Читать книгу: «Увидеть весь мир в крупице песка…», страница 14

Лирический апофеоз геологам

(Сценарий к кинофильму)

Небо. Мелкие облака, освещенные солнцем. Затем цветущая степь, много маков, палатки геологов.

Диктор: Когда солнце опускает на лучах своих красавицу – весну и когда она вспыхивает красными маками в степи и разливается ими, словно широкая река, словно безбрежное море – океан, походные палатки геологов непременно здесь – в благоухающей ароматами всех соцветий степи, – они растворяются, они тонут в этой всеобщей гармонии цветов и звуков.

Из палатки выходит геолог. Лицо его сосредоточено, он решительно двинулся было куда – то, да вдруг замер: его поразила красота.

Диктор: А эта дышащая полной грудью степь, эти улыбающиеся маки, этот нежно – лижущий лицо ветерок, это яркое солнце – не будоражат ли и не волнуют ли вольнолюбивое сердце твоё, геолог!

Музыка Глинки «Жаворонок» в обработке Балакирева. В синем небе повис трепещущийся жаворонок.

Диктор: Жаворонок, будто разгадав твои чувства и полностью разделяя их, с ещё большим старанием, с захлёбыванием, звенит свою полную жизни и блаженства песню, то опускаясь к самой земле, а то вдруг взвихриваясь высоко – высоко в небесную лазурь.

Снова геолог. Он расправляет плечи и с удовольствием вдыхает аромат степи.

Диктор: Дыхание степи – это бальзам от горечи, обид и душевных терзаний, это вдохновение, это радость и пробуждение свежих порывов, это вера в силы и необыкновенное назначение твоё, человек!

Та же степь, цветы. Геологи загружают автомобиль, снимают палатки.

Диктор: И всё же геологи покидают её: эту-то степь! – и продвигаются дальше – навстречу безмолвно – озлобленным и сиротливым пустыням – пескам.

Автомобиль везёт геологов по песчаной, выгоревшей степи, сначала машина в дальнем плане – необходимо подчеркнуть выгоревшую степь. Затем в крупном плане кузов, в котором лежат и сидят задумчивые геологи.

Диктор: Но не безмолвны и не сиротливы пустыни. Где как не здесь, оставшись наедине с природой, подумать вдруг о величии мироздания, прислушаться вдруг к движению Вселенной, представить это движение – развитие в его повседневной работе: в его шорохах и дуновениях, в его космическом вращении, в его внутренне – раскалённом клокоте. Да, только здесь можно подслушать и осознать, наконец, те вещие звуки, которые постоянно исторгает таинственная, божественная Природа.

Геологи в степи за работой. Вдали двое в маршруте. В ближнем плане рабочий роет канаву, затем он втыкает лопату в грунт, закуривает и смотрит в степь.

Диктор: Степь пустынная, не цветущая, весенняя, а выгоревшая, полынная, и ты дорога сердцу геолога. Он научился и в такой тебе находить неповторимую новизну и ощущать тончайшие оттенки и свежесть красок.

Контрастная степь: большие прогалины жёлтого песка, полынь.

Диктор: Лишь для случайного путника песчаная степь покажется бесцветной, пустынной и угрюмой. И надо хотя бы раз заглянуть в мольберт художника, любовно и щедро накладывающего яркие мазки на полотно, чтобы понять насколько богата в цвете эта просторная и поистине живописная степь!

Съёмки производятся с движущейся по степи автомашины. Музыка «Полюшко – поле».

Диктор: Степь полынная. Не ты ли бесцветная и утомлённая при полуденном ярком солнце, вдруг расцветаешь и преображаешься, чуть только скроется нестерпимо палящий луч за набежавшее неожиданно облачко. Тогда ты сама, полынная степь, начинаешь светиться внутренним изумрудно – бирюзовым светом.

И кажется, что до этого ты вбирала живительное тепло солнца лишь для того, чтобы обильно излучать его теперь.

На горизонте буровая вышка

Диктор: Сыпучие, вечно жаждущие пески, напоить вас и познать ваше затаённое безмолвие пришёл сюда геолог.

Раннее утро. Берег реки. Поляна. Вокруг большие раскидистые вётлы. Заросли камыша и тальника. На поляне палатки, рядом на походных кроватях спят геологи. В крупном плане один из геологов, опёршись на локоть, внимательно прислушивается к пробуждению дня.

Диктор: А кто из геологов не встречал утро вместе с тонким нежным перезвоном росы и чью душу не наполняли вдруг мажорными аккордами лучи раннего, ещё далёкого надгоризонтного солнца.

Утреннее пение птиц. Пробуждающаяся природа. В крупном плане стебли житняка, песчаного пырея и другие травы.

Диктор: Не потому ли и «утро вечера мудренее», что с первым лучом солнца сама природа нам кричит всеми струнами своего бытия вечно бодрое и неутомимое слово «жить!»

Струны её – это гибкие стебли песчаного костыря, это радостное пение пернатых пичуг, это лихорадочное движение муравья – ползуна, это всё, наконец, разом проснувшееся от прикосновения первого весёлого луча, брошенного могучим покровителем всего живого, этим древним и всевидящим богом Гелиосом.

Белоснежные, обагрённые рассветом вершины гор (вид снизу).

Диктор: Но нет зрелища более величественного, более прекрасного, чем рассвет в горах, когда долины гор ещё полны мглою ночи, а девственные снега могучих, ушедших в небо вершин, уже загораются торжественным пламенем – огнём.

И не найдётся, пожалуй, такого человека, который бы, глядя на горы, не подумал: не это ли и есть то самое прекрасное и возвышенное, то величественное и непоколебимое, что может служить предметом вечного восхищения!

Лагерь геологов в горах. Затем голо– каменные неприступные вершины.

Диктор: …Великолепнейшие плоды внутриземных борений, внутрипланетного буйства – горы… они притягивают геолога не только своими подземными тайнами. Он приходит сюда и для того, чтобы восхищаться этими могучими и смелыми очертаниями, этой гордой неприступностью, этим несгибаемым величием.

Геолог стоит на вершине, затем великолепная панорама сверху.

Диктор: Неописуемой гордостью наполняется сердце геолога, когда стоит он на освоенной им вершине, когда охватывает взглядом разбросанные внизу бескрайние сизые долы, по которым ходить ещё ему да ходить.

И верит в себя, и доволен собой, и по-настоящему счастлив тогда геолог!

Кури́т Алатау туманом,

Вуалью укутан рассвет –

Нас в дали загорные манит

Таинственно-радужный свет.

Зазывно сияние красок,

А розовость будит мечты.

Что было – не стало напрасным,

Что будет – поймёшь с высоты.

И в общей сумятице мира,

Дай Бог, чтоб совсем не угас

Зовущий от дел суетливых

Рассвет, исцеляющий нас.

Песня о геологах.

Конец