Цитаты из книги «Ночная смена (сборник)», страница 3

Лестница всегда выдерживала нас, и нам казалось, что она никогда не подведёт. Надо заметить, подобная философия постоянно ввергает в неприятности многих людей и даже целые нации.

("Последняя перекладина")

Но мало-помалу я начал ощущать их. Их. Чужое, чуждое сознание.

("Я - дверь отверстая")

Крепко, словно любимую женщину, он обнимал здание, прижавшись лицом к его твердому углу и судорожно дыша.

("Карниз")

Ты был таким же беспомощным, как человек, надежно пристегнутый ремнем безопасности в автомобиле, сорвавшемся в пропасть с обрыва.

("Иногда они возвращаются")

Будь любовь болезнью, этого пострадавшего поместили бы в реанимацию.

("Мужчина, который любил цветы")

Двигаются они очень осторожно, словно кто-то скрутил пробки с их внутренних органов, как с банок с майонезом, и теперь они боятся расплескать жидкости, которые плещутся в их телах.

("Женщина в палате")

Как легко он говорит о времени, словно время для него – открытая книга.

("Женщина в палате")

В голове крутится идиотская мысль: стакан наполовину пуст или наполовину полон?

("Женщина в палате")

– Кстати, а где мы?

– В Небраске.

Она одарила его холодным, неопределенным взглядом:

– Да, Берт. Я знаю, что это Небраска, Берт. Но где мы, черт побери, конкретно?

("Дети кукурузы")

Кресснер утверждал, что он никогда не жульничает.

Про меня этого не скажешь.

("Карниз")