Читать книгу: «Сенсор. Перерождение», страница 12

Возвращение

Я очнулась в палате медицинского корпуса, в руке стоял катетер с капельницей. На груди несколько электродов, провода от которых, шли к монитору, стоящему рядом с кроватью.

После того как я открыла глаза и пошевелилась, какие-то датчики зазвучали громче, и в палату вбежала медсестра.

– Очнулась? Вот и хорошо! – она полистала планшет, постучала по клавиатуре и заключила. – Показатели в норме. Лежи, я позову врача.

Девушка ушла. Я осмотрела себя: спереди тело заклеено бинтами, ладони перемотаны, а на затылке мешала повязка.

Я чувствовала себя разбитой, но боли не было. А вот внутренний баланс покачнулся – я вынырнула из подсознания Моисея, но ощущение потерянности не проходило.

То, что напоследок сказал мне брат – выбило из равновесия. Неужели он не врал? Если это так и меня специально убили на Земле, то я никому не могу доверять в этом мире. В чем еще меня обманывают? Знал ли Егор об этом или от него тоже скрыли?

В душе был раздрай, я испытывала смешанные чувства. Хочу увидеть Егора и убедиться, что с ним все в порядке.

– Ника, с возвращением! – с улыбкой на лице в палату вошла Татьяна. – Кое-кто хочет тебя видеть и возражений не принимает.

В палату вслед за доктором вошел Егор. От взгляда синих глаз в моей душе потеплело, улыбка растянулась на губах.

Я так соскучилась за ним. Егор в мгновение отсканировал мое душевное состояние. Его лицо нахмурилось, затем расслабилось, и мужчина улыбнулся в ответ. Он сделал шаг в мою сторону, но Татьяна преградила путь:

– Сначала я осмотрю ее и если показатели в норме, ты сможешь подойти ближе. У нее и так пульс уже скачет, – стараясь скрыть ухмылку, строго произнесла врач.

Татьяна, как и медсестра, взяла со стола планшет, полистала его и подошла к мониторам. Сделав какие-то записи, она повернулась ко мне.

– Ника, ты меня удивляешь. Еще несколько часов назад твое сердце пыталось остановиться, твоя жизнь буквально утекала у нас из рук. А сейчас ты в полном порядке, словно ничего и не было. Ты помнишь, что-нибудь?

– Я все помню, – сказала я, а внутри защемило от сожаления.

Татьяна бросила взгляд на монитор.

– Ладно, поговорим чуть позже, тебе нужно восстановиться. Дай я посмотрю на твои раны, – доктор кинула на Егора многозначительный взгляд.

Мужчина вскинул брови, но молча отвернулся. Выходить из палаты он явно не собирался.

Татьяна подошла ближе и откинула простынь.

– После ранений души быстро поправляются. Мы используем специально разработанные мази и лекарства, – женщина аккуратно отклеила край пластыря от кожи на груди и сняла бинт. – Твой ожог за сутки почти зажил. У тебя болит где-нибудь?

– За сутки? Я была без сознания сутки?

– Да. Думаю, Егор тебе все расскажет. Меня ждут другие пациенты. Так как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо. Чувствую себя так, словно по мне прошлись из огнестрела, – я изобразила на лице деланную улыбку.

Татьяна осмотрела мое тело, ладони и сняла повязку с затылка. Еще раз, проверив мониторы, женщина вытащила капельницу и сняла датчики с груди.

– Раны затянулись не полностью, но ты можешь вставать. Только я настаиваю, чтобы ты провела в больнице еще день. Хочу понаблюдать за твоим физическим и психическим состоянием. Медсестра будет приходить раз в два часа.

Я согласно кивнула и Татьяна, удостоверившись, что я все поняла, вышла из палаты.

Дверь за врачом еще не закрылась, а Егор уже нежно заключил меня в объятия.

– Как же ты меня напугала! Никогда в жизни я не испытывал подобный страх, – мягкие губы целовали мое лицо: глаза, нос, губы. – Никогда! Ты слышишь? Никогда не закрывай меня собой.

Егор серьезно посмотрел в мои глаза и не выдержав, снова прижал к себе.

– Ты могла погибнуть, ты понимаешь это?

– В тот момент погибнуть мог ты. Я бы не пережила этого, – ласково дотронулась пальцами до его лица, провела по волосам и коснулась нижней губы.

Я не могла насмотреться на Егора. Столько раз я боялась его потерять, что от сердца остался кусочек уголька.

Потянула мужчину на себя и жадно впилась в его губы. Они дарили успокоение, чувство защиты, счастья и нужности.

А так хотелось быть нужной. Устала быть одной, надоело бороться с призраками этого мира. В объятиях Егора чувствую себя завершенной, во мне нуждаются, и я отвечаю взаимностью. Никогда не поверю, что он неискренний, что может что-то скрывать и использовать.

Я отстранилась от мужчины и заглянула ему в глаза. В них отражалось облегчение, радость и желание одновременно.

– Я хочу уйти отсюда. Отведи меня в комнату, – мне нужно было сменить обстановку.

Слова Моисея снова всплыли в памяти и в душе противно всколыхнулись сомнения.

– Тебе нельзя, Татьяна же сказала…

– Со мной все в порядке, – перебила я. – Пожалуйста, мне нужно отсюда уйти.

– Ладно, я кое-что придумал, – мужчина хитро подмигнул, встал и вышел из палаты.

Прошло пять минут. Дверь открылась, и в проеме стоял Егор с инвалидной коляской.

– Это мне? – я удивленно захохотала.

– Что? Я обо все договорился, – весело управляя коляской, Егор въехал в палату. – Татьяна отпустила тебя погулять, а это было ее условием.

– Коляска?

– Коляска. И еще одно обследование. Доктор разрешила вывезти тебя прогуляться в парк, но к концу дня, я должен вернуть тебя на осмотр.

– Ну, что же, компромисс, – я была рада, что смогу отвлечься от происходящего. Ведь поговорить обо всем можно и позже. А я понимала, что разговора не избежать.

– Тоже так думаю, – согласился со мной Егор.

Я села на кровати, слегка постанывая. Ожег на теле, еще давал о себе знать. Егор подал мне футболку и штаны, помог одеться и пересадил на коляску.

– Тебя с ветерком прокатить или как?

– Или как, – засмеялась я. – Не хочу слететь со ступенек вниз и опять попасть к Татьяне, но уже со сломанной шеей.

Егор был очень заботливым. Чтобы не скакать в коляске по ступенькам, он сначала спускал транспорт, потом нес на руках меня.

Если бы не наш доктор, я бы предпочел гулять с тобой на руках.

Я обняла Егора за шею.

– Ника, у меня сильное желание не отпускать тебя никогда. Если понадобиться, буду носить с утра до вечера, лишь бы ты была рядом.

– У тебя есть и другие дела кроме меня, – я коснулась носом щеки Егора.

– Нет ничего важнее тебя, Ника. Каждый раз, когда ты остаешься одна – случается неприятность.

– Я вроде справляюсь, – иронично улыбнулась на переживания мужчины.

– Знаю, – Егор посадил меня в кресло и поцеловал в макушку. – Но я не хочу, чтобы тебе делали больно, не хочу, чтобы ты переживала все это.

Егор толкнул мой транспорт, и мы поехали на выход из Института.

– Ника, я чувствую, что ты не хочешь поднимать этот разговор, но ты же понимаешь, что он неизбежный?

Я вздохнула и закусила губу. Конечно, он все знал. Мне пора бы уже привыкнуть и не пытаться скрывать свои чувства.

– Понимаю у тебя много вопросов, да и я хочу задать некоторые. Просто…

Егор подхватил меня на руки, чтобы спуститься с очередных ступенек.

– Что просто? Расскажи все, что тебя беспокоит.

Мужчина не поставил меня на землю, а понес дальше. Дойдя до ближайшей скамейки, он так и сел – со мной на руках.

– Когда ты билась в конвульсиях в реанимации, когда судороги крутили твое тело, а сердце отказывалось выносить боль, я стоял за стеклом и ничего не мог сделать. Не мог ничем тебе помочь. И я впервые в жизни молился. Обещал всей вселенной, что если ты вернешься ко мне, то я больше не отойду ни на шаг, что убью любого канального, который дотронется до тебя. Решу все твои проблемы, всегда буду стоять на твоей защите, буду опорой. Но это то, что я могу сделать и без твоего согласия. Но если есть проблемы вот здесь, – и Егор осторожно положил свою ладонь мне на грудь, – без тебя я не смогу помочь. Я чувствую твою боль, которую ты пытаешься спрятать за наигранной улыбкой и бодростью. Но тебя, что-то гложет, что-то давит на тебя внутри, но ты молчишь. Я же чувствую все и не могу не обращать внимания. Все твое, теперь мое. Позволь помочь.

Егор поднял руку и легким прикосновением вытер скатившуюся слезу по моей щеке. Я и не заметила, как весь страх внутри превратился в жгучие слезы. Чего я боялась? Предательства? Я не переживу, если пойму, что Егор врет.

Я крепче прижалась к широкой груди. Егор открывал свои чувства, и от этого вырастали крылья. Как я хочу ответить ему тем же, но боюсь. Я обхватила лицо мужчины руками и поцеловала в губы.

– Прости, за то, что тебе пришлось все это пережить, – прошептала я, – я бы не покинула тебя. Мы только нашли друг друга и сделаю все, чтобы возвращаться к тебе всегда.

– Не извиняйся, в том, что произошло, есть и моя вина.

– Что ты имеешь в виду? – я насторожилась.

– Александр. Предатель, который помог канальным тебя схватить, он правая рука начальника тюрьмы и обладает силой влияния на нейронные связи. Если коротко – он заставляет человека думать, что ему больно. Моя задача следить за душами, читать их чувства. Я пропустил опасность в его лице, – Егор стиснул зубы, злясь на себя.

– Ты не мог считать его будущий поступок.

– Да, но я мог сложить между собой другие его эмоции. Я допросил Александра. Оказывается, в Канале живет его земная сестра, она из темных канальных. – Егор замолчал, обдумывая дальнейшие слова. – Дело в том, что в Канале души живут не так благоустроенно, как в нашем городе. Александр заключил сделку – Моисей приводит к нему сестру, а он проводит его головорезов в Институт.

– А как они прошли в Институт мимо сигнализации? – этот вопрос меня сильно беспокоил. Я хочу понимать, насколько здесь безопасно.

– Светлый канальный убил стража портала и перенес остальных на озеро. Дальше вступил в дело Александр. Он наполнил центры темных своей энергией, и узоры не считали их как чужих. Но так как энергия в них не держится, как только каналы опустели, сигнализация сработала. Но, к сожалению этих минут хватило, чтобы подобраться к тебе ближе.

– А я преподнесла себя им на блюдечке, – я до сих пор не пойму, как такое совпадение возможно. – То есть теперь любой канальный может проникнут на нашу территорию?

– Нет, – Егор заправил мне прядь волос за ухо, – технический отдел работает над этим. Они были крайне удивлены сообразительности душ, но уже вносят правки в программу узоров.

– Так, что случилось с сестрой Александра, что он предал своих? – я искренне пыталась понять мотивы, чтобы так перечеркнуть свою жизнь.

– После трансформации ее отправили работать на вышки. Там через канальных прогоняют энергию. Это тяжелый труд и Александр хотел ее забрать оттуда, – я побледнела.

Моисей рассказывал о вышках и о том, как они влияют на центры душ. Именно против этой несправедливости он борется, и Егор знает о положении вещей в городе.

– Почему в Канале так жестоко обращаются с душами? Рудники, вышки, почему Центр управления Сенсора никак не повлияет на это рабство? – я встала и глубоко выдохнула. Казалось, я начала думать как брат.

– Ника, а откуда ты знаешь про рудники? – удивился Егор.

Он словил мою руку и снова попытался усадить на свои колени. Но я не позволила.

– Егор, я задам два важных для меня вопроса. Очень надеюсь, что ты ответишь искренне, – внутри все задрожало. Тревожные чувства растеклись в груди.

– Ника, с тобой все в порядке? – Егор нахмурился, чувствуя мое волнение. – Я отвечу на любой вопрос.

– Хорошо. Я спрошу прямо.

Егор кивнул.

– Ты знал, что Моисей мой брат из Физмира?

Егор резко вскочил на ноги.

– Что? Брат? Нет! Нет, я этого не знал. Мы не много знаем о нем. Лишь то, что он объявился в Канале больше пяти лет назад. Предположительно работал на вышке, а затем каким-то образом собрал вокруг себя единомышленников и начал охоту на тебя. А почему ты решила, что он твой брат? Ника, – Егор подошел ко мне и настороженно посмотрел, – где ты была последние сутки?

Выдох облегчения освободил мои легкие. Егор был искренен. Он был удивлен не меньше меня, когда узнала о брате. И я рассказала ему о лабиринте, ловушках и знакомстве с Моисеем. Рассказала о пространстве, что это его подсознание. О том, что не раз была в нем и Моисей каким-то образом может управлять им. Что он работал на вышке и бесконечные потоки выжгли его душу дотла.

Егор был поражен не меньше меня рабскому отношению к душам. Знал, что они живут несладко, но чтобы так измывались над ними, он слышит впервые. Мужчина не поверил словам Моисея на сто процентов, но было видно, что в прежнем порядке вещей он усомнился.

– В любом случае, Ника, мы мало, что можем сделать для Канала. Этот город находится под управлением другого Центра.

– Но Совету Канала намерения Моисея тоже угрожают. Если он создаст армию, город потеряет темных на вышках. И я уверена, что Моисей не остановится на этом, он захватит Центр управления и посадит свой новый Совет, – я не понимала спокойствия Егора и бездействия сенсоров.

– Ты права, но немного наивна. Даже не зная причин для восстания темного и его банды, мы отдаем себе отчет в том, что истинная и конечная цель Моисея – это смена власти и передел влияния городов. Сейчас решающий голос у Сенсора. Но если Моисей сможет использовать твою силу, то Канал получит единоличный голос в Мире душ. Никто не сможет противостоять Моисею.

Я вспыхнула.

– Что значит «сможет использовать мою силу»? Ты считаешь, я перейду на его сторону и буду убивать людей?

– Нет, Ника, – Егор проигнорировал мое едкое замечание в его сторону и терпеливо погладил по руке. – Но ты рассказала удивительные вещи про темного. Я никогда не слышал, что кто-то из душ способен на заключение чужого сознания в своем подсознании, как в клетке. Мало того что он делает это насильно, но еще и умеет видоизменять свой внутренний мир. Эта информация очень ценная, – Егор благодарно на меня посмотрел. – Я обязательно сообщу детали Совету. Но нам нужно придумать, как обезопасить тебя.

Егор встал, взял меня за руку и повел дальше в парк.

– Прогуляемся немного?

Я согласно кивнула.

– Я не могу допустить, чтобы Моисей снова похитил и запер тебя в своей голове. Нам нужно поговорить с Сергеичем, – Егор задумчиво провел рукой по своим волосам. – Возможно, я каждую ночь буду охранять тебя.

– Но Моисей забирает мое сознание. Ты не узнаешь ни о чем, пока я не исчезну с твоих сенсоров. Даже не знаю, как он это делает.

– Ника, – улыбнулся Егор, – я не буду охранять тебя у кровати, я буду с тобой внутри твоего подсознания.

Я округлила глаза от удивления.

– Это как в Комнате сна, когда я потерялась? – выдвинула предположение, и Егор утвердительно кивнул, – но тогда ты потратил много сил, и Сергеич восстанавливал тебя. Ты не можешь проделывать это каждую ночь.

– Ника, я буду делать все что угодно, лишь бы с тобой больше ничего не случилось. Я сильнее, чем кажусь, – и Егор привлек меня к себе и крепко обнял. – Тем более я не знаю, согласится ли Морфей.

– Добрый день, молодые люди, – я отпрянула от Егора и повернулась на голос. – Ника, я очень рад, что с тобой все в порядке. Мне доложили, что ты очнулась и твои показатели полностью в норме. Удивительно!

Перед нами стоял Михаил. Видно, что он только приехал в Институт. Был одет в классический костюм, что очень выбивалось из его стиля, а в руках держал портфель.

– Вы уже вернулись из Канала? – со знаем дела, спросил Егор.

– Да, совещание было недолгим.

– Ника рассказала, где ее сознание было последние сутки, вам тоже стоит это услышать. Это касается Моисея.

Белые густые брови Михаила поползли вверх.

– Вот как? Любопытно. Пройдемте ко мне в кабинет.

Все не то, чем кажется

По пути в кабинет Михаил сделал несколько звонков по спикерфону, вызвав к себе еще одного члена Совета.

Я чувствовала себя уставшей, но отказалась переносить разговор на другое время. Нужно выяснить главное и сейчас самое подходящее время.

Когда мы подошли к кабинету, нас уже ждал мужчина. Михаил представил его и попросил подробнее рассказать все, что произошло с моим сознанием после столкновения на озере.

Я пересказала все, кроме последнего заявления Моисея о моей смерти. Это оставила на закуску.

– Сегодня на совещании в Канале глава города доложил, что Моисей собирает вокруг себя все больше светлых и темных канальных. В свете последних событий мы понимаем, что на его стороне есть и сенсоры. Кстати, Егор, что там с проверкой сосудов? Я еще не смотрел твои отчеты, – обратился Михаил к безопаснику.

– За последние сутки моя группа проверила треть жителей Института. Мы поставили в преобразователе фильтр на родственные связи, хронологию смерти и род деятельности души в Физмире. Людей, у которых программа фиксирует нестыковки, я проверяю лично. Но нам не хватает времени сделать проверку масштабно, поэтому по периметру дополнительно выставлены безопасники и усилен контроль узоров.

– Спасибо, Егор. Задействуй сенсоров столько сколько нужно, бумаги я подпишу.

– Михаил, удалось выяснить местоположение группировок? – подал голос мужчина из Совета. Его звали Стас.

– Нет, Павел не знает место расположения Моисея и его приспешников. Все канальные на вышках и рудниках взяты под наблюдение. Но видимо, темный залег на дно, так как бунты прекратились, а управление Канала утверждает, что побегов низших больше не было.

Я сидела в кресле, слушала и понимала, что все присутствующие знают намного больше, чем я.

– Михаил, если мы имеем весомый голос в установлении порядка в Мире душ, почему Совет никак не повлиял на рабское отношение к канальным? – мне хотелось понять бездействие Сенсора.

– Пфф, – услышала я насмешку в свою сторону, – кажется, кто-то идеализирует этот мир. Не иначе дочь своих родителей.

– Стас! – окликнул глава своего коллегу. – Ника не так долго живет в Мире душ, чтобы понимать всю систему уклада. Прояви терпение.

– Глава, ты сейчас защищаешь жителя Института или свою внучку? – не унимался Стас.

– А мне нужна защита? – вспыхнула я.

– Мы ушли от темы, – предвидя разгорающиеся чувства у присутствующих, Егор попытался сменить разговор.

Он подошел ко мне и успокаивающе положил руку на плечо.

– Нам нужно решить, как защитить Нику от влияния Моисея во сне.

– Ты прав, Егор. Стас, не нужно ворошить прошлое. Ника душа с исключительным ядром. Она наш союзник и важный элемент в исполнении плана Моисея. Наш долг не только защитить ее, но и рассказать, как обстоят дела.

На этих словах под ложечкой кольнуло шипом недоверия.

«Ты уверена, что твои мысли и поступки – исключительно твои?»

Егор подвинул стул и сел рядом. Он не понимал моих внутренних изменений.

– Ника, я скажу коротко, – обратил на себя внимание Михаил, посылая снисходительную улыбку. – В Канале не так много ресурсов, как в Сенсоре и поэтому он поделен на классы. Я согласен – это не справедливо, мы должны отличаться от устройства Физмира. Но, знаешь, будь ты человек или душа, ты такой, какой есть. После смерти душа не становиться чище, она лишь меняет место жительства. В Канале кто сильнее, амбициознее, смелее – живет лучше, а те, кто умеет только работать – этим и занимается. Я обещаю тебе, что проверю уровень содержания рабочих на местах. И если все так, как ты говоришь, я позабочусь об изменении их жизни.

– Так, как позаботились о моей в Физмире? – вот я и задала свой главный вопрос дня.

Михаил хотел сказать, что-то еще, но после моих слов резко замолчал, улыбка сошла с губ, а взгляд выражал недоумение.

Я сжала челюсть и не сводила с него глаз. Его лицо изменилось за секунду – удивление, осознание и негодование.

– Что ты имеешь в виду, Ника? – спросил глава с раздражением.

Егор напрягся и не заметил, что сильнее сжал мою руку, лежащую в его.

– Вы знаете о чем, – я ответила сдержанно, но сердце внутри бешено грохотало.

Михаил хмыкнул.

– Кто тебе сказал? Нет, стой, я знаю ответ – Моисей.

– Моисей, – подтвердила я, – может, и то, что он мой брат, вам тоже было изначально известно?

Я закипала. Внутри вспыхнул гнев. Встала и отошла к стене подальше от присутствующих. Мне нужно было личное пространство, чтобы никто не трогал и не пытался успокоить.

– Ника, я говорил тебе, что здесь не знали о твоем брате, – вступился Егор за главу.

– Ты говорил за себя, а я спрашиваю Михаила, – снова перевела взгляд на главу Института.

Он явно раздумывал над ответом. Но его опередил Стас.

– Что за детский сад вы устроили? – и мужчина повернулся ко мне. – Никто в Совете не знал, что Моисей твой брат. Но как только мы вычислили твою силу на Земле, было решено применить принудительную трансформацию. А ты бы предпочла попасть в руки к канальным? Или думаешь, к тебе бы они относились, как к королеве?

– Я бы предпочла знать правду с самого первого дня, – огрызнулась в ответ. – Не подходи, – бросила я Егору, который сделал шаг в мою сторону.

– Ника! Да, мы аннулировали твою жизнь в Физмире и выбрали гуманную смерть. Тебе не было больно, ты не мучилась, успела закончить дела и попрощаться с близкими, – голос Михаила снова стал собранным и мягким.

Но я больше не верила ему и никому из Совета.

– Там была моя жизнь, понимаете? – я посмотрела на всех присутствующих. – Вы так давно не были людьми, что забыли, что значит быть человеком. Я любила, желала, стремилась. У меня была дочь. Вам никогда не понять боли от осознания, что больше никогда не увидишь своего ребенка, не сможешь его обнять, не узнаешь его взрослым, – я начала кричать, а слезы разочарования покатились по щекам. – Вам никогда не понять эту потерю, потому что вы мужчины. И не надо, Михаил, говорить мне, что тоже теряли. Если бы потеря вывернула душу, вы бы никогда не поступили так со мной.

– Ника! – окликнул меня Егор и опустил глаза на мои руки.

Между ладонями плескалась огненная энергия. Моя сила. Я покатала субстанцию между пальцами и сформировала шар. Переложив его в одну руку, я подбросила шар несколько раз в воздухе. Было острое желание кинуть трехмерный шар в стол главы и сжечь здесь все.

– Ника, не делай глупостей, прошу, – Егор сделал шаг в мою сторону. – Пожалуйста, потуши его.

– У всех там была жизнь, теперь она здесь, – едко заметил Стас. – Тебе не говорили правды именно поэтому, – и он показал на мои руки, которые пытались потушить энергию. – Ты вспыльчивая. Если честно, я думал, безопасник проболтается первым.

Стас смотрел мимо меня. Я обернулась и увидела Егора. Его глаза потемнели и излучали сожаление.

В этот момент мое сердце оборвалось, кипяток разочарования обдал все внутренности от шеи до низа живота. Я согнулась пополам и застонала от фантомной боли.

– Нет, – шептала я, – ты не мог, я была уверена, что ты не врешь мне.

– Ника, все не так, как выглядит, – Егор подошел вплотную и заглянул в мои глаза, – я не знал, вернее, был не уверен…

– Хватит, – заорала я на весь кабинет, – не трогай меня! Никто не трогайте!

И я выпустила поток из своего ядра, пропустила сквозь ладони и сформировала перед собой энергетический щит в полный рост. Я не хотела, чтобы Егор читал меня, чтобы Михаил ментально успокаивал. Этот мир ничем не отличается от Физмира.

Правильно сказал глава – все миры одинаковы, если там живут души. Нет рая, нет ада, есть мир живых существ: предателей, эгоистов, лжецов.

– Ника, это было необходимо, – снова заговорил Михаил, – если ты успокоишься и посмотришь на ситуацию с нашей стороны, ты поймешь, почему мы так поступили.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, взяла эмоции под контроль и уже спокойно ответила:

– Я успокоюсь, – в подтверждение словам кивнула головой, – и наверняка пойму, что причины моей ранней смерти действительно весомые. Но я не уверена, что смогу принять ложь тех, кому доверяла, кому открылась и верила больше чем себе, – я посмотрела на Егора. – Возможность рассказать правду была не раз.

Я сняла щит, развернулась и пошла к выходу. После потрясения и выплеска энергии, внутри стало пусто – истощение по всем фронтам. Я больше не хотела спорить, кричать, выяснять правду, больше не хотелось что-то объяснять и говорить о несправедливости.

Я молча вышла. Лишь на секунду обернулась и посмотрела на Егора. Он не стал догонять, но по опущенным вдоль тела рукам и потухшему взгляду я поняла – он прочитал меня и ему тоже больно.