Читать книгу: «Альтернатива», страница 2

Мы вышли из центрального входа вокзала на привокзальную площадь, где нас встретила толпа пассажиров. В центре площади возвышалась стела, украшенная геральдическими символами – гербом Красноярска, с изображением льва, серпа и молота. Люди с чемоданами, сумками и баулами медленно обходили стелу и направлялись к стоянке такси и автобусов. Наша цель – добраться до аэропорта «Емельяново».

Путь до Подкаменной Тунгуски, которая стала известна на весь мир после падения неподалёку от неё Тунгусского метеорита, начинался с посёлка Ванавара. Добраться туда из Красноярска можно было только на самолёте, поскольку в то время не было других видов транспорта из-за отсутствия дорог. Вся местность представляла собой сплошные водоёмы и болота. В этом посёлке нас уже ждали члены комплексной самодеятельной экспедиции.

Вначале Денис и Владимир обращались к прохожим с вопросом: «Не могли бы вы подсказать нам, как добраться до аэропорта «Емельяново»?

– Не знаю, я здесь недавно, – ответил идущий мимо мужчина с чемоданом.

– Спросите у таксистов, – посоветовала женщина, нагруженная большой сумкой.

– Нет, – покачал головой Александр, – лучше обратиться к местным жителям.

Я услышал звук каблучков и обернулся. Ко мне приближались две девушки, направлявшиеся к вокзалу.

– Вы не подскажете… – начал я.

– Автобус в «Емельяново» отправляется с автовокзала, – на ходу ответила одна из девушек.

– Вот автобус, направляющийся на автовокзал, – с улыбкой произнесла её подруга, указывая рукой на сине-белый автобус, который находился неподалёку от нас на остановке.

– Спасибо, солнышко! – Поблагодарил Денис и поинтересовался. – А как вы узнали, куда нам нужно?

Девушка остановилась:

– Вы немного ошиблись. Меня зовут Света. Обычно с такими рюкзаками к нам приезжают те, кто ищет следы Тунгусского метеорита. Они все ищут аэропорт. Удачи в поисках!

Девушки рассмеялись и скрылись за дверями вокзала, а Денис всё стоял и смотрел им вслед, повторяя, как заведённый: «Вот бы познакомиться. Вот бы познакомиться».

– Познакомишься на обратном пути, – прервал его Владимир и взял свой рюкзак.

Как только мы заняли свои места в автобусе, он сразу же тронулся с места и через двадцать минут, петляя по улицам города, доставил нас на автовокзал.

После недолгих поисков мы купили билеты до аэропорта «Емельяново» и через час благополучно покинули Красноярск, так и не успев его толком осмотреть. В моей памяти о старинном сибирском городе остались только красивый вокзал и площадь со стелой.

Мы совершили перелёт из аэропорта «Емельяново» в Ванавару на борту воздушного судна Ан-24Б. Погода была великолепной, и воздушное судно плавно поднялось ввысь, взяв курс. Я смотрел в иллюминатор величественное зрелище, от которого захватывало дух. Под крылом самолёта проплывали облака, напоминающие белоснежную вату. Иногда в их толще возникали просветы, и тогда моему взору представала картина, от которой захватывало дух: тёмно-зелёная тайга, голубые жилки рек, сверкающие под солнцем озёра и тень, бегущая по земле от нашего самолёта. Но вскоре пейзаж за окном изменился. Облака обратились в необозримую снежную равнину, испещрённую острыми гребнями, и я, откинувшись в кресле, смежил веки. Мерный гул моторов клонил ко сну, и я погрузился в полудрёму.

Проснулся от голоса стюардессы: «Уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегните ремни! Через двадцать минут наш самолёт приземлится в аэропорту Ванавара! Просим вас оставаться на своих местах до полной остановки двигателей!»

По-прошествии десяти минут самолёт совершил резкий крен, и я ощутил, как закладывает уши. Пол словно ушёл из-под ног. За иллюминатором воцарилась темнота, мы вошли в плотные облака. Вскоре облака остались позади, и моему взору предстала буро-зелёная равнина, по которой тянулась взлётно-посадочная полоса.

Мягкая посадка – и вот мы в Ванаваре!

Самолёт остановился неподалёку от здания аэропорта. Пассажиры зашевелились в своих креслах. Из кабины вышел пилот, не удостоив нас взглядом, проследовал в хвост самолёта и открыл дверь-лесенку.

Мы покинули воздушное судно, забрали свои вещи и направились к выходу. Там нас уже поджидал молодой человек, несколько старше нас.

– Виталий, – представился он, приветствуя каждого из нас рукопожатием. – Мы рады, что вы решили присоединиться к нашей группе. В этом году желающих было немного, с вами нас будет двенадцать.

В Ванавару мы отправились на небольшом автобусе, марку которого, к сожалению, не запомнил. От аэродрома до посёлка всего лишь километр по местным меркам. Дорога представляет собой обычную грунтовую дорогу, и в дождливую погоду, вероятно, будет сложно по ней ехать.

Мы въехали в посёлок. Я сидел позади водителя и внимательно рассматривал улицы, по которым мы проезжали. Это был типичный таёжный посёлок, районный центр. Деревянные дома чередовались с кирпичными двухэтажными зданиями. Жизнь в посёлке шла своим чередом, и его жителей не волновала нераскрытая тайна Тунгусского метеорита.

Автобус доставил нас к гостинице, где уже собрались все члены Комплексной самодеятельной экспедиции. Мы заняли один из свободных номеров. Руководитель экспедиции нас не встречал. Он был занят подготовкой к экспедиции.

– В Ванаваре, – объяснил Виталий, – организация выхода к объекту исследования – сложный процесс. Здесь глухая провинция. Быстро найти нужных людей, собрать все документы для выхода в тайгу и договориться с охотниками для сопровождения не получится. Рабочий день учреждений здесь начинается в 9 утра и фактически заканчивается после обеда. Но это не помеха для Николая Владимировича. Он не впервые в такой ситуации, и найдёт нужных людей по телефону, и уже к вечеру у него будут все необходимые документы. А пока у вас есть свободное время, прогуляйтесь по посёлку, но не допоздна. В шесть часов – вечер знакомства.

После скорого обеда в столовой, расположенной неподалёку от гостиницы, мы отправились на экскурсию по Ванаваре. У нас оставалось некоторое время до встречи с руководителем экспедиции, и мы решили осмотреть весь посёлок.

Зайдя в продуктовый магазин и увидев цены, мы очень обрадовались, что все закупили дома. Несение рюкзаков по вокзалам было утомительным, но мы значительно сэкономили на расходах.

Вечером мы познакомились с остальными участниками экспедиции и обсудили программу.

– Наша цель, – сказал Николай Владимирович, – исходя из возможностей нашей группы, состоит в том, чтобы найти распылённое космическое вещество в муравейниках, отобрать геологические пробы для поиска следов взрыва (шок-метаморфизма), осмотреть и изучить повреждения деревьев, пострадавших от катастрофы 1908 года.

– А что означает шок-метаморфизм? – Поинтересовался я.

– Это процесс, происходящий на поверхности Земли после падения крупных метеоритов. – Пояснил Николай Владимирович. – Главным фактором здесь является давление. В результате горные породы в пределах метеоритных кратеров сжимаются, дробятся, плавятся и испаряются. Образуются минералы, не характерные для данной местности.

При этих словах на лице Владимира отразилась гамма негативных эмоций.

Руководитель комплексной самодеятельной экспедиции усмехнулся и продолжил: «А также изучение радиационного фона района и отбор почвенных проб на радиоактивные изотопы.

Владимир облегченно вздохнул.

– Вы разделяете точку зрения Казанцева? – Спросил Васильев у Владимира. – Тогда вам и карты в руки. Займитесь отбором проб на изотопы. Ольга Борисовна объяснит вам, как это делать.

Хочу сказать пару слов о маршруте. У нас есть три варианта, чтобы добраться до центра тунгусского феномена: вертолёт, моторные лодки по рекам или пешком. Первые два варианта слишком дорогие, поэтому мы пойдём традиционным путём – по знаменитой тропе Кулика.

За три дня пути нам предстоит пройти около 80 километров по тайге, минуя многочисленные болота, старые гари, хвойные леса, реки и ручьи. Готовы ли вы к трудностям?

– Всё в порядке, – ответил за всех Денис. – Мы участвуем в туристическом ориентировании.

– Отлично! А в дальние походы ходили?

– Мне не приходилось, – смутился Денис и добавил – думаю, выдержу.

– А ну-ка, покажите рюкзаки! – скомандовал Виталий и взял мой рюкзак. Он взвесил его на руке, хмыкнул, проверил остальные и скомандовал: – Перезагрузить.

Мы открыли рюкзаки под его руководством и переложили вещи по его совету.

– Поднимите их по очереди, – обратился он ко мне, протягивая мой и Дениса.

– А зачем они такие разные по весу? – удивился я.

– В пути будете меняться рюкзаками примерно через каждый километр, – объяснил Виталий. – Несёшь тяжёлый – устал. Берёшь у товарища лёгкий рюкзак – и душа радуется!

Все засмеялись.

– Раз всем всё понятно, тогда пойдёмте в столовую ужинать и отдыхать. Завтра в путь, – закончил вечер знакомства Николай Владимирович.

* * *

На рассвете наша группа выдвинулась в путь, и её сопровождали два эвенка-охотника.

«В лесу обитают не только грибы и птицы, – сказал Николай Владимирович, – но и дикие звери».

Перед выходом из посёлка, мы увидели на стволе большой лиственницы табличку с надписью «Тропа Кулика». Владимир, с выражением лица, как у паломника, идущего к своей святыне, остановился под этим деревом, словно статуя.

У меня в памяти невольно всплыли бессмертные строки А. С. Пушкина, и я продекламировал:

«… Я памятник себе воздвиг не рукотворный

К нему не зарастет народная тропа…»

– Совершенно верно, – подтвердила Ольга Борисовна. – Вот уже семьдесят лет исследователи ходят по этой тропе, но тайна Тунгусского метеорита остаётся неразгаданной.

Прежде чем отправиться в путь, мы выстроились в колонну по одному. Впереди шёл один из охотников, за ним – руководитель экспедиции. Затем встали женщины, а мы, как пионеры, оказались в середине. Игорь, Виталий и второй охотник замыкали колонну.

Дорога начиналась сразу за кладбищем и пролегала через густой лес, который вплотную подступал к Ванаваре с северной стороны. Путь наш заканчивался на Цветковском торфянике.

– А где же цветы? –спросил Александр, обозревая торфяник.

– Это название, данное бывшему болоту, не имеет отношения к цветам, – пояснил руководитель экспедиции. – Оно было присвоено ему в честь Михаила Ивановича Цветкова, возглавлявшего местный госторг. Он участвовал в первых экспедициях Кулика, обеспечивая их всем необходимым, и поддерживал связь таёжной группы с Ванаварой с помощью эвенка-почтальона.

Путь был лёгок, но после Цветковского торфяника он незаметно превратился в тропу, которая вела через густой лес, кишащий комарами, с торфяным болотом и кочками. Нам приходилось перепрыгивать с кочки на кочку, чтобы не провалиться в коричневую жижу. После нескольких часов прыжков по кочкам с тяжёлым рюкзаком за плечами я отчётливо осознал разницу между спортивным ориентированием и настоящим туристическим маршрутом. Кроме того, запах торфяной жижи, стоявший в воздухе, забивал нос и затруднял дыхание. Каждые двадцать шагов мне приходилось откашливаться, чтобы очистить лёгкие от тяжёлой смеси болотных газов. Я уже начал опасаться, что не смогу преодолеть это испытание и упаду в грязь.

По-видимому, Васильев, почувствовав моё состояние, остановил отряд и предложил поменяться рюкзаками. Это было настоящим облегчением, хотя разница в весе составляла всего пять килограмм.

По прошествии часа мы сделали привал в относительно сухом месте. Небольшая возвышенность, окружённая редкими деревьями, обдувалась лёгким ветерком, который немного разгонял комаров, которых не пугал даже запах «ДЭТА».

Первая часть пути оказалась весьма утомительной. Все были измотаны. Пожалуй, только руководитель экспедиции и охотники-эвенки чувствовали себя бодрыми. Я лежал на спине, подняв ноги вверх, уперев их в тонкий ствол дерева, и подсчитывал, сколько ещё таких переходов мне предстоит совершить. Выходило, что не менее семи, если учесть, что мы прошли восемь километров за один переход.

Когда мы, наконец, покинули болотистую местность и вступили в лес, наполненный смолистым ароматом, я испытал чувство облегчения. Однако вскоре я осознал, что путешествие по лесу оказалось столь же утомительным, как и по болоту, хотя в лесу мы шли немного быстрее. Вместо прыганья по кочкам, нам приходилось пробираться через густые заросли кустарника и перелезать через поваленные деревья. В таком темпе мы очень долго следовали по тропе Кулика, которая вела к его избушке. Поэтому путь через тайгу от районного центра Ванавары до места падения загадочного метеорита, мне казался бесконечным. Однако, как известно, всему есть конец. Признаться, я не очень хорошо запомнил маршрут. В памяти остались лишь ключевые точки отдыха, да и то я не уверен, что отметил их в правильном порядке. Я шёл, изнурённый напряжением, едва держась на ногах, не жалуясь и не стеная, благодаря лишь тому, что рядом были женщины, которые шли рядом, нагруженные, словно верблюды.

Поначалу я наслаждался созерцанием пейзажей, но вскоре это занятие мне наскучило. Но я был вынужден вновь и вновь заставлять себя рассматривать окружающий лес, дабы отвлечься от ноющей боли в мышцах ног и спины. Наконец, солнце начало клониться к горизонту, и тени стремительно удлинялись. В воздухе ощущалась прохлада, и я, измождённый жарой, испытал облегчение.

На первой же ночной стоянке я погрузился в сон, словно в бездну. Утром с трудом поднялся, когда зазвенели железные ложки и посуда. Наши выносливые спутницы готовили завтрак. Я быстро умылся и выполнил несколько упражнений, следуя совету Виталия. И после лёгкого завтрака с облегчением отправился покорять очередной заболоченный участок тропы Кулика.

К счастью, через несколько переходов тропа выровнялась и пошла по сухим местам, вдоль небольших болот до самого ручья Петрик. Здесь было много сухих холмов, поросших хвойным лесом, и мы устроили привал для обеда. Я лежал на спине, положив ноги на рюкзак, наслаждался моментом отдыха и старался не думать о том, что впереди ещё несколько десятков километров тяжёлого пути.

После отдыха и приёма пищи путь стал значительно легче. Особенно после ручья Петрик вид тайги стал приятнее. Поднявшись на невысокий горный хребет, мы смогли окинуть взором местность вплоть до самой реки Чамбы. Нам предстоит преодолеть за четыре часа пути еще много километров по пересечённой местности, представляющей собой чередование холмов и долин, покрытых преимущественно смешанными лесами и сосновыми борами. В связи с жаркой погодой, мы заблаговременно запаслись водой, наполнив фляги из ручья. После привалов рюкзаки снова потяжелели, но идти стало легче, чем раньше. Затхлый болотный воздух сменился ароматом хвойной смолы. Исчезли кочки под ногами. Разнообразие трав и первые весенне-летние цветы радовали глаза. Над нами порхали красивые бабочки, а лесные птицы перекликались друг с другом. По стволам сосен вверх и вниз сновали белки и бурундуки. Они с любопытством рассматривали нас, нисколько не опасаясь.

К вечеру, после очередной остановки, мы достигли берегов реки Чомба, которые были покрыты старым лиственничным лесом. Выбрали место для ночлега рядом с высокой лиственницей, на стволе которой было множество надписей, стихов и пожеланий. Это место давно стало излюбленным для участников комплексных северных экспедиций. Половина пути была пройдена.

Мы быстро расчистили площадку, установили четыре палатки и разожгли костёр. Пока женщины готовили ужин, Николай Владимирович предложил желающим отправиться на рыбалку, чтобы разнообразить меню. Желающих оказалось немного: Владимир, Денис и сам руководитель экспедиции. У меня просто не было сил, и я отдал свой спиннинг Владимиру. Алексей и эвенки-охотники занялись сбором дров для костра.

Прошло меньше часа, и с радостными возгласами вернулись рыбаки. Они несли богатый улов.

– Вот это улов так улов! – воскликнул Денис, извлекая из садка рыбу, которая была похожа на брусок серебристого цвета с небольшими тёмными пятнами в виде креста на голове и боках. Верхняя челюсть рыбы заходила за задний край глаз. – И весит она никак не меньше пяти килограмм. Все по очереди подержали в руках страшное речное чудовище, оценивая его вес. Посыпались вопросы: «Что за рыба? Кто поймал?»

– Николай Владимирович, конечно, – смущённо ответил Владимир и добавил, обращаясь ко мне: – На твоём спиннинге леска тонковата. Да и насадка не подходит.

– Это таймень, крупный хищник сибирских рек. Поймать его можно спиннингом с берега летом, используя искусственную мышь, – вступил в разговор Николай Владимирович и показал насадку. – Но мне, можно сказать, просто повезло. Поймать такого хищника не так-то просто. А вот ребята наловили много рыбы. Покажите-ка.

Денис вывернул сетку, и на траву посыпались рыбы среднего размера с ярким окрасом и большим спинным плавником, украшенным разноцветным узором.

– Какая поразительная рыба! – Воскликнула Виола Тимофеевна. – Как миниатюрная яхта с таким изящным парусом!

– Это хариус, – продемонстрировал я свои познания в биологии.

Эвенки безмолвно улыбались, наблюдая за горожанами.

Пока все восхищались уловом, Николай Владимирович достал охотничий нож с резной ручкой из оленьего рога и ловко очистил тайменя от чешуи, выпотрошил его и аккуратно разрезал на кусочки. Затем он срубил несколько веток кустарника и сделал из них небольшие шампуры. Денис быстро установил рогатые колышки вдоль костра. Ольга Борисовна насадила, кусочки тайменя на шампуры и поставила их над костром. Виталий с не меньшим мастерством разделал и выпотрошил хариусов, после чего они отправились в котелок с водой, который уже стоял на костре. Виола Тимофеевна добавила в котелок специи, лук и картошку.

Ужин получился отменным: пшённая каша с тушёнкой, по кусочку шашлыка из тайменя, тарелка ухи и чай.

Пока мы готовились к трапезе, комары, изголодавшиеся за время нашего отсутствия, уже приступили к своему пиршеству. Их было так много, что они не боялись ни репеллента, ни дыма от костра. Мы быстро завершили ужин и, собравшись в палатках, заснули почти без разговоров, не обращая внимания на писк не прошенных гостей, которые успели к нам подселиться.

Утром все искупались в Чомбе, хотя вода в ней была довольно прохладной. После купания мы почувствовали себя бодрее и прошли около пяти километров вверх по левому берегу реки, преодолевая каменистые перекаты. И вскоре вышли к берегу неширокой речушки Хэрэлгэн, которую перешли по стволу упавшего дерева. Далее дорога стала суше, и запетляла в небольших сосновых борах. Преодолев небольшую сопку, вышли в долину реки Макикты и дальше наш путь пролегал через низкорослые заросли ивняка, берёзы и другой таёжной растительности, где среди камней весело журчал ручеёк. Тропу было хорошо видно, несмотря на заросли, но она постепенно спускалась к торфянику. Нам пришлось медленно продвигаться вдоль границы высохшего болота и вскоре мы увидели Макикту – реку с быстрым течением, которая протекала в окружении леса. Здесь мы решили устроить привал у небольших каменных горок.

На следующее утро мы продолжили наше путешествие по долине реки. Тропа, по которой мы шли, постоянно меняла направление, то поднимаясь вверх, то спускаясь к торфяному болоту, а затем снова поднимаясь в гору.

Пройдя очередной склон, мы спустились к руслу реки и увидели небольшой ручей. Мы легко перешли его по камням и продолжили путь по тропе Кулика. В основном она была сильно заросшей и почти не отличалась от обычных вьючных троп, но на некоторых открытых участках было видно, что здесь проходил «зимник» – санная дорога.

Внезапно след зимника упёрся в небольшое болото, и мы пошли в обход. За болотом местность постепенно поднималась, и сухая торная тропа, проложенная среди живописного смешанного леса, вела нас к верховьям реки Макикты. Наш лёгкий путь закончился. На протяжении нескольких километров нам пришлось преодолевать труднопроходимый заболоченный участок, пробираться через грязь и отбиваться от комаров. К двум часам заболоченный участок закончился, и тропа вновь пошла по сухому склону долины, поросшему высоким лесом. Постепенно тропа, ведущая вниз по склону, привела нас к долине реки Хушма. И вот мы достигли долгожданного берега. Песчаные и галечные пляжи, кристально чистая вода и уютные берега – всё это открылось перед нами. За поворотом, чуть выше по течению, мы заметили высокое каменное обнажение – яр. Здесь был брод, и мы, перейдя реку, направились к Пристани.

Солнце уже почти скрылось за вершинами деревьев, и сумерки начали сгущаться. Мы шли по тропе вдоль берега, срезая изгиб реки. Высокий кустарник и крутые берега, покрытые илом после паводка, затрудняли движение с тяжёлыми рюкзаками за спиной. Но цель нашей экспедиции была уже близка. Мы перешли ручей Чургим по большому бревну, и вышли к старой Куликовской бане. Наш маршрут длиной в 80 километров подошёл к концу, и мы оказались у заимки Кулика.

– Наконец-то! – с облегчением выдохнул я, разглядывая ветхие домики заброшенной базы.

– Здесь до сих пор сохранились две избы, построенные во времена первых экспедиций, – пояснила нам, первопроходцам, биолог Виола Тимофеевна, которая не раз посещала эти места. – Вот эта изба – общая, она до сих пор служит пристанищем для исследователей: здесь находится лаборатория и склад. А поменьше – «командирская», в ней жил сам Кулик. Теперь это место превратилось в своеобразный музей.

– Когда я впервые посетил эту базу, – добавил руководитель экспедиции, – домики стояли на открытом пространстве среди причудливо поваленных и обожжённых деревьев. Сейчас же они окружены молодыми зарослями леса. Лишь изредка встречаются искорёженные и обожжённые деревья – остатки свидетелей давней трагедии.

После непродолжительного отдыха Игорь, Алексей и я приступили к установке палаток. Денис с охотниками быстро собрали сухие ветки и развели костёр. Когда вода в котлах, подвешенных над огнём, закипела, женщины быстро приготовили ужин: гречневую кашу с тушёнкой и чай со сгущённым молоком. После утомительного перехода и сытого ужина всех потянуло в сон. Женщинам выделили места в лаборатории, а мы разошлись по палаткам. Охотники и руководитель экспедиции остались сидеть у костра.

* * *

Николай Владимирович не дал нам долго нежиться в постелях. В семь часов утра он поднял всех на ноги и быстро организовал работу. Мне и Виталию поручили носить воду из ручья Чургим в баню. Денис и Владимир отправились за дровами. Александр и Игорь получили задание: сделать удочки и наловить рыбы для ухи. Женщины начали готовиться к полевым работам. После завтрака Николай Владимирович разделил нас на три группы и выдал каждому участнику топографическую карту, разделённую на зоны для исследования. На карте были пронумерованные квадраты, некоторые из которых были заштрихованы косыми линиями. Николай Владимирович объяснил, что не заштрихованные квадраты представляют собой участки поваленного леса, которые ещё не были исследованы после падения метеорита и поставил перед нами задачу – взять образцы проб в этих зонах для дальнейшего анализа и распределил обязанности.

– Завтра утром Владимир, Денис и Ольга Борисовна отправятся собирать образцы для анализа на содержание изотопов и изучения радиационной обстановки. Алексей и Виталий, Виола Тимофеевна, как биолог, займёмся изучение повреждений деревьев, пострадавших от катастрофы. Андрей и Игорь – поиском распылённого космического вещества в муравейниках и сбором геологических образцов. – и добавил, – Оставшиеся будут работать со мной здесь. А сегодня мы топим баню, отдыхаем и выбираем маршруты по карте, чтобы подготовиться завтра к выходу на работу.

Утром мы позавтракали на базе, а обед состоял из продуктов, которые взяли с собой. Ужин же мы готовили из добычи, которую приносили охотники после возвращения. Иногда охотники отправлялись в самые отдалённые места с бригадами, а те, на кого выпадала очередь, готовили еду на базе.

Возвращались мы с работы засветло, чтобы успеть обработать собранные образцы на Пристани. Пробы измельчали, замачивали и затем промывали через специальные сита. Собранные материалы раскладывали по специальным ёмкостям с крышками, маркировали их и указывали координаты. Эта работа была очень утомительной и, на мой взгляд, не приближала нас ни на шаг к разгадке тайны Тунгусского метеорита. Но у меня была одна мысль, которая не давала мне покоя: «С кем мог встретиться отец деда Игнат на озере Чеко во время взрыва метеорита? Если я смогу найти это место, то, возможно, я смогу разгадать тайну Тунгусского метеорита». Ни изматывающая работа днём, ни романтические вечера с песнями под гитару не могли заглушить эту мысль.

Конечно, можно было бы расспросить охотников-эвенков, которые явно были ровесниками деда Игната. Но я хорошо запомнил его напутствие, которое он дал мне перед отъездом.

В конце концов, я обратился к Николаю Владимировичу с просьбой разрешить мне отправиться на озеро Чеко.

– С какой целью? – спросил он и посмотрел мне в глаза так пристально, что я едва не признался в истинной причине своего визита. Пришлось отмазку придумывать на ходу.

– Меня попросил сосед, дед Игнат. Он родом отсюда. Жил в стойбище неподалёку от этого озера вместе с родителями. Сам он уже в преклонном возрасте, – вдохновенно сочинял я историю, не отрывая взгляда от внимательных глаз Николая Владимировича. – Приехать в родные места уже не может, вот и попросил привезти воды из озера Чеко.

– А твой дед Игнат, может быть, был свидетелем тех давних событий?

– Да, в какой-то степени, – ответил я честно. – Он рассказывал, что видел взрыв и был очень напуган. Но ему тогда было всего восемь лет, и он не очень хорошо помнит те события. Позже он никогда не бывал здесь. Шаманы запретили тревожить какого-то бога огня.

– Ну-ну, бога Агды. – Сказал Николай Владимирович, и немного помолчав, добавил. – Я думаю, что старые шаманы были в курсе того, что здесь тогда произошло, раз пугали народ невидимой смертью. Не зря эвенки рассказывали о тех, кто умер после посещения этих мест. Не зря.

Но в тот день он не дал мне определённого ответа.

Прошло ещё три дня, наполненных кропотливой работой по сбору образцов, и вечером, за ужином, руководитель экспедиции объявил: «С завтрашнего утра у нас два выходных дня, мы идём в баню и вечером танцуем».

Когда все разошлись по своим делам, он подошёл ко мне и сказал: «Заходи ко мне через час».

С большим нетерпением я ожидал назначенного времени и наконец, вошёл в «командирскую» избушку. Николай Владимирович сидел на самодельном табурете у стола, на котором лежала топографическая карта.

– Вот твой маршрут, – сказал он, указывая на голубое пятнышко на карте. – К озеру ведут две тропы. Одна, старая охотничья, проходит по подножию горы Вюльфинг вокруг Северного торфяника и дальше через ручей Чеко. Вторая тропа отходит влево от тропы, ведущей на гору Фаррингтон. Я рекомендую тебе второй вариант – он короче. Пойдёшь один, охотников в попутчики не дам. В этом районе нет крупных хищников, а мелкого зверья, почему-то, мало. Надеюсь, двух дней тебе хватит на исследования?

– Я обернусь за один день! – радостно воскликнул я, и как оказалось, слишком поспешно.

Николай Владимирович лишь усмехнулся в ответ и сказал: «Не выходи рано утром. Вся одежда промокнет от росы».

Утром, в десять часов, я собрал в рюкзак всё необходимое. Ольга Борисовна, не принимая моего отказа, дала мне еды на два дня, напомнив народную мудрость: «Идёшь в лес на день, бери еды на два». Я до сих пор благодарен ей за это.

Погода была на моей стороне. Было не слишком жарко. От нашего лагеря до горы Фарингтон примерно три километра, и я быстро их преодолел. Оттуда по тропе я спустился в низину, к небольшому болоту, и прошёл по восточным склонам небольших холмов через Хойский торфяник. В итоге я вышел к ручью Хой. С трудом преодолел переправу через ручей, отмеченную шестами, и пошёл по тропе через хвойный лес. По пути я заметил деревья с метками старых затесов и следы зимней дороги, проложенной охотниками. До озера Чеко я добрался за три часа. Мог бы и раньше, но немного поплутал в хитросплетении тропинок. Озеро расположено в котловине и имеет почти круглую форму. С моей стороны пологий берег порос густыми кустами и небольшими деревьями. Противоположный берег с крутым склоном покрыт таёжным лесом с буреломом до основания хребта, на который я хотел подняться. Но осуществить своё желание не удалось из-за отсутствия информации о наличии охотничьих троп. Как говорится, «близко локоть, да не укусишь». Я провёл некоторое время у озера, пообедал. Затем наполнил фляжку водой, чтобы оправдать свой поступок перед начальником, и отправился в обратный путь.

Оглянувшись на недоступный хребет, я сказал себе: «Придётся обратиться за помощью к охотникам-эвенкам».

Возвращаясь по тропе, я сбился с пути. Не могу понять, как это произошло. Я решил вернуться к озеру, чтобы продолжить путь, но только ухудшил ситуацию.

Я решил ориентироваться по компасу, но в таёжном лесу это оказалось непросто. Держать направление было очень сложно. Я постоянно натыкался на поваленные деревья и сбивался с пути. Я останавливался, снова устанавливал направление по компасу и опять терял его. В итоге за пару часов я прошёл всего три километра, сильно устал и проголодался, особенно хотелось пить. Я заметил, что под ногами извивается русло пересохшего ручья и понял, что вода должна быть внизу, под камнями, покрытыми мхом и растительностью. Снял рюкзак, положил его на поваленное дерево и пошёл искать воду. После долгих и бесплодных поисков воды, которые заняли более часа, я вынужден был остановиться на ночлег. К моему удивлению, я обнаружил, что от усталости и напряжения не могу вспомнить, где оставил свой рюкзак. В результате я остался без воды, пищи и спального мешка. На мне была лишь промокшая от пота рубашка, а на груди висела небольшая сумка, в которой находились спички и кусочек бересты – предмет, который я всегда носил с собой в походах по привычке.

Я начал лихорадочно искать свой рюкзак. В лесу уже сгустились сумерки, и лишь бледный свет луны едва пробивался сквозь густые кроны деревьев. Я осторожно пробирался между кустами, почти на ощупь обходя стволы деревьев. Мои поиски продолжались уже около часа, но я так и не смог найти свой рюкзак. Стало совсем темно, и я почувствовал, как во мне нарастает паника. Я приказал себе прекратить поиски и успокоиться. Придётся провести ночь в тайге.

То, что представлялось несложным при свете дня и с помощью топора, оказалось непосильной задачей в темноте и без каких-либо инструментов. Я с трудом собрал валежник и развёл костёр в попытке заснуть, но сон так и не пришёл. Я лежал на камнях, покрытых мхом, прижавшись к костру, но жар шёл только от огня, и мой бок медленно поджаривался. Снизу от болота и сверху я слегка подмёрз – ночи в Эвенкии были прохладными.