Читать книгу: «Тайны иных миров. (Хроники профессора Вейра)», страница 2

Глава 4. Подготовка к экспедиции

Письмо, отправленное Алексеем в штаб-квартиру ЮНЕСКО, повисло в воздухе, как камень над бездной. Ответа пока не было, но внутри все кипело. Он уже принял решение: экспедиция состоится – с официальным благословением или без него.

В лаборатории при базе он вновь встретился с доктором Лией Хавьер, генетиком, участвующей в исследовании яганской ДНК. На экране монитора пульсировали фрагменты геномов.

– Вот посмотри, Алексей, – Лия показала на один из графиков. – Эти маркеры – митохондриальные. Они характерны для популяций Юго-Восточной Азии и аборигенов Австралии. Причем они не появляются ни у одного другого народа в обеих Америках.

– Значит, контакт был? Или миграция из общего прародительского региона?

– Либо контакт, либо… – она пожала плечами. – Либо мы чего-то не понимаем в хронологии заселения южных континентов.

Алексей задумчиво посмотрел на таблицу:

– А если родина была третьей? Не Азия, не Америка. Что, если она – подо льдом?

Лия приподняла бровь:

– Ты говоришь про Антарктиду?

– Именно. Таука рассказал мне о подземной земле, о «свете снизу» и «огненной воде». Это не метафоры. Это может быть описание вулканически активных подледных систем.

– Алексей… Это звучит фантастически.

– И все же не абсурдно. Вулканы под антарктическим льдом известны. Есть данные NASA и Британской антарктической службы. Некоторые полости достигают десятков километров. Если в них есть термальные источники, возможно, там могла сохраниться жизнь.

Вечером он встретился с Шануком и его младшим братом Туку. Туку был худощав, светлоглаз, с быстрой речью и глазами, в которых сверкала жажда приключений. Алексей чувствовал, что именно он может стать живым мостом между преданием и наукой.

– Мы отправимся туда, – сказал он. – Но мне нужен кто-то, кто не просто знает язык и обычаи, а верит в легенду. Кто готов идти до конца.

Туку взглянул на Шанука, затем – на Алексея.

– А ты веришь, что земля под льдом – настоящая?

– Не просто верю. Я ищу доказательства. И хочу, чтобы ты помог их найти.

Парень кивнул:

– Если ты берешь меня с собой, я иду.

В последующие дни началась подготовка. Алексей связался с коллегами в Пунта-Аренасе, заказал спутниковые карты, сравнил данные о сейсмической активности за последние пять лет. Несколько точек в районе Земли Палмера вызывали особый интерес – фиксировались микротолчки и тепловые аномалии.

Он нашел двоих добровольцев: Марко Сантос – альпинист и инженер по выживанию, участвовавший в ледовых миссиях в Исландии; и доктор Элин Эверс – микробиолог, изучающая экстремофилов. Она мечтала найти следы архаической жизни в недрах Антарктиды.

Они провели собрание в главной комнате базы. На стене висела карта, покрытая стрелками, пометками и точками интереса.

– Мы высадимся на Антарктическом полуострове, – начал Алексей. – Регион между 64-й и 66-й южными широтами. Это зона вулканической активности. Есть шанс, что там находится одна из полостей, упомянутых в предании.

– Как мы попадем внутрь? – спросил Марко.

– Мы воспользуемся дронами и георадарами, чтобы найти возможные полости. Если повезет, мы найдем естественный провал или пещеру.

– А если там никого нет? – уточнила Элин.

Алексей взглянул на нее:

– Тогда мы получим уникальные данные. А если там кто-то есть – мы встретим живую историю.

В один из дней Туку подошел к Алексею с небольшим свертком. Развернув его, ученый увидел амулет из камня и кости, украшенный символами.

– Это знак племени, – сказал Туку. – Его носили те, кто шел далеко. Он поможет.

Алексей молча взял амулет, чувствуя, как за ним стоит не просто жест, а признание.

Так, шаг за шагом, гипотеза превращалась в план. Предание – в маршрут. А вера – в путь, ведущий к границе двух миров: мира науки и мира древней памяти.

Глава 5. Начало пути

В тишине утреннего ветра на границе снега и океана вертолет, поднявший экспедицию с Огненной Земли, исчез за горизонтом, оставив за собой только гул в ушах и рой снежных вихрей. Алексей стоял на шершавом льду Антарктического полуострова и чувствовал, как все прошлое жизни – академическая рутина, конференции, лекции – отступает, уступая место предчувствию. Здесь, в первозданной тишине юга, начиналось нечто большее.

– Вот она, Великая Белая Земля, – пробормотал Шанук, вглядываясь в бесконечный белый пейзаж. – Та, о которой говорил дед.

Они поставили палаточный лагерь на скальном выступе недалеко от залива, защищенного от ветров. Погода благоволила, хотя все знали – это лишь временное затишье.

Вечером у походного обогревателя Алексей разогревал консервированный суп, а Шанук сидел рядом, держа в руках амулет шамана.

– Ты говорил, что ваши предки пришли с юга, – начал Алексей. – Но старик Таука однажды сказал: «Мы вышли наружу, как семя из земли». Что он имел в виду?

Шанук задумался:

– Мы говорим не «пришли из-за моря», а «вышли». Как из трещины. Изнутри. Дед говорил, что в земле был мир. Горячий, живой. Но что-то его разрушило. Тогда люди поднялись.

– Значит, не переправа. Не миграция. А восхождение. – Алексей потер подбородок. – Тогда это может быть… физический выход. Из пещер, тоннелей, полостей.

– Если они все еще существуют.

Алексей кивнул:

– И мы попробуем это выяснить.

Следующие три дня прошли в напряженных поисках. Дроны обследовали ледяные поля, георадар пробивал трещины в скальных породах. Марко и Элин отмечали подозрительные аномалии, но ни одна не вела к предполагаемому подземному пространству.

– Здесь все будто замерло, – бурчал Марко, проверяя заряд батарей. – Ни одного четкого сигнала. Ни малейшего намека на пещеру.

– Может, мы не там ищем, – предположила Элин. – Или не так.

Алексей изучал спутниковые снимки, которые получил от коллег в Пунта-Аренасе. Одна зона вызывала у него особое внимание – тень на склоне ледника, которую можно было интерпретировать как провал.

– Мы пойдем туда завтра, – сказал он, указывая координаты.

– Ледник нестабилен, – заметил Марко. – Придется идти налегке.

– Значит, так и сделаем.

Ночью Алексей снова сидел в палатке с Туку. Парень просматривал старые записи деда, сделанные на яганском.

– Вот, – сказал он, указывая на фразу. – «Свет падал сквозь лед, и земля дышала паром».

– Это может быть описание геотермального источника. Свет – это рассеянное солнце, проникающее сквозь тонкий лед. А пар – теплый воздух изнутри.

– А вот еще: «Когда не стало неба, мы нашли небо под землей».

Алексей отложил блокнот:

– Это не просто поэзия. Это навигация. Их язык – код, передающий сведения. И если мы научимся его расшифровывать, то найдем путь.

Туку посмотрел на него:

– Тогда мы должны идти глубже. Туда, где кончается лед и начинается старый свет.

Утром, когда на небе показалась бледная полоска солнца, команда отправилась к координатам. Прокладывая путь через твердый наст и зыбкие снежные мосты, они подошли к гребню ледника. Впереди – провал, скрытый тенью, усыпанный снежной пылью. Он выглядел как зияющая пасть, дышащая изнутри теплым воздухом.

Марко первым приблизился:

– Есть тяга. И тепло. Лед не тает снаружи – он плавится изнутри.

Алексей взглянул вниз, где исчезал свет:

– Тогда, возможно… это вход. Или выход. Зависит от того, с какой стороны смотреть.

Он посмотрел на Шанука и Туку. Оба кивнули.

Начался новый этап их пути.

Глава 6. На пороге Белой Земли

Антарктика, несмотря на свое кажущееся безмолвие, шумела. Ветер, завывающий над ледяными хребтами, свистел в трещинах и гудел в натянутых растяжках палаток. Алексей сжал зубы, поправляя капюшон, пока ветер рвал тент и срывал снежную крупу с края карниза. Буря налетела внезапно, и все планы на день пришлось отменить.

– Вторые сутки как в изоляции, – бурчал Марко, обстукивая замерзшую антенну спутниковой связи. – Передатчик завис, GPS сошел с ума. Термодатчики не реагируют.

– Даже обогреватели начали барахлить, – добавила Элин. – У нас еще трое суток до минимума запасов по энергии.

– Это испытание, – тихо сказал Шанук. – Сама земля проверяет нас.

Алексей молча кивнул. Еще вчера он чувствовал воодушевление, но теперь в него закрадывалась усталость. Ни одного реального сигнала. Ни намека на вход в подземные структуры. Возможно, он просто вообразил невозможное.

На четвертое утро буря стихла. В воздухе повисла вязкая тишина, как после великого взрыва. Лед блестел под утренним светом, и над горизонтом плыло тонкое солнце.

– Мы возобновим маршрут по юго-западному гребню, – сказал Алексей, показывая линию на карте. – Эта зона кажется наиболее геологически нестабильной. Если где-то и будет провал – то там.

Группа вышла налегке. Впереди шел Марко, проверяя путь ледорубом. Остальные шли след в след.

В какой-то момент Марко, идя по крутому склону, поскользнулся. Он сорвался вниз по ледяной осыпи, и только хруст мягкого снега смягчил удар. Когда остальные подбежали к нему, он уже сидел, потрясенный, но невредимый.

– Что это за черт… – пробормотал он, глядя на скалу перед собой.

Перед ним в скале зиял темный проем. Почти правильной формы – прямоугольный, но с чуть скругленными краями. Его обрамляла темная порода, начисто лишенная наледи.

– Это… не может быть естественным, – выдохнула Элин.

– Ни один лавовый канал не даст такой формы, – пробормотал Алексей. – Это кто-то строил.

Они осторожно приблизились. Внутри – темнота, но теплый воздух ощущался даже на фоне ледяного холода снаружи. Алексей достал налобный фонарь и вошел первым.

Проход вел вглубь скалы, а стены – совершенно ровные, будто выточенные. Они были покрыты гравировками: символами, завитками, угловатыми знаками.

– Это… – прошептал Туку, прижимаясь к стене. – Я знаю этот стиль. Мы рисовали так в детстве, копируя рисунки из пещеры у лагеря дедов. Но эти… они древнее. И глубже.

Алексей замер. Его рука коснулась одного из символов – змеевидного узора с точками. Он уже видел похожее в росписях у шамана Тауки.

– Выходит… легенда права, – произнес он вслух. – Они действительно вышли отсюда.

– Не просто вышли, – поправил Туку. – Их сюда когда-то привели. В эти места. Здесь они жили. И только потом – ушли наверх.

Они углубились в тоннель. Свет фонарей выхватывал арки, уходящие вглубь. Стены дышали сухим теплом. Где-то далеко слышался капающий звук – как бычий шаг вечности.

– Мы на пороге, – прошептал Алексей. – Пороге Белой Земли, о которой говорили только в преданиях.

Марко шел позади, осматривая стену пальцами.

– Это не просто тоннель. Это конструкция. Система. Кто-то владел технологией, способной прорезать камень. И не один век назад.

Они остановились у места, где своды расширялись, образуя подобие зала. На центральной стене – гигантская спираль, окруженная символами.

– Это символ перехода, – тихо сказал Туку. – Так дед объяснял. Спираль – путь, который ведет к свету. Но не наружу. К свету внутри.

Алексей поднял глаза. Перед ним раскрывался путь – не только физический, но и символический. И где-то в глубине он чувствовал: все только начинается.

Глава 7. Затерянный мир

Прошло два часа с момента, как экспедиция вошла в тоннель. Температура медленно повышалась, стены перестали покрываться инеем. Вместо звона льда и скрежета ветра вокруг звучало лишь капание воды да ровный гул – будто сама земля дышала под ногами.

Алексей шагал впереди, за ним – Шанук, Туку, Элин и Марко. Они миновали узкие коридоры, галереи, природные уступы, пока, наконец, проход не расширился – и за последним поворотом открылся невообразимый пейзаж.

– Боже… – только и смог прошептать Алексей.

Перед ними лежала гигантская полость, такая высокая, что терялась в полумраке под потолком. Свет, рассеянный, но теплый, струился сверху сквозь кварцевые прожилки в породе. Его хватало, чтобы осветить мир под землей. Мир, казавшийся невозможным.

Пышная растительность покрывала уступы, влажные папоротники колыхались под теплым воздухом. По каменным террасам текли прозрачные ручьи, сливаясь в извилистую реку. Вдалеке летало нечто вроде насекомых – слишком больших, чтобы быть мотыльками, но с такими же светящимися крыльями.

– Это… биосфера. – Элин медленно снимала респиратор. – Устойчивая. Тепло, влажность, фотосинтез – все есть.

– Местами даже тропики не такие густые, – добавил Марко, поднимая камеру. – Это рай, спрятанный под километрами льда.

Алексей не мог оторвать взгляд. Его сердце стучало с новой силой. Вот оно. Доказательство. Не миф, не случайность. А цивилизация, возможно, не прервавшая свою линию с незапамятных времен.

– Смотрите, – указал Туку. – Там, у реки, кто-то есть.

Они увидели фигурки людей – пятеро, одетых в ткани из волокон и шкур, с раскрасками на лицах. Один держал копье. Двое подошли ближе, явно настороженно, но без враждебности.

– Не двигайтесь резко, – прошептал Алексей. – Попробуем говорить.

Туку вышел вперед и произнес короткую фразу на яганском. Люди переглянулись. Один из них, мужчина с седыми висками, ответил. Медленно. С паузами. Словно он доставал из глубины памяти язык, забытый наверху.

– Это яганский, – сказал Туку в изумлении. – Но очень древний. Как будто из старых песен.

Он заговорил снова на смеси современных и старых слов. Постепенно незнакомцы начали понимать. Старший жестом пригласил их идти за собой. Путь вел вниз, к поселению, скрытому между скалами и растительностью.

Поселок состоял из округлых домов, сплетенных из растений и обмазанных глиной. Вокруг – дети, женщины, старики. Все с удивлением и одновременно со спокойствием смотрели на пришельцев. Как будто они были не первыми, кто пришел «сверху».

В одном из домов Алексей и Туку разговаривали с главой поселения, которого звали Тоал.

– Мы – дети Ковчега, – говорил он. – Наши предки пришли сюда, когда верхний мир загорелся и задохнулся. Здесь, под камнем, было тепло. Вода – живая. Земля – добрая. Мы остались.

– Сколько поколений прошло? – спросил Алексей.

– Мы не считаем. Только храним. Каждый старейшина передает слово следующему. Ты – первый, кто говорит словами, похожими на слова прадедов.

Туку слушал, затаив дыхание.

– Они помнят, – сказал он. – Все, что дед шептал мне у огня, – правда. Мы не пришли издалека. Мы поднялись изнутри.

Алексей почувствовал, как в груди поднимается волнение. Все годы, статьи, сомнения – все свелось к этой теплой хижине в подземном мире. Он хотел плакать и смеяться одновременно.

– Тоал, – обратился он к старейшине, – вы жили здесь все это время. Вас никто не находил?

– Кто шел с шумом – не доходил. Кто с огнем – терял путь. Только тот, кто слышит шепот камня, находит дорогу.

– Мы не навредим. Мы пришли, чтобы понять.

Старик посмотрел на него и кивнул:

– Тогда слушайте. Слушайте, как дышит Белая Земля.

И они слушали. Слушали легенды, слова, песни, отголоски времени, которые откликались в каждом предании шаманов наверху. Экспедиция не просто нашла новый мир. Она нашла корни.

И дорога вверх уже казалась не такой обязательной.

Глава 8. Тайны подземного мира

Прошло трое суток с момента, как экспедиция вошла в подземный мир. Команда обустроила временный лагерь недалеко от поселения местных жителей. Здесь не требовались обогреватели – воздух был теплым, почти душным. Влажность, мягкий свет, излучаемый кварцевыми куполами под потолком пещеры, и постоянное журчание воды создавали иллюзию пребывания в другом времени, а не просто в другом месте.

– Все объясняется вулканической активностью, – сказал Алексей, стоя на одном из возвышений рядом с Туку и Элин. – Под нами активный очаг. Геотермальная энергия согревает весь этот микромир.

– И свет? – уточнила Элин, поднимая голову.

– Свет – это феноменальный эффект: кристаллические пласты кварца и льда наверху работают как гигантская линза. Сквозь толщу льда проходит часть солнечного излучения. Достаточно, чтобы поддерживать фотосинтез.

Туку внимательно слушал, затем сказал:

– Но дед говорил: «Свет здесь не с неба, а из камня». Наверное, он имел в виду это.

– Возможно. Их поэзия точнее любой научной формулы, – усмехнулся Алексей.

Местные жители с интересом наблюдали за пришельцами, но относились к ним без страха. Шанук, погруженный в диалоги, начинал все лучше понимать их речь.

– Их язык… – говорил он Алексею. – Это старый яганский. Но с уникальными формами. Как если бы яганский продолжал развиваться отдельно тысячу лет, не сталкиваясь с внешним миром.

Один из старейшин, Тоал, показал им хранилище – вырезанную в скале комнату, где хранились предметы прошлого. Среди них были каменные таблички с вырезанными звездами, спиралями, линиями. Алексей сразу понял – это карты.

– Звезды, – прошептал он, проводя пальцем по холодному камню. – Их предки знали небо. Даже отсюда, изнутри.

Тоал пояснил:

– Мы храним не только легенды. Мы храним путь. Путь, по которому шли те, кто спасался от горящего неба. Катастрофа сверху – вот почему мы здесь. Земля тогда была мертва.

Алексей чувствовал, как его гипотеза, некогда спорная и бездоказательная, теперь обретает плоть и голос. Эти люди были живым архивом истории, которой не было в учебниках.

Но однажды вечером случилось нечто, что изменило тон экспедиции. Марко, вернувшись из разведки с георадаром и дозиметром, подошел к Алексею с хмурым лицом:

– У нас проблема. Или открытие – в зависимости от того, с какой стороны посмотреть.

– Что ты нашел?

– Повышенный радиационный фон. Намного выше нормы. Мы дважды перепроверили – счетчики не врут. Вся зона к юго-востоку от поселения буквально фонит.

В походной лаборатории Элин провела серию проб. Спектрометрия показала наличие урана. Много урана.

– Это месторождение, – сказала она. – Причем очень перспективное. Если бы здесь работал геолог-разведчик, он бы уже отправил координаты в корпорацию.

Алексей понял, что их открытие теперь перестало быть только научным или культурным. Оно могло стать экономическим и политическим. А значит – опасным.

В ту же ночь он сидел с Туку у воды.

– Если об этом узнают… – начал Алексей.

– Они придут. С техникой. С буром и грохотом, – продолжил Туку.

– Мы не можем этого допустить. Этот мир – не просто тайна. Он – живой. Он дышит, как мы. Его нельзя вскрывать.

Туку достал амулет деда и положил его на ладонь Алексея:

– Тогда мы должны стать его хранителями.

На следующее утро Алексей отключил передатчики, передающие данные на базу. Он отдал приказ зашифровать координаты и изъять все упоминания о радиоактивном фоне из полевого журнала.

– Мы не врем, – сказал он команде. – Мы защищаем. Иногда лучший способ сохранить знание – не передать его сразу. А укрыть. Как это сделали они тысячи лет назад.

Так научная экспедиция стала тайным стражем затерянного мира. Тайным – пока мир наверху не станет готов услышать его дыхание.

Эпилог

Экспедиция, начавшаяся как научное исследование исчезающей культуры, завершилась открытием, которое поставило под сомнение привычные представления о человеческой истории на юге планеты. На основании собранных данных, артефактов и свидетельств, обнаруженных на антарктическом побережье, исследователи выдвинули новую гипотезу, подтвержденную как этнографическими параллелями, так и геологическими данными.

Согласно результатам экспедиции, в далекую доисторическую эпоху, после того как народ яганов достиг берегов Огненной Земли, их путь не завершился. Примерно в тот же период регион подвергся мощному тектоническому сдвигу – землетрясение, зафиксированное в геологических слоях, разрушило прибрежные поселения и стало катастрофой для всего племени. Столкнувшись с гибелью и хаосом, часть яганов покинула родные земли в поисках убежища.

Судя по древним маршрутам и ориентирам, они пересекли пролив и достигли тогда еще частично свободного от льда антарктического побережья – узкой полосы земли, простиравшейся вдоль континентального шельфа. Здесь они нашли временное пристанище.

В этой суровой, но богатой природными ресурсами зоне они нашли временное пристанище. Прибрежные воды изобиловали морепродуктами: моллюсками (в том числе мидиями и сердцевидками), морскими ежами, ракообразными, а также антарктическими крилем и рыбой – чем-то, что позволило народу, привыкшему к морской охоте, быстро адаптироваться.

Однако нестабильный климат и внешние угрозы вынудили их уйти глубже – в систему подземных полостей, сформированных древними вулканическими и тектоническими процессами. Именно там, в полной изоляции от остального мира, началась новая глава в истории яганов. Со временем антарктическая ветвь народа создала уникальную цивилизацию – замкнутую, самобытную, основанную на устных традициях, адаптированных к жизни в подземных условиях.

Своды этих пещер образовывали кристаллические пласты – полупрозрачные природные купола, сквозь которые просачивался слабый рассеянный свет. Он проходил через толщу снега и льда с поверхности, создавая иллюзию вечного сумеречного дня и напоминая об утраченном мире под открытым небом.

Их духовная и культурная память, однако, не исчезла. Сквозь поколения сохранялось знание о прежнем мире – о каноэ, морском ветре, древних кострах и земле, которую они покинули.

Прошли века. И однажды ведомые древним зовом и памятью предков потомки антарктического племени приняли решение вернуться. Часть яганов покинула подземные пещеры и вновь вышла на свет – туда, где когда-то жили их предки. Так они вернулись домой, на Огненную Землю.

Именно этот великий обратный исход лег в основу легенды, которую веками передавали шаманы яганов: о том, что их предки пришли из страны больших белых льдов. Легенды, которую долго считали лишь символом… но которая оказалась отголоском подлинной забытой истории. Истории, сокрытой течением времени под толщей антарктического льда.