Читать книгу: «Агония любви», страница 8

– Почему? – давясь слезами произношу почти одними губами, глядя на него сквозь пелену.

– Что почему? Рика, как ты тут оказалась? – Кайл встает с кресла и подходит близко, закрывая меня собой. В его объятиях тепло, уютно, но уже не трепетно.

– Почему ты не хочешь видеть меня в кадре? – все так же медленно произношу, будто рот онемел, и я не могу сказать громко и четко.

– Мы уже говорили об этом буквально вчера. Ты забыла уже этот разговор?

Кайл пытается найти снова оправдания, уводя меня дальше от процесса. Так много оправданий, что я сбилась со счета. Боже, когда я стала такой размазнёй? Раньше, я бы не позволила такого обращения с собой. Папа растил меня как уникальную розу, а сейчас я похожа на сорняк. С этим мужчиной я зачахла окончательно, думая, что расцвету.

– Нет, – отталкиваю его от себя. – Не поговорили. Ты всегда находишь сотни причин для оправданий. Я хочу знать, чем я хуже, – срываясь на крик, показываю пальцем на стоящую в стороне девушку, которая пытается запомнить несколько слов в перерыве. Плевать, как это выглядит. Все мечты рухнули, когда я тогда сказала «да» на собственной свадьбе. Лучше бы мы тогда не знакомились в коридоре института. Лучше бы я его и не знала.

– Прекрати устраивать цирк, – хватает меня за локоть муж и тащит подальше, чтобы меня не было слышно.

– Ты мне ответишь! Я должна быть здесь. Эта роль для меня. Ты сам это видишь. Ты же читал сценарий? – тычу в его грудь пальцем в истерике. Я была пьяна без алкоголя. Мой мозг плыл и боль разъедала внутренности. У меня был жар. Я даже чувствовала эту нарастающую температуру, которая с бешенной скоростью нагревала мой организм.

– Успокойся, – стиснув зубы просвистел Кайл. Его голос был чужой, злой и раздраженный. – Ты меня позоришь.

– А ты меня унижаешь! – не хочу успокаиваться. Не хочу больше быть хорошей девочкой. Плевать, что вся съемочная команда пристально за нами наблюдает, остановив процесс работы. Плевать на всех, я не могу дышать спокойно от такой несправедливости в жизни. – Я ненавижу тебя, ненавижу. Лучше бы мы не встречались. Лучше бы мы не знакомились тогда, возле того чертова кабинета. Лучше бы ты не соглашался приходить на ту вечеринку. Я не хочу тебя знать. Я жалею, что вышла замуж за тебя. Я ненавижу… – меня понесло окончательно.

Я не успеваю договорить свои слова. Кайл, неожиданно, замахнулся и влепил мне пощечину. Понимаю, что это было сделано в пол силы, и чтобы меня отрезвить, но это было больнее, чем если бы он просто вырвал сердце и наступил, растоптав окончательно. Готова признать, это меня отрезвило, без слов, без других телодвижений, без действий и без посторонней помощи. Я просто замолчала, прижав свою ладонь к щеке. Слезы полились с новой силой и еще с большей скоростью, прятавшись под ладонь. А я так и продолжала в ней собирать влагу, пока это было в моих силах и не давая сочиться дальше. Мне хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Я не знала, что будет дальше. На меня никто и никогда не поднимал руку. Никто! Никогда! А сейчас мир растворился окончательно, убив все живое внутри меня.

Я молча развернулась и пошла прочь, давясь собственными слезами. Так и шла, не сумев отодрать ладонь от щеки, которая горела от болезненного прикосновения Спенса. Не знаю куда проходил мой путь, не знаю, что делать дальше и как жить. Я просто шла вперед, прокручивая в голове последний момент.

Глава 30. Падение

Эрика

После скандала, который я учудила, мы с Кайлом практически не общались. Он съехал, я осталась одна. Моя жизнь напоминала ад. Одинокий и молчаливый ад.

Но самое страшное было после всего этого, я думала наши эмоции стихнут, мысли уложатся по полочкам, и мы снова попробуем жить, сохраняя и склеивая эту разбитую чашу. Но…

Нашу горячую ссору зафиксировали и слили в сеть. Для Кайла это стало точкой в его карьерной судьбе. Компания, в которой он работал, расторгла контракт в одностороннем порядке и этот фильм, который я в сердцах возненавидела и прокляла, стал последним на сегодняшний день в его карьере. Впереди пустота.

Директор компании не приемлет насилия, ни в каком виде. Даже если я сама нарвалась. Да я, действительно успокоившись стала так думать. Не нужно было провоцировать льва на охоте и говорить все то, что плела не думая. Я забылась, не понимая, к чему все это приведет.

В этот вечер Спенс пришел ко мне…

Пьяный…

– Рика, как я рад тебя сейчас лицезреть. Ты такая сука, – произнес он, заплетающимся языком, почти на ухо, облокотившись на дверной проем. Фраза обожгла, как огонек от свечки, к которой прислонился невзначай.

– Кайл, я читала про…

Сминаю ту самую газету, которую принесли еще утром. Желтая пресса не спит. И только сейчас я поняла, что никогда не спит. Я прочитала колонку вдоль и поперек раза четыре и до сих пор не верю, что там все – про нас. Как хочется закрыть глаза, резко открыть и увидеть совершенно другой текст.

– Ах ты читала, и что теперь? Что мы теперь будем делать? Два безработных человека. Ты добилась чего хотела? – смотрит на меня своим пристальным взглядом, не моргая и гипнотизируя. Я теряюсь с ответом. Я не хотела его злить и тем более не ожидала такого исхода.

Кайл молча проходит внутрь, не дождавшись от меня ни слова. Я просто стояла, опустив глаза в пол, и машинально закрыла дверь, как только Спенс оказался внутри. Тошнотворный запах алкоголя внедряется в мои ноздри и мне плохо от намешенного коктейля, который перемешивается со сладковатым парфюмом. Адский запах.

Я никогда не видела его в таком состоянии. Муж еле стоит на ногах. Не удивлюсь, если на утро он и не вспомнит, как оказался здесь.

– А ты, я смотрю, даже сильно не страдаешь! – увидев на кухне мой ужин, который я только начала готовить, он взрывается не на шутку. Да, я стала отменно готовить в браке, хотя планировала скакать под прицелом камер. Не всем мечтам, наверное, суждено сбыться, судя по моему откату назад!

– Я готовила ужин, – зачем-то оправдываюсь, прибираясь на столе. Засовываю все в духовку и сажусь напротив, на стул. Наши взгляды встречаются, и я не вижу в них любви, огня и искры. А раньше была. Сейчас, у него просто мутные, затуманенные зрачки. Это все алкоголь, уговариваю свой внутренний голос. Кайл не может меня разлюбить. Не так быстро. Не так просто.

Один вопрос, почему я до сих пор с ним? Актрисой он меня не сделал, сказать, что я с ним счастлива, да особо нет, но невидимая сила не дает мне отказаться от этого мужчины. За это время он стал таким родным, моим, любимым. Или это все обман чувств и привычка? Все время до него, я любила лишь себя. А сейчас, это распространяется на мужчину, который сидит рядом и смотрит на меня ледяным взглядом ненависти и презрения.

– Жрать хочу. Наверное, останусь на несколько часов, – посмотрев на часы, висящие на стене, решил Кайл.

– Хорошо, – шепчу я, собираясь идти в гостиную. – Ужин будет готов через час.

Бросаю бегло фразу и быстрым шагом направляюсь к выходу, в спальню. Лучше быть подальше от такого Кайла, так как все мое тело дрожит только от одного взгляда, брошенного им невзначай. Но Спенс выходит следом, не собираясь сидеть в одиночестве, в ожидании отключения таймера духовки.

– И что? Думаешь это весь наш разговор? – муж удерживает меня прямо напротив дивана, не дав мне сделать шаг от него. Его мертвая хватка продавливает кислород и мне становится мало воздуха. Я невольно задыхаюсь, а ведь моя шея не тронута. Он сдавливает именно талию. В таком состоянии он может и ребра передавить невзначай.

– Я уже попросила прощение. Что еще? – пытаясь вырваться, кричу на него, морщась от невыносимой боли. Я смотрю вдаль, будто ищу помощи или решения всей этой ситуации, но понимаю, что дома мы одни и я должна придумать решение сама. Его взгляд улавливает мой, от чего холодок пробегает по спине.

– Что? За занавесками могут быть камеры? Давай, топи меня окончательно. Я все равно не смогу теперь спродюсировать ни один фильм. Мне закрыт доступ как к бюджетным, так и к дорогим картинам. Все это из-за твоего сраного характера и непонятного эгоизма. Я сто раз говорил – потерпи. А ты – неугомонная сука, которая думает только о себе. В любой ситуации. Всегда!

Его язык жестко врывается в мои губы, после последней фразы. Этот поцелуй такой мерзкий и противный, меня тошнит от запаха алкоголя. Кажется, что будто чужой человек сейчас лапает меня и оставляет слюни на моем лице. Но Спенс не сдается и притягивает меня еще ближе к себе, придавливая мою задницу к стенке дивана. Он сдавливает бедра, а я невольно ощущаю его эрекцию. Он возбужден – я раздавлена. Я не хочу, он не может так поступить. Но он уже поступает…

А дальше Кайл трясет меня за плечи, сжимая до хруста костей. Мне больно. Я пытаюсь вырваться, но эти попытки как пыль в воздухе. Такого зверя, в облике моего мужа, я вижу впервые.

В этой неравной хватке у меня почти нет шансов. Я кричу, пытаюсь успокоить его, но кажется только добавляю масла в огонь и снова прилетает пощечина, еще сильнее прошлой. У меня разбита губа. Я чувствую соленый вкус на языке, по губам стекает капелька крови.

В глазах застывают слезы. В голове один вопрос: почему? Неужели наша любовь такая слабая? Неужели все это было иллюзией?

Настал тот момент, когда кажется, что хуже уже не может быть. И вот, я скажу, что может.

Кайл одним нажатием на плечо бросает меня на диван перед собой и наваливается сверху своей тяжелой тушей, накрывая собой.

Мне нечем дышать. Слезы больше не прячутся, а льются, вырвавшись наружу. Я пытаюсь сопротивляться, но все без толку. Колочу его со всей дури, но он будто ничего не чувствует в этот момент. Наши силы не равны. Спенс просто заткнул мой рот своей мощной ладонью. Со всей злостью разорвал домашнюю тунику и нижнее белье, оголяя тело. Я сопротивлялась, но эти попытки были пустым местом для него. Он вошел в меня одним рывком, не чувствуя преграды. Быстро, без прелюдий, без предупреждения. Я перестала сопротивляться, а мое сердце перестало биться. По крайней мере я перестала чувствовать эти удары. Ненавижу Кайла всей душой.

Смотрю наверх, на потолок, и жду пока все это закончится, пока он трахает мое тело. Я неподвижна. Мои мысли далеко. Я уже ничего не чувствую. Молю только, чтобы это побыстрее закончилось, и он слез с меня. Я даже перестала кричать и плакать. Словно не живая. Кажется, еще дышу, но не точно.

Я думаю о светлом, о хорошем, о детстве… я далеко от реальности. Я далеко от этой жизни и от этой комнаты. Я парю над облаками, словно ангел. И неважно, какая грязь сейчас меня покрывает…

Как только Кайл слез с меня, я соскребла себя и ушла в ванную. Молча. Ни проронив ни звука. Не похоже на меня. Я терла себя мочалками и гелем для душа, боясь пропустить хоть один участок кожи. Я извела всю бутылку пенной жидкости, и все казалось мало. Так и просидела под струей воды около часа. Точно не знаю. Время остановилось. Я даже не плакала. Слезы высохли или смешались с водой. Я сидела не шевелясь, прижав колени к груди и смотрела на слив, как вода быстро утекает в канализацию, унося с собой эту боль. Жаль, что я так не могу испариться и тоже исчезнуть, как вся эта жидкость под ногами.

Мое тело уже взвыло от такой позы и мне пришлось вылезти обратно. Не знаю, как я буду на него смотреть, но сидеть тут вечно тоже не вариант. Я еле вылезла и окуталась в шерстяной халат. Завязала так, что даже вздохнуть было с трудом и на носочках вернулась в гостиную. Тишина. Начала искать Кайла, но никого не было. Ушел. Только после осознания этого я медленно скатилась по стенке на холодный кафельный пол кухни, свернулась калачиком и дала волю своим чувствам. При нем не могла. Так бы и сидела, наверное, в халате, если обнаружила его на этом диване. А сейчас я одна. Я в безопасности.

Глава 31. Откровение

Энтони

Ханна уехала к родителям на уикенд. Я остался в квартире один. Трудно осознавать, но мне совершенно не хотелось встречаться сейчас ни с кем из ее многочисленной семьи, особенно после того, как я попросил руки их дочери. Не понимаю, зачем я это сделал. Рика вернулась и мои чувства тоже. Лучше бы она всегда жила в этой Японии. Без нее дышать легче. Нужно обдумать план и после свадьбы валить из города, из страны, от воспоминаний.

Нам тесно рядом, Рика. Как ты этого не понимаешь?

Приготовив себе омлет и заварив черный и ароматный кофе, сажусь завтракать в обед. Лег поздно, ночью снились кошмары с участием Эрики. Эта девчонка меня доведет. Я чувствую, что она несчастна, но она продолжает врать и изображать мнимое счастье на лице.

Ладно, это не моя забота, но ситуация гложет меня изнутри. Я не могу спокойно жить, наблюдая за происходящем.

Не успев приступить к своему завтраку, слышу звонок в дверь. Сегодня суббота, кого там черт побери, принесло. Надеюсь, не Ханна с семейством вернулась, решив, что если Беккер не едет к горе, то гора сама должна явиться. Представляю эти лица. «Любимый зять не захотел приезжать на выходные. Тогда мы поедим к нему!» У меня бурная фантазия! И надеюсь, она не воплотится в жизнь.

– Привет, – передо мной стоит девушка с опухшим и синим лицом, губы покрыты запекшейся кровью, из которых просачивается до сих пор алый цвет. Я вижу на запястье следы синяков от пальцев рук. В ней я даже не сразу узнаю Эрику. Она прячет руки, обнимая сама себя и смотрит напуганным взглядом жертвы.

– Что случилось? – перехватываю девушку, облокачивая на себя. Ее всю трясет, колотит. В глазах испуг. Тело дрожит, и я не понимаю, что делать и как помочь в этой ситуации.

– Я поругалась с Кайлом, – пытаясь пошутить, произносит Рика, но я понимаю, что каждое слово ей дается с трудом, от боли. Каждое пронесенное слово словно пытка, которую подруга терпит в данное мгновение.

– Это теперь так называется? Так теперь ругаются? – не понимаю ее шуток. Быстро оцениваю травмы и прихожу в ужас от картины, которую сейчас наблюдаю. Увижу сейчас Спенса наяву – разорву не думая.

Я впускаю Эдисон в квартиру. Мне больно от одного ее вида. Ри словно побитая собака, прибежавшая в добрые руки, которые согреют и вылечат. Я же хотел держаться от нее на расстоянии, но не могу сейчас иначе, не могу прогнать.

– Ну да, – пытается даже улыбнуться Ри, но как только губа разъезжается, я вижу, как она корчится от своей невыносимой боли. Запекшиеся рана трескается, показывая каплю новой крови.

– Я спрашиваю, что случилось? Почему у тебя такой вид, словно ты в боях участвовала?

– Все так плохо? – Рика садится на стул и смотрит в пол, будто пытаясь посчитать незамысловатый рисунок в виде квадратиков на полу.

– Зеркало принести? – делаю кофе моей гостье для бодрости, снова включая кофемашину.

– Нет. Не хочу себя видеть в таком виде. Хотя я и приняла душ. Правда, после сразу уснула. На полу, даже не высушив волосы феном, – зачем-то уточняет она, приглаживая выбившуюся прядь из «домашнего» пучка, и берет кружку в руки, сжимает ладонями, будто пытается согреться. Я вижу дрожь в ее руках, и списываю фразу про укладку на отторжение и непонимание своей ситуации. Эрика пытается всему найти оправдание, даже Кайлу.

– Дело не во внешности, а как ты дошла до такого вида. Неужели есть такой поступок, из-за которого твой «обожаемый» муж поднял на тебя руку? – я отодвигаю тарелку с омлетом. В горло не лезет. Пью кофе и пытаюсь переварить информацию.

– Я устроила скандал на съемочной площадке. Не знаю зачем. Глупый и необдуманный поступок. Меня все взбесило. Я снимаюсь только в массовке, до сих пор. Столько лет. Он издевается, говоря, что следующая главная роль – моя. Я устала ждать, – бьется в агонии и утопает в слезах Эрика, после последней фразы. Это что за детская причина? Всего этого вообще можно было избежать! У Спенса нет права выбирать самому актрису на любую роль. Счастье, что при своем положении он вообще Эрику хоть где-то светит. Как бы это не звучало, Спенс уже отснял свои лучшие роли и сейчас просто держится на плаву из последних сил. Все его картины провальные и компания вылазит только благодаря актерскому составу. На других условиях контракт с ним будет разорван. Но почему он жене ничего не говорит. Почему мучает себя и ее этими скандалами, недомолвками, претензиями и выяснениями отношений?

– Ты с ума сошла из-за ролей? – не понимаю их обоих. Одна доводит, другой врет. Ссоры на пустом месте.

– Ты думаешь? – смотрит на меня Ри своими кукольными глазами и на полном серьезе не понимает, что такое поведение все недопустимо. Это ненормально жить такой жизнью.

– Ты думаешь только об этом. Я тебя не осуждаю, и тем более не говорю, что Кайл прав. Просто не все можно осуществить в этой жизни только сильно захотев. Не всегда все как хочется. За каждой премьерой стоит команда и большой бюджет, а ни один человек. Делаю вывод, что Ри действительно не понимает, и не хочет осознавать, что один человек не способен по взмаху волшебной палочки положить все, что угодно к ее ногам.

– Я живу этим. Ты же знаешь, – просто пожимает плечами Рика, даже не пытаясь сказать что-либо вразумительное.

– Ну я не думал, что так сильно. Твоя идея стать актрисой – навязчивая.

– Ты прав. Но я иду к свой цели. А что делаешь ты? – повысив свой голос уже на меня, с вызовом спрашивает меня. И я не понимаю сути ее вопроса.

– Я-то тебе чем не угодил в этой истории?

– Ты ничего не делаешь, чтобы жить, как хочешь ты, – ее голос сухой и почти мертвый. Безжизненный. Эрика сама не понимает, что говорит. Не вижу даже смысла продолжать. Она пытается доказать мне, что ее отношения обычные, нечем не отличающиеся от остальных. Еще немного и она согласиться, что Спенс прав, показывая такое поведение. Будет и дальше лелеять в себе надежду, что когда-нибудь, совсем скоро, надо только подождать…

И при этом, Эрика ищет оправдание безумно ужасному поступку Спенса. Ищет виновных в своих провалах, ищет того, кто все исправит.

Мы главные творцы в этом мире.

Только мы способны изменить свою жизнь.

– С чего ты это взяла? У меня вроде все хорошо.

– Мне кажется, ты не любишь Ханну.

Это заключение бьет по вискам, словно колокол. Смотрю, и кажется, что сейчас я услышу свою собственную тайну, которая легко и просто слетит с губ Эрики. Я никогда не слышал этих слов от посторонних людей, из вне. Да я и сам, если честно не говорил об этом вслух. Всегда лишь мысли, живущие в моей голове.

– И кого, по-твоему, я люблю? – задаю вопрос, и чувствую, как ответ начинает витать в воздухе.

– Не знаю. Но ты не загораешься при виде нее, – Ри не знает ответ на мой вопрос. Меня это огорчает, и в то же время радует.

– А ты? При виде своего мужа? Загораешься? – не знаю даже, зачем мне ответ на этот вопрос. Он задан машинально, и я бы не хотел услышать его.

Думала мы будем счастливы. Я думала он потащит меня за собой, и моя жизнь засияет в новом свете.

– Твоя жизнь. Не его, и не «ваша». Ри – ты думаешь о своей выгоде. Ты думаешь только о себе. И он не горит желанием делать из тебя актрису, – пытаюсь хоть как-то открыть ей глаза, говоря страшные вещи про ее жизнь. Этот эгоизм не проходит, она как стояла на своем, так и стоит до сих пор, не понимая мужчины, который живет рядом с ней.

– Значит я буду из себя актрису сама делать.

– Интересно как?

– Буду и дальше ходить по кастингам, как в Японии. Знаешь, там ценятся девушки со светлыми волосами и белой кожей.

– Мы не в Японии, но да, в твоем случае кастинги даже пойдут на пользу. По крайней мере эффекта больше, чем от Спенса.

– Почему? – интересуется, дотрагиваясь до своей царапины на губе, скорее всего обжигаясь кофе.

– Он не может утверждать никого ни на какую роль. Это условие его контракта. Его картины не окупаются, как раньше. Поэтому ему урезали бюджет и ограничили действия.

Я должен был молчать. Я не хотел, чтобы она узнала правду от меня, но не смог обманывать ее, видя потухший и загнанный в угол взгляд. Еще немного и Рика додумается на кардинальные меры, если не добьется цели. Она должна знать, что сколько бы она не билась в ту дверь, она не откроется, не потому что стука не слышно, а так как ключей нет от замка.

– А кто сейчас более популярный?

– Их много, скажем так. Я сейчас достаточно известный режиссер. Со мной многие хотят сотрудничать.

– Ты стал круче Спенса? – улыбается Эрика. Я не сразу понимаю блеск в ее глазах, но вопрос не просто так задается именно сейчас. Раньше ей вообще было плевать на мою карьеру и вид моей деятельности.

– Да.

Глава 32. Без масок

Энтони

Я хочу спасти ее, но не понимаю как. В голове не укладывается, что кто-то посмел поднять на Эрику свою тяжелую и сильную руку. Она сидит передо мной, такая миниатюрная, хрупкая и беззащитная. Словно маленькая золотая рыбка, красивая, что глаз не оторвать, но можно сломать и убить, просто наступив один раз.

– Рика, может вам лучше расстаться? – это самое разумное, хоть и банальное решение, к которому нужно просто созреть.

– Может и лучше, – задумывается она и смотрит в одну точку не отрываясь. Сейчас она не думает об этом. Говорит на автомате, но я должен был сказать о единственном верном решении, которое вижу. О таком невозможно молчать.

Я желаю Ри счастья и действительно хочу, чтобы она улыбалась, а не страдала. Сейчас ей страшно от этой мысли, но все ведет именно к этому. Причем очень стремительно, если судить по рассказам самой Эдисон.

– В противном случае, ты готова страдать и принимать эту реальность, – смотрю на реакцию подруги и ничего не могу уловить. Я не вижу той девочки, которую знаю, которую привык видеть.

– Ты вот такой умный, со стороны. Думаешь, я не вижу, что моя жизнь к чертям собачьим катится? – неожиданно оживляется Эрика, пригвоздив свои глаза на моих. Ее чувства неподвластны даже ей. Понимаю. Эрикой движет страх и боязнь за будущее. Но какое будущее может быть с человеком, который использует и не верит в тебя?

– Я знаю, чего хочу от этой жизни, – выдавливаю фразу из себя. Первое откровение за всю жизнь. Я понимаю смысл своей жизни, и я готов к поступкам, – Возможно, скоро праздник будет и у меня.

– Ты о скорой свадьбе? – едко интересуется Ри.

– Нет. Это шаг назад с моей стороны, – сознаюсь я, даже больше себе, чем ей. Раньше все шло по наитию. Сейчас все пошло по другому пути, и свадьба лишь отдаляет меня от заветного желания.

– Тогда зачем ты женишься? Свадьба уже через несколько дней.

Так надо.

Я не могу сейчас ответить. Это сложный вопрос, даже для меня. Я не хочу откопать эгоистичного и злого Энтони, который живет внутри меня и преследует свои интересы. Я понимаю – они разные. Ханна очень нежная и хрупкая. Рика – пробивная и сильная. Даже мама, которая сейчас сдала позиции, всегда была сильной, и я уверен, что еще покажет отцу себя настоящую. Окрепнет, соберет все силы и докажет бывшему мужу, что их развод ошибка. Меня всегда привлекал тип сильных и уверенных в себе женщин. Ханна привыкла, что ее оберегают и восхищаются, Рика же – идет напролом, как цунами. Ее не интересуют последствия. Меня тоже.

– Так нужно. По крайней мере для меня, сейчас.

– Но ты ее не любишь? – она не унимается, допивая свой чай и ставя кружку на стол слишком громко.

– Нет, – задерживаю на ней свой взгляд.

– А ты, вообще, любишь кого-то? Или вся твоя жизнь сплошная математика и уравнения, которые ты не устаешь решать?

– Да. Если я скажу, что я люблю тебя. Я отвечу на твой вопрос?

Ри начинает смеяться на мое признание, словно я рассказал анекдот, а не признался в единственной тайне, которая была скрыта ото всех.

– Это не может быть правдой, – уничтожает она еще и словами мое откровение. – Прости, но ты… я… это очень смешно. Я даже не думала об этом. Конечно, я не верю, – немного успокоившись, все же начинает произносить слова. Слова просто вырываются из ее уст, царапая меня все сильнее и больнее изнутри.

Вот и весь ответ. А вы думали, что она может меня любить? Хоть немного? Я надеялся. Но и в то же время понимал, что это невозможно.

– Уходи, – на эмоциях выгоняю ее. Не хочу больше видеть. Ри – эгоистка. Я не далеко от нее ушел. Но на вопрос – почему я женюсь? Могу ответить честно себе. Сейчас уже могу ответить. Ханна – человек любви. Ее любовь может изменить даже меня, человека, любящего не Эдисон, а прошлое. Она готова своей любовью делиться, учить любить, ничего не прося взамен. Она готова любить меня безответной любовью, просто так. В этом и есть разница между этими двумя девушками. Любовь и цинизм, совершенно два разных слова по энергетике и восприятию. Я выбираю любовь.

– Что? – лицо Рики делается серьезным и вопросительным.

– Я сказал, уходи! – отворачиваюсь и отхожу на несколько шагов. Мне даже близко стоять противно, говорить тем более.

– Что случилось?

Ри явно не собирается выполнять мой приказ, воспринимая слова, сказанные – за шутку. Но я не намерен больше терпеть такие выходки. Я готов бросить все ради нее, а Эдисон просто смеется в лицо, издеваясь над моими чувствами.

– Видеть тебя не хочу! Никогда, – бросаю второпях обрывистые фразы и просто выкидываю девушку из своей квартиры, схватив за локоть.

Погостила, успокоилась, пора домой!

Ри всегда будет преследовать только свой интерес в любой ситуации. Если она хочет быть актрисой, пусть терпит своего режиссера и раскручивает его и дальше, и когда-нибудь он сломается и сдастся под таким напором. Выйдет из положения. По крайней мере выход есть из любой ситуации, и человек ищущий – обязательно найдет!

А я смотрю на нее в данную минуту и единственное желание, которое будоражит меня внутри – вцепиться в ее маленькую тоненькую и изящную шейку и переломать позвоночник. Я больной на всю голову, скажите вы. Возможно. Но я так долго ее люблю, что уже сам сомневаюсь в этом. Мне кажется это миф, иллюзия и обман, и мои чувства они выдуманные, живущие в моем подсознании и давящие на мою психику.

Я не могу так преданно любить другого человека…

Больше не могу…

Глава 33. Решение

Эрика

Знаете, что для меня конец света? Это понять, что меня не радует даже мысль о моей карьере.

Ролей нет. Мужа нет, личной жизни нет. Денег жить дальше нет.

Можно, конечно, вернуться домой, в образе хромой и побитой собаки, но гордость не позволяет шагнуть на такой отчаянный шаг. Я обещала самой себе, что буду жить без помощи родителей, и пока я держу обещание.

И вот теперь моя жизнь под большим вопросом. А самое главное, это хреновое чувство, что я хочу все вернуть обратно. Как было раньше. Но я не могу. Я не могу потерять последнюю каплю чувства достоинства и позволить вытереть об себя идеально начищенные ботинки Кайла. Нет. Все.

Собрав всю себя в единое целое, я подала на развод. Кайл сначала опешил от моего решения. Начал мне высказывать, что я тварь, которая использовала его. Видите ли, когда он был востребован, я была рядом, как только почуяла, что корабль тонет, сбежала поджав хвост.

Я выслушала все с гордо поднятой головой. Не проронила ни слова. Просто слушала и запоминала. Ну мы еще встретимся, мой дорогой почти бывший муж. Теперь – дело чести доказать тебе, что я могу встать на ноги и без твоей помощи.

Конечно, депрессию никто не отменял, но я сильная. Меня воспитывал отец и сломаться сейчас я просто не имею права. Родителям я не рассказала подробностей бурной личной жизни в последний период. Даже мне порой стыдно говорить и вспоминать все это. Обошлось все без допросов. Спасибо им, что поняли мое настроение и не давили дальше.

Как и всегда, всю правду знал только Тони. Без его поддержки я бы уже подохла. Конечно, мне теперь предстоит подумать, как жить с информацией о его любви ко мне. До последнего думала, что это шутка, но, блин, это так искренне звучало. И Беккер не шутит обычно такими вещами, но… Он мне друг, как брат старший, хоть мы и одного возраста. Я честно считаю его старшим. А сейчас, он словно подножку подставил.

После признания о его любви, я решила позвонить ему и поплакаться о своем предстоящем разводе. Женщин не понять! Меня тем более!

Я просто в очередной раз плакала в динамик телефона и, если бы Тони бросил трубку, наверное, в своих воплях, шмыганье и истерике я бы и не заметила короткие гудки. Но надо отдать должное Тони – он выслушал все, правда молча. Просто слушал, не проронив ни слова. Я даже дыхание не слышала. Пустота. Но в конце пару фраз прозвучали и это принесло тепло в мою душу. Я знаю, что не совсем одинока, хоть и разорвалась тонкая ниточка, соединяющая нас. Нажав красную кнопку на экране, я уже не чувствовала себя потерянной окончательно, а просто размышляла о прошлом, настоящем и будущем.

Любовь, отношения и прочая лабудень теперь должна уйти на второй план.

Пора взрослеть…

Пора думать о будущем серьезно…

С этими мыслями, которые прочитала в очередном паблике, открываю дверь своей квартиры и захожу внутрь. Закрывая, облокачиваюсь на нее и сползаю вниз. Все! Я устала все держать в себе и рыдаю, как никому не нужная собака, которая боится одиночества и неизвестности будущего.

Наверное, если прислушаться, то со стороны так и было. Мой вой легко можно было спутать, но я не могла успокоить себя в одночасье. Мое тело билось в агонии и в холодном поту одновременно. Я медленно умирала, и только холодный пол давал ощущение, что я еще живу. Если чувствую холод, значит тело реагирует, если реагирует, значит сердце бьется. И знаете, лучше бы я умерла. Я ужасный человек, и самое страшное, что ничего не могу с собой поделать. Я живу только для себя, исключительно для себя и мне плевать на чужое мнение, на чужие мечты и чужое горе. Я не чувствую сострадания. Я забочусь только о себе. Моя мать права: я очень избалованная и эгоистичная. Но они сами виноваты, воспитали меня такой. А сейчас хотят, чтобы я в миг стала другой. Это невозможно. Я уже давно выросла и готова реальность отделить от сказки. Больше нет той маленькой девочки, которая мечтает. Пора уже действовать…

Так и уснула на полу с мыслями, которые крутились в моей голове. На холодном, твердом паркетном полу. Даже не смогла доползти до пледа. Ночью, было чертовски холодно и неуютно. Я все кости отлежала, но встать так и смогла. И вот проплакав свой «конец света», я решила, что есть еще надежда.

Я собрала свои последние силы и заставила себя встать. Ну и вид, смотрю на себя в зеркало и даже смешно. Что за женщина убитая горем? Никогда не видела себя в таком уставшем виде. Спутанные волосы, впалые красные глаза. А кожа? Я будто ни разу у косметолога не была!

Ну ничего! Успокаиваю себя, глядя пристально в зеркало. Это все исправимо. Главное добиться развода. И пусть Кайл Спенс еще захлебнется от такого же горя, что потерял такое сокровище.

Ноющая боль отрезвляла и предавала сил. Я с жалостью смотрела на себя и вытирала беспощадно слезы, шоркая ладонью по щеке. Безжалостно к самой себе. Причиняя небольшую физическую боль, ослабляя сердечную.