Читать книгу: «Фантош для оборотня. Посвящение или Игры насмерть!», страница 2

Я опять кивнула, но пока не решилась рассказать.

– Как тут мой пациент? – в палату с очаровательной улыбкой вошёл Роберт Евгеньевич. Остановился на пороге и несколько секунд рассматривал Эпштейна: – День добрый, – кивнул психотерапевту, но от меня не ускользнула некая напряжённость между мужчинами. Это не взволновало – Демьян говорил, что оборотни не жалуют себе подобных, да к тому же на своей территории. Больница – вотчина Роберта, значит, Шлёма – чужак. Единственное, надеялась, что они не бросятся друг на друга, доказывая силу.

«Какая глупость!» – тотчас отмахнулась от бредовой мысли. Эпштейну бы не выписали пропуск без разрешения Роберта Евгеньевича. Значит, он в курсе, просто это природное – принимать в штыки другого зверя.

– Добрый, – отозвался с показной бесстрастностью Шлёма. Встал и чуть склонил голову: – До встречи, Милена. Надеюсь, завтра вы будете в более приподнятом настроении.

– Спасибо, – пробормотала, ещё пока не зная, как поведу себя дальше.

Только Эпштейн покинул палату, под неусыпным контролем врача, Роберт Евгеньевич вновь заулыбался:

– А я считаю вам сегодня уже гораздо лучше. В плане здоровья, – пояснил ровно.

– Вашими стараниями, – нахмурилась и сложила руки на груди.

– Ну-ка дуться перестали, – с наигранной суровостью потребовал врач. – Вам ещё жить да жить.

– Это правда, что вы не можете в моей голове ковыряться?

– Нет, – уже без юмора отозвался Роберт и тоже присел на стул около меня. – А что вам сказал Эпштейн?

– Что мой разум теперь навсегда закрыт для других, но при этом остаётся одержимым хозяином.

– Боюсь, это так…

– Вот же тварь! – обронила устало. – Я умоляла меня оставить, и он оставил, зная, что поработил до конца жизни.

– Милена, мне жаль, что с вами такое произошло, – виновато сокрушался Роберт.

– Да неужели?! – вспылила. – Хотите сказать, никогда подобным не развлекались?

– Не буду врать, – без тени улыбки отозвался врач. – Но не все такие. Мы разные, Милен, так же как и различны люди. И, так же как и у людей, чем больше у нас власти и силы, тем больше это развращает.

– Значит, вы тоже… слабы? – прищурилась, впервые услышав о такой точке зрения на силу тварей.

– Да, мы, как и люди, подвержены слабости к власти, деньгам…

– А лично вы!?

– Я не так силён как некоторые моего вида, – признался с явной неохотой врач. – Балансирую где-то посередине, но рад этому.

– Но, если развлекались фантош, значит, и вы…

– Да, – с нескрываемой болью кивнул Роберт Евгеньевич, – но дело прошлое. Я положил свою жизнь и знания на алтарь врачевания. Для меня это – жизнь! Поэтому, всё остальное больше не существует. С тех пор как понял чего хочу – я стал тем, кто спасает и помогает, а не убивает и порабощает.

– Жаль, что вы не встретились на моём пути раньше, – сожалела, рассматривая свои руки.

– Не говорите так. У каждого из нас есть своё место и предназначение. Моё – лечить, ваше – любить, Демьяна – управлять.

Даже при звучании его имени сердце пропустило удар, а тело пробило мелкой дрожью. Предательская реакция, мерзкая правда.

– Вы тоже знаете, кто меня искалечил? – изумилась очередной истине, как оказалось, очевидной другим и сокрытой до сих пор от меня.

– Да, – кивнул врач и тоже уставился в пол.

– Вспомнила, – осенило меня. – Я вас вспомнила! На улице, – затараторила. – Мне стало плохо, а вы меня на остановку отнесли.

Мужчина поднял на меня извиняющийся взгляд, и новая догадка резанула, словно нож масло:

– Вы следили за мной?

– Простите, но был должен…

– Почему?

– Демьян знал, что вам плохо, а так как я его друг, он попросил за вами приглядывать. Это было совершенно неудобно. Я едва успел, а когда убедился, что с вами всё в норме… физически, быстро ретировался – не хотел светиться сильнее, чем уже.

– Какое ему дело до того, что со мной? – осторожно уточнила, пиля врача пристальным взглядом.

– Это сложно объяснить, – тряхнул головой Роберт. – Да и не мне об этом вам рассказывать.

– А кому? – не поняла юмора. – Демьяна не видела больше года. Да и не знаю, где его искать. Да и не хочу! Боюсь… – уже перешла на позорное бормотание.

– Я искренне сочувствую вашему состоянию, но считаю, вам нужно поговорить с Демьяном. Расставить все точки над i.

– Мы уже всё обсудили! – отрезала испуганно и поспешно, чем следовало, чтобы убедить в своей адекватности в этом вопросе. – Он меня отпустил… – частила, презирая себя за слабость и тщедушность, – хоть так, но больше не суётся со своими репликами и влиянием. Я сама по себе, он сам.

– Вы уверены? – с сомнением глядел врач. В этот миг точно осознала, что Роберт Евгеньевич знал меня и мои страхи даже лучше самой меня.

– Более или менее, – призналась нехотя, прикусив губу, изучая одеяло.

– Что случилось? Что толкнуло вас на самоубийство? – врач не прекращал попыток узнать истинную причину моего проступка.

– Твари нашли нас с детьми, – прошептала через не хочу. – Они сказали, чтобы я кое-что передала кукловоду.

– Значит, я правильно понял, когда увидел укус на вашем ухе, – кивнул своим мыслям врач. – Не знаю, важно ли вам, но того зверя больше нет, – выглядел виноватым Роберт Евгеньевич. – Я дал наводку и его уничтожили.

– Конечно, мне плевать! – брякнула зло. – Проблема-то осталась! Он же не один был. Не он, так другие меня достанут.

– Плохо дело, – бурчал врач задумчиво.

– Конечно, плохо. Они угрожали убийством детей. Вот и рассудила, что если меня не станет, никто на них не будет покушаться. Они без меня, точно шашки в шахматной партии. Вроде как доска одна и та же, да только ими бессмысленно ходить!

– Интересная мысль, – поджал губы мужчина. – Вы должны увидеться с Демьяном и всё ему рассказать! – огорошил ни с того ни с сего и так решительно, что испуганно вздрогнула.

– Если бы он желал меня увидеть – уже нашёл.

– Вы категорически запретили ему к вам приближаться. Демьян умыл руки. Какой бы он ни был тварью – никогда не нарушает слова!

– Хотите сказать, что он не в курсе, где я сейчас и что со мной?

– Не в курсе, – признался стыдливо Роберт. – Ни я, ни Эпштейн ему не сообщили, что на самом деле случилось, а те, кто был к вам приставлен, проинформированы, как и ваши родители – что у вас курс лечения. Да и нет его в городе уже неделю, дела важные… – это добавил мрачно с нескрываемым отвращением.

– Если за мной следили, что меня совсем не радует,то как допустили нападение?

– У нас тоже случаются всякие нештатные ситуации.

– Я заметила, причём пугает их периодичность, – не сдержала холодного сарказма.

– Если скажу, что приглядывающих за вами нашли мёртвыми, это хоть немного смягчит вашу праведную злость?

В горле затянулся узел, а сердце неприятно заныло.

– Убитыми? – повторила эхом. Могла злиться сколько угодно, но совершенно не желала смерти невиновным.

– Они были вашей тенью всё это время. А несколько дней назад, как понимаю, в тот день, когда на вас напали, они не вышли на связь. Их обнаружили за городом. Поверьте, Демьян дорожит вами.

– Не смешите, – аж перекосило от услышанного бреда.

– Милена, я бы вам подобного не говорил, если бы не хотел счастья Демьяну.

– Очень рада, что у него есть такой человечный друг, но не понимаю, как его счастье связано со мной?

– Сложный вопрос…

– Да и ситуация,не находите ли, тоже не из лёгких.

– Несмотря на то, что вы человек, вы подходите ему. Поэтому и говорю, я ему желаю счастья.

– Счастья… – горько усмехнулась глупой связки и такому непривычному слову в контексте я – Демьян – подходить – человек – оборотень.

– Вы должны разобраться между собой, а потом он образумится и решит некоторые проблемы внутри нашего общества.

– А вот это вообще не должно меня касаться, – очнулась от вязких мыслей, куда неумолимо затягивало.

– Уже коснулось, и я уверен, Демьян пойдёт на конфликт и устранит проблемы.

– Какие у вас могут быть проблемы? – насторожилась, хотя не очень-то хотела слышать очередную новость.

– Разобщённость, разгул свободных. Много, поверьте, и, если Демьян станет главой, он сможет решить…

– Он против общности, если мне не изменяет память, – добавила чуть погодя.

– Да, потому что одиночка. Потому что не верит в то, что мы можем не только вредить, но и помогать людям. Потому что у него нет вас!

– Это вы сильно загнули, – опешила настолько, что не могла слова сказать несколько секунд. – Не поняла логической цепочки, и каким образом в ней опять оказалась я.

– С той, как оказались связанной с Демьяном.

– Связанной… Это не связь, а психологическое и физическое рабство. Абсолютное! Пожизненное. Причём, одностороннее.

– Это не так…

– Что не так? Я проверяла – связь работала однобоко. Меня слышали всегда, а я нет.

– Правда? – нахмурился Роберт Евгеньевич. – Простите, я думал что вы тоже слышали его… – стушевался, выглядел совсем потерянным.

– Слышала, – согласилась нехотя, – но когда он того желал, – добавила колко. – Только когда было дозволено!

– То есть, – вновь оживился врач, – вы всё же общались? Связь была своего рода диалогом? А не простым голосом в голове?

– Нет, это был голос в голове! – упиралась как могла, не понимая, что не так объясняла. – Но мы, общались… А ещё он мне картинки демонстрировал. Хотите расскажу подробности? – откровенно потешалась.

– Было бы занятно… – воодушевился врач, удивив в очередной. – О подобном даже не слышал.

– Да вы что? – чуть не подавилась сарказмом. – Представляете, я тоже. И мечтала бы не знать, потому что видеть кино, которое невозможно выключить – мягко говоря, дискомфортно. А если учесть, что фильм мне показывают 18+ с участием других женщин. Поверьте…

– Какой ужас, – неподдельно досадовал врач и я тотчас перестала язвить.

– Это плохо? – насторожилась с лёгкой заминкой.

– Это замечательно! – расцвёл, повергнув в недолгий шок. – В смысле, что Демьян это делал – конечно, нехорошо, но подтверждает, что я прав!

– Да в чём прав? – злилась из-за полного непонимания.

– Милен, вы необычная фантош. Демьян мне об этом твердил с того момента как вас встретил.

– Чем необычна? И почему он меня обсуждал с вами?

Роберт Евгеньевич поморщился:

– Это я зря сказал. Демьян не простит.

– Для начала этого вам не прощу я, если не договорите. – пригрозила упрямо.

– Милен, это не моя тайна и не мои секреты. Вот если бы вы нашли в себе силы и вернулись к нему… Если бы были рядом…

– Я была рядом, – напомнила сухо, теряя надежду услышать правду, ну или, вернее, точку зрения Роберта Евгеньевича. – Вот только оказалась ненужной. А насчёт вредительства людям… Думаю, это главная причина, почему не хочет. Помогать людям – глупо, ведь мы человечишки, коими можно ловко управлять, и только. Как мясо. Разве корову спрашиваешь, как бы она хотела жить рядом с тобой? Нет. Растишь, кормишь, доишь, а потом – бах, и мяско! – горячилась, но зато, наконец, могла высказать, как вижу ситуацию и самое приятное – меня не затыкали. – Так примерно и с нами. Захотел – скушал, захотел – другому скормил, захотел – просто распотрошил ради забавы, ну и, конечно, попользовать можно любым способом даже с особым извращением.

Теперь уже Роберт поморщился:

– Мне жаль, да и он сожалеет ещё больше о том, что делал.

– Шутите? – чуть не подавилась от бури эмоций.

– Нет, Милена. Он этого не признает, зато я знаю и уверяю. Вы ему дороги. Поэтому он вас оставил. Поэтому он делал многое из того, что не стоило бы делать.

– Например? – даже стало интересно.

– Причинял вам боль. Открыто и грубо. Хотел вас оттолкнуть. Отвратить от себя! Он желал вам причинить боль настолько сильную, чтобы вы его ненавидели, чтобы сделали необдуманные поступки, чтобы повели себя как многие безрассудные женщины и смогли ему доказать, что вы слабая и никчёмная.

– О-да, он мне это с лёгкостью внушил, – подтвердила сухо. – Особенно, когда доводил до сумасшествия. А бросал и изменял тоже от переизбытка нежных чувств?

– Чтобы защитить.

– Удивительный подход к защите: уничтожить, чтобы другим не досталась.

– Вы немного не понимаете ситуацию, – без лишней горячности оправдывал Демьяна Роберт. – Вы вся пропитались им. Настолько, что любой из нас бы смог с лёгкостью сказать, чья вы игрушка. Поэтому он старательно стирал с себя ваши следы, да и вообще, долгое время избегал – чтобы запах стал менее заметным. Поэтому и бросил, пытаясь всех убедить, что наигрался и больше в вас не заинтересован.

– Так стирал, трахая сотню-другую красоток, что чуть меня не стёрли с лица земли. Видимо, не постарался как надо, нужно было усилить старания, увеличив количество любовниц.

– Не надо так…

– А как надо? Молчать? Уже достаточно молчала. У меня тоже есть точка зрения. Есть желания, страхи и боль! Если я должна понять поведение Демьяна, то хочу понять, почему так плохо развлекался с другими, раз до меня добрались твари.

– Он их наказал.

– Мне плевать, – устало мотнула головой. – Это вы твари регенерируете, а я… Человек. Вы хоть представляете, через что прошла, чтобы стать вновь похожей на человека? И то, – неопределённо махнула рукой. – Я в шрамах вся. В телесных и душевных. Он меня искалечил, раздавил…

– Спасая, – мягко настаивал врач.

– Играя, – твердила упрямо. – Не забавляйся он мной с самого начала, ничего бы не случилось потом.

– Он не мог… – обронил Роберт Евгеньевич и порывисто встал. Шагнул к окну и задумчиво в него уставился.

– Откуда вам знать, что он мог, а что нет? – всё же нарушила молчание, да и меня разрывало уточнить эту «мелочь», что теперь билась в голове, словно колокол.

– Говорю, потому что знаю! – отозвался врач, когда уже и не надеялась на ответ. – Если бы мог – он бы к вам даже не приближался. Да зачем вы ему нужны? Любая женщина нашего вида будет его, только Демьян пожелай. А он, с вами…

Меня тоже этот вопрос интересовал, но я привыкла себя убеждать в том, что была лишь прихотью. Поэтому шумно выдохнула:

– Туман, слова, вода… не единого доказательства обратному, – скучающе пробурчала в никуда.

– Ваши чувства – они доказательство.

– Они навязаны! – отрезала мрачно.

– Так ли…

– Уверена.

– Мы все твари. Любим, ненавидим, страдаем одинаково.

– Заблуждаетесь. Чужая боль – всегда остаётся болью, а вот собственная – кромешный Ад, потому что это! Своя! Боль!

Мы молчали некоторое время, каждый переваривая сказанное и услышанное.

– Вы должны поговорить с Демьяном, – вторил заезженной пластинкой Роберт Евгеньевич, нарушив очередное затянувшееся безмолвие. – Рассказать о «новых».

– Почему не вы?

– Потому, что только услышав вас, он пойдёт на крайние меры, а это необходимо и в кратчайшие сроки. Да и это ваша проблема больше, чем моя. Или вы не хотите спасти детей? Предлагаете мне подорваться и решать ваши проблемы? – голос был рассудительный, совершенно не мягкий. -Хотя, признаюсь, нужно чтобы именно вы это сделали. Так будет эффективней!

– Кому нужно? – опять насторожилась.

– Нам… Всем нам: людям, и оборотням, – пояснил врач. – Так получилось, – продолжал холодно, вернувшись на стул, – что в наши территории заявились наглые, злые твари. Они себя называют «новые». Отбившиеся от других кланов, брошенные, побитые жизнью. Эта свора диких, которым плевать на людей да и, вообще, на всё в этом мире. Они жаждут крови, власти, территорий. Думаю, неспроста пришли именно к нам. Демьян одиночка. Живёт особняком и не лезет в дела других. Мне кажется, их натравили на него, посулив нечто ценное.

– А чем он и кому мешает?

– Сила… у Демьяна такая сила, что пугает других. Вот почему хочу, чтобы он одумался и взял власть в свои руки.

– Но ему этого не нужно…

– В том-то и дело, ему придётся вмешаться, рано или поздно. Но лучше рано, ведь поздно обычно с более кровавыми последствиями.

– То есть вы, так или иначе, за развязывание войны?

– Не войны, а власти в одних крепких руках. И если этот кто-то Демьян – я за него.

– А разве у «новых» есть шанс против чистокровного?

– В том-то и дело – нет, – подтвердил абсурдность мысли Роберт Евгеньевич. – Сам не понимаю, на что надеются. Демьян априори сильнее. Он может раздавить одной силой мысли. Если только количеством думают взять. Демьян одиночка, хоть его и окружают подобные мне. Но нас не назовёшь силой, мы давно приближены к людям, их потребностями, желаниями. А «новые» – алчны до всего, что у них не было по жизни или чего лишились, вот и будут драться любыми способами, особенно подлостью. Что доказывают нападения на вас.

– Я не хочу участвовать в ваших играх за престол, – устало мотнула головой. – Мне хватило бы моей жизни с детьми. В тишине и сравнительной свободе.

– Мне жаль, это лишь мечты, – отрубил безапелляционно врач, но с сожалением в голосе. – Так или иначе, посвящённые в наше существование и культуру, обречены постоянно с нами сталкиваться. Если к власти придут другие общины, где пропагандируют видовое превосходство оборотней над людьми, а этой территорией завладеют новые, то ваш привычный мир рухнет. Как думаете, что с вами станет?

– Не думаю, что твари сотрут нас с лица земли, кем-то управлять нужно, ну и корм смешно истреблять.

– Милен, не утрируйте, но вам несладко придётся.

– Вы меня сейчас озадачили жуткой информацией, которую не была готова слышать. Я всего лишь человек. далёкий от мистики, воин, власти. Которая, по злому року, оказалась фантош.

– Фантош, которая имеет силу над силой, – вклинился в мои рассуждения-констатацию фактов врач.

– Ну вот, – скривилась. На миг закрыла глаза и горько усмехнулась, хотя было совсем не до смеха: – Дошли и до Мери Сью.

– Кто такая Мери Сью? – озадачился Роберт, на лице мелькнуло полное непонимание.

– Так называют героинь женских романчиков, которые по ходу сюжета становятся пупами земли.

– Не уверен, что вы Сью, – был виновато-серьёзен врач. – Но однозначно можете повлиять на Демьяна.

– Бред… – устало тряхнула головой, не желая слышать подобный абсурд. – Да и не готова мыслить настолько глобально. Я всего лишь женщина. Обычный человек! Мать! Мне нет дела до тварей, миров, воин. Я всего лишь хочу поднять своих детей на ноги и спокойно умереть.

– Боюсь, вам не позволят это сделать спокойно.

Мне нечего было ответить. Молча скрипнула зубами.

– Я не знаю что твориться в голове Демьяна, – признался Роберт. – Я не могу это утверждать, но если бы ему было на вас плевать, он бы себя не вёл так, как ведёт. Милен, мы обычно бросаем фантош, не задумываясь, что с ней будет дальше…

– А чем вы лучше «новых» или «других кланов»? – это уже бросила как бы невзначай, словно раздумывала вслух.

– Мы стараемся удержать мир между нашими видами.

– Странным способом.

– Лучше одна жертва, чем весь вид.

– Этого хотите вы, а не Демьян.

– Нет, Милен, он тоже за это, но только вы способны толкнуть его на решающие действия, – мягко нажимал Роберт Евгеньевич, – поэтому пойдёте к нему и поговорите, а нет, я приму ваш выбор, но и пальцем не пошевелю, чтобы вас спасти, – подвёл жирную точку, но тоном, от которого мурашки по коже побежали. Ни капельки мужчина не добряк! И спасал, потому что я нужна!

– То есть и вы тоже хотите меня за нитки подёргать? – переиначила фразу врача и изумилась наглости.

– Да, – не увиливал от истины Роберт. – Я тоже корысти ради вас спасал. Если бы вы умерли, нам всем пришлось несладко.

Шокировано поморгала.

– Мне сложно пока всё принять и воспринять, – мотнула головой, ведь она жутко разболелась.

– Понимаю, простите, – встал врач. – Я боялся, что вы выйдете из больницы, а я так и не успею с вами поговорить.

– Меня скоро выпишут? – насторожилась, ведь подобная новость не очень радовала. Уж больно не хотелось вновь в лапы тварей попасть. Через несколько дней Новый год. Понимала, что дети были бы счастливы, вернись я домой, но ребята с мужем, поэтому очень надеялась, что без меня им будет лучше. Да,к тому же, шлейф неприятностей и опасностей за мной нескончаемо тянулся. Лучше одной, в палате…

– Да, вы быстро поправляетесь, – разрушил мечты Роберт Евгеньевич.

Я прикусила губу.

– Демьян не только зло творил вам, – уже на пороге опять заговорил врач. – С тех пор как вас приручил, он полностью контролировал каждое ваше движение и ваших близких. Он не мог по-другому, поэтому, если что-то случалось хорошее, подумайте, чьих это было рук дело.

– Мужа и родителей, – совершенно неуверенно прозвучало из моих уст.

– Вот и спросите их, так ли это на самом деле.

Вот тут стало совсем не по себе.

Убедиться в словах Роберта смогла уже вечером, когда заглянул Ромка.

Я не стала ходить вокруг да около, спросила в лоб:

– Квартира, машина, деньги… деньги на реабилитацию – это всё он?

– Мил, – замялся муж и так покраснел, что уже мог дальше и не говорить. Роберт был прав! – Мне нельзя об этом… – вновь заблеял.

– Значит, он, – уставилась в противоположную стену. – И кружки с секциями? А заботился обо мне ты тоже по его велению?

Рома, точно варёный рак, изучал свои ботинки.

– Какой же ты низкий и мерзкий… – выпалила негодуя. – Я болела, а ты даже не думал ко мне приехать? Если бы не пендаль от кукловода, ты даже не позвонил бы?

– Я злился на тебя. – выпалил супруг… бывший.

– У нас дети! – бросила самый важный аргумент. – Если бы мне было плохо, кто бы с ними… Стой, – осенило, – так с детьми ты тоже из-за Демьяна сидел? – этого уже не могла перенести. – Уходи, – махнула на дверь, понимая, что переполняла такая обида и ярость, что вот-вот сорвусь на бывшем муже.

– Мил, прости, – мямлил Ромка.

– Я тебя прощу, – отчеканила сквозь зубы, – когда-нибудь. Но сейчас дай мне время! Уйди!

Бывший супруг ушёл: тихо затворил за собой дверь, а я зарыдала. Так не хотела верить в подобную правду. Жуткую до отвращения. Ромка – предатель! Гад! Как можно?! Если бы ему было плохо или нужна была моя помощь, чтобы между нами не случилось, я бы разбилась, но помогла.

А родители?

Ну их понять можно. Дочь изуродована, они бы пошли на что угодно, лишь бы спасти. Да я бы и сама так сделала. Наступила бы на гордость ради детей.

Ради детей…

Гордость! Я тоже могу наступить. И наступлю на кого угодно, чтобы спасти детей!

Чёрт! Во всём виноват Демьян! Будь он проклят! Я его предупреждала, чтобы не совался – он обещал, но нарушил своё слово. Что ж, как-нибудь на досуге подумаю, как бы могла ему отомстить. А сейчас нужно просчитать варианты спасения моей семьи.

Глава 6

Идти с разговором к кукловоду или нет?

Гордость, она такая дама – характерная, но в умелых руках быстренько паинькой становилась.

– Ты тоже думаешь, что я должна поговорить с Демьяном? – озадачила Эпштейна, только мозгоправ присел на стул, когда пришёл ко мне в следующий раз.

Мужчина нахмурился, в глазах мелькнул испуг, сомнение, недоверие:

– Я что-то упустил со вчерашнего вечера? – уточнил без нажима.

– Да, я кое-что узнала о тварях, общинах, о неподобающем джентльменском поведении Демьяна по отношению ко мне и всеобщей грядущей войне.

– Роберт, – кивнул своим мыслям Шлёма. – Милена, я не знаю, что сказать. В подобных вещах советы не раздаю, ведь здесь нужно вам решить, хотите этого или нет.

– Должна ли я признаться, что на меня покушались и угрожали моим детям?

– Мне очень жаль, – сокрушался тихо.

– Ради спасения семьи, я готова на встречу с собственным демоном, вот только у меня нет номера Демьяна. Я даже не знаю, где он может быть.

– Если дам номер – Демьян меня убьёт, – признался психотерапевт, –рисковать не стану.

– А откуда узнает? – возмутилась праведно.

– Узнает, – отрезал безапелляционно Шлёма. – Роберта тоже не пощадит! Но могу, сказать, что сегодня в 14.00, у него состоится бракосочетание.

– Что? – не знаю почему, но голос прозвучал так, словно испытала жесточайшую боль и сейчас задохнулась ей.

– На семнадцать назначено празднование в ресторане…

– И у вас есть приглашение? – мягко уточнила, только справилась с эмоциями.

– Есть, – осторожничал Эпштейн и по его взгляду поняла, что он не очень желал продолжения разговора.

– И у вас есть спутница? – не отпускала вожжей.

– Милена, это очень плохая идея! Я вас пригласить…

– Ой, так вы меня хотите пригласить? – невинно похлопала ресницами, отчаянно понимая, что веду себя некрасиво и испорчено вульгарно.

– Нет! – возмутился Шлёма и тотчас поправился: – Если бы другие обстоятельства…

– Вы боитесь? – грустно протянула.

– Да. Я и так на шатком положении на этих территориях. Гость, можно сказать, а Демьян силён. Он беспощаден к тем, кого считает врагом.

– Но вы же не враги?

– Не хочу им стать!

– Хорошо, – припустила натиск.

Следующей жертвой стал Роберт, вот только в отличие от Шлёмы, не отказался, хотя заготовила целую тираду, чтобы его переубедить в необходимости меня взять спутницей.

– И что, правда пригласите? – распахнула от удивления глаза.

– Да, – просто отозвался врач, открепляя от меня проводочки капельниц.

– И не побоитесь? – уточнила с сомнением.

– Я в здравом уме, – усмехнулся Роберт. – ещё как боюсь. Даже подготовлюсь, что мне за это прилетит, но надеюсь, ситуация разрешится быстрее, чем Демьян применит силу и сотрёт меня в порошок.

– А он может? – поразилась не на шутку.

– Не буквально, – мотнул головой Роберт, – но волю подавит, что может привести к смерти. Вы хотите на свадебную церемонию успеть?

– Ни в коем случае! – отрезала холодно, хотя в душе больно кололо, а сердце грохотало бежать тотчас! – Я хочу, чтобы он был счастлив со своей избранницей. Я не за тем еду, чтобы его пытаться отбить.

– Жаль, – обронил Роберт.

– Почему?

– Не думаю, что они хорошая пара, – неопределённо мотнул головой врач.

– Не знаю о ком вы, но если про блондинку с голубыми глазами и искусственной грудью, то мне кажется, наоборот, они с Демьяном будут прекрасной парой, – не удержалась от колкости, что не ускользнуло от врача.

– Елиния, – подтвердил догадку Роберт, и его лицо стало ещё мрачнее.

– Она вам не нравится?

– Богатая, чистокровная, властная, – безлико перебирал врач. – Их брак утвердит силу Демьяна, даже если он не хочет, и даст управление одним из самых сильных кланов оборотней, которым в данный момент управляет отец Елинии.

– Так в чём же дело?

– Она не подходит ему. Она желает почти того же, что и я, – продолжил сухо, – вот только, ей плевать на людей. Она хочет, чтобы Демьян встал над нашим видом и продвигал политику её отца.

– А эта политика, – помогла робко, – люди – пища?

– Типа того, – подтвердил догадку Роберт. – Да к тому же из неё выйдет ужасная мать.

– С чего такой вывод? – подивилась, хотя была в этом твердо убеждена ещё как первый раз увидела молодую женщину.

– Она никого кроме себя не видит, – отозвался врач, – не любит, поэтому надеяться, что станет хорошей матерью сыну Демьяна – глупость.

– А он в этом категорически уверен.

– Думаю, Демьян в данный момент неадекватен, поэтому желает глупости.

– Да? – подивилась колко. – Помню его рассуждения по поводу отбора жены, очень веско и аргументировано, – утрировано и это понятно, мне до сих пор неприятно вспоминать о женщине, Демьяне, изменах, его выборе. – Но как бы то ни было, не хочу даже косвенно оказаться причиной отмены бракосочетания. Его решение – я с ним согласна, к тому же не имею права что-то требовать или закатывать истерик. Я просто расскажу ему про «новых», возможно, отругаю за то, что нарушил слово и продолжал вмешиваться в мою жизнь, но, в итоге, поздравлю, – закончила кисло.

– Вы поразительная, – одарил таким восхищенным взглядом Роберт, что в жар бросило. – Жаль, что не чистокровный оборотень, – досадовал без намёка на лесть.

– Больше, – мрачно добавила. – Я даже не обращённая – всего лишь человечишка.

– Даже бы обращённая сгодилась. Из вас бы вышла лучшая спутница жизни, из всех, кого я знал. Умная, рассудительная, сильная, любящая…

– Стойте, – оборвала льстивую речь врача. – А разве я не стала бы тварью дрожащей, которая следы вылизывает хозяина и мечтает хотя бы о пинке его ноги?

– Демьян рассказал? – вскинул брови Роберт Евгеньевич.

Кивнула.

– Да, есть такой недостаток у женщин-обращённых. Они слабее психологически и чувствительней. Их плоть и разум на долгое время остаётся под властью господина, который их обратил. Вот почему редко кто решается на подобный эксперимент. А в вашем случае, ещё хуже – вы бывшая фантош. Вы и без того – одержима, а обрати вас Демьян – ваш зверь будет полностью подчинён его желаниям и требованиям. Мужчинам-обращенцам проще в этом плане. Им лишь крови большей хочется, секса, ну и если не приструнить – одичать может, растерять человеческую сущность, став «новым».

– Тогда зачем неуравновешенных обращать?

– Тут сложно угадать, кто справится со зверем. Бывали случаи, когда психологически-устойчивый кандидат не справлялся с перерождением, в то время, как случайный оказался очень удачным. Всё зависит от внутреннего стержня и умения адаптироваться. Вот только всё это можно познать в момент обращения.

– Совершенно этого не желаю, но чисто теоретически, если меня обратит не Демьян?

– О, нет, – выставил перед собой руки Роберт. – Этот психологический барьер никто не сломает – нет такой силы на земле, чтобы другая особь покусилась на чужую фантош.

– Я не фантош!

– Бывшая, но отравленная, одержимая…

– Я обречена на одиночество?

– Не понимаю действия Демьяна, но не мне их осуждать, – ворчал Роберт Евгеньевич. – Он отступил, давая понять, что вы свободны. Теоретически вы можете быть с любым, но не советую проверять. Я бы сказал, даже не думайте о таком. Если без личного разрешения вас коснётся кто-то другой – Демьян убьёт. Не будет спрашивать, что случилось и почему.

– Что?

– Я бы убил, – ровно кивнул врач. – И дело не в желании вас приковать к себе, а потому что зверь бы воспротивился. У нас две личины, и каждая имеет своё мнение. Какая победит в тот или иной момент – неизвестно даже самым сильным из нас.

– Говорю же, – обрадовалась собственной правоте, – он – тварь! Мерзкий, отвратительный собственник с комплексом неполноценности. Ни себе, ни другому!

– Это нормальное поведение для нас, – вступился за Демьяна Роберт. – Я бы тоже так поступил.

– Но разве ради спасения той, кто «так» дорог, не стоило бы гордость задвинуть в дальний угол и позволить «дорогой» дожить свой век без «него»?

– Вы спрашиваете о вещах, в которых не разбираетесь. Вы – его, даже если он от вас отказался. Скорее Демьян вас обратит, чем кто-то из нас. Даже назло ему, ради мести… никто! Убить – да, обратить – нет! Только он!

– Но это чревато для меня потерей себя, своего «я».

– Боюсь, это так, – с грустью буркнул под нос врач и уже в следующее мгновение улыбнулся: – И как же мне вас забрать?

Такая внезапная смена разговора чуть сбила. Я несколько секунд соображала, что ответить. Да и продолжало клокотать негодование и обида. Мне было нужно время переварить услышанное. А его нет…

Чёрт. Опять загнали в «необходимость» и не дали возможности рационально обдумать следующий шаг.