Три дня Индиго

Вреда никому не несу, пользы не причиняю.

Некоторые вещи мы делаем не потому, что должны. Некоторые вещи мы просто не можем не делать.

– Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастроф. Детям вечно досаден Их возраст и быт — И дрались мы до ссадин, До смертных обид, Но одежды латали Нам матери в срок — Мы же книги глотали, Пьянея от строк.

Обычно я на ночь плотно задёргиваю шторы. Не люблю, когда лунное кольцо светит в глаза. Но эта ночь была слишком хорошей. Дождь прошёл и кончился к полудню: тёплый дождь в последний день марта. Воздух был в самую меру прохладным, так, чтобы можно было всю ночь лежать без одеяла и лишь под утро укрыться. Поэтому я оставил окно распахнутым, смотрел на потолок, где бегали тени от фонарей, слышал редкий гул машин, шаги и голоса запоздавших прохожих. И разговаривал с Дариной. – К нам сегодня привезли девочку, – рассказывала она. – Большая уже, четырнадцать лет. Спрыгнула с балкона пятого этажа, вся поломалась. Я поморщился, спросил: – Дурында. Из-за несчастной любви, конечно? – Нет. Чтобы стать Изменённой. Мне кажется, её могли и люди вылечить, позвоночник цел. Но родители не выдержали, привезли к нам. – Такую взрослую? – Мы берём и в этом возрасте. Если иного выхода нет. А она сказала, что спрыгнет снова или выпьет отраву, если её не возьмут. – Взяли? – Да. – И… что? – Пока жива. Дня через два будет ясно, как сработал мутаген. – А ты уже знаешь, кем она станет? Дарина помолчала. Эти вопросы Изменённые обсуждать не любили. – Есть потенциал хранителя, – сказала она неохотно, но с затаённой надеждой. – Либо старшая стража, либо хранитель Гнезда. Я понимал, что это значит. Если девочка изменится и станет хранителем, то Дарина сможет остаться жницей. Мы оба этого хотели. Может быть, потому Гнездо и приняло девочку, опасно взрослую для Изменения. – Пусть её мечта исполнится, – сказал я. – Глупая мечта, – вздохнула Дарина. – А знаешь, о чём я мечтаю? Закрыв глаза, я кивнул. Потом сказал вслух: – Да. – Я хочу лежать с тобой, – сказала она. – В твоей кровати. Прижиматься к тебе. Закрыть глаза и уснуть. Проснуться, а ты рядом. – Нет, меня рядом не будет, – ответил я строго. – Я буду на кухне варить

Некоторые вещи мы делаем не потому, что должны. Некоторые вещи мы просто не можем не делать.

Можно, но сожрут по дороге. Все жрут всех, потому что боятся, что сожрут их.

ты порождаешь самое ценное во Вселенной – конструкты идей и эмоций, связь вещей и явлений, пути в будущее. Ты порождаешь новые смыслы

– Поругался? – Ага, – ответил я. – Не поможет, – сообщил бармен. – Сам решу. Бармен усмехнулся, доливая стакан колой. – Мне-то что? Несчастная любовь – это двадцать процентов моего дохода. – А остальное – счастливая? – спросил я, глядя, как падают в стакан кубики льда. – Если бы. Счастливые не пьют. Остальное – несбывшиеся амбиции, поиски смысла жизни и прочие печали.

Ну началось! Понеслось дерьмо по трубам!

Но я настоящий алкоголик и бомж, выбравший свою цель осознанно, шедший к ней долго и трудно.