Читать книгу: «Лила Адлер», страница 5

ГЛАВА 7

Дверь открыл Ворон. Он, по своему обыкновению, был в черном. Так близко его Лила давно не видела – сердце у нее, кажется, пропустило пару ударов.

– Хаюшки, – поприветствовал ее Ворон и шагнул в сторону, приглашая зайти.

Лила сбросила сандалии в прихожей, где для них едва нашлось место, и зашла в квартиру. Она с восторгом обнаружила, что место, в котором она оказалась, представляет собой зеркальное отражение квартиры, в которой она жила. Дома, чтобы попасть в свою комнату, нужно было пройти от входной двери прямо, у ванной свернуть налево, а возле комнаты родителей повернуть направо. Здесь же нужно было сделать всё наоборот: у ванной свернуть направо, а потом – налево.

Лила шла по квартире, стараясь не вертеть головой по сторонам, однако отметила про себя, что в квартире давно не было ремонта: обои и мебель, хотя и выглядели вполне опрятно, были очень старомодными.

Самая дальняя комната, в которой очутилась Лила, была такой же по размеру, как ее собственная. Здесь тоже стояла старомодная мебель: полупустой шкаф с книгами, диван, письменный стол, тумбочка с музыкальным центром и два табурета. Возле одной из стен стояло фортепьяно. Лила вспомнила, что Ворон, как и она с сестрой, учился в музыкальной школе. Стало быть, это он здесь живет?

В комнате было несколько человек. Кто-то из них сидел на диване, кто-то – на табуретке. Лила увидела Отаву, курящего на балконе. Остальных ребят она не знала.

Лила занервничала: она никогда раньше не бывала в компаниях. Как ей себя вести?

– У нас гости, – сказал появившийся за спиной Лилы Ворон. – Прямо из-за стенки!

Ребята заулыбались, и Лила немного расслабилась – кажется, ей здесь были рады.

– Это Отава, – важно сказал Ворон, указывая Лиле на своего друга.

Отава обернулся, услышав свое имя.

– Я знаю, – робко сказала Лила. – Мы в одном классе учились.

– А, действительно! – Ворон изобразил смущенную рожицу, и ребята в комнате прыснули.

Лила обратила внимание, что не засмеялась только девушка, сидящая на подлокотнике дивана. Миниатюрная и изящная, как куколка, девушка, несмотря на жару, была одета в джинсы и белую вязаную кофту-паутинку, под которой просвечивал яркий топ. Запустив руку в волосы, она небрежно откинула их с лица и оглядела Лилу оценивающим взглядом.

– Это Маша, – сказал Ворон, указывая Лиле на девушку.

Лила улыбнулась ей, но та теперь даже не смотрела в ее сторону. Внутри у Лилы неприятно кольнуло: кажется, не все рады ее здесь видеть.

– Маша – малолетка наша! – Насмешливо пропищал сидящий рядом с ней парень.

Маша поддала соседу ногой. Тот выглядел от этого донельзя довольным.

– Это Оля, – указал Ворон на вторую девушку, сидящую на табуретке.

Оля была невысокого роста, плотно сбитая, с круглым лицом и светлыми жидкими волосами. Она, как и Маша, была в джинсах, а зеленая футболка, обтягивающая складки на ее талии, придавала Оле сходство с гусеницей.

– Приве-е-ет! – Доброжелательно поздоровалась Оля, расплывшись в широкой улыбке и помахав рукой. Лила улыбнулась ей в ответ и тоже подняла руку в знак приветствия.

– Оля хочет в ко-о-оллеж, – протянул Отава и пыхнул дымом. – Оля, не ходи в колледж, иди лучше за-а-амуж!

Парни загоготали. Оля бросила недовольный взгляд на Отаву и насупилась.

– Это Ромыч, – Ворон показал на худощавого парня, вольготно развалившегося на диване рядом с Машей.

Лиле показалось, что она раньше видела его в школе – кажется, он учился в параллельном классе.

– Ромыч – ловелас! – Вставил Отава и закашлялся.

– Чего? – Возмутился Ромыч.

Все еще кашляя, Отава закивал головой и принялся тушить окурок в пепельнице.

Ромыч схватился за коленку Маши, силясь оторваться от спинки дивана, но не смог. Маша, даже не взглянув на соседа, привычным жестом скинула его руку со своего колена.

– Ромыч, ты в какой букве учился? – Вдруг спросил Ворон. – В «А»?

– В «Ы», – ответил Ромыч, и заулыбался, услышав смешки.

Указав на долговязого парня рядом с Ромой, Ворон представил и его:

– Это Женёк. Он у нас поэт.

Женёк был задумчив. Его взлохмаченные кудрявые волосы торчали в разные стороны, под глазами залегли тени, а пухлые губы были растянуты в мечтательной улыбке. Лила примерно так и представляла себе поэтов. Облик Женька портило только одно: лицо его было сплошь усеяно прыщами.

– Женёк в соседнем доме живет, – сказал Ворон Лиле.

– Мы его на улице подобрали, – сказал Отава, плюхнувшись на табурет рядом с Олей. – Как котёночка!

Оля прыснула, а Женёк, потупив взгляд, смущенно улыбался.

– Ну, меня ты знаешь, – сказал Ворон Лиле.

– Что-то не припомню, как тебя зовут, – неожиданно сказала Лила. – Сорока? Воробей?

Ребята засмеялись – им понравилась шутка. Лила почувствовала себя увереннее.

– А, вспомнила! Ворон, – поправила себя Лила.

Она с замирающим сердцем следила за реакцией Ворона – как бы не обиделся… Ворон лукаво улыбнулся, и Лила тоже заулыбалась.

Маша снова смерила Лилу взглядом, теперь в нем сквозила неприязнь.

– А это, – Ворон указал на Лилу, намереваясь представить ее собравшимся, – это…

Прежде, чем он успел назвать ее имя, Лила вскрикнула:

– Лила!

Ворон с Отавой недоуменно уставились на нее.

– Лила, – повторила она спокойно и уверенно.

– Я думал, ты… – растерянно забормотал Отава, но Лила не дала ему договорить:

– Почему я должна называть себя так, как захотели родители? Я не выбирала себе это имя. Они не спросили меня, нравится оно мне или нет. Почему я должна ходить всю жизнь с именем, которое меня бесит?

Никто не нашелся, что на это ответить. Лила заметила, что Ворон с Отавой переглянулись: кажется, они оценили ее аргументы. Маша же, напротив, поджала губы.

Лила осмелела: не дожидаясь приглашения присесть, она выдвинула из-под фортепьяно стул. Когда-то у нее дома тоже было фортепьяно, и возле него стоял точно такой же стул: его круглое сиденье, вращаясь, регулировалось по высоте. Усевшись, Лила сделала несколько оборотов вокруг своей оси, чтобы поднять сиденье на комфортную высоту.

– Ну, рассказывай, – сказал Отава, закидывая ногу на ногу и глядя на Лилу. – Чем занимаешься там, за стенкой?

Ворон, потеснив Женька-поэта, запрыгнул на свободный подлокотник дивана и вместе со всеми уставился на гостью.

– Да так, – смутилась Лила, чувствуя, как ее кожа покрывается мурашками. – Ничем особенным, на самом деле.

Ребята явно ожидали большего.

– Ну, вчера вот вампиршу нарисовала, – неохотно призналась Лила, не уверенная в том, что об этом вообще стоит рассказывать.

– Ты рисуешь? – Удивилась Оля. – Хорошо рисуешь? Покажешь свои работы?

– Э-э… ну, могу показать, – промямлила Лила, не зная, радоваться ей или огорчаться. – Они, правда, дома остались…

Собственно, «работами» свои рисунки Лила бы не назвала – это были зарисовки, эскизы, почти что черновики. В отличие от мамы, которая училась живописи у известного художника, Лила никогда не рисовала настоящие картины, которые можно повесить на стену в рамочке. Да и с красками она, в отличие от мамы, толком не умела обращаться. Ее излюбленными инструментами был карандаш и шариковая ручка. Рисовала Лила, где придется: на обложках тетрадок и дневников, и лишь изредка – на альбомных листах. Она считала свои рисунки каракулями, среди которых лишь несколько можно было назвать удачными.

– Бли-и-ин! Мне для приемной комиссии нужны рисунки, – всплеснув руками и закатив глаза, вздохнула Оля. – Сможешь одолжить мне свои? Я тебе их верну сразу после поступления!

– Эм… – замялась Лила. – Думаю, да.

– Супер! – Оля захлопала в ладоши с самым счастливым видом. – Спасибо!

Лила натянуто улыбнулась, внутренне укоряя себя за то, что согласилась. Зря она вообще заикнулась про свои рисунки! Оля, наверное, думает, что Лилины каракули ей как-то помогут – а это навряд ли. Скорее всего, именно из-за них Оля не пройдет конкурсный отбор! А вот если бы Оля одолжила рисунки у Кэйт!..

Лила вдруг вспомнила подругу – такую, какой она видела ее в последний раз: стоящую в ободранной хрущевке и смотрящую ей вслед. Что Кэйт делает сейчас? Может, она уже сидит нагишом перед камерой, ожидая, что ей за это заплатят много денег? Лила поморщилась. Нет, наверняка Кэйт одумалась и уже вернулась домой! Может, позвонить ей и наведаться к ней в гости, посмотреть вместе с ней несколько серий аниме?..

– Ну, расскажи еще что-нибудь про себя, – попросил Отава.

Лила растерялась: что про себя рассказывать?

– Тебе нравится Ворон? – Вдруг спросила Маша. Она сидела на подлокотнике, глядя на Лилу сверху вниз и не спуская с нее глаз.

Лила уставилась на Машу, не зная, как реагировать. Ребята притихли.

– Перестань, – одернул Машу Ворон.

– Нет, пусть ответит, – возразила Маша. – Что тут такого?

Лила сглотнула комок в горле.

– Ну, – начала она неуверенно, – он симпатичный…

Ромыч присвистнул.

– Но он не в моем вкусе! – Поспешно закончила Лила, отчаянно стараясь себя не выдать.

Только бы не покраснеть! Тогда все пропало…

– Нет, ну что ты? – Запротестовал Ромыч, оторвавшись от спинки дивана. – Дай парню шанс! Он уже хотел в стене делать потайную дверь, чтобы тебя навещать, а ты!..

Ребята загоготали, и Лила засмеялась вместе с ними. Ромыч с довольным видом вновь откинулся на спинку дивана и вальяжно заложил руки за голову. Маше, однако, было не весело: кажется, Лиле не удалось ее провести.

– Кто в твоем вкусе? – Наседала она.

Лила съежилась. И чего Маша к ней прицепилась? Сделав вид, что пропустила этот вопрос мимо ушей, Лила промолчала.

Маша насупилась, поджав губы. Лила резко сменила тему:

– Что было после выпускного? – Спросила она, глядя на Отаву. – Твои родители снимали на телефон, как ты куришь, и хотели показать тебе видео на следующий день.

Ромыч заржал, хлопая себя по бедру. Женёк, не удержавшись, скромно прыснул в кулак, а Ворон, глядя на своего друга, широко открыл рот, вот-вот готовый засмеяться.

– Да ничего не было, – попытался соврать Отава.

Ему никто не поверил.

– Нет, скажи! – Просил Ромыч. – Тебя заставили вымыть рот с мылом?

– Ничего меня не заставляли! – Отнекивался Отава.

Вид у него был жалкий. Вытащив трясущимися руками очередную сигарету, Отава закурил прямо в комнате.

Судя по всему, это было здесь привычным делом. Лила заерзала на стуле: у нее в семье никто не курил – ни дома, ни на улице, – и запах курева был для нее невыносим. На улице она сторонилась курящих людей, чтобы не вдыхать ядовитый дым, но здесь деваться было некуда. Через минуту дым в комнате стоял коромыслом, и Лила подумала, что сидеть здесь – все равно, что курить самой. Уходить ей пока не хотелось, но дышать было сложно. Она закашлялась.

– Да что ж ты дымишь как паровоз! – Ворон, бросив взгляд на Лилу, отобрал у друга сигарету и, несмотря на его протесты, затушил ее. Затем он подошел к шкафу, взял баллончик освежителя воздуха и несколько раз брызнул им в воздух.

– Дай сюда, – буркнул Ромыч, вытаскивая из кармана зажигалку.

Ворон отдал ему баллончик, и Ромыч, лениво встав с дивана, направил баллончик в центр комнаты. Нажав на клапан, он стал распылять содержимое баллона и поднес к струе аэрозоля зажигалку. Чирк! Струя полыхнула.

Лила в ужасе смотрела на пламя: сейчас рванёт! Все, однако, сохраняли спокойствие и оставались на своих местах. Видимо, этот трюк Ромыч проделывал не в первый раз. Лила широко раскрытыми глазами смотрела на это файер-шоу. Вот придурки! А если баллон взорвется, что тогда? Нас же всех здесь покалечит!

В нос присутствующим ударил сильный запах морского бриза – жженый и едко-тошнотворный. Лила отметила про себя, что по сравнению с ним запах табака был не так уж и плох!

– Хорош, закругляйся! – Закашлялся Ворон.

Ромыч кинул Ворону невредимый, но изрядно опустевший баллон, и, плюхнувшись на свое излюбленное место на диване, принялся засовывать зажигалку в карман джинсов.

– Помоги, – попросил он Машу, протягивая ей зажигалку.

Парни прыснули.

– Сам себе помоги, – огрызнулась Маша, и Ромыч ловко сунул зажигалку в карман.

– Ну а так, вообще, ты чем занимаешься? – Спросил у Лилы Ворон, вернув баллончик в шкаф и вновь присев на подлокотник.

– Ну, вообще жду, – ответила Лила, потупившись, – когда моя сестра поступит в фармакадемию. Потом уеду на дачу. Сегодня вот на собеседование ходила…

Лила осеклась. Наверное, она выставила себя посмешищем? Бросив быстрый взгляд на Ворона, она с облегчением отметила, что он и не думал смеяться.

– Подработка на лето? – Уточнил Ворон. – Кем?

– Моделью, – ответила Лила, не моргнув глазом.

Лица присутствующих удивленно вытянулись.

– Но я еще не решила, буду или нет работать, – поспешно добавила она и тут же почувствовала укол совести за свое лукавство: она ведь уже решила, что не будет!

Лиле показалось, что после этих слов её значимость в глазах компании резко возросла. Еще бы! Не каждый день к ним в гости модели ходят! Лила расправила плечи и выпрямилась на стуле: в конце концов, чего она сутулится? Она почти что супермодель, а вовсе не троллевидная крокодилишна!

– Ой, так жарко! – Громко пожаловалась Маша.

– Жарко ей! Ты бы еще шубу надела! – Саркастически прокомментировал Ромыч, наблюдая, как Маша стягивает через голову свою вязаную кофту.

Оставшись в ярком топе, Маша небрежно бросила скомканную и вывернутую наизнанку кофту в шкаф, но промахнулась, и белый комок упал на пол рядом с Олей.

– Может, еще что-нибудь снимешь? – Поигрывая бровями, спросил у Маши Ромыч.

Парни загоготали, а Маша, пряча довольную ухмылку, ничего не ответила.

– Почему не решила? – Спросил Ворон, обращаясь к Лиле. Он не обратил на раздевание Маши никакого внимания, и как будто все еще был озадачен словами Лилы о ее раздумьях насчет работы моделью.

– Ну, – замялась Лила, и решила сказать, как есть: – Не хочу раздеваться на камеру.

Повисла пауза.

– Может, тебе в модели пойти? – Ромыч пихнул Машу локтем в бок. – Сколько можно бесплатно-то раздеваться? А там денег заработаешь…

Ребята прыснули. Маша смерила Ромыча уничтожающим взглядом. Оля подняла кофту Маши с пола и охнула, вслух прочитав на ярлычке название известного бренда одежды.

– Ты что! Она стоит кучу денег! – Заворчала Оля. – А ты ее – на пол…

– Подумаешь, – фыркнула Маша.

Оля принялась бережно отряхивать кофту Маши, а Лила почувствовала себя уязвленной: в отличие от Маши, у нее никогда не было брендовых вещей. Да что там! В шкафу Лилы много лет кроме обносков ничего не водилось. Даже сейчас Лила была в поношенных вещах: видавшая виды футболка ей досталась от сестры, а бриджи – от дочери маминой подруги. Лила догадалась, что швыряние кофты – это камень в ее огород. Во взгляде Маши ясно читался подтекст: «Посмотри на себя! Модель нашлась…»

– Вообще мне тоже жарко, – вздохнул Ромыч и мечтательно закатил глаза. – Сейчас бы пиваса холодненького!

– Да… я бы тоже не отказалась! – Вставила Оля.

– И я! – Поспешил присоединиться Женёк.

– Да никто бы не отказался, – хмыкнул Ворон. – Отава, ты как? Угощаешь?

Отава замялся, переводя загнанный взгляд с одного лица на другое. Судя по всему, приятели Отавы часто пользовались его финансами и делали из него дойную корову.

– Отава, ну пожалуйста, – наперебой упрашивали они его.

– Пожалуйста, Саш, – томно попросила Маша.

– Ну ладно, – сдался Отава и принялся принимать заказы от присутствующих.

– Мне две сиськи пива! – Приказным тоном сообщил Ромыч и в ответ на недовольную гримасу своего спонсора прибавил: – Ты у нас такой щедрый, настоящий друг!

Отава вздохнул и направился к дверям комнаты. Когда он проходил мимо Лилы, она тихо сказала ему:

– Мне не нужно, Саша.

Отава застыл в дверях. Все головы повернулись к Лиле.

– Почему? – Спросил Ворон.

Лила судорожно вздохнула. У нее было такое чувство, что желудок сделал сальто.

– Ну, я не пью, – смущенно пояснила Лила. – Эм… алкоголь.

– Пиво – это не алкоголь! – Возразил Ромыч.

– Мне не нужно, – сдержанно повторила Лила, чувствуя себя крайне неловко.

Дома у Лилы алкогольные напитки появлялись только по праздникам. В детстве Наташка, перепутав на новогоднем столе свой стакан с дедушкиным, нечаянно хлебнула водки – что тогда было! Наташке промывали желудок. Лиле вовсе не хотелось, чтобы ее постигла та же участь. С того случая минули годы, но идея пробовать алкоголь у Лилы по-прежнему вызывала отвращение. Но разве про это расскажешь? Засмеют!

– Трезвенница что ли? – Пробормотал Ромыч и, на мгновение задумавшись, махнул Отаве. – Возьми ей тогда что-нибудь с газиками. «Буратино» там, или «Колокольчик». Или «Дюшес»!

Чувствуя благодарность, что её не стали подначивать, Лила расслабилась и улыбнулась. Конечно, она уже не маленький ребенок, которому нужно промывать желудок, если он проглотил спирт. Но зачем нужно пересиливать себя, чтобы стать в компании «своей»? Лила подспудно боялась, что, отказавшись пить пиво вместе со всеми, окажется в гостях у Ворона «белой вороной». Но, кажется, ее не осуждали за это. Возможно, они просто не хотели лишаться общества «модели»? А может, уважали, когда у человека есть своё мнение? Как у Кэйт…

Эх, вот бы Кэйт оказалась здесь вместе со всеми! Она, конечно, считает всех парней придурками, но эти ребята ей наверняка понравились бы! Во всяком случае, они куда лучше того скользкого типа – агента со стразами на айфоне. Кто он такой? Обманщик, вот кто! Говорил про работу в Москве и Дубае – а на деле что? Вонючая халупа у черта на куличках! У него и айфон, поди что, не настоящий…

– Что ты еще помнишь с выпускного? – Поинтересовался Ворон у Лилы, едва Отава вышел за покупками.

– Тебя самого на выпускном не было что ли? – Вскинула брови Оля.

– Был, конечно, – ухмыльнулся Ворон, – но плохо помню. Мы с Отавой пронесли тайком несколько бутылочек…

– И весь выпускной блевали в туалете, – заметила Лила. – С перерывом на перекур.

– Это да, – подтвердил Ворон.

– А-а! – Понимающе протянул Ромыч и, перегнувшись через Женька, хлопнул Ворона по плечу: – Красава!

Кажется, парням это виделось как достойный похвалы подвиг, а вовсе не как позорное происшествие.

– Помню, что Серёжа с Иринкой ходили за заграждение, в комнату VIP, – покопавшись в памяти, сказала Лила.

– Серый? – Уточнил Ворон.

Лила кивнула.

– Зачем? – Полюбопытствовала Оля.

– Ну а сама-то как думаешь? – Ответил за Лилу Ромыч и промурлыкал, закатив глаза: – Он… и она… одни в VIP-комнате…

– Да ну? – Вытаращила глаза Оля и прикрыла пальцами рот.

– Ну да, – подтвердил Ромыч.

– Стопудово? – Недоверчиво прищурилась Маша.

– Серёга давно ей нравился, – задумчиво произнес Ворон.

Повисла пауза.

– Они теперь встречаются? – Спросила Маша.

Маша старалась не подавать виду, что поднятая тема живо ее интересует, но Лила об этом догадалась.

– При чем здесь встречаются? – Отмахнулся Ромыч. – Чтобы встречаться – любовь нужна, понимаешь? Любо-о-овь… Возвышенное чувство!

Ромыч оторвался от спинки дивана, прижал ладони к своему сердцу и выразительно уставился на Машу. Лицо Маши выражало растерянность и недоумение.

– Да что я тебе объясняю! – Всплеснул руками Ромыч и бухнулся обратно.

Все, кроме Лилы и Маши, засмеялись. Лила внимательно смотрела на нее, и ей казалось, что вот-вот ей откроется какой-то Машин секрет… Маша перехватила взгляд Лилы, и та поспешно отвела взгляд: ей вовсе не хотелось нарываться.

Ворон включил музыкальный центр, комната тут же наполнилась тихим «Амено».

– Не нравится? – Лукаво взглянув на Лилу, спросил Ворон.

– Да что ж она такая унылая-то? – Тяжко вздохнула Лила.

Ребята засмеялись. Ворон выключил «Амено», и Лила отметила, что он при этом улыбался – а вот Маша, наоборот, нахмурилась.

Скоро вернулся Отава с пивом и бутылкой газировки, и все с жадностью присосались к холодным бутылкам. Лила, поблагодарив Отаву, осторожно отпила газировки и тотчас же поморщилась от ударивших в нос газиков. Лила чувствовала себя замечательно! Эта бутылка газировки была ее маленькой победой, и она намеревалась праздновать ее до дна!

С каждым глотком пива языки ребят развязывались все сильнее, разговоры становились интереснее, а споры – жарче. Лила не заметила, как пролетело время, и опомнилась, только когда за окном стало темнеть. Её ещё не хватились дома? Она ведь не отпросилась… Хоть бы мама подумала, что Лила у Кэйт! Хотя нет, лучше не надо – вдруг она позвонит Кэйт, а Лилы у нее нет? Что тогда будет?.. А вдруг мама уже ей позвонила?!

Лила встала со стула.

– Ну что, – сказала она, вклиниваясь в оживленный разговор. – Мне, пожалуй, пора…

– Подожжи-подожжи, – заплетающимся языком сказал Ромыч, который уже выпил две литра пива. – К-какое «пора»? Н-нет! Ещ-ще детское время н-не вышло!

– Мне нужно идти, – смущенно улыбнулась Лила под смех присутствующих. – Спасибо за всё, с вами было весело…

– Заходи еще, – улыбнулся в ответ Отава. – Можешь прямо через балкон!

Ребята загоготали, а Ворон, пульнув Отаве по лбу крышкой от пивной бутылки, пошел следом за Лилой. Отперев дверь на лестничную площадку, он тихо сказал Лиле:

– Машку порой заносит, не обращай внимания. Заходи еще, если хочешь!

Лила улыбнулась и смущенно протиснулась мимо Ворона. Он закрыл за ней дверь, и Лила медленно зашагала по ступенькам вниз. В животе ее – то ли от газировки, то ли от только что услышанных от Ворона слов, – порхали бабочки.