому разобраться, что с ней не так.

– Сходи со мной в гости сегодня вечером, – запинаясь, сказала Марина.

В прошлые годы его бы передёрнуло от отвращения из-за её неуверенности. Поля любила так говорить, будто её дико смущали собственные слова. Он всё не мог понять: если смущаешься, чего открываешь рот? Зачем вообще притаскиваешься на свидание? Сиди дома и стесняйся.

Сейчас же прозвучавший вопрос не вызывал раздражения, а вместо этого почему-то всковырнул любопытство. Раз медлит – значит, место интересное.

– Куда?

– Ко мне домой, – твёрже сказала она.

Кирилл усмехнулся.

– Нет, она явно не собирается тащить меня в постель, – он окинул внимательным взглядом засмущавшуюся девушку. – Что тогда?

– Зачем? – спросил вслух.

– Хочу доказать маме, что у меня есть друзья, – девушка ответила довольно спокойно, но он отметил странный блеск в её глазах.

Волнуется.

– Друг или парень? – ему захотелось поддеть её, и не удержался: насмешливо улыбнулся. Это не укрылось от девушки, и она возмущённо вспыхнула.

– Конечно, просто друг. Я не собираюсь с тобой встречаться.

– Почему это? – он наклонился вперёд, и она снова отодвинулась назад, забывая, что лавочка короткая.

Кирилл подхватил её за талию быстрее, чем она осознала, что может упасть. С удовольствием улыбнулся, смотря в её расширившиеся зрачки. Пронёсшийся в них испуг дразнил и почему-то был приятен.

– Отпусти меня, – глухо сказала она.

– Какая глупая и порывистая, – подумал Кирилл, – но отпускать не хочется.

Вместо этого он довольно легко пододвинул девушку к себе и только после этого убрал руку.

– Ты! – она демонстративно отряхнула свой бок, будто от его прикосновений могла остаться грязь. – Не смей прикасаться ко мне.

– Как твой друг, – спокойно сказал он, надев привычную маску равнодушия, – не мог позволить тебе упасть.

Она немного помолчала, переваривая услышанное и успокаиваясь.

– Значит, мы – друзья? – несмело спросила она, пряча надежду.

Неужели получится, и он придёт к ней домой? Марина не смела поверить в свою удачу. Дико колотилось сердце. Она смогла, смогла!

– Во сколько ужин? – теперь Кирилл отвернулся и смотрел на гуляющих детишек.

Детская площадка наполнилась – ещё полчаса назад здесь прохаживалась одна только женщина с коляской, теперь же куча малышей возилась рядом в песочнице.

Марина позволила себе улыбнуться.

– В семь. Адрес пришлю эсэмэской. Ты точно придешь?

Она вскочила с лавки, не имея сил сидеть. Хотелось прыгать от радости, петь, кричать. У неё получилось пригласить к себе домой парня! Сияющими глазами она смотрела на развалившуюся на лавочке фигуру.

– Конечно. Ведь мы – друзья, – подтвердил он. – Что стоишь? Иди, готовься, помогай маме. Люблю вкусно поесть. Будь хорошей девочкой, – не зная зачем, сказал он.

Наверное, всё-таки хотел определить её в какую-нибудь категорию. Да, у неё должна быть категория, иначе в его мире девушек наступит хаос.

– Она и без меня справится, – отмахнулась сияющая Марина, но наткнулась на потяжелевший взгляд и быстро поправилась: – Ну, дома ещё прибраться нужно. Да… Поэтому я пойду.

Она всё-таки подпрыгнула и, махнув на прощанье, побежала через край леса домой.

– Вот странная, – подумал Кирилл и прикрыл глаза.

Всю ночь накануне он не спал, играя в любимую компьютерную игру. Они с Сашей уехали почти сразу после девушек – Валера их милостиво подбросил. Кирилл лениво вспоминал дачу и прошедшие выходные. Зря Сашка связался с этой стервой Алиской. Да, совсем зря. Его опыт подсказывал, что Алиска относится к таким девушкам, от которых либо не отобьёшься, либо не разведёшься.

Но, по большому счету, его это не касалось. Их с Сашкой нельзя было назвать настоящими друзьями – так, пили пиво после универа да обменивались впечатлениями о компьютерных играх. Пусть сам разбирается со своей девкой, ему-то что?

Он лениво поднялся и медленно пошёл к метро. До вечера оставалось ещё куча времени, и теперь можно было поспать.

Марина прибежала домой и с воодушевлением взялась за уборку. Мама ушла на рынок, папа в эти выходные уехал с друзьями на рыбалку. Небольшая квартирка была полностью в её распоряжении.

Девушка стёрла пыль, убрала лишние вещи, спрятала раскладушку. Пропылесосила книги и засунула в ящик письменного стола женские романы. Пусть не думает Кирилл, что она – кисейная барышня.