Читать книгу: «Какой народ, такая и армия. Вооруженные Силы России глазами журналиста», страница 5

ГОРЯЧЕЕ МНОГОТОЧИЕ ГЕНЕРАЛА ПАВЛОВА

У нынешнего председателя комитета по делам военнослужащих городской администрации генерал-лейтенанта Льва Павлова судьба сложилась так, что ему одному из первых в стране пришлось гасить конфликты в «горячих точках».

Первый шок

Вечером 22 февраля 1989 года генерал Павлов, исполнявший обязанности командующего Приволжским округом внутренних войск, был вызван для прямой связи к главкому внутренних войск СССР и получил задание: вылететь на самолетах с шестью батальонами Шумиловского учебного полка в Азербайджан.

– Предстояло навести общественный порядок в Карабахе, – вспоминает Лев Васильевич. – А что там случилось – никакой ориентировки. До этого конфликтных событий большого масштаба в стране не было, психологически к ним мы были не готовы.

Приземлились в Нагорном Карабахе ночью. Куда двигаться – не знаем… Под утро встретил командира 103-й воздушно-десантной дивизии, которая там дислоцировалась. Он предоставил транспорт – и вперед, в Степанакерт. Впервые я тогда увидел на площади перед обкомом партии громадную толпу и лозунги типа «Карабах плачет – Москва молчит». Я был тогда просто ошеломлен… Толпа армян требовала срочной встречи с Михаилом Горбачевым.

В суть национальных проблем нашим командирам приходилось вникать на ходу. Они не выясняли, кто прав, кто виноват, а старались просто разделить людей, в одночасье ставших непримиримыми врагами.

Первая кровь

Через четыре дня генерал Павлов получил новую задачу: немедленно взять с собой 900 бойцов и маршем – на Сумгаит.

– Мне заместитель министра внутренних дел только сказал: «Там идут безобразия с кровью». Когда мы въехали в Сумгаит, увидели сгоревшие здания, разбитые машины, разбросанное имущество, а в центре – трупы на улицах, – говорит Лев Васильевич. – К нам тут же подбежала громадная толпа армян, за ними азербайджанцы, в нас полетели камни… Несколько дней мы были в подавленном состоянии. Непонятно было, как люди, годами жившие вместе, могут бить друг друга палками. Было море крови…

Войска оказались между двух огней. Надо было и разнимать враждующих, и себя в обиду не давать.

– Мы защищали тех и других и получали от тех и других. Моему зампотылу обе ноги переломали брошенными камнями… Помню дебош азербайджанцев в поселке Красное, где проживали армяне. Там наших десантников тоже закидали камнями. В Кировабаде между армянами и азербайджанцами было самое настоящее побоище. После того как и мы вклинились, у нас было очень много раненых. Применять оружие было запрещено. У моих солдат были хотя бы щиты и каски, а у десантников – только парашюты за спиной. Десантники, конечно, озверели, когда булыжники в них полетели, и вынуждены были работать лопатками.

«Можно было предотвратить конфликты…»

До весны 1989 года группа войск генерала Л. Павлова наводила порядок в Нагорном Карабахе.

– Потом я с Бакинской бригадой внутренних войск и школой милиции попал в Тбилиси, на второй день после апрельских ночных событий. Крови уже не было, нам просто пришлось расхлебывать заваренную там кашу. Потом опять в Баку. Тринадцатого августа 1989 года массы азербайджанцев численностью примерно в триста тысяч человек пошли громить армянский район. Шли они по пяти улицам. А у меня группировка была численностью всего семь тысяч человек. Надо было остановить эту толпу, иначе погром был бы страшный. Остановили. Правда, не обошлось без жертв. Десантники не выдержали и открыли огонь. Но прокуратура признала применение оружия правомерным. Когда я доложил в Москву командующему внутренними войсками, что есть жертвы, он меня снял с должности. А когда доложил в ЦК, меня через час восстановили.

Затем был Ереван, потом Фергана, Абхазия, Молдавия…

– Сейчас вспоминаю, – говорит Павлов, – и такое ощущение, что всеми этими событиями в стране кто-то руководил. Они шли по нарастающей. Было предчувствие, что страна вот-вот развалится. Оставалось только гадать, когда и как это случится. Тяжело было на душе все это время. Гасишь одну «горячую точку» – вспыхивает другая. Анализировали, где может разгореться очередной межнациональный конфликт. Думали и про Татарию. Но Шаймиев сумел удержать ситуацию в руках…

Пять месяцев генерал Павлов был военным комендантом Баку. Практически управлял городом. За все это время там было совершено всего семь уголовных преступлений. Ночная жизнь Баку была полностью под контролем военных.

– Все эти события могли быть предотвращены в самом зародыше, – убежден Лев Васильевич. – Прежде всего надо было послушать конфликтующих между собой людей. И, главное, решительно браться за борьбу с коррупцией. На Кавказе ведь взятки брали не только золотом, но и бриллиантами. В высших эшелонах власти на Кавказе коррупция была исключительно высокой, и это злило людей. Коррупционеры и прикрывались национализмом, чтобы уйти от ответственности.

Приговорён к смертной казни

Очень часто генералу Павлову приходилось бывать в ситуациях, когда некогда было спрашивать совета у вышестоящего командования, надо было брать ответственность на себя.

– А потом сам себя терзаешь: правильно ли поступил? Ведь кровь людская – не водица…

За ввод войск в Нагорный Карабах Лев Павлов армянской террористической организацией был приговорен к смертной казни.

Кстати, эта организация не раз приводила смертные приговоры в исполнение.

– В Кировабаде на меня напал один армянин с саблей, хотя я там защищал армян, – вспоминает Лев Васильевич.

Друзей бояться не надо

Когда развернулись события на Кавказе, Л. Павлов принялся изучать обычаи, традиции народов, чтобы лучше понять людей.

– Если человек относится с уважением к другим народам, то он всегда встретит и ответное уважение, – говорит генерал. – Действовать на Кавказе только с позиции силы – значит, заранее обречь себя на поражение. Я никогда не пренебрегал, когда меня, например, приглашали на свадьбу. Всегда приходил без оружия. Меня спрашивали те, кто приглашал: «А ты не боишься?» – «А как я могу бояться, вы – друзья».

Со стариками, женщинами часто приходилось разговаривать. И с молодыми парнями. Помню, в Кировабаде узнал, что студенты готовят выступление. Пришел к ним в общежитие, один. Под кроватями стояли тазы с камнями, бутылки с бензином. Поговорил с ребятами, и они мне пообещали, что никакого выступления не будет.

«Они уважают только силу…»

Потом была Чечня…

– Если бы в самом начале событий, когда пришел к власти Дудаев, мы вывезли оружие из Чечни, все могло быть по-другому, – считает Л. Павлов. – Когда командующий Северокавказским округом внутренних войск Анатолий Куликов попросил разрешения вывезти оружие – министр внутренних дел запретил: «Не лезь!» Когда в одном из районов нашего Приволжского округа стала складываться обстановка, схожая с Чечней, я вообще никому не докладывал и вывез оттуда оружие. Куликов потом мне говорил: «Лучше бы я тоже не докладывал, а вывез бы оружие сам…» В принципе мы не предполагали, что события в Чечне приобретут такой размах и приведут к таким тяжелым последствиям. Кавказец говорит одно, думает другое, а делает третье… Этой особенности мы не учитывали. И сейчас, кстати, не учитываем.

Когда началась война в Чечне, Павлов работал в областной администрации директором департамента по делам военнослужащих. Бывал в Чечне. «Мы ее всю исколесили на бронетранспортере…»

– Политики не дали армии решить чеченский конфликт военным путем, – убежден генерал. – Хасавюртовские соглашения были глубочайшей ошибкой. Переговоры привели к тому, что боевики восстановили свои силы. Если мы снова сядем с ними за стол, то опять повторим 1996 год, и еще одно поколение будет воевать. Мы станем переговоры вести, а они по нам стрелять. Я хорошо знаю чеченцев, они уважают только силу. Я неоднократно замечал: дашь чеченцу сдачи – он начинает тебя уважать, но если ты струсил, дал слабинку – бить будут каждый день. В Чечне надо довести дело до конца.

По долгу службы Лев Павлов внимательно следит за обстановкой на Северном Кавказе, держит связь с Шумиловской бригадой, которая находится сейчас на кизлярском направлении. Контролирует сбор гуманитарной помощи для наших войск. И в планах – новая поездка на Северный Кавказ.

«НАС ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ…»

Во всех частях Нижегородского гарнизона в воскресенье, 31 января, прошел торжественный ритуал приведения к присяге молодого пополнения

На плацу танковой Вислинской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии выстроились подразделения, в их составе и те солдаты, кто должен был принимать присягу. Внешне все было, как всегда, торжественно и трогательно: играл военный оркестр, части стояли «смирно» под знамя дивизии, молодых воинов поздравили командование, старослужащие воины, родные и близкие, представители комитета солдатских матерей города, каждый, кто принимал присягу, зачитал ее текст, расписался. Потом в солдатском клубе перед родителями молодых солдат выступил заместитель командира соединения по работе с личным составом Н. Колосов, рассказал об условиях службы.

Все было бы в этом ритуале, как обычно, если бы не одно «но»: принимали присягу на все соединение лишь 18 молодых воинов. Если учесть, что обычно сюда должно поступать с каждым призывом 2,5 – 3 тысячи человек, то можно себе представить, какой здесь уровень боеспособности. Это соединение, считающееся одним из лучших в Московском военном округе, укомплектовано личным составом всего на 25 процентов. То есть каждый солдат несет службу за четверых.

В танковом полку сейчас присягу принимали только… три человека. Если и в следующем призыве сюда поступит столько же, то через год-два «деды» здесь запоют: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят…» И во всем танковом полку останется один экипаж.

Ветераны и люди старших поколений могут упрекнуть меня, что я раскрываю военную тайну о нынешнем уровне боеспособности нашей армии. Но, думаю, это и так известно тем, кому надо. Да и можно ли говорить сейчас о боеспособности армии, когда страна наша до сих пор не имеет военной доктрины, то есть неизвестно – кто же у нее потенциальный противник, до сих пор не принят Закон о прохождении воинской службы, не утвержден Закон о мобилизации, армия сейчас вообще не имеет правовых актов – прежние устарели, новых не придумали. Нынешний призыв в армию в масштабах страны фактически провален (Нижегородская область – исключение), ее реорганизация по американскому образцу снизит и без того невысокий уровень боеспособности. Переход армии на контрактную систему осуществляется крайне медленно, несмотря на то, что тем, кто пожелает поступить сейчас на службу, даются существенные льготы.

И действительно: чем болтаться молодому парню без дела по улицам, не лучше ли сразу, с 18 лет, или после службы, тем более что безработица растет, идти в армию по контракту. За три года при полном обеспечении всем необходимым можно накопить как минимум 200 – 300 тысяч и ходить при этом на службу, как на работу, в своем же городе. Если же учесть, что служащим по контракту положен в месяц паек, в котором только масла и мяса соответственно 3 и 6 килограммов, не считая прочих продуктов, то стоит прикинуть, гае же сейчас лучше – в армии или на «гражданке».

В таком состоянии, чтобы в ротах насчитывалось по одному-два солдата и офицеры ходили бы вместо них в караулы, наша армия не была даже в самые свои тяжкие времена. В Вислинской танковой дивизии нашли способ пополнения частей, как в 41 -м году: принимают сюда тех солдат, кто по каким-либо причинам покинул подразделения свои в других республиках СНГ. Едва ли не каждый день в прошлом году на КПП приходили до 7 – 8 парней, кто оказался в частях, фактически брошенных на произвол судьбы в Закавказье и в других Регионах бывшего Союза. За год таких набралось около 400 человек, и это только те, кто не изменил присяге и решил дослуживать в родном городе. А сколько таких, кто скрывается и нигде не числится? Неужели перевелись в нашей армии такие офицеры, как капитан Иванов из романа «Живые и мертвые», который, помните, говорил: «Мне приказали к вечеру сколотить из таких вот беглецов триста человек пополнения, и я это сделаю»?

Одними же призывами к чувству долга, пайками и льготами Российскую армию не возродить.

2.02.93 г.

СПОХВАТИЛИСЬ… НЕ ПОЗДНО ЛИ?

Вооруженные Силы России укомплектованы сегодня в среднем всего на 50 проц., есть части, где не хватает двух третей личного состава, оставшиеся несут службу за троих.

Из-за неукомплектованности армия России сейчас на грани катастрофы. Эта мысль четко прозвучала на совместном совещании представителей Нижегородского гарнизона, облвоенкомата, совета ветеранов, областного департамента образования и науки, комитета солдатских матерей.

Впервые за осенний призыв прошлого года наша область не выполнила план по набору призывников. Быстрыми темпами растет по области количество уклоняющихся от службы в армии: в 1990-м – 38 человек, в 1992-м – уже 486. Более 9 тысяч молодых людей в прошлом году получили отсрочку от службы в армии по состоянию здоровья. Такого в нашей истории еще никогда не было: 95 проц., призывников имеют отклонения в состоянии здоровья. Резко снизились качество и морально-нравственное состояние призывного контингента.

На этом совещании двух мнений не было: причина нынешнего катастрофического состояния с комплектованием армии во многом кроется в ликвидации системы военно-патриотического воспитания.

Сейчас в школах города военруков можно по пальцам пересчитать, они остались только там, где директора понимают значение военно-патриотического воспитания. Такого предмета, как начальная военная подготовка, нет уже и в помине. Кстати, не мешало бы знать нашим пацифистам, что в Германии каждый выпускник школы умеет водить танк, в США – легкий спортивный самолет. Не говоря уж о том, что стреляют из всех видов оружия. Наши выпускники школ даже автоматы видят сейчас только по телевизору. Когда-то чуть ли не в каждой школе и ПТУ был свой музей боевой славы, на каждый праздник приходили ветераны, проводили уроки мужества, напоминали молодежи о славной истории Родины. Сейчас же музеи в школах – под замками, пылятся их экспонаты, давно нигде не проводятся военно-спортивные игры «Зарница» и «Орленок», не стало военно-спортивных лагерей. С горечью сказал, выступая на этом совещании, полковник Е. Стоценко: «Мы уже боимся произносить такие слова, как Отечество, Родина». Развенчаны прессой подвиги 3. Космодемьянской, А. Матросова. Н. Кузнецова, яд недоверия заложен в тысячи юных душ. Дошло до того, что одноклассники-коммерсанты смеются над ребятами из военно-патриотического клуба «Беркут».

Ветераны Великой Отечественной, кто еще не ушел из жизни, в основном самоустранились от воспитания молодежи. Энтузиастов по городу – единицы. Еще немного, и Великую Отечественную будут вспоминать, как войну с Наполеоном, не чаще. Да еще и прибавлять: «Это было давно и неправда».

За каких-то год-полтора суметь разрушить десятилетиями работавшую систему военно-патриотического воспитания в городе! До того дошло дело, что на этом совещании в качестве ближайших задач ставилась и такая: «Выявить количество имеющихся в городе военно-патриотических клубов…» Сейчас их 1 —2, а было совсем недавно около 20. Сколько в городе точно музеев боевой славы, тоже толком неизвестно.

Не стоит сейчас ворошить недавнее прошлое и называть виновников создавшегося положения в системе подготовки молодежи к армии, тем более что и так все ясно. На этом совещании было принято несколько важных решений, которые в принципе могут положить начало возрождению системы военно-патриотического воспитания в городе. Заинтересованные в этом люди и организации по крайней мере есть, не перевелись еще в нашем городе подвижники. Беспокоит одно: не поздно ли хватились? Мало того, что, как признало совещание, сейчас нет даже методики воспитания патриотизма, молодые учителя умеют только учить и не знают, как воспитывать, главное – на подвигах каких людей воспитывать в молодых людях чувства патриотизма? Если брать опыт Великой Отечественной, то, к немалому огорчению некоторых воспитателей, ее герои были в основном коммунистами и комсомольцами, а далеко не у всех даже педагогов сейчас поворачиваются языки произносить эти слова, да еще славить их. Рассказывать на уроках мужества о генерале-предателе А. Власове или юношах, погибших в августе 1991-го у «Белого дома»?

Моральный ущерб армии и воспитанию молодежи нанесен огромный, отметило это совещание, и дело не поправить одними решениями и директивами.

6.04.93 г.

ПАНЫ ДЕРУТСЯ – У СОЛДАТ ЧУБЫ ТРЕЩАТ

В работе состоявшегося на днях в Москве Всероссийского совещания по проблемам социальной защиты военнослужащих и членов их семей принял участие председатель комиссии областного Совета по делам военнослужащих Ю. НОВИКОВ.

– Юрий Григорьевич, кто был организатором этого совещания и какая была в ней необходимость?

– Организатор – Верховный Совет России. В его работе приняли участие В. Агафонов, заместитель Председателя Верховного Совета, А. Коровников, председатель Комитета по делам инвалидов, ветеранов и социальной защите военнослужащих и членов их семей, вице-премьер Ю. Яров, заместитель Генерального прокурора России Е. Лисов, заместитель министра обороны К. Кобец. На второй день в работе совещания принял участие и Р. Хасбулатов. Это действительно немаловажно знать, какая из ветвей власти была организатором того или иного совещания. Поскольку это организовал Верховный Совет, то, надо понимать, поэтому в нем не участвовали ни министр обороны, ни премьер-министр. Не было и министра финансов. Зная отношения между двумя ветвями власти, можно быть уверенным, что если бы это совещание прошло под эгидой правительства, то у него были бы свои взгляды на положение в армии. По этому совещанию чувствовалось, что Верховный Совет старается заручиться поддержкой армии в конфронтации с правительством и президентом.

– Но, конкретно, что обсуждалось на этом совещании?

– Обсуждалось, как выполняется принятый Верховным Советом Закон «О статусе военнослужащих», положение с социальной защитой военнослужащих и членов их семей. Закон этот выполняется очень плохо. Причина же в том, что у Верховного Совета нет рычагов воздействия на тех, кто обязан выполнять этот закон. И отвечать некому.

– Что говорили на этом совещании о нынешнем состоянии в армии?

– С докладом выступил В. Агафонов, заместитель Председателя Верховного Совета. Проблем столько, что остается чувство безысходности. В силовых министерствах более 200 тысяч семей не имеют квартир, 100 тысяч – нуждаются в улучшении жилищных условий, 61 тысяча семей офицеров живет в военных городках вместе с солдатами, 77 тысяч уволенных в запас офицеров ждут жилья по месту жительства. Масса телеграмм с мест о задержке выплаты денежного довольствия военнослужащим. Моряки Северного флота телеграфируют, что три месяца без денег, продают личные вещи, пограничники требуют одежду, даже мыла нет на некоторых заставах. В Оренбурге командир дивизии посылает солдат зарабатывать на питание. К чему все это приводит? Заместитель министра обороны К. Кобец привел факт, что экипаж одной атомной подводной лодки отказался выполнять приказе заступлении на дежурство в море. Темпы вывода войск из Германии в десять раз превышают темпы их обустройства в России. В Германии наша армия сдала немцам 546 военных городков, а в России взамен построено только 2, сдали 23 тысячи квартир, а построили здесь только 2 тысячи. Немцы своих обязательств не выполняют, а президент Б. Ельцин на встрече с Г. Колем принял решение еще на 4 месяца ускорить вывод войск. Люди будут размещаться в поле, в палатках. К нам в область перебрасываются две дивизии.

– Кстати, у нас как решаются эти проблемы?

– Должны быть построены военные городки для этих двух дивизий, но в сроки уложиться вряд ли удастся. Но деньги на это выделены, два миллиарда рублей из федерального бюджета целевым назначением. У нас только бесквартирных офицеров запаса в области 2700.

– Очевидно, что решение многих проблем армии упирается именно в деньги?

– Верховный Совет принял Закон «О статусе военнослужащих», но у правительства нет денег на его обеспечение. Огромный дефицит бюджета. Правительство не знает, где орать деньги, потому что недобирает налогов. Не успеет залатать одну дыру, как другая возникает. Вот сейчас нашли 600 миллиардов на выплату денежного довольствия армии с мая по июнь, а где брать деньги на август и дальше – неясно. Объявили о контрактной системе комплектования армии, а она в финансовом отношении не обеспечена. Сейчас в армии не хватает 25 тысяч молодых офицеров, это значит, что через несколько лет будет огромный некомплект офицеров среднего и старшего звена. Президент издал указ о призыве в армию офицеров-двухгодичников, но качество их подготовки невысокое, это уже партизанщина. А сколько военных училищ закрыто…

– А Хасбулатов что говорит? В газетах ведь это совещание не освещалось…

– Вот читаю по своему блокноту: «Нам хотя бы сохранить управление в нашем неуправляемом обществе… Мы имеем дело с властью, которая не управляет страной. Мы не знаем, какие Вооруженные Силы нам нужны, полная потеря ориентиров во внутренней и внешней политике государства. Иностранные государства не могут понять, какие дьявольские игры происходят в нашей стране… Главная цель Верховного Совета – добиться четкого соблюдения законности…»

– Какие-то документы были приняты на этом совещании?

– Были. Но уезжали мы с этого совещания в очень плохом настроении, без надежды, что принятые на нем решения будут выполнены.

– В чем все-таки выход?

– В перевыборах обеих ветвей власти. Правительство убеждает, что оно поставлено в тяжелое положение Верховным Советом, что бюджет, им принятый, неисполним. Верховный Совет утверждает, что на исполнение Закона «О статусе военнослужащих» денег должно хватить. Конфликт между ними зашел настолько далеко, что страдает от этого все общество, и армия в том числе.

18.08.93 г.