Читать книгу: «Дом, в котором нет тебя», страница 3

Вода с волос капала прямо на пол, твой запах сводил меня с ума. Я подняла глаза и встретила в твоем взгляде то, что чего раньше не встречала. Желание оберегать.

Я была пьяна, обижена, мне хотелось своего собственного суда, где виновным отрежут кое-что и скормят псам. Мне хотелось сатисфакции.

Встав на цыпочки, я впилась в твои губы, ворвалась языком в твой рот. Ты замер от неожиданности, и на какие-то мгновения искушение взяло верх. Ты ответил на поцелуи, одну руку запустил мне в волосы, другой сжал мою ягодицу.

Я застонала от желания, сбросила полотенце, подтолкнула и прижала тебя к стене. Жар между нами разгорался, я переставала контролировать ситуацию, мне были нужны твои, именно твои поцелуи. Я начала расстегивать ремень на грубых джинсах, и тут ты резко перехватил мои руки. Ты был сильнее. Всегда и во всем.

– Я не могу так с тобой поступить. Лучше отдохни. Утром, если ты по-прежнему будешь этого хотеть, мы продолжим.

Я вспыхнула от унижения.

– Не ты решаешь, будет у нас секс или нет. Ясно? Я решаю.

– Конечно. Вот завтра и решишь.

Далее ты сделал нечто неожиданное. Ты поднес мои руки к губам и поцеловал подушечки пальцев. Затем поднял с пола футболку и надел на меня.

– Вина у меня нет. Может, чай?

Я кивнула, обескураженная твоим поведением.

Держась за руки, мы вернулись в кухню. Ты стал возиться с заварником. Я наблюдала за тобой, минимум наполовину протрезвевшая, начинающая осознавать происходящее.

– Презираешь меня?

– Нет, – спокойно ответил ты, – Сам вел себя так же.

– Тебе тоже попалась девушка, которая убедила тебя в том, что секс с первым встречным – не выход?

– К сожалению, меня в этом убедило только то, что выход не нашелся ни после десятка девушек, ни после еще одного десятка.

– То есть, мне с тобой повезло?

Ты промолчал, но потом спросил:

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет, – отрезала я. – Не о чем говорить. Этого следовало ожидать. Просто я настолько вошла в роль жены, что совсем забыла – мы лишь картинки в журнале. Сама поверила в собственную ложь.

Ты поставил передо мной чашку с ароматным чаем. Пахло лавандой и жасмином.

– Пей. Поможет расслабиться и уснуть. И облегчит завтрашнее похмелье.

Я взяла кружку, изучающе посмотрела на тебя.

– Ты странный.

– А ты красивая.

– Как и все куклы.

– В этот образ ты тоже поверила.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Нет-нет. Этот номер не пройдет. Думаешь, если продинамил меня, можешь теперь лечить мою душу? Хрена с два. У тебя ничего не выйдет. Не трать силы понапрасну.

– Ты тоже странная.

– Я особенная.

– Чем же?

– Я знаменитость!

– Знаменитостей много. Чем ты отличаешься от них?

Мой мозг взорвался, переваривая страшную правду.

– Ты прав. Ничем, – горько протянула я, – Вот черт.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Ты здесь не причем. Я просто… Я никто. Когда-то мне повезло забраться на сцену. Мне повезло, что есть кто-то, кто готов платить большие деньги за то, чтобы я пела свои песни, и есть те, кто готов платить за то, чтобы их услышать. Но я никто. Марионетка, чья-то игрушка для зарабатывания денег. Чертова кукла-чревовещатель. С чего я взяла, что заслуживаю верности?!

Я разрыдалась в голос, оплакивая свою никчемную жизнь.

Ты подошел ко мне и в нерешительности замер, не имя представления, какие подобрать слова и можно ли меня хотя бы обнять. Осторожно коснулся моего плеча.

– Тише, иди сюда.

Я охотно позволила тебе взять меня на руки. Ты сел на пол спиной к холодильнику и посадил меня к себе на колени. Я долго сотрясалась от рыданий, задыхалась от своей боли. Жить в иллюзии было приятно. Но все иллюзии рано или поздно рушатся, и тогда осколки розового стекла больно впиваются в сердце.

Я плакала так долго, что в какой-то момент начала судорожно заикаться. Ты не утешал меня, просто был рядом, и впервые за многие годы я чувствовала себя не одиноко. Я была вымотана и опустошена, веки отяжелели и закрывались против моей воли. Моя голова мягко опустилась на твое плечо. Ты бережно сдвинул с лица еще влажные пряди.

– Отнесу тебя в кровать, хорошо?

– Угу.

Ты уложил меня, укрыл одеялом.

– Спокойной ночи.

Я, насколько сильно могла, сжала твою руку.

– Побудь со мной.

– Конечно.

Уже сквозь сон я чувствовала, как ты лег с другой стороны кровати. Повернулась к тебе и уткнулась носом в грудь. Ты не спал почти всю ночь, я уверена, хоть ты так и не признался в этом. Знаю это точно, потому что отчетливо помню, как неоднократно вскрикивала от мучивших кошмаров, но каждый раз ты в ту же секунду успокаивал меня, заверяя, что мне ничего не угрожает.

Мне, настоящей мне, той, что я прятала за красивой оберткой, угрожало все, целый мир, в первую очередь тот образ, который я создала и поддерживала. Но той ночью я верила, что все будет хорошо. Как и каждую минуту, что проводила потом в твоем обществе.

Сейчас я сидела на твоей кухне и знала, что хорошо не будет. Больше никогда. Ты тоже обманул меня, и твое предательство оказалось куда страшнее измен мужа, его побоев, грязных скандалов, громкого развода, потребительского отношения, работы на износ и прочего дерьма, которое я называла своей жизнью.

Следующим утром я проснулась с удивительно ясной головой. Сладко потянувшись, пазл за пазлом вспомнила прошлый вечер. Картинка из кабинета встала горечью на языке.

Меня отвлекли аппетитные запахи и звуки готовки. Босиком я прошла на кухню и встала в проеме.

Ты возился с ингредиентами, сооружая какой-то невероятный омлет с помидорами, беконом и зеленью. Кофеварка бурлила горячим кофе. Ты негромко подпевал песне из радио. Я любовалась тобой. Постоянно окруженная готовой едой, вечно занятым мужем, гламурной обстановкой, я, оказывается, всегда скучала по тому, чего у меня никогда не было – по элементарному уюту, домашним завтракам, непринужденности.

Ты обернулся, будто почувствовав мое присутствие.

– Доброе утро.

Я смутилась. Ты подловил меня за подглядыванием в чужую, недоступную мне жизнь.

– Доброе.

– Будешь завтракать?

Я кивнула.

– Как спалось?

Я внимательно посмотрела тебе в глаза. Мы оба знали ответ.

– Хорошо, спасибо.

Поставив передо мной тарелку с ароматным омлетом и чашку кофе, ты уселся напротив.

– Ты же понимаешь, что никому не должен рассказывать о том, что вчера произошло?

– О чем именно?

– Обо всем. Обо мне.

– Я и не собирался.

– Учти, если в прессу попадет хоть что-то из этого, я тебя засужу.

Ты одарил меня строгим взглядом, от которого я поежилась.

– От меня никто ничего не узнает.

– Отлично. Ты всегда так завтракаешь?

– Вообще-то нет. Обычно что-нибудь быстрое. Так – в выходные, когда не нужно на работу.

– У тебя выходной?

– Нет. Я взял отгул на сегодня.

– Почему?

– Чтобы не оставлять тебя одну.

– Мне что, пять лет? Я не сую пальцы в розетки. И воровать у тебя ничего не буду.

Ты усмехнулся. Я отложила вилку.

– Послушай. Не обращай на меня внимания, ладно? Не нужно делать праздник из моего присутствия. Живи, как обычно. Иди на работу. И завтра приготовь обычный завтрак.

– Ты останешься до завтра?

– Это проблема?

Ты отрицательно покачал головой, глядя на меня с непониманием. Достал сигарету из пачки, закурил. Я, как завороженная, смотрела на вспыхнувшее пламя зажигалки, следила, как занимается и трещит тонкая бумага, как ты выдыхаешь первый клуб дыма.

Я протянула руку и забрала у тебя сигарету.

– Крепкие, – предупредил ты.

Я передернула плечом, показывая, что мне плевать. С вызовом глядя тебе в глаза, глубоко затянулась и освободила дым из плена легких тонкой струей. Я знала, что это выглядит сексуально, и видела, как ты напрягся от возбуждения.

– Ладно, пойду на работу.

Ты встал из-за стола и пошел к выходу. Я развернулась на высоком стуле, провожая тебя взглядом.

– Эй, – позвала я, когда ты уже почти вышел из квартиры.

Ты снова появился в кухне.

– Что?

Я поманила тебя пальцем. Ты покорно подошел.

– Когда вернешься?

– Поздно. Около полуночи. Тебе что-то нужно?

Вместо ответа я притянула тебя к себе и поцеловала. Горячо, жадно, собственнически. Твои руки гладили мои спину, талию, бедра, я обхватила твой пояс ногами, прижимая к себе еще ближе.

Когда твои ладони коснулись моей голой груди, я резко оттолкнула тебя и влепила пощечину. Ты ошарашено уставился на меня и покраснел.

– Прости.

– Заткнись, – рассмеялась я и снова втянула тебя в объятие и поцелуй.

– Что ты делаешь? – задыхаясь, прошептал ты.

– Делаю, что хочу.

Я снова затянулась сигаретой и вернулась к завтраку, показывая, что ласки кончились.

Мне понравился день в твоей квартире. Я тупо смотрела телевизор, игнорируя музыкальные каналы. Рассматривала фотографии. Самое удивительное – я взяла первую попавшуюся книгу и просто читала, лежа в кровати среди мятого белья. Как ни старалась, я не могла вспомнить, когда читала в последний раз. В школе я не выпускала книгу из рук, иногда читала по две или три книги одновременно. Но с тех пор, как занялась карьерой, книги первыми полетели в жертвенный костер во имя славы.

Когда ты пришел около одиннадцати вечера, я занималась ужином. Радио изливалось какой-то зажигательной песней одной из моих конкуренток. Но у тебя на кухне в твоей футболке и нелепом переднике, перепачканная мукой, я не была королевой чартов и топовых треков. Поэтому я просто наслаждалась дивным голосом и позитивным мотивом.

Сказать, что ты был удивлен – не сказать ничего.

– Ущипните меня.

– Какого черта так рано! Ты сказал, что придешь в полночь.

Ты рассмеялся.

– Я сказал приблизительно.

Я направила в твою сторону нож и игриво прошипела:

– Теперь мне придется тебя убить.

– Мне все равно никто не поверит.

– И то правда.

– Ну и? Что здесь происходит?

– Готовлю ужин.

– И что это?

– Пицца.

– Ты ведь просто ее заказала, да?

– Нет.

– Разогреваешь из морозилки.

– Если ты хотел меня оскорбить, у тебя это почти получилось.

Над кухней прокатился твой смех, басовитый, глубокий. Я обратила внимание, что, когда ты смеялся, оголялись верхние клыки. Ты напомнил мне кота.

– Тесто для пиццы нужно делать самому. Иначе это просто хлебная лепешка с начинкой.

Ты внимательно наблюдал за мной. С восхищением смотрел, как я раскатываю тонкое эластичное тесто и ловко раскручиваю его подобно лучшим пиццайоло¹. Я приготовила соус из томатов, чеснока, базилика и орегано. Подумав, щедро добавила черного перца. Смазала тесто соусом, небрежно разложила начинку и посыпала целой горой тертого сыра. Когда первая пицца отправилась в духовку, ты нарушил тишину.