Читать книгу: «Инсинуации», страница 8

– Ну, допустим, все так и было. Но как вы докажете секс между ними? В конце концов, я как администратор точно бы знала об этом, охрана сообщает…

– Заметь их кто-то, вам бы сказали, но эти ребята – профессионалы быстрых знакомств. А как докажу? У нее засос на левой груди и скоро будет синяк на правом колене. Судя по всему, туалеты «Вальхаллы» не проектировались с учетом удобства занятий в них сексом. У него же до сих пор расстегнута ширинка и следы спермы на штанах.

– Фу! Какая мерзость… – Растеряв всю наигранную серьезность, Элис потешно скривилась, вызвав у Риверса смешок.

– С физиологией сложно совладать, но согласен, можно и поаккуратнее.

– То есть вас больше беспокоит тот факт, что парень грязнуля, а не то, что он любитель быстрого секса без обязательств?

– Для вас это проблема?

Риверс иронично взглянул на Элис, и та поняла, что попалась на тщательно спланированную провокацию. Опять. Возможно, профессор все выдумал про странную парочку, однако сейчас это отошло на задний план. Тактичность, вежливость и дистанция… Эл поджала губы и ответила, больше не чувствуя веселья:

– Люди вольны заниматься всем, чем хотят. Это их жизни.

– Несколько минут назад вы говорили противоположные вещи. – Риверс высокомерно улыбнулся. – В каком случае врали?

– Это была не ложь, я лишь выражала свое отношение к такому времяпрепровождению. Да, их поведение кажется мне неприемлемым. Причем в большей степени со стороны женщины, а не мужчины.

– Вы так требовательны к своему полу?

– Исторически сложилось, что роль женщины состоит в удовлетворении потребностей цивилизации. Впрочем, мы сами виноваты, что допустили подобное.

– Ого! – Теперь профессор полностью развернулся к ней, заинтересованно оглядывая Элис с головы до ног. – Состоите в феминистическом движении?

– Меня минула чаша сия. – Она подняла руки вверх, открещиваясь от подобных заявлений. – Просто считаю недостойным, что женщина использует свои половые особенности для достижения определенных целей. Должно же быть хоть какое-то чувство гордости, ну и… запретный плод более сладок.

– В вас говорят молодость и отсутствие какого-либо опыта, – лениво растягивая слова, начал Риверс. – Запретные плоды оставьте Царству Небесному, на земле не бывает неприступных женщин, лишь мужчины, у которых недостаточно власти, денег и характера.

– Уж не намекаете ли вы, что каждую женщину можно купить? Знаете, это звучит довольно оскорбительно.

– Это правда. Какой смысл обижаться на правду?

– Я не обиделась, всего лишь сказала, что это звучит оскорбительно. Задень меня ваши слова на самом деле, это бы означало, что я добровольно причислила себя именно к тем, кого покупают.

– Так вы не относите себя к женскому полу, мисс Чейн? Потому что я ни для кого не делал исключений. – Брови Риверса в притворном удивлении взлетели вверх, пока его взгляд педантично четвертовал ее силу воли. Элис сжала зубы. Тактичность, вежливость и дистанция… Да к черту!

– Тогда у вас довольно однобокие и ограниченные представления о женщинах, сэр, – процедила она.

– У меня? Хм. Библия ставит женщину не выше огрызка мужчины, создав из его ребра…

– Ваш сексизм весьма груб, но, помимо этого, наивен, потому что вы ошибаетесь. Впрочем, как и многие другие, – холодно отрезала Элис, высокомерно посмотрев на профессора. – Оригинал Священного Писания гласит, что Ева была создана отражением Адама. Она не просто образ Божий, а его инверсия, обратная сторона, вторая часть, настолько же полноценная, как и мужчина. Его дополнение.

– Неужели? – Риверс поджал тонкие губы. Профессор явно не любил ошибаться хоть в чем-то, но не станет же он спорить с девчонкой, которая полжизни изучала теологию?

– Ошибка перевода, – пожала плечами Элис и нехорошо усмехнулась. – И, похоже, мы только что доказали справедливость подобного уточнения. Боюсь, ваше отношение к женщине притягивает именно такой тип. Они – ваше отражение, профессор. Экстра-класс денежных вложений, чтобы на выходе получить нечто с красотой цветка и легкостью бабочки. Признайте, в таком случае мнение не может считаться объективным.

Элис знала, что хамит. Но вместо того чтобы поставить на место чересчур осмелевшую девчонку, Риверс скрестил на груди руки и долго обдумывал ответ. Настолько долго, что она успела проклясть себя последними ругательствами и уже судорожно придумывала, как бы потактичнее извиниться, когда профессор наконец заговорил.

– Интересная точка зрения. Однако есть еще один момент, на который вы обязательно найдете подходящую случаю священную цитату. – Он мерзко улыбнулся, а Элис записала очко в его пользу и вздохнула. Один-один, хоть удар и вышел предсказуемым. – Я уверен, что любая женщина стремится привлечь к себе внимание мужчины. И выглядит это довольно отвратительно, потому что каждая из них точно знает, что хочет получить. Попытаетесь разубедить меня в этом?

– Бог с вами. – Элис заливисто рассмеялась, понимая, что их пустая вежливая болтовня перешла в открытые боевые действия. – Я не тот человек, кто должен или хочет это делать.

– Отчего же?

– Мои методы могут вам не понравиться.

Они посмотрели друг другу в глаза.

– Обещаю, я как-нибудь переживу погружение в мир ваших плюшевых идеалистических фантазий, – ответил Риверс с притворным испугом, а ей захотелось врезать по снисходительной роже.

– А вы шутник, профессор, но я имела в виду другое. На мой взгляд, ситуация обратна. Это мужчина пройдет семь кругов ада по битому стеклу и босиком, чтобы в итоге получить ту женщину, которая ему нужна. И ей не придется даже пальцем шевелить, пытаясь завлечь своего героя. То будет его самостоятельное решение.

– Но разве подобное не вариант подкупа? Пускай не деньгами, но поступками. Смысл-то один?

– Сорить деньгами легко, совершать достойные деяния во много раз сложнее. К тому же пустая жертвенность способна произвести впечатление лишь на такую же пустую личность. В любом другом случае действия либо раз и навсегда отвращают, либо делают из нас преданнейшее существо. Когда женщина – выбор сильного партнера, она и сама становится сильнее. А в отношениях равных не может быть торгов.

– Таким образом, вы считаете меня слабаком, поскольку моя парадигма женщины не несет в себе глубокой смысловой нагрузки. Я прав?

Нет, не прав. Признаться в чем-то подобном все равно что расписаться в собственном ничтожестве, потому что сегодня его выбор – Элис Чейн. Умный, хитрый ублюдок.

– Я же говорила, что мои методы вам не понравятся. – Она скромно потупила взгляд, чувствуя, как вокруг расставляются сети оговорок и недомолвок, чтобы в удачный момент поймать на собственных же словах.

– Игнорируете возможность прямого ответа? – хмыкнул Риверс. – Что же, хорошо. Попробую зайти с другой стороны. Вы считаете возможным равенство между мужчиной и женщиной. Почему?

– О, мы переходим на слишком опасные и неоднозначные темы. Люди веками бьются над этим вопросом, находясь в перманентном межполовом конфликте, а вы хотите в полутемном клубе решить все за полчаса. Но в вас достаточно уверенности в собственном уме, профессор, так ответьте же себе сами.

– Ого, теперь я уже самоуверенный слабак? – Его смех был таким же искусственным, как и улыбка. Господи, присутствовало ли в этом человеке хоть что-то живое?

– Это ваши слова, сэр. Не мои.

– Только лишь потому, что вы не осмелились озвучить их сами, мисс Чейн. Что же до моего мнения, то я искренне считаю слабый пол зависимым от мужчин. Из всех встреченных мною женщин каждая в итоге была хороша лишь в качестве красивой спутницы или для работы с бумагами. Взять хотя бы Генри, она яркий тому пример: ей никогда не стать чем-то большим, нежели сообразительной помощницей. Будете возражать?

Риверс оперся локтями на колени и опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы. Он знал, что прямо сейчас совершенно точно хватил через край. А потому с чувством глубокого удовлетворения от удавшейся провокации наблюдал за сменяющимися на лице Элис эмоциями и ждал ответа. И тот пришел.

– Ада Лавлейс и Грейс Хоппер²⁰? – спросила Эл, презрительно вскинув брови. – Впрочем, я рада, что вы больше не отрицаете узость собственного опыта. В противном случае вам стало бы ясно, что мы зависим не от мужчин, а исключительно от их наивного тщеславия. Лишь единицам достаточно их собственного успеха, чтобы ставить себя выше других, остальные же продолжают мериться красотой эскорта.

– Кажется, пришла моя пора оскорбиться. – Возможно, Элис показалось, но во взгляде Риверса все же промелькнуло раздражение.

– С чего же?

– Во-первых, вы таки назвали меня тщеславным. Во-вторых, обвинили в этом грехе одних мужчин, что совершенно несправедливо. Женщины распускают перья, точно павлины, стоит лишь чуть ими заинтересоваться. А мы стараемся их в этом поддерживать. Разве не работает в таком случае тщеславие по обе стороны баррикад? Или же этот порок приписывается только мне?

– Да вы сами по себе целый ящик Пандоры, профессор, – досадливо поморщилась Элис. Ей категорически не нравилось, куда зашел их разговор. Они выбрали откровенно неудачную тему для обсуждения под утро после смены.

– Сочту за комплимент. – Невозможный мужчина внезапно широко улыбнулся, а Элис захотелось одновременно чертыхнуться и перекреститься.

– Увольте. Это не то достижение, которым можно гордиться. – Элис прикрыла глаза и потерла их кончиками пальцев. Дурацкий диалог начинал утомлять, но она все же решила договорить: – Нет, я не отрицаю, что у нас отличаются мозг, пространственное мышление и тому подобное, однако это не значит, что кто-то хуже или лучше. Вы считаете женщин зависимыми, ни на что не способными, но подобное заявление звучит глупо от человека, в уме которого мне как-то не приходилось сомневаться. И если это была попытка задеть меня, то она бездарно провалилась. В следующий раз выбирайте темы, в которые хоть немного верите сами. Впрочем, есть одна вещь, которая могла бы стать вашим контраргументом, но вы, профессор, никогда не скажете о ней ни слова.

– Не был бы столь в этом уверен. Я не давал обетов молчания.

На первый взгляд Риверс откликнулся безмятежно, но Элис почти физически чувствовала расползающиеся от него ледяные колья. Он был чем-то или кем-то разочарован, но какое ей дело…

– Я просто надеюсь, что вы не станете говорить о том, о чем не имеете ни малейшего представления.

– Какая самоуверенность.

Температура в помещении наверняка упала на пару градусов, но Элис овладело безразличие. Задрав голову вверх и разглядывая темный балочный потолок, она продолжила:

– Прогресс дал нам молоток, пистолет и фаллоимитатор. Мы можем построить дом, добыть еду и приятно провести вечер, но никто не придумал заменителя сильного плеча, в котором нуждается каждая женщина, чтобы оставаться женщиной.

Повисла недобрая пауза. Наконец Риверс пошевелился, со вздохом вытянул ноги и устало улыбнулся, прикрыв глаза.

– У меня собралась замечательная коллекция завуалированных оскорблений. Сейчас, я так понимаю, это было что-то вроде «безответственного». Так?

– Нет. Я же сказала, вы не знаете и потому не можете понять. Имей вы подобный опыт, то мы обошлись бы без пошлостей и банальностей, всячески обмусоленных еще в прошлом веке. Давайте договоримся, профессор, когда попробуете сыграть роль «плеча», то позвоните мне, обсудим ваши впечатления. – Риверс повернулся к ней с намерением что-то возразить, но она лишь устало отмахнулась. – Я вот только не понимаю… В глазах общественности по-настоящему сильные отношения служат на благо статуса мужчины гораздо больше, чем трехфутовый список любовниц. Так зачем каждый раз платить женщине за возможность раздуть свое эго?

Вопрос был риторическим, она не ждала ответа и вздрогнула, когда услышала насмешливый голос Риверса.

– Может, потому что так удобнее?

– Отвечаете вопросом на вопрос, сэр? – Элис покачала головой и крутанулась на барном стуле, но, поймав за хвост интересную для себя мысль, резко остановилась и хитро прищурилась. Она подняла голову и впервые смело посмотрела в выгоревшее подобие глаз. – Мне кажется, профессор, или я слышу оправдания? Спросив в самом начале мое мнение и выслушав его, вы на протяжении всего разговора постоянно относите мои суждения на свой счет. Я не знаток психоанализа, но, кажется, ваша самооценка гораздо ниже, чем вы себе мните.

Ох! Как, оказывается, интересно напрягается рот и расширяются зрачки Риверса, когда он пытается сдержать гнев и облечь слова в приличную форму. Элис видела, как уродливо скрючились так и не сжавшиеся в кулак длинные пальцы. И не дожидаясь, когда их сомнительный разговор окончательно свалится в некрасивую ссору, Эл поднялась. Дернулся и Риверс, который явно хотел что-то сказать, но тут по клубу пронесся воинственный клич Планта и послышался характерный дробный ритм Immigrant Song, означавший конец очередной, полной веселья ночи в «Вальхалле». Элис фальшиво улыбнулась.

– Извините, профессор, мы закрываемся.

Она кивнула на прощание и быстрым шагом направилась в сторону Клауса, который сердито сигнализировал возвращаться к работе.

Длинная череда ступенек, и Эл очутилась в пустом зале первого этажа, наслаждаясь если не выигрышем, то хотя бы ничьей. Это был тревожный диалог. Они оба так и не смогли сдержаться, плавая в репликах на грани грубости, неуважения, еретических постулатов и выдуманного предмета спора. Риверс старательно сыпал провокациями и почти до самого конца наслаждался производимым эффектом, пока не получил в ответ порцию отборнейшего яда. Возможно, Элис пожалеет о своей несдержанности завтра, но точно не сегодня. И если профессор обидится на им же самим культивируемую откровенность, то лишь подтвердит ее последнюю догадку. И все же… Стратегия «Тактичность, вежливость, дистанция» потерпела фиаско. Элис вздохнула и досадливо цокнула, заставив себя вернуться к работе, чтобы избавиться от неприятного послевкусия беседы.

Темная, почти не освещенная фонарями парковка около входа в клуб была пуста. Сегодня Элис уходила последней. Она тщательно закрыла все двери и поставила «Вальхаллу» на сигнализацию, когда на горизонте уже начинал заниматься рассвет. Было холодно. Стуча зубами, Эл принялась шарить на дне сумки мгновенно заледеневшими на осеннем ветру пальцами в поисках телефона, когда рядом остановилась машина, что почти сливалась с окружающей чернотой. Свет фар выхватил из темноты переполненный мусорный бак, и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Элис тяжело вздохнула. Дверь длинноносого «Мерседеса» поднялась, явив в красноватых отсветах приборной панели наклонившегося вперед Джеральда Риверса. В голове поселилось острое ощущение дежавю.

– Вы поздно, мисс Чейн.

– Могу сказать вам то же самое, профессор. Клуб закрылся час назад, а вы все еще здесь.

– Я ждал вас, – резанул по ушам откровенный ответ, вынудив Элис мгновенно напрячься. – Не мог нарушить традицию и не предложить довезти до дома.

Она невольно улыбнулась. Что же, ожидаемо и все так же бесполезно.

– Благодарю, профессор, но вынуждена ответить как и в прошлый раз. У меня заказано такси.

Эл снова принялась шарить по карманам в попытке найти неуловимое средство связи. Когда ей уже показалось, что все сказано, Риверс решил иначе.

– Вы всегда возвращаетесь настолько поздно?

– По-разному. Но не думаю, что это хоть как-то должно вас заботить. – Элис наконец-то уловила скользкий алюминиевый корпус. Узнать, где черти носили таксиста, сейчас казалось самой важной задачей.

– Почему нет? Вы – моя студентка…

– Именно поэтому, профессор, – отрезала она, твердо посмотрев в глаза Риверса. Раздался шум мотора, и на стоянку вывернул автомобиль с эмблемой Uber.

Не говоря больше ни слова, Элис открыла дверь и села в машину. Но, уже выезжая с парковки, заметила, что черный матовый автомобиль тронулся вслед за ними. Какое-то время Эл пыталась успокоить себя тем, что других выездов все равно не было. Но чем дальше они продвигались по улочкам Бостона, тем очевиднее становилось, что профессор намеренно следовал за машиной такси. Элис чуть подвинулась на заднем сиденье и теперь бросала тревожные взгляды в зеркало заднего вида, где в красноватом электрическом свете то и дело мелькало лицо Риверса. Какого черта он творил?

Наконец такси затормозило около дома. Торопливо рассчитавшись с водителем, Элис осторожно ступила на мокрую от недавно проехавшей уборочной машины улицу и оглянулась. «Мерседес» остановился в десяти шагах позади и мягко урчал мощным мотором, однако странный профессор не делал попыток выйти или заговорить. Так что Элис поспешила юркнуть в подъезд, под защиту родных стен, но, очутившись в темноте квартиры, все же прокралась к окну кухни и осторожно выглянула из-за шторы. Такси, конечно же, давно уехало, но вот Риверс все еще находился внизу. Элис осторожно перевела дыхание.

– Что ты крадешься, точно вор? – раздался сонный голос, и Эл чуть не заорала от испуга.

Щелкнул выключатель, и комнату залил теплый свет. В дверном проеме, щурясь от яркости лампы, стоял едва продравший глаза Джо.

– О господи, – полузадушенно пискнула Элис, – я думала, ты еще у Арнольда. Ну и напугал же меня.

– Он сегодня с родными, – пробормотал друг и зашаркал обратно к себе в комнату.

– Ясно.

Элис снова повернулась к окну и как раз вовремя. Она успела услышать, как рыкнул за окном мотор, и «Мерседес» сорвался с места, словно профессор только и дожидался, когда она поднимется в квартиру и включит свет. Но это же не могло быть правдой? Он не мог знать, какое окно ему нужно. Верно?

Глава 7

В воскресенье Риверс снова сидел за полюбившимся столиком и медитировал над бокалом с водой. Элис издалека наблюдала за ним, маленькими глоточками отпивая из своего стакана. Сегодня он не делал попыток заговорить, но и она не давала повода, стараясь как можно меньше попадаться ему на глаза. Хватило того, что вся ее комната пропахла сладковатой смесью из роз и профессорского парфюма, который умудрился каким-то непостижимым образом въесться во всю одежду. Она так и не поблагодарила за цветы и не имела понятия, надо ли это делать вообще. Чуть ли не впервые в жизни Элис настолько растерялась, что в голове не осталось плана действий. В крови плескалась нестабильная смесь из раздражения и интереса, потребовавшая больших усилий, чтобы признаться: ей любопытно, как далеко попытается зайти Риверс.

Все утро Элис корила себя, что попалась на примитивные словесные манипуляции и влипла в бесперспективную дискуссию. О чем она вообще думала? Ее грубость была непростительна. Раззадоренная усталостью и неприкрытыми оценивающими взглядами, Элис не представляла, чем аукнется такая откровенность. К тому же странное поведение Риверса… Сначала мысленно раздел, потом так же поимел, а в конце решил поиграть в благородство. Своеобразно проводил до дома и, удостоверившись, что с Эл все в порядке, растворился в ночи. Прямо ржавый рыцарь на черном коне.

Она еле слышно фыркнула. Если так посмотреть, то все, что Эл знала об этом мужчине, походило на перечень абсолютно несочетаемых фактов. Гик, сначала живущий в компьютерном клубе, а потом за шкирку извлеченный оттуда нынешним президентом университета мистером Коэном. Затем гений искусственного интеллекта, за которым таскалось само Министерство обороны. И все это невероятным образом сочеталось с бесконечной вереницей женщин и навязчивым вниманием к одной не самой симпатичной студентке. Ха, не стоило забывать и о невыносимом научном снобизме, шедшем вразрез с готовностью двигать своих протеже вверх. А еще он преподавал, отдаваясь делу всей душой, или что там у него было вместо нее. Зачем? Маловероятно, что его позвали на это поприще долг, честь и совесть. Потому что вершиной этого нагромождения из принципов, характера и блестящего ума шел образ самоуверенного повесы с букетом ужасных роз. Да Элис умом тронется раньше, чем сможет его понять! И, черт побери, кажется, он стал занимать слишком много места в ее скучной и банальной жизни, подчинив себе каждую минуту. С этим надо было что-то решать, ибо если продолжить, то двумя таблетками обезболивающего она уже не отделается.

Элис вздохнула и помассировала ноющие икры. Дурацкое сердце отбирало себе все немногие крупицы отдыха, что выпадали сегодня за смену, чем приумножало доводившую до отчаяния усталость. Расправив плечи, Эл расслабила сведенную от постоянной нагрузки поясницу. Очень хотелось вырваться с работы пораньше, чтобы хоть немного поспать перед лекциями.

Где-то ближе к полуночи телефон в кармане форменной юбки завибрировал. Взглянув на экран, Элис с удивлением увидела высветившееся имя и, нырнув в коридор, куда почти не доносилась музыка с танцпола, ответила на звонок.

– Арнольд? – Ей не удалось скрыть удивление в голосе.

– Хэй, Элис! – Жизнерадостный голос друга Джошуа больно резанул по барабанной перепонке.

– Что-то случилось?

Беспокойство накрыло с головой. Элис с Арнольдом еще не были настолько близко знакомы. По крайней мере, чтобы звонить друг другу в двенадцать ночи.

– Все зашибись. Я тут к вам еду, и Джошуа попросил подкинуть тебя до дома. Вроде мне по пути. Ты во сколько заканчиваешь?

Тепло от заботы личного ангела-хранителя разлилось где-то в груди. Милый Джо.

– Сейчас, погоди секунду.

Элис отняла от уха телефон и в три шага достигла кабинета Клауса. Быстро постучав и не дожидаясь ответа, она вошла внутрь. От цепкого взгляда не утаилось, как дядюшка с наигранно скучающим лицом кинулся судорожно переключать каналы висевшего на стене огромного плоского телевизора.

– Народу сегодня не очень много, я могу уйти через полчаса? Триша закроет клуб, – спросила Эл без предисловий, закрыв рукой микрофон телефона.

– Без проблем. – Кестер махнул рукой, пока сам сосредоточенно давил кнопку на пульте. – Устала?

– Есть немного, да и выспаться перед лекциями не помешает, – пожала Элис плечами, следя за мигающим экраном телевизора.

Клаус ничего не ответил, только удовлетворенно отложил пульт, когда нашел вещающий сводки новостей круглосуточный канал. Заметив, что Эл все еще стоит в кабинете, дядюшка безмятежно улыбнулся и кивнул. Но стоило ей только выйти в коридор и притворить за собой дверь, как тут же замолк бубнивший о погоде диктор и раздался голосок детектива Беккет²¹. Похоже, это уже неисправимо…

– Арнольд? – спросила она. – В полпервого сможешь?

– Да без вопросов, – отозвался все такой же жизнерадостный голос по ту сторону электромагнитных волн. – Куда ехать-то?

– Дом тридцать два по Тэмпл-стрит. Клуб «Вальхалла». Подъезжай к черному входу.

– Договорились.

С этими словами Арнольд отключился, а она направилась обратно в зал, чтобы предупредить Тришу.

Последние рабочие полчаса прошли в неожиданной суматохе, так что Элис вышла к парковке на заднем дворе с опозданием на добрые десять минут. Арнольда она увидела сразу. Тот курил рядом с машиной, и его забранные в хвост светлые волосы призракообразным пятном маячили в свете двух тусклых фонарей. Элис успела спуститься по ржавым ступеням лестницы, когда заметила протаившуюся в тени чуть поодаль вторую фигуру. Вот черт! Неизвестно как очутившийся здесь профессор отлепился от капота своего спящего железного чудовища и двинулся было к ней, но резко остановился. Рвано выдохнув и сделав вид, что ничего не заметила, Элис бодро зашагала в сторону Арни, который меланхолично пускал дым в небо. Стук каблуков звонким эхом разносился по площадке.

– Привет! – Она махнула обернувшемуся на звук шагов Арнольду. – Прости, задержалась немного.

– Да не проблема. Я хоть покурил спокойно, а то Джошуа опять ныть начнет. – Парень закатил глаза, и Элис рассмеялась. Друг мог быть порядочным занудой, если дело касалось здоровья. Кому, как не ей, об этом знать. – Поехали.

Не глядя по сторонам и старательно игнорируя высокую фигуру Риверса, Эл села в машину. Одна минута, пока Арнольд втаптывал окурок во влажный асфальт и садился в водительское кресло, тянулась неимоверно долго. Но серебристый «Сайен» все же фыркнул двигателем и резво выкатил с полутемной парковки, чтобы слиться с ночным потоком Бостона.

За приоткрытым стеклом переливался мерцающими огнями фар и неоновых вывесок город. Переполненный студентами и молодежью, что отдыхали по клубам или веселилась на улицах, центр бурлил даже ночью. Вереница ночных заведений на любой вкус и кошелек собирала оживленные компании. Уставшие гоняться по улицам Бэк-Бэя лихачи приезжали в запутанный Даунтаун, где устраивали короткие драг-рейсинги прямо на Конгресс-стрит. А копы в ответ, наплевав на презумпцию невиновности, перекрывали участок дороги и брали всех без разбора. Местные стражи порядка предпочитали решать вопросы в участке, где долго и нудно составляли протокол. За эти пять лет Элис уже дважды неудачно попадала в подобную облаву, и оба раза ее отпускали только ближе к утру.

Арнольд, похоже, опасался чего-то подобного, потому что уже через несколько минут они неслись по Бостонскому тоннелю намного быстрее положенного. Элис это не беспокоило. Наоборот, она наслаждалась забытым чувством скорости и пролетающими мимо огнями встречных машин. Такси никогда не давало таких ощущений.

Когда у Чайна-тауна они вынырнули на Юго-Восточную эстакаду, Арнольд окончательно утопил в пол педаль акселератора, отчего мотор взревел еще громче. Машина рванула вперед, а Элис почувствовала, как защекотали кончики пальцев теплые волны адреналина. Сколько лет она уже не садилась за руль? Два года? Три? Чувство скорости опьяняло. Но неожиданно, когда они пролетали по мосту вдоль Олбани-стрит, позади раздался оглушающий рокот восьми цилиндров, и знакомый «Мерседес» черно-красной вспышкой пронесся по соседней полосе, а потом резко перестроился прямо перед ними. От неожиданности Арнольд слишком сильно надавил на тормоз, Элис дернуло вперед, а ремень безопасности больно врезался в плечо.

– Что за ублюдок?! – воскликнул Арни в праведном негодовании.

Элис молчала, чувствуя, как при виде машины взволнованно забилось сердце. Какого черта Риверс творил? Тем временем Арнольд вовсю мигал дальним светом подрезавшему его наглецу до тех пор, пока тот лениво не переполз в правый ряд и не замедлился, чтобы пропустить их вперед. Мимо Элис проплыл мужской профиль – профессор сосредоточенно смотрел прямиком на дорогу.

– Олень, – продолжал ворчать раздраженный Арнольд, и Элис почувствовала, как ее тело снова вжимает в сиденье.

Легкий «Сайен» быстро набирал обороты и, оставив позади центр города, вошел в плавный поворот. Но стоило им опять превысить установленный предел скорости, как перед ними оказался черный матовый зад, вынуждая замедлиться и раздражая красным светом габаритных огней. Так продолжалось еще несколько раз – разгон, яркий свет фар и резкое торможение. Однако игра быстро надоела Риверсу. После очередного опережения он занял сразу две полосы, отчего у Арнольда не осталось иного выбора, кроме как медленно тащиться от светофора к светофору. Не помогли ни яростные сигналы клаксона, ни азбука Морзе в исполнении фар рассерженного «Сайена». Наконец они свернули на Коламбия-роуд, и тогда Арни все же решил открыть рот для чего-то кроме ругательств.

– Мне кажется или… – Он бросил очередной взгляд вперед, наконец-то осознавая, что их провожатый прекрасно знает, куда они движутся.

– Тебе не кажется. Это что-то вроде моей тени теперь, – подала голос Элис и устало потерла глаза. Как ее достали эти игры!

– Ну охренеть! – Парень удивленно уставился на нее и рассерженно зарычал, чуть не впечатавшись в остановившийся на мигающий желтый сигнал светофора «Мерседес». – Могла бы и предупредить. Что, собственно, происходит?

– Ты не поверишь… Я сама хотела бы понять.

Арнольд молчал какое-то время, нервно барабаня пальцами по рулю, прежде чем заговорил снова.

– Не знаю, что ты там делаешь в своем клубе, но вот это, – он ткнул пальцем в лобовое стекло, – очень похоже на блажь богатенького ублюдка. У тебя проблемы?

– Я бы не сказала, – протянула Элис.

– Но выглядит именно так.

– Все не так просто, как кажется. Вреда он мне не причинит. – Они оба синхронно посмотрели на лениво тронувшегося с места провожатого. – Но, пожалуйста, ничего пока не говори Джо.

– Это не мои тайны, и я не собираюсь трепаться о них направо и налево.

Арнольд замолчал и аккуратно припарковался напротив нужного дома, наблюдая, как чуть поодаль замерло урчащее чудовище. Ровный гул мотора слышался даже с закрытыми окнами.

– Ты поднимешься? – Элис взяла с заднего сиденья сумку и ощутила вибрацию телефона.

– Нет, но скажи этому копуше, чтобы поторопился. Иначе я тут состарюсь, пока он припудрит нос.

Она хихикнула и уже собиралась открыть дверь, когда Арнольд заговорил снова:

– Элис, мы, конечно, не так хорошо знакомы… Но ты – подруга Джошуа. – Он задумчиво пожевал тонкую нижнюю губу. – Если у тебя будут какие-то проблемы, обращайся без раздумий.

Его глаза казались непривычно темными в свете тусклой лампочки салона. Арнольд хмурил белесые брови, обеспокоенно поглядывая на нее исподлобья, и Эл улыбнулась.

– Спасибо, хотя уверена, что мне ничего не грозит. Но все равно… спасибо большое.

Она вылезла из машины под холодные порывы ветра, дующего со стороны железнодорожных путей. В два прыжка достигнув двери в подъезд, Элис с облегчением скрылась от сквозняка. В сумке снова троекратно провибрировало, оповещая, что ее ждет сообщение. Эл потянулась к карману и достала надоедливый телефон. На экране светилось послание предсказуемого авторства и впервые без всякой завуалированной чуши. Видимо, профессор был весьма зол.

«Передайте этому идиоту, что лихачить он будет без пассажиров и на том свете».

Тихий смех разнесся по пустынному коридору. Черт возьми, это уже почти мило! Радостно громыхнув ключами, Элис ввалилась в квартиру, где тут же споткнулась о кроссовки Джо.

– Да сколько можно разбрасывать везде свою обувь! – ворчала она, пока сама скидывала рядом туфли.

– О! Это ты? – Черная макушка высунулась из ванной комнаты. – Чего не написала, что едешь?

– Да как-то не подумала. – Элис пожала плечами, снимая плащ и разматывая огромный желтый шарф. – Арнольд ждет тебя внизу и просил передать, что не хочет умереть в ожидании своего Темного Принца.

– Да иди ты, – проворчал Джошуа и скрылся обратно за дверью.

Босиком прошлепав на кухню, Элис схватила из открытой банки имбирное печенье. У друга была страсть к этой выпечке, и он рассовывал жестяные коробки по всем шкафам в качестве стратегической заначки на черные времена.

– Вы опять собираетесь отрываться всю ночь?

– Да, мамочка, – донесся до нее веселый голос.

– Ты дождешься, что тебя отчислят за систематические прогулы. – Элис уже не раз поднимала эту тему, но все ее ворчания не имели эффекта.