Читать книгу: «От любви до ненависти – одно сообщение. Часть 1», страница 14

13 Глава

2 Июля

– Я пришла к бабушке. Она попросила проверить утюг. Это уже поздний вечер был, темно. Прежде чем уйти, залипла в окно. В какой-то момент из-за угла соседней пятиэтажки выбежал пожарный. Но как бы нигде ничего не горело. Вот только на секунду отвлеклась, один уже в окно лезет. Типа что-то тушить собрался. Шланг просунул, спустился вниз. Вновь пялюсь в окно, другой пожарный за девушкой бегает. Я мигом побежала в гостиную собирать вещи, чтобы удрать. Возвращаюсь в маленькую комнату, что-то забыла. А тот уже залез внутрь. Подхожу ближе, говорит, мол, маньяк. Отвечаю, что тоже. Хватает за горло, очень-очень сильно. От паники не знала, что делать, потому просто закричала. А его это видно сильнее искусило, взял и повалил на кровать.

– Господи…

– И в моменте просыпаюсь. Не помню, когда в последний раз сердце колотилось настолько быстро.

3 Июля

Прохожу по надписи «Ангелина, я люблю тебя, ты самая лучшая на свете» ровно так же, как и другие. Нет, скорее с особым равнодушием. Я разблокировала Королёва в «Телеграмме», надеясь, что всё-таки не напишет. Однако, уже пожалела о своём решении.

–«Как ты?»

– «Всё отлично»

Сегодня небо приобрело кровавый оттенок. Тёмные тучи выглядят, как царапины. Неаккуратные и рваные. Наверное, ночью пройдёт дождь. Сильный, стучащий в окно.

Порывистый ветер принёс два новых сообщения:

– «Я сейчас так ужасно выгляжу»

«Кошмар»

Следом отправляет своё фото, где растрёпан и помят. Останавливаюсь, дабы разглядеть в нём хоть что-то чужое. Он выглядит действительно ужасно, но ужасно красиво. Хочется вновь зарыться в женины волосы, вдохнуть запах мяты и киви, и наслаждаться теплом. В карих глазах блики от экрана телефона. Ненадолго залипаю в глубину взора и розовость щёк, а затем на припухлость губ. И что отвечать? Правду, что он даже такой – очень милый? Соврать, согласившись, что выглядит хуже бездомной собаки?

***

Марсель опять ничего не узнает. Пришёл попить чай перед моим отъездом на Юг. Оставив его на кухне, поднимаюсь в свою комнату. Однако, Денисова одиночество на пару минут не устроило – он пошёл за мной. Роюсь в тетрадях. Марс изучает стеллаж с книгами, но больше его интересует моя медаль:

– Реально? Твоя?

Положительно качаю головой.

– Моя ты умница, – садиться на кровать. Вскоре оказываюсь рядом. Он мельком приобнимает, а потом с ухмылкой приближается устами. Он целует, потянув на себя. Приходится отвечать, но я не хочу. Не то настроение, чтобы целоваться с кем-то, кроме Жени. Чувствую, как что-то упирается в ногу. Какое-то время терплю. Лучшим раскладом для Марселя будет, если стяну с него джинсы и нижнее бельё. Но нет! Не хочу я! Это противно. Даже мысли об этом не перевариваются. Поначалу просто пытаюсь улизнуть, высвободиться из объятий, только Денисов хватает за горло и душит. Сильно, так, что краснеет лицо. Убить что-ли собрался? Цепляюсь в его предплечье ногтями и бью ногой по полу. Только сейчас хватка ослабевает, резко отстраняюсь:

– Ты чего делаешь!?

– Как чего? – Недоумевает Марс.

– Ты убить меня мог!

Сильно он, конечно, любит меня. Ещё бы чуть-чуть и можно было бы сказать, что это была любовь до гроба. Держась друг от друга по разным углам, перепроверяли багаж. Осталось только паспорт положить с утра.

5 Июля

Среда, шесть двадцать утра. Люди ползут на работу, а может с неё. Позже совесть, должно быть, сожрёт меня за какое-то… величие? За мысли о том, что встречающиеся по дороге люди, может, завидуют нам, тащащим за собой чемоданы. Думать так не совсем хорошо, ибо все они, возможно, тоже скоро отправятся в отпуск. Полетят за границу, на курорты куда круче нам доступных. Или у них нет возможности из-за каких-то серьёзных причин.

22:40

По-прежнему трясёт после самолёта. Это второй мой полёт. Сидела без бабушки, у иллюминатора. Мои соседи спали. Я тоже пыталась. Получалось до того, как попали в зону турбулентности. От испуга строчила эсэмэс всем друзьям. Чуть Максиму не написала. Мысленно попрощалась с Королёвым и продолжила выжигать дыру в спинке переднего кресла взглядом. Спрятав руку под ногу, вцепилась в сидение. Я на полном серьёзе думала – пришёл конец. Благо через пару минут всё успокоилось. А вот сердце долго приходило в норму, как и мысли. За пол дня не пришла в порядок. Нам ведь ещё обратно на самолёте лететь.

Отдыхать после прилёта было некогда. О себе дал знать голод. На первый раз пообедали в столовой при гостевом доме. Цены здесь бабушке показались дорогими. После пошли на разведку. Ближайший пляж в семи минутах ходьбы, через дорогу и небольшой рынок. Единственный минус: много сувенирных лавок, в которые так и манит заглянуть. И покупать, покупать. Например, в лавке «Всё по 50» издалека присмотрела пару штучек. Зайдём за ними завтра или послезавтра.

Чтобы приземлить своё тело на берегу, стоит постараться, ибо места мало. Ну, а что я хотела – сейчас самый разгар сезона. Занимать надо с самого утра, часов в шесть-семь. Только такое невозможно. Не проснусь раньше восьми. Море тёплое и спокойное, а солнце горячее и беспощадное. В первый день пребывания сгорели бёдра, грудь и лицо. Потому сейчас, пытаясь уснуть, кручусь из стороны в сторону, шипя и цепляясь в подушку.

Ужинали в кафе недалеко от пляжа. Как итог – есть там дороже, чем в гостевом доме. Валентина Семеновна сказала, что на завтрак будем спускаться в столовую, а ужин покупать в ближайшем «Магните». Проблема в том, что до него топать целую остановку. Насчёт обеда, хм, наверное, только кофе или чай с бутербродами. Но, в целом-то, в такую жару и есть не особо хочется.

6-7 Июля, сон*

В гостиной моего дома лежит высокий русоволосый парень. Лицо – смазанное пятно, не разобрать. Совсем подбираюсь к нему. И будто человек знаком, ближе, чем кто-либо другой. Парень мил лицом. Я запускаю пальцы в его локоны. Веду пальцем по скулам. Изгибы такие знакомые.

– Давай, буди его. Пусть у тебя спит, – возмутилась бабушка.

Смотрю на неё, потом на спящего и снова на неё.

– Давай-давай, – подгоняет вновь.

Тормошу парня. Вскоре веки разлипаются. Темнота и пустота глаз одарила злостным взором. Сквозь страх позволяю пялиться в ответ.

– Пойдём, – выдавливаю еле слышно.

Темноглазый поднимается на ноги, слегка пошатываясь. Он плетётся за мной сквозь комнаты, по лестнице, придерживаясь за перила. В «убежище» хикки приглушённый свет. Кареглазый садится на мою кровать.

– Сейчас постелю тебе здесь, – вскидываю ладонью на кресло-кровать.

– Не-е-т, – жалобно стонет он. – Я буду спать с тобой, – ложится полностью, мило устраиваясь на единственной подушке.

А я и не против разделить свою постель с таким милым парнем. Невзначай прижаться лбом в крепкую спину. Вдохнуть запах тёплой кожи.

8 Июля

Вой сирены заставил открыть глаза в семь утра. Пока бабушка занимает ванну, потягиваю кофе «три в одном», стоя на балконе, на который ещё кое-как попадает солнце. Из комнаты отдалённо раздаётся звук сообщения. Это точно не Марсель, и уж точно не Ксю.

– «Привет»

Сообщение пришло ещё двадцать минут назад. От парня с вокала. Не могу сказать, откуда у него мой номер. Обычно ни он, ни я не обращали внимание друг на друга. Круг общения Антона на вокале – студенты из его колледжа. Мой круг общения – Марсель.

– «Привет»

Сажусь на край не заправленной кровати. Отхлёбываю кофе.

– «Что нового?»

Моментально заходит в «Телеграмм». Пф, будто знает, что старого. Впрочем, честно признаюсь:

– «В целом»

«Сняла недавно клип»

«На солнце сгорела»

«У тебя что?»

Последнюю неделю июня по ночам я переснимала клип на песню, с которой началась моя карьера вокалиста. То, что мы сняли с Чайкой, со временем стало нравится меньше, как и записанный кавер.

– «А у меня ничего такого»

Нет, ну, такого быть не может. Что-нибудь да произошло, только сие достаточно личное.

– «Хм, это тоже неплохо»

«Главное, что ничего страшного»

Дополняю слова закрывающейся скобочкой.

– «Это да»

«Интересно, что за клип»

Ему на самом деле интересно, или ради приличия спрашивает? Мы никогда не общались, с чего бы вдруг. И, несмотря на, что вокальный коллектив – одна большая семья, для меня мы – два незнакомца, хоть и знакомы два года. Я не знаю, что он за человек. Как и он не знает, что я за человек.

– «Да так»

«Ты видел мой клип на «Кадры»?»

«23 февраля вышел»

– «Нет, не видел»

«Надо посмотреть»

Господь! А может не стоит того? Ещё намеренно насиловать свои уши и глаза.

– «Он мне не нравится»

«И я сняла ремейк, сейчас скину»

Видео, длительностью три минут сорок семь секунд, отправилось на мобильное устройство Антона. Он станет первым, кто увидит сей «шедевр». Это мой первый опты монтажа видеоматериала, продолжительность которого превышает минуту. Самой вполне нравится. Нет, я даже в шоке от сделанного. Правда ради творческого процесса пришлось пожертвовать четырьмя ночами. Снимать начинала в полночь, заканчивала, плюс-минус, в семь утра. После недолгого сна монтировала отснятые кусочки. В общем, скучать было некогда. В эти ночи я преодолевала панику и страхи. А вот внезапная истерика случилась кстати.

– «Мне очень нравится начало»

Дай угадаю почему: там мои обнажённые ноги. Прямо контент для футфетешистов.

– «Здорово!»

Антон присылает стикер и выходит из сети. Я ставлю на него реакцию и повторяю за собеседником.

***

Запись из дневника*

«Доброй ночи. Скоро буду ложится спать. В номер вернулись недавно. Весь день провели в Сочи. Гуляли по парку. Потом подошло время, и мы пошли смотреть на пингвинов, потом на рыбок. Вишенкой же на торте стало выступление дельфинов. Это было эффектно. Они играли с мячом, прыгали, а один из них пел.

В общем, не то, чтобы прям продуктивно и интересно. Изначально планировали ехать в Абхазию. Только вот нас развернули на границе. Чтобы выехать из России, требуется нотариальное согласие. Никто из нас двоих и не вспомнил про него. И реализатор экскурсий не предупредила. Очень жаль.

Море сегодня неспокойное, потому плавалось не особо. Как только переставала чувствовать дно ногами – окутывала паника, и я активно барахталась. Хорошо, что всё-таки взяла себя в руки…

Пока поднималась по лестнице я отчётливо слышала голос Жени. Один в один, словно точно он. А ещё запах духов… Чёрт. Зачем мой мозг помнит сии детали

9 Июля

2:35

Открыла глаза в абсолютной темноте. Какая-то неведомая пустота сдавила грудь. Я видела его. Вчера на пляже, и, кажется, ещё и здесь в столовой. Хотя, может, просто череда совпадений и все следы оставляют разные парни, а не один – Евгений. Но, тогда почему так тянуло? Запястья снова ноют. Со всей силы выкручиваю их. Больно, очень больно! Прогибаюсь в спине до хруста всех костей. Пытаюсь прекратить пытку, однако, спазмы не думают отступать. Уже чувствую, как горит лицо.

С момента дикой боли прошло несколько часов. Наверное, со стороны мои, так скажем, приступы выглядят словно сам дьявол покидает моё тельце. Впрочем, никто, кроме Марселя не наблюдал сего. О, как же им повезло. И как же повезло мне, что не нужно лишний раз объяснять.

Знакомый голос за окном заставил вскочить с кровати. Ещё в полусонном состоянии на ощупь крадусь к балкону. В голове даже нет мысли просто отодвинуть штору, выхожу сразу. Посмотреть вправо на соседний страшно. Двигаюсь к перилам, и холодными пальцами впиваюсь в горячий камень, смотрю на верхушки пальм. Какое-то время чувствую на себе взгляд, такой, весьма тяжёлый томный взгляд.

– Минуту назад я представлял тебя. Но в моей фантазии было больше одежды.

Аккуратно поворачиваюсь к человеку, посеявшему в сердце обиду и боль. Мне не казалось. Это действительно он. Женя. И в реальности судьба снова заставила нас встретиться.

–Привет, – подёргивая, поднимаю руку.

–Тебе идёт эта футболка. Только, вот, если бы здесь всё-таки стоял не я, тебе бы было стыдно?

–Королёв…

–Да, моё солнышко, – он растянул улыбку, слегка наклонив голову в бок.

А что вообще говорить?

–Так, я сейчас приду пить чай. И чтобы тебя уже здесь не было, – выдаю замешкавшись.

–Ну, вообще, я тоже собирался это делать. Но не против твоей компании.

Задумчиво посмотрев на Королёва, поджимаю губы. Стараюсь не показывать эмоций.

– «Впрочем, можно и не выходить обратно», – вроде успокаиваюсь. – «Но, а что, если хочу? Что будет, если последние три утра здесь пить чай в компании бывшего?»

Переминаюсь с ноги на ногу:

– Хорошо, Жень, – легко улыбаюсь, – сейчас выйду.

Тело ослабло. На подкошенных ногах иду за кипятком, почти проигнорировав бабушкин вопрос «куда пойдём?» – только пожала плечами. Думаю, она по лицу поняла – что-то не так. Скорее всего, я не понимаю, насколько сильнее будет больно, чем в прошлый раз. Но всё равно тащусь с чаем обратно, кинув «попью там».

Столик стоит в углу, ближе к части Королёва. Его самого ещё нет. Только струящийся пар из стакана. Через пару мгновений появляется мой «любимый» зеленоглазый мальчик. А может «любимый» до сих пор без кавычек. Интересно, а он тут с кем? Женя слегка переваливается через оградку. Смотрю на него снизу-вверх, сидя на стуле. Сначала лицо мрачнее тучи, а затем растягивается улыбка, освещая, словно солнце. Пальцы Королёва видимо на автомате, видимо по привычке зарываются в мои запутанные локоны. Я помню, что он любил меня по утра. Любил меня сонную, ещё не расчёсанную и не умытую, только-только открывшую глаза. Может и сейчас в нём мой видок что-то пробудил.

– Кстати, ты с кем здесь? – Опережает Королёв.

– Я… я с бабушкой. А ты?

Женя замешкался.

– С братом.

– Ого, родители отпустили вас одних. Завидую, немного.

С братом? Ах, да, точно – Кирилл. Жемчужный блонд и карие глаза. Черты точь-в-точь Женя.

На удивление разговоры давались легко. Чудом огибая острые темы, допили чай одновременно.

– Женёк, где моя карта банковская? У тебя?

Из дверей вышел блондин с отросшими корнями. Ростом чуть ниже Жени, с атлетическим телом. Никогда не думала, что лицезрю Королёва старшего топлес. Я, в целом, не думала, что когда-то вновь лицезрю их. А они как две капли воды. Так и спутать можно. Кирилл заметил меня не сразу:

– О, привет! Какое совпадение, – он воодушевлённо машет мне правой ладонью.

– Привет, – улыбаясь, машу в ответ.

– Посмотри на полке в тумбочке, – напоминает про себя Королёв младший.

– У нас очень красивая соседка, – подмигивает блондин.

Я смущённо бросаю взгляд на Женю, а он пусто смотрит перед собой. За всем этим делом, никто не заметил появление бабушки, пока она не покашляла. Кирилл здоровается, и Женя, но с его лица тут же исчезает какой-либо намёк на жизнь. Он слегка побледнел и утих, будто и не дышит. Меня сие развеселило, чуть не засмеялась. Видел бы Евгеша своё лицо.

Сегодня море вновь не спокойно. Волны разбиваются об огромные валуны. Вода не такая уж и тёплая, заходить приходится постепенно. Да пустяки. Вот, если бы ещё твёрдо держаться на ногах. Но, то острые камни, то море сбивает. Плавать я умею не особо, потому, как только едва касаюсь дна, даю дёру обратно, где была секунды назад. Возвращаться по гальке куда больнее. Иду и матерюсь, про себя, конечно. Ниоткуда взявшийся ветер заставил поджать плечи.

– Ну, что, как водичка? – Вопросила удобно расположившаяся на полотенце Валентина Семеновна.

– Холодноватая, – отвечаю, устраиваясь рядом.

На обед мы вернулись в номер, перед этим пройдясь по рынку. Бабушка смотрела платье, а мою персону вновь занесло в лавку с надписью «Всё по 50». В итоге обед состоялся около трёх. Я дважды выходила на утреннее место встречи. И, вроде, на что-то надеясь, пыталась заглянуть в их окно. На третий раз выхожу с кружкой сока. Чиркаю в тетради строчки. Много разных, никак не связанных меж собой.

 
«В чужом городе,
Вдалеке от дома.
Под палящим солнце,
В нескольких минутах от моря…
Никаких «нас» давно уж и нет,
Но судьба решила свести снова»
 

***

Через некоторое время после тихого часа, бабушка так и не найдя вещицу днём, отправилась на поиски вновь. Я осталась одна, через стенку от Королёва. Он вернулся – слышала хлопок дверью. Через окно видела, как вешают полотенце.

Чего-то жду. Что-то представляю. Что-то тяжестью проваливается из груди в живот. Почему-то мысль о поцелуе с Женей дарит неприятные ощущения. Через некоторое время постучали в дверь. Нехотя встаю с кресла, откладывая телефон с открытым диалогом с Марселем. Мы договорились созвониться в девять. Внизу живота приятно тянет. Открыв нежданному гостю, разочаровываюсь.

– Добрый вечер. Уборка номера требуется? – Женщина заправляет выбившуюся прядь за ухо.

– Нет, спасибо, – с ноткой грусти даю ответ, и закрываю перед её носом.

Падаю на кровать спиной. Будь я тяжелее, сломала бы каркас. Обиженно выдыхаю, скрестив руки на груди, потом поджимаю губы. Неужели надеялась, что Женя постучит в эту грёбаную дверь. И обнимет крепко-крепко, как раньше. Впрочем, у него может быть уже новая жизнь. Новая любовь и мечты. Но почему бы не сглупить, и не поступить по-детски. Хотя бы на минутку утопить меня в замке своих крепких рук. Только ведь и он понимает, что таким образом подарит ложные надежды на совместное будущее.

Пока тону в раздумьях, раздаётся ещё одна очередь несмелых стуков.

– «Ну, и кого там опять принесло?»

Но теперь внутри расцвела сирень, запели птицы и воскресли бабочки. Высокий, красивый – мальчик из Питера. Он делает шаг вперёд:

– Может, попьём чай за одним столом? -

– Ну, заходи, – отступаю в сторону, пропуская Королёва в номер.

Я слишком легко согласилась, будто ничего плохого не было. Словно мне не приходилось пропивать курс «Фенибута» в шестьдесят таблеток.

Завариваю приевшийся фруктовый чай, слушая про то, как Жене повезло встретить меня здесь, как рад видеть снова. Чего же ты добиваешься своими речами? Очевидно, то, чего я жду. Какой-то страх не даёт смотреть на любимый цвет его радужек. А если он посмотрит в ответ. Неловкость сожрёт нас обоих. Женины руки стали ещё красивее, приобретя загар. Хочется легко провести по ним мизинцем. Хочется вспомнить вкус припухлых губ. Но если сие случится – сладость смешается с солью, как тогда, когда мы умирали в прощании. Королёв неожиданно отодвигает в сторону наполовину полную кружку. А потом встаёт пред мной на колени. Его ладонь накрывает мою:

– Скажи честно, ты ещё любишь меня? – Неуверенно-дрожащий голос прорезал слух.

Жмурю глаза, не осознавая, что говорю:

– Я не смогла избавиться от чувств полностью.

Женя поднимается на ноги, потянув за собой. Смотреть на него снизу куда привычнее. Пока он пялиться на мои губы, второе я изнывает в просьбе скорее поцеловаться. Медленно, не совсем уверено, что так и надо, что судьба свела не просто так, первая становлюсь ближе. Королёв, наверное, тоже сомневается, но наши уста уже нежно соприкасаются. После стольких месяцев разлуки языки жадно переплетаются меж собой. Под сдавленные вздохи раскалённая мужская рука забирается под одежду.

– Женя, ты чего? Прекрати! – Возмущаюсь, отталкивая его.

Он не слушает, продолжая своё. Запрокидываю голову назад, чувствуя эти родные губы на шее, родные пальцы на теле. Снова хочу отдаться в это забытое тепло, между нами. Понимаю, что подвергаю себя опасности, но ничего не могу сделать. Слишком хочу окунуться в прошлое, где была счастлива, надеясь, что Женя излечит хотя бы одну маленькую рану на глупом сердце, которое так спешило любить его.

Заходит слишком далеко, чтобы сдаваться. Позволяю слишком много, чтобы говорить «нет».

– Женя… Женя, стой. У меня же есть парень, – напоминаю, когда он своими пальцами проникает в мою нежность. – У меня по-прежнему ничего не было… – Но ты его не любишь. Прекрати делать вид, будто ты не мечтала, чтобы я первым сделал это, – отрываясь от желанного тела, припоминает он.

А ведь и правда, когда-то такие мечтания и были, но только потому, что доверяла ему. Не сомневалась, что Женя будет аккуратен со мной. Может и сейчас желаю, но боюсь. А чего? Осуждений. А кто об этом узнает? Достаточно будет того, что знаю сама.

–Хочешь? Сам вижу – хочешь, – подхватывает на руки.

Уголки губ ползут вверх. Кладёт на кровать. Теряю последнюю надежду, когда Королёв нависает надо мной. С издёвкой стягивает шорты. Футболку бросает на пол, пытаюсь прикрыться руками, но слышу:

– Чего я там не видел? – Раздаётся тихий смешок.

Свежих порезов. Их ты не видел. К шрамам от старых может и привык.

– Убери руки, – требует Женя.

Я несмело раскидываю их в стороны.

– Твою мать… дура. Как ты снова додумалась резаться? Мы же говорили, так нельзя.

– Прости.

Он легко проводит фалангами по порезам. Сие приносит дискомфорт. Поцелуи, будто с любовью, делают больно и в тоже время доставляют удовольствие. Поднимает взгляд – сожаление и грусть, по-прежнему горящая огнём. Приподнимаюсь, чтоб стать ближе губами:

– Поцелуй, пожалуйста, – за меня говорит желание, начавшее гореть из-за искры моей жертвы любви-ненависти.

Он двигается и прижимается вплотную, садя на себя. Жалобно смотрю, говоря, что раны ноют больше, чем обычно, но мне лучше, чем всегда. Мягкое прикосновение срывает стон из уст в уста. Аккуратно касается груди, я ёжусь в смущении. Щёки точно краснеют от стыда. Толкает меня назад, и с яростной ухмылкой стягивает нижнее бельё. Переворачивает на живот. Я только слышу тяжёлое дыхание и шуршание одежды. Он притянул за бёдра, оказавшись вплотную:

– Чувствуешь «его»?

А потом я чувствую Женю в себе.

Хотела вселиться в него, чтобы проживать каждый момент с ним. Он вселился в моё тело, чтобы удовлетворить давнее желание. То, что произошло скорее неприятно, чем больно. Сжимаю подушку, не зная, куда ещё вцепиться. Женя наклоняется к уху, глубоко дыша. Ещё чуть ниже, и сейчас же трётся щекой. Пытаюсь цепляться открытыми губами. Ловит момент и ведёт по ним языком. Рычит, а я хватаюсь за его волосы.

Разворачивает на спину, ловя воздух ртом. Закрываю веки, прикусив нижнюю губу.

– Стесняешься? – Спросил он, проводя по причинному месту. – Посмотри мне в глаза.

Я покачала головой.

– Хочу видеть твои глаза, когда сделаю это вновь, – просит Евгений.

Становится неловко, но всё же открываю.

– Такая красивая. Почему я этого не замечал раньше? – Он снова поцеловал, едва касаясь.

Отвлекаясь от губ, он перешёл к делу. Лишь на секунды перевёл взгляд вниз, чтобы убедиться, всё ли в порядке, а затем вернул томный взор на меня. В ту же секунду он снова вселяется, по-прежнему смотря в мои пуговки. Моё лицо кривиться в наигранной боли. Пытаюсь выдавить слезинку, и она катится по лицу. Женя утирает её. И как раньше, с той самой любовью, целует в кончик носа.

10 Июля

Моя кровать никогда не казалась столь опустевшей. Мятое постельное ещё сохранило тепло. Подушка запомнила запах волос. И теперь горький персик прожигает слизистую носа. Футболка съехала с плеча, оголив тонкую ключицу. Расцарапанную, с фиолетовыми отметинами. Стоя перед зеркалом в ванной, я кончиком пальца веду по повреждённой коже – сие приносит дискомфорт. Тошно от себя, но желаю ещё. Желаю вчерашний вечер, не вылезать из кровати, лежать в объятиях липкими, пытающимися отдышаться.

Пасмурная погода разрешила пройтись только до рынка. Впрочем, пасмурно не только на улице. Ничего не желается, и то, что идти на море нет возможности даже хорошо. Целый день проходит в мыслях, как бы местный телеканал не пытался перекричать их.

Под вечер, когда дождь взял сценическую паузу, бабушка ушла за продуктами на ужин. Завтра улетать, но потому и не напросилась пойти с ней. Приведя себя в порядок, впрочем, всё равно оставшись трупом, выхожу в коридор, уверено стучу в дверь соседнего номера. Открывают незамедлительно.

– Жени нет. Ушёл куда-то с утра, до ливня, – почесал затылок. – Если хочешь – заходи. Я тоже рад тебе.

Улыбаюсь, опускаю пустеющий взгляд, отбирая пару мгновений на обдумывание слов:

– Есть кофе?

Кирилл кивает, поправляя очки, по всей видимости, для зрения.

***

– Слушай, ты великолепный собеседник. Дай свой «Телеграмм», чаще будем общаться, – просит Королёв старший.

Чего я не ожидала так это просьбы дать свой контакт. Неужели со мной правда не скучно говорить, просто молчать и обмениваться недвусмысленными взорами?

– Так, говоришь ты не успеваешь никуда поступить. А на кого бы хотела?

– Я бы… я бы пошла на библиотекаря, потому что мне интересно. Ну, и почему нет? – Пожимаю плечами. – Есть вариант пойти на банковское дело, но не уверена, что получу в том учебном заведении какие-то знания. Я слышала от знакомых: учат там на отвали, причём, прося плату от тридцати шести тысяч в год. Бабушка хочет, чтобы пошла на повара – учиться готовить. Она спит и видит, как полностью перекинуть командование на кухне. Ещё и говорит так, будто я никогда не готовила, и не готовлю, – Кирилл посмеивается. – Я и сама думала о поступлении на кулинара, да и на лаборанта тоже хотела. Наверное, на Валентину Семеновну насмотрелась.

– Она в лаборатории работает?

– Ага. Хах, в детстве нравилось смотреть в микроскоп, капать реактивы на предметные стёкла. Заполнять бумажки и ставить печати. В общем, и бабушке помогала и себя развлекала. А потом в восьмом классе началась химия – желание учиться в медицинской сфере отпало.

– А я, вообще, всегда мечтал стать музыкантом. Как школу закончил, сразу ушёл в музыку с головой, – Кирилл отхлебнул почти остывший кофе, левой рукой распуская собранные волосы. Блондинистые пряди, завивающиеся на концах, упали на лоб.

– Честно, я б забила на учёбу и тоже ушла бы в творчество. Но с другой стороны – хочу получить образование, а лучше два. Зачем – не знаю. Видимо, за обоих родителей.

Ручка двери протянула уродливый скрип. Сначала вошёл его запах, затем сам Королёв младший. Ноты яблока, специй и кедра взбудоражили да закатывания глаз. Кирилл озадачено оглядел моё.

– Так, ну, а теперь я лучше оставлю вас. Пойду поужинаю как раз, – блондин подмигнул и поднялся со стула.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – кинул лёгкую ухмылку.

Едва Кирилл закрыл за собой, как Женя кинулся обнимать меня, жадно целовать, потом спрашивать, как прошёл день. Я в деталях описала сегодняшнее ничего неделание, и мысли: пошлые, откровенные.

– Тебя настолько понравилось? – Королёв приподнимает голову за подбородок, и так сильно приблизился устами, впрочем, не поцеловал.

Сжимаю колени – от его, казалось, такого простого вопроса, между ног стало тепло. Но каким томным голосом он сие произнёс. Потому возбуждение одержало победу над разумом. Моя рука забирается под рубашку, на что слышу тяжёлый вздох.

Его облизавший нижнюю губу язык – вот что привело в душ. Наши тела плотно прижимаются друг к другу нижней частью. Всё же необычно чувствовать что-то внутри. Пальцы скользят по мокрому кафелю. Ладонь Жени прикрывает мой рот, а вторая сжимает грудь. Развратные слова, звуки – надеюсь, сего не слышно другим. Только нам, это только наше. От его резкого движения сорвался стон.

– Закрой рот, – рычит он.

Королёв примыкает к уху, ведёт по нему языком, я пытаюсь стать потише.

– Женя, м, – постанываю я. – Женя…

Он слышит своё имя, и будто сходит с ума – с уст моего мальчика скользит самый грустный звук. Евгений вымещает всю злобу и усталость, а я принимаю всей оболочкой. Всё же странно чувствовать, как он пульсирует внутри, горячо обжигает – но мне нравится. Сие вызывает искры, громкий вскрик. В глазах Жени застыло изумление, он не отводит взгляд от моих дрожащих от удовольствия губ. Ногтями впиваюсь в спину, оставляя красные полосы. Когда конвульсии отступают, задыхаясь, поглаживаю, ощупывая содранную кожу. Интересно, ему было больно или приятно?

11 Июля

Полёт оказался утомительным. Сначала задерживали рейс несколько раз, меняли выходы – пришлось побегать по аэропорту. В самолёте все три часа плакал ребёнок, чуть постарше галдели. Под всем шумом находился покой в болезненных ощущениях. Пальцы ни раз сами по себе поднимались к ключице, шее, опускались к животу, под края шорт, и ещё хотели заползти туда, куда неприлично. Трансфер вёз нас ещё столько же. Будучи истощённой физически, прислонилась к окну и уснула. Отойти от сна стало испытанием: глаза не открывались из-за боли – поднялось внутриглазное давление.

Сегодня я испугалась смерти, когда наш минивэн пошёл на обгон по встречке, и едва успел вернуться на свою полосу. От смерти лоб в лоб отделял десяток с небольшим метров. В целом, успело показаться, что я всё придумала, но бабушка-то не спала.

Такси по темноте города благополучно доставило от Валентины Семеновны домой. Эх, родной Ижевск. Здесь мне всяко лучше, чем там. Жаль, что без Жени. Попрощаться вновь – привычно, впрочем, всё так же тяжело и неприятно. Мы только стали одним целым, и вот, приходится разрываться на две отдельные жизни, возможно, скучающими друг по другу. Возможно, снова мечтающими об одном.

Дома встретили с распростёртыми объятиями. Все домашние и Марсель. Они хотели выпытать всё о том, что видела. Однако, недостаток сил не дал сего сделать, и, объяснив повышенным тоном, ушла в своё убежище хикки. Отложив разбор чемодана на утро, развалилась на кровати. Денисов долго не решался заговорить, в итоге начала первая. Хриплым голосом спросила, как прошла неделя в физическом отсутствие меня. В ответ только: «я очень скучал».

– Я тоже успела соскучиться по тебе…

Мне хочется целоваться, обниматься. Пусть не с Королёвым, но представляла бы его. Однако, сон тянет глубже и глубже.

– Марсель, давай спать, – бормочу, не размыкая век.

Марс забирается в постель, аккуратно целуя губы. Устраивается меж ног, ложась на живот. Он не в первый раз засыпает на мне, как котёнок. Вожу по волосам, не пытаясь ничего вообразить, иначе спугну сон. Пока Марс гладит мою руку, засыпаю окончательно.