Читать книгу: «Убийство и рождественский пирог», страница 2

Глава 3.

– Скажите мне еще раз – почему вы здесь? – марешалло карабинеров Брандолини устроился поудобнее. Кресло заунывно простонало, принимая в свои объятия крепкую фигуру офицера.

Николетта изо всех сил старалась казаться увереннее, чем она себя чувствовала. Чем дольше синьора находилась на станции карабинеров, тем больше убеждалась, что совершила огромную ошибку. Но убегать было еще хуже, поэтому она мужественно оставалась на месте, старательно выпрямляя спину, чтобы выглядеть компетентной.

– Она моя… клиентка. Она купила у меня чай… однажды. Вы же видели ее состояние!

– Состояние? – Брови карабинера поползли вверх. – Вы имеете в виду ее беременность?

– Конечно. Стресс вреден для будущих матерей. Вернее, стресс вреден для любого из нас, но он особенно вреден, когда ты беременна. А у нее уже огромный стресс от потери мужа…

– Которого она, вероятно, отравила.

– Вы хотите сказать, что она подозреваемая?

В кабинете марешаллоа было слишком жарко, видимо, сломался регулятор температуры в батарее. Но оба держались мужественно, потому что карабинер был не вправе ослабить воротник формы, а синьора не позволила бы себе расстегнуть ни одной пуговки на кофте в присутствии постороннего мужчины.

– Все, связанные с этим делом, подозреваемые. Даже вы, синьора.

– Я? – Ошеломленно переспросила Николетта.

– Вы, вы. Вам не кажется подозрительным, что вы вообще сюда пришли?

– Да я даже никогда не встречалась с ее мужем!

– Вам не надо с ним встречаться, достаточно продать его жене яд.

– Я не продаю яд! – Возмутилась женщина. – Я продаю травяные чаи и настойки.

– Поэтому в деревне говорят о вашем любовном зелье.

– Какая глупость! Это просто травяной сбор для поддержания сил организма!

– Вы не умеете делать просто настойки, обязательно напихаете туда какую-нибудь гадость, – карабинер поморщился. – Вроде пыли с подоконника в церкви. Вы ж тут все помешались на колдовстве.

– Послушайте. – Николетта решила пропустить инсинуации мимо ушей. – Вам не кажется, что это слишком очевидно, я имею в виду, что если бы она собиралась убить мужа, зачем делать это в тот момент, когда в доме только они вдвоем?

– Вы слишком многого хотите от беременной женщины. Гормоны действуют на мозг.

Так он не только шовинист, ненавидящий юг, он еще и женоненавистник!

– Так может, все же проведете расследование, вместо того чтоб навешивать ярлыки?

– С кого вы предлагаете начать? Может, с вас?

Николетта стиснула кулаки. – Вы говорили с Артуро?

– Это не он.

– С чего вы взяли?

– Посылку доставила не почта. Вы думаете, почтальон будет целый день ждать, пока расчистят дороги, чтобы привезти посылку на ночь глядя, когда его рабочее время давно закончилось? Это был курьер. И да, мы разговаривали с Артуро и он не представляет о чем идет речь. Мы все проверили. Как бы вы не относились к нашей работе, мы выполняем ее добросовестно.

– Вы говорили с курьером?

– О, так в вас умер следователь, синьора!

– То есть тупик.

– Вы угадали. В службе доставки не помнят отправителя. Документы не спросили, а оплата получена наличными.

– А его деловой партнер?

– А что с ним? Есть что-то подозрительное?

– Наверное, нет, но с ним же нужно поговорить!

– У нас очень странный разговор синьора. Вы не перепутали себя с моим начальником?

– У него был роман.

– У моего начальника?

– У Дечио Феллони.

Выражение лица карабинера не изменилось, но взгляд стал острым. А он не так прост, как хочет казаться!

– Знаете, с кем?

Николетта покачала головой.

– Камилла знает?

– Она думала, что у Дечио сердечный приступ. – Если сейчас признаться, что Камилла знала об измене, в ее гроб будет вбит последний гвоздь.

– Он слишком молод для приступа.

– Он на десять лет старше ее и… беременные женщины не могут мыслить здраво.

В глазах карабинера загорелись веселые огоньки, похоже, он оценил ее иронию. – Так вы не ответили на мой вопрос.

Николетта вздохнула.

– Она решила, что раз он мертв, это не имеет значения.

– Как долго длится эта связь?

– Я не знаю.

– Это все?

– Все. – Опустила голову Николетта.

– Синьора. – На сей раз карабинер был серьезен. – Мы обязательно разберемся в этом деле. Не волнуйтесь.

– Конечно, – сказала женщина, беря сумочку.

– Это значит, что вам не нужно ничего делать.

– А что я могу сделать?

Карабинер неожиданно фыркнул. – Хотя я недавно в этих краях, я наслышан о вашей активности, синьора. И знаю, как вы утерли нос моему предшественнику.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не расследую, я выращиваю и завариваю травы.

Глава 4.

– Это было довольно непродуктивно, – сказала Пенелопа, накладывая в тарелки картошку, запеченную в духовке с розмарином и тимьяном. Она посыпала картошку сверху толчеными грецкими орехами и черным перцем, помахала рукой над паром, принюхалась, удовлетворенно кивнула и добавила: – Если не считать того, что тебя добавили в список подозреваемых. Тогда это определенная победа.

– Пошла бы сама и посмотрела, как с ним разговаривать. С этим новым марешаллоом. – Скорчила ей рожицу Николетта

– Зато теперь мы точно знаем, что Камилла – подозреваемая.

Николетту все еще подташнивало от жары на станции карабинеров, но прогулка по зимней деревне и бокал прохладного белого вина почти привели ее в чувство. Она наколола картофелину на вилку, отправила ее в рот, обожглась, запила вином и сразу отправила в рот большую ложку капонаты -овощного рагу. Теперь ей окончательно похорошело.

– Во всяком случае других подозреваемых у них нет.

– Он же сказал тебе, что список большой.

Николетта вспомнила самодовольную улыбку марешаллоа. – Но у меня такое чувство, что они решили – это Камилла, осталось поставить финальную точку.

– На их месте я бы тоже первым делом заподозрила Камиллу. Согласись, все выглядит подозрительно.

– Ты тоже думаешь, что это она?

– Ты же сама говоришь, она что-то скрывает.

– Да. Хотелось бы знать, что.

– Скажи, почему тебя так беспокоит, что она могла убить своего мужа? Я имею в виду, ты ее едва знаешь. Она всего лишь один раз заговорила с тобой на рынке и купила твой травяной чай.

– А тебя не беспокоит, что невиновная беременная женщина может оказаться в тюрьме?

– Он ей изменял. А значит, у нее был повод.

– Но была ли измена?

– Любовь проходит. А иногда это происходит неожиданно, независимо от чувств.

– Я знаю. Вернее… наверное, так бывает.

– Я прожила долгую жизнь, Николетта, я многое видела и многое знаю о человеческой натуре… если кто-то неверен, это не значит что он не любит своего супруга.

– Да поняла я, поняла! Но это не меняет факта, что здесь что-то не так. Но не могу понять, что именно…

Николетта так сильно воткнула вилку в кусочек баклажана что соус выплеснулся на белоснежную скатерть. Но Пенелопа сделала вид, что не заметила.

– Итак… возможно ли, что девочку подставили?

– Ты только что пыталась убедить меня, что она виновна.

– Я просто выдвигаю гипотезы. Но я согласна с тобой… это все выглядит очень глупо.

– Как сказал maresciallo, у беременных отсутствуют мозги. Ну, не совсем так он выразился, конечно…

Раздался звонок колокольчика.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет, а ты? Пойду посмотрю, кто там.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, была Николетте незнакома.

– Я могу чем-то помочь?

На вид гостье было лет шестьдесят, возможно, ее старило обветренное лицо с морщинами, как у тех, кто большую часть времени проводит на свежем воздухе. Но на фермершу не похожа, те не носят кремовые пальто с яркими шарфами и очки в форме кошачьих глаз.

– Я хотела увидеться с маэстрой… и с вами, вы ведь Николетта?

– Да, а вы…

– Я Виола. Виола Кортини.

О Dio, ну конечно, это мать Камиллы! Как же они похожи… просто эти морщины…

Николетта хотела шагнуть навстречу и протянуть руку, но вовремя сообразила, что выпустит еще больше тепла из дома и просто втянула женщину внутрь. Та мгновение потопталась на коврике, стряхивая снег.

– Виола, хотите кофе? Или травяного чая Николетты? Сколько лет мы не виделись… С тех пор, как я перестала ходить на рынок. – Пенелопа появилась в дверях гостиной, – У Виолы небольшая ферма, она делает прекрасную моцареллу.

Теперь Николетта вспомнила, где видела женщину, конечно, на рынке. Но сегодня та принарядилась, как на праздник, вот она и не узнала фермершу. А может… холодок пробежал внутри… может, уже подводит память? Неужели однажды она перестанет узнавать знакомых?

– А еще она мать Камиллы, – сказала Николетта, проводя женщину в гостиную.

– Как Камилла? – Вежливо поинтересовалась Пенелопа.

Женщина глубоко вздохнула, даже не посмотрев на подвинутую к ней вазочку с рождественским печеньем. – Плохо. Поэтому я и пришла.

– Ну, мы так и поняли.

– Я знала, что вы поймете. Нет, не причину моего прихода, а все это… у меня сразу возникла мысль поговорить с вами, маэстра. И с Николеттой. Раз вы проявили такое участие… Вся деревня решила, что это Камилла убила мужа. Только вы можете помочь.

– Мы две обычные немолодые – а я уже сильно немолодая – женщины. – Мягко улыбнулась Пенелопа. – Чем же мы можем помочь? Камилле нужен адвокат.

– Они отказались.

– Кто отказался?

– Два адвоката, которым я звонила. Нет, не то чтобы отказались, они готовы представлять ее интересы. Но… Они оба считают, что защищаться бесполезно. Предложили давить на жалость, на гормоны, но предупредили, что отравления не совершаются в состоянии аффекта. А если воспользоваться назначенным адвокатом, то… сами понимаете, на него нет надежды, раз адвокаты за деньги не видят смысла бороться… Ее никто не поддерживает, вообще никто. Ни один не позвонил ей, не прислал открытку с соболезнованиями… вообще никто, понимаете?

– Людям сложно, ведь речь идет об убийстве а не автокатастрофе.

– Они уверены, что моя дочь – убийца! – Виола наконец взяла печенье и откусила. – Кстати печенье очень вкусное. Так о чем я… Никто не будет искать настоящего убийцу. Ни карабинеры, ни частные детективы, те только возьмут деньги и притворятся, что работают.

– Ну, не обязательно все именно так…

– Поэтому она нуждается в вас. – Виола посмотрела в глаза Пенелопе, потом перевела взгляд на Николетту.

– Стара я для этого, – вздохнула Пенелопа, словно не предлагала Николетте то же самое этим утром.

– А я делаю чай и настойки. – Подхватила Николетта.

– Но ведь вы уже занимались расследованием. И верите, что она невиновна, правда?

Женщины закашлялись.

– Вера в ее виновность или невиновность не имеет ничего общего с поиском человека, который несет ответственность за убийство. – Изрекла Пенелопа.

– Но веря в ее невиновность, вы сможете сделать гораздо больше! Я могу вам заплатить!

– Не говорите глупостей. Дело не в деньгах. Детективная деятельность требует лицензии. Речь идет о расследовании убийства.

– Вы просто поспрашиваете вокруг, с вашим жизненным опытом вы сумеете гораздо больше, чем чужаки-карабинеры. Этот марешалло… ему за шестьдесят, а прислали к нам, видимо, проштрафился на прежнем месте. Что он может! А его подчиненные… вы же помните, как было в прошлый раз, они бесполезны.

– Посмотрим, что мы сможем сделать. – Сказала Николетта.

– Я знала, я знала это! – захлопала в ладоши Виола. – Вы поможете моей дочери!

Она уже была в дверях, когда Пенелопа чмокнула сложенные горсткой пальцы, раскрыла ладонь, словно выпустив поцелуй в воздух.

– Твой каччокавалло… он божественный! Complimenti! В чем секрет?

Лицо Виолы просияло. – Он созревает в деревянных чанах, в которых живут старинные бактерии… о, как это заставляет Брюссель, всех этих чинуш там, наверху, нервничать. А потом… вы же знаете, что такое паста филата? Мы замешиваем творог и растягиваем его, пока он не станет эластичным. – Она погрустнела, – Но эта традиция умрет вместе с нами, да?

Пенелопа кивнула. – Молодежь стремится к технологиям… вот только вкус у продуктов совсем другой…

Глава 5.

Они сидели в темной гостиной, лишь огоньки мерцали на елке. Зато в окне хорошо была видна вся деревня, сама похожая на рождественское дерево, в снегу и золотых огнях.

Проводив Виолу, подруги осознали, как холодно за дверями домика, а порывы холодного ветра, каким-то невероятным образом просочившиеся сквозь когти дракона, заставляли стекла дребезжать. Но в гостиной потрескивали двора в камине, мигала огоньками елочка и это был их уютный маленький мир, защищенный от холодных ветров. Вот только ветра все чаще норовили пробраться и сюда…

– Прошлый раз мы ничего бы не сделали без Алессандры и без помощи Карлито.

Пенелопа оторвалась от чашки с травяным чаем. – Нам просто повезло. Да, сейчас все по-другому, но никто не сказал, что нам опять не повезет.

– Как минимум у нас есть адреса делового партнера убитого и его любовницы, спасибо Виоле.

– Я не могу понять, почему Камилла не поговорила с мужем, если даже мать была в курсе. И почему наврала, что не знает, кто ее соперница. Если бы я узнала что-то такое о моем Даниэле, упокой Господь его душу, я бы и ему и любовнице глаза выцарапала. А эта молчит.

– Я тоже не понимаю. Так что начнем с делового партнера и с этой… – Николетта сверилась с записью – О, Пресвятая Дева… Бритни.

– Ее так зовут? Правда? Настоящее имя?

– Все еще хуже.

– Куда уж хуже?

– Она инструктор по йоге.

Пенелопа перекрестилась. – Хвала Небесам, что ноги у меня уже не те. Не придется лицезреть это чудо. Мы что, в американском сериале? Бритни-инструктор по йоге! Я уже представляю, как она выглядит. Ест только траву. с кольцом в носу и тощая, как скелет. Но как ты к ним пойдешь? Они же не обязаны с тобой разговаривать.

– У меня в рукаве есть несколько карт, – загадочно сообщила Николетта.

***

Труднее всего людям в этих краях было зимой. Пропадала утренняя суета, стихали шум тракторов и крики прохожих, гул болтовни и споров, доносившиеся летом даже до террасы желтого домика на верхушке горы, где Пенелопа и Николетта завтракали и ужинали, наслаждаясь видами и прохладой. Иногда в сад забредал ослик, которого они подкармливали теплым хлебом. С приходом зимы завтраки переехали на кухню и происходили все позже; холодный свет солнца проникал в окна не раньше девяти часов, потом обе подруги лежали в свои комнатах, ожидая, кто первый встанет и пройдет по холодной плитке на кухню, чтобы поставить кофе.

Чаще всего первой вставала Пенелопа, да еще и распахивала окна, а Николетта зарывалась поглубже в толстое одеяло, надеясь, что подруга о ней забудет и можно будет лежать, пока дом снова не согреется. Но манящий запах кофе наполнял дом, пробирался под одеяло, щекотал ноздри… приходилось выползать, натянув на себя все теплое, что было в шкафу.

Иногда казалось, что зима никогда не кончится. По какой-то непонятной иронии Вселенной итальянский юг, самое жаркое место летом, становился самым холодным местом зимой. Даже в марте. когда Рим утопал в фиолетовом инее глицинии, а туристы ходили по улицам в футболках, в Пулье и Базиликате шел снег, а благородные дамы в городах кутались в норковые шубки.

Жители деревни вместе тряслись от холода, улыбались хрупкими, как лед, улыбками, которые каждый миг могли треснуть и рассыпаться, и сочиняли, что утром видели признаки скорой весны. Зато зима приносила насыщенные соусы для пасты, запеканки с кабаном, горячие овощные рагу и тяжелые терпкие вина. И килограммы на боках, разумеется.

Рекой лилось оливковое масло. В Базиликате каждая большая семья потребляла не меньше двухсот литров в год и если на один литр масла требуется шесть килограмм оливок, можно представить, каким должен быть очередной урожай. И люди с опаской смотрели на снег и читали прогнозы, и волновались: если подморозит, то справятся ли оливы?

Главным продуктом в этих краях была свинина. Конечно, здесь разводят овец и едят баранину, но свинина- король луканского стола. На луканском диалекте издавна говорилось – сrisc'lu purch'ca t'ung'lu muss – держи свинью и всегда намажешь себе морду (будешь сыт). Два главных продукта луканской зимы, свинина и морская соль, в сочетании давали лучшее вяленое мясо, какое только можно придумать.

Но было зимой время, когда оживали даже самые замерзшие души. Это время Рождества. Жители деревни все вместе украшали улицы, строили рождественский вертеп, наряжались в лучшее и важно шли на рождественскую мессу, даже если все остальные дни в году в церковь носа не показывали. В эти дни каждый верил в чудо.

И сегодня на своем пути по деревне Николетта встречала не измученные зимой хмурые лица, а улыбки, полные надежды. Вместо обычных приветствий люди говорили «Buon Natale! Buone Feste!», хотя до праздника оставалась еще целая неделя.

***

Бритни выглядела так, как и представляется инструктор по йоге, у которой роман с женатым мужчиной. Платиновые волосы, ярко-розовая маечка и леггинсы, светившиеся под флуоресцентными лампами. Тело подтянутое и упругое, а о его формах наверняка мечтали и вся женская и вся мужская часть деревни, каждая по собственной причине.

Николетта с грустью смотрела на свою невразумительную фигуру в большом зеркале, но не начинать же заниматься йогой почти в семьдесят!

Вблизи оказалось, что Бритни старше, крошечные морщинки расходятся от накрашенных глаз, а идеальный макияж не скрывает, что женщине далеко уже за тридцать.

– Вам повезло, что вы застали меня, как раз закончился урок.

– Наверное, мне лучше поговорить с владельцем этой студии?

– Вы с ним говорите. Это все мое. – Она махнула рукой, охватывая раздевалки, тренажерный зал, студию аэробики. –Так вы хотите предложить мне свои чаи? Где вы берете ингредиенты?

– Выращиваю в саду.

– Они органические?

– Конечно!

– Это потрясающе! Я давно ищу кого-то вроде вас. Сейчас я заказываю смеси для чая по почте, это не совсем удобно… А я хочу развиваться, хочу предложить людям полезное питание, чай и закуски после занятий. Травяной чай – это идеально.

– Я могу придумать смесь, которая восстановит силы после тренировки.

– Реально?

–Конечно. Смесь, которая поможет расслабить тело и уменьшить воспаление мышц. Может, роза и ромашка. Имбирь тоже подойдет. Я могу поиграться с сочетаниями, может, придумаю пару вариантов.

– Это идеально! – Бритни взвизгнула. – Мы сделаем эксклюзив, только для моего зала! А потом… мы сможем расширяться!

Николетта вздрогнула. Похоже, она оказалась в начале большого бизнес проекта.

– Я всегда хотела, чтобы все было целостно. Знаете, предлагать здоровую пищу, проводить занятия по питанию и снижению стресса, например, медитацию и йогу. Все, чтобы быть в форме для современной жизни.

– Но вам кто-то может помочь? Муж, друг?

– Муж считает, что это хобби и относится несерьезно.

Так у нее был муж. Ничего себе… Но для первого раза пора заканчивать. не спрашивать же в лоб.

– Я напишу вам свои идеи и мы встретимся… скажем, завтра.

– Конечно! Я не хочу откладывать!

Нужно было торопиться. Уже загорались огни на площади и пришло время открывать свой киоск на рождественском базаре. И Николетта резво пошагала к офису делового партнера Дечио Феллони.

***

– Итак, уважаемая синьора, почему бы вам не рассказать мне немного о себе? Вы замужем?

Микеле Сортони поправил красный галстук, усаживаясь за внушительный дубовый стол. Он был того же возраста, что и Дечио, между тридцатью и сорока, с залысинами и уже заметным круглым животом. И весь казался таким мягким, что хотелось потискать его, как плюшевую игрушку. Щеки и нос розовели, словно Микеле только что вернулся с мороза. Вот только губы, прячущиеся за аккуратно подстриженными усиками, создавали диссонанс с общим обликом – жесткие, узкие.

– Я одинока.

– Вдова или разведена? – Микеле сделал пометку в блокноте.

– Ни то, ни другое.

На лице финансового консультанта промелькнула едва заметная тень удивления. Он сделал вторую пометку.

– И чем же я могу вам помочь?

Была в пухляше неприятная суетливость, а обилие черно-золотых цветов в кабинете раздражало. Можно подумать, это кабинет столичного политика, а не финансового консультанта из провинции, который вместо компьютера делает пометки в блокноте. И никаких рождественских украшений! Николетта поерзала на неудобном стуле, видимо, и посетителей тут не любят.

Хотя она никогда не встречалась с Дечио и ничего о нем толком не знала (кроме вкуса в отношении женщин), она удивилась, как тот терпел Микеле в качестве делового партнера.

– У меня есть неплохой трастовый фонд, – на голубом глазу соврала Николетта.

Выражение глаз финансового консультанта сразу изменилось, в них легко читалось – так вот откуда взяла деньги старая клуша, это уже интересно!

– Меня не очень устраивают финансовые консультанты в Риме, тем более я все время нахожусь здесь.

– Да, мы определенно можем помочь. Мне понадобятся некоторые подробности.

– Я представлю все документы после праздников, сегодня я хотела лишь познакомиться с вами и узнать, насколько это для вас интересно.

Микеле откинулся в кресле и завел рекламную речь, разливался соловьем, как давно он занимается этим бизнесом, как много довольных клиентов.

– Вас очень рекомендовали. – закивала Николетта.

– Могу ли я поинтересоваться, кто именно? Мы вознаграждаем наших клиентов за рекомендации.

– О, конечно. Это клиентка, которая покупает мой чай. Камилла Кортини. Улыбка немного померкла, и Микеле внезапно стал очень занят, приводя в порядок свой стол. – Ну, это мило, что она так поступила. Я уверен, что вы, должно быть, слышали о ее муже.

– Конечно.

– Я удивлен, что вы пришли сейчас, после того, что… э-э… произошло.

– Ну, честно говоря, я собиралась прийти пораньше, но затянула, а с близким наступлением Нового года я подумала, что было бы разумно сделать этот шаг сейчас. Однако, – лицо Микеле, слегка расслабившееся, снова напряглось. – Мне интересно, как вы справляетесь с делами в свете смерти Дечио.

– Могу вас заверить, что у наших клиентов не возникнет никаких проблем. Конечно, у нас будет переходный период, и я уже прощупываю почву в поисках нового финансового консультанта на его место, но я могу обещать вам, что мы сделаем все возможное, чтобы все произошло максимально безболезненно и плавно для наших клиентов.

– О, я очень рада. Наверное, это стало для вас большим шоком, я имею в виду случившееся с Дечио.

– Да, это был шок, – Микеле поправил шикарный галстук. – Когда кто-то долго болеет, к мысли о потере привыкаешь, а в таких обстоятельствах… я хотел закрыть офис на несколько дней, но клиенты не должны страдать. И мне самому легче заниматься работой, чем сидеть дома и думать о Дечио и о поиске нового партнера.

– Я даже не представляю, что могло произойти… И хотя я не особенно близка с Камиллой, я лично не могу поверить, что она как-то связана со смертью мужа.

Улыбка Микеле застыла. Он снова начал возиться с предметами на своем столе, перекладывая и переставляя их.

– Насколько хорошо мы знаем кого-либо на самом деле? Возможно, каждый из нас способен на насилие при определенных обстоятельствах… О, конечно, я не о себе, это же очевидно. Но… я хорошо знал эту семью, даже был шафером на свадьбе.

– Проблемный брак?

– А у кого нет проблем? Но я лишь хочу сказать, что трудно на самом деле знать, что происходит внутри брака, когда ты смотришь на него со стороны. На первый взгляд они казались достаточно счастливыми, но…

– Но зачем Камилле причинять боль Дечио?

Деловой партнер не может не знать о романе, возможно, Бритни не раз заходила в офис, например перед совместным обедом или поездкой куда-то.

– Я уверен, что полиция разберется. У вас есть еще вопросы о наших услугах?

Похоже, разговор о Дечио и Камилле закончен. Николетта выпрямилась, взяла сумочку и бросила взгляд на фотографию в рамке на столе консультанта. Убирая на столе, он случайно сдвинул рамку так, что теперь фотография была видна посетительнице.

И замерла, моргая. Этого не может быть!

– Синьора? С вами все в порядке?

У Николетты пересохло во рту. – Простите, это ваша жена?

Микеле взглянул на фото, словно там мог оказаться кто-то другой.

– Да, Это Бритни.

– Очень красивая…

Дечио спал с женой своего делового партнера? Ничего себе! Может быть, Виола что-то спутала? Но спутать такое имя…

– О, да, – с гордостью ответил Микеле. – Она владеет фитнес клубом в деревне. Вы не встречались?

– Да, мы обсуждали сотрудничество, мои настойки и чаи в ее клубе.

– Прекрасная идея!

Николетта поблагодарила за уделенное время и шагнула к двери.

– Приятно познакомиться, синьора. Я надеюсь, вы не позволите текущим… э-э…неприятностям отговорить вас от использования наших услуг.

Он протянул руку, горячую и крепкую. Неприятно крепкую. Словно он намеренно сжимал ее руку. Николетте показалось, что глаза Микеле странно заблестели, чисто как у злодеев в старых фильмах. Она вспомнила, что кроме них двоих в офисе никого нет, вырвалась и распахнула дверь.

– Конечно, нет. Это ведь не ваша вина, что Дечио умер, верно?

Глаза Микеле расширились, челюсть отвисла. Еще мгновение они пристально смотрели друг на друга.

– Простите… неудачная шутка.

На улице Николетта ругала себя последними словами. Неприятностей захотела? Зачем открыла рот? Но в этой глупости был смысл. То, что она увидела в глазах Микеле стоило риска. Под шоком от неожиданности было что-то еще. Очень похожее на страх.

***

– Погоди, давай сначала. У Дечио был роман с женой его делового партнера? И мы еще чему-то удивляемся?

Пенелопа распылила муку на столе, собрала в кучку, сделала в середине воронку.

– Паста?

– Имбирный пряник. И соленый пирог, torta salata.

– С чем? – Рот Николетты сразу наполнился слюной.

– С копченой грудинкой, сыром и картошкой. Не стой столбом, ты мне мешаешь. Иди, позвони на ферму. Номер телефона в книжке на столе.

Виола сняла трубку после двух гудков и ужасно удивилась:

– Ты хочешь сказать, что не знала, что Бритни – жена Микеле?

– Как я могла?

– Ну, я просто подумала, что ты знаешь.

– У них разные фамилии.

– О, – Виола смутилась. – Я… Ты же знаешь всех в деревне, разве нет? Мне нужно было тебе рассказать?

– Если мы взялись помочь, нам надо знать все. Иначе мы можем что-то испортить и даже не узнать об этом.

– О, конечно. Я должна была об этом подумать. Прости меня.

– Все в порядке. Только, пожалуйста, ничего от нас больше не скрывай.

– Ты что-то сказала Камилле? – в голосе напряжение.

– Какое это имеет значение?

– О, значит не сказала?

– Почему это так важно?

Виола вздохнула с облегчением. – Она не любит говорить об этом, как ты можешь себе представить. Это расстраивает ее. А сейчас она и так достаточно расстроена. Так что, если ты не против…– Ее голос затих.

– Я ничего не скажу. Есть что-то еще, что я должна знать?

В голосе нерешительность. – Я… Я так не думаю. Но дай мне подумать об этом и если что я позвоню.

Николетта повесила трубку, уверенная, что Виола рассказала не все. Но что она скрывала? И почему?

В кухне Пенелопа поставила на стол две чашечки кофе.

– Это странно. Может быть, Камилла все-таки виновна.

– Возможно. Но и Микеле вел себя так, будто ему было что скрывать. И у него тоже был мотив. Так же, как и у Камиллы.

– Ты предполагаешь, что Микеле знает о Дечио и своей жене. Но это не Сицилия, здесь за это не убивают. Особенно мужей.

Николетта упала на стул и залпом выпила кофе.

– Может быть, Виола действительно забыла это упомянуть. Она очень расстроена. Или, может быть, она была смущена. Я имею в виду, ей стыдно, что зять изменял ее дочери с женой своего делового партнера. Или, может быть, она не считала это таким уж важным. Так что, возможно, то, что она мне не рассказала, на самом деле ничего не значит. Но…

– Но что?

– Это кажется подозрительным. И я думаю, есть что-то еще, о чем она нам не рассказала. Она попросила нас помочь ей, так почему же она хранит секреты? Разве это не кажется тебе подозрительным?

Пенелопа пожала плечами.

– В этой жизни у каждого есть вещи, которые он предпочел бы сохранить в секрете. Например, постыдное или глупое, совершенное в молодости. Но, опять же, это не обязательно преступление или факты, о которых стоит беспокоиться. И еще, какой смысл не говорить нам, чья жена Бритни, если мы все равно узнаем? Конечно, она сделала это не нарочно.

– А вдруг… вдруг Виола специально не сказала, чтобы запутать нас. Мы можем все испортить, затруднить расследование карабинеров, а значит, Камиллу пока не обвинят в убийстве.

– Не знала, что у тебя такая богатая фантазия, Николетта Денизи!

– У тебя другие идеи?

– Забудь о бедной Виоле. Мы не должны подозревать в неискренности женщину, которая варит такой восхитительный сыр. Он не созреет у злого человека, а скиснет. Ты в Лукании, Летта Денизи! Мы должны подумать о новых лицах, о Микеле и Бритни.

– Микеле самый подозрительный. У него есть мотив, он наверняка знал любимый бренди Дечио, знал о друге Артуро. Черт! – Пенелопа поняла брови. – Он знал, что они не пойдут на вечеринку, наверняка знал. Дечио должен был его предупредить.

– Но зачем ему подставлять Камиллу? – Пенелопа сняла с окна расстоявшийся пирог и поставила его в духовку. – Камилла такая же жертва этой связи, как и он.

– Может, он и не хотел, это вышло случайно. Мы же не знаем, чем отравили Дечио. Может быть, Микеле использовал то, что должно было имитировать естественную смерть. Камилла подумала, что у него был сердечный приступ.

– Думаешь, Микеле настолько глуп, не сообразил, что карабинеры проверят бутылку?

– Кто знает, что он думал. Возможно, не ожидал, что Дечио сразу ее откроет. А если бы он упал после того, как убрал бутылку, все решили бы, что он умер от естественных причин. Тогда не стали бы проверять бренди.

– Ты снова фантазируешь.

– Микеле финансовый консультант, а не врач. Он мог ошибиться. А еще мог подумать, что раз бутылка прибыла, как подарок, карабинеры не станут подозревать Камиллу. Зачем ей тратится на упаковку, на пересылку? Она могла отравить его тихо и незаметно.

– И стать главной подозреваемой.

– Нет, она же могла травить его медленно, маленькими дозами.

– Ты описываешь монстра, а не невиновную женщину, которую мы взялись оправдать. Представь Камиллу, спокойно наблюдающую, как муж угасает изо дня в день. Для того нужны стальные нервы и хорошая актерская игра.