Читать книгу: «Эмоции современного общества. Трудности, нарушения, расстройства. Помощь психолога», страница 2

Жизнь со знаком +: почему важно изучать эмоции с детьми?

Новикова Дарья Олеговна

Психолог – консультант. Преподаватель психологии

Современное общество отличается постоянным стремлением к успеху и, соответственно, предъявляет повышенные требования к социальной активности человека. Кроме того, в век информационных технологий мы постоянно находимся в огромном потоке информации, которая не всегда является для нас важной, но при этом оказывает значительное влияние на нашу эмоциональную сферу. Эти факторы способствуют формированию у людей различных негативных эмоциональных состояний, стресса, ведут к потере сил и жизненной энергии. Управление своими эмоциями становится для человека настоящей проблемой.

Эмоции определяют качество нашей жизни. Мы проявляем свои эмоции на работе, при общении с друзьями, в наших контактах с родственниками и в наших скрытых от посторонних глаз отношениях с собой и близкими нам людьми – то есть во всем, что нам дорого и о чем мы искренне заботимся. Эмоции могут спасти нам жизнь, но они могут и причинить нам серьезный вред. Под их влиянием мы можем выполнять действия, которые будут казаться нам обоснованными и уместными, но под их влиянием мы можем совершать и такие поступки, о которых будем впоследствии горько сожалеть.

Именно из-за самой природы эмоций мы до конца не знаем, как влияют на нас эмоции и как распознать их признаки в себе и в других людях. Эмоции могут возникать и часто действительно возникают очень быстро, причем настолько быстро, что наше сознательное «я» не принимает участия в формировании в нашей психике того, что дает импульс к возникновению эмоции в какой-то момент времени – или даже не регистрирует источник этого импульса. Такая быстрота может помочь человеку спастись в экстренной ситуации, но она может также и погубить его жизнь, если его эмоциональная реакция окажется чрезмерной. Обычно мы не имеем возможности управлять событием, заставляющим нас испытывать эмоции, но мы можем, хотя это также непросто, изменять то, что приводит в действие наши эмоции, и то, как мы себя ведем в минуты, когда испытываем эмоции [9].

Для понимания своих эмоциональных состояний и управления ими важно разобраться в основных понятиях, связанных с эмоциями.

В психологии под эмоциями понимают процессы, отражающие в форме переживания личную значимость (субъективное переживание) и оценку внешних и внутренних ситуаций для жизнедеятельности человека. Эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к нему. Они охватывают весь организм, придают состоянию человека определенный тип переживаний.

Лесли С. Гринберг и Джереми Д. Сафран [10] разделяют эмоции на первичные и вторичные.

К первичным эмоциям относятся счастье, печаль, гнев и страх. Это естественные источники информации об окружающем мире. Такие эмоции возникают в ответ на внешние события.

Первичные эмоции – это естественная реакция на окружающую среду, вторичные – это негативные мысли о себе самом, такие, как вина, стыд. Они возникают, когда первичные эмоции в ответ на какие-либо раздражители оказываются неприемлемыми, чаще всего в силу того, что являются социально неодобряемыми. Например, в ситуации, когда ребенок сердится на родителя, но общество предписывает не проявлять подобных реакций в адрес отца или матери. Открытое выражение первичных эмоций и осознание, что они нормальны, помогут вырваться из порочного круга сожалений и вины. Сочувствие и принятие себя очень важны для избавления от стыда за естественные эмоции [10].

Кроме того, стоит отметить, что не бывает плохих или хороших эмоций. Отрицательные эмоции говорят нам о том, что наши потребности не удовлетворяются, об угрозе благополучию или об опасности. Положительные эмоции свидетельствуют об удовлетворении потребностей и благополучии.

Понятие эмоций тесно связано с понятием эмоционального интеллекта. Эмоциональный интеллект – это умение распознавать свои и чужие положительные и отрицательные эмоции и управлять ими. Для регуляции эмоций важно понимать, что все они необходимы для нормального функционирования психики человека.

Эмоциональный интеллект влияет на наполненность жизненной энергией, помогает человеку чувствовать себя “в ресурсе”. Ресурсное состояние – это состояние, находясь в котором человек способен достичь наилучших результатов, чувствовать себя счастливее, спокойнее, продуктивнее и здоровее. В состоянии ресурса человек чувствует внутреннюю гармонию, состояние наполненности, у него есть силы и желание совершать какие-либо действия, он продуктивен и эффективен, доволен собой, своей жизнью, уверенно идет к своим целям, позитивно смотрит на свое будущее. Ресурсное состояние является предпосылкой счастья, хотя и не самим счастьем. Ресурсное состояние дарит человеку моральные и физические силы для понимания того, чего он хочет, и для достижения этих целей. Оно заряжает мотивацией, благодаря которой хочется действовать. И тогда, когда цель достигнута, возникает ощущение счастья.

При этом продуктивность невозможна без эмоциональной гигиены. Наши чувства и эмоции, как и наше тело, нуждаются в “чистке”. Эмоциональная гигиена – это правила и привычки, которые позволяют вовремя избавляться от ненужных пережитых эмоций и неприятных мыслей.

Если подавлять эмоции, они не исчезнут, а отложатся в подсознании и в дальнейшем отразятся на внутреннем мире человека, его взаимодействии с внешним миром. Подавление эмоций – это активное воздействие на эмоции с целью недопущения их бурного проявления. Для продуктивного проживания эмоций и исключения негативного влияния на психику человека необходимо использовать инструменты эмоциональной гигиены, которые помогают вовремя распознавать свои эмоции, осознанно их проживать без ущерба для себя и окружающих, оставаться спокойным и не поддаваться манипуляциям. Это помогает предотвращать стресс, депрессию и другие расстройства, которые влекут изменения и нарушения в сфере чувств, мышления и поведения.

В современном мире, наполненном самыми разнообразными событиями и, соответственно, эмоциями, важно помочь людям усовершенствовать четыре наиболее важных навыка, связанных с проблемой эмоций. Этими навыками являются:

1.      Умение осознавать, когда вы начинаете испытывать эмоцию, до того, как вы начинаете говорить или действовать. Приобрести этот навык труднее всего. Выработка этого навыка позволит человеку лучше понимать, когда он начинает испытывать эмоциональное возбуждение.

2.       Умение выбирать, как вести себя, когда вы испытываете эмоцию, чтобы достигать своих целей, не причиняя вреда другим людям.

3.      Умение чувствовать, какие эмоции испытывают другие люди. Так как эмоции лежат в основе всех самых важных отношений, возникающих у нас с другими людьми, то мы должны быть восприимчивы к чувствам других людей.

4.      Умение правильно использовать получаемую информацию о том, что чувствуют другие люди. Иногда это означает задавание человеку вопросов о замеченной эмоции, признание того, что он чувствует, или корректировку реакции человека в свете того, что он выяснил. Реакция будет зависеть от того, кем является другой человек и какова история отношений с ним [9].

Чтобы человек “жил в согласии” со своими эмоциями, необходимо развивать в нем необходимые умения и навыки эмоциональной регуляции, формировать привычки эмоциональной гигиены. Наиболее эффективно это будет, если начать закладывать эти важные качества еще в детском возрасте. Одни дети легко заводят друзей, справляются с конфликтами и уверенно чувствуют себя в обществе, а другие испытывают трудности с выражением своих чувств, замыкаются в себе или, наоборот, реагируют слишком бурно. Это связано с эмоциональным интеллектом ребенка. Эмоциональный интеллект – это фундаментальный навык, который помогает ребенку понимать свои эмоции и управлять ими, а также строить гармоничные отношения с окружающими.

Дети с развитым эмоциональным интеллектом легче справляются со стрессом, находят общий язык со сверстниками и взрослыми, добиваются успеха в учебе и жизни. Однако детям сложно распознавать и понимать эмоции без помощи взрослых. Важнейшая задача взрослых – оказывать поддержку и объяснять, чтобы научить малышей управлять своими чувствами. Дети, которые научились понимать эмоции в себе и других, лучше регулируют свои собственные реакции на сильные эмоции.

Первый шаг в изучении эмоциональных проявлений с ребенком – называть свои эмоции в присутствии ребёнка, а также спрашивать, что чувствует он. Важно начинать знакомить малыша сначала с базовыми эмоциями – радостью, грустью, страхом, гневом, начиная с одной-двух, постепенно добавляя другие. Родителям важно помогать называть и определять чувства для детей, когда у них нет слов, чтобы выразить то, что они чувствуют.

На примере героев сказок, мультфильмов, с помощью картинок и фотографий можно научить ребенка выделять важные признаки, которые отличают одну эмоцию от другой.

Постепенно, по мере освоения нового для ребенка материала, можно включить в процесс изучения и другие эмоции, такие как удивление, отвращение и так далее, добавить для изучения и причины, которые вызывают те или иные реакции, задавая малышу вопросы о его эмоциях или объясняя свои чувства. Слушая взрослых, дети повторяют за ними и постепенно обогащают свой словарный запас, а также начинают понимать природу эмоций.

Также важно показать ребенку, что эмоции – это нормально, и не нужно их бояться или подавлять. Необходимо прививать привычку осознанно относиться к своим чувствам, поддерживать ребенка в выражении его эмоций. Гнев, страх, обида, грусть – это естественные чувства, которые ребёнок должен уметь осознавать и выражать, а не подавлять. Важно не запрещать “неудобные” эмоции, а показывать, как с ними справляться здоровым способом. Для этого в первую очередь нужно быть примером: показывать, как вы справляетесь со своими эмоциями конструктивно.

Не менее важный шаг – научить ребенка понимать эмоции других людей. Развитие эмпатии – один из ключевых навыков эмоционального интеллекта. Чем лучше ребенок понимает чувства окружающих, тем легче ему выстраивать доверительные отношения. Для этого можно проговаривать эмоции окружающих, рассказывать, как слова и поступки влияют на других.

В детском возрасте важно также научить ребенка решать конфликты без агрессии, конструктивно. Агрессия – не единственный способ отстоять свое мнение, поэтому важно разбирать конфликтные ситуации и искать альтернативные решения, научить ребенка ставить себя на место другого. Будет не лишним приучать ребенка “фильтровать” круг общения, выбирать в друзья тех ребят, с которыми комфортно общаться, которые вызывают положительные эмоции.

Для того, чтобы процесс знакомства ребенка с миром эмоций был более эффективным, взрослым самим важно находиться в благополучном эмоциональном состоянии и обладать навыками эмоционального интеллекта, выполнять элементарные правила эмоциональной гигиены. Для проработки собственных эмоций взрослым подойдёт упражнение “Мои эмоциональные реакции”.

Упражнение “Мои эмоциональные реакции”

Это упражнение поможет выяснить, какие эмоциональные реакции сформировались еще в детстве, и какие человек продолжает использовать, уже будучи взрослым.

Возьмите листок и ручку, останьтесь наедине с собой. Разделите листок на четыре части: “ситуация”, “реакция в детстве”, “реакция сейчас” и “альтернативная реакция (устраивающая меня)”. Затем начните заполнять таблицу, вспомните все негативные ситуации, в которых вы поступали на эмоциях, а потом думали: “Зачем я так поступил(-а)/как так получилось, я же не хотел(-а) так делать?”.

Далее для каждой ситуации отдельно дополните таблицу. Пример: ситуация – поругалась с мамой, реакция в детстве – заплакать и замкнуться в себе, реакция сейчас – уйти/спрятаться/начинаешь жалеть себя/слёзы, альтернативная реакция – успокоиться, обдумать причину ссоры, попытаться её решить.

Дальше используйте этот список, чтобы отслеживать и корректировать свои реакции. Спрашивайте себя, что чувствует мой внутренний ребенок в таких ситуациях? Какие эмоции испытывает? Как я могу помочь ему?

Чтобы ваш внутренний ребенок перестал подвергаться таким “флэшбекам”, необходимо раз за разом успокаивать его, говорить, что он больше не там, не в детстве, и что теперь он может поступить по-другому. И что самое важное, вы должны менять свою реакцию в этих ситуациях.

Для проработки своих эмоций можно самостоятельно использовать арт-терапевтические техники, которые помогают максимально экологично справиться с негативными эмоциональными переживаниями. Даже самые элементарные действия, такие, как раскрашивание раскрасок, рисование или лепка из пластилина или глины своих чувств, помогают выплеснуть эмоции, расслабиться.

Развитие эмоционального интеллекта – это не разовое действие, а процесс, который требует терпения и осознанности. Дети, которые умеют понимать свои эмоции и управлять ими, становятся уверенными, добрыми и успешными взрослыми.

Список используемой литературы:

1.      Васильевска О. Как войти в ресурсное состояние: книга про ПРО / Олгандро Васильевска. – Олгандро Васильевска, 2021. – 50 с.

2.      Гращенкова А. Источник сил, энергии, вдохновения. Практики по вхождению в ресурсное состояние / Анна Гращенкова. – ИГ «Весь», 2021. – 152 с.

3.      Долганова М. Обычный вторник. Как полюбить будни и находить радость в каждом дне / Мария Долганова. – «Альпина Паблишер», 2024. – 266 с.

4.      Кроль Л. Энергия – новая валюта. Как поддержать баланс жизненных сил / Леонид Кроль. – «Альпина Паблишер», 2023. – 252 с.

5.      Кумар И. Обретая целостность. Как разрешить внутренний конфликт и начать жить в согласии с собой / Ирина Тева Кумар. – Бомбора, 2023. – 208 с.

6.      Кузнецова С. Быть в ресурсе каждый день. Как найти свой источник энергии / Светлана Кузнецова. – Бомбора, 2023. – 256 с.

7.      Мужицкая Т. Брать, давать и наслаждаться. Как оставаться в ресурсе, что бы с вами ни происходило / Татьяна Мужицкая. – Бомбора, 2021. – 188 с.

8.      Райан М. Дж. В этом году я… Как изменить привычки, сдержать обещания или сделать то, о чем вы давно мечтали / Райан. – ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2013. – 173 с.

9.      Экман П. Психология эмоций. – СПб.:Питер, 2021. – 448 с.: ил.

10.      Эмоции в психотерапии: аффект, познание и процесс изменений\ Emotion in Psychotherapy: Affect, cognition and change. Нью-Йорк: Guiliford Press. Гринберг Л. И Сафран Дж. (1987)

Психологический феномен «Стокгольмского синдрома»

Арина Александровна Муржак

Магистр психологии, журналист. Специалист по межличностным взаимоотношениям

«Стокгольмский синдром» – термин из психологии и криминалистики, обозначающий защитно-бессознательную травматическую связь, при которой жертва начинает испытывать симпатию, сочувствие и даже привязанность к своему похитителю или агрессору. Этот феномен – сложный механизм психологической защиты, возникающий в экстремальных ситуациях, когда жизнь жертвы находится в руках другого человека.

Ключевыми факторами, способствующими развитию «Стокгольмского синдрома», являются: воспринимаемая угроза выживанию со стороны похитителей, проявление небольших актов доброты или отсутствие насилия со стороны захватчиков, изоляция от внешнего мира и отсутствие альтернативных точек зрения. В этих условиях заложники идентифицируют себя с агрессорами, перенимая их убеждения и мировоззрение, чтобы повысить свои шансы на выживание и установить хоть какой-то контроль над ситуацией.

История и происхождение термина

Название «Стокгольмский синдром» появилось после ограбления банка в Стокгольме в 1973 году.

23 августа 1973 года бывший заключённый Ян Эрик Олссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken», ранив одного полицейского и взяв в заложники работников банка: трёх женщин и мужчину. По требованию Олссона полиция доставила в банк его сокамерника Кларка Улофссона. Захватчик также потребовал три миллиона крон (около $700 тысяч по курсу 1973 г.), оружие, пуленепробиваемые жилеты, шлемы и спортивный автомобиль. В противном случае обещал убить заложников, одну из женщин даже начал душить напоказ. По некоторым сведениям, именно эта пострадавшая впоследствии звонила премьер-министру Улофу Пальме и требовала выполнить все условия преступников, стала упрашивать полицию не штурмовать банк и сказала, что она доверяет террористам, обещавшим не трогать своих пленников.

28 августа, через полчаса после газовой атаки, преступники сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми. После освобождения женщины устроили скандал, не желая расставаться и умоляя не делать больно их новым «друзьям». Они заявляли, что намного больше все это время боялись штурма полиции. Заложники не только отказались свидетельствовать против своих похитителей, но и начали выражать им симпатию, защищать их, и даже наняли адвокатов для Олссона и Улафссона.

Этот случай и послужил основой для изучения и описания данного феномена.

Психиатр Нильс Бейерут, который консультировал полицию во время инцидента, для объяснения их поведения придумал термин Norrmalmstorgssyndromet (Норрмальмсторгский синдром), в честь площади Норрмальмсторг, на которой находился банк. Впоследствии термин из-за сложнопроизносимости трансформировался в «Стокгольмский синдром».

Сам же механизм психологической защиты, лежащий в основе «Стокгольмского синдрома», был впервые описан Анной Фрейд еще в 1936 году как «идентификация с агрессором».

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «Стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов. Известны такие наименования как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome), «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome) и др.

История захвата заложников насчитывает не один пример «Стокгольмского синдрома». Самым одиозным его проявлением принято считать историю Патрисии Херст, внучки Уильяма Рэндольфа Херста, американского миллиардера и газетного магната.

Она была похищена из своей квартиры в Калифорнии 4 февраля 1974 года членами леворадикальной террористической группировки, называвшей себя Симбионистская Армия Освобождения (Symbionese Liberation Army – SLA). Херст провела 57 дней в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра, первые две недели с завязанными глазами, первые несколько дней без туалета и с кляпом во рту, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие.

После освобождения Патти Херст вступила в террористическую организацию, члены которой её захватили, и принимала участие в вооруженных ограблениях. В составе боевой группы SLA она приняла участие в ограблении двух банков, обстреле супермаркета, нескольких случаев угона автомобилей и захвата заложников, производства взрывчатки. Была объявлена в розыск и арестована 18 сентября 1975 года вместе с четырьмя другими членами SLA в результате облавы ФБР. После заключения под стражу Херст рассказала о насилии над ней со стороны террористов и объявила о принудительном характере всей своей деятельности в рядах SLA. Проведенная психиатрическая экспертиза подтвердила наличие у девушки посттравматического расстройства психики, вызванного переживанием интенсивного страха, беспомощности и крайнего ужаса.

В России самым известным примером «Стокгольмского синдрома» послужил Теракт на Дубровке «Норд Ост» – захват заложников в Москве, начавшийся 23 октября и продолжавшийся до 26 октября 2002 года. В ходе него группа из 40 вооружённых чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым в течение трёх дней захватила и удерживала заложников из числа работников, зрителей и актёрского состава мюзикла «Норд-Ост» – 916 человек – в здании Театрального центра.

Многие люди, находящиеся в захваченном здании, звонили и говорили, что террористов можно и нужно понять, а также просили президента В. В. Путина прекратить войну в Чечне и вывести оттуда федеральные войска, сделав это ради спасения их жизней. Даже когда расстреливали кого-то из заложников, психологический рефлекс самосохранения доминировал над остальными. Люди, оказавшиеся в живых, при стрессе, как правило, отворачиваются от обреченных. Как заявила одна из заложниц Норд-оста: если террористы убьют несколько заложников, все равно надо выполнять их требования, так как у них в Чечне идет война, а власти России должны осознавать, что это их вина. Некоторые говорили о том, что террористы очень корректны, не только не избивают заложников, но даже не кричат на них, дают детям воду и шоколад. Эти заложники и после освобождения сочувствовали захватчикам, защищали и оправдывали их.

Как это работает: Психологические механизмы

«Стокгольмский синдром» не возникает просто так. Он развивается в определенных условиях, когда жертва:

– Чувствует угрозу своей жизни. Это ключевой фактор. Жертва осознает, что ее жизнь полностью зависит от действий агрессора.

– Изолирована от внешнего мира. Отсутствие контакта с семьей, друзьями и правоохранительными органами усиливает зависимость от агрессора.

– Видит проявления «доброты» со стороны агрессора. Даже небольшие акты милосердия, такие как предоставление еды или воды, могут восприниматься как проявление заботы и вызывать благодарность.

– Не видит возможности сбежать. Отсутствие надежды на спасение заставляет жертву искать способы выжить и адаптироваться к ситуации.

В этих условиях жертва начинает идентифицировать себя с агрессором, чтобы:

– Снизить уровень стресса и тревоги. Сочувствие к агрессору помогает жертве чувствовать себя в большей безопасности и контролировать ситуацию.

– Угодить агрессору и избежать насилия. Жертва пытается предвидеть действия агрессора и вести себя так, чтобы не спровоцировать его на агрессию.

– Сохранить надежду на выживание. Вера в то, что агрессор не причинит вреда, помогает жертве сохранять оптимизм и бороться за свою жизнь.

Важно понимать:

«Стокгольмский синдром» – это не проявление слабости или глупости жертвы. Это сложный механизм психологической защиты, который помогает выжить в экстремальных условиях.

Он не возникает во всех случаях похищения или насилия. Вероятность его развития зависит от множества факторов, включая продолжительность пребывания в заложниках, степень изоляции и характер взаимоотношений между жертвой и агрессором.

Анализ более чем 4700 случаев захвата заложников с баррикадированием, проведенный специалистами ФБР (FBI Law Enforcement Bulletin, №7, 2007), показал, что у 27% жертв в той или иной степени проявляется «Стокгольмский синдром». В то же время, многие криминалистические психологи считают, что на самом деле этот синдром проявляется намного реже и встречается, как правило, в ситуациях, когда заложники и преступники были ранее незнакомы.

«Стокгольмский синдром» возникает не только в экстремальных ситуациях, например при похищении, террористических актах, военных действиях, но и в обычной жизни. Он может проявляться в различных формах абьюза, включая секты и домашнее насилие. Существует даже такой феномен, как «корпоративный Стокгольмский синдром»: человек становится жертвой для своего начальника или коллег и испытывает к ним симпатию, несмотря на несправедливое и неуважительное отношение к себе.

При бытовом «Стокгольмском синдроме» жертва:

– Пытается оправдывать агрессора, выгораживает его и защищает;

– Не до конца осознаёт, что происходит и как это выглядит в глазах других;

– Убеждает тех, кто пытается помочь, что они не знают всей картины и на самом деле всё в порядке;

– Иногда скрывает следы побоев, мучений, замыкается в себе.

Зачастую эти признаки можно проследить у детей или подростков, длительное время подвергавшихся сексуальным домогательствам со стороны близких людей. Жертвы пытаются оправдать подобные поступки, аргументируя тем, что зачастую насильники были добры к ним, да и остальные члены семьи их уважают и любят.

В 1991 году 11-летняя Джейси Ли Дугард была похищена на автобусной остановке ранее судимым за похищение и изнасилование Филиппом Гарридо и его женой Ненси. Они 18 лет скрывали девочку на заднем дворе своего дома. За это время она родила от насильника двух дочерей, первую – в 14 лет.

Уже после ареста Гарридо и освобождения Джейси Ли многие свидетели вспоминали, что неоднократно видели девочку – она свободно открывала дверь дома курьерам, помогала Гарридо в принадлежащей ему типографии, напрямую общалась с клиентами, но никогда не подавала признаков подозрительного поведения и не просила о помощи.

Даже во время задержания своего похитителя она долго не рассказывала полицейским свою настоящую историю, пыталась выгородить Гарридо и придумывала различные версии их взаимоотношений.

Опасность «Стокгольмского синдрома» заключается в том, что человек, оказавшийся в роли жертвы, действует против своих собственных интересов, не осознавая этого, что сильно затрудняет помощь со стороны.

Последствия и лечение

После освобождения жертвы, пережившие «Стокгольмский синдром», могут испытывать:

– Чувство вины и стыда. За то, что испытывали симпатию к агрессору. Или, например, женщина долгое время была в отношениях с абьюзером и теперь испытывает чувство вины за то, что нашла силы развестись с ним и разрушить семью;

– Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), включая кошмары, тревогу и флешбэки;

– Трудности в установлении доверительных отношений из-за пережитого предательства и насилия.

Для терапии «Стокгольмского синдрома» используют традиционные методы работы с жертвами насилия, например когнитивную психотерапию, работу с чувством вины, нормализацию пройденного опыта.

Официально «Стокгольмский синдром» не признан болезнью. Это скорее термин, который используют для обозначения привязанности жертвы к агрессору.

Устранение «Стокгольмского синдрома» требует профессиональной помощи психолога или психотерапевта. Терапия направлена на:

– Обработку травматического опыта. Помощь жертве в осознании и принятии произошедшего, а также в преодолении чувства вины и стыда. Большинство людей, столкнувшихся с насилием, считают, что оно произошло по их вине, что они каким-то образом могли спровоцировать абьюзера. Первостепенная задача психотерапевта – помочь пациенту осознать его невиновность в произошедшем и признать тот факт, что агрессор может и должен нести ответственность за содеянное.

– Восстановление чувства контроля и безопасности. Обучение техникам саморегуляции и стратегиям преодоления стресса.

– Развитие здоровых межличностных отношений. Помощь в восстановлении доверия к другим людям и в построении здоровых, безопасных отношений.

– Работа с ПТСР и другими сопутствующими расстройствами. Использование методов когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), десенсибилизации и переработки движениями глаз (ДПДГ) и других эффективных методов лечения.

Критика концепции

Несмотря на широкую известность, концепция «Стокгольмского синдрома» подвергается критике со стороны некоторых психологов и исследователей. Они утверждают, что:

– Не существует четких диагностических критериев. Это затрудняет определение и изучение феномена.

– Он часто используется для дискредитации жертв насилия. Их обвиняют в «симпатии» к агрессору, вместо того чтобы оказывать им поддержку и помощь.

– Он может быть результатом рационального поведения жертвы. Жертва пытается выжить в экстремальной ситуации, а это не является проявлением психологического расстройства.

Несмотря на критику, «Стокгольмский синдром» остается важным понятием в психологии, которое помогает понять сложные механизмы адаптации и выживания в условиях насилия и угрозы. Он напоминает нам о том, что человеческая психика способна на удивительные вещи, и что даже в самых тяжелых ситуациях люди находят способы сохранить надежду и бороться за свою жизнь. Дальнейшие исследования необходимы для более глубокого понимания этого феномена и разработки эффективных методов помощи жертвам насилия. Важно помнить, что каждая ситуация уникальна, подход к помощи должен быть индивидуальным, и учитывать все обстоятельства произошедшего.

Дифференциальная диагностика: Отличия от других психологических состояний

Важно отличать «Стокгольмский синдром» от других психологических состояний, которые могут проявляться схожим образом, но имеют иную природу. Например, от травматической связи. Травматическая связь формируется в длительных отношениях, характеризующихся циклическим насилием и периодами «медового месяца». Жертва в таких отношениях может испытывать сильную привязанность к агрессору, но, в отличие от «Стокгольмского синдрома», эта привязанность формируется постепенно, на основе чередования позитивных и негативных стимулов.

Также необходимо отличать «Стокгольмский синдром» от синдрома приобретенной беспомощности. В этом состоянии жертва, подвергаясь постоянному негативному воздействию, приходит к выводу, что не может контролировать ситуацию, и перестает предпринимать попытки изменить ее. Хотя и в «Стокгольмском синдроме» жертва может чувствовать себя беспомощной, ключевым отличием является наличие симпатии и идентификации с агрессором, что не характерно для синдрома приобретенной беспомощности.

Еще одним важным аспектом является разграничение «Стокгольмского синдрома» и рационального поведения жертвы. В некоторых случаях поведение, которое кажется проявлением симпатии к агрессору, может быть просто стратегией выживания. Жертва может притворяться, что сочувствует агрессору, чтобы избежать насилия или получить какие-то преимущества. В таких случаях речь идет не о психологическом синдроме, а о сознательном выборе, направленном на сохранение жизни и здоровья.

Этические аспекты и ответственность.

Понимание «Стокгольмского синдрома» поднимает важные этические вопросы. Как следует относиться к жертвам, которые проявляют симпатию к своим агрессорам? Как обеспечить им необходимую помощь и поддержку, не осуждая и не обвиняя их? Важно помнить, что жертвы «Стокгольмского синдрома» нуждаются в сочувствии и понимании, а не в критике и осуждении.

Общество и правоохранительные органы должны быть осведомлены о существовании этого феномена и учитывать его при расследовании преступлений, связанных с похищением, насилием и терроризмом. Необходимо разрабатывать специальные программы реабилитации для жертв «Стокгольмского синдрома», которые учитывают их специфические потребности и помогают им преодолеть травматический опыт.