Читать книгу: «Лила Адлер», страница 6

ГЛАВА 8

Оказавшись дома, Лила вздохнула с облегчением: судя по всему, родители с бабушкой все еще не вернулись – а это значит, что опасность миновала!

Направившись в свою комнату, Лила в полутьме запнулась об оставленный у ванной пылесос. Что такое? Наташка так и не пропылесосила свою половину? Что ж, это ее проблемы! Пусть пеняет на себя – Лила не будет за нее пылесосить весь дом!

Наташка сидела за своим столом с включенной лампой и уныло таращилась в раскрытый учебник. Увидев Лилу, она поджала губы.

– Что, нагулялась? – Ехидно спросила она.

Лила не потрудилась ей ответить. Вдруг Наташка нахмурилась и как-то странно повела носом, словно принюхиваясь. Лила осторожно потянула носом воздух и с ужасом поняла, что от нее разит куревом вперемешку с паленым морским бризом!

Дома, где все запахи были родными, незнакомая вонь резко била по ноздрям. Только бы Наташка не унюхала запах сигарет – это будет катастрофа! Она только и ждет повода сдать Лилу на расправу родителям… Страшно подумать, что будет, если мама узнает, что Лила «курила» – и поди докажи, что это не так: запах говорит сам за себя!

Лила решила, что ей нужно переодеться как можно скорее. Осторожно, чтобы не создавать ветра, она юркнула к шкафу и выудила из него ночную сорочку. Наташка хмуро уткнулась в учебник, но Лиле казалось, что сестра все еще принюхивается. Медленно, не создавая ветра, Лила вышла из комнаты и, аккуратно перешагнув пылесос в коридоре, закрылась в ванной.

Когда улики были спрятаны на самое дно корзины для грязного белья, Лила снова потянула носом воздух. Как так?! От нее все еще пахнет куревом! Но откуда?..

Лила поднесла к носу свои волосы и поморщилась – они тоже провоняли табаком. Досадуя на Отаву с его сигаретами, она открыла кран с горячей водой, но оттуда вместо воды доносилось все то же глухое рокотание.

Лила вздохнула: мыть голову все равно придется, вариантов нет. Согреть воды? А вдруг мама вернется через минуту? Столько проблем от этого табака!

Лила включила кран с холодной водой и сунула голову под воду. От холодной воды кожу головы неприятно покалывало. Смывая шампунь, Лила так закоченела, что даже челюсти свело. Теперь как бы не заболеть!

Замотав голову в полотенце, Лила пришла на кухню и обнаружила на плите свой пряный рис. Судя по всему, кто-то еще – Наташка или дедушка, – пробовали его есть, но дальше одной ложки у них дело не пошло. Лила вывалила рис из кастрюльки в тарелку и с жадностью набросилась на него. От перца ее бросило в жар, а на глаза навернулись слезы.

«Отлично! – Подумала Лила. – Прекрасное согревающее средство!»

Мама, папа и бабушка вернулись как раз к тому времени, когда Лила, отдуваясь, сунула в рот последнюю ложку риса. Она радовалась, что кастрюлька, в которой было сварено кушанье, была маленькая – ведь еще одна ложка, и Лила, пожалуй, устроила дома свое огнедышащее файер-шоу!

Папа занес на кухню корзины, полные грибов – от них пахло лесом. Лиле стало ясно: вот почему родители с бабушкой вернулись домой так поздно.

– Э-э-эх! Во! – Радостно восклицал папа, выуживая из корзины разные грибы и норовя сунуть их под нос Лиле. – Каково, а? Видала?

Лила дожевывала рис с кислой миной: в отличие от домочадцев, грибы никогда не вызывали у нее восторга. Поспешно встав из-за стола, она принялась мыть за собой посуду и папа, порывшись в сумках, тут же высыпал Лиле в раковину пустые контейнеры из-под провианта. Насупившись и немного поколебавшись, Лила принялась перемывать контейнеры. Нашли, блин, Золушку!

– Что это? – Послышался голос бабушки в коридоре. Было похоже, что она запнулась о пылесос.

– Это Наташа не стала пылесосить свою половину, – услужливо сообщила Лила. – Я свою половину еще утром пропылесосила!

Наташа тут же появилась из своей комнаты.

– Я не успеваю, понимаете? Мне столько всего надо прочитать!..

– Меньше надо утром в постели валяться, – холодно возразила Лила.

– Мам, ну скажи ты ей! – Капризно попросила Наташка. – Она сегодня весь день гуляла!

Лила задохнулась от возмущения:

– Я не буду пылесосить твою половину!

– Девочки, не ссорьтесь, – остановила их мама. – Вы должны помогать друг другу!

– Я не буду за нее пылесосить! – С нажимом повторила Лила.

– Ма-ам! – Настойчиво протянула Наташка.

– Помоги сестре, пожалуйста, – мягко попросила мама, глядя на Лилу.

– Но я уже помыла посуду! – Не сдавалась Лила.

– Сейчас ты помогаешь Наташе, – продолжила мама, – а через год Наташа будет помогать тебе, когда ты будешь готовиться к поступлению в вуз.

Лила фыркнула – вот уж совсем не факт, что Наташка ей будет помогать через год! Да и не факт, что она будет через год куда-то поступать! Может, через год Лила будет работать, или, вообще… выйдет замуж за богатого мужика!

Но делать было нечего. Взявшись за пылесос, Лила яростно водила им по полу, не заботясь о том, становится от этого меньше пыли, или нет. Покончив с приборкой и убрав пылесос на место, Лила бухнулась в постель и притворилась спящей, опасаясь, как бы ее не попросили снова делать что-нибудь за Наташку – убирать за Сашкой в туалете, например.

Сашка прыгнул на кровать Лилы и, устроившись у нее в ногах, принялся вылизывать шерсть, периодически отплевываясь.

«Как бы не наблевал опять!» – Вздохнув, подумала Лила, передвигая ноги так, чтобы Сашка ей их не отдавливал.

За стеной тихо звучало «Амено». Сейчас оно уже не казалось Лиле ни унылым, ни дурацким – наоборот, ей было даже приятно его слышать. Лиле казалось, что она различает голоса ребят – Отавы, Ворона и Ромыча. За стенкой царило беззаботное веселье, и, несмотря на поздний час, ребята как будто не собирались расходиться.

Лила вспомнила слова Ворона: «Заходи еще, если хочешь!» Если хочешь? Как можно не хотеть! Лила улыбнулась: теперь она не будет напрашиваться в гости к Кэйт! Теперь Лилу сами зовут в гости ее новые друзья!

* * *

Утро воскресенья началось с запаха жареных грибов, и, хотя Лила терпеть их не могла, у нее потекли слюнки, едва она спросонья учуяла их запах. После вчерашнего риса ее мучила изжога, и она была готова съесть даже склизкие, похожие на сопли грибы, лишь бы унять пылающий внутри пожар. К тому же, жареные с картошкой грибы – или жарёха, как это блюдо называли домочадцы, – вписывались в вегетарианскую диету Лилы. Из жарёхи не нужно было выковыривать колбасу и яйца, как из окрошки, а это было сегодня Лиле очень даже на руку: ей вовсе не хотелось давать домашним какой-то повод догадаться об ее бойкоте мяса, рыбы и яиц.

Насчет яиц у Лилы еще оставались вопросы. Почему вегетарианцы их не едят? Может, потому что из яиц должны были вылупиться цыплята? Может, это что-то вроде того, чтобы есть нерождённых детей курицы? Наверняка Кэйт знает ответ, но теперь ее не спросишь. Как вообще с ней теперь общаться? Она стала работать моделью по интернету. О чем с ней разговаривать? «Привет, Кэйт! Как тебе работа? Нравится раздеваться на камеру?»

Лила поморщилась. В отличие от Кэйт, она не стала моделью, и поэтому ей не нужно ради фигуры отказываться от еды, которую готовят дома. Но Лила уже решила, что будет есть вегетарианскую пищу не для фигуры, а для того, чтобы выразить свой протест против убийства животных! После того фильма, который Лила посмотрела дома у Кэйт, ей было совершенно ясно, что мясо получается в результате убийства, которого вполне можно избежать. Можно, например, заменить мясо и рыбу грибами, которые не истекают кровью, когда их режут ножом.

Пока вода для купания грелась на плите, Лила с аппетитом уплетала жарёху и думала: сегодня ей нужно поискать работу. Конечно, работать ей не хотелось. Особенно в летние каникулы, когда она имеет законное право купаться, гулять, целыми днями смотреть аниме и просто ничего не делать. Из-за Наташки поездка на дачу накрылась медным тазом, и в гости к Кэйт теперь не сходишь… А дома по телеку нет ничего интересного! Чем теперь заняться? Если Лила будет сидеть дома, то ее припахают батрачить за сестру по дому – лучше уж пойти работать, там хотя бы деньги платят…

Покончив с завтраком, Лила взяла газету и принялась смотреть в ней раздел объявлений о работе. Как она и ожидала, выбор вакансий в местной бесплатной газетке был весьма скудным. В основном, требовались рабочие: строители, отделочники и грузчики.

– Что, работу ищешь? – Спросил у Лилы папа, застав ее на кухне с газетой в руках.

Лила утвердительно хмыкнула. Ей казалось, что папа сейчас на седьмом небе от счастья, что его дочь вот-вот устроится на работу. Он, наверное, спит и видит, что ему больше не нужно ее кормить и покупать ей вещи к школе!

Лила бросила газетку на стол и, не дожидаясь, пока вода закипит, сняла кастрюлю с огня и направилась с ней в ванную. Удивительно, но в этот раз папа ни слова не сказал ей про то, что она тратит воду, и более того – когда Лила, искупавшись, вышла из ванной и направилась в свою комнату, папа чуть не бегом догнал ее, держа в руках развернутую газетку.

– Смотри, какую я работу тебе нашел! – Радостно сообщил он Лиле.

Лила недоверчиво посмотрела в газетку: папа обвел карандашом надпись с заголовком «Требуются расклейщики объявлений». Лила вздохнула.

– Есть еще! Не работа – мечта! – Папа перелистнул страницу. – Продавщица мороженого!

Лила, закатив глаза, забрала у папы из рук газету. Плюхнувшись на свою кровать и прислонившись спиной к стене, она принялась искать среди других объявлений что-нибудь подходящее. Неужели папа всерьез полагает, что Лила будет продавать мороженое, сидя на улице? Или клеить идиотские объявления? Почему он не может просто заработать денег сам и купить дочери все, что ей нужно?!

Наташка заворочалась в постели, сладко позёвывая. Разлепив глаза и увидев сестру с газетой, она насмешливо фыркнула и перевернулась на другой бок. Лила подумала, как все-таки несправедливо, что ее заставляют искать работу, а Наташку – нет. В конце концов, Наташка старше, и она первая должна устраиваться на работу!

Лила успокаивала себя мыслью, что, возможно, именно так и случится, когда Наташка провалит вступительные испытания. Это непременно произойдет, ведь сестра вместо подготовительных курсов шляется по городу в обнимку с парнем! Наташка не пройдет испытания, и тогда-то ей и пригодятся объявления, которые нашел папа – пусть продает мороженое на улице и расклеивает объявления по подъездам и остановкам!

Лила просматривала объявления, уверенная, что не найдет ничего более-менее нормального. Кто вообще публикует объявления в газетах, когда есть интернет? Может, попросить маму купить карточку для выхода в интернет? Если ей сказать, что интернет нужен для поиска работы, то мама не откажет. А там можно не только объявления поискать, но и в чатах посидеть…

Глаза Лилы наткнулись на объявление «Модельное агентство ищет новые лица!» Лила скривилась: знаем мы этих агентов, которые вешают на уши лапшу про Москву и Дубай, а потом оказывается, что работать надо в ободранной хрущевке, да еще и без одежды!

Вздохнув, Лила прислушалась: не доносятся ли от соседей за стеной какие-нибудь звуки? Вчера ребята долго не расходились, и теперь, наверное, отсыпаются. Ворон, должно быть, сейчас спит за стенкой на том самом диване, на котором вчера сидели его друзья. Лила заулыбалась, пытаясь представить себе, как он сейчас выглядит, и тут же тряхнула головой: надо сосредоточиться!

Уткнувшись в газету, Лила пробежала взглядом еще несколько объявлений: «Требуются промоутеры для раздачи листовок», «Водитель на газель», «Флорист»… Интересно, а Ворон работает или учится?.. «Подработка на лето»…

Лила встрепенулась. Подработка? «Для школьников и студентов» – это как будто подходит! А что делать надо? «Продажа книг». Лила приуныла. Продавцом книг ей быть не хотелось. Она просмотрела колонку с объявлениями до самого конца, но больше ничего не нашла. Что ж, лучше быть продавцом книг, чем мороженого. Продавать книги – это все-таки не так стрёмно, как расклеивать объявления…

Лила решила позвонить по указанному в газете номеру, и пока она дожидалась ответа на другом конце провода, ее волнение нарастало с каждым гудком. Она всегда испытывала неловкость, когда ей нужно было говорить с незнакомыми людьми – хоть с глазу на глаз, хоть по телефону. К тому же, Лила никогда раньше не нанималась на работу. Как себя нужно вести и что говорить? Она ходила на собеседование один раз в жизни, да и то о встрече с агентом договаривалась Кэйт…

– Здравствуйте, компания «ОСЭ», слушаю Вас, – из трубки донесся приятный женский голос.

– Здравствуйте, – Лила почувствовала, что у нее перехватывает горло. – Я нашла объявление. Ну, в газете… про работу… э-эм… на лето… и-и…

– Поняла Вас, – послышалось из трубки. – Сможете подойти завтра утром на собеседование?

– Да, – выдохнула Лила.

Это так просто?

Девушка назвала адрес дома, на цокольном этаже которого располагался офис компании, и объяснила, с какой стороны нужно обойти здание, чтобы найти вход.

– Подходите на собеседование завтра к девяти утра, – сообщила девушка, и, прежде чем повесить трубку, сказала: – До встречи!

Лила не могла в это поверить: она только что записалась на собеседование! Вот это да! Если бы не папа, который в гостиной смотрел по телевизору, как спортсмен тягает штангу, то Лила бы запищала от восторга! Она чувствовала себя сейчас так, как будто подняла штангу раз в десять тяжелей той, которую тягал штангист в телевизоре.

Когда Лила зашла в гостиную, чтобы бросить газету на журнальный столик, папа спросил ее:

– Ну что, нашла?

Лила что-то невнятно буркнула, но папа на этом не успокоился. Он начал выяснять, что за работа, как далеко нужно ездить, и даже объяснил, на каком транспорте лучше добираться и на какой остановке выходить. За все это время он ни разу не фыркнул, не сказал ничего неприятного, и даже – вот уж чего с ним никогда не бывало, – дал Лиле денег на проезд!

Все еще не веря в реальность происходящего, Лила на негнущихся ногах пошла в свою комнату. Почему папа так распинается? Надеется поскорее избавиться от необходимости тратить на дочь деньги?

Лила сунула деньги в ящик своего стола и вышла на балкон. Ей хотелось увидеть сейчас Ворона или хотя бы Отаву, но соседний балкон пустовал. Вздохнув, Лила вернулась в комнату, села на свою кровать и прислушалась. Она была бы рада услышать даже «Амено»! Но за стенкой было тихо.

Ворон все еще спит? Или, может, его нет дома? Ушел в гости к кому-то из своих друзей… или к Машке.

Лила вдруг почувствовала раздражение. Эта Машка – та еще язва! Как Ворон ее терпит? Не может быть, чтобы она ему нравилась!

Лила с досадой стукнула по стене кулаком.

– Ты дебилка что ли? – Недовольно пробормотала Наташка, все еще дремлющая в своей кровати.

С той стороны стены глухо ответили: бум, бум, бум.

Лила радостно улыбнулась, не веря своим ушам. Она выскочила на балкон, надеясь увидеть Ворона – но на соседнем балконе по-прежнему было пусто.

Тогда Лила снова подошла к стене, которая отделяла ее комнату от комнаты Ворона, и с замирающим сердцем снова ударила по ней.

– Придурошная! – Заворчала Наташка, прижимая ладони к ушам.

Бум, бум, бум.

Это Ворон стучит? Что это значит? «Заходи»? Или что-то другое?

Сердце Лилы заколотилось. Закусив губу и улыбаясь, она, зажав ключи от квартиры в руке, подошла к зеркалу и осмотрела себя. На лбу у нее по-прежнему зрел прыщ, заношенные сестрой футболка и спортивные штаны выглядели не ахти… Можно ли в таком виде идти в гости? Лила поправила прядь волос и, оглядев себя еще раз, махнула рукой на свое отражение: и так сойдет!

– Я – гулять! – Бросила Лила папе, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

ГЛАВА 9

Теперь, стоя перед дверью, которую вчера перед ней открыл Ворон, Лила замерла в нерешительности. Правильно ли она сделала, что пришла сюда? Верно ли она расшифровала стук за стеной?

Поколебавшись немного, Лила поняла: если она не сделает этого сейчас, то не сделает никогда! Она нажала на кнопку звонка, и где-то вдалеке послышался неприятный звон.

Послышались чьи-то голоса, и, наконец, дверь распахнулась. Перед Лилой стоял Ворон – снова в черном, такой же симпатичный, как и вчера, с этим очаровательным кадыком, выпирающим на шее…

– Слушай, – шепнул Ворон, и Лила почувствовала, как по ее коже побежали мурашки, – ко мне сейчас нельзя. Батя с вахты приехал…

Мурашки застыли, а желудок, в котором вот-вот запорхали бабочки, ухнул куда-то вниз. «Вот я дура!» – мысленно корила себя Лила. Это ж надо было додуматься прийти в гости, не убедившись, что тебя там действительно ждут! Выходит, что «бум, бум, бум» вовсе не означает «заходи еще, если хочешь» – видимо, это значит «ко мне сейчас нельзя» или «батя с вахты приехал»?

Словно прочитав мысли Лилы, Ворон сказал:

– Можно к Женьку пойти, если хочешь. Он в соседнем доме живет.

Ворон смотрел на Лилу, ожидая её ответа. Лила согласно кивнула, и Ворон, обувшись в сланцы, захлопнул дверь и стал спускаться по ступенькам. Лила поспешила следом.

Шагая по двору рядом с Вороном, она чувствовала себя так, будто ее ноги не касаются земли. Они вместе с Вороном идут по улице! Это правда происходит? Все видят, что они идут вместе?

Чувство, которое Лила испытывала, было очень приятное, но наслаждалась она им недолго: через пару минут они оказались в подъезде соседнего дома, и им открыл дверь покрытый прыщами Женёк. Вид у него был удивленный.

– Хаюшки, – улыбнулся ему Ворон и зашел к нему так, словно к себе домой. – Мы к тебе, у меня батя дома.

– А-а, – понимающе кивнул Женёк.

Лила робко зашла следом за Вороном и огляделась.

У Женька дома было мило. Квартирка была небольшая, но светлая и опрятная. Лила зашла за Вороном в комнату, которая, должно быть, была гостиной: здесь стояли два дивана, придвинутые к стенам друг напротив друга, и стенка с пустой нишей для телевизора.

Ворон уселся на диван справа, и Лила, немного замешкавшись, присела на тот, что стоял слева. Следом в комнату зашел Женёк и подсел к Ворону. Повисла пауза.

Лила чувствовала смущение: она впервые оказалась наедине с двумя парнями, один из которых ей очень нравился. Что они теперь будут делать?

– Есть что пить? – Спросил Ворон у Женька.

Тот кивнул и достал из выдвижного ящика стенки пластиковую бутылку из-под минералки. Ворон начал болтать ее и встряхивать. Лила поначалу не сообразила, зачем он это делает, но потом, когда парни, морщась, начали пить содержимое бутылки, до нее дошло: в бутылке вовсе не минералка.

Зрелище было странное. Давясь, отдуваясь и кривя лицо от отвращения, Ворон с Женьком, встряхивая бутылку, по очереди прикладывались к ней, делая маленькие глотки прозрачной жидкости. Что бы там ни было, оно было отвратительным на вкус, но парни, преодолевая себя, продолжали пить, подбадривая друг друга. Лила искренне не понимала, ради чего надо так себя насиловать, и радовалась, что парни не предлагали ей отпить этого напитка.

– Все, не могу, – пискнул Женёк, приложив руку ко рту. Он весь позеленел.

Ворон закрыл бутылку с видом триумфатора и бросил ее на диван. Лила не понимала, чем он так горд. У них только что было соревнование, кто выпьет больше дикой жижи, и Ворон победил?

Женёк, пошатываясь, встал с дивана и, забрав бутылку, принялся прятать ее в свой тайник. Лиле показалось, что его вот-вот стошнит.

Ворон резко поднялся и, подхватив Женька под руку, быстро увел его из комнаты. Мгновение спустя Лила услышала звуки выворачивающегося наизнанку желудка Женька откуда-то из ванной, а Ворон как ни в чем не бывало вернулся в комнату и уселся на свое прежнее место. Выглядел он бледным, но держался достойно.

Лила сидела с ним какое-то время в комнате наедине. Из ванной слышно было потуги Женька, желудок которого пытался избавиться от того пойла, которое в него залили. Ворон молчал, пытаясь справиться с отравой, которая до сих пор была в нем: он то и дело ронял голову и с усилием откидывал ее назад. Лила не могла смотреть на это без сожаления. Что это вообще такое? Неужели эти двое считают, что с алкоголем они хорошо проводят время?

Ворон закурил, и Лиле находиться с ним в комнате стало совсем неприятно. Она поняла, что сейчас ее одежда и волосы провоняют табаком, и дома ей снова придется скрывать вонючие улики. Как докажешь, что курила не Лила, а человек, с которым она находилась в одной комнате? Если от тебя пахнет табаком – значит, ты сама его и курила! Да так и есть, в общем-то: сидеть в одной комнате с курящим человеком – это то же самое, что курить…

В голову Лилы закралась мысль: «Что я здесь делаю?» Лила попыталась отогнать от себя эту мысль, но она крутилась в голове все настойчивее.

Зачем Лила сейчас сидит с двумя парнями, которые травят себя алкоголем и табаком? Зачем она вчера пошла к Ворону и сидела до вечера с ребятами, которые курили и пили пиво? Что общего у нее с этими людьми, кроме стены квартиры?

У Лилы было такое чувство, словно она теряет здесь свое время. Ей хотелось найти новых друзей – особенно после того, как ее единственная подруга Кэйт отдалилась от нее. Но Лила была не готова к тому, что в новой компании ей каждый раз придется дышать табачным дымом и наблюдать, как кто-то напивается до тошноты. Где тут здравый смысл? Зачем они травят себя? Им же самим потом от этого становится плохо!

С другой стороны, других друзей у Лилы пока нет… Может, она не разделяет их увлечения, но, по крайней мере, эти парни не отвергают ее, несмотря на то что она от них отличается. В принципе, они хорошие ребята – особенно, когда трезвые…

Ворон, пошатываясь, встал с дивана. Лила смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он, казалось, был не в себе, и выглядел сейчас совсем не таким симпатичным, как полчаса назад, когда открыл Лиле двери своей квартиры. Что он собирается делать?

Бросив на Лилу тяжелый взгляд, Ворон нетвердо зашагал к Женьку и вскоре присоединился к нему в ванной, освобождая содержимое своего желудка.

«Ну и хорошо, – подумала Лила. – Хоть курить перестал…»

Когда желудки ребят опустели, они решили перебазироваться в комнату, которая была ближе к ванной – на всякий случай. Туда они и позвали Лилу.

Это была комната Женька. Она была совсем крошечной! Из-за мебели в ней было почти не развернуться: здесь ютились шкаф, письменный стол с магнитофоном, аквариум с красноухой черепахой, кровать, широкое кресло, на подлокотниках которого расположились ребята, и полки, уставленные кассетами, тетрадями и книгами.

Лила стеснялась присесть на кровать Женька, и потому встала возле аквариума с черепахой, делая вид, что ее внимательно разглядывает.

– Включи что-нибудь, – попросил Ворон слабым голосом.

– Там кассета заела, – с трудом сказал Женёк, сглотнув.

– Включи, – повторил Ворон.

Женёк нажал на кнопку магнитофона, и Лила услышала из динамиков негромкий женский голос. На песню это было не похоже, музыки не было. Может, это запись стихов или прозы? Что еще может слушать этот прыщавый поэт с мечтательной улыбкой?

Прислушавшись, Лила оторопела. Волосы на ее теле встали дыбом.

– Это… что? – Севшим голосом спросила она, переводя взгляд с Ворона на Женька и обратно.

– Это рабочий день патологоанатома, – с кривой ухмылкой сообщил Ворон.

Лиле было непонятно, что веселого может быть в рассказе о внутренностях мертвеца.

– Это мамина кассета, – смущаясь, пояснил Женёк. – Она там застряла…

Лиле стало жутко. Слушать подробности, как из трупа извлекали и осматривали органы, ей совсем не хотелось. Она уже подумывала о том, чтобы уйти домой, но Ворон, подавив рвотный позыв, вовремя попросил Женька выключить запись.

– Набери Отаву, – поморщился Ворон. – Пусть пива принесет.

Вскоре в комнату к Женьку завалились Отава с пивом, Ромыч и Машка. В маленькой комнате компании явно было тесновато, но ребята кое-как разместились: Отава сел в кресло, на подлокотниках которого сидели Ворон с Женьком, а Ромыч непринужденно возлег на кровать. Машка, которая зашла в комнату последней, нисколько не смущаясь, велела Ромычу подвинуться, чтобы она тоже могла присесть. А Лила так и осталась стоять возле черепахи, не зная, куда ей деться.

Маша выглядела недовольной. Кажется, ее задело, что Лила была с Вороном у Женька раньше, чем там появилась она. Отава снова угощал всех пивом, но в этот раз газировки для Лилы у него с собой не было.

– Будешь? – Спросил Отава, протягивая Лиле пиво.

Лила лишь покачала головой.

– Вот, Машка, – многозначительно кивнул Ромыч, – видишь? Вот так надо. А ты? Хлещешь пиво, как алкашка. Тебе же еще детей рожать!

Ребята загоготали. Ромыч присосался к бутылке, а Машка сидела рядом с ним с таким видом, будто его не существует.

– Включи, – сказал Женьку Отава.

– Но там заело, – возразил было Женёк, но Отава настаивал:

– Давай, давай!

Женёк снова включил магнитофон, и рабочий день патологоанатома продолжился. Лила уже раскрыла рот, чтобы сообщить о своем уходе, но Маша ее опередила. Оторвавшись от своей бутылки и ухмыляясь во весь рот, она спросила:

– На сколько процентов ты можешь возбудить парня?

Лила застыла с открытым ртом. Ей не послышалось?

Маша не сказала, к кому обращается, но было ясно, что вопрос адресован Лиле. Причмокнув, она нагло уставилась на Лилу и повторила свой вопрос громче:

– Ну? На сколько процентов?

Похоже, Маша распивала не первую бутылку пива за день. Лила молчала. Ребята переводили взгляд с Маши на Лилу и обратно. В наступившей тишине стало отчетливо слышно, как патологоанатом делает свое дело.

– Спорим, я смогу больше, чем ты? – Сверкнув глазами, сказала Маша.

Лила ничего не ответила, и вскоре пожалела, что не ушла.

Вскочив с кровати, на которой сидела, Маша вдруг стала медленно извиваться, танцуя под известную только ей мелодию. Все взгляды были прикованы к ней. Маша потянула Ромыча за руку, заставив его сесть на край кровати, и принялась бесстыдно вертеть перед его лицом своей обтянутой джинсами пятой точкой. Лила чувствовала себя в высшей степени неловко.

– Ну как? – Спросила Маша, поворачиваясь к Ромычу.

Тот непринужденно отпил из бутылки пива и пожал плечами.

– Сколько процентов? – Уточнила Маша.

– Где-то восемнадцать, – ответил Ромыч. – Ты хотела, чтобы я прочитал надпись на лейбле твоих модных дорогих джинсов? Я прочитал.

Ребята прыснули. Машка забрала у него бутылку из рук и присела рядом с Ромычем на корточки, держась за его колено, чтобы не упасть. Не сводя глаз со своего подопытного кролика, Маша облизала губы и приложилась к бутылке.

– Бодрит? – Спросила Маша, проглотив пиво.

– Бодрит! – Согласился Ромыч.

– На сколько процентов? – Допытывалась Маша, сверкая глазами.

– На тридцать восемь, – сообщил Ромыч.

Лила посмотрела на сидящих в кресле ребят. Неужели никто из них не остановит эти пьяные выходки?

Отава с Женьком выглядели очень взбудораженными, и явно собирались досмотреть представление до конца. Ворона же, казалось, Машина соблазнительность нисколько не трогала – он мрачно уставился на свою бутылку. Кажется, Маша это тоже заметила. Мгновение спустя она толкнула Ромыча так, что тот упал на кровать, и нависла над ним, приближая свои губы к его губам.

– Сколько? – Шепотом спросила она.

– Тридцать восемь, – невозмутимо ответил Ромыч.

Тогда Маша медленно провела пальцами по груди Ромыча и схватилась за пряжку на его ремне.

– Восемьдесят два! – Выдавил из себя Ромыч, не дожидаясь вопроса, и заерзал.

Маша с улыбкой повернулась к Ворону.

– Мне продолжать?

– Да, да! – Закивали Отава с Женьком, но Ворон, сжав челюсти так, что на скулах заходили желваки, глянул на Машу исподлобья и отрицательно покачал головой.

Маша с довольным видом бухнулась на кровать рядом с Ромычем, потеряв к нему всякий интерес. Ромыч напряженно сел.

Лила выдохнула – кажется, это безумие кончилось! Ей такое развлечение было совсем не по душе. Неужели Маша думает, что соблазнять парней на спор – это весело? Она же не надеется, что Лила сейчас сделает то же самое?

Отава с Женьком были явно разочарованы тем, что шоу закончилось. Ворон, который был мрачнее тучи, хмуро вертел в руках почти пустую бутылку. Ромыч сидел на кровати, глубоко дыша и внимательно прислушиваясь к патологоанатому, чтобы успокоиться. Машка с самодовольной ухмылкой сидела на кровати рядом с Ромычем, медленно болтая остатки пива на дне своей бутылки и поглядывая на Ворона. Вдруг она повернула голову в сторону Лилы и, пристально уставившись на нее холодными глазами, спросила:

– Ты девушка?

Лила почувствовала себя так, будто ее окатили ледяной водой: она похолодела и не могла сделать вдох.

– Ты уже девушка? – Отчетливо повторила Маша, не сводя глаз с Лилы.

Лила чувствовала, что краснеет до корней волос. Она не собиралась уточнять, что именно хотела узнать Маша: вступила ли Лила в «клуб менструирующих» или знает ли она, что делать с парнем, «взбодренным» на сто процентов, – в обоих случаях подтекст был очень личным. Как у Машки язык повернулся спрашивать у Лилы такое – у человека, которого она видит второй раз в жизни? Да еще при всех!

Лила была смущена и возмущена. Кое-как взяв себя в руки, она едва нашла в себе силы сказать Маше так твердо, насколько это позволяла дрожь в ее голосе:

– Я не знаю, какие правила у вас здесь…

Лила вздрогнула, услышав в своем голосе сталь. Она взглянула на Отаву, Ворона и Женька – они словно аршин проглотили.

– Но меня такие вопросы оскорбляют, – продолжила Лила, – и я не собираюсь это терпеть!

Лила посмотрела на Ромыча, который едва не раскрыл рот от удивления, и прибавила:

– Если для вас нормально, что человек оскорбляет другого в вашем присутствии и лезет ему в трусы, то это ваше дело. Но для меня это неприемлемо!

Ромыч попытался сгладить неловкость шуткой:

– Это же Машка-малолетка! Она ко всем лезет в трусы. Просто забей!..

Лила смерила Ромыча взглядом и решительным шагом вышла из комнаты, чувствуя себя очень уязвленной. Никто не вышел за ней следом, и Лила, даже не потрудившись застегнуть свои сандалии, вылетела на лестничный пролёт, громко захлопнув за собой дверь.

Её била дрожь, ноги ступали нетвердо, так и норовя ее подвести. Слезы застилали глаза и не давали рассмотреть дорогу, но Лила продолжала идти, горячо желая оказаться подальше от своих новых «друзей» как можно скорее.