Читать книгу: «Некромант и я. Нюансы магического шпионажа», страница 2

В какой-то момент я споткнулась и полетела спиной вперед. Но не на пол. Ударилась лопатками о журнальный столик. Старинный, дубовый, крепкий. Он пережил почти сотню лет, за которую произошли два восстания троллей и одна война с ледяными демонами. А вот упавшего на него «счастья» в лице (хотя скорее спине) девицы пережить не смог.

Раздался треск дубовых ножек.

Я резко крутанулась на бок, свалилась на пол и, перекатившись, увидела, как в полированную столешницу по самую рукоять вошел тесак.

Мертвяк потерял несколько секунд, пытаясь вытащить свое оружие, а я, вскочив, что есть силы, врезала ему по башке. А та возьми и… отлети! Будто кочан капусты, снесенный ударом топора.

Глухой звук удара… катящийся черный, замотанный в тряпицу почти шар… Я на долю секунды замерла.

Нет, конечно, мне доводилось слышать, что такой-то мужчина терял от женщины голову, но никогда не думала, что фраза может быть столь буквальной и, главное, применимой ко мне!

Только я рано обрадовалась. Трупак не заметил потери башки и попер на меня как ни в чем не бывало. Твою ж рать! Я занесла кочергу еще раз, метя в грудь, и она вошла с чавканьем между ребер, чтобы, как последняя предательница, и застрять в неупокойнике! Ну точно как его тесак совсем недавно в журнальном столике.

В общем, самый вероятный прогноз событий был таков: Ирен разила трупача. Но умерли оба – ничья. Только меня такой вариант не устраивал.

Я дернула кочергу на себя. Зря. Тем лишь приблизила нападавшего, который схватил меня за горло.

Пальцы сдавили так, что я не могла вдохнуть, голова не соображала, и я не могла пошевелить даже пальцем, чувствуя, что еще немного, и примкну к мертвой стороне силы.

И тут я не увидела, а скорее ощутила удар. Нет, не так. УДАР! Резкий, оглушительный, пропитанный тьмой. Он пронесся мимо меня, не снеся, но срезав мертвяка. Так, что его тело оказалось пришпилено дюжиной магических шипов к стене. Шелковые обои в розочку украсило черное безголовое и безрукое тело.

А что до хваталок мертвяка – они остались на мне, отсеченные по локоть, продолжали сжимать горло. Их Вирсент оторвал от него несколько мгновений спустя. И я заново вспомнила, как дышать.

А сама я, кашляя, согнулась в три погибели, уперев ладони в колени и сгорбив спину. Какое же это упоительное чувство – глотать ртом воздух! И когда я насладилась им сполна, наконец разогнулась и посмотрела на напарничка.

– Чего так долго? – вырвалось каркающе.

Хотя, по правде, на помощь я даже и не надеялась. Не думала о ней вовсе, как и о том, что творю. Все произошло слишком быстро. От силы пара минут…

Но уесть того, кто меня задел, было важно.

– Извини, я так торопился, так спешил, что всего лишь допил свое теплое молоко на ночь, доел круассан, нашел подходящие к случаю тапочки и сразу поспешил сюда, – едко выдохнул брюнет.

При последних его словах я невольно посмотрела вниз. Ноги у некроманта были босые и грязные. Да и подштанники тоже не могли похвастаться чистотой. Больше у напарника ничего не было. Совести тоже. Потому как человек, ей бы обладающий, хотя бы из приличия мог посочувствовать несчастной девице, едва не отдавшей концы. А этот…

– Давай рассказывай все! – потребовал этот невозможный тип.

– Помоги дедушке подняться и… там голова валяется, подними, – и не подумав выполнять чьи-то приказы, я начала отдавать свои.

Если бы Вирсент им еще подчинился – цены бы напарнику не было. Хотя, увидев Ирпура лежащим у камина, брюнет все же подошел к дедуле и, закинув его руку себе на плечо, поставил старика на ноги. Ногу. Вторая, похоже, опять подвернулась…

Глава 2

В этот раз досталось то ли лодыжке, то ли колену – понять я не смогла. Но потому как побледнел Ирпур и, охнув, вцепился в плечо некроманта, стало ясно: боль у дедули дикая. Так что его, стонущего, Вирсент дотащил до кресла, куда и усадил.

А потом брюнет без церемоний закатал у пижамы штанину, благо та была широкой, и глянул на начавшую раздуваться от стремительного отека лодыжку – ту самую.

Ирпур пытался храбриться, но по выступивший на висках испарине было понятно: он держится лишь на упрямстве и ни на чем больше.

Вирсент же перешел на магическое зрение. Я увидела, как по темным радужкам глаз некроманта пробежали всполохи магии. Сама я в лекарском деле была не сильна и, хоть тоже посмотрела на ногу дедули, используя дар, мало что поняла. Потому утверждать, вывих это или закрытый перелом, не рискнула бы.

Вирсент оказался куда более подкован в данном вопросе: что целители, что некроманты разбирались в анатомии. Только у одних пациенты дрыгались и жаловались, у вторых вели себя образцово-тихо.

– Перелома нет. Вывих. Возможно, еще есть небольшая трещина в малой берцовой кости, но по ее поводу точно скажет лекарь. Я же сейчас вправлю лодыжку, чтобы отек не усилился и боль стала меньше.

– А ты уверен, что справишься? – с сомнением протянула я, переживая за деда.

Тут же удостоилась мрачного взгляда напарничка. Тот будто без слов говорил: «Значит, собственную жизнь ты мне доверила спасти из чернокнижной ловушки, а ногу старика – нет?!» Я поджала губы, всем своим видом давая понять, как некромант неправ, даже если его логика верна. В общем, не нашла что возразить и попыталась быть гордой, независимой, сильной… Какие там еще есть приличные синонимы к «сглупила»?

Дедуля же, услышав мой вопрос, не удержался от смешка, несмотря на боль.

– Внучка, господин Вирсент будет лечить меня на бис. В прошлый раз тоже оказывал мне первую помощь до того, как пришел целитель, – пояснил Ирпур.

Не сказать, чтобы мое недоверие после этих слов совсем улеглось. Так что я бдела за тем, как некромант четко, больше не размениваясь на слова, одной рукой взялся за дедулину пятку, другой – за пальцы ноги, повернул стопу чуть внутрь, а затем резко, но плавно потянул на себя.

Раздался глухой щелчок.

Дед аж приподнялся на локтях, глаза расширились, но тут же закатились. Вирсент не дал ему потерять сознание – шлепнул по щеке легко, но звонко.

– Дышите. Глубоко дышите.

Ирпур с шумом втянул воздух и открыл глаза. Зрачки, расширившиеся от боли, медленно начали сужаться.

Вирсент же, снова опустившись на колени, вновь чутко ощупал лодыжку, видимо, проверяя, встал ли сустав на место. Убедившись, что связки целы, некромант, не оборачиваясь, бросил через плечо:

– Дай что-нибудь для повязки…

Я метнулась к дедушке в спальню. Благо бинты, которые он недавно снял, были там, уже постиранные и высушенные.

А когда пришла, увидела, что некромант уже раздобыл кухонное полотенце и свернул его в жгут – наподобие валика, или это была импровизированная шина? Так или иначе, ее он закрепил бинтом, а после еще и обезболивающие чары с заморозкой накинул сверху.

Дедушка снова закрыл глаза, на этот раз, кажется, не от боли, а от облегчения. Его пальцы, стиснувшие до белых костяшек подлокотник кресла, медленно разжались.

Вирсент же, не иначе, решил: где два заклинания, там и три – и наложил на дедулю еще и сонное.

– Спасибо, – выдохнула я, ощущая одновременно и злость (все же некрогад использовал меня втемную в своей шпионской игре), и благодарность за повторное свое спасение, и главное – за дедулю.

Только пока не определилось, какого чувства во мне больше. И, пытаясь найти ответ на этот вопрос, посмотрела сначала на стену, где был пришпилен мой отбитый на голову убийца. Та, к слову, закатилась в угол и сейчас таращилась на нас алыми полупотухшими углями глазниц.

Тело мертвяка, к слову, дрыгалось. Но не отчаянно, с остервенением, как поначалу, а уже слабо. Но пальцы в черных перчатках сжимались. Ботинок постукивал… Словно неупокойник пытался отодрать себя от каменной кладки под обоями.

«А их придется менять», – подумалось некстати. Одни убытки с этим шпионажем, и никакой прибыли, если не считать, что прибыло проблем, травм и скоропостижно скончавшихся нервов.

Словно соглашаясь с такими выводами, трупак дернулся в последний раз и стих.

Вирсент лишь мазнул по поникшему, точно лютик без воды, неупокойнику взглядом и уделил все свое внимание его голове. Ту он поднял небрежно и, щелкнув пальцами, создавая стабилизирующие (они же и защитные заодно) чары, начал медленно разматывать тряпицу. Не удержавшись, я взглянула в лицо своей несостоявшейся смерти. Та оказалась не костлявой, а вполне себе еще с мягкими, даже чуть раздувшимися тканями. Кожу покрывали трупные пятна, через которые наискосок, от скулы до угла губ, шла вмятина от моей кочерги.

– Знакомая рожа… Кажется, я уже убивал его пару недель назад… Как же тебя, приятель, выкрали из трупницкой-то… – протянул Вирсент и, держа за шею голову, покрутил ту, а потом резко наклонил ее, так что сальные патлы промелькнули в воздухе, и я увидела в основании шеи, полускрытую волосами, татуировку.

– Хр-р-р… – раздалось в ночи, и я, напуганная звуком, вздрогнула, лишь секундой позже поняв, что это не скрежет зубов неупокойника, а всего лишь дедулин заливистый храп.

Некромант же и бровью не повел.

– Метка гильдии наемных убийц, – как ни в чем не бывало пояснил он и задумчиво добавил: – Не иначе тебя, приятель, выкрали свои же из морга.

Его размеренный голос подействовал на меня успокаивающе, и, пытаясь отвлечься от запоздало нахлынувшего страха, я, не думая, выпалила:

– Чтобы с честью похоронить?

– Чтобы с выгодой продать, – усмехнулся Вирсент и пояснил: – Видишь ли, Ирен, несмотря на такое досадное недоразумение, как смерть, некоторые навыки все же остаются при теле и могут быть использованы в деле тем, кто владеет черной магией. А преимущество неупокойников перед обычными убийцами в том, что они малоразговорчивы. Так что в случае осечки, в отличие от живого наемника, не сдадут своего нанимателя.

– А как же клятва о неразглашении? – усомнилась я.

– При должном упорстве любой зарок можно обойти, а ребята в тайной канцелярии очень упорные… К тому же, скорее всего, ты пыталась бы защититься от него, как от живого человека. А неупокойнику же многие традиционные заклятия не страшны… – продолжил Вирсент рекламировать мне преимущество услуг мертвых убийц перед их живыми коллегами.

Я же была за скрепные традиционные ценности и предпочитала, чтобы работу все же выполнял живой человек, а не бездушная ма…хина. Пусть она и с набором костей, мышц и прочих тканей.

Все это и высказала Вирсенту. Тот лишь хмыкнул:

– Хорошо, я запомнил твои пожелания, кем бы ты хотела быть убитой.

На подобное заявление я только фыркнула и отчеканила, чтобы всякие сомнительные типы не обольщались:

– Убитой?! Ну уж нет!!! Я предпочитаю жить долго и счастливо!

С этими словами я сложила руки на груди.

Вот только, решив выказать некроманту свое возмущение, я не подумала, что при этом покажу и то, что девице вообще-то демонстрировать не положено. А виной всему летняя жара! Да-да, это именно она, паразитка, заставила меня лечь спать не в целомудренной фланелевой пижаме до пят, а в легкой батистовой сорочке. И пусть рукава той были до локтей, а длина подола – до середины икры, но ткань-то оказалась тонкой! И она тут же обрисовала все контуры моего тела. Тусклый свет ночной лампы откровенно освещал в полумраке то, что должно было оставаться в тени. А Вирсент, гад такой, и не подумал сделать вид, что ничего не заметил!