Избранное-2. История обучения мореходов в Восточной России и Русской Америке

«Частою навигациею… не токмо матрозы искуснее будут, но и число оных умножитца, также и купеческих кораблей; аще же в императорской флот лутче употреблен быть может»

Екатерина II (Великая)

(«Резоны, которые в рассуждении ея императорского величества кабинетным господам министрам… с покорностию передаютца»)

© Валерий Павлович Королюк, 2022

ISBN 978-5-0056-3275-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-3272-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Перед вами – последняя моя попытка обращения к этой теме, в стремлении дать более-менее полную картину и комплексную оценку становления и развития в дальневосточном регионе военного и гражданского морского образования, представить не только процесс этот на фоне изменяющегося времени, но и саму образовательную систему как единое целое, без традиционного противопоставления частей (военной и гражданской), ее составляющих… Через какой-то десяток годов, когда морскому образованию на Дальнем Востоке России исполнится ровно 300 лет, мне будет 75. Не знаю, доживу ли до этого дня, но сомневаюсь, что за оставшееся время слишком многое изменится.

Наша страна всегда стремилась к продвижению на восток, «встречь солнца» – даже тогда, когда еще и не была Россией. Этот импульс заложен у нас в крови, подарен предками, и ничто не способно его изменить. Не Запад, а именно Восток – вечный вектор продвижения россиян. Запад нам не указ, а вот к Востоку мы издревле приглядываемся, вслушиваемся в него, врастаем постепенно… Да и морская судьба России, начавшись с западных реформ, все более тяготеет к востоку. Однако в истории восточной экспансии нашей все еще хватает неясностей, а описания ее зачастую непоследовательны и противоречивы.

Начало XVIII века вошло в историю России как эпоха Петровских преобразований, прорыв во всех направлениях формирования государственности, прорубание «окна» в Европу. Однако это и время не менее масштабного конструирования целой «двери» в Тихий океан.

Cозданный в ходе Северной войны российский флот превратил Московское царство из окраины Европы в Империю двух материков. Флот обеспечил России не только возвращение Балтийского и Черноморского побережий, но и (чуть позже) освоение берегов Северного Ледовитого океана, Тихоокеанского побережья, Курил, Алеутских островов и Аляски с Калифорнией (Русской Америки). Построение Петром регулярного флота явилось для той эпохи огромным инновационным прорывом – военно-морское развитие потребовало новой техники и технологий, мощного промышленного производства, а главное – совершенствования науки и, как следствие, нового уровня подготовки кадров. Всей ее длинной цепочки – от кораблестроителей, строителей новых портов, специалистов всех смежных отраслей до непосредственно моряков и флотоводцев.

Новый уровень развития государственности потребовал новых подходов не только к военному, но и к торговому флоту. Масштаб Петровских реформ нуждался в главном – в людях, способных реализовать новые установки. Решение этой задачи оказалось наиболее трудным.

Приглашение на русскую службу иностранных моряков и посылка своих стольников для обучения за границей стали лишь первой и временной мерой. Для создания национальных кадров флота 14 (25) января 1701 г. именным указом Петра I в Москве была открыта Навигацкая школа, ставшая первым светским (не церковным) учебным заведением России. Но она решала отнюдь не только задачи подготовки отечественных флотских офицеров – капитанов, навигаторов и корабелов, в Указе было особо подчеркнуто, что «школа оная не только потребна к единому мореплаванию и инженерству, но и артиллерии, и гражданству», и архитектурным делам, и геодезическим, и т. п.

С открытием в 1715 г. еще и Морской академии, в России начала создаваться система военно-морского образования, ставшая фундаментом национальной системы образования вообще.

А в народно-хозяйственном освоении дальневосточных рубежей военно-морской флот вообще играл главнейшую роль. Создание постоянного флота на Тихом океане привело к закреплению за Россией Дальнего Востока, став предпосылкой и обеспечением реализации возможностей этого обширного региона. Поскольку, в силу геополитического положения России, тихоокеанское побережье является самостоятельным (оторванным от остальных сил) местом, исключающим общий стратегический маневр военно-морского флота страны, то и торговый флот, базирующийся в местных портах, также остается для России элементом национальной стратегии.

Транспортное сообщение по морским и речным путям всегда было едва ли не основным – в особенности, в начальный период, до постройки железных дорог. Но значение торгового флота, как одной из главных составляющих дальневосточной транспортной системы – и в прежние времена, и теперь – продолжает сохранять свою актуальность.

Начатое Петром освоение Дальнего Востока было продолжено его преемниками. И с самого первого дня вопрос о подготовке специалистов постоянно находился под пристальным вниманием и непреходящей заботой как правительственных органов, так и «местных обществ», которые полностью отдавали себе отчет в том, что подготовка кадров флота на Дальнем Востоке имеет решающее значение для дальнейшего развития. Старт такой подготовке был дан 10 марта 1731 г. Указом императрицы Анны Иоанновны об учреждении Охотского порта, ведь в нем была конкретно обозначена и Охотская навигацкая школа – первое учебное заведение для Дальнего Востока.

Становление и развитие системы военно-морского и торгово-мореходного обучения на начальном этапе было неразрывным и, по существу, являлось единой государственной задачей. Но к концу XIX века эти два направления стали постепенно расходиться, что вызвало некоторые их специфические особенности (наиболее ярко проявившиеся для военно-морского образования – в военные времена 1904—1905, 1914—1922 и 1939—1945 гг., а для торгово-мореходного – в периоды, непосредственно следующие за реформами 1867, 1903, 1919, 1932, 1944, 1990 и 2000 годов).

Судя по официальным сообщениям, в новом тысячелетии органы власти Российской Федерации вновь стали уделять возрождению морской мощи страны повышенное внимание: в 1999 г. правительством принято постановление «О мерах по совершенствованию морской деятельности РФ» и Кодекс торгового мореплавания РФ (ФЗ №81); в 2001 г. были утверждены Концепция развития внутреннего водного транспорта РФ (на период до 2015 г.) и Морская доктрина РФ (на период до 2020 г.), принята Федеральная целевая программа «Модернизация транспортной системы России»; Указами президента страны утверждены Военная доктрина РФ, Концепция национальной безопасности РФ, федеральная целевая программа «Мировой океан», «Основы политики РФ в области военно-морской деятельности до 2010 года»; в марте 2004 г. (в результате административной реформы в стране) вновь создан единый орган государственного управления на транспорте – Министерство транспорта и связи РФ (с мая того же года – Министерство транспорта РФ), а также Федеральное агентство морского и речного транспорта (Росморречфлот); 22 ноября 2008 г. правительством была утверждена Транспортная стратегия РФ (на период до 2030 г.). И это – лишь самый начальный этап.

Кроме того, еще с 1990-х гг. в России началось реформирование и всей общегосударственной образовательной системы, одним из секторов которой является подготовка кадров для военного, морского и рыбопромыслового флотов.

Морское образование занимает особенное, во многом весьма специфическое место в общей системе национального образования. При этом исторический опыт становления отечественного морского образования в восточной части России до настоящего времени так по достоинству и не оценен, почти не описан. Потому целью данного исследования стали обобщение и систематизация опыта становления и развития военного и гражданского морского образования Восточной России в конкретно-исторических условиях, исследование основных его тенденций и рассмотрение их в контексте истории развития общероссийской системы, выявление специфики условий Дальнего Востока, определение как общего, так и особенного в развитии здесь морского образования.

Очевидно, что для достижения своих целей в деле качественной подготовки и воспитания профессиональных кадров государственная власть должна проводить политику, которая, во-первых, зависит от потребностей страны в определенном уровне образования и культуры ее граждан, и, во-вторых, опирается на независимый и объективный анализ имеющегося в этой области исторического опыта. А для успешного проведения реформ необходимо учитывать множество аспектов организации и осуществления учебного дела в России – как положительные, так и отрицательные его стороны. При всех недостатках, имевшихся до революции и после нее, несомненно, были и позитивные тенденции и достижения, которые следовало бы изучать и использовать.

Специфика морского образования состоит и в том, что получаемые в результате специалисты работают в таких экстремальных условиях, когда от их опыта и знаний в значительной степени зависит жизнь других людей, а в гражданском флоте – еще и сохранность поручаемых им грузов. А значит, возрастает значение не только постоянно изменяющихся теоретических познаний, но и исторически более стабильных практических навыков, знания местных условий и особенностей кораблевождения в дальневосточных водах.

В современных экономических обстоятельствах этот регион оказался практически оторванным от европейской России, в том числе и в решении кадровых вопросов. Тихоокеанский военно-морской флот и морские пароходства региона постоянно испытывают нехватку специалистов. Причем, эта проблема, существовавшая и в более благоприятных условиях, вряд ли будет решена в ближайшие годы. Выпускники западных вузов ВМФ и ММФ, назначенные в регион, по объективным и субъективным причинам стремятся любым образом вернуться к себе домой, на запад страны. Так что обучение кадров для региона становится все более актуальным, и подготовке флотских специалистов из местного населения учебными заведениями Дальнего Востока в настоящее время нет существенной альтернативы.

Географические границы предлагаемого исследования включают пространство всего российского Зауралья, вплоть до побережья Тихого океана, а также Русской Америки. Столь обширные территориальные рамки позволяют рельефнее выявить общие закономерности и местные особенности. Важнейшей проблемой при этом является создание и развитие здесь собственного флота, инфраструктуры его базирования, а также обеспечение его обученными кадрами.

Не менее значимы роль и место морского образования в национальной системе образования (с одной стороны, это специфическое направление образования, с другой – часть общероссийской системы), взаимодействие и функционирование военного и гражданского флотов (и, соответственно, двух главных ветвей морского образования – военного и торгового), гражданских и военно-морских властей, мобилизационной подготовки и формирования резерва кадров флота в регионе.

Необходимо сказать, что в изучении истории морского образования всегда преобладали ведомственные интересы. Безусловно, военно-морское образование привлекало гораздо большее внимание, чем цивильное (торговое и рыбопромысловое), в связи с чем в большинстве научных трудов вопросам взаимодействия между этими двумя ветвями, в лучшем случае, уделяется лишь несколько общих фраз. Единственной фундаментальной работой, в которой это рассмотрено хотя бы схематично, является книга Н. И. Барбашева¹, опубликованная более полувека назад. Несмотря на некоторые фактические неточности, эта монография до сих пор остается единственной работой, в которой комплексно рассматриваются вопросы истории развития и взаимодействия русского военно-морского и мореходного образования от его зарождения и до революции 1917 г.

Разработанность этой темы в научно-исторических исследованиях пока явно недостаточна, общая картина сохраняет много неточностей и ошибочных данных, в ней всё ещё присутствуют обширные незаполненные лакуны. Следует упомянуть в этом ряду и две книжки Н. А. Колотова², тоже опубликованные достаточно давно и к настоящему времени значительно устаревшие.

Нужно отметить также, что для источников по ранней истории морского образования вообще характерна отрывочность и бессистемность сведений, а по отдельным хронологическим отрезкам (например, Гражданской войны и советского периода 1920-х и 1940-х гг.) даже официальные отчеты изобилуют статистическими данными о классовом и партийном составе, но гораздо реже содержат сведения о соответствии развития морского образования потребностям региона.

Считаю необходимым с благодарностью упомянуть и о том, что значительная часть сведений о военно-морской составляющей этого процесса почерпнута из кандидатской диссертации Н.Н. Крицкого («Подготовка командных кадров военно-морского флота на Дальнем Востоке России (вторая половина XIX – первая половина ХХ вв.», 2002 г.), благодаря любезно предоставленному им мне разрешению их использовать (кое-что, правда, пришлось, перепроверив, исправить и дополнить).

Полагаю, что данная работа даст читателям возможность увидеть предпосылки, условия, особенности и динамику роста всего комплекса морского образования (гражданского и военного) в Восточной (Азиатской, Тихоокеанской) России на всех исторических этапах её становления, развития и совершенствования.

Ну, а те, кому будет не хватать здесь карт и картинок, точных ссылок и списка многочисленных источников, могут обратиться к более полной и фундаментальной, базовой для этого научно-популярного текста нашей монографии «ДЛЯ МОРСКОГО ПУТИ»  (Владивосток: изд. МГУ им. адм. Г. И. Невельского, 2015. 464 стр. Тир. 500)³.

I глава. Зарождение

Все это началось без малого три века назад, в тот по-камчатски сырой июльский вечер 1728 года, когда, готовясь к первому своему плаванию в Америку на боте «Св. архангел Гавриил», капитан (тогда еще) 1 ранга Витус Йонассен Беринг стал составлять памятную записку с предложениями по развитию навигации в Восточном Океане (в том числе и об «обучении в Охотске и Камчатке молодых казачьих детей, для морского пути»), поданную потом, по возвращении в Санкт-Петербург, на имя «Ея Императорскаго Величества Государыни Анны Иоанновны»…

Державная же потребность в создании специальной системы морского образования появилась еще раньше, в конце XVII века – в ответ на вызовы военного времени. До того командные кадры (морских офицеров и штурманов) во всех флотах мира готовили непосредственно на кораблях, и каких-либо морских учебных заведений (в современном понимании) ещё не было.

Первыми к мысли о необходимости создания военно-морской школы и соответствующего образования пришли французы. В 1672 г., для усовершенствования познаний моряков, французским правительством во всех портах были устроены классы, обязательные для офицеров, с периодическими для них экзаменами. Кроме того, офицеров стали в большом числе посылать в практические плавания на судах, специально приспособленных для занятий. Были открыты и школы для молодых дворян, в которых те обучались рисованию, элементарной математике, гидрографии, фортификации, корабельной архитектуре и артиллерийскому делу. Одновременно с этим во Франции были сделаны попытки обеспечения всего флота постоянными командирами путем выдачи им в мирное время половинного жалования.

1. Начало формирования общероссийской образовательной системы

Зарождение морского образования в России всецело связано с именем Петра I, который, взяв в 1696 г. турецкую крепость Азов, приступил к созданию регулярного военно-морского флота. Тогда же определились три основных направления в решении кадровых вопросов флота:

• приглашение на службу иностранных подданных,

• отправка для обучения за границу «стольников» (боярских недорослей),

• создание собственных морских учебных заведений.

Первым шагом стало приглашение на службу в Российский флот иностранцев. По данным Ф. Ф. Веселаго, в 1697—1698 гг. были приняты на службу 2 адмирала, 64 офицера, 115 унтер-офицеров и 51 лекарь; в 1702—1703 гг. – 69 офицеров, 103 унтер-офицера, 13 лекарей. Всего было приглашено около 600 человек.

Современные исследователи приводят более крупные цифры нанятых в службу на русском флоте. По сведениям А. А. Раздолгина, во время Великого Посольства 1697 г. только в Голландии были наняты около 900 человек – от вице-адмирала до корабельного повара, В. Д. Доценко считает, что в 1696—1701гг. наняли 830 человек, в том числе 18 капитанов, 23 комендера, 37 поручиков, подпоручиков и шкиперов, 23 штурмана, а в 1702—1703 гг. К. Крюйс одновременно нанял в Голландии 188 человек, в том числе 69 офицеров. Приведенные последним автором данные, опираются на большее число источников.

Таким образом, приглашение на службу иностранцев, в основном, решило первичные задачи создания и становления флота, однако обходилось это казне очень дорого и не всегда соответствовало национальным интересам. К 1721 г. прием иностранцев на русский флот был прекращен, число их уменьшилось, некоторые из них перешли в русское подданство.

Для создания собственных национальных флотских кадров Петр I принял также решение послать за границу для обучения морскому делу русских «стольников». Первые три группы (28 человек) были отправлены в Венецию⁴; четвертая (22 человека) – в Англию и Голландию⁵. В 1697 г. в Голландию и Англию отправляется сам царь Петр с 30 учениками, для изучения кораблестроения и навигации. Однако результаты обучения оказались весьма скромными: из первых групп на морской службе остался только один человек – Иван Михайлович Головин, из группы Петра I вышли три флотских офицера – Ипат Муханов, Иван Синявин и Ермолай Скворцов.

Находившийся на русской службе англичанин Д. Ден о причинах этой неудачи писал следующее: «часть великосветских отпрысков, пользуясь широким кредитом, пустилась во всевозможное мотовство и жила расточительно, постоянно посещая театры, игорные дома, столы и проч., подражая преобладающим привычкам той нации, где они находились, и избегая по возможности морских плаваний; по отозвании последних им был произведен строгий экзамен, причем оказалось, что, вместо основных познаний в морском деле, они постигли лишь неглубокую премудрость корчить из себя утонченных кавалеров. Тогда царь, придя в ярость, распорядился разжаловать их в простые матросы и наряжать постоянно на самые грубые работы; одним словом, произведенные с этой целью большие расходы оказались весьма малодейственными, так как из множества отправленных за границу отличившихся было очень немного; только те, кто более стеснен в средствах, были вынуждены проводить больше времени на море и показали вследствие этого лучшие успехи».

Выводы из этого сделал не только Петр I, но и его преемники. В 1731 г. в указе императрицы Анны Иоанновны о записи дворянских детей в кадетский корпус, в частности, сказано: «Понеже всем известно есть, какими прилежными трудами и попечением о Государстве дядя наш, блаженной и вечнодостойной памяти, государь император Петр Великий воинское зелополезное дело в Российском государстве в совершенное состояние привесть старался, и тем с действительной практики великую себе и государству славу и пользу учинил, не меньшее же старание прилагать изволил и к обучению младшего шляхетства посылкою в чужие края, …однако же хотя из того немалая польза происходила, токмо не без трудности и не без убытку, как в проездах, так и в тамошнем себя содержании и в проездах проживании и в платеже за науки понесли великие убытки, а иные, не имея за собой надлежащего смотрения, вернулись без плода».

Таким образом, эффективность обучения кадров за границей оказалась весьма низкой. Основной причиной неудачи стало то, что подавляющее большинство этих «стольников» было послано вопреки их желанию, и выбор морской профессии был для них совершенно неприемлем. Кроме того, несмотря на знатное происхождение, они в большинстве своем были элементарно неграмотны и потому оказались не в состоянии (да и, при отсутствии административного надзора, не очень-то к тому стремились) освоить весь курс наук.

Первая попытка создания российского морского учебного заведения была предпринята в мае 1698 г., когда в Азове Матвеем Меланоковичем была открыта первая в России «навигацкая школа», в которой обучали «морскому воинскому ходу и карте и компасам». Выпускники этой школы назначались, в основном, на Азовский флот. С 1699 г. начинается подготовка к организации такой же школы в Москве. Именной указ об ее открытии последовал 14 января 1701 г.: «На славу всеславного имени всемудрейшего Бога, и своего богосодержимого храбропремудрейшего царствования, во избаву же и пользу православного христианства быть математических и навигацких, то есть, мореходных хитростно наук учению».

Организационно школа эта состояла из трех раздельных школ, объединенных территориально: русской, цифирной и навигацкой. Задача русской школы была самая простая – по букварю, часослову, псалтыри и азбуковнику научить недорослей грамоте и письму. После чего они переводились в цифирную школу, которой руководил Леонтий Магницкий, и постигали начала арифметики, геометрии, тригонометрии. Определенного срока учебы в русской и цифирной школах не было – «как выучатся» (обычно – от года до трех лет в каждой). После чего ученик переводился в навигацкую школу. Этой школой руководил приглашенный Петром I профессор Абердинского университета Андрей Данилович Фарварсон. Курс состоял из морской географии, «сферики» (сферической тригонометрии), «диурналов» (т.е. правил ведения корабельного журнала), навигации плоской, круглой и меркаторской, мореходной астрономии, знания «корабельных членов» и наук землемерных – геодезии, рисования, черчения.

Петр I придавал школе большое значение и постоянно следил за ней. В одном из писем адмиралу Ф. М. Апраксину он писал: «Сами можете видеть, какая в том есть польза, не только к морскому делу нужна сия школа, но и артиллерии и инженерству».

Первый выпуск из школы состоялся в 1705 г.

Навигацкие школы, подобные московской, были открыты также в Таврове, Петербурге, Сестрорецке, Кронштадте, Новгороде, Нарве, Ревеле, Риге, Казани, Астрахани и других городах. В этих школах учили грамоте, началам арифметики, элементарным понятиям корабельного дела и артиллерии.

В 1715 г. в Санкт-Петербурге была открыта «Морская академия». Директором её назначили француза Сент-Илера, а общее руководство осуществлял А. Матвеев (через два года Сент-Илер был выслан из России, оставив после себя на русском флоте лишь слово «гардемарин», т.е. морской хранитель, гвардеец моря). Согласно сохранившемуся донесению брауншвейгского резидента Вебера, «в это лето окончательно устроена Морская академия, и в целой обширной России не было ни одной знатной фамилии, которая не обязалась бы выслать в эту академию сына или другого родственника от 10 до 18 и старшего возраста». В академию были переведены из Москвы все учителя (кроме Л. Магницкого) и дворянские недоросли, общим числом 300 человек. По данным Д. Дена, «учреждённая несколько лет назад в С.-Петербурге Академия для обучения гардемарин, или молодых дворян, подготавливаемых во флот, встретила более, чем обычно, одобрения и имела большой успех. Конфискованный у Александра Кикина, бывшего адмиралтейского советника, казненного за участие в деле царевича, дом был отведен для нее. Господа Фархварсон и Гвын, преподаватели математики, имевшие большой вес в Москве, были переведены из этого города и поселились здесь».

Первоначально академия была рассчитана на 300 человек, но уже к 1718 г. количество обучаемых составило 865. В академии учили «арифметике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии, рисовать, живописного, и воинским обучениям мушкетами и на рапирах и некоторых – астрономии». В отличие от Московской навигацкой школы, академия изначально жила по строгому распорядку. Первая учебная программа ее была составлена лично Петром I и имела конкретный военно-морской характер. Срок обучения был определен Адмиралтейств-коллегией в ноябре 1726 г. и составил шесть лет и девять месяцев. С 1718 г. выпускники назначались не на корабли, а в организованную при академии гардемаринскую роту в 300 человек, т.е. впервые была создана организованная практика как элемент учебного процесса.

Несмотря на свое морское название, Московская навигацкая школа в основном решала задачи подготовки управленческих кадров для государства. Одной из ее важнейших функций стала и подготовка преподавателей для общей системы образования в России. Указом от 20 января 1714 г. выпускники этой школы посылаются в губернии для обучения дворянских детей арифметике и геометрии. А указом от 28 февраля того же года предписывается учить не только дворянских детей, но и детей приказных чинов, дьячих и подьячих от 10 до 15 лет. Обучение детей было бесплатным. Из посланных в губернии 47 навигаторов 29 остались учительствовать, остальные вернулись, не найдя учеников. Тем временем в стране создается система адмиралтейских и цифирных школ, призванных готовить учеников к поступлению в Морскую академию, инженерную и артиллерийскую школы.

Успеваемость в цифирных школах была очень низкая. Из 1 389 учеников с 1714 по 1722 гг. их окончили только 93.

Можно сделать вывод о том, что созданная Петром I военно-морская школа положила начало первой в России общенациональной системе образования. Уже к 1725 г. в стране действовали 51 цифирная, 56 гарнизонных и 46 епархиальных школ, ряд ремесленных школ, школы для подъячих и медиков, военные артиллерийская и инженерная школы, навигацкая школа и Морская академия. При этом даже после смерти Петра I Адмиралтейство продолжало заведовать цифирными школами, а по существу – всем народным образованием. 21 июня 1731 г. сенат издал указ «О произвождении жалования учителям циферных школ и об оставлении сих училищ по-прежнему в ведомстве Адмиралтейств-коллегий».

Д. Ден характеризует Российский флот и русских моряков в 1724 г. следующим образом: «Так как прошло около двадцати лет с тех пор, как царь начал строить и вооружать свои корабли, он теперь имеет достаточное количество людей довольно опытных в деле оснащения кораблей и в исполнении вообще всех обязанностей моряка на суше и во время стоянки в гавани, но они все-таки не слишком хороши в открытом море, и огромная нужда в опытных матросах перевешивает все другие трудности, с которыми царю приходится бороться. …Корабельных мастеров у него достаточно, а также и флагманов разных рангов; недостающее незначительное количество капитанов и поручиков может быть пополнено в кратчайший срок повышением в следующие чины его собственных подданных, которые давно уже считают всех иностранцев излишними и посмеиваются над их опытностью. За последние три года многие из них действительно получили повышения, с тех пор как царь, возымев слишком высокое мнение о силе своего флота и способностях своих соотечественников, стал менее строго присматриваться к поведению и способностям этих молодых людей. Это повело ко всевозрастающему злу такого рода, что их наставники стали неоправданно выдавать им свидетельства о приобретении надлежащих познаний». По сведениям Д. Дена, тогда же был прекращен прием иностранных матросов на русский флот, а среди офицеров «в следствии особого распоряжения царя, командиры и все занимающие должность выше штурманов, должны быть русскими». Он же приводит список приготовленных к выходу в море кораблей Балтийского флота в навигацию 1721 г., командирами на которых из 29 указывает 8 россиян; по его же данным, к 1724 г. среди командиров кораблей насчитывалось уже 18 россиян.

Гардемаринская рота Морской академии в 1724 г. была сокращена до 200 человек, остальные 100 выпускников стали назначаться штурманскими учениками на корабли, – так было положено начало разделению военно-морского образования на штурманское и командирское.

Таким образом, организованная Петром I система морского образования в 1701—1724 г. являлась ведущей частью национального образования, фундаментом не только народного образования, но и профессионального, специального и духовного. Именно создание этой национальной системы позволило в короткий срок подготовить офицеров для военно-морского флота, которые уже к концу правления Петра I начали вытеснять иностранцев не только с первичных флотских должностей, но и с должностей командиров кораблей и флагманов.

К 1731 г. (когда было положено начало образованию на Дальнем Востоке) в России уже сложилась национальная система морского образования, элементами которой являлись навигацкие школы и Морская академия. С 1696 по 1731 гг. был накоплен достаточный опыт подготовки национальных флотских кадров, позволивший замещать ими должности командиров кораблей и адмиралов, отказавшись от услуг иностранцев-наемников. Но за шесть лет после смерти Петра I боеготовность флота резко упала, мирное время потребовало изменений в подготовке офицеров, одновременно возникли дополнительные возможности для изучения и военно-хозяйственного освоения Сибири и Дальнего Востока, задуманного и начатого еще при Петре I.

В последние годы правления Петра I и некоторое время после его смерти положение Российского флота было нелегким. Двадцатилетняя Северная война легла тяжелым бременем на экономику страны. Численность созданных в ходе войны регулярных армии и флота необходимо было приводить к реалиям мирного времени. Опыта таких мероприятий не было, т.к. до начала войны армия состояла из стрельцов. По докладу адмирала П. И. Сиверса Сенату от 13 августа 1731 г., «гардемарины многие имеются в службе по 15 лет, и по их наукам к произведению достойны, но за неимением мест в комплекте, произвести невозможно». Для уменьшения количества флотских офицеров адмирал просил уменьшить число учеников: «в навигацкой школе в нынешнее мирное время содержать учеников в Москве – 100, в Санкт-Петербурге – 150, а прочих годных определить в службу Адмиралтейскую, а других в Военную коллегию отдать». Сенат утвердил прошение «по тексту адмирала».

Одновременно Анна Иоанновна 18 ноября утверждает Устав Кадетского корпуса (а 4 декабря 1731 г. был объявлен и указ о записи учеников в него), который создается с целью обучения и воспитания дворян за счет казны. Кроме того, правительствующий Сенат издал ряд указов, направленных на улучшение подготовки гардемаринов, в том числе – «Об определении нерадивых кадетов Морского корпуса по достижению 16 лет в матросы, о чтении сего указа кадетам дважды в неделю» от 30 марта 1737 г. и «Об испытаниях кадетов два раза в год, 15 марта и 15 сентября, какого бы возраста они не были» от 6 июня 1737 г.