Читать книгу: «Путь ненависти», страница 4

Глава 4

7 месяц, 178 год после войны.

За всем этим время пролетало незаметно. И оно утекало, мчалось куда-то вперед, но я так и не находила никакой информации.

Теперь по вечерам я сидела на полу, обложившись книгами по целительству. Чувство беспокойства крепло с каждой минутой, с каждым взглядом на страницы. Сильно сжав книгу, я попыталась сосредоточиться, но слова перед глазами начали сливаться, и я не могла заставить себя увидеть их. Я уже перечитала всё, что у меня было. Все эти томики – толстые и тонкие, с записями в полях, с выцветшими страницами, с бессмысленными рекомендациями и советами. Но о магических путях не было ни слова.

Комнату освещал тусклый свет лампы, огонёк в которой то вспыхивал ярче, то снова тускнел, словно дышал вместе со мной. В воздухе висел запах старой бумаги, чуть горьковатый и знакомый. За окном мягко шелестели листья, напоминая, что где-то рядом существует спокойствие, которое никак не желало прийти ко мне.

Я вздохнула и перевернула очередную страницу. Текст не менялся. Речь шла о целительских практиках, о способах излечения ран, выведении ядов, восстановлении сил. Но не было ничего, что могло бы помочь мне восстановить его магию, что-то, что объяснило бы, как восстановить магические пути. Я закрыла глаза, на мгновение надеясь, что всё это – просто кошмар. Но, как только я снова открыла их, страницы передо мной казались такими же бесполезными.

Я просмотрела ещё одну книгу. И ещё одну. Каждая новая страница только увеличивала отчаяние. Ничего. Пустота. Я не могла ему помочь. Казалось, весь мир не знал о существовании этого фрагмента магии.

С каждым томом я чувствовала, как в груди всё сжимается. Я не знала, что делать. Каждый вечер давал мне надежду и каждый же дарил отчаяние. Он нуждался в моей помощи, и я не могла найти ничего, что бы её обеспечило. Это чувство пустоты, словно мир говорил мне, что этого пути не существует, или я никогда не смогу найти того, что отчаянно ищу.

Ноги затекли от неудобной позы, но я не могла остановиться. Сложив книгу в стопку, я потянулась к следующей. Это был просто жест. Неосознанный. Я не могла позволить себе сдаться. Сколько ещё книг? Сколько ещё нужно прочитать, чтобы понять, что я всё-таки что-то упустила?

Я продолжала листать страницы, зная, что не найду того, чего ищу. Но если вдруг? Если вдруг там, на какой-то из страниц, я увижу хотя бы малейший намёк на то, что может мне помочь?

Я снова закрыла книгу и откинулась назад, чувствуя, как давление на грудь усиливается. На мгновение мне захотелось просто лечь и закрыть глаза. Заснуть, забыться. Оставить все попытки, отпустить это чувство бессилия. Я уже начала думать, что всё это – не для меня, что я никогда не смогу ему помочь. Может быть, и не стоило пытаться. Может, это всё было напрасно. И в очередной раз я проигрываю.

Я вздохнула и снова подняла книгу. Страница за страницей, каждая – как неведомая стена. В ушах звенело. В груди, казалось, сжималось что-то тяжёлое. Мои пальцы дрожали, но я не могла отложить книгу. Я обязана была найти что-то. Лишь бы это помогло. Я перевернула ещё одну страницу. Строчка за строчкой.

Никаких магических путей. Никаких упоминаний.

Я не понимала, как я могла быть настолько слепой. Почему магия просто не приходила ко мне, не открывалась, как бы я не пыталась ее найти?

Я же целительница. Стольким уже помогла. Почему же не могу помочь ему? Даже сырая сила никогда не давала сбой и словно сама по себе исцеляла. Но почему не сейчас?

Я почувствовала, как от горечи слёзы наворачиваются на глаза, но я не разрешила им падать. Не теперь. Не в момент, когда я уже потеряла столько времени. Я снова закрыла глаза, тяжело вздохнула.

Поднялась, ощущая, как усталость впивается в меня, как в ледяные шипы. Разве это не забавно? Мир словно пытается бросить меня в пустоту, а я, в свою очередь, стараюсь вытянуть его за собой.

Я посмотрела на книги, разбросанные, и решила, что нужно сделать ещё одну попытку. Пусть это будет глупо. Пусть я буду чувствовать, что вся эта работа не имеет смысла. Но я должна была проверить каждый уголок, каждую страницу.

Руки отяжелели. Я поднесла ладонь к лицу, чтобы стереть усталость, но в этот момент передо мной замерла… тишина. Какая-то странная тишина, как будто не только звук исчез, но и воздух вокруг. Я подняла голову, и передо мной стоял Каитиро. Его глаза – глубокие, спокойные, как всегда – смотрели на меня.

Я не поняла, сколько времени он стоял тут, пока не услышала его тихий голос.

– Эли? – тихо позвал он. – Ты устала.

Он не осуждал. Не говорил остановиться. Просто смотрел, будто давая мне понять: я могу перестать, могу передохнуть, и это ничего не изменит. Но в его взгляде было что-то ещё. Словно он понимал, что для меня это слишком важно, чтобы сдаться.

Я попыталась выдавить улыбку.

– Всё хорошо. Я просто… хочу понять, как тебе помочь.

Каитиро задержался на мгновение, словно обдумывал что-то. Его взгляд скользнул по разбросанным книгам, и тень усталости мелькнула в его глазах.

– Позже ты сможешь к ним вернуться. Сейчас тебе нужен отдых. Позволь себе это.

– А если завтра я снова не найду ничего? – вырвалось у меня прежде, чем я успела остановиться. Голос дрогнул. – А если я не смогу помочь тебе никогда?

Он на миг отвёл взгляд. Потом снова посмотрел на меня, и в его зелёных глазах я увидела не только спокойствие, но и… какую-то тёплую уверенность.

– Ты делаешь больше, чем кто-либо мог бы, – сказал он, и голос его был твёрдым. – И даже если ответов нет в этих книгах, это не значит, что ты их не найдёшь. Иногда нужно дать себе время.

Медленно он подошёл и начал собирать книги, что лежали разбросанными на полу и диване. Одна, вторая… его движения были неторопливыми, почти бережными.

Я молча смотрела, как он аккуратно складывает их на край стола. Качнула головой – то ли в знак согласия, то ли пытаясь отогнать мысли.

– Можно я попробую ещё раз? Осмотреть тебя. Вдруг… вдруг я что-то упустила? Может быть, я смогу в этот раз помочь тебе?

Каитиро выпрямился, разворачиваясь ко мне. В его взгляде не было насмешки или недоверия, только тихая серьёзность.

– Завтра.

Я опустила плечи и кивнула, позволяя себе – впервые за долгое время – поверить, что и завтра ещё будет шанс.

Утро было тихим. Той давящей, почти неестественной тишиной, что приходит после слишком долгого беспокойства. Будто сама реальность боялась издать лишний звук. Я лежала, не двигаясь, вглядываясь в потолок.

Мне давно не снились кошмары.

Это было странно. Почти пугающе. Раньше они приходили каждую ночь, без перерыва, пока я не забывала, что такое сон без теней. Они начинались одинаково: ледяной воздух, который обжигал кожу. Сырость, просачивающаяся под кожу. Я стояла в тёмной комнате, стены которой сжимались всё теснее, и чувствовала, как что-то наблюдает за мной из глубины. Белые волосы, как паутина, развевались в темноте. И глаза. Ледяные. Они смотрели, и я тонула в этом взгляде, как в холодной воде, теряя воздух, голос и… себя.

Я просыпалась, едва сдерживая крик. Иногда с ним.

Но сейчас – ничего. Пустота. Сон без сновидений.

Это должно было быть облегчением. Наверное. Но внутри жило тревожное ощущение, будто сама тьма просто затаилась, чтобы потом обрушиться сильнее.

Я села, прижимая колени к груди, и медленно выдохнула. Пальцы дрожали совсем немного. Сердце билось ровно. Это уже было лучше.

Стоит собраться и попробовать ещё раз.

Я натянула рубашку, завязала волосы в тугой узел и взяла со стола свои заметки. Несколько коротких пунктов, выписанных после долгих ночей без сна. Мысли о том, что может сработать. Схемы, догадки, обрывки текстов, случайные идеи. Всё, что мне оставалось.

Вдохнула глубже, собираясь с духом. Вышла из комнаты.

Когда я вошла на кухню, Каитиро уже был там. Сидел у стола, разбирая свои схемы. Он поднял голову, когда услышал шаги. На его лице не было ни удивления, ни настороженности – только спокойное, внимательное ожидание.

– Готова? – спросил он просто.

Я кивнула. Горло пересохло, и ответить сразу не получилось.

– Да. Я хочу попробовать ещё раз. Если ты не против… – я поймала себя на том, что давно уже говорю ему «ты». Как будто это всегда было так. Неловко.

Каитиро не сказал ничего лишнего. Лишь коротко кивнул, поднялся и шагнул ко мне.

– Тебе нужно будет… – Я запнулась, чувствуя, как внутри всё скручивается в тугой узел. – Снять футболку.

Он только молча кивнул и спокойно стянул её через голову.

Никаких эмоций. Просто действие.

А я снова забыла, как дышать.

Его тело было таким же, каким я видела его раньше – шрамы пересекали плечи, грудь, живот. Какие-то выглядели старыми, почти белёсыми, какие-то ещё хранили розоватый оттенок. И среди этого – пустота. Там, где магические пути должны были тонко струиться под кожей, как светящиеся нити, не было ничего. Пустота. Тишина. Как если бы руку и плечо просто выжгли изнутри, оставив только форму.

Я шагнула ближе, пальцы предательски дрожали.

Медленно подняла руки и осторожно коснулась его плеча. Кожа была тёплой.

Собралась с мыслями. Вдох – медленный, ровный.

Провела пальцем от плеча вниз по руке. Ничего не изменилось.

Медленно, собирая всю свою силу, я потянулась магией, как можно аккуратнее. Но стоило потоку силы коснуться его плеча, как я почувствовала, как он напрягся. Дыхание сбилось едва заметно, но я уловила это. Его губы остались сжатыми, ни звука. Но боль… она словно прорезалась через наше общее пространство, и я почувствовала её всем своим существом.

Я тут же отдёрнула руки.

– Больно? – выдохнула я.

Он молчал, глаза закрыты, мышцы напряжены. Потом медленно выдохнул и открыл глаза.

– Нормально. Продолжай, – сказал спокойно.

Я медлила. Мне хотелось сказать, что не стоит, что я не хочу причинять ему боль. Но я снова осторожно потянулась магией. Мои силы скользнули вдоль разрушенного участка… и встретили пустоту. Оборванные концы магических вен. То, что я раньше запечатала, чтобы магия не вылилась и не убила его. Я чувствовала, как моя сила касается этих краёв, но не может восстановить их. Не может оживить. Магические пути здесь были уничтожены до основания.

Я попробовала направить свою магию глубже, осторожно, как если бы ткала заново что-то живое. Но в ответ Каитиро снова вздрогнул. Я тут же остановилась.

– Хватит, – прошептала я, отводя руки. – Прости.

Снова ничего не вышло.

Я опустила руки и тяжело выдохнула, чувствуя, как пальцы предательски дрожат. Беспомощность сдавливала грудь, будто стягивая кольца всё туже. Перебирала в голове варианты, один за другим, как сломанные звенья цепи. Просто закупорить пути и восстановить ток магии не получалось – я пробовала это сотни раз. А воссоздать их… будто пытаться сплести с нуля сеть жил, сосудов, нервов, только они были не из плоти, а из чистой магии.

Но ведь возможно восстановить кости. Кожу. Отрастить мышцы. Восстановить самые жуткие повреждения органов. Почему не магические пути? Почему именно это за гранью? Что я упускаю?

Каитиро чуть склонил голову, и его рука поднялась, словно собирался коснуться моего лица. Пальцы замерли в паре сантиметров – тёплые, близкие, но он не дотронулся. А потом так же медленно опустил её, словно передумал.

– Всё в порядке, – его голос прозвучал ровно, слишком ровно. – Видимо, это невозможно. Придётся учиться жить без неё.

Без неё. Без магии, которая была частью его. Это звучало так просто, как будто речь шла о какой-то привычке, а не о жизни. Как будто он смирился.

Меня это тронуло сильнее любой боли.

Я сжала зубы, пытаясь подавить дрожь.

– Я найду способ, – сказала я тише, но увереннее. – Скоро я вернусь в школу. Там библиотека больше, чем вся эта деревня. Наверняка… наверняка я найду что-то. Обязательно.

Глупо, наверное. Но я всем сердцем хотела ему помочь.

Каитиро смотрел на меня какое-то время и его взгляд снова стал отстранённым.

После той неудачной попытки Каитиро почти не говорил со мной. Он сидел подолгу у окна, разглядывая лес, будто что-то взвешивая. Иногда уходил куда-то и возвращался ближе к закату – молчаливый, сосредоточенный.

А я рылась в записях, книгах, заново перечитывала всё, что знала о восстановлении магии. Всё было напрасно. Руки опускались, мысли давили.

Но дни всё равно текли – медленно, тягуче, как патока. И каким-то странным образом всё казалось привычным. Как будто между нами сложился некий распорядок. Мы всё ещё готовили ужин вместе, молча передавая друг другу посуду, продукты, с едва заметной слаженностью.

Иногда мы читали вместе. Я – свои книги по целительству, он – свои собственные записи, которые то и дело перебирал, как что-то важное и неприкосновенное. Он редко комментировал то, что я делаю, но его присутствие успокаивало. Я ловила себя на том, что украдкой наблюдаю за ним через стол. За тем, как он приподнимает бровь, если что-то его заинтересует, или как его пальцы привычно крутят карандаш, пока он думает.

Эти моменты не казались неправильными. Наоборот, в них была какая-то странная, тихая радость.

Он не напоминал о том, что произошло, не спрашивал, как идут поиски. Но порой мне казалось, что ему всё равно. Или что он просто сдался.

Мне казалось, что мы стали ближе. Но стоило мне попытаться что-то сказать, что-то объяснить – и слова застревали в горле. Я боялась, что если скажу что-то не так, то разрушу этот хрупкий, едва удерживаемый покой.

И с этим пролетели дни.

Три дня. Через три дня мне нужно будет возвращаться в школу. А что будет делать он? Останется здесь, в этой деревне? Поедет ли со мной в Лорвен?

Мысли вертелись по кругу, но я так и не решалась заговорить об этом.

В какой-то момент я закрыла лицо руками. Всё казалось безумным. Я не видела выхода. Может быть, мне остаться здесь? Но вряд ли мне позволят бросить учебу… И всё же – я не помнила, когда последний раз чувствовала себя так спокойно, умиротворённо. Рядом с ним.

Когда он улыбался мне, когда мы беседовали, сидя рядом за ужином, готовили вместе, обсуждали что-то совершенно незначительное. А я счастливо улыбалась ему в ответ.

Стоп.

Я что…

Влюбилась?

Я взлетела с места, метнувшись по комнате.

Нет, нет, нет, это невозможно. Это просто… глупо.

Мы совсем незнакомы с ним. Я ничего о нём не знаю, а он ничего не знает обо мне. Я знаю его меньше месяца. И вообще он другой расы.

Невозможно.

Нет-нет-нет.

Мои мысли путались, словно запутавшиеся нити, и каждое новое осознание вгоняло в панику. Я не могла оставаться в этом состоянии. Я должна была поговорить с ним, разобраться. Возможно, если бы я хотя бы спросила, что происходит в его голове…

Но все было так страшно и неясно. Как будто я могла всё испортить одним неправильным словом. Как подойти к нему? Что сказать?

Я сделала шаг в сторону гостиной, но в этот момент, как будто чувствуя мои намерения, он уже стоял у стены, прислонившись к ней, с привычной для него стойкой уверенности, но в его глазах было что-то новое. Что-то, что я не могла точно определить. И, может быть, не хотела бы.

Он слегка приподнял бровь, когда заметил меня, и я мгновенно ощутила, как всё внутри сжалось. Почему-то в этот момент мне стало трудно дышать. Все слова, что я готовила, исчезли. Только его взгляд и тишина, как остриё ножа, скользили по мне.

– Нам нужно поговорить, – его голос был ровным, но в нём была заметная тяжесть. Он ждал.

Мои ноги будто приросли к земле. Он… Он собирается поговорить со мной? Сейчас? О чём-то важном?

Сердце гулко забилось, заставляя грудную клетку сжиматься. Я была готова. Или, по крайней мере, думала, что готова. Но внутри всё перевернулось, как только он посмотрел на меня.

Он ведь не мог знать, что происходит в моей голове, что я сейчас думаю. Он не мог чувствовать то, что я чувствую, или…

Что если он… тоже чувствует это? Что если это не только в моей голове? Не только мои чувства? Может, он тоже…

Нет, не может быть. Это всего лишь мои фантазии.

Я взглянула на него. Почему-то мне стало не по себе. Я хотела бы, чтобы он был на моей стороне, чтобы он хотя бы сделал первый шаг и сказал что-то, что бы меня успокоило. Или может быть мне начать первой? Рассказать ему и будь что будет?

Он был в своём мире, а я… я продолжала стоять, не зная, что делать.

– Ты… ты что-то хочешь мне сказать? – слова вырвались из меня, едва слышно. Зачем я вообще это сказала? Столько вопросов, а я только запутываю всё больше.

Эмоции рвались наружу – надежда, страх, ожидание, и всё это смешалось в странный, тягучий ком. Я не знала, что происходит. Не знала, что будет дальше. Но больше всего на свете мне хотелось верить, что он… тоже что-то чувствует. Хоть немного.

– Присядешь? – он указал рукой на стул рядом.

Я послушно опустилась на край сиденья. Деревянный стул будто стал каменным, а спина неестественно выпрямилась. Мне казалось, ещё немного – и гул собственного сердца заглушит его слова.

Каитиро провёл рукой по волосам, не глядя на меня.

– Я много думал о том, что произошло за последнее время. Все эти события, – его голос стал ниже, почти глухой, как набат в тишине. – Они не складываются в единый пазл.

Он покачал головой, будто сам себе не верил.

– Поэтому я надеюсь, что могу быть с тобой откровенным… и ты ответишь мне тем же.

Каитиро вдруг замолчал, будто боролся с собой, прежде чем продолжить. Он сделал глубокий вдох, глядя куда-то в сторону, а когда заговорил снова, его голос стал тише, и в нём послышались нотки сожаления:

– Я не хочу тебя обвинять. Поверь. Но слишком много совпадений, которые я не могу просто проигнорировать.

Я попыталась кивнуть, но тело будто не слушалось. О чём он? Какой ещё пазл?

– Кто ты, девушка, которая называет себя Эли?

Мир будто рухнул. Я уставилась на него, но не могла разглядеть его лица – всё плыло, как в дурном сне. Я сжалась, ощущая, как в груди что-то холодеет и превращается в тяжёлый, острый комок. Дыхание застряло в горле, не позволяя мне выдавить из себя ни звука. Кончики пальцев закололо, и я судорожно сжала их в кулаки, пытаясь остановить нарастающее чувство беспомощности.

Что он сказал? Почему он так спросил?

Я… Я же просто Эли. Целитель. Та, кто старается помогать. Та, кто…

Почему это звучит так, будто я лгу?

Он возвышался надо мной, словно судья над приговорённой. И чем дольше я молчала, тем меньше оставалось воздуха.

– Я поясню, – продолжил он, и в голосе зазвенела сталь. – За всё это время мы перепробовали сотни способов. Мы искали целителей всех рас, любого, кто был хоть немного одарён. И никто никогда не мог помочь.

Он сделал шаг ближе, а я сжалась, как от удара.

– Проходило не больше десяти минут… и они умирали. Всегда. И тут появляешься ты.

Он посмотрел на меня с тем вниманием, от которого захотелось исчезнуть. Его глаза были холодные, как ледяная вода, и я едва не задохнулась под этим взглядом.

– Ты так легко спасаешь меня, будто это… просто царапина, – его слова разрезали меня острее любого ножа. – Ты точно знаешь, что это за яд. Ты говоришь о магических путях, ты видишь их.

Он наклонился ближе, а у меня закружилась голова.

– При этом, сколько тебе лет? Шестнадцать? Ты даже ещё не вошла в силу, совсем ребенок.

– Мне двадцать… – прошептала я. Это был единственный звук, который смог сорваться с моих губ. Голос дрожал. Я дрожала вся.

Всё было неправильно. Это не он. Это не Каитиро, которого я знала. Почему он так говорит? Почему смотрит так, будто видит врага?

Что я сделала?

Он чуть приподнял бровь, будто удивляясь.

– Как ты смогла меня вылечить? – спросил он медленно, выделяя каждое слово. – Как ты творишь вещи, которые на грани невозможного?

– Я… я не знаю, – выдохнула я.

Паника, холодная и липкая, сжала горло. Всё внутри крутилось, ломалось. Я не понимала, что происходит. Что изменилось? Почему он вдруг стал… чужим?

Он ведь верил мне. Доверял. Почему теперь этот тон? Почему этот взгляд?

– Я бы спросил ещё раз, кто ты, – его голос опустился до шёпота, от которого мороз пошёл по коже. – Но я всё равно не получу правдивого ответа, не так ли, Эли?

Он нарочно выделил это имя, и мне стало больно. Словно он вырвал что-то важное прямо из моего сердца.

Я – это я. Я Эли. Но теперь даже моё имя звучало как ложь.

– Пусть это останется твоей тайной, – произнёс он после короткой паузы, и в этих словах не было тепла. – Но я хочу знать, как ты это сделала. Как остановила яд?

Я сглотнула, пытаясь собрать мысли. Но их не было.

– Я не знаю… – прошептала я. – Интуитивно. Я видела, как он… как он поглощает ваши магические пути, как чёрное чудовище, пожирающее всё живое. Я… я не использовала плетений. Только свою силу. Мне просто… очень хотелось спасти вас.

Последние слова сорвались едва слышно, но их хватило, чтобы дрожь перешла в спазмы.

Он молчал. И эта тишина была хуже его слов. Она жгла меня изнутри.

Почему он так говорит? Почему он меня допрашивает, будто я враг? Я ведь просто хотела спасти его…

– Пожалуйста… прекратите… – голос сломался, а вместе с ним и я.

Слёзы сами покатились по щекам. Я не могла их сдержать. Не хотела.

Его слова били меня. Я была разбита. Опустошена. И не понимала, что сделала не так.

Он замер. Его глаза на миг смягчились, и он присел передо мной. Его рука непроизвольно потянулась вперёд, словно он хотел стереть мои слёзы. Но в последний момент он остановился, его пальцы дрогнули и сжались в кулак. Он опустил руку, словно заставляя себя удержаться от этого жеста. Его лицо на миг стало таким болезненно-уставшим, что мне показалось, будто внутри него сейчас болит не меньше, чем у меня.

Но я не могла понять, почему он смягчился сейчас. Из сочувствия? Или жалости? Не выносил слёз?

Эта мысль кольнула сильнее, чем его вопросы. Я заставила себя сделать вдох – выдох… но воздух не помог.

Во рту чувствовался привкус крови – я, должно быть, прикусила губу, но не заметила этого в хаосе.

Я сжала руки на коленях так сильно, что ногти впились в кожу.

– Почему вы так говорите? – мой голос хрипел, будто до этого я кричала. – Вы ведь ничего обо мне не знаете…

Глупо. Слабо. Но других слов у меня не осталось.

Он тихо вздохнул. И почему-то это движение показалось мне почти усталым.

– Да, – сказал он после паузы. – Я действительно почти ничего о тебе не знаю. Никто ничего о тебе не знает. Взялась из ниоткуда пять лет назад. Тебя приютила местная травница… назвала своей внучкой.

Меня прошиб холодный пот.

– Но была ли ты ею на самом деле?

Кто-то сжал мои плечи ледяными руками.

Как он это узнал? Откуда? Я хотела что-то сказать, но язык стал ватным.

– Прилежно учишься. Всегда выполняешь правила. Но вне учёбы… ни с кем не контактируешь.

Каждое слово било точно в цель, в самые уязвимые места, которые я даже сама не осознавала до этой минуты.

– Учёба оплачена со счетов семьи местных аристократов. Однако и с ними ты ни разу не встречалась.

Он продолжал, спокойно, даже мягко, но от этого было ещё страшнее.

– Ты никуда не ходишь. Никому себя не открываешь. Всегда добра, мила, готова помочь безвозмездно…

Я сжалась. Хотела отвернуться, но не смогла. Он держал мой взгляд, не позволяя сбежать.

– Но нарушаешь установленные правила: целителям нельзя использовать свою силу без присмотра, а ты делаешь это снова и снова.

Его голос опустился на полтона.

– Ты боишься людей, Эли. Очень боишься. Хотя всем улыбаешься. Ты – сплошные противоречия.

Меня затрясло.

Как?

Как он мог знать всё это?

Я ведь пряталась. Я старалась быть незаметной. Никому и никогда не рассказывала об этом. Даже себе.

– Я много наблюдал за тобой, – его голос вдруг стал мягче. Теплее.

Я вздрогнула, как от пощёчины.

– Ты на самом деле чудесная девушка, – он говорил спокойно, будто предыдущих слов не было вовсе. – И всё, что ты делаешь, – искренне.

Моё сердце дрогнуло, почти сорвалось с места.

На миг.

Только на миг.

Я почувствовала надежду. Тонкую, хрупкую, как ниточку паутины на ветру.

Он видит меня. Он понимает…

– Береги это в себе, – его рука почти коснулась моей. – И я очень благодарен тебе за то, что ты сделала.

Может быть я сплю?

– Мне жаль, что я так напугал тебя, – его голос стал тише, мягче. – Я был груб. Этого не повторится.

Голова кружилась. Воздуха не хватало, как будто комната вдруг сузилась, оставив меня в тесном коконе чужого внимания и страхов.

– Ты знаешь, что пропадают люди? – продолжил он, не сводя с меня взгляда. – Много людей. Очень много. Иногда их находят, но причина смерти остаётся неустановленной. Но большая часть исчезает без следа.

Он потер переносицу, будто каждое слово давалось ему с трудом, причиняло боль.

– И недавнее появление этих тварей в мире людей наводит на мысли, что это не единичный случай. Где-то в щите есть брешь. Где-то мы их упускаем, не убиваем всех во время нападений. Это не может быть совпадением.

Я сжала пальцы в кулаки, стараясь не дрожать.

– Как и то, что внезапно нашлась девушка, которая творит чудо. Спустя сорок лет поисков. И эта девушка невероятным образом оказывается в правильном месте в правильное время.

Он будто подводил итог. Последний штрих картины, которая рушила мой мир.

– И вейриты не убивают её до нашего появления. Хотя должны были.

Я слышала, как кровь стучит в висках.

Он смотрел прямо в меня. Спокойно. Не обвиняя.

Но его слова загоняли меня в угол.

Ловушка.

Запах железа снова наполнил рот. Только теперь я знала, это не просто прикушенная губа. Это вкус страха.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодный ток. Покачала головой. Испуганно, торопливо.

– Нет… я… я не понимаю… – прошептала я, и голос сорвался.

Я не знала, к чему он ведёт. Точнее, не хотела знать.

Но каждое его слово оборачивалось ледяными иглами под кожей.

Он выдохнул и отстранился, опуская взгляд на свои руки.

И только тогда его голос стал другим. Человечным. Уставшим.

– Я не могу просто остаться здесь и ничего не делать, – сказал он. Тихо. Как будто просил прощения. – Мне нужно найти способ связаться со своими. Узнать, что происходит.

Он медленно поднялся, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

– У людей правят деньги, власть и сила, – продолжил Каитиро. – У меня осталась только сила. И я буду отталкиваться от неё. Даже если не смогу вернуть магию… смогу хотя бы пробиться к тем, в чьих руках власть и связи.

Его голос звучал так спокойно. Так логично. Будто он уже принял решение.

– Но как же ты… – я запнулась, пытаясь поймать дыхание. Оно ускользало, как сквозь пальцы вода. – Неужели не хочешь остаться?

Пауза. Я слышала, как она звенит между нами.

– Я бы могла… попробовать тебе помочь. Найти способ… – я сглотнула, горло саднило. – У нас в школе огромная библиотека. Наверняка там есть хоть какая-то информация…

Он снова покачал головой. Очень медленно.

– Извини, милая, – сказал он почти шёпотом.

Милая.

Это пронзило меня глубже, чем все его слова. Я бы отдала всё, чтобы он сказал это иначе. Не сейчас. Не вот так.

И всё же сказала первое, что разрывает меня изнутри:

– Но как же ты… как ты будешь там один?

Он сделал несколько шагов назад, как будто уже собирался уйти.

Я резко вдохнула.

– А если кто-то узнает, кто ты? Что ты… что ты сейчас слаб? – я чувствовала, как голос дрожит, но не могла остановиться. – Что если попробуют схватить тебя? Взять в плен? Ты же… ты один…

Он остановился. Мгновение – и весь воздух вокруг словно затих.

Я моргнула.

И вдруг он был рядом.

Так близко, что его лицо заполнило всё пространство передо мной.

Я почувствовала его дыхание – тёплое, обжигающее – на своей коже.

Зелёные глаза, полные сосредоточенности и… чего-то ещё. Чего я не могла понять.

Он не прикасался ко мне, но его близость была почти невыносимой.

Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Посмотри на меня, – его голос стал тише, но в нём звучала команда.

Я подняла глаза.

– Даже сейчас, – медленно сказал он, и я чувствовала, как каждое слово проходит сквозь меня, как нож, – я намного быстрее и сильнее любого человека.

Он наклонился чуть ближе, и я судорожно вдохнула. Ещё несколько миллиметров и его губы коснутся моих.

– Если кто-то попробует схватить меня… – угол его губ дёрнулся, но это была не улыбка, нет. – Погибнут многие люди. Очень многие.

Он смотрел на меня почти спокойно.

– Пока остальные не передумают так делать.

Я замерла.

И не смогла ответить.

Он говорил это без злости, без угрозы. Просто факт. Как дыхание. Как то, кем он был.

И всё же мне хотелось закрыть глаза и притянуть его обратно. Чтобы он остался.

Но он уже выпрямился. Расстояние между нами снова увеличилось. Стало холодно.

Каитиро снял с шеи кулон.

Синий камень вспыхнул тусклым светом в его ладони. Он смотрел на него с долей сожаления. Или памяти. Я не была уверена.

Потом протянул его мне.

Я не пошевелилась. Тогда он аккуратно перекинул шнурок мне через голову, опустив кулон на грудь. Движение было таким бережным, что у меня снова перехватило дыхание. Камень коснулся кожи, приятно прохладный. Я сжала кулон так сильно, что острые края врезались в кожу. Он мне не верит. Он подозревает меня. И эта мысль причиняла больше боли, чем я могла вынести. Нужно что-то сказать, что-то сделать…

– Если ты когда-нибудь встретишь кого-то из нашей расы, – сказал он мягко, – и тебе нужна будет помощь, покажи им этот кулон. И назови моё имя. Таль Каитиро. Неважно, кто это будет. Тебе помогут.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то. Что угодно.

Он отвернулся.

И было ощущение, будто всё внутри меня разом обрушилось, провалилось в пустоту.

Я даже не плакала. Я не могла дышать.

Он ушёл.

Я осталась одна.

Снова.