Читать книгу: «Некромант и я. Нюансы магического шпионажа», страница 2

ГЛАВА 3

Хотя, кажется, с планами убийства можно было и повременить: еще немного – и, сдается, некромант сам отдаст тьме душу. Потому что Вирсент, еще минуту назад вполне бодрый и полный сил, вдруг резко побледнел и пошатнулся. Его пальцы, только что уверенно державшие аркан подчинения, наброшенный на неупокойника, дрогнули. Напарник резко зажмурился, словно испытывая чудовищную головную боль.

– Что с тобой? – вырвалось у меня, хотя я тут же пожалела о вопросе.

Вирс не ответил. Его дыхание стало прерывистым, губы сжались в тонкую белую линию. Он сделал шаг назад, чуть не споткнулся о сломанную ножку журнального столика, валявшуюся на полу, и едва не рухнул, если бы я вовремя не подскочила, подставив плечо.

Едва дотронулась до мужского тела, как ощутила: пентаграмма на полу буквально выкачивает силы из некроманта. Много. Очень много. Я бы, наверное, уже выгорела на месте Вирса… А этот упрямый держался…

– Кажется, пора заканчивать. Пока не закончился ты сам, – выдохнула я.

– Ну раз ты настаиваешь, я просто не могу отказать… – умудряясь паясничать в такой ситуации, протянул напарничек.

Сдается мне, если к этому магу придет сама Смерть, он и с ней будет шутить… Хотя что-то подсказывает: «будет» здесь лишнее. С работой-то тайного агента наверняка Вирс играл с костлявой навылет – и сразу на тот свет. И если некромант пока на этом – ему явно везет.

Впрочем, брюнет в этот раз не стал испытывать свою удачу на прочность и резким движением разорвал магическую связь с трупом.

Тело убийцы безжизненно шлепнулось на пол. Голова, до этого висевшая в воздухе, упала и, точно тыква, покатилась под кресло, где мирно похрапывал дедуля.

– На сегодня еще запланированы позерство, геройство, нападение, спасение империи? – на всякий случай уточнила я, помогая брюнету присесть на диван.

– Нет, программа-минимум выполнена, – фыркнул маг, смахнув испарину со лба.

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент совершил роковую для нас обоих ошибку. Повернулся.

Я не успела встать с дивана. Наши взгляды встретились, и… у меня словно что-то замкнуло внутри. А Вирс… он просто был талантливый… нет, гениальный актер.

Этот его взгляд… словно маг открыл мне свою душу нараспашку. Запредельно. Так, что в гостиную ворвался свежий ветер. Такой, что хоть лови его и запихивай в мешки.

В этот момент я поверила: напарник испытывает ко мне не только профессиональный интерес. Что я для него не устройство, которое может работать эффективнее, а еще и девушка…

Вирс смотрел на меня и только на меня. С надломом, с затаенной болью, с отчаянием и надеждой, разбитый на тысячи осколков, в каждом из которых отражалась я.

Кажется, то, что происходило с нами в это мгновение, было опаснее, чем любое нападение неупокойника. Потому что и меня, и Вирсента словно затягивало в какую-то пропасть, манило в темный-темный подвал. Спуститься в такой… И в его лабиринтах запутаешься, не найдешь выхода обратно. Я уж точно нет.

А маг меж тем, словно во сне, подался вперед, и моих губ коснулось мужское дыхание. А следом должен был и сам Вирс, как тогда, в карете.

Едва осознала это – как вздрогнула, резко выдохнула и отпрянула. Только не поцелуй! Моя выдержка не железная, а сердце не камень. Это один темный агент может любить без любви, изображать, притворяться, играть чувствами. А я не могу и не хочу!

Сморгнув, резко отпрянула от удивленного Вирсента. А потом стремительно поднялась с дивана и отвернулась, делая вид, что мне срочно понадобилось проверить, как чувствует себя дедушка.

Ирпур, судя по храпу, ощущал себя вполне сносно. И уж точно куда спокойнее меня. А я же, склонившись над ним, вдруг поняла, как можно точно определить, что девушка влюбилась. Легко. Она начинает совершать поступки, которые идут вразрез с ее интересами. Например, мне не стоило смотреть в глаза напарника, не стоило думать о нем, не стоило поддаваться его очарованию, если я хотела жить долго и счастливо. Но… Кажется, уже поздно. Один некрогад, проникнув вором в мои мысли, похитил у души покой и не только его.

Мне только и оставалось, что быть холодной и гордой, иначе не смогу выжить, потеряю себя. И сейчас я только тем и держалась, что была гордой.

Вирсент же, не подозревая о моих мыслях, тяжело выдохнул и откинулся на спинку дивана, не став ни о чем спрашивать. Похоже, решил, что напарница в смятении. О том, что я все знаю, напарничек и не догадывался. Иначе вел бы себя по-другому, а не как сейчас. Будто так оно и надо. Словно это правильно…

Я услышала еще один тяжелый вздох и обернулась. Вирсент в этот момент как раз достал из кармана небольшой серебряный амулет и резко сжал его. Из-под пальцев брызнул свет.

Что это за артефакт, мне объяснять было не нужно. Стандартная сигналка. Скорее всего, эта еще и с поисковым заклинанием, чтобы получивший зов мог среагировать на него и быстро прийти на помощь отправившему послание.

– Экипаж будет через четверть часа, – произнес Вирсент, словно прочтя мои мысли. – Ребята заберут тело в Тайную канцелярию. Пусть там его еще раз попробуют допросить.

– Думаешь, там мертвец будет разговорчивее? – хмыкнула я.

– Сомневаюсь, но таков протокол. А после, как агенты уедут, ты сможешь наконец-то нормально поспать.

Нормально? Я мысленно усмехнулась. Последние пару дней в моей жизни не было ничего нормального. Я взглянула в темень за окном. Казалось, она оскалилась на меня своими клыками, буравила чернотой глаз и грозилась вот-вот сожрать.

Сколько еще в ней, вязкой и густой, скрывается наемных убийц по мою душу и чернокнижных ловушек? Разумом я понимала, что навряд ли тот, кто охотится за мной, решится напасть сразу же еще раз. Да и два пульсара в одну воронку не падает, но…

Та часть меня – не логичная, привыкшая полагаться на расчеты, а другая, иррациональная, которой было плевать на любые доводы, – буквально вопила и задыхалась от запоздалой паники.

Я боялась. Откровенно. Страшилась до дрожи в пальцах оставаться в этом доме с беспомощным дедушкой на руках.

Тело начало потряхивать, и я попыталась взять себя в руки в прямом смысле этого слова – обхватила ладонями плечи. Помогло мало. Губы начали дрожать. Пришлось сжать их и глубоко вдохнуть, а потом медленно-медленно выдохнуть.

Прикрыла глаза, чтобы не смотреть в ночь, и ощутила, как меня осторожно обняли со спины.

– Ирен, страх – это хорошо. Не нужно его сейчас прятать, стыдиться. Он помогает нам выживать…

– А я хочу просто жить!

Все же сорвалась на крик. А потом, проваливаясь в истерику, как под лед, без надежды всплыть, резко обернулась и со всего маху ударила кулаками по мужской груди. Та оказалась твердокаменной, но я этого уже не заметила. Женщины в нервном срыве вообще мало что замечают.

Вирсент же, хоть и не доводил меня до такого состояния, стоически терпел. Видимо, ждал случая отвести обратно. Гладил по голове, шептал что-то успокаивающее… А я плакала-плакала-плакала… И удивительно, но слезы приносили успокоение.

Наконец я и вовсе затихла и прижалась мокрой щекой к мужской груди, вдруг услышав, как громко и бешено стучит в ней сердце. А с виду и не скажешь. Такой невозмутимый…

Некромант выдохнул мне в волосы:

– Полегчало?

Я шмыгнула носом:

– Немного.

– Можешь еще меня поколотить или влепить оплеуху, – разрешил Вирс абсолютно серьезным тоном.

– Зачем? – не поняла я.

– Ну как же… истерика влюбленной пары без нее теряет половину своего очарования.

– А мы разве пара? – запрокинув голову так, чтобы взглянуть в глаза этому невыносимому мужчине, спросила я. Вопросов о влюбленности даже не стояло. У нас она была, но однополярная. – Всего лишь напарники.

Едва это произнесла – и взгляд Вирса изменился. В нем промелькнули горечь и сожаление. Хотя мне, наверное, показалось… Из чувств этот маг может испытывать только чувства холода, голода и долга. Последнее – исключительно в силу клятвы на крови, данной при вербовке. А вот что мне точно не почудилось – это раздавшийся стук в дверь.

Три четких удара, как гробовые залпы.

Я инстинктивно сжалась.

– Не бойся. Свои, – произнес некромант и, отпустив мои плечи, пошел к двери, чтобы спустя пару секунд в гостиную вошли мужчина в черном плаще с капюшоном и абсолютно лысая женщина с холодным и острым, как бритва, взглядом, рассеченным надвое вертикальным, как у змеи, зрачком. На груди у обоих – серебряные жетоны с печатью Тайной канцелярии.

– Кто из них наш объект? – глянув сначала на дедулю, потом на обезглавленное тело, иронично уточнила агент.

Вирсент открыл было рот, чтобы пояснить, но Ирпур его опередил, расставив все точки над литерами своим сочным храпом.

– Ясно, вопрос снят, – хмыкнул ее напарник, откидывая капюшон. – Только что с головой? Этот малый ее дома забыл? – закончил он коронной фразой преподавателей всех времен.

– Нет, под кресло закатилась, – отозвался некромант и взглядом указал на дедулю, который на оном восседал.

Мужчина после этих слов хмыкнул, достал из складок плаща большой кожаный мешок и ловко, будто упаковывал бакалейный товар, затолкал туда тело. Его коллега тем временем подошла к голове, подняла ее за волосы и внимательно осмотрела.

– Метка Гильдии. Интересно.

– Очень, – сухо отозвался Вирсент.

Агенты переглянулись, затем бритоголовая кивнула:

– Разберем. Допрос через три часа. Ты будешь?

Некромант медленно покачал головой:

– Нет. Я уже с ним слегка побеседовал…

Напарничек произнес это так, словно посидел с неупокойником за рюмкой чая, а не вычерпал весь резерв. Позер! Я-то отлично помнила, как его вело.

Хотя… я же не знаю всех тонкостей и нюансов их шпионской работы. Может, Вирсент просто не имеет права показать своей слабости? И нужен канцелярии, а может, и жив лишь тем, что его считают таким. Несгибаемым. Непотопляемым. И лучшим в своем деле. Так что я ничего не сказала. А двое агентов, прихватив тело и голову, вскоре ушли.

Правда, лысая все же не удержалась и высказала пару ласковых одному самоуверенному магу смерти о том, что вольничать не стоит, как и вести допросы без протоколов. Вирс на это широко и радушно усмехнулся и панибратски, отчего лысую передернуло, произнес:

– Ами, я не могу по-другому, такова моя натура…

– Шефу про свою натуру, природу и погоду будешь рассказывать, – фыркнула она и, развернувшись на каблуках, помахивая отсеченной головой, которую держала за волосы, удалилась.

Приехавший с ней агент, глядя вслед своей напарнице, хмыкнул:

– Да уж, страшная женщина! Сколько мужских сердец она забрала! – протянул он и закинул на плечо упакованное в мешок обезглавленное тело.

Я, не слишком веря услышанному, уточнила:

– «Забрала» – в смысле разбила?

– Скорее вырвала из груди вместе с аортой, – с охотой пояснил агент. – Она палач в пятом поколении. А ее мать была той еще гадиной… Лучшей в своем заплечном деле.

Я припомнила вертикальные зрачки, поняла: про гадину – это тоже не образное выражение. Нагов и их потомков часто так величали. И за родство с рептилиями, и за характер, который под стать.

Агент между тем, крякнув под своим грузом, посетовал Вирсу:

– Сегодня у меня Томми заболел, так эту змею мне в напарники подкинули.

Некромант присвистнул:

– Да, я уже заметил, как тебе повезло.

– Повезло – не то слово. Я бы сказал, поехало. Даже помчало… – саркастично протянул мужик и после этого ушел следом за лысой.

А я невольно подумала… Вот говорил мне дедушка: «Не связывайся, Ирен, с плохой компанией». А я взяла и устроилась в Тайную канцелярию. Что может быть хуже нее? Разве что почта империи?

Агенты ушли так же стремительно, как и появились. Дверь закрылась, и в доме снова стало тихо.

Только тогда Вирсент позволил себе расслабиться. Он тяжело опустился на диван, закрыл глаза и провел рукой по лицу.

– Ты как? – осторожно спросила я.

Он приоткрыл один глаз. Хитро так приоткрыл, провоцируя. И бархатным, пробирающим до самого нутра голосом, от которого по спине пробежали мурашки, произнес:

– Вот думаю: мы проведем ночь у тебя или у меня?

– О чем ты? – нахмурившись, уточнила я, хотя вопрос почти не оставлял простора для фантазии и был откровенным, как готовый на все любовник.

Воображение вдруг подкинуло горячие картины с моим и некроманта участием, и помимо собственной воли я начала краснеть. Румянец стремительно покрыл не только кончики моих ушей, но и затанцевал на щеках.

Вирсент же, выждав момент, когда я полностью прониклась его фразой, но еще не успела высказать все, что думаю об одном наглеце, хмыкнул и невозмутимо продолжил:

– Я просто прикидываю: остаться ли мне здесь охранять вас, или надежнее будет, если вы с дедушкой заночуете у меня, от греха и от покушений подальше.

От подобного я чуть не взорвалась, точно разрывное проклятие. Ну и кто так делает девушке предложение о совместной ночи! Нет чтобы довести бедную до сладких стонов и спазмов, а не до сарказма. И хоть первых я категорически не хотела (вот совсем-совсем, и точка!), но сам посыл… А второго у меня и самой было в избытке.

– Хорошо, дорогой, как скажешь. Иду собирать вещи! – прозвучало это так, будто я не ночевать, а переезжать к некроманту собралась на правах любимой тещи.

Напарничек от такого даже распахнул оба глаза, а его вальяжную лень как водой смыло.

– Хорошо, я тогда разбужу деда, и мы потихоньку пойдем ко мне, – произнес Вирс.

Хотя «пойдем» оказалось слишком смелым заявлением. Я успела собрать и свои, и дедулины вещи в саквояж. Да и много ли их было? Тапочки, запасные пижамы, пара халатов…

А когда вернулась в гостиную, дедуля с некромантом гордо стояли посредине оной. Далеко ушли.

– Может, левитация? – предложила я.

– Я не в ресурсе, – просто и как-то обыденно признался Вирсент.

Странно, перед другими агентами он не думал раскрывать карты. А сейчас даже… ничего не приукрасил. Как будто доверял! Но я не стала этим обманываться и, решительно поставив свою ношу на пол, произнесла:

– Зато я – да. А сейчас в моменте все оформлю и в потоке запущу.

С этими словами размяла пальцы и создала этот самый поток. Он напоминал едва видимую конвейерную ленту из воздуха, на которую и лег дедуля, чтобы поплыть из гостиной в прихожую, а оттуда и на улицу.

Выходя, я заперла дом и запечатала его сначала одним, потом вторым, затем и третьим охранным заклятием. Проверила еще раз звонок. В общем, в полной мере почувствовала себя агентом с легкой паранойей по поводу безопасности.

Вирсент, глядя на это, лишь хмыкнул. В глазах его крупными литерами пробежала надпись «Дилетантка». Я лишь поджала губы. Тоже мне, нюансер шпионских дел!

Когда же мы оказались у некроманта, первым делом он помог дедуле разместиться в одной из гостевых комнат. И на этот раз Ирпур без всякого магического сна начал задремывать. Хотя я была уверена, что он еще слышал, о чем мы говорим. Поэтому старалась вести беседу о сущей ерунде, придерживаясь версии, что на нас просто напал ночной грабитель и законники уже забрали его в участок. Правда, по частям. Не знаю, поверил ли дедуля, но иного объяснения я на скорую руку придумать не смогла.

Наконец мы вышли из дедушкиной спальни. И после того, как дверь за нами с Вирсом закрылась, в моей памяти случился провал. Потому что я понятия не имела, как оказалась на кухне у некроманта. И как он сам рядом очутился – тем более. И у меня просто в голове не укладывалось, почему я стояла здесь и резала сыр для бутербродов. А один наглый брюнет его вместо того, чтобы положить на хлеб, нахально уплетал, самозабвенно так, прижмуриваясь от удовольствия. Как будто это были изысканные лакомства.

Только, несмотря на самодовольную некромантскую рожу, я не злилась, а… решила: ну его, этот хлеб. Один сыр, без него, и вправду оказался вкуснее!

Так что я, оценив первый ломтик, потянулась и за вторым. Пока ела, подумала, что хорошо бы стрясти со своего начальства компенсацию. Не с того, что в мастерской, а непосредственного, которое сидело здесь на кухне и жрало.

– Знаешь, чего я сегодня больше всего испугалась? – выдохнув, произнесла, глядя на напарника.

– Чего? – с набитыми щеками, подняв на меня взгляд, спросил Вирсент.

– Что дедушка пострадает. Себя я еще могу защитить, а вот его… Может быть, к нему приставить охрану? Или на пару дней определить в лечебницу? Все же второй раз одну и ту же ногу повредил…

– Зная твоего старика, могу точно сказать: он долго в ней не просидит. Думаю, курорт на целебных водах будет как нельзя кстати.

– За счет короны? – бдительно уточнила я.

– Исключительно за счет нее, – тоном матерого грабителя отозвался некромант.

Я облегченно выдохнула, потому как готовилась уже, что придется сражаться за безопасность дедули, убеждать, угрожать. А напарник взял и капитулировал без боя. От этого на сердце тут же полегчало, и я ощутила, что все-таки дико устала. Так что, неловко попрощавшись с брюнетом, отправилась к себе, чтобы провалиться в сон, как в колодец без дна.

ГЛАВА 4

Тьма. Холодная. Густая. Липкая, как кровь мертвеца. Она заполняла легкие, обволакивала сознание, душила. Я мчалась в ней по бесконечному коридору, будто по болотной топи. Ноги, тяжелые, непослушные, словно с тяжелыми гирями, вязли в этой трясине. За спиной все отчетливее были слышны топот, лязг металла, хриплые голоса. Их было много. Слишком много.

– Попалась! – рявкнул кто-то прямо в ухо и дернул меня за руку.

И тут же ледяное лезвие прижалось к шее. Дернусь – и сама себе перережу горло. Страшно было даже вздохнуть. А потом меня и вовсе охватил ужас. Такой, от которого на голове, кажется, зашевелились волосы. Все потому, что, когда я вошла в гостиную, нашу гостиную, с приставленным к горлу клинком, увидела его. Дедушку.

Ирпур. Бледный, с окровавленным лицом. Вокруг него стаей воронья кружили наемники. Их было просто не счесть! И все с горящими алыми провалами глаз. У каждого – кочерга в руках.

– Мы снесем ему голову, если не отдашь «Черный монолит», – неслось со всех сторон, словно карканье.

Я рванула вперед, к дедушке, который захрипел, наплевав на приставленную к горлу сталь. Почему-то та не рассекла кожу, а начала душить, будто гигантское щупальце.

Попыталась закричать, но голос не сорвался. А черные наемники-неупокойники гоготали, рвали меня, душили. А я видела только дедушкины глаза – полные боли, страха и бессилия. И понимала: даже если бы я что-то знала об этом демоновом монолите и сказала – нас бы все равно не отпустили живыми…

– Когда ты примкнешь к нам – скажешь… Принеси клятву верности Тайной канцелярии! – проревел один из преступников, что стоял в гостиной, и кинул в меня черной тряпкой. Та, словно живая, обвила мое тело, сливаясь с кожей, и я ощутила, что сама превращаюсь в точно такую же черную тень с алыми всполохами в провалах глазниц.

Дернулась, пытаясь кричать, но в горле рождался лишь сип и… Вдруг ощутила тепло. Мягкое. Сильное. Родное.

Руки, знакомые, твердые, надежные. Они обняли меня сзади, прижали к груди крепко-крепко. Так, что исчезли и черные удушавшие ленты тканей, и неупокойники. И гостиная, полная смерти…

– Тише… Тише… Я с тобой… Всегда буду с тобой, моя тень.

Последним растворился в сером тумане, который начал светлеть, Ирпур. Он уже стоял на ногах, в элегантном костюме-тройке, с тростью в руке, и, кажется, раздумал умирать. Но терять его все равно не хотелось, и я выдохнула:

– Дедушка!

Вместо ответа – теплое дыхание, коснувшееся затылка.

– Ирен…

Голос Вирса. Низкий и чуть хриплый. Убаюкивающий. Перед ним мои страхи отступали. Исчезала дрожь. И откуда-то появлялась уверенность: все будет хорошо. Во всяком случае, здесь и сейчас.

Я завозилась поудобнее, устраиваясь, и, убаюканная теплом и спокойствием, уплыла в южное лето. Туда, где о вечном шепчет прибой и с твоей душой говорит теплый ветер.

Все-таки как хорошо, что напарник пришел в мой сон. Вот что значит настоящий маг смерти! Смог выгнать умертвий даже из кошмаров. Профессионал. Некро…

Гад!

Самый настоящий что ни на есть гад и сволочь! Потому как ладно бы проникнуть в девичьи сны – это не предосудительно. Но в девичью постель!!! Вирсент же умудрился прийти и туда, и туда разом.

Это я обнаружила, проснувшись в кольце мужских рук. Брюнет сладко сопел мне в затылок, прижимаясь всем собой. Ну и напарничек… Ни стыда, ни совести, ни собственного одеяла!

Брюнет нагло отжал половину моего. Причем натянув то до подмышек и собрав в районе талии гармошкой. Так что с другого края торчала голая некромантская пятка.

Глядя на нее, я почтила свою загубленную репутацию минутой возмущенного фырчания, прикидывая, как бы побыстрее выпутаться из этой неловкой ситуации, а заодно и из загребущих рук напарника и одеяла. Последнее, к слову, с моей стороны умудрилось обвить одну девицу не хуже щупалец. И я, кажется, догадалась, что за спрут и черные ленты душили меня в кошмаре.

Да, я пыталась быть сильной, гордой, независимой, запихивая свои тревоги и сомнения куда подальше. И у меня это даже получилось. Утрамбовала их в самый дальний угол своего подсознания. Но главная пакость самых потаенных страхов в том, что они непременно выползают на поверхность, как их ни прячь. Выжидают тот момент, когда разум оказывается слаб и уязвим, и нападают. Разом. Так, чтобы не было шансов отбиться. В одиночку – уж точно…

Осознав это, я еще раз взглянула на Вирсента. Я все еще злилась на него, но как-то уже без огонька и задора, что ли.

Выдохнула, а потом осторожно попыталась выбраться. Но напарничек хоть и спал крепко, но не дремал! И был тем еще собственником.

Едва я зашевелилась, как мужская пятерня сграбастала меня и прижала к некромантскому торсу сильнее. Так что и не пикнешь. Похоже, улизнуть тихо не удастся. А такой был хороший план – поменяться постелями. А что? Вирс бы проснулся в одиночестве на моем месте, я – на его. После бы с невинным видом пожала плечами и сказала, что Вирс сам перепутал кровати или его сюда подкинули.

В общем, соблюла бы видимость приличий. Только вот напарничек мне достался дюже неприличный. И никак не желал блюсти мою честь, даже находясь в бессознательном состоянии. Поэтому пришлось привести его в чувство тычком локтя.

Тот угодил некроманту прямо под дых, и Вирс охнул, чуть ослабил объятия, и я смогла, вывернувшись ужом, посмотреть в наглые заспанные глаза темного. Тот внимательно меня изучал, словно это не он пришел ночью ко мне, а я хитро и коварно очутилась в его кровати.

– Доброе утро… – протянул брюнет, пытаясь побороть зевоту. Та выиграла у него с разгромным счетом.

– Оно настолько доброе, что у меня есть сомнения, хочу ли я жить, или все же стоит сгореть… – поморщившись, ответила я.

– На костре? – тут же тоном матерого инквизитора, на счету которого сотня сожженных ведьм (целиком) и их репутаций – еще больше.

– Пока от стыда, – разочаровала я кровожадного напарника, что умирать целиком не собираюсь. Но, вспомнив, что сейчас еще тружусь на благо Тайной канцелярии, добавила: – Но могу и на работе.

– У нас за выгорание даже фениксам премий не выписывают. Так что не советую это практиковать. – Так, словно долбануться или нет на задании – это были исключительно мои выбор и прихоть.

Осознав услышанное, в первый миг захотела возмутиться. Во второй – удивиться, потому как фениксы были существами легендарными и встречавшимися чаще всего не на просторах империи, а на страницах полного перечня вымерших и подлежащих защите магических существ континента. Ну а в третий миг захотелось разразиться смехом! Потому как я глянула на ухмылявшегося от уха до уха напарничка и разгадала-таки его коварный замысел. Этому хитрецу понадобилась всего минута, чтобы отвлечь меня от по-настоящему серьезного дела. Я бы даже сказала, архиважного. А именно – получить ответ на вопрос: какого демона один некромант забыл в моей постели?!

Этот-то вопрос я и задала.

– Тебе приснился кошмар, – невозмутимо пояснил Вирс. – Когда я пришел, ты металась по постели, и у меня был выбор – оглушить напарницу заклинанием или попытаться успокоить.

– Спасибо за то, что успокоил, но после этого ты мог бы и уйти.

– Да, но я решил: если на тебя снова нападут, бежать придется из моей комнаты дальше. Да и кровать тут мягче…

«Не признается, что просто устал и задрых», – поняла я.

Вирс же, не подозревая о моих мыслях, продолжил:

– К тому же я, как честный человек, сначала отвел девушку к алтарю…

– Просто в церковь! – парировала я. – И не на венчание. Мы с тобой за подозреваемыми там следили!

– Какая церемония, такая и брачная ночь, – тут же нашелся Вирс. И, приподнявшись на руке, так что его локоть уперся в подушку, а подбородок – в кулак, напарничек внимательно посмотрел на меня и предупредил: – Ирен, если ты ждешь раскаяния от некроманта, мне придется тебя разочаровать. Мы, темные, никогда не извиняемся и очень редко сожалеем о сделанном, потому что поступаем чаще всего, руководствуясь желаниями, а не приказами или нормами морали.

– Вирсент, если ты надеешься, – начала в тон брюнету, – что я, как приличная светлая чародейка, приму твои слова как данность, то ты глубоко ошибаешься. Мне плевать на ваши темные правила.

– Звучит не очень по-светлому, – заметил брюнет.

– Зато по-честному, – глядя в глаза некроманта, отчеканила я. Ни один мускул на лице некроманта дрогнул.

Сердце предательски кольнуло. Хорош, стервец. Отлично играет. Выполняет свою работу на все сто!

Вот только едва стоило подумать о последней, как я вспомнила: отведенный мне срок больничного миновал. И если я после всех этих шпионских интриг хочу остаться в Главной имперской мастерской, то мне следует сегодня туда явиться. И желательно не сильно опоздав.

При последней мысли подорвалась, чтобы узнать, который час, и оценить, как сильно я опаздываю. При этом совершенно забыла, что на мне одна лишь нижняя рубашка и панталоны.

Демоны. Кажется, вляпываться в дежавю – это моя суперсила! Вчера – ночная рубашка, сегодня…

Вскочила с постели, заметалась по комнате и наконец нашла часы. Те показывали: без паники! Еще есть куча времени до начала спешки. Удивительно, но я умудрилась проснуться без побудного артефакта. А главное – чувствовала себя при этом отдохнувшей. И это несмотря на события минувшей ночи. И прошлого дня. И позапрошлого… И… вообще всего того времени, как в моей жизни появились шпионаж, интриги и один тайный агент.

Так что с облегчением выдохнула и… только тут поняла, как тихо в комнате. А все потому, что напарничек был занят. Наблюдал за наведенной мной суетой. И собственно ее организатором. Пристально так, оценивающе наблюдал.

Лишь тогда я спохватилась, как выгляжу, и, схватив лежавший на кресле рядом с кроватью халат, натянула тот. Он был махровым, длинным… В таком запутаться легче, чем в противоречивых чувствах, что сейчас меня раздирали. Но я справилась. И с рукавами, и с эмоциями. А после потребовала у одного ушлого некроманта:

– Выйди из моей спальни.

– Вообще-то, это моя комната, как и весь дом, – напомнил Вирс, но все же медленно поднялся.

Я сглотнула, потому как этот тип и не подумал прийти ко мне в целомудренной пижаме. Лишь короткие, до колен, ночные бриджи. Лишь запредельная вальяжная наглость в каждом движении. Лишь мое смущение.

Этот невозможный гад прекрасно знал, что делает, как это на меня действует, и продолжал!

Только вот если с постели Вирс поднялся как победитель, то шагом оного ему до двери дойти не удалось.

В коридоре послышался шум. Это были не шаги, а скорее шарканье, но целеустремленное. И оно приближалось.

С учетом того, что в доме были только я, Вирс и дедушка, то труда не составило догадаться, кто сюда идет.

– Бздых! – вместо тысячи слов выдохнула я.

Вот бывают дни, когда моя речь звучит просто блестяще. Но сегодня уже случилось столько шероховатостей, что матовое покрытие ей было просто необходимо.

Если дедуля узрит нас с некромантом в таком виде… Потерять репутацию в глазах общества было бы неприятно. А увидеть, что дедушка из-за меня огорчился или разочаровался, – это катастрофа!

Потому-то я лихорадочно начала соображать: куда-то надо запихнуть напарника. Желательно не по частям. Шкаф или под кровать – вот в чем вопрос.

– Прячься! – шикнула я, решив: напарник в этом деле опытный, пусть сам выбирает.

Вирс понял без лишних слов и выдохнул обреченно:

– Мы даже не любовники.

– И не супруги! – выпалила я, паникуя. – Мы гораздо хуже. Напарники! И вообще, если не устраивает мебель, можешь вылезти в окно.

– Еще предложи в него выйти или залезть в петлю, – фыркнув, отозвался Вирс.

– Если ты сейчас же не исчезнешь, то вместо петли будут кандалы. Брачные, – мрачно предупредила напарника.

Тот дернул уголком рта и с фразой:

– Как я до такого дошел, – перепрыгнул через подоконник.

Я и глазом моргнуть не успела, как некромант исчез. Лишь когда высунулась едва ли не половиной корпуса на улицу, увидела, как брюнет легко идет по узенькому парапету.

Каждый его шаг сопровождался едва видимым свечением – это отзывались охранные чары. Значит, реши я так же прошествовать – меня как минимум бы ждал хороший магический разряд. Хозяина же охрана не трогала.

Вирс же меж тем дошел до окна своей комнаты и, открыв створку того заклинанием, исчез.

Неужели прятаться от дедули в шкафу или под кроватью опытному шпиону не позволила профессиональная гордость? Хотя, может, ради исключения это был банальный такт?

Так или иначе, но я все же испытала некоторое облегчение, когда поняла: Вирс не станет подслушивать наш с дедушкой разговор. А тот неумолимо приближался, как и сам Ирпур.

Едва отпрянула от окна и запахнула поглубже халат, как раздался стук в дверь, и едва отозвалась – створка открылась.

Дедушка стоял, опираясь на стену. Похоже, фиксирующее заклинание, которое вчера наложил на него Вирс, ничуть не уступало лекарским. Иначе бы Ирпур не смог встать.

– Вот ты где. А я уже начал за тебя переживать, когда услышал голоса, – по-доброму отозвался мой самый близкий человек.

А я, поднырнув под его плечо, помогла дедуле сесть в кресло, что стояло рядом с кроватью, и тут же кинулась с расспросами о самочувствии.

Ирпур, как всегда, храбрился. Ответил, что он вполне здоров, даже лекарь ему не нужен и вот сейчас, несмотря на ногу, непременно сам отправится к нам домой наводить порядок.

Такому возмутилась уже я, заявив, что Вирсент обещал вызвать сегодня целителя. А мне же через полчаса нужно уходить на работу, с которой я постараюсь вернуться сегодня как можно раньше. А до этого времени чтобы дедушка и не думал возвращаться домой. У нашего отзывчивого соседа гораздо безопаснее. По лицу дедули было видно: такой расклад ему не нравится. Но, на удивление, спорить он не стал.

А я же, воспользовавшись этим, поднырнула дедуле под руку и помогла ему добраться обратно до его постели.